Опыт действия и разочарований. Послесловие к книге «Предел как шанс»

Ольга Ключарёва

История заболевшего — в его собственных руках. И в его силе. Сила — самое главное. Но при таком диагнозе и при течении (часто непредсказуемом) этой болезни сила — как раз и есть самое уязвимое. И если она уйдет, то свет померкнет безнадежно. Дверь будет закрываться постепенно, но неотвратимо. Важно, чтобы она, эта дверь, даже не сдвинулась…

(Автор)

Автор иллюстраций Ольга Ключарёва

© Ольга Ключарёва, 2024

ISBN 978-5-0064-5418-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мы все — существа упущенных возможностей. Абсолютно все. Даже те, кто, обладая способностью улавливать состояние и момент, использует, а не откладывает на потом. Совершает такое действие, какое и есть он сам, а значит, совершаемое дело — протянется во времени и останется навсегда. Он знает: это очень важно. Но даже и таковым людям свойственна апатичность, разочарование, что неизбежно откладывает и затем неизменно убивает, собственно, замысел. Самое драгоценное в человеке — это его замысел и самозамысел. И цель — не в том, чтобы донести здесь, в этом маленьком тексте, что-то принципиально новое и иное для тех, кто «и так все понимает». Цель — не много и не мало — изменение сознания. И даже не столько для тех, кто прошел определенную дорогу — от диагноза к желанию действия, сознательного действия на выходе, но для тех, кто видит и слышит таких людей. Или, возможно, теперь захочет и услышит…

* * *

Разные люди, разные пациенты по-разному возвращаются после операций, облучений и химиотерапевтических действий даже домой, а не то что «в строй».

Автору этой книжки, несмотря на личную установку как можно дальше дистанцироваться от происходящего в клиниках в целом — кроме, разумеется, линий работы со своим диагнозом, методик, действий с таковыми диагнозами вообще и общения с врачами по этим моментам — конечно, приходилось слышать и самих пациентов, и рассказы о них.

По большей части пациенты с тяжелыми формами диагноза возвращаются в жизнь с серьезными психологическими травмами, обусловленными тяжелейшим течением заболевания, а также малощадящими формами работы с ними. Это факт, который, к сожалению, стороной не обойти.

Оглядываясь, осмысливая то, что он оставил до ухода в больницу, человек, будучи теперь, когда вернулся, уже во многом для себя и для окружающих (!) иным, предельно ясно осознает это. И все, к чему он привык раньше в плане действий и, так сказать, «бросков» — поступков в мир — а лучше и яснее всего это выглядит, когда таковые поступки имеют характер личностный и творческий — теперь является либо в критически слабой, либо в критически запредельной форме. Он утратил чувство срединности. Чувство нормы. Чувство согласия с самим собой. Травма, которая с течением времени может сгладиться и стать не слишком заметной для окружающих, которые очень рады, что теперь человек, как кажется, «ведет себя как здоровый и, наконец, победил свою болезнь!», все равно будет теперь уже вместе ходить с человеком по всем его дорогам. Время от времени это станет проявляться в поступках и действиях. К которым окружающие будут, как это ни странно, готовы. Глубоко подсознательно. Люди всегда к этому готовы. В природе как человека, так и группы, общества продолжают быть и действовать законы интуиции, предчувствия. Согласно им, не осознавая этого, люди настороженно и как бы уже заранее зная, что будет, сторонятся. Хотя могут этого не показывать. И даже переубеждать себя и других. Могут даже быть рядом и помогать в чем-то. Внутреннее отстранение от человека уже есть.

И все это отлично знает и чувствует больной.

Отсюда часто — запредельные мысли. Часто — запредельные поступки. Терять вроде бы уже и нечего, а он продолжает работать на свои потери.

У фотографа все хуже выходят снимки. У писателя или журналиста — тексты. Рассогласование с мыслью и словами — даже не то. Происходит рассогласование состояний. Ведь никому и никак не объяснить на словах, что происходит внутри. Таковых слов нет. Но состояние это — черного цвета, а текст (любой) должен быть — цвета белого. Иначе он будет невнятен.

* * *

Помимо того, что носитель диагноза продолжает свою ежедневную (теперь) борьбу за собственную «нормальность»; помимо того, что он каждый вечер ложится и каждое утро встает с болью, иногда непереносимой, но, однако же, усилием воли, возвращает себя в состояние «нормальности» (прежде всего, психологической, затем — физической); помимо того, что он старается жить и действовать сам, — такой человек всегда будет ждать поддержки.

И вот о том, чем на самом деле является таковая поддержка в большинстве случаев и о том, чем бы она должна на самом деле являться, — хотелось бы в этом небольшом тексте отразить.

Это тем более логично, что последняя, а потому самая никогда не читаемая (законы жизни — те же, законы бытия, законы «когда-нибудь потом», законы «сейчас другое занимает» и т. д. — обеспечивают закономерность: последняя глава любой (!!!) книги почти никогда не прочитывается) глава моей первой маленькой книжки «Предел как шанс» — именно о том… О том, что надо бы знать и понимать. Но о том, чего знать и понимать неудобно и некогда.

* * *

Хотя основной корпус этого совсем маленького текста готов был давно, существовали моменты, когда я не хотела заканчивать и пускать его в свободное плавание. Все, что вы прочтете, написано в больнице, во время трудной терапии, и я сознательно не изменяла, не структурировала, не объединяла и не соединяла. Решила, что вот так, отдельными, почти дневниковыми заметками, оставить лучше.

* * *

У каждого, кто имеет отношение, испытал, и у каждого, кто еще не знает, что испытает (но испытает непременно), — опыт совершенно свой. Отношение, соотношение, попытки и непопытки выхода — также свои. Мой текст может раздражать и не удовлетворять. Может показаться, что писал это человек малодушный, капризный, озлобленный. Адресую таковых людей к первой части, к первой, очень короткой, как и эта, — книжке («Предел как шанс. Опыт действия»). Там — про способ уйти от страха и о способах выхода. Здесь — об иллюзиях и обмане, о тоске, которая не уйдет. И о том, что, возвращаясь, такой человек попадает на все ту же тропинку. Почему?

Отчасти — потому, что он остался собой. И будет, волей-неволей, стараться моделировать свою жизнь так же, как до болезни и всех пройденных страданий. Которые (болезнь, больница и страдания) никуда не делись. Человеку, сколько не отмерено ему сил и сроков, все равно придется возвращаться — на несколько дней или на полгода — все туда же, в эти белые стены. Однако он выстраивает свою собственную «драматургию» жизни в соответствии с тем собой, который уже сложился. И делает все те же ошибки, что раньше.

Отчасти возвращение на ту же самую тропинку происходит и по другой причине. По трагической причине. Человека никто не ждал. Это может показаться и не так. Однако… давайте проверим и сами себя. Так ли уж мы все ждем друг друга. Даже близкого. И, самое главное, так ли уж мы хотим и способны сдерживать свое слово по отношению к другому. И так ли уж готовы взять на себя весомую часть жизни другого и реальной, действенной помощи ему, далеко не только словами. Если мы ответим на эти вопросы к себе честно, то удивимся и разочаруемся.