Дар забытой богини. Часть 2

Ольга Вешнева, 2019

Галактика затягивает в свои коварные сети две души, которым никогда не суждено было встретиться. Она и он – две противоположности из разных миров. Они словно день и ночь, светлое и темное. Но, видимо, богам не интересно, что думают об этом хищник и его жертва. Колесо судьбы запущено. Дар, что осеняет своей милостью, не вернуть обратно. Найдут ли два сердца единый ритм? Станут ли единым целым? Покажет только время.

Глава 5. Новость

Яркий солнечный свет разбудил Релти. Лениво потягиваясь, нелианец повернулся на спину, спрятал еще закрытые глаза от восходящей над морской гладью Мелмены в тень древесной кроны. Расслабляющее чувство полной удовлетворенности, слегка разбавленное искорками радостного волнения. Пораженный древним родовым проклятием должен испытывать иные ощущения, гораздо более дискомфортные, не так ли? Он чувствовал себя так, словно провел ночь с Леоллой, а не бродил по острову один в безумном приступе.

“Птицы, птенцы”, — эти слова первыми возникли в пробудившемся сознании. Почему?

Релти сначала подумал о небольших нелианских птицах, покрытых разноцветным ярким оперением вперемешку с тонкими бледными шерстинками. Они жили в верхнем ярусе леса и высоко в горах. Поймать их было непросто. Достаточно смышленые для распознавания и запоминания ловушек, невосприимчивые к энергетическому воздействию, они часто ускользали от его предков.

Затем ему вспомнился полет огромной птицы-пересвет в небе Мокрокуса. Ее тень скользила по глиняному городку, накрывая целые улицы. Окорочком такой птицы Релти мог наесться на сутки. Ее выращивание нелианское правительство без возражений признало бы рентабельным, но длемепы неожиданно проявили поистине велянское упрямство, отказавшись предоставить генетический материал священного символа. Неслышимо для пушистых собеседников скрипя зубами, Релти отступил тогда. Не торопясь расценивать итог переговоров как личное поражение, он оставил в памяти пометку: “Вернуться позднее к рассмотрению данного вопроса”.

Он так и не придумал, чем заинтересовать длемепов, чтобы те изменили решение. Приходилось соблюдать предельную осторожность и деликатность, иначе он рисковал спугнуть доверчивого короля Аии.

Релти вспомнил, как прямо перед ним на зеленую поляну опустилась зеркальная птица. Порывы ветра от взмахов ее широких сильных крыльев растрепали ему волосы. Переминаясь на мощных белокожих лапах, птица-пересвет величаво изогнула шею, защелкала клювом, любознательно поглядывая на неизвестное существо то одним, то другим голубым глазом. Всадник-длемеп на ее спине был почти незаметен. Из-за перьев приподнятой гривы торчали кисточки ушей и кончик пышного хвоста.

Удивительно было смотреть на зеркальную птицу и фиксировать взглядом в каждом пере свое отражение!

Релти мог до полудня лежать на песчаном берегу, нежась в теплых лучах и думая о Леолле, о птицах, да о чем угодно, кроме Печати Безумия и событий Темной Эпохи. Но работа… Благодаря высокому статусу ему прощалось незначительное опоздание (и значительное — тоже, равно как и дневное отсутствие), кроме даты очередного выпуска галактических новостей.

Он вспомнил, что еще не выбрал подходящий сюжет из жизни нелианского государства, который может заинтересовать инопланетян и понравиться лично Председателю Гусенице. Нелегкая задача. Рамир был прав, когда сказал, что на Нелии не происходит ничего интересного. Релти добавил бы, что самое интересное из происходящего он вынужден скрывать. Галактике и жителям Нелии не нужно знать о проделках министра Тайрила и покушении на него, о неучтенной “свежей” девушке, едва не погибшей в резиденции правителя, об отсутствии в армии дисциплины… Он обязан выяснить все.

Релти нехотя встал, разминая мышцы, осмотрел себя, подсчитывая прилипшие к коже и штанам частички дикой природы. Черный песок, серый пепел, длинная лиловая и белая шерсть келина, короткая черная шерсть и застывшие пятна крови — от съеденной туши ноилистра, хлопья синего и желтого мха, мелкие голубые листики и травинки, кусочек коры. В волосах — сухие листья и зеленый лепесток. Неподобающий вид для руководителя пресс-службы государства!

Поле восприятия не спешило развертываться. Релти уважительно отнесся к желанию энергетического поиска еще немного подремать, и больше не стал его беспокоить.

Утолив жажду родниковой водой, молодой нелианец прошел по узкой тропке к маленькому пресному озеру, притаившемуся в лесной глуши за каменистым холмом. Частично озеро питал соседствующий с береговым родник, но до краев овальная каменная чаша наполнялась лишь в сезон холодных дождей. Со дня приобретения острова Релти брезговал спускаться в фиолетовую лужу, однако этим утром ему еще меньше хотелось контактировать с ржавой душевой кабиной склада.

Он остановился на холме, внимательно изучил посветлевшую, чистую, ставшую красновато-лиловой в свете утренней зари, поверхность озера, почти что идеально гладкую, не считая пробегавшей среди прибрежных водорослей ряби от беспокойных мальков. Вода приятно пахла, без гнилостных примесей. Размножившиеся в озере формы жизни провели большую очистительную работу.

Не снимая штанов, Релти прыгнул с холма в воду и, распугивая мелкую живность, проплыл близко к каменистому дну до противоположного берега. Перестраивать дыхание на фильтрующий воду режим принц не хотел, и не было в том необходимости. Вынырнув в прогале сплетения водорослей, Релти сделал глубокий вдох и снова нырнул. Он быстро пришел к выводу, что существо без кожистых перепонок между пальцами тоже способно получать удовольствие от пребывания в водной среде. Подплыть к холму Релти не успел. Ему на спину плюхнулся келин.

Если Релти не растерялся и не испугался в результате неожиданного столкновения, то Шеллик, не обладающий второй парой легких для подводной охоты, запаниковал при глубоком погружении. Зверь усердно заработал лапами, стараясь как можно скорее выбраться из озера. Его когти скользили по гладким береговым камням. Рыжий друг придержал барахтающегося в воде келина за мокрый загривок и вытащил на берег.

— Снова на мне твоя шерсть, — проворчал Релти с притворным недовольством, присев рядом со свесившим набок язык и громко пыхтящим келином. — Зачем ты прыгнул за мной? Я умею плавать.

По пути к складу Релти сорвал с куста зидденберии три свежих плода. Один оставил себе, второй отдал Шеллику, и келин, прежде чем надкусить фрукт, гонял его по пляжу словно мяч, толкая передними лапами и носом, а третий бросил телохранителю, пригревшемуся на крыше черного айри в ожидании арендатора.

Лимэй поймал подарок, но посмотрел на принца с огромным подозрением, словно зеленый фрукт мог быть начинен взрывчаткой и потому его не следовало брать в руки.

— Попробуй. Вкусно, — в подтверждение слов, Релти схрумкал сочный плод зидденберии.

Лимэй понюхал фрукт, осторожно пронзил плотную кожицу правым верхним клыком, слизнул вытекший сок, затем откусил маленький кусочек передними зубами и подтвердил, жуя:

— Да, вкусно.

— Переоденусь, и летим в Элнитойм, — обернулся направившийся к складскому помещению Релти.

Новость. Нужна удивительная новость для галактики.

Он мысленно поторопил себя, прикинув, что времени на поиск подходящего сюжета осталось немного.

***

Утром Безымянный Глава разрешил Леолле поговорить с родителями. Проведя строгий инструктаж, он выдал ей старенький коммуникатор с барахлящей системой голографического отображения.

Леолла притворялась веселой и жизнерадостной — такой, какой она была еще недавно, постаралась утешить родителей, в то время как ее саму никто не смог бы успокоить, кроме рыжего нелианского принца. Приглашение на новую работу, допуск к военной тайне и связанная с ее сохранностью временная изоляция в стенах Цитадели. Разумное объяснение. Сказала, что скучает, передала приветы друзьям и родственникам, и, немного помедлив, решила сообщить об отмене свадьбы с Обилером.

Полюбила другого парня. Не ложь даже. Как просто! Пусть Обилеру говорят другие, не она. Ему тоже так будет проще. И ей. Не смотреть друг другу в глаза. Принять, как горькую истину, и жить дальше.

Родители огорчились, постарались не подать вида, но вышло плохо. Чувства отразились на уныло-удивленных лицах. Веляне далеки от мастерства по части сокрытия эмоций. Утешили себя, представив рядом с дочерью бравого военного, подумали — к нему она сбежала в Цитадель.

О, если бы на Нелию так же легко было сбежать!

Спасаясь от расспросов насчет нового поклонника, Леолла спросила, как поживает привезенная с Нелии зидденберия.

— Чудовищный куст нас пугает, — призналась мама. — Быстро растет, выпустил огромные усищи и опутал ими шторы. Твой папа боится, что он приползет к нам в спальню и задушит нас во сне. Он предложил перенести куст во двор.

— Нельзя, в саду она погибнет. Скоро зима. Не бойтесь, зидденберия не опасна. Она еще немного подрастет, а потом подарит вам первые плоды. Сладкие невероятно!

— Хорошо, мы будем и дальше о нем заботиться. По твоей просьбе, — папа улыбнулся и подмигнул.

Выключив коммуникатор, Леолла села на смягченную теплой пуховой периной с шерстяным одеялом койку и вернулась к печальным раздумьям.

Родители мечтают о внуках, но обрадуются ли они девочке смешанных кровей, похожей на своего отца? В безвредном нелианском растении они — и то видят угрозу. Они любят детей, должны привыкнуть со временем к необычной внучке. Разве смогут назвать чудовищем очаровательную малышку? Они ее полюбят, конечно.

Филима, стараясь развлечь приунывшую гостью цитадели, пригласила ее на прогулку по зеленым окраинам охраняемой территории, где могучие колонновидные амдоборы и разлапистые бекимусы заслоняли подстриженные лужайки от ветра, где элементы защитных систем вырастали из кудрявых пригорков, как серебристые побеги и бутоны причудливых цветов.

Леолла и сама старалась развеяться на воздухе, отвлечься и увлечься изучением не инопланетной, но такой непохожей на ее привычный уклад — пугающе-загадочной, поражающей силой и могуществом — кипящей в Цитадели жизни. Чувства тревоги и защищенности сливались воедино, образуя странный коктейль ощущений.

Свист неугомонных лангебютенов не проникал в защитный шлем, но их стремительные тени наводили ужас. Как ни старалась Леолла перестать обращать внимание на кружащие в синем поднебесье беспилотные истребители, от них будто бы исходила зловещая сила, рассекая вялотекущие мысли подобно кружевным облакам.

В надежде преодолеть страх Леолла взобралась на смотровую вышку. Лангебютены пролетали совсем близко, чуть замедлялись, когда их красные сенсовизоры определяли незнакомку на месте привычного дежурного, и, совершив плавный красивый поворот, набирали обычную для тренировочных полетов скорость. Предположения не всегда верны, предчувствия тоже порой обманчивы. Так говорила себе Леолла, преодолевая пугающее чувство — казалось, что она слышит перекличку лангебютенов сквозь шлем, что вибрации искусственного разума проникают в ее мозг. Разума стайных хищников, которых держат взаперти, не выпуская преследовать добычу… Жажда крови, смерти. Языки пламени и черный дым вырываются из кривых окон искореженных зданий.

Леолла пошатнулась. Филима придержала ее за локоть и помогла перейти со смотровой площадки вышки на ступень винтовой лестницы.

К ним поднимались двое: Безымянный Глава и мальчик-подросток.

Леолла удивилась. В Цитадель не пускали детей. Она подумала, что Глава привел сына посмотреть на настоящую, а не игрушечную боевую технику в действии.

С трудом разминувшись на лестнице, они разошлись. Спустя немного времени снова встретились — проходя мимо зала совещаний, Леолла услышала оклик Безымянного Главы, который редко называл ее иначе чем госпожой.

— Можете присоединиться к беседе, — он окинул широким жестом рассевшихся в зале командующих, подчеркнутым вниманием отметил мальчика, рассматривающего пластиковую модель лангебютена.

— Благодарю за приглашение, — только из вежливости ответила Леолла и оглянулась на Филиму в надежде на помощь. Врач может сказать, что будущей маме необходим покой.

Филима замерла как дворцовая статуя.

— Более того, для нас желательно ваше содействие в решении вопроса государственной важности, — Безымянный Глава опустился в кресло, расправив полы мундира. — Предполагаю, что ваш опыт работы в пресс-службе парламента поможет нам определить, следует ли мне соглашаться на встречу с командиром Рамиром, и если скажете: “Да”, то кто, как не вы, лучше всех здесь собравшихся разбираетесь в приветственных речах и тому подобном. Согласны нам помочь?

— Постараюсь, — Леолла вошла в зал скованной походкой пленницы, утратившей веру в освобождение.

— Смотри! — радостно вскрикнувший мальчик поставил модель лангебютена перед сложенными на столе широкими руками Безымянного Главы, покрутил ее маленький хвостик. — Если увеличить подкрылки и установить их под острым углом, то мы сможем улучшить маневренность!

— Младший брат, — гордо провозгласил хозяин цитадели. — Мечтает стать конструктором боевой техники. Будет учиться здесь, когда закончит школу. Мы позже поговорим об устройстве лангебютенов, а пока, уважаемый семиярусный пятиступенчатый дозорно-летный испытатель и на пятую долю уполномоченный роботворный мастеровит второй десятикратной степени лидерства, прошу принять юного воина под крыло вашего истребителя.

Леолла улыбнулась в ладошку, вспомнив тщетные попытки объяснить Релти структуру и порядок присвоения воинских званий в армии Велы. Нелианец ничего не понял. Видимо, потому, что при разговоре о семиярусных пятиступенчатых, в ее мыслях вместо командующих подразделениями кружилась сделанная отцом мебель: шкафы, комоды, этажерки.

— Имеется в нашем распоряжении редкая запись доклада командира Рамира нелианскому правительству. Она была размещена в галактической отчетной базе данных, — Безымянный Глава включил голографический транслятор и добавил. — Речь подается без перевода, нелианским языком все здесь присутствующие владеют. Мало кто в галактике знает, как выглядит главнокомандующий вражеской армии. Я сам долгое время не знал. Просмотр записи меня удивил.

— Они все одинаковые! Чему тут удивляться? — выпалил младший брат.

— Ты посмотри, подумай, а потом делай выводы, — посоветовал Глава. — В отличие от них, мы умеем принимать обдуманные решения, а не действуем по обстоятельствам.

Вид нелианского военачальника вызвал бурную реакцию командующих подразделениями. Суровые вояки заулыбались, начали посмеиваться, переглядываться и шептаться. Безымянный Глава расплылся широкой улыбкой, а его младший брат схватился за живот, надрываясь от хохота.

— Разве это воин? Командир? — усмехнулся семиярусный пятиступенчатый. — Он похож на жирную базарную торговку!

— Точно! — подтвердил сидящий напротив чернобородый верзила. — Это… что такое?

— Не думал, что они могут так растолстеть! — воскликнул еще один командующий. — Сколько же он жрет, мерзавец?

— Ты ему покажешься легкой закуской, — толкнул его в бок старший товарищ.

— Слушайте, — призвал к порядку Безымянный Глава.

Леолла вслушивалась в быструю нелианскую речь. Она не смеялась, точнее, отсмеялась заранее — тайком на острове любви, после того, как Релти показал ей толстого командира из своих воспоминаний.

Да, нелианцы полнеют, но выглядит результат их чрезмерной любви к вкусной пище иначе, чем у велян. Рамир не был округлым, его фигуру Леолла назвала бы прямоугольником, стремящийся к квадрату. Его тело не стало рыхлым, отчетливый мышечный рельеф просматривался под кожаной курткой.

После долгого и нудного доклада об оснащенности нелианской армии различными видами вооружения и боевой техники, Рамир внезапно сделал паузу, осмотрелся в зале, словно впервые и совершенно неожиданно там очутился, воинственно посмотрел на осуществлявший съемку летающий дрон, медленно расстегнул куртку, полуоскалился, показывая верхние клыки.

— И всякого, кто осмелится нас атаковать, ждет участь этого вилора! — Рамир снял куртку, погладил стриженный голубой мех ее внутренней стороны, потом закинул куртку на плечо, придерживая левой рукой, а правую ладонь приложил к квадратному животу, намекая, что еще одна составная часть несчастного вилора находится именно там, и спустился с трибуны.

— Позор! У них нет стыда! Он бы еще штаны снял! — возмутился семиярусный пятиступенчатый.

Воины больше не смеялись. Младший брат Безымянного Главы тихонько хихикал, а сам Глава сидел мрачнее зимней тучи.

— Скажите, госпожа Леолла! О чем мне с ним разговаривать? Зачем встречаться?

Безымянный Глава изобразил пальцами призывный властный жест, который Леолла едва разглядела сквозь заполнивший сознание туман. Она с трудом удержалась на ногах от головокружения. Семиярусный уступил ей место и придержал за плечи. Филима подскочила проверять пульс.

Леолле показалась знакомой заключительная фраза доклада командира Рамира. Как если бы слышала ее ранее. Нет, она не слышала. Просто не могла. Ярким озарением разума пришли слова и зрительный образ, похожий на правителя Норила, но голос другой, и говор — странный, отличающийся от современной нелианской речи, однако все слова понятны:

— Мы — убийцы! И мы покорим галактику!!! А всякого, кто осмелится нам противостоять, ждет участь этого вилора!!!

Филима вколола подопечной легкое успокоительное, помогла встать и вывела из зала.

В коридоре женщин чуть не сбил с ног взволнованный белокурый паренек. Ворвавшись в зал, он что-то попытался сообщить, но перепутал звания и порядок обращения. Назвал своего непосредственного командира шестизарядным долгоперым, а к Безымянному Главе рискнул обратиться по имени.

Леолла придержалась за узкий коридорный светильник, вынудив остановиться Филиму. Ей стало любопытно, какое наказание ждет нарушителя устава.

— Война! — прохрипел парень. — Скоро начнется война с Нелией! Галактические новости, — он прокашлялся, вытер с лица обильный пот. — Прямой эфир. Норил уходит в отставку. Его рыжий сын поведет народ на войну. Нелианцы будут охотиться… на всех, кто их раздражает!

— Релти! Не может быть! Я не верю, — Леолла одной рукой держалась за светильник, а другой — за плечо Филимы.

Услышав тревожную весть, сновавшие по коридору мужчины останавливались. С их лиц исчезали улыбки, смолкали дружеские беседы.

Стражи цитадели готовились к войне, ждали ее — но не как Лучезарного Праздника. Они не желали, чтобы гибли их близкие, а любимый мир превращался в руины и горящие угли. Они и сами хотели жить, а не быть пристреленными или взорванными. Не стремились быть растерзанными жуткими мощными челюстями, к которым Леолла привыкла настолько, что стала называть острые белоснежные зубы довольно милыми. Релти не раз пресекал ее попытки сунуть ему палец в рот!

Столпившиеся в коридоре молодые воины смотрели на Леоллу с осуждением и презрением, как будто она и ее крошечная дочка виновны в начале войны. А вдруг так и есть? Она привезла беду на родную планету?