Сокровища Креста

Ольга Лемановская

Вика Максимова, одинокая москвичка, привыкшая к спокойной жизни, приезжает на похороны своего родственника в деревню. Долгое время тот пытался разгадать тайну своего деда, православного священника, но странная, скоропостижная смерть останавливает его.Вика решает во что бы то ни стало разгадать старую семейную легенду. Ей удаётся вычислить местонахождение тайника, спрятанного её прадедом в двадцатые годы. Чтобы проверить это, ей на помощь приходят родственники. Тайник оказался не пустым…

Глава 11

Петух надрывался долго и истошно, своим сумасшедшим кукареканьем перебудив всю живность Балуево. Вика открыла глаза и ещё долго лежала, слушая, как делятся новостями соседские животные. За открытым окном шумел утренний сад, занося в комнату свежую прохладу. Даже не глядя на часы, Вика знала, что ещё очень рано. Как не странно, уснула она вчера легко, и великолепно выспалась. Это было удивительно — в Москве Вика засыпала очень тяжело, долго крутясь на постели, считая секунды за тиканьем больших часов, а утренний подъем давался ей ещё тяжелее. Первые полчаса после пробуждения она бродила по квартире с полузакрытыми глазами. А тут, в такую рань, чувствует себя лёгкой и бодрой. И Вика сладко потянувшись, выпростала руки из под тяжелого, пушистого одеяла, повозила ногами, сталкивая его в сторону, и быстро встала… Натянув джинсовые шорты и белую, свободную майку она быстро спустилась вниз. Дом встретил оглушающей тишиной и Вике сразу стало понятно, что встала она первой. Легко, на цыпочках подкравшись к комнате Агафьи, Вика осторожно приоткрыла дверь. Бабушка тихо спала на боку, вытянув правую руку. А на её руке, удобно устроив маленькую головку, устроилась Норка, вытянув передние лапки к Агафье и удобно устроив свою блестящую тушку…. Вика тихонько затворила дверь и прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться слишком громко от этого зрелища.

Распахнув большие, стеклянные двери, она вышла на террасу, огляделась и спустилась в сад. Там было так хорошо, свежо, что Вике захотелось размяться. Немного поваляв дурака, она обошла весь садик, подолгу задерживаясь около кустов с цветами и у грядок со свежей зеленью. Всё это великолепие пробудило в ней зверский голод, и она бодренько отправилась на кухню. Такой голодной Вика ещё никогда себя не чувствовала. Найдя самую большую кружку, заварила себе крепкий, сладкий чай, и немного подумав, быстро соорудила два огромных гамбургера из вчерашних картофельных булочек, мяса и сыра, которые нашлись в холодильнике, добавила ещё помидоров и зелени. Зелёный соус сделала из горчицы, свежей зелени, лимона и ароматного подсолнечного масла. Сэндвичи получились высокими, и Вике пришлось немного прижать их рукой. Есть такого гиганта было нелегко, но она решительно приступила к делу, изрядно перемазав щёки вкуснейшим ароматным соусом. За этим занятием её и застали Агафья с Норкой. Вика улыбнулась во весь свой испачканный рот и кивнула Агафье на её экземпляр.

— Доброе утро! Я и для вас сделала! А я такая голодная проснулась! Очень вкусно — попробуйте! — Вика уже подхватилась и, спросив какой чай любит Агафья, подала той чашку крепкого дымящегося напитка.

— Ой, дочка, да я ж не осилю! Это ж как тут начать то? — Агафья покрутила в руках гамбургер в руках, потом разделила его наполовину и надкусила. — Ммм, как вкусно то! Вот вроде просто бутерброд! А так необычно, и соус такой! Остренький! — Агафья тихонько засмеялась. Смеялась она тоненько, потешно булькая, и так заразительно, что Вика расхохоталась, показывая на бабушкино лицо, тоже здорово измазавшееся в соусе.

Норка, которая сидела тут же и намываясь лапками, вдруг громко и возмущенно мявкнула, прервав свой утренний туалет. Агафья сразу перестала улыбаться.

— И то правда, Норушка, чего это я? Только сына схоронила и смеяться вздумала! Вот жизнь какая — человек уходит, а его близкие продолжают жить дальше. Ты, доченька, такая светлая, что я перестала чувствовать себя одинокой в этом доме! Даже поспала сегодня без лекарства. Спасибо, что приехала! — у старушки опять на глазах блеснули слёзы, и она отёрла их сухой, маленькой ладошкой. Чай они всё-таки допили, потом Агафья стала кормить кошку, а Вика убирать со стола…

Потом приходила соседка с козой — принесли большую двухлитровую банку молока, а заодно и Агафью проведать. Увидев бодрую старушку и, суетившуюся на кухне с посудой, Вику соседка приободрилась. Потащив за собой упирающуюся козу, заторопилась докладывать новости другим соседям. После плотного завтрака Вика расслабленно отправилась на террасу, Норка, немного подумав, двинулась за ней, а Агафья отправилась в дальнюю комнатку, дверь которой схоронилась под лестницей.

Вика уселась на ступеньке широкого крыльца террасы, поглаживала гладкий бок Норки, развалившейся рядом на солнышке, и решала чем же ей заняться до вечера. Долго думать не пришлось — Агафья появилась в дверях, неся целую кипу каких-то бумаг и несколько тёмных то ли книг, то ли тетрадей. Всё это богатство венчала толстая большая книга с тончайшей, металлической отделкой. Именно в эту книгу упирался Агафьин подбородок, от неудобства старушка смешно покряхтывала. Вика быстро подскочила, вызвав недовольное ворчанье Норки, и приняла у бабушки её драгоценный груз.

— Бабушка, что ж вы не позвали меня! Тяжело же!

— Деточка, ты меня вот давеча спрашивала об отце! Вот это всё от него. Давай устроимся с тобой здесь, на терраске, клади всё на столик! И давай договоримся — зови меня на ты! А то взялась выкать, чай не чужие мы с тобой!

— Простите! Ой, хорошо, бабушка, перестроюсь! Только вот места то нам тут не хватит! — столик и правда уже был завален рукописями, которые грозились свалиться на пол. Вика принесла из комнаты стул и разместила половину бумаг на нём. Пришлось им ещё притащить кресло из гостиной для Агафьи и теперь им было очень удобно.

— Так вот, внученька, я постараюсь рассказать тебе всё, что знаю! Понимаешь, не дают мне покоя мысли о странной смерти Васеньки. Я, конечно, не могу сказать, что он был здоров как бык, но для 62 лет был мужчиной очень сильным. Мне кажется, началось всё полгода назад — когда к нам заявился этот отец Николай. Его поставили на приход в нашем районе. Он пришёл к нам, представился, всё вроде так чинно, и сказал, что узнал, мол, что мы семья бывшего настоятеля здешней церкви. Ну и запел соловьём! Уж очень его интересует история церкви, история моего отца — твоего прадеда, значит! Особенно, как здесь всё было в двадцатые годы, в самый страшный момент для священнослужителей. Якобы, книгу он пишет об этом и по всем бывшим приходам тоже ездит. Вообщем, говорил много, красиво, но до того он мне сразу не понравился, что и передать тебе не могу.

— Бабушка, так может правда книгу человек пишет! — Вика слушала внимательно, обнимая одной рукой под брюшко кошку, опять устроившейся у неё на коленях, а другой приоткрыв большую книгу в металлическом переплёте.

— Да, нет! Деточка, не ошибаюсь я в людях то! Уж больно долго живу, да и много пережила, разных людей встречала! А у этого-то внешность какая-то невзрачная, неприятная, глаза неспокойные, нет добра в них, понимаешь! Это я сразу чувствую! Так вот, начал он о записях отца спрашивать, а у меня, прямо сразу, сердце то и заныло. Василий, смотрю, тоже напрягся. А Николай то этот как-то сразу уловил это, умный гад! И давай напирать то на нас — мол, таких образованных священников, каким был ваш отец, сейчас мало. И если он писал что-то для себя, или для духовной прессы, то это очень ценно для церкви, для православных. Ну и что-то ещё в этом роде. Отец то мой, и правда, кроме семинарии, ещё и духовную академию в Москве закончил. Ему прочили большое будущее, он писал много статей, мог защититься и делать карьеру в церкви, но он уже давно встретил мамочку и решил пойти по белому пути.

— Бабушка, это как по белому пути? Что это значит?

— Ты же правнучка священника! — ахнула Агафья — и не знаешь, что есть чёрное монашество и белое! Ну да ладно! Мне то отец это рассказывал, а тебе кто мог рассказать. Так вот, как бы попроще тебе объяснить то? Чёрное монашество — это те, кто отрекается от всего мирского, дают такие обеты, и проходят через рукоположенье, только из чёрного монашества назначают на высокие посты в церкви. Или можно выбрать белый путь — это нужно сделать перед рукоположением в дьяконы, жениться на хорошей девушке, девушку должен твой наставник одобрить, а потом его уже рукоположат и назначают на приход. Белые, они все на приходах, чёрные на приходах редкость. Вот этот Николай — он в чёрном монашестве, а всё ж таки на приход поставили, а может сам захотел… — Агафья тут замолчала, задумалась о чём-то, Вика в нетерпении завозилась в кресле, потревожив Норку, которая возмущенно зашипела и соскочила с её колен. А Агафья снова начала:

Конец ознакомительного фрагмента.