Без границ

Виктория Анатольевна Дунайцева, 2023

Наш современный мир не знает границ, ни в пространстве, ни во времени, ни в отношениях. Эта удивительная история, прямое тому подтверждение.Он и она, половинки не понимающих друг друга поколений, живущие в разных странах и не имеющие ни одной точки соприкосновения. Их мир крутится по абсолютно различным орбитам, никогда не пересекаясь. Как так получилось, что их затянуло в одну галактику? Затянуло для того, чтобы стать единым целым. Всему миру назло.

Все герои этого романа вымышленные. Любые совпадения

случайны. В произведении также упоминаются лица, приз-

нанные в РФ иностранными агентами.

Автор выражает особую благодарность Богдану, он же Lone

Wolf, за яркость идей и оригинальность предложений. Без

Него этот роман был бы пресным и не отличался бы от сотни

других.

2017-2019

Евгения Логинова

«Депрессия, это расстройство психического здоровья человека. При ней наблюдается плохое настроение и другие симптомы, подавляющие чувства, мысли и весь организм» — прочитала Женя в телефоне значение непонятного ей слова. В последнее время ее все больше и больше мучали перепады плохого настроения.

«Нужно сходить к эндокринологу, проверить щитовидку», — подумала она, убирая телефон в сумочку.

Она сидела в их любимом с Надей кафе, и ждала подругу, но та как обычно, запаздывала. У подруг стало традицией встречаться именно в этом кафе. Обсуждать проблемы, делиться сокровенным. Здесь было безлюдно и спокойно. Им никто не мешал общаться, ни подросшие дети, ни мужья, ни подруги.

В течение этого года Женю, действительно, мучила та самая депрессия, о которой она только что прочитала.

«Ну вот что мне не хватает, — размышляла женщина. — У меня есть все, любимый муж Виталька, с которым я прожила в совместном браке уже больше двадцати лет. Три великовозрастных детеныша. Старший сын Максим, вернее, не сын, а пасынок. В этом году ему исполнилось тридцать лет, а он еще так и не женился. И это тоже повод для Жениного беспокойства. Этот уже взрослый ребенок совсем не выходил в люди. Он или работал на отца, развивая их общий семейный бизнес или сидел дома за компьютером, играя в какие-то игры иногда слушая непонятную Жене музыку»

С одной стороны это плохо, — думала она, — так как молодому человеку в его возрасте давно пора обзавестись семьей и детьми, а с другой хорошо. Ведь он не «мотыляется» с друзьями по барам и ресторанам, не приходит выпивши, а значит ведет здоровый образ жизни, в отличии от ее младшенькой двадцатилетней Дашки, которая практически не бывает дома. Она все время где-то пропадает и возвращается домой только ночевать. Что только Женя не делала, о чем только не говорила со свой неугомонной дочкой, но ничего не менялось. Женя, постоянно билась в закрытую дверь.

Еще у нее были четыре закадычные подруги Лиля, Надя, Юля и Тома. Они познакомились еще в студенческие годы, и их дружба не остыла до сих пор. Без них Женя бы давно зачахла, хотя и с ними ей как-то в последнее время было не сладко.

Казалось, все хорошо, — думала она, — вдыхая свежий осенний воздух, насыщенный теплым сентябрьским солнышком. А вот нет. Чего-то мне в этой жизни стало не хватать.

Она увидела свою лучшую подругу Надюшу, и махнула ей рукой, приглашая к занятому ею столику.

— Привет, Жень, — сказала Надя, чмокая ее в щеку.

— Привет, — вторила ей Женя.

Вообще-то она не любила целоваться. И все эти поцелуйные нежности при встрече и расставании ее ужасно раздражали, но она терпела. Надо, так надо.

— Ну и где ты так долго пропадала? — накинулась на подругу Женя, — Я уже целую кружку латте выпила, а ты все идешь и никак не придешь.

Надя уселась напротив нее и заказала себе Эспрессо.

«Удивительно, — подумала Женя, — какие мы все разные. Я люблю сладкий кофе, а мои подруги предпочитают горький.»

— Ой Жень, наши дети вечно что-нибудь придумают. Только я собралась на встречу, как они заявились ко мне. И ведь не выгонишь.

Их дети, это ее старшая дочь Мария и Надин сын Михаил. Они влюбились друг в друга еще с младенчества, да так и пронесли эти чувства до совершеннолетия.

Молодые недавно поженились и начали оба чудить. Ни один ни другой не хотели трудиться на нормальной работе. Дети решили податься в развлекательную индустрию и открыть семейный бизнес. И ладно, что-нибудь серьезное, так нет им нужно было открыть какой-то Квест. Что это за фрукт и с чем его едят Женя не знала и, если честно, и не желала знать.

Она вообще была против всех этих молодежных тенденций и при встрече с дочерью, постоянно с ней спорила, пытаясь донести до вертихвостки, как важно иметь нормальную профессию, работу, завести детей, а не влезать в авантюру в виде новомодного Квеста, который ни к чему хорошему не приведет. Но дочь ее не слушала.

Вообще эти повзрослевшие дети были очень упертые, и не слушали никого из взрослых. Видимо, причина была в том, что воспитывал их один и тот же отец, первый Женин муж Павел, который в дальнейшем стал и Надиным мужем. Их с Надеждой дети носили одну и ту же фамилию и вступая в брак, Маше даже не пришлось ее менять на фамилию мужа. Они оба были Логиновы, по фамилии отца. Впрочем, как и Женя, которая при разводе с Павлом не стала заморачиваться, и тоже не сменила фамилию Павла на новую, оставшись Логиновой навсегда.

Хотя Мария не была родной дочерью Павла, он любил ее, также сильно, как и своего первенца, Михаила. И Машка платила отцу тем же.

В последнее время она все чаще и чаще избегала общения с матерью, отдавая все свое внимание и любовь отцу и ее новоиспеченной свекрови Надежде, в то время как Женя осталась в стороне.

Вот и сейчас дочь пришла делиться новостями к Наде, а не к Жене, которая все же надеялась, что не послушница когда-нибудь очнется от своей бредовой идеи и займется серьезным занятием.

— Надь, ну что там у молодых? — спросила грустно Женя, в душе обижаясь на дочь, с которой не виделась уже несколько недель.

— Да у них все хорошо, не переживай. Машка вон носится по всем промзонам Москвы, ищет большое и недорогое помещение под свою затею.

— Надь, но разве это дело, какой-то Квест. Хоть бы ты их вразумила или Пашка.

— Жень, пусть попробуют. Попытка не пытка, а вдруг получиться.

— Надь, ну как у таких охламонов может что-то получиться?

— А ты себя вспомни, нам вообще еще тяжелее, чем сейчас было, но мы-то справились? И у них получиться. Главное крылья не обрубать.

— Вот ты им потакаешь, поэтому они у тебя и пасутся, а была бы принципиальная как я, глядишь, все и образумилось бы. Они просто чувствуют твою поддержку, поэтому и не слушают меня.

— Жень, просто от твоих упреков все уже устали. Машке проще к тебе не заходить и не выслушивать твои бесконечные нотации. Чего ты к ним привязалась? Пусть попробуют.

— Нет, Надь, я все-таки до них достучусь. Это все моя Машка сбивает твоего Михаила с истинного пути.

— Жень, чем больше ты будешь стучаться, тем дальше будет от тебя твоя дочь. Успокойся. Займись лучше чем-нибудь полезным и не надоедай молодым.

— Полезным?! Надь, да я в последнее время места себе не нахожу от тоски. Хоть бы внуков нам с тобой что ли родили. Я хотя бы была при делах.

— В смысле, тоска? Какая тоска, Жень. Витальке помогай, дом приведи в порядок. Клубники насажай и варенье вари. Вон сколько я тебе, за пять секунд, занятий нашла, а она тоскует!

— Иди ты со своим вареньем. Я ничего не хочу в последнее время. Нет ни настроения, ни желания. Хочется лечь в уголок и поплакать.

— Так поплачь. Может полегчает.

— Плакала. Бесполезно.

— Да, — задумалась Надя, — а может давай махнем на море в Абхазию? В сентябре там самое оно. Я как раз хотела начать Пашку уговаривать со мной поехать. Но если ты согласишься со мной попутешествовать, то я от него отстану.

Женя подумала немного и согласилась.

— Только, Надь, давай не все время на море лежать. Лучше будем бродить по горам. Кстати, а как же загранпаспорт? У меня его нет, а без него меня, за границу, не пустят.

— Успокойся, я все уже изучила. Россиянам загранпаспорт не нужен. Поедем мы с тобой в Новый Афон. Там много достопримечательностей. А на обратном пути я предлагаю съездить на Красную поляну на денек. Там у меня подружка работает Татьяна, ну ты ее должна помнить. Она нас приютит на ночку. Мы денек там тоже побудем, поднимемся в горы. Красота!

— А где мы будем в Новом Афоне жить? Ты уже присмотрела отель?

— Жень, ты ж знаешь, что у меня не так много денег, как хотелось бы, поэтому я предлагаю снять жилье у частников, чтобы кафешка на улице и все удобства. Я поискала по интернету, они все требуют предоплату. А предоплата это «стремно». Заплатишь, а тебя никто не ждет. Лучше мы с тобой на месте жилье поищем. Приедем, выберем, пощупаем, а то через бронь впарят нам непонятно что и не уйдешь потом. За все заплачено.

— Ты уверена, Надь? А вдруг не найдем и останемся жить на улице.

— За день-то обязательно найдем, не переживай.

— Ну хорошо, я согласна. А на чем мы с тобой туда отправимся? На поезде или на самолете?

— На поезде, Жень. Так дешевле.

— Ну хорошо. На поезде, так на поезде.

Поболтав еще немного, подруги поднялись и отправились каждая по своим делам. Настроение у Жени неожиданно поднялось. Жизнь обещала много интересных моментов и новых впечатлений.

* * *

В путешествие они отправились через неделю. Конечно, билеты на поезд нужно было покупать заранее, поэтому брали, что осталось. А на Абхазию им достались билеты в плацкартном вагоне с боковыми местами на самом выходе. Женя как раз любила путешествовать в начале поезда. Конец вагона ее все время раздражал. Во-первых, там, было душно. Хотя в последнее время все поезда были оборудованы кондиционерами, и претензия к духоте отпадала сама по себе. Но мало ли, что.

Все ее подруги предпочитали путешествовать в конце вагона, мол там тише, а в начале туда-сюда мельтешат люди то за чаем, то к проводнику, то приехавшие, то провожающие. Но, это Жене не мешало. Первые два купе были для нее самыми удобными.

Отправились они в дорогу в три часа дня. До Адлера подруги должны были добраться за 42 часа. Этот поезд шел дольше всех, но зато, по заверению Нади, был самым дешевым.

Женя выбрала верхнюю полку. В целом боковые полки для двух путешественниц оказались наиболее удобными. Никто не залезал на их столик, никого не нужно было сажать на свои сиденья. Они вдвоем решали, когда им встать, когда подремать, а когда пообедать.

Напротив них ехала семья из четырех человек. Беременная женщина и трое детей, три девочки пятнадцати, тринадцати и трех лет. В Москве их посадил мужчина, видимо муж. Поцеловал и распрощался. Женя, подслушав их разговор поняла, что сам он, очень занятой человек и не может позволить себе роскошь, в виде сорока двух часа в поезде. Он планировал прилететь в Адлер раньше своих женщин и встретить семью по прибытии. Тем самым, у него в запасе был целый день.

При виде маленького ребенка, Женя опечалилась. Она не хотела слушать детские капризы и планировала как следует выспаться и начитаться книжек. Женщина любила классику. Современные женские романы ее не вдохновляли, так же, как и детективы. Она взяла в дорогу «Анну Каренину».

Когда Надежда увидела в ее руках эту книгу, то сильно удивилась.

— Жень, но почему это старье? Неужели ты из всего разнообразия имеющейся литературы не смогла выбрать ничего посовременнее?

— Надюша, — смеясь ответила ей Женя, — я давно хотела ее перечитать. «Анну Каренину» я читала еще в школе. Сейчас мои взгляды на жизнь, наверняка, поменялись и я хотела бы узнать насколько. Просто давно хотела перечитать именно этот роман, но все времени не было, а теперь появилось.

— Но почему он? Там же все понятно и не перечитывая. Анна гулящая женщина, которая предала мужа и собственного сына, ради какой-то эфемерной любви.

— Глупая ты, Надька, — с укором посмотрев на подругу, сказала Женя, — если она это сделала, значит на то у нее были веские причины. Я хотела бы понять. Почему?

Надя фыркнула, но продолжать разговор на эту тему не стала. «Что хочешь, то и читай».

Поезд мерно постукивал, укачивая подруг и всех, кто несся навстречу новым приключениям. Женя забралась на верхнюю полку и задремала. Разбудил ее шум из соседнего купе. Именно там расположилась семейка «Флинстоун». Так, Женя, про себя, назвала эту обычную с виду семью.

Шумела мамаша. Еще час назад, когда Женя укладывалась вздремнуть она наблюдала идеальную картинку. Старшие дочери мирно спят на верхних полках, так же, как и их мать на нижней. У нее в ногах спокойно сидит маленькая девочка и тихо играет в куколки. Тишина длилась не долго. Мамаша проснулась и принялась строить свою малышку, голос которой, за время путешествия, никто не слышал. Мамаша накинулась на девочку с претензией, что та вертится и не дает ей спокойно выспаться. Вместо того, чтобы пересадить ребенка на свободную полку и лечь досыпать, женщина закатила истерику, разбудив всех, находящихся рядом с ней, в том числе и своих дочерей. Они тоже оказались виноваты в том, что не играют с сестренкой. Старшие дочки безропотно слезли со своих полок и уселись на свободную, предлагая малышке с ней поиграть. Мать, удовлетворившись содеянным, повернулась к стене лицом и снова задремала.

В поезде восстановилась тишина.

Женя снова заснула, но не долго. Очередной крик мамаши ее разбудил. На этот раз многодетная мамаша возмущалась поступком мужа, который посмел ее оставить с тремя неугомонными детьми. Хотя самой активной в их компании была именно она.

Женя посмотрела на абсолютно спокойных детей и удивилась их спокойствию. Было видно, что дети привыкли к выкрутасам матери и просто не реагировали на нее.

Так продолжалось в течение всего пути. Женя настолько устала от капризов неспокойной женщины, что последние несколько часов до прибытия ей дались особенно тяжело.

— Надь, — прошептала она, — какие все-таки у этой женщины спокойные дети и насколько она сама неадекватна.

— Жень, но может быть она просто беременна. Ты тоже с Дашкой была в полном гормональном расстройстве, а у этой трое. У нее, наверное, организм не успевает восстанавливаться.

— Ну не знаю. Я вот смотрю на ее детей. Такие послушные, такие воспитанные. Не то, что моя Дарья. Как вспомню, так вздрогну.

— Да ладно тебе, Жень, хорошая у тебя Дашка.

— Ты давно ее видела? — вспылила подруга, — представляешь, она вся в наколках. И главное, ни у кого не спросила.

— Сейчас это модно.

— Какая мода, Надь? Ну хотя бы посоветовалась.

— Можно подумать ты бы разрешила.

— Конечно нет.

— Поэтому она с тобой и не советовалась.

— А одежда? Ты видела ее джинсы. Они на коленях рваные. А юбки? Они же ничего не прикрывают, ну, ладно еще с туфлями или балетками. Нет, она наденет кроссовки, короткую юбку и как не знамо на кого похожая попрется на улицу.

— Женя, ну модно сейчас так. Что ты к ерунде привязываешься. Главное, что не курит и не пьет.

— Я не удивлюсь, что это она тоже делает. То пирсинг, то еще что-то. То в языке, то в носу, то на губе. Ну сколько можно так себя уродовать.

— Мне кажется, ты должна уже давно понять, что твоя Дашка выросла. Ей двадцать лет. Пусть само выражается как хочет.

— Угу, — вздохнула горестно Женя, — зато у этой семейки все под контролем. Ни одна девочка не позволит себе такую роскошь как у моей Дарьи, без согласия мамаши.

— Это да, — засмеялась подруга, посматривая на смирных детей, безучастно жующих бутерброды, — бедные дети.

За окном показались южные виды и море у самых путей. Женя сразу забыла о сидящей рядом женщине и прилипла к стеклу их поезда.

* * *

В Адлер они прибыли в десять часов утра, доехали до границы, пересекли ее и оказались в Абхазии. До Афона им предстояло ехать еще около 70 километров. Они загрузились к потрепанному ПАЗику и отправились в путь.

Некомфортная поездка с лихвой покрывала виды из окна. Дикие пейзажи не ухоженной Абхазии будоражили кровь. Они проехали Гагры, и Женька удивилась насколько бедно здесь живут люди. Впереди показались многоэтажки, последние этажи которых стояли без окон. Было видно, что на первых этажах жили люди, а верхние вообще не использовались по назначению. Еще ее удивили коровы, вольготно лежащие на проезжей части. Движение в Абхазии было не сильно оживленным и, коровам никто не мешал валяться на проезжей части. У них, в России коровушки предпочитали зеленые лужайки, а здесь опасные пыльные дороги. А водители старательно их объезжали.

А потом появилось море. Оно было совсем не такое как в России, бирюзово-мыльное на вид, но очень красивое. Сердце Жени наполнилось счастьем от предчувствия скорой встречи с ним.

Через полтора часа они вышли на остановке в Новом Афоне и осмотрелись.

— Ну и куда мы теперь? — с испугом спросила подругу Женя.

— Не бойся, сейчас разберемся.

Они бродили по Новому Афону и никак не могли определиться с местом отдыха. Сначала Наде не понравился запах в предложенной им комнате, потом состояние туалетов и отсутствие столиков на улице. И так в каждом месте, куда бы они не приходили. Потом заартачилась Женя, увидев состояние ковров на полу.

«Кому эти ковры здесь нужны», — подумала она чихая.

Выйдя на улицу в очередной неудачный раз, подруги приуныли.

— Надь, я сейчас тут сяду и никуда больше не пойду, — грозно сказала Женя, — давай в следующий раз просто останемся, не зависимо от того, что нам предложат.

— Еще чего, хочу кондиционер, душ, туалет в комнате, а также кафе рядом и столик в цветущем саду.

— А еще, чтобы бесплатно, — прорычала Женя и схватив свой чемодан, обогнав подругу, поспешила дальше.

— Девушки, — услышали они мужской голос и обернулись.

Рядом с ними остановилась видавшая виды «Нива», а в ней поджарый веселый загорелый абхазец, — Жилье ищете?

— Ищем, — весело ответила Надя, а Женя промолчала. Она уже не надеялась на то, что они что-нибудь себе подберут.

— Садитесь, довезу.

— А у нас мелких денег нет, чтобы с вами расплатиться, — заволновалась Женя.

— Не волнуйся, я провезу вас бесплатно. Желание туриста у нас закон.

— Но у нас особые требования, — продолжила Надежда и озвучила свои «хотелки».

Мужчина задумался и сказал, что именно такое жилье у него имеется на примете.

Абхазец помог подругам закинуть их вещи в машину и женщины уселись в салон. Ехали они минут пять. И все дальше и дальше от моря.

— Мужчина, — обратилась к водителю Надя, — а ваш номер далеко от моря? А то нам хочется поближе, и чтобы достопримечательности рядом.

— Не волнуйся, дорогая, — заулыбался абхазец, — будут вам достопримечательности.

Он подвез их к трехэтажному современному зданию, которое располагалось в небольшом дворике, обильно засаженном розами. Здесь, прямо в центре выстреливал своими прохладными струйками маленький фонтанчик, а в большом аквариуме плавала настоящая форель. На первом этаже гостеприимно распахнуло свои двери открытое кафе с работающим телевизором, а в глубине двора, под сенью диковинных деревьев спрятались небольшие столики.

Навстречу им вышла добродушная женщина. Она представилась Раей и предложила девушкам двухместный номер на втором этаже с кондиционером, и удобствами.

— Ну вот и все, заулыбалась Надежда, — именно такой номер нам и нужен.

Женщины договорились о цене и заселились.

Номер представлял из себя небольшую комнату с двумя раздельными кроватями. Кроме них в ней был лишь один стул и кондиционер. Ни столика, ни шкафа здесь не наблюдалось. Надя заглянула в ванную. Она была еще меньше комнаты. Но главное, что здесь было все то, что они хотели. После того, что подруги посещали до этого, эта комната показалась им раем.

Подруги быстро переоделись и направились к выходу.

— Раечка, — обратилась к женщине Надя, — а где здесь у вас достопримечательности?

— Да везде. Направо пойдешь, к водопадам попадешь, вверх поднимешься через озеро, дойдешь до заброшенной железнодорожной станции. Там красиво, а чуть правее в гору — в Новоафонский монастырь. На лево у нас другая достопримечательность — Новоафонская пещера. Ее тоже надо посетить. Ну, а к морю прямо вниз по улице и через пятнадцать минут вы на месте.

Подруги вкусно пообедали прямо в Раином кафе и отправились осваивать местные достопримечательности и купаться в долгожданном море. Жене море не понравилось. Повсюду была грязь и крупная галька. По ней невозможно было пройти и женщину это бесило.

Наде было все равно. Она давно хотела на море и наконец-то добралась до него. И всякие преграды в виде мусора ей абсолютно не мешали.

На следующий день они отправились на экскурсию в Сухум. Экскурсия была слишком короткой, и скомканной. Они все время куда-то бежали и толком ничего не увидели. Женя поняла, что самая главная достопримечательность этой страны — природа. Цивилизация здесь начисто отсутствовала.

За два последующих дня они исследовали все, что только было можно. Грот Симона Канонита, окруженный настоящими джунглями. Заброшенную железнодорожную станцию Псырца. Ветки дикого виноградника, банановые деревья, и множество, неизвестных им, растений плотно оплели железнодорожные туннели, рядом с которыми раскинуло свои воды озеро. Его зеленовато-голубоватые мыльные воды красиво оттеняли общий пейзаж. Сердце у Жени екало и наслаждалось увиденным.

Где-то вдалеке послышался шум поезда, который никак не вязался с первозданными абхазскими видами. Женя обернулась на звук и увидела, как из сказочного туннеля, оплетенного дикой растительностью, выскочил обычный современный поезд дальнего следования, такой же, как тот в котором они только на днях прибыли в Сочи. Он проскочил, не останавливаясь, мимо станции и посигналив фотографирующим его туристам, нырнул в очередной сказочный туннель.

— Надь, здесь так красиво, что этот поезд вносит дисбаланс в это прекрасное место, — прошептала Женя.

Они прогулялись вдоль горной речки, весело прыгавшей по огромным камням. Надя потянула подругу в воду, но Женя отказалась. Мочить ноги в ледяной воде было не в ее правилах. Не хватало еще заболеть в чужой стране.

На ужин они заказали шашлык с картошкой, купили бутылочку местного вина и строившись под открытым небом наслаждались прекрасным абхазским вечером.

На следующий день была Пицунда и Гагра. Они выбрали индивидуальную программу.

Женя удивилась расточительности подруги. Казалось, еще недавно, она высчитывала копейки на поезд до Абхазии, а сегодня транжирит средства на экскурсии.

В принципе, трата здесь были не такие уж и большие и не подрывали ничей бюджет.

За ними заехал такой же поджарый абхазец, как и тот, который привез их к Раечке. Он был загорелый и мужественный, похожий на морского пирата. Всю дорогу он рассказывал им о местных обычаях и культуре своей страны. Женя слушала его и все больше и больше впечатлялась жизнью этого гордого маленького народа.

А потом они добрались до Гагры и попросили абхазца подвезти их к ресторану Гагрипш. Об этом месте много писали в туристических справочниках.

— Девчата, — заулыбался мужчина, — просто так вас туда не пустят. Вам нужно будет там что-нибудь себе заказать. А это дорого.

— Ничего, — засмеялась Надя, — на кофе мы точно наскребем. Надеюсь, не обеднеем.

И подруги смело поднялись по высокой деревянной лестнице, шагнув в прохладное помещение ресторана. Женщины заказали себе фирменного кофе в маленькой белой чашечке. Как же приятно было сидеть в цивилизованном месте и пить вкусный насыщенный приключениями кофе. На легкий полдник ушло не более двадцати минут.

— Ну и во сколько обошелся вам ваш кофе? — уточнил абхазец, после их возвращения. Он лихо разворачивал машину в сторону Пицунды и явно был настроен поговорить о расточительности глупых российских туристов.

— Не дорого, всего 150 рублей, как в нашем Макдональдсе, — ответила ему Надя.

— Ничего себе не дорого. У нас все кофе в стране по 50 рублей, а вы купили в три раза дороже.

Путешественницы переглянулись и дружно засмеялись. Объяснять мужчине, что ради похода в их самый крутой ресторан, ста пятидесяти рублей совсем не жаль они не стали.

Обратный путь был насыщен разговорами о культуре абхазцев их традициях и вере. Женю поразило воспитание абхазцев и отношение между мужчиной и женщиной. Русские женщины вели себя по отношению к своим мужчинам, высокомерно, пытаясь главенствовать во всем. В результате, те привыкли уступать своим женщинам во всем.

«Вот, например, Виталька, — подумала Женя, — строит свой бизнес, решает все проблемы самостоятельно и вообще молодец, но стоит ему только вернуться домой, как он становиться послушной комнатной собачкой, не готовой решить ни одну домашнюю проблему. Он не может общаться с детьми, пытаясь спустить на тормоза, все проблемы, которые должен решать, в первую очередь, отец. Ей приходится решать все домашние дела, тогда как любимый муж ничего не делает для того, чтобы ей помочь. И даже переставить мебель он не может самостоятельно, без ее, Жениного участия. А здесь в Абхазии слово мужчины закон. И так хочется почувствовать себя слабой женщиной, но… обстоятельства не позволяют»

Вечером, укладываясь спать, Женя решила поделиться с подругой своими мыслями.

— Надь, как тебе экскурсовод? — поинтересовалась она.

— Интересная личность.

— И все?

— А что ты хотела узнать?

— Да я не про него, а о том, что он нам рассказывал. Ну про их отношение к женщинам и все такое.

— Да я, ничего и не заметила. А что такого необычного он нам рассказал?

— Ну как же, Надюша. Я, например, после его рассказа, вообще захотела здесь остаться навсегда. Мне вдруг позарез стало нужно стать слабой, и чтобы за мной кто-нибудь ухаживал.

— А что с Виталькой, слабо?

— Ну как ты не понимаешь, что Виталька не такой. Он как-бы заботливый и внимательный, но все в этой жизни я решаю сама. Он не сильный, а слабый.

— Подожди, Жень. Не может твой Виталька был слабым. Посмотри какой он бизнес забабахал и все сам.

— Ну бизнес да, а дома все я. А его там нет.

— А кто виноват, Жень? Ты разве даешь ему что-то сделать по дому?

— Конечно.

— Ну, например.

Женя задумалась.

— Надь, но вот тебе пример на обычной полке в комнате. Мы недавно делала ремонт, и я его попросила прибить полку.

— И что, прибил?

— Прибил, только я его чуть за это самого не прибила. Ну надо так додуматься и прибить ее не на том месте.

— И что потом?

— А потом ему пришлось эту полку отрывать и прибивать туда куда я скажу.

— Вот видишь, Жень, во всем виновата ты сама?

— Почему?

— Потому, что ты отбила у Витальки все желание проявлять инициативу, а теперь на это, еще и жалуешься.

— Я тебя не понимаю?

— Ну вот смотри. Он прибил эту полку там, где считал нужным, а ты забраковала и заставила перевесить. Так?

— Так. В следующий раз, прежде чем что-то делать, он двадцать пять раз уточнит у меня, где ее вешать. Если не понимает где нужно, пусть спрашивает.

— Вот именно, Жень. Ты только, что ответила на свой собственный вопрос. Ты сама не даешь ему действовать самостоятельно. И не только мужчине, но и своим детям. Ты всегда знаешь, как им жить и что делать. Ты диктуешь им свои правила всем и всегда, независимо от того, хотят ли твои близкие жить по твоим законам. И если дети твои еще бастуют, то муж уже смирился. Ему проще согласиться с тобой и сделать, по-твоему, чтобы потом не ссориться и не переделывать. Ты сама убила в нем мужчину.

— Вот возьму и заведу себе любовника, сильного и смелого, — пошутила Женя.

— Ты, что Анну Каренину перечитала? Да ты ж ему тоже не дашь проявлять инициативу. Ты будешь снова давить на него и передавишь. И твой новый сильный мужчина снова станет слабым. Значит, Жень, проблема не в мужиках, а в тебе самой.

— Знаешь, что давай-ка спать, — разозлилась Женя и повернувшись к стене быстро заснула.

А потом было озеро Рица с последующим заездом в гостеприимный Лыхны где их должны были накормить вкусным ужином.

По дороге они посетили водопады, наслушались красивых легенд, осмотрели «Голубое» озеро, полюбовались Юпшарским каньоном и прибыли в самую главную точку их путешествия — озеро Рица. Необычайная красота, могучие деревья и высокие горы восхитили впечатлительную Женьку. Казалось, ее душа наполнилась абхазской красотой до самого донышка и уже не могла реагировать на окружающую ее красоту, но там, за поворотом, открывался новый вид, и она снова восхищалась, а ее душа продолжала дрожать от восторга.

Назад они ехали молча. Все устали и пытаясь переварить увиденное. Автобус остановился у магазинчика, торгующего местным вином. Туристы вылезли и отправились за покупками.

— Жень, пойдем, хоть ноги разомнем, — предложила Надя, но Женя ничего не хотела. Она устала.

— Смотри тарзанка. — воскликнула подруга, — пойдем хоть прокатимся над горной рекой.

— Ну нет, катайся сама. Я устала.

— Ну пойдем хоть на телефон меня снимешь.

Женя еле встала со своего места. Ноги и спина ломили, как — будто до Озера она шла пешком.

Тарзанка стоила денег, и Надя позволила себе один прыжок над бешено шумящей рекой. Женя прошла по шатающемуся во все стороны мосту до середины реки и огляделась. Под ее ногами бились о камни бешеные струи воды, сопротивляясь общему потоку и неслись дальше, подхваченные сильным течением. У струй не было шансов остановиться или пойти вспять. Только вперед и вперед, навстречу неизвестности.

«Вот так и мы — подумала Женя, — Все куда-то бежим, несемся, а жизнь проходит. Вернее, уже прошла. А что у меня было там, в той жизни, которую я прожила. Только заботы и трудные времена, которые никогда не заканчивались. Вернее, они кончались, а потом наступали новые. И снова нужно было, стиснув зубы, куда-то стремиться, чего-то достигать, чтобы выжить. А пожить для себя? А остановиться, оглядеться, чтобы понять зачем мне все это? Вся моя жизнь, это сплошной бешеный поток горной реки, бегущей по привычке с сотнями других струй по одной, кем-то проложенной колее, без счастья, впечатлений и, возможно, без любви».

— Женька! Снима-а-ай! — услышала она Надин крик и схватилась за фотоаппарат.

Надежда неслась прямо на нее с широко распахнутыми глазами. Со стороны казалось, что прыжок над пропастью совсем не страшный, но судя по выражению лица подруги это было не так.

Женя вдруг ощутила дикое желание пронестись с огромной скоростью над этой полноводной рекой и ощутить то, что ей никогда не приходилось испытывать. Она впервые захотела пойти против собственных правил, навязанных ею самой. Теперь, ей захотелось их нарушать.

Женщина решительно направилась к тарзанке.

— Ну что, сняла видео? — обратилась к Жене подруга, спустившаяся к реке.

— На смотри, а я пошла.

— Куда? — удивилась Надя.

— Пойду тоже прыгну.

— Ты серьезно?

— Конечно, — заулыбалась женщина, — иди снимай.

Женин настрой закончился, когда ее начали привязывать к страховке.

«Куда я, — подумала она с испугом, — мне скоро пятьдесят, а я как маленькая, пытаюсь кататься на каком-то не понятном и скорее всего, не достаточно надежном приспособлении. Вот бы посмотрела на меня Дашка».

Однако, отступать было поздно, и Женю понесло через реку, в ту самую сторону, где стояла ее боевая подруга. Сердце у женщины ушло в пятки, дыхание перехватило, и она завизжала во все горло. Она визжала так, что у нее заложило уши. А может быть их заложило от ветра, который на огромной скорости несся ей в лицо. Слезы брызнули из глаз от страха или испуга, а может быть от нового ощущения всеобъемлющего счастья и осознания того, что она это сделала. Она, приличная замужняя женщина, мать троих детей, читающая «Анну Каренину», летит на тарзанке в самом центре Абхазии и визжит, что есть мочи.

Ей вдруг стало весело и мир вокруг был более понятным и простым.

Болтающаяся над рекой Женька запрокинула голову к уходящему за горизонт солнцу и что есть мочи закричала: «Е-ге-гей! Я люблю тебя, жизнь!»

Давно она не испытывала такого жизненного подъема. Может быть впервые после рождения Дарьи. Ей казалось, что пока она прыгала прошла целая вечность и мир вокруг нее стал другим, а может быть она сама перенесла трансформацию.

Они приехали в Лыхны, когда совсем стемнело, вошли в огромное помещение с длинными столами. Что тут только не было: пряности, шашлык и вино.

Женька очень проголодалась и первым делом схватила самый большой кусок шашлыка.

— Ну, что подруга, — услышала она Надин голос, — за нас и наше замечательное путешествие. Надеюсь, оно будет не последним и все самое интересное в нашей жизни только начинается.

Заиграла музыка и начались национальные песни и пляски. Это было настолько прекрасно, что Женька разрыдалась.

— Ты что это? — удивилась Надежда.

— Не знаю, Надь. Мне так хорошо здесь, что совсем не хочется уезжать. Я хочу остаться здесь навсегда.

— Вот еще. Это ты просто много выпила. Не волнуйся, я тебя с собой заберу в любом случае. Когда мозги встанут на место ты мне еще спасибо скажешь…

А потом они ехали в свой отель и всю дорогу горланили песни. Это было на столько здорово, что сердце у женщин замирало от восторга. И вообще этот день был каким — то не похожим на другие. В Жениной душе происходило что-то непонятное. Старое потихоньку осыпалось, а новое еще не родилось, поэтому она так и не могла понять, что с ней происходит и почему ее душа запела.

Уезжая, Женина душа плакала, потому что, ее приключение заканчивалось. Впереди ее ждали серые будни, непослушные дети и муж, который за все время путешествия ей так и не сподобился позвонить. Женька, конечно, особо по нему не скучала, но все-же. Вот Надин Пашка, отзвонился им сразу же, как только они прибыли в Адлер, перед самой Абхазией. Потом Надя отчиталась ему, после заселения. В течение недели он звонил еще несколько раз.

— Надь, вот почему твой Пашка уже несколько раз тебе позвонил, а мой Виталька не разу?

— Не знаю, Жень, — внимательно посмотрев на подругу, сказала Надя — а с другой стороны, чего твоему зря деньги тратить. Ведь Пашка ему наверняка все про нас рассказывает.

— Надь, но вот твой Пашка не спрашивает ни у кого про тебя, а сам набирает номер, когда соскучится, а мой почему-то не звонит.

— Ну так возьми и сама позвони, если скучаешь.

— Нет, Надь, — сказала Женя задумчиво, — не звонит и ни надо. Может так даже лучше и на ее глазах появились слезы, горькие как ее скучная жизнь.

— Не реви, подруга, — похлопала ее по плечу Надежда, — все будет хорошо.

— Конечно будет, — улыбнулась Женя, — просто уезжать не хочется, вот я и реву как дурочка.

* * *

От вокзала Женя взяла такси. Экономить на транспорте она больше не могла, а звонить Виталию, чтобы встретил было глупо. Он и так ничего не успевал, все работал и работал. Развивая свой бизнес, муж так увлекся, что вместо страусиной фермы, которую создал еще в девяностых, продолжал и сейчас расширяться.

Теперь на выкупленной им земле зеленел лук, картошка, свекла и морковь. Все это поступало на продажу в близлежащие магазины, а также Павлу, Надиному мужу, в его московские и подмосковные рестораны.

Когда-то Женя мечтала, что у них будет совместный семейный бизнес и ее дочери, Машка и Дашка станут частью их команды, но не сложилось. Отцу помогал только его старший сын, Максим. Остальные занялись чем-то другим. Женя тоже не сильно помогала мужу. Она продолжала работать со своими девочками, развивая швейное производство.

Их швейная фабрика набирала новых сотрудников, закупала современное оборудование, увеличивала сеть магазинов. Их дело приносило всем им радость и уходить в поля в Женины планы не входило. Она очень часто оставалась ночевать в Москве, в своей квартире, потому что ездить, каждый день в деревню, а потом утром возвращаться назад, то еще занятие. К тому же, Женя не любила рано вставать.

Все хозяйство держалось на свекрови. Она готовила, убирала, стирала, делала уроки с Дашкой и Машкой, когда те были поменьше. Короче, весь дом был на ней.

Женя жила со свекровью душа в душу. Обычно бывает наоборот, но ей повезло. Свекровь всегда была на ее стороне.

Как-то, когда Дашке было лет пять они с мужем поссорились. Причина была обыденная, деньги, вернее их нехватка. Денег не было даже на еду, а то, что зарабатывал муж, он сразу вкладывал в свой бизнес. Весь дом держался на пенсии свекрови и Жениных небольших доходах от швейной фабрики.

Они экономили на всем, но денег все-равно не хватало. Наступила осень, детям нужна была обувь. В тот год Виталий задумал выкупить дополнительные поля под морковь. Женя не выдержала. Отозвав мужа в сторонку, она сообщила ему, что ей нужны деньги и, что покупка земли в данный момент не лучший вариант. Она надеялась на понимание, потому что устала экономить на всем, но муж ее не услышал.

Поцеловав жену в макушку, он объяснил, что вложение в землю является хорошими инвестициями и, что если не сейчас, то может быть никогда. А кому она нужна была эта земля. Куда не глянь одна лебеда и осот. В те времена никто ничего не сажал и не продавал.

Женя попыталась вразумить мужа и объяснить ему, что земля может и подождать. Не купишь осенью, приобретешь весной, а дети ждать не будут. Не в лаптях же им в эту зиму ходить. Однако, ее доводы так и не были услышаны и Женя, обозлившись на мужа окончательно, собрала маленькую Машку и Дашку и уехала жить в город, благо Даша уже ходила в садик и ее можно было спокойно там оставлять. На дворе были осенние каникулы и Машу в школу водить тоже было не нужно. Дочка целыми днями пропадала у Жени на фабрике. Виталий не звонил, она тоже молчала.

На четвертый день ссоры Жене нужно было съездить в командировку, в Воронеж. Там у них был филиал и ехать оказалось было некому кроме нее. Детей таскать с собой было ни к чему, и она решила отвезти дочерей к бабушке, Анне Никифоровне.

Она позвонила той вечером, за день до отъезда и сообщила, что завтра после обеда завезет дочек домой. Анна Никифоровна обрадовалась.

Женя выехала пораньше, рассчитывая, что не застанет мужа дома, а только свекровь. Так и вышло. Мужа дома не было. Дочки с радостным криком кинулись к своим игрушкам, позабыв сказать матери до свидания.

Женя не стала заходить в дом, а осталась стоять на пороге, давая свекрови общие рекомендации по дочерям. Ей нужно было ехать обратно. Анна Никифоровна вышла к ней с опухшим лицом. Глаза у нее были красные и сама она выглядела не очень. Было видно, что она много плакала.

Женя, посмотрев на свекровь, подумала, что их с мужем ссора очень сильно ударила не по ней с Виталием, а по свекрови, которая переживала за них гораздо больше, чем они друг за друга. У них у всех были свои интересы и своя жизнь, а Анна Никифоровна жила их жизнью, и эта размолвка сильно ее беспокоила.

Женя сделала вид, что не видит опухших глаз свекрови, быстро поцеловала ее в мягкую, такую родную щеку и уехала, обещав вернуться за детьми через два дня. Свекровь, посмотрев на Женю больными заплаканными глазами, ничего ей не сказала, только погладила по голове и благословила.

С Машкиной школой нужно было что-то решать. Через два дня заканчивались каникулы и, что с этим делать Женя пока не знала. У нее были мысли, переоформить дочь в городскую школу, но пока, что она с этим тянула. Все же, Женя надеялась, что муж извиниться и приедет за ней.

Так и случилось. Вернувшись домой из командировки, она застала потухшего Виталия в их общей квартире. Женя, сухо поздоровавшись с мужем, гордо прошла в ванную, закрыв дверь на щеколду…

Через два часа они помирились и отправились домой вместе. Виталий выделил ей денег на обувь и, в другой раз, при возникновении подобных ситуаций, не отказывал жене в средствах. Проблема была решена и больше ссор не возникало. Жизнь текла размеренно в заботах и тревогах о хлебе насущном, до настоящего момента. С недавних пор Женя стала задумываться о своей жизни. Она ей нравилась все меньше и меньше.

Большую часть времени супруги проводили на своих работах. Если Жене хотелось сходить в театр или на концерт, то для этого были подруги. Виталий с ней никуда не выходил. Он был все время занят. Исключение составляли только семейные праздники, когда они все вместе собирались за праздничным столом. У них совсем не осталось общих интересов, только дети, а когда они выросли, то вечерние разговоры совсем прекратились. Жениной тонкой натуре хотелось все больше участия и тепла, а Виталий не мог его дать, потому что не считал нужным этим делиться.

Как-то Женя задала ему вопрос, глядя внимательно в его умные серые глаза: — «Виталь, ты меня любишь?».

Тот посмотрел на нее как-то вскользь и ответил, что любит, после чего, потрепав по плечу, вышел из комнаты.

Этих слов ей было недостаточно. Она хотела не этого. Ей нужно было чувствовать его любовь, как раньше, но никакого тепла со стороны мужа она так и не ощутила. Все в их жизни стало обыденным и однообразным.

Женя понимала, что двадцать лет брака — это большой срок и любовь, которая когда-то между ними была превратилась во что-то большее, а может быть совсем испарилась. Женщина иногда задавала и себе такой же вопрос, любит ли она своего мужа или их любовь стала привычкой? И ответить на него не могла. Если бы они с Виталием хотя бы попытались что-то изменить в их жизни, но ни он, ни она ничего не делали для этого.

В прошлом году свекровь неожиданно умерла. Сердце. За месяц до смерти они отправились с ней в город, покупать обои. У них был ремонт. Виталий, довезя их до рынка, как обычно отправился по своим делам, не принимая никакого участия в выборе обоев. Они со свекровью побродили по прилавкам и остановились на совсем простеньких розовых обоях.

Когда Женя с Анной Никифоровной стояли у дороги и ждали Виталия, который обещал за ними заехать, свекровь неожиданно сказала:

— Жень, спасибо тебе, что ты есть у моего сына.

Женька, посмотрев на свекровь, очень удивилась.

— Анна Никифоровна, вы о чем?

— Я о том, что ты самая лучшая на свете невестка, которую я встречала. Я очень рада, что ты живешь с моим сыном и продолжаешь его любить, несмотря ни на что.

Женя покраснела, обняла свою любимую свекровь и сказала, что она тоже очень ее любит и никогда не предаст.

А через месяц Анны Никифоровны не стало. Она очень тяжело перенесла ее смерть. На похоронах ее девчонки все время были рядом и постоянно напоминали Жене, чтобы она поддержала и Виталия, ведь он потерял свою мать, но Жене было не до мужа. Она скорбела по-своему, и у нее не было ни сил, ни желания делиться этой болью даже с собственным мужем. Так они и болели в одиночку. Женя сама по себе, а Виталий сам.

Со смертью свекрови все изменилось. Ей пришлось больше времени уделять хозяйству и дому, а этого самого времени катастрофически не хватало.

Промучившись пару месяцев, она решила привлечь к трудовым исправительным работам младшую дочь, так как старшая выходила замуж и была уже совсем не помощница, но младшенькая Дашка, не приученная к труду с малых лет, не только не стала учиться готовить и убираться, но и всячески увиливала от любых обязанностей по дому.

Уезжая в Абхазию, Женя все же надеялась, что младшенькая дочка не запустит дом до такой степени, что его придется неделю очищать от грязи. К тому же у них был Макс, рассудительный ответственный и на все согласный старший ребенок. И Женя надеялась, что дом, в который она вернется будет хотя бы не разгромлен.

Ее надежды не оправдались.

Все в доме было кувырком. Горы немытой посуды, сковорода с жареной картошкой недельной давности, мужские носки, разбросанные по всему дому. К тому же, в жилище не было ни грамма еды, и даже кусочек черствого хлеба нигде не завалялся. Было такое впечатление, что его не покупали с самого Жениного отъезда. Ее тут никто не ждал.

Женя скрипнула зубами, переоделась и отправилась совершать трудовой подвиг, убирать комнату за комнатой, мыть полы, стирать пыль и отмывать многочисленные кастрюли от остатков еды.

Было около трех часов дня, когда в дом ворвалась неугомонная Дашка.

— Привет, маман, — сказала она, чмокнув мать в щеку, — есть, что пожрать?

Женя промолчала, усиленно отскребая от сковороды засохшую картошку.

— Ты чего молчишь-то? — удивилась дочь.

— А я, что-то должна тебе сказать?! — в гневе ответила дочери Женя, — я отсутствовала дома целых две недели и за это время ты даже не удосужилась за собой прибраться, помыть посуду или вынести мусор? Ну ладно это, но хоть картошки сварить к приезду матери ты могла бы? Нет, у тебя фантазии не хватило не только приготовить, но даже купить хлеба.

— Мам, ты рофлишь? Я здесь осталась с двумя ненормальными мужиками, которые приходят домой незнамо во сколько и питаются неизвестно чем. Я, что должна была за ними ухаживать? А учиться когда?

— Можно подумать ты учишься. Ты целыми днями носишься неизвестно где и неизвестно в чем. Ты посмотри на себя, на кого ты похожа? Что это за одежда. Ты же девочка.

— Вот только не надо меня учить, отдохнула от претензий и с новой силой в бой?

— Даш, ну как ты не понимаешь, что я только приехала, устала, а здесь все вверх дном.

— Не надо было чилить, мамочка!

— Ты как со мной разговариваешь? Я что тебе подружка? Говори нормальным русским языком, а не на своем уругвайском!

— Да иди ты, — крикнула дочь и хлопнув дверью умчалась в свою комнату.

Женя села на стул и заплакала.

«Боже, — подумала она, — как мне все это надоело».

Потом собралась с силами и пошла домывать посуду.

Кирилл Лавров

Закончилась последняя пара. Впереди маячили выходные. Кирилл вышел из университета, который оканчивал в этом учебном году и направился домой. Он торопился. Нужно было многое успеть, так как вечером его ждала встреча с друзьями.

Парень забежал в магазин прикупить продуктов и быстрым шагом направился к своей маленькой уютной квартирке.

Квартира досталась ему от бабушки, которая умерла несколько лет назад. Вообще проблема с жильем его совсем не беспокоила. Он был из очень обеспеченной семьи и мог позволить себе все, что пожелает.

Возможно, по этой причине у него было много друзей и подруг, которые вились вокруг постоянно. И он ценил это до тех пор, пока одна из его возлюбленных, с которой он решил расстаться не выложила ему все, что думает о нем.

Ему было лет семнадцать, а ей двадцать два. Она выбрала его сама из всех его многочисленных друзей. Кирилл видел, как на его девушку смотрят парни и был горд, что именно его она выбрала в кавалеры.

Именно тогда он решил жить отдельно, потребовав у родителей бабушкину квартиру. Отец, услышав от сына, что тот хочет жить один, хмыкнул и сказал, что не возражает. Против была мама. Она постоянно боялась за его здоровье и настаивала на том, что убирать его квартиру, готовить и стирать будет приходящая помощница. Но, Кирилл никого не хотел видеть в своем гнездышке. Он убедил родителей, что отлично справиться с этим сам. И вот уже четвертый год самостоятельно решал все хозяйственные вопросы.

Как только он заселился в свою квартирку к нему переехала и Мария и вместе с ней в его жилище пришел беспорядок. Он прожил с ней целых полгода, а потом она стала ему надоедать.

Сначала все было хорошо. Возвращаясь из универа, он готовил и убирался, потому что его девушка абсолютно не была приспособлена к хозяйству. Вечерами они ходили к друзьям, в кафе или сидели дома перед компьютером за кружкой пива или чего-нибудь покрепче. Такая разгульная жизнь продолжалась около полугода и быстро надоела Кириллу.

Он стал уставать от ее постоянных претензий. Она его раздражала своей манерой поведения и отношением к жизни. К тому же, девушка совсем не умела экономить. Ей все время было мало денег, сколько бы Кирилл ей не давал. Она нигде не работала и не училась. Все, что ей перепадало от него она тратила и тратила только на себя.

Когда он в первый раз высказал ей свои претензии по поводу экономии средств, Мария очень удивилась.

— Ты, что дорогой, — глядя на него с пренебрежением сказала она, — у тебя и твоих родаков столько денег, а ты на мне экономишь. Тебе, что жалко?

Ему не было жалко. Он считал, что каждый уважающий себя молодой человек должен зарабатывать на жизнь самостоятельно, и не зависеть ни от кого, тем более от родителей. Закончив университет, он планировал, окончательно отказаться от помощи предков и попробовать пожить на свои кровно заработанные. Мария была другого мнения.

В тот вечер они впервые поссорились. Кирилл пытался объяснить ей, что деньги эти его родителей и, что она не имеет права распоряжаться ими. Но все было тщетно.

Конечно, потом они помирились, потому что она знала, как заставить его замолчать. Но примирение было недолгим. В следующий раз их ссора опять повторилась.

Кирилла стало все больше и больше раздражать ее потребительское отношение к жизни и к нему самому. Порой Мария вела себя с ним очень высокомерно, а он этого не любил. Парню нравилось самому принимать решения, а не терпеть, когда ему кто-либо указывает.

А потом она не пришла домой. Он ждал ее до утра, обзванивая всех ее друзей и подруг. Никто не знал где ее носит. Оставался лишь один телефонный звонок, ее лучшей подруги Кристинки, которой он еще не успел дозвониться. Он не очень-то торопился ей звонить, так как знал, что Кристина неровно к нему дышит и его звонок может быть ею неправильно истолкован. Дотянув до последнего, Кирилл набрал номер девушки, и услышал в трубке ее хриплый голос.

— Привет, Крис, — сказал он спокойным голосом, скрывая свое беспокойство, — ты не знаешь где твоя закадычная подруга? Я что-то ее не могу отыскать.

На заднем плане послышались мужские голоса и женский визг. Кириллу показалось, что там, в недрах Кристиного телефона он узнал знакомый голос Марии.

— Приезжай ко мне, — с придыханием сказала Крис и отключилась.

Кирилл быстро вызвал такси и отправился к Кристине. Дверь была открыта. Парень тихо вошел в квартиру и направился в спальню на звук голосов. То, что он увидел надолго врезалось ему в память. Его любимая была не одна, но вряд ли понимала это. Она была настолько пьяна, что вид ее распростертого тела навсегда охладил его любовный пыл.

Он вышел из комнаты, не понимая, что ему теперь делать и куда идти и зашел в кухню. Его била нервная дрожь и мучила жажда. Он включил кран, ополоснул лицо, а потом залпом выпил стакан ледяной воды. Стало немного легче. За кухонным столом сидела Кристина, курила и наблюдала за ним.

Кирилл безвольно опустился на стоящий рядом стул.

— Ну что? — неожиданно спросила сидящая напротив него девушка, — Теперь ты знаешь какая шалава у тебя Машка?

Ему стало противно находиться с Кристиной в одной комнате. Он молча встал и вышел на улицу.

На следующее утро он собрал все Машины вещи и оставил у двери. Она пришла только к вечеру. Вид у нее был виноватый. Девушка, не обращая внимания на настроение Кирилла, стремительно подошла к нему, села на колени, обхватив его за шею.

— Ну, Кирилл, — сказала она капризно, — ну прости меня. С кем не бывает.

Он расцепил ее руки и оттолкнул от себя.

— Уходи, — сказал он спокойно и отвернулся к окну.

Она попыталась приобнять его снова, но он не позволил.

— Маш, давай расстанемся без истерик. Уходи, — попросил он ее снова.

С виду казалось, что он абсолютно спокоен, но на самом деле в душе его бушевали ветра негодования.

— Значит так? — спросила девушка, — и это все за то, что я для тебя сделала?

— А что ты для меня сделала? — удивился Кирилл.

— Да я терпела тебя все это время. Я могла тебе уже раз двести изменить, но терпела. И сейчас, несмотря ни на что я вернулась именно к тебе, а ты меня гонишь.

— Не терпи, Маш, уходи — снова повторил парень, — мне от тебя ничего не надо.

— Ну хоть денег мне дай на дорогу, — неожиданно сказала девушка, — если бы ты не был таким скрягой, я бы, может быть с тобой еще и пожила, а так, ты мне больше не нужен.

Кирилл молча взял девушку за руку, проводил до двери и выставил вон.

С этого времени он перестал верить людям. Он понял, что большинство из них с ним только ради денег.

* * *

Наступил вечер, было еще по-осеннему тепло. Кирилл вышел из квартиры и решил дойти пешком до нужного ему места.

Он любил свой город. Здесь витала своя атмосфера присущая всем европейским городам. Его родной город Львов считался культурной столицей Украины. Здесь переплетались разные эпохи и стили: готика и неоготика, ренессанс и классицизм, барокко, и модерн… У каждого здания была своя история.

Он часто гулял по старым узким улочкам, влюбляясь в них снова и снова. Иногда заходил в уютные кафе, чтобы насладиться чашечкой кофе. Он любил посидеть у окна, на балконе или террасе маленького уютного кафе, смакуя ароматный кофейный напиток.

Многочисленные музеи, галереи, парки, а также концертные залы, кинотеатры и просто уютные кафе, все было в его городе.

Он шел в сторону центра, а навстречу его обтекал поток туристов, которые с удовольствием посещали его любимый Львов. Наиболее популярными туристическими местами города были Ратуша, Собор св. Юра, Латинская кафедра, церковь св. Ольги и Елизаветы, Гарнизонный храм и многие другие известные места, но там Кирилл бывал редко. Он жил другой насыщенной жизнью, далекой от исторических мест…

Он шел в караоке-бар, где должен был встретиться со своим другом Марком. В клубе было шумно, как и всегда в субботние вечера. Спиртное лилось рекой, гремела музыка, сквозь неуверенные голоса, поющих популярные песни.

Кирилл вошел в бар, и сразу заметил Марка, который сидел около двух незнакомых ему девиц. Это было как раз в его стиле. Женщины всегда присутствовали в жизни его друга. Как Марку удавалось привлечь женское внимание Кирилл не знал, но девушки всегда вились вокруг него и, как следствие, вокруг Кирилла. Но после общения с Марией, Кирилл очень аккуратно выбирал себе пару.

В настоящий момент Марк был единственным его другом. Познакомились они в первом классе. Когда мама привела его в школу в первый раз, и Кирилла напугала большая галдящая школьная толпа. Он растерялся и спрятался за мать. Та, не ожидая от своего бойкого сына такой реакции, попыталась сгладить обстановку, объясняя малышу, что все здесь друзья и его ждут впереди только радость и веселье, но это не сработало. Кирилл продолжал упираться и не хотел ни с кем знакомиться. Тогда мама, оглядев отряд первоклассников, увидела еще одного одиноко стоящего мальца. Она взяла Кирилла за руку и подвела к незнакомому мальчику, вложив его сопротивляющуюся ладошку в руку нового друга. Это был Марк. С тех пор они стали не разлей вода.

Семья Кирилла постоянно работала, и на воспитание сына совсем не оставалось времени. Его воспитала улица. Вместе с Марком они противостояли ватаге сорванцов, набросившихся на них двоих в темном переулке, ходили на всевозможные секции, бассейн и в пятом классе даже влюбились в одну и туже девочку, благо, что она переехала в другой город, иначе их дружбе, возможно пришел бы конец. И, несмотря, на то, что они давно выросли и закончив школу поступили в разные институты, их дружба продолжала крепнуть.

Вот и сегодня парни договорились встретиться, чтобы рассказать друг-другу о прошедших за две недели событиях. Они давно не виделись. Но, случилось то, что случилось. В их компанию пробрались женщины, без которых Марк не мог прожить ни дня.

Одна из девушек была яркая длинноволосая красавица с томными глазами и пухлыми губами. Как раз такая, каких любил Марк. Вторая была попроще, маленькая, худенькая, юрка, немного смахивающая на воробья.

Кирилл вздохнул и подошел к компании.

— О, знакомьтесь, — произнес Марк, хлопая Кирилла по плечу, — это мой друг Кирилл. Прошу любить и жаловать.

— Светлана, — надменно посмотрев на Кирилла сказала длинноволосая.

— Вика, — ответила вторая.

Ритуал был соблюден, и все принялись за спиртное. Парни пили пиво, а девушки шампанское. Пока Марк вел охоту на Светлану, Кирилл и Вика молча напивались.

У Кирилла не было желания общаться с незнакомой особой и у нее, судя по всему, тоже.

Когда у Вики закончилось шампанское, парень заказал ей другую бутылку, а сам отправился к микрофону. Он хорошо пел и решил отвлечься от одолевавших его проблем, и немного расслабиться.

Дождавшись своей очереди, он выбрал любимую песню Шуфутинского «Третье сентября». Не успел он запеть, как услышал рядом с собой женский смех и обернулся. К нему подошла Вика.

— Кирилл, ты не возражаешь, если я спою вместе с тобой? — улыбаясь спросила она.

Он не возражал. И они начали вместе голосить одну песню за другой. Сначала Шуфутинский, потом Валентин Стрыкало «Рустем», группа «Комбинация» и другие знакомые всем произведения. Им никто не мешал.

Пока они кричали в микрофон свои песни, Кирилл расслабился и стал получать удовольствие от общения с незнакомкой. Парень держал микрофон, а Вика прижималась к нему так сильно, как только могла, стараясь докричаться до микрофона. Чтобы девушке было удобнее, Кирилл прижал ее к себе, обхватив с обеих сторон руками. Вика едва доставала ему до подбородка. Они так и пели, пока не закончилось их время.

Когда они вернулись на свои места Марка со Светланой там уже не оказалось.

Кириллу стало немного грустно от того, что он не смог поболтать с другом, но вариантов не было. Парню оставалось только допить свое пиво, а Вике шампанское и собираться домой.

— Тебя проводить? — спросил девушку Кирилл, — поздно уже.

— Да нет, не нужно, я вызвала такси, — сказала девушка и схватив сумочку направилась к двери.

Кирилл грустно посмотрел ей в след. За время общения он уже оценил девичий характер, и Виктория ему показалась своим парнем, как раз такой, какие ему нравились. Девушка не строила их себя принцесс и была естественна. Этого качества, практически, не осталось в тех женщинах, которые попадались Кириллу на его пути.

Через пятнадцать минут он вышел на улицу и вдохнул свежий осенний воздух. В отличии от шумного бара, здесь царила тишина.

Кирилл осмотрелся по сторонам и решил прогуляться до дома пешком, тем же путем, как и шел сюда. Он уже завернул за угол, когда услышал какой-то шум и женский крик. Парень обернулся, прислушиваясь к тишине и направился в обратную сторону, туда откуда слышались голоса.

Перед ним предстала необычная картина. Испуганная девушка, прижавшаяся к стене, и судорожно набирающая что-то в своем телефоне. Рядом два пацана непонятной наружности, кричащие нецензурную брань, и маленькая фурия, молотящая своей сумкой одного из парней. Кирилл присмотрелся и узнал в дерущейся девушке воробышка по имени Виктория. Она издавала победный крик и била, и била одного из парней своей сумкой. Тот прятал лицо и всячески пытался увильнуть от нападавшей. В это время второй подлетел к девушке сзади и заломил ей руку.

Кирилл понял, что пора вмешиваться и кинулся на обидчика. Завязалась потасовка. Где-то недалеко послышался звук полицейской сирены, один из парней кинулся наутек, а второй, которого Кирилл успел повалить на асфальт остался неподвижно лежать на брусчатке. Полицейская машина остановилась около дерущихся.

— Нарушаем, — сказал один из вышедших полицейских.

— Ни как нет, — ответил Кирилл, — защищаемся.

— От кого? — спросил полицейский и пригласил их троих в салон автомашины. Кирилл обернулся, ища испуганную девушку, которая, видимо и была началом этой непонятной ему истории, но ее нигде не было.

Он сел в машину, пропустив Вику вперед, а за ними забрался один из хулиганов. Второй успел вовремя скрыться.

Они молча добрались до полицейского участка. А потом началась процедура оформления документов. Она длилась целых полтора часа, за которые Кирилл, узнал, что на самом деле произошло. А случилось следующее.

Виктория, вышедшая на улицу, увидела двух парней, пристающих к незнакомой ей девушке. Недолго думая, она кинулась в эпицентр событий и нанесла несколько сокрушительных ударов по лицу и голове одного их нападавших. Она била его до тех пор, пока на помощь не подоспел Кирилл, который и попал в гущу развивающихся отношений…

Когда их выпустили из полицейского участка было уже около двух часов ночи. Кирилл вызвал такси для девушки, так как Вика выглядела не очень. Ее футболка была грязная, рукав держался на честном слове, а из рваных джинсов выглядывала девичья коленка с запекшейся кровью.

На кровь новая знакомая Кирилла совсем не обращала внимание, а растерзанный вид говорил парню о том, что это ее нормальное состояние. Девушка была бойцом по жизни и никогда не задумывалась о последствиях.

Кирилл, на всякий случай, решил проводить ее до самого дома, а потом вернуться к себе в квартиру. От этой девушки можно было ожидать все, что угодно.

Выйдя из такси, Вика остановилась и закурила.

— Будешь? — спросила она у парня.

— Я не курю — ответил тот.

— Ну и зря.

Все негодование парня, которое он пытался сдерживать в полиции и такси, вырвалось наружу.

— Ты, что больная? — гневно спросил он девушку, — зачем ты полезла в драку? К тебе кто-нибудь приставал?

Он говорил, а голос его дрожал от напряжения. Девушка глубоко затянулась, зажмурилась от удовольствия и ответила:

— А что мне оставалось делать? Ждать, когда эти два придурка отнимут у той беззубой девки сумку?

— Ну могла бы, хотя бы, позвать меня?

— Тебя? Да я тебя и знать не знаю. Вдруг ты меня послал бы далеко и надолго, а время уже упущено.

— Неужели я похож на того, кто посылает.

Вика посмотрела на Кирилла и улыбнулась.

— Судя, по-твоему, прикиду, ты именно из тех, но сейчас, когда ты весь в пыли и синяках, ты больше похож на человека.

Кирилл хмыкнул, подняв свои грязные руки, посмотрев на то, во что превратилась его любимая куртка и улыбнулся. Ответ Вики его рассмешил.

— Ну, что, Викуля, может отметим наше боевое крещение? К кому пойдем к тебе или ко мне?

— Еще чего? — фыркнула та, — У меня больная бабушка, поэтому я должна быть дома. И вообще я на первом свидании не целуюсь.

— Ну хоть телефон-то свой оставь, — предложил парень.

После обмена номерами, Кирилл довел драчунью до этажа, махнул на прощание рукой и пешком отправился домой. На губах его играла глупая улыбка.

* * *

Прошло три месяца, у Кирилла началась зимняя сессия. Он всегда учился хорошо, но в последний год учебы сильно расслабился и запустил пару предметов. Все дни он проводил за подтягиванием хвостов, однако один из основных предметов, криминалистику, ему никак не удавалось сдать.

Задолженность не входила в его планы, и он отправился к преподавателю Юрию Ивановичу на серьезный разговор.

Тот сидел в своем кабинете и что-то усиленно писал.

— Тебе, что, Лавров?

— Поговорить, — сказал Кирилл, плотно закрывая за собой дверь.

— Давай быстрее, а то мне некогда.

Кирилл сел напротив преподавателя и приступил к «разговору». У парня был талант убеждения. Если он чего-то сильно хотел, то всегда получал это, не зависимо от желания собеседника. Именно сейчас он включил все свое обаяние, чтобы уговорить препода сделать поблажку и не придираться к пересдаче сложного для него предмета.

Но Юрий Иванович был не приклонен.

— Понимаешь, Лавров, вот если бы ты учился также как Машковский или Кузнецов, я бы тебя понял и не раздумывая поставил бы тебе удовлетворительную оценку, но ты всегда учился хорошо, и я знаю, что ты можешь все сдать самостоятельно, если захочешь, причем на высокую оценку. Поэтому, я говорю тебе нет. У тебя есть еще две недели для того, чтобы подготовиться и сдать мне мой предмет на отлично или хотя-бы на хорошо.

— Юрий Иванович, мне нужна эта оценка и я ее должен получить, — серьезно ответил Кирилл, — что для этого нужно сделать?

Преподаватель внимательно посмотрел на студента и улыбнувшись сказал.

— Лавров, если хочешь получить зачет, принеси мне черевички для моей молодой жены или на худой конец акульи плавники. Больше мне в этой жизни ничего уже не надо. Все иди, не отвлекай меня.

Кирилл понял, что разговор окончен, встал и вышел из кабинета. Нужно было срочно решать проблему пересдачи криминалистики и у Кирилла созрел план.

Парень понимал, что Юрий Иванович шутит и ни акульи плавники, ни, тем более, неведомые ему черевички, преподавателю совсем не нужны. Он пробил информацию и через пол часа все знал о неведомых ему ранее акульих плавниках. Нет, конечно, черевички тоже можно было достать, но акульи плавники были круче.

Плавники, действительно, встречались в продаже и требовались они пациентам для лечения онкологических заболеваний. Кирилл надеялся, что Юрий Иванович даже не подозревал о их существовании. Он придумал свои условия на ходу, чтобы нерадивый студент от него отстал. Но игра стоила свеч, и Кирилл решил попробовать в нее сыграть.

Кирилл заказал акульи плавники через интернет за достаточно приличную цену. Через неделю он держал в руках маленький тоненький пакетик с теми самыми плавниками, которые ему предстояло всучить преподавателю в обмен на зачет по криминалистике.

В день пересдачи, Кирилл заранее пришел в кабинет Юрия Ивановича и, как и в прошлый раз, уселся напротив него.

— Ты опять здесь, Лавров, — с раздражением сказал тот, — надеюсь ты как следует готовился к сдаче зачета?

— Я принес вам то, что вы просили, — улыбаясь ответит студент.

— Что, черевички? — поддержал игру Юрий Иванович.

— Нет, черевичек я так и не нашел, — засмеялся Кирилл и положил перед Юрием Ивановичем маленький пакетик с акульими плавниками.

— Что это? — удивился преподаватель.

— Акульи плавники, которые вам так были необходимы.

Юрий Иванович с любопытством поднял добытый Кириллом пакет с заморскими плавниками, и строго спросил:

— На кой они мне? — в глазах у него прыгали чертенята.

— Не знаю Юрий Иванович, но раз заказывали, берите. Найдете куда применить.

Преподаватель захохотал во все гордо и произнес:

— Хорошо, Лавров, убедил. Давай свою зачетку.

Последний предмет сессии был сдан. Впереди замаячила защита диплома.

* * *

Этим вечером он пришел домой и включил компьютер для того, чтобы расслабиться и побродить по просторам интернета, зазвонил телефон.

Он никого не ждал. Родители уехали отдыхать, а с Марком он разговаривал буквально на днях. Как и предполагалось роман со Светой, с которой друг встретился в тот злополучный день в караоке-баре уже завершился. Марк не умел дружить с женщинами и больше месяца они у него не задерживались. Со Светланой он продержался целых три и сейчас был снова в активном поиске. Кирилл не понимал друга и считал, что в жизни главное нормальные человеческие отношения, а не те, которые предпочитает Марк. Они часто спорили на эту тему, но каждый оставался при своем мнении.

Разница заключалась лишь в том, что Марк всегда был в окружении женщин, а Кирилл одинок, потому что те, что попадались на его пути не соответствовали его стандарту, а просто так встречаться на день или два ему не хотелось. Он желал настоящих отношений, как у его родителей, чтобы как они, доверять друг другу, и идти по жизни всегда вместе и в радости, и в горе. Но парню, пока, не везло, и он, сильно не заморачивался на эту тему просто продолжал жить и учиться. Активный поиск был не для него.

Кирилл очнулся от звука своего сотового телефона и, посмотрев на дисплей, увидел незнакомый номер. Первое желание было не отвечать, но он, решительно нажал на нужную кнопку и услышал незнакомый женский голос.

— Привет, — услышал он.

— Привет, — удивился парень.

— Это я, Вика, — голос у девушки был грустный, и Кирилл не сразу ее узнал.

— У тебя что-то случилось? — с сочувствием спросил он у девушки.

— Да, — ответила та и замолчала.

— Я могу тебе помочь?

— Можешь приехать ко мне? А то бабушка попала в больницу, и я… здесь совсем одна.

Вика всхлипнула, и Кирилл почувствовал, как ей тяжело.

— Говори адрес, я приеду, — решительно сказал он, выключая компьютер.

Через пол часа он был у нее.

Она встретила его в старом, поношенном спортивном костюме и мятой футболке. На лице ни грамма косметики.

— Проходи, — сказала она, глубоко вздохнув, и пропустила его в комнату.

Они прошли в кухню. Девушка усадила его на табурет у стены и поставила чайник.

Помолчали.

— Что у тебя произошло? — спросил Кирилл, когда Вика села на соседний стул.

— Да у бабушки прихватило сердце, а она все терпела и ничего мне не говорила. Я пришла из института, а она лежит перед дверью, вся синяя — губы, пальцы. Слава богу оказалась жива. Я так испугалась, что не знала, что делать, то ли спасать ее, толи вызывать врача… Хорошо, что они приехали быстро, сделали какой-то укол и увезли ее в больницу.

— Что у нее?

— Сказали инфаркт. Вот теперь сижу, жду, а одна не могу. Нужно, чтобы кто-то был рядом.

Засвистел чайник. Девушка вскочила, выставляя на стол печенья и чашки.

— Тебе что? Чай или кофе?

— Давай кофе, — сказал Кирилл и отправился мыть руки.

Через пятнадцать минут они мирно пили кофе. У Кирилла было такое ощущение, что они давно знакомы. С ней, ему было комфортно.

— На кого ты учишься? — спросил у девушки Кирилл.

— На психолога.

— На каком курсе?

— На втором. Я всю жизнь хотела быть психологом, а бабушка была против. Говорила, что это не мое, но я настояла и вот теперь я студентка второго курса. Прошло время и, оказывается, что бабушка была права. Мне совсем не хочется быть психологом, и ковыряться в чьих-то проблемах. Я и со своими — то разобраться не могу. Ну а ты? На кого учишься ты или уже работаешь?

— Я учусь на юриста в Политехе на последнем курсе.

— Ну и как? Ты всем доволен в этой жизни?

— Нет, я тоже всегда хотел быть психологом, вроде тебя, но родители настояли на этой профессии.

— Да, из тебя получился бы хороший психолог. Ты вызываешь доверие, — улыбнулась девушка, — и куда потом? Или ты, удовлетворив желания своих родителей не станешь дальше работать в этой области?

— Да нет, раз уж выучился, пойду работать в полицию.

— А может в детективы? Мне кажется, тебе бы это подошло.

Кирилл подумал и решил, что он идеально подходит на роль детектива. Ему всегда нравилась именно такая работа.

— А это мысль, — улыбнулся парень, — надо подумать. А почему ты с бабушкой? Где твои родители?

— Мои родители развелись, когда мне было лет пять. Отец ушел к другой женщине, уехал в другой город и где он сейчас я даже не знаю.

— А мама?

— А мама погоревала и лет через восемь умерла. Сердце. Мне кажется, что она так и не оправилась от предательства отца. Сколько ее помню, она всегда была грустной. Все время в себе. После ухода отца из нее вышла вся жизнь. Ей не нужны были ни я, ни бабушка. Она просто жила или существовала.

— Ты, наверное, сильно переживала, когда она умерла.

— Нет, вовсе нет. Она для меня умерла тогда, когда мне было пять лет. Мы не были с ней близки в отличии от бабушки. Она для меня все. Сегодня, я так испугалась, увидев ее лежащей на полу и вдруг поняла, что, если бы она умерла, я бы тоже умерла вместе с нею.

Зазвонил телефон, Вика побледнела, схватила трубку, и извинившись, выскочила в прихожую.

Кирилл встал и, вымыл за собой и Викой чашки, поставив их на полку. Викин голос в прихожей неожиданной зазвенел и наполнился радостью. Девушка влетела в кухню и обхватив Кирилла за шею чмокнула в щеку.

— Бабушка звонила. У нее все хорошо. Диагноз не подтвердился! Сказала, что полежит пару недель для профилактики, подлечится и ее выпишут.

Кирилл, почувствовав к девушке влечение, обнял ее за тонкую талию, но она, опомнившись, отстранилась и снова уселась за стол.

— Ты извини меня, — улыбнувшись гостю, прошептала она, — я так обрадовалась, что не ведала, что творю.

Кирилл посмотрел на ее счастливую мордаху и неожиданно сказал:

— Ты катаешься на коньках, Виктория?

Вика, удивившись такому вопросу, задумалась.

— Совсем немного. Когда я была маленькой бабушка меня водила на каток, но это было так давно, что я уже и забыла, как это делается. А ты?

— А я катаюсь. Может сходим? Чего сидеть дома. Посмотри какая хороша погода на улице.

Вика, взвизгнув от удовольствия, побежала одеваться, а Кирилл, выглянув в окно стал наблюдать за летящими с неба снежинками. На душе было спокойно и радостно.

— Кирилл, — сказала девушка, выглянув из прихожей. На ней был теплый вязаный свитер и красивые белые вязаные носки с красной отделкой, — а у тебя то хоть есть подходящая для катка одежда. Или ты заедешь домой?

— Зачем домой. По-моему, я одет как раз для того, чтобы пойти на каток.

— А теплые носки? — удивилась девушка, — как же ты без них.

— Да зачем мне носки, мы же будем двигаться, а не стоять на месте. Не замерзну.

— Ничего подобного, — грозно сказала Вика, — без носок никак.

Девушка снова ушла в комнату и вскоре вернулась с шикарными серыми вязанными носками.

— Держи, — сказала Вика, протянув их Кириллу, — это моя бабушка связала. У нее хобби, вязать всем носки. Только, она их вяжет так много, что друзья не успевают их снашивать и тогда она их складывает на черный день. Бери, бабушка будет довольна, что их кто-то носит.

Кириллу стало приятно, что о нем позаботились. Он взял предложенную ему вещь и отправился в прихожую, одеваться.

Они вышли на улицу, где также как и пол часа назад тихо падали огромные снежные хлопья.

— Куда теперь? — спросила Вика, — предоставляя возможность Кириллу самому решать куда пойти кататься.

Кирилл повел девушку на центральную площадь. В эту зиму он еще не ходил на каток, но слышал от друзей, что тот работает.

Основным преимуществом катка на площади Рынок являлось его местоположение и атмосфера, царящая вокруг, ведь находился он в самом центре города, позади Ратуши. Площадь Рынок была самым туристическим местом Львова, но здесь любили гулять не только туристы, но и местные жители. На площади круглый год царила атмосфера веселья и праздника, а в предновогодние дни особенно.

С начала декабря, здесь была организована новогодняя ярмарка, с ее деревянными домиками, украшенными яркими гирляндами. Там, можно было купить сувениры и всякую всячину, а также побаловать себя разными вкусняшками.

Музыка, шум, подвыпившие туристы, глинтвейн и «сосисочки», все это создавало особое настроение, которое сейчас так нужно было Виктории.

Когда они добрались до площади было уже восемь часов вечера. Кирилл помог девушке зашнуровать коньки, после чего сам быстро переобулся. В подаренных Викой носках ему было тепло и комфортно, а может быть его просто грела мысль, что о нем кто-то заботится, и на сердце становилось еще теплее.

Пока Кирилл переобувался Вика выскочила на лед. Она плохо держалась на коньках, но ее неуемная тяга к жизни и всему неизведанному, гнала ее вперед. Девушка пару раз упала, прежде чем поймала баланс, после чего она быстро приспособилась и резво покатила по кругу. Через пять минут ее догнал Кирилл. Он более уверенно держался на коньках, но не обгонял девушку, а следил за тем, чтобы она не упала. Он надеялся, что успеет ее подхватить в тот момент, когда Вика снова потеряет равновесие. Они летели вдоль проносившихся мимо огоньков и мелькающих то там, то здесь людей, а навстречу им неслась веселая бравурная музыка.

— Кирилл! — услышал парень, свое имя и обернулся.

У бортика, с той стороны катка, стоял его старый школьный друг Олег и усиленно махал ему рукой. Они не виделись с ним года два, и Кирилл очень обрадовался, увидев старого товарища. Кирилл подкатил к парню и немного поболтал. Пока они обсуждали тему будущей встречи, парень внимательно наблюдал за Викой, которая все сильнее и сильнее набиралась смелости и неслась по льду все быстрее и увереннее. Он залюбовался девушкой, поджидая, когда она, сделав круг, подкатит к нему снова. Олег простился с Кириллом, договорившись о встрече в любимой ими когда-то кафешке.

Вика приближалась. Ее лицо раскраснелось, а в глаза сияли. Парень удивился ее преображению, вспомнив какой ее увидел буквально пару часов назад.

— Давай за мной! — крикнула Вика, ударив его по плечу, — Кто вперед? Догоняй!

Кирилл поймал приглашение и помчался за набиравшей скорость девушкой. Но догнать ее уже не мог. Она слишком далеко от него оторвалась. Кирилл стиснул зубы и увеличил скорость. Народу на катке стало гораздо меньше и их гонке уже никто не мешал.

Расстояние между ними стало резко уменьшаться, и Кирилл уже начал праздновать победу, понимая, что девушка проиграла. Но Вика не хотела сдаваться, она неслась вперед, как угорелая, но силы их были не равны. Парень видел, что она стала уставать. Неожиданно девушка обернулась, чтобы оценить расстояние между ними, споткнулась и резко стала заваливаться вперед.

Кирилл, попытался ее догнать, чтобы подстраховать, но не успел, и Вика со всего маху упала на живот и покатилась по льду вперед, выставив свои маленькие, ничем не защищенные ото льда руки. Кирилл подъехал к ней и помог подняться. Ее ладони были все в снегу и горели красным пламенем. Взяв ее за руки, он почувствовал какие они холодные.

— Где твои перчатки? — спросил он.

— Я их где-то оставила, — засмущалась девушка, пытаясь вырвать ладошки из его горячих рук, но Кирилл не дал.

Он обхватил ее пальчики своими и стал дуть на них, пытаясь согреть. Все это время он пристально наблюдал за девушкой. Она покраснела, вырвала их из его ладоней и сказала:

— Я проголодалась, Кирилл, пойдем что-нибудь перекусим.

Они переобулись и направились к прилавкам. Что тут только не было шашлык, колбаски, банош, вареники с разными начинками, традиционные пончики с повидлом, маком или вишней, шоколад и карамель. Согреться здесь тоже было чем. Горячий чай, кофе, вишневая наливка или глинтвейн, все было сегодня для них. Обычно за вишневой наливкой здесь всегда стояла очередь, потому что она была самой популярной среди туристов, но сейчас, к вечеру, количество народа поубавилось, и Кирилл спокойно ее мог купить для себя и для Виктории.

После еды девушка раскраснелась, наливка пошла ей на пользу.

Кирилл посмотрел на часы и понял, что время приближается к одиннадцати часам ночи.

Девушка проследила за его взглядом и, посмотрев на часы, грустно сказала:

— Пора по домам. Спасибо тебе за этот прекрасный вечер. Без тебя я бы не справилась. Закажешь мне такси?

Он заказал такси и вопросительно посмотрел на девушку.

— Я прокачусь с тобой. Довезу до дома, и когда тебя доставлю до квартиры, поеду домой.

— Хорошо, — скромно ответила Вика, потупив взгляд. Через двадцать минут они были у ее дома.

— Уезжай, Кирилл, теперь я сама.

Парень, не обращая внимание на ее фразу, расплатился с таксистом и взяв Вику за руку повел к ее дому. Она долго не могла попасть ключом в замок, а когда дверь открылась смело посмотрела ему в глаза.

— Может зайдешь?

— Зачем? — спросил он.

— Чаем угощу, — смутилась девушка.

— Или кофе, — усмехнулся Кирилл.

Они вошли в квартиру и как только за ними за хлопнулась дверь начали целоваться. Вика в перерывах между поцелуями попыталась снять с себя и с него куртку, но молния ни у него, ни у нее не поддавалась. Кирилл расстегнул ее куртку, потом снял свою и подхватив девушку на руки понес в спальню…

Евгения Логинова

Приближались новогодние праздники. В эти дни Женя любила бродить по наряженной Москве, просто так, без цели. Москва была ослепительно красива. Вокруг, куда не бросишь взгляд сновали люди. Кто они туристы или местные ее не интересовало. Людей всегда было много.

Сегодня Женя не поехала домой, у нее было плохое настроение, и она решила остаться в городской квартире, а потом прогуляться по Москве.

Было около шести вечера, когда она подъехала к Большому театру. Вся площадь перед театром была заставлена огромными белыми светящимися шарами. За Большим театром располагался ЦУМ, центральный универсальный магазин. Когда-то, в студенчестве, девушки могли спокойно зайти в его стены и купить себе все, что пожелают, только в то время покупать особо было нечего. Все было в дефиците.

Теперь в ЦУМе было все, что пожелает душа любой модницы. Вот только время прошло и новомодных нарядов Жене было уже не надо. Для нее гораздо важнее стала простая и удобная одежда. Да и цены на изобилие в этом ЦУМе стали баснословными.

Женя прошла мимо магазина и сердце у нее замерло, насколько красиво был украшен универсам. Она прогулялась вдоль ярко горящих окон и вышла на Тверскую улицу. Там была организована новогодняя ярмарка с ярко светящимися елочными украшениями, которые были по всюду, и на ярморочных домиках, и на маленьких зеленых елочках, растущих прям здесь же. Все пестрело и радовало глаз. Женя подошла к одному из шатров и купила горячего глинтвейна. Она продрогла. На улице было около десяти градусов мороза.

Не успела женщина допить пряный обжигающий напиток, как зазвонил ее телефон. Она быстро схватила трубку. Это была Маша, ее старшая непутевая дочь. Она не часто жаловала мать своим вниманием, и Женя старалась не навязываться. Однако, у женщины всегда поднималось настроение, когда дочь сама вспоминала о ней.

— Машка, привет, — сказала радостно Женя в трубку, — как дела? Как Мишка?

— Мам, у нас все хорошо.

Женя отошла подальше от гремящей музыки и голос дочери стал слышен гораздо четче.

— Мам, а ты сегодня где ночуешь? — задала неожиданный для Жени вопрос Машуля.

— В Москве. Я сейчас глинтвейн пью на Тверской.

— Ого, глинтвейн? — засмеялась дочка, — на тебя совсем не похоже. Мам, ну раз ты в Москве, давай встретимся и посидим в каком — ни будь кафе. У нас с Мишкой к тебе есть деловое предложение. А потом к нам и Дашуля подгребет. Посидим, поболтаем, вспомним наше веселое детство.

— А ты где сейчас, доча?

— Да мы на катке на Красной площади. Может подойдешь, пока мы катаемся.

— Конечно подойду, — обрадовалась Женя. — Мне идти-то тут всего минут десять.

— Мам, мы с Дашкой сейчас в кассе стоим, пока ты подойдешь мы уже билеты купим, поэтому тебе придется нас подождать, пока мы накатаемся. Поэтому ты особо не торопись.

— Маш, а купите и мне входной билет. Я тоже хочу прокатиться.

— Мам, тебе? Да ты разве кататься умеешь?

— Конечно умею, — засмеялась Женя, правда лет сто не каталось, а тут вдруг почему-то захотелось.

— Ну хорошо, мы купим тебе билетик. Ну ты мать даешь.

Опустив телефон в сумочку, Женя заспешила на Красную площадь. Теперь она уже не смотрела по сторонам, а торопилась к своим дочерям, с которыми у нее в последнее время совсем не складывались отношения.

Когда Женя подошла к катку, Даши уже не было. Ее дожидались только Маша и Миша. Женя чмокнула обоих в холодные щеки, неожиданно вспомнив их мягкие детские щечки, которые она часто целовала после сна.

«Эх, как быстро летит время» — подумала она, беря свой билет из рук дочери.

— А где Дашка? — спросила она у Маши.

— Да она со своим парнем уже полетела в раздевалку, а мы тебя ждали.

— А у нее, что, есть парень? — удивилась Женя.

— Конечно, мам. Ей уже двадцать лет, — удивилась дочка.

— Да я не про это. Она же совсем недавно рассталась с Никитой и уже другого нашла? Разве так быстро можно?

— Мама, мы живем в век скоростей. Сейчас все меняется очень быстро. Пошли скорее, а то наше время катания уже началось.

Через пять минут Женя была на льду. Вокруг было столько народа, что женщина испугалась, что не сможет и шага ступить, чтобы ни на кого не наткнуться. Машка с мужем куда-то упорхнули, и Женя неуверенно покатила за общей толпой. Оказывается, она еще не забыла, как катаются на коньках и минут через пять уже катила вполне себе ничего. Через десять минут у нее так сильно устали икры ног, что она решила передохнуть.

«Да, подумала Женя, — с непривычки ноги совсем не слушаются».

Женщина облокотилась на бортик и огляделась. В это время на Спасской башне пробили куранты.

«Девятнадцать часов», — отметила Женя и посмотрела на стены Кремля. Красная площадь, даже со стороны катка выглядела основательно и эффектно. Было уже достаточно темно и освещение Храма Василия Блаженного очень красиво оттеняло его древние стены. Храм был похож на сказочный теремок из какой-нибудь Пушкинской сказки.

Именно в этот момент она ощутила себя маленькой песчинкой огромного мегаполиса. Вокруг сновали люди, играла музыка, светилась своими шарами главная Елка страны, а здесь на огромном катке стояла маленькая одинокая Женька и ощущала себя золушкой, попавшей на прекрасный, но чуждый для нее бал.

Женя вздохнула и отправилась дальше покорять ледовые просторы. Мимо нее на огромной скорости промчалась Машуня, и может быть скорость была и не такой большой, потому что Женя, не сильно торопилась, но ей показалось, что Маша промчала мимо нее очень быстро.

«Когда-то и я там могла», — подумала Женя, но теперь ее колени давали о себе знать и падать на них она совсем не хотела.

А потом она увидела раскрасневшуюся Дашку с каким-то патлатым охламоном с обесцвеченным клоком белых волос. Они были очень коротко пострижены и лишь челка оставалась достаточно длинной. Именно она ярко выделялась на темном фоне, белым мелированным пятном.

— Господи, подумала Женя, — одна розовая, другой белый. Куда катиться мир.

Время закончилось быстро и пора было выходить с катка. От катания у нее повысилось настроение, и женщина решила, что обязательно сюда вернется и может быть, если ей повезет, то не одна. Вдруг ей удастся уговорить Виталия погулять с ней по Москве.

К Жене подкатили ее взрослые дети со своими парнями.

— Мам, — скромно сказала взмыленная Дашка, — я в шоке. Я и не представляла, что такой мамонт как ты может кататься на коньках.

— Молчала бы, — огрызнулась Женя, а в глазах у нее плясали веселые огоньки. — Если бы ты дочка видела, что творила твоя мама в Абхазии.

— Ну и что ты могла там натворить? — спросила дочь, — каталась на катамаране?

— Нет, Даш, прыгала с тарзанки через горную реку.

— Ну прям с тарзанки? Так я тебе и поверила.

— А что же тебе мешает мне поверить?

— Как что? Ты никогда ничего не делаешь просто так. Зачем тебе тарзанка?

— Чтобы снова ощутить вкус жизни, доченька.

— Понятно. Я смотрю, что и на каток тебя потянуло не просто так. Береги свои колени, мамочка. А то рассыпишься и некому нам будет нотации читать.

— Какая же ты злая, Дашка, — вздохнула Женя, с грустью смотря на дочь, — а еще пару лет назад была совсем паинькой.

Они вышли с территории катка в морозную ночь.

— Ну, что дети, может в кафе, чаю попьем.

— Я не против сказала Даша, только давайте пойдем в Александровский сад, там кафешек больше и цена не ломовая.

К Даше подошел ее лохматый разноцветный парень и не стесняясь Жени по-свойски приобнял ее за плечи.

— Даш, может познакомишь меня со своим кавалером?

— Знакомься, это Архип. Архип, это моя мама Евгения Николаевна. Прошу любить, если получится и иногда жаловать.

— Какое у тебя необычное имя, Архип, — удивилась Женя, — ты от куда?

— Я с Украины, из Харькова.

— А что ты тут делаешь? Учишься?

— Нет, я здесь работаю. Жду, когда Ваша дочь закончит институт и увезу ее к себе в Украину.

— Кто же тебе ее отдаст, — разозлилась Женя. — Она еще слишком мала, чтобы «мотыляться» по чужим странам.

— Мам, я уже большая и сама решу, когда и с кем мне жить и где «мотыляться».

На Женю накатила злость, которая приходила всегда, когда она разговаривала с младшей дочерью, но вспомнив, что Маша ее пригласила для серьезной беседы сдержалась и, обняв Дашку, повела за старшей дочкой, которая вместе с Мишкой успела отойти от них на приличное расстояние.

— Мам, не нужно меня обнимать, я не одна, а с парнем. Имей к нему уважение.

Женя ее не отпускала. Архип плелся сзади, а Евгения злорадствовала.

— Доча, какой у тебя предыдущий парень хороший был, воспитанный, образованный, не чета этому.

— Ты про Никитоса что-ли?

— Ну да. Умненький, из интеллигентной семьи.

— Мам, ну так он был ботаном.

— Каким ботаном? Он же в Бауманке учился, в техническом вузе, а не на биологии.

— Ой, мама, какая же ты древняя. Ботан, значит сильно заумный. Ты, что хотела бы, чтобы я всю жизнь за ним носки стирала и сопли подтирала, а он бы сидел в своей науке и про меня вспоминал, когда ему есть захочется.

— А что в этом плохого?

— Нет мама, это приблизительно как у вас с папой. Он в своем бизнесе, а ты… ты с тоски бесишься и нас достаешь. Мне такого счастья не нужно.

Женька удивилась, что дочь так точно подметила их с Виталием отношения и вздохнув продолжала.

— Дочь, но ты хоть веди себя прилично с мальчиками, особенно с этим иноверцем. Ну обнималась с ним я вижу ты не в первый раз, но хоть не целуйся, ладно?

Даша неожиданно остановилась посреди дороги и с удивлением посмотрела на мать.

— В смысле, не целоваться?

— В прямом. Современная девушка должна быть неприступной.

Даша посмотрела внимательно на мать и, неожиданно для Жени, начала хохотать. От смеявшись, она украдкой посмотрела на идущего сзади Архипа и сказала:

— Ладно, уговорила. До свадьбы целоваться не буду, только обниматься.

Жене сразу стало легче. Не часто младшая дочь так быстро с ней соглашается. Она поняла, что нашла с дочерью нужный тон для разговора.

— Архип! — крикнула она, повернувшись к парню, — иди к нам! Что ты там сзади плетешься?

И отпустив дочь от себя, побежала догонять свою Машку.

В кафе было шумно, но один столик пустовал. Они уселись все впятером на мягкие кресла и заказали еду. Дети, все как один, захотели пирожное и эклеры. Женя порадовалась за них и отметила про себя, что ни один ни заказал спиртного. Она этого не любила.

Оглядев собравшихся, Женя сообщила, что оплатит этот десерт сама.

— Да не нужно, мам, мы сами, — возмутилась Маша.

— Маш, дай хоть что-то сделать для своих высоко возрастных детей, — обрубила ее отказ Женя.

Когда они допивали вкусный обжигающий чай, женщина не выдержала и задала Маше интересующий ее вопрос:

— Маш, ты что-то хотела мне сказать?

— Если честно, мы с Мишкой просто хотели с тобой увидеться. Соскучились.

У Жени на глаза навернулись слезы, но она, отвернувшись к окну, пытаясь их скрыть.

— Посмотрите, дети, как же красива наша Москва, — сказала она, разряжая обстановку, — Архип, а как тебе наша столица?

— Город, как город, — спокойно ответил парень.

— Нет, наша Москва красавица, — продолжила нажимать Женя, — ее очень раздражал этот парень, посмевший заявить, что заберет ее маленькую дочурку в свою непонятную ей, страну.

— Мам, не начинай, — заканючила Даша, и утонув в обнимавших ее больших ручищах, всем видом показывала матери, что не даст его в обиду.

Женя хмыкнула и расслабилась. Маша сочувственно наблюдала за препирательством младшей сестренки и матери.

— Мам, но у нас есть еще одно, очень важное для тебя предложение, из-за которого мы тебя, собственно, и позвали.

— Ну говори, — поторопила дочку мать.

— Ты же знаешь, что мы хотели начать свой бизнес и начали. Через неделю мы открываем свой собственный квест. Я знаю, как ты относишься к тому, чем мы заняты, поэтому нам очень важно, чтобы именно ты вместе со своими подругами, нашими любимыми тетками пришла на открытие и оценила то, что у нас получилось, а потом рассказала бы нам о своих ощущениях.

— Маш, ну зачем нам этот квест? Ну что это за игра такая?

— Вот придешь, мамочка, и все узнаешь.

— Да не хочу я, — сопротивлялась Женя.

— Надо, мама, — с обидой проговорила Маша.

Женя снова попыталась отговориться, представляя, что будет как дурочка играть в какие-то детские забавы, но в разговор вмешалась Даша.

— Мам, ты же только час назад говорила какая ты крутая и как тебе хочется, чтобы вновь почувствовать вкус жизни. Разве нет?

— Но причем здесь это, — вспылила Женя.

— А притом, что то, что создала Машка с Мишкой как-раз и дарит людям настроение и возвращает вкус к жизни. Поэтому маман, у тебя нет выбора. Вы, все должны прийти.

У Жени не нашлось слов, чтобы отказаться, иона согласилась.

Через пятнадцать минут, когда сладости были съедены, а чай выпит, Женя встала из-за стола, чтобы расплатиться.

— Все, дети, вы со мной, или еще посидите?

— Мы посидим, — ответила Маша.

— Ну, как хотите. Даша, ты сегодня в квартире останешься или домой поедешь?

— Мам, не волнуйся, я сегодня у Маши переночую.

Женя недовольно дернула плечами и посмотрела на старшую дочь. Та выглядела довольно удивленной.

— Маш, я прошу тебя не сильно баловать Дашу. У меня такое впечатление, что она постоянно ночует у тебя. Это, что еще за дела?

Маша помолчала немного и пообещала матери не оставлять сестру слишком часто.

Как только Женя вышла из теплого помещения, старшая сестра в ярости накинулась на младшую:

— Это, что еще за ночевки у Маши, систер? Ты хоть бы меня предупреждала, что остаешься ночевать в моей квартире. А то ты родакам говоришь, что у меня, а я не в курсе, где и с кем ночует моя младшенькая сестренка.

— Ну почему? Разве не ясно с кем, — засмеялась Даша и прижалась посильнее к Архипу.

— Да как ты не поймешь, что все твои уловки до поры. Вот представь если бы мама или отец захотели бы что-то у тебя узнать, а ты офлайн. Они звонят мне и просят, чтобы ты подошла, а я вообще не в курсе, что ты у меня ночуешь. И что тогда?

Даша улыбнулась и ответила сестре, что учтет ее пожелания на будущее.

— Девочки, девочки, не нужно ссориться, — сказал Архип, — десерт закончился, давайте пить спиртное. Кто, что хочет, я закажу.

— Мне, как всегда «Махито», — ответила смеющаяся Даша, — а то после маминого эклера мне нужно срочно что-нибудь принять.

— А мне пиво, — повернувшись к мужу сказала Маша.

Мужчины отправились к барной стойке, а сестры продолжили разговор.

— И почему ты ночуешь у Архипа, а не на московской квартире?

— Да потому, что, наша мама что-то очень часто стала ночевать в этой самой квартире и один раз нас уже застукала. Ну, когда я еще с Никитой была.

— И что?

— Да я ей сказала, что мы занимаемся и, что Никита меня по физике подтягивает.

— И она поверила?

— Более того, Маш, она его так сильно зауважала, что сегодня пыталась Никиту вспомнить и объяснить, чем он лучше Архипа.

— Я вообще не понимаю тебя, Дашка, как ты там с мамой нашей живешь? Это же просто пипец какой-то. Если маме, что в голову взбредет, считай пиши пропало.

— Да, мне не легко, — улыбнулась Даша, — я чаще всего сижу в своей комнате, чтобы не нарываться. А сегодня еще один прикол был.

— Какой? — заинтересовалась Маша.

— Ну мама решила мне лекцию прочитать, пока мы шли с катка. О чести и достоинстве современной женщины.

— И что она имела ввиду?

— Она пыталась мне донести, что честные девушки должны целоваться только после свадьбы, соответственно и все остальное тоже после свадьбы.

— Надеюсь, у тебя хватило ума с ней не спорить.

— Сначала, Маш, я просто офигела, потому что не думала, что маман настолько далека от современных нравах. Но потом, решила ее не просвещать. Сама понимаешь, с нашей мамой лучше согласиться, чем объяснить, почему она не права. Кстати, обниматься она мне разрешила. Уже достижение.

— Да, дела, — сказала задумчиво Маша. — Я думаю, что нашей маме, с ее неуемной энергией нужно чем — ни будь заняться. Иначе она нас замучает и всех, кто вокруг.

— Девочки, ну так давайте нашей маме придумаем дело, — сказал подошедший к жене муж.

— А что мы можем ей предложить? — удивилась Дашка.

— А давайте ей канал создадим с реакциями, пусть твоя мама, Дашка, слушает современных рэп исполнителей, — предложил Архип.

— Ты что, с ума сошел. Да у мамы от первых же матерных слов поедет крыша и она не будет это слушать.

— А за идею?

— Какая идея, Архип?

— Ну, например, спасать подрастающее поколение.

Даша подумала, а потом посмотрев внимательно на Машу сказала:

— А это мысль. Если слушать не просто так, а с определенным смыслом, может и прокатить.

— Ну не знаю, — засомневалась Маша, — какой ей рэп?

— Надо с Максом поговорить и хотя бы попробовать. И если это получится, то маман будет занята, а следовательно, и нам станет легче.

— Ну, что девочки, — засмеялся Мишка, — открываем операцию «Приучаем маму к рэпу».

* * *

Новогодние праздники, как всегда, наступили неожиданно. Только, казалось, весна, впереди еще самые замечательные и желанные лето и осень, ан нет, на дворе уже Новый год. За неделю до этого события Маша открыла свой квест, в который Женя так не верила. Дочь объяснила, что приурочила свое открытие специально к новому году, чтобы десять дней новогодних каникул молодежи было куда податься. Опять же, новой фирме нужно было сразу начинать отбивать свои «бабки», потраченные на раскрутку нового бизнеса.

Все Женины подруги изъявили желание посмотреть на это диковинное мероприятие, которое никогда не посещали и собравшись ровно в назначенное время пришли в Машино новое царство. Туда же подкатила и Даша с Архипом, которая также решила нахвататься адреналина, а за одно подстраховать тетушек, если они растеряются.

Машин квест располагался в подвальном помещении где-то на задворках Москвы, на метро «Домодедовская». Когда Женя увидела где работает ее дочь, то сильно возмутилась и подумала, что такие помещения не совсем подходят для успешного бизнеса, но встретившая их Маша пояснила, что подвал самое то, потому, что и аренда дешевле и антураж подходящий и вообще подальше от жилых квартир, так как это мероприятие довольно-таки шумное и дочери не хотелось бы, чтобы жильцы сильно жаловались на ее новый бизнес.

Когда подруги вошли в помещение, то Женя удивилась насколько здесь было уютно. Их разместили в большой светлой комнате со столами, налили чаю и предложили конфет. Женщины уселись за стол и наперебой стали обсуждать увиденное. Из подруг, только Юля бывала на перфомансе. Она объяснила подругам, что это был страшный квест, который ее впечатлил до глубины души. Выслушав подругу, Женя поняла, что все эти перфомансы и что-там еще ей не интересны, потому что она отлично знает, что это игра и никогда не будет погружаться в атмосферу так глубоко, чтобы чего-то бояться.

Серьезнее всего к приключению относилась Тома, но она среди них всех всегда была исключением. Она была самая впечатлительная.

Маша предупредила всех, что на это мероприятие нужно приходить в спортивной одежде и женщины оделись на славу. Женя натянула свои любимые джинсы и кроссовки, а на Юле был ярко голубой спортивный костюм, который ей безумно шел. И вообще Юля оставалась до сих пор самой эффектной женщиной среди них. Себя Женя иногда считала старой развалиной, но в душе, конечно, была молодой.

Не успели они допить свой чай, как вошла веселая Маша и смеющаяся Дашка и приступили к разъяснениям.

Оказалось, что гости по сценарию попадут в заброшенный дом, в котором когда-то жила счастливая семья, но потом, в этом доме произошли какие-то непонятные обстоятельства и он опустел. Подругам придется найти заклинание и раскодировать заклятье и в дом снова вернется счастье.

Жене стало тоскливо, она заскучала и вместо того, чтобы слушать дочерей, начала озираться по сторонам и наблюдать за своими подругами, которые внимательно слушали все указания. Надя, как и Женя, тоже скучала, видимо ее будущее мероприятие не сильно впечатлило. Зато Юля, Тома и Лиля были поглощены происходящим и не спускали с Маши внимательных глаз. Женя, почувствовав чей-то взгляд, обернулась и встретилась взглядом с Архипом. Тот внимательно наблюдал за ней и женщине это очень не понравилось, но подумать об этом она не успела, потому что Маша перестала вещать и пригласила всех на игру. И все. И действо началось.

Их разделили на команды, и Женя оказалась вместе с Надей и Юлей, а Тома, Лиля и Дашка отправились в другое помещение.

Они вошли в темную и немного страшную комнату, которая оказалась прихожей. За стеной о чем-то перешептывались ее дочь с подругами. Их отделяла стена. Между ними в стене было проделано отверстие, непонятного предназначения.

Женя услышала указание дочери, что им нужно искать ключ или подсказку, которая поможет всем найти выход из замкнутого пространства и игра началась. Всем было тесно и подсказок никаких не попадалось. Как женщины ни старались, им ничего не помогало.

Когда поиски неизвестного перевалили за десять положенных минут, а результатов никаких достигнуто не было, Женя включилась в игру. В самом низу, у пола она неожиданно для себя нашла потайную дверку и вытащила оттуда большой магнит.

— Даш! — крикнула Женя, — я нашла магнит. Может он вам для чего-то пригодится.

— Мам, подожди, — ответила Дашка, — у нас тут фонарик, мы сейчас посветим и поймем для чего нам нужен ваш магнит.

Все оказалось довольно просто. Орудуя магнитом, женщинам предстояло поднимать на чашу весов гвозди, которые были рассыпаны на полу, между стеной, отделяющей их друг от друга. Через три минуты, гвозди были перенесены на чашу весов. Потайная дверца открылась, и Женя увидела лаз, ведущий куда-то вниз. Их встретила полнейшая темнота.

Еще пару минут хватило, чтобы освободить из заточения команду Дарьи.

Вшестером они поползли по темному туннелю. Дашка, как самая молодая, была отправлена вперед, а Женя оказалась самой последней. Она все время оглядывалась назад. Там, в темноте, ей чудилось что-то очень страшное. Женя удивилась, что так быстро погрузилась в атмосферу старого дома и ей стало, по-настоящему, страшно.

Они добрались до другого помещения, которое оказалось туалетной комнатой. Здесь женщины нашли первое послание, в котором говорилось куда им нужно было идти дальше и что делать.

На этот раз, Женя отказалась лезть последней и завершающей вызвалась стать Юлия. Даша, как всегда, лидировала. Они добрались до зала, в котором всем предстояло найти ключ от двери. Туннель вел их через камин, в этот самый зал. Решетка от камина была приподнята. В комнате царила темнота, только вдоль стен горели свечи, создавая еще более гнетущую атмосферу. Пока все пробирались в зал, Юля, следовавшая самой последней, замешкалась и каминная решетка захлопнулась прямо перед ней. Женщина оказалась в ловушке. Заиграла гнетущая музыка и раздался жуткий голос, извещающий подруг, что, если они в течение пяти минут не найдут код от замка, их подругу навсегда поглотит тьма.

Жене стало так страшно за оставшуюся там, в темноте Юлю, что она сразу кинулась на поиски подсказки. Вдоль всей комнаты были развешаны картины, которые при свете беснующихся свеч, казались живыми. Она шла вдоль стен, внимательно рассматривая их и восхищаясь тому, как картины удачно вписались в антураж этой страшной комнаты. Одна из картин, казалось, светится в темноте. Женя подошла к ней и залюбовалась красивой женщиной, изображенной на холсте. Та была одета в прекрасное белое платье времен Екатерины, и ее прическа говорила о том, что молодая девушка была той еще модницей.

Жене было неудобно разглядывать барышню с этой стороны. Она закрывала свет своим телом, а женщине хотелось, повнимательнее, рассмотреть эту красавицу. Пока она стояла у портрета, мысль о том, что Юля находится в ловушке поугасла. В настоящий момент Женю интересовал именно портрет неизвестной девушки.

Картина напомнила Жене собственную мечту, которую она когда-то лелеяла. Жить в то время и носить именно такие наряды.

Женя быстра переместилась на другую сторону от картины, и та предстала перед ней во всей красе. Свет от свеч падал на нее достаточно хорошо. Женщина посмотрела вокруг, фиксируя то, чем занимаются ее подруги и убедившись, что каждая из них занята делом, настроилась на созерцание художественного произведения.

Она, снова повернувшись к картине и обомлела. Изображение начало трансформироваться и красавица, только что сидевшая на портрете, стала стареть и за несколько секунд превратилась в древнюю старуху.

Женя опешила. Удивление и страх загипнотизировали ее. У женщины возникло непреодолимое чувство поскорее покинуть это место, но ноги отказывались ее слушаться. В это время старуха на картине превратилась в монстра и завизжала страшным голосом, стараясь выпрыгнуть за пределы рамки. Женя закричала вслед за ней.

Страшилище так громко кричало, что у Жени зазвенело в ушах, а может быть это кричала она, а не старуха вовсе.

Постепенно, на ее глазах, картина стала видоизменяться, а монстр возвращаться в свое прекрасное обличие. Милая девушка снова сидела среди царского интерьера и улыбалась Жене с чуть светящегося полотна. Но Женю было уже не обмануть. Она знала, что за маской прекрасного скрывается настоящий дьявол.

Женщина решила ретироваться, пока монстр не вылез снова, но в этот момент под картиной появились три цифры: «6,9,0», которые помигав, сразу же потухли.

Женя догадалась, что скорее всего это и есть подсказка и кинулась спасать Юлю.

Она судорожно тыкала своими трясущимися руками в замок, а с той стороны на нее смотрела испуганная Юлька и пыталась хоть чем-нибудь помочь.

— Сейчас, Юль, потерпи, — шептала ей Женя, а Юлька только царапала пол с той стороны клетки и молчала.

Когда решетка была открыта, женщина буквально вывалилась из камина. Все тело ее ходило ходуном от страха, а руки дрожали. Женя обхватила подругу за плечи и повела в другую комнату. Ключ, открывающий другой вход, уже был найден Томой.

— Ничего, Юлечка, — сказала Женя, обнимая подругу и ведя на выход из страшной комнаты, — все уже позади.

— Жень, — прошептала Юля, — ты так страшно кричала, и я подумала, что мы никогда уже не выберемся из этого ада.

— Обошлось, — успокоила ее Женя, которую до сих пор бил озноб, но она старалась не показывать свой страх только, что спасенной Юле.

Подруги кинулись в другую комнату в надежде, что их ждет освобождение, но были разочарованы. Там стоял гроб. Он находился в тени и, что в нем лежало было не видно. Кроме него в этой комнате ничего не было и гроб явно играл здесь значимую роль. Лиля смело подошла к нему и сунула туда руки. Было достаточно темно и фонарик, не сильно улучшил ситуацию.

Неожиданно Лиля взвизгнула и отскочила в сторону, сообщив подругам про то, что в гробу лежит какая-то липкая гадость. Руки у Лили были в чем-то измазаны и их, пришлось вытирать об одежду.

— Все девочки, ша… Я больше туда не полезу, — решительно сообщила подругам Лиля и отошла в сторону.

Женя подумала, что тоже уже нахваталась адреналина и не готова лезть в этот страшный гроб. К нему подошла Дарья и быстро сунув руку в нутро начала копошиться. Губы у нее были сжаты, а лицо выражало такую решимость, что Женя даже удивилась, так как такой серьезности и настойчивости в действиях дочери никогда не наблюдала.

Женя видела, как дочери было страшно. Через несколько минут Дарья добыла из недр гроба карту и большой ключ, который помог открыть подругам следующую дверь.

В другой комнате стоял стол, окруженный свечами, только они горели необычно, с перерывами, как — будто пытались рассказать женщинам о чем-то своем. Надя разложила найденную на столе карту и попыталась понять, что там нарисовано. На ней было множество цифр и букв, которые, ни о чем не говорили.

Лиля предложила поискать подсказку в этой комнате, и исследование стен началось снова…

Наконец им удалось отыскать все подсказки, и подруги прочитали закодированное в карте слово, которое помогло им открыть очередной замок. За открытой дверью снова был туннель, и кто-то из них должен был лезть туда первым. Никто не хотел, даже шустрая Дарья.

Женя вздохнула и, подумав, что страшнее картины и гроба, уже ничего не может с ней случиться, смело полезла в неизвестность. За подругой потянулись остальные. Она ползла, слыша какие-то шорохи и шепоты. Они ей рассказывали о чем-то не понятном и шептали о том, что впереди опасность, но, она смело ползла, потому что назад дороги уже не было. За ней ползли ее подруги, которые тоже слышали этот шёпот и боялись, так же как она. Женя ползла на адреналине, вперед и только вперед. И даже если в этот момент на нее кто-нибудь выскочил бы, она бы орала, но продолжала ползти вперед, к свободе, сметая все на своем пути.

Наконец, женщина подползла к какой-то двери и не раздумывая отворила ее. За время нахождения в страшных комнатах у нее уже выработался иммунитет на будущие испытания…

На нее хлынул свет, нормальный электрический свет, который подсказал ей о том, что все закончилось и она свободно может дышать, также как ее полоумные подруги, которые согласились на это невероятно страшное, но достаточно веселое приключение.

Их встретила улыбающаяся Машка и ухмыляющийся Архип. Женя посмотрела на часы и обомлела. Ей казалось, что в этом страшном доме они были минут двадцать, а на деле прошло уже больше часа.

— Ну как? — спросила у нее дочь, — тебе понравилось?

Женя, делала вид, что стряхивает пыль со своих джинсов, но на самом деле, она никак не могла собраться с мыслями и подобрать нужные слова к тому, что сотворила ее старшая дочь. Ей, очень понравилось это приключение, но сказать об этом дочке напрямую, как-то не получалось. Она понимала, что все то время, пока доча творила, Женя ее осуждала и обламывала веру в себя. А теперь, побывав на этом мероприятии, она поняла, что была не права

Женщина подняла взгляд на улыбающуюся дочь и поцеловала ее.

— Спасибо, Маш, за доставленное удовольствие, — просто сказала она, — я была не права. То, что ты сегодня с нами сделала, стоит того, чтобы снова сходить на что-нибудь подобное.

Женщина подняла глаза на Машу и увидела ее слезы. Дочка была благодарна матери за слова одобрения. Оказывается, ей было небезразлично ее мнение.

Они обнялись и отправились пить чай в их уютную комнату. Созданную специально для таких мероприятий.

На следующий день Маша открыла свой квест и ее бизнес стал быстро приносить ощутимый доход, а Женя сделала вывод, что многое в этой жизни не понимает, особенно современную молодежь, даже в лице своих детей. Они живут какими-то своими понятиями, отличными от ее, но тем не менее, их понятия ничем не хуже тех, которые были привиты ей с рождения.

Жене вдруг захотелось понять своих детей, таких молодых и необычных. Понять Машу, которая решилась на такой серьезный шаг, понять Мишку, который помог ее дочери воплотить Машины мечты и Дарью, которая ругалась с ней по каждой мелочи, пытаясь отстоять свое право на собственный, неведомый Жене мир и даже старшего сына Макса, который никак не может найти себе девушку и почему-то даже не пытается. Она хотела понять их всех и попытаться, ну хотя бы чуть-чуть принять их такими какие они есть.

* * *

А потом наступил Новый 2018 год, и все ее дети вместе с новоявленной родней Надеждой и Павлом прибыли к ним отмечать этот замечательный праздник.

За неделю до Нового года к Жене подошла Дарья и сообщила, что она не может отмечать этот новый год в кругу семьи, и, скорее всего, будет его праздновать со своими друзьями.

Женя расстроилась. Ей так хотелось быть вместе со всеми близкими в этот день. В последнее время у них с Дарьей сложились какие-то умиротворенные отношения, которые Женя про себя называла «Затишье перед бурей», но несмотря на это, женщина была рада, что у них появилось хоть какое-то подобие мира.

Если бы Дарья заявила матери об ее отсутствии на семейном празднике до квеста, до того самого решения о заключении мира, то Женя, скорее всего, объявила бы, что разговоров на эту тему не потерпит и стала бы давить на дочь, обязывая ее остаться. Женя заранее знала, чем все это бы кончилось. А кончилось бы это ссорой и тем, что Дашка, хлопнув дверью ушла бы к друзьям и новый год, наверняка, прошел бы без нее.

Сейчас Женя хотела поступить также, но вдруг остановилась и спокойно спросила:

— Даш, ну почему? Я так хотела, чтобы наш семейный праздник прошел вместе с тобой.

— Мам, — удивившись реакции матери, пояснила Даша, — ну не могу я оставить Архипа одного. Это не честно. Мы пара, и он должен отмечать этот праздник со мной. Он в чужой стране и у него пока мало друзей. Он, что должен сидеть один и, как дурак, смотреть телевизор. Один? Без меня?

— И это все из-за чего ты не хочешь отмечать новый год дома? — удивилась Женя

— Да! — с вызовом сказала Даша, — а тебе мало оснований?

— Да нет, почему же. Даш, ну если ты не хочешь своего парня оставлять одного, так зови его к нам.

— Так он же тебе не нравится, — засомневалась дочка, — я его позову, а потом, во время праздника ты начнешь на него наезжать, и всем портить настроение, и мне, и родным.

— Я что похожа на полоумную тетку, которая портит всем настроение?

— Конечно, похожа, мама, — засмеялась Даша.

Женя задумалась, а потом сказала.

— Не переживай дочка, веди своего героя на наш праздник. Обещаю никого не трогать. Пусть хоть с отцом познакомится и братом.

— Да он уже давно со всеми перезнакомился. Ты-то вся в делах и дальше носа своего ничего не видишь.

— Сейчас как дам тряпкой, — шутливо замахнувшись на дочь, засмеялась Женя.

Дашка взвизгнула и обняв мать, кинулась вон из дома, на ходу крича Жене, что она самая лучшая мама, ну по крайней мере в этот вечер.

Женя улыбнулась и настроение у нее резко поднялось. «Господи, — подумала она. — Как мало нам всем нужно для счастья».

* * *

Женя весь день вертелась как белка в колесе, пытаясь наготовить как можно больше новогодних вкусностей, но все равно ничего не успевала.

После обеда к ней присоединился Виталий и дело заспорилось. Они вместе, в две руки нарезали салат и почистили картошку. Муж замариновал мясо, а потом пропылесосил дом.

Между делом они обсудили его дела, Дашкину учебу и много всего того, на что раньше, просто, не хватало времени. Женя подумала, что за последний год они с Виталием вообще перестали общаться и, казалось, стали чужими. Но этот вечер показал, что не все еще потеряно. Они вместе и им хорошо быть вдвоем.

За час до прихода гостей они уселись на диван и стали смотреть неизменный на все времена фильм «С легким паром». Виталий обнял Женю, та залезла к нему под бочками, и притихла. В доме было тихо, а на душе спокойно. Так они просидели минут тридцать, а потом в дом вошел праздник.

Сначала вернулся Макс. Он оставался на ферме до последнего, затем приехали молодые вместе с родителями, а потом, часам к одиннадцати появились Дарья с Архипом.

Дом наполнился шумом и хорошим настроением.

После поздравления Президента, когда все уже наелись, подарили друг-другу подарки и расслабились, Даша неожиданно сказала:

— Мам, у нас к тебе деловое предложение.

— Какое? — удивилась Женя.

— Мы хотим с Максом и Архипом создать свой канал, где ты будешь главным лицом.

Женя опешила. Она никогда не считала себя красавицей и не готова была быть чьим-то лицом.

— Мам, мы хотим, чтобы ты слушала нашу музыку и оценивала ее, — продолжил Макс, — если тебе понравится, ты скажешь об этом.

— А если нет? — усмехнулась Женя.

— А если нет, ничего страшного. Объяснишь почему не нравится и все дела.

— И зачем нам это все? — с ухмылкой спросила Женя.

— Мам, ну прикольно же. Люди заводят каналы не ради чего-то, а просто, чтобы был. Вот я всегда хотела иметь свой канал и, благодаря тебе, он у нас будет.

— Даш, ну вот тебе надо, ты и заводи. Я-то тут причем?

— Мам, ну как ты не поймешь, сейчас реакции очень популярны.

— Ну так и слушай их сама. Зачем мне ваша музыка. Я ее никогда не слушала и сейчас не хочу ничего про нее знать. Я и свою-то музыку не знаю, а вашу и подавно.

— Ну как ты не поймешь, что молодежи интересна не моя реакция, — простонала Дарья, — а оценка именно старшего поколения.

— Но я ничего не понимаю в музыке. И там, наверняка, вы все ругаетесь матом, а я этого не люблю. Вот про что там ваша музыка?

Максим с Архипом и Дашей переглянулись. Они не знали, как объяснить матери, что основная тема современной музыки ей как раз не понравится. Если бы они про это ей сказали, Женя сразу же отказалась слушать, а так у них еще была надежда ее уговорить.

— Евгения Николаевна, — неожиданно вмешался в разговор Архип, — сейчас нам, молодым, важно мнение взрослого человека. Тем более женщины. Мы сидим в своих компьютерах и слушаем разную муть, и никто не догадывается насколько, она порой, нас разлагает. А вы, со своим аналитическим складом ума и жизненными принципами можете попробовать научить нас чему-то новому. Скажете что-нибудь полезное и возможно те, кто будут вас слушать, проникнуться, и ваши слова в них что-то изменят.

— Мам, ну правда, — сказала Маша, — ну попробуй, а вдруг у тебя получится? Ну не понравится, остановишься. Никто тебя силой заставлять не будет.

Женя удивленно посмотрела на гостей, потом на Виталия. Тот крякнул и чмокнув ее в макушку сказал:

— Да что ты, попробуй, солнышко. Видишь дети просят.

— Ну хорошо, — согласилась Женя, — давайте попробуем.

— Прямо завтра и запишем, — обрадовался Макс. — Чего откладывать в долгий ящик.

Дашка захлопала в ладоши от радости, и Женя подумала, что запишет эти непонятные ей реакции, лишь бы ее младшая дочь была довольна.

— А теперь, дети мои, предлагаю сходить на пруд на коньках покататься. Пока снегопада не было и лед чистый, — предложил Виталий.

Все дружно по вскакивали, натягивая теплые штаны и куртки. На улице загремели фейерверки, сообщая народу, что в Россию пришел новый 2018 год.

Надежда с Павлом уехали домой с первой электричкой, а дети остались погостить.

Размещая детей по комнатам у Жени, возник вопрос, куда укладывать Архипа. Она ходила вокруг да около и не знала, как спросить у Даши куда его положить. В одну комнату с дочерью было нельзя, на второй этаж может быть и не к чему. Проблему разрешила сама дочка.

— Мам, — сказала она, — Машка с Мишей лягут на второй этаж, а Архипу постелем в соседней со мной комнате, ты не возражаешь?

Женя посмотрела на парня, который невозмутимо стоял рядом с дочерью и согласилась.

— Хорошо, — пробормотала она, покраснев, — только без глупостей у меня. Я в своем доме никаких фривольностей не потреплю.

— Что вы, Евгения Николаевна, я люблю вашу дочь и до свадьбы ее пальцем не трону.

— Смотри у меня, — строго сказала Женя.

— Мам, да он и целоваться-то еще не умеет, правда Архип, — засмеялась Дашка.

Тот грозно посмотрел на девушку и показал ей кулак.

Женя, вздохнув с облегчением, отправилась за постельным бельем. Честь дочери находилась под ее полным контролем.

* * *

Дети назвали свой канал «Мама знает». Первая запись для Жени оказалась сложной. Она послушала какого-то МС Хованского с Дмитрием Маликовым. Ну Маликов, однозначно, был из ее времени и, конечно, ни с каким Хованским не мог сравниться, но Женя все время помнила про то, что молодежь лучше не ругать, а пытаться понять и она, пока сидела перед экраном, пыталась придумать, что же такого замечательного сделал этот Хованский и за что его можно было похвалить. Потом она придумала пару положительных моментов и время просмотра стало бежать побыстрее.

Дальше они послушали Оксимирона. Этот был поприличнее, и пошустрее, и вполне себе ничего, и Женя даже оценила его трек по достоинству. Правда смысл его она не совсем поняла, потому что он шпарил этот текст с такой скоростью, что женщина вообще не успевала не то, что понять смысл сказанного, но и просто разобрать отдельные слова. Женщина все время пыталась назвать молодежное творчество песнями, но дети ей пояснили, что это не песни, а треки. Хотя для Жени никакой разницы в этом не было. Ей ближе были именно песни, в отличии от непонятных ей треков.

Потом был какой-то Рем Дигга и кто-то еще. На это все они тоже записали реакцию.

А потом Женя устала. У нее так сильно разболелась голова от напряжения, что она запросила у детей пощады.

Пока женщина слушала треки, дети послушно сидели в другой комнате и шептались. Они старались не мешать матери, а та пыталась быть максимально корректной в отношении тех, кого она слушала.

Максим, забрав фотоаппарат, на который они записывали ее реакции, отправился с Архипом обрабатывать видео, а девочки, окружив мать, приступили к расспросам.

— Мам, ну признайся, что ты испытывала когда слушала своего Маликова? — поинтересовалась младшенькая.

— Даш, однозначно он гораздо лучше вашего Хованского.

— Ну чем, мама, какой-то неизвестный никому блогер может быть лучше Хованского, — удивилась Даша.

— Хованский, кстати, тоже блогер, но иногда пытается читать рэп, — пояснила матери Маша.

— Дочки, ну какой же Маликов блогер. Он певец и всю жизнь пел песни. Да его песни и вы знаете: «Ты одна. Ты такая», «Ты моей никогда не будешь» и много других замечательных песен, которые я сразу и не вспомню.

— Надо же, — удивилась Даша, — а я думала он просто блогер. Думаю, какой хитрец пристроился к Хованскому, чтобы стать популярным.

— Да ваш Хованский еще не родился, когда наш Маликов стал популярным.

Эти препирательства так нравились Жене, и она была так рада общаться с дочерями на одной волне, что была готова послушать еще сотню непонятных ей песен лишь бы, ее девочки были рядом с ней.

Когда видео загрузилось и выложилось на канал, они впятером уселись у компьютера и стали ждать, когда хоть кто-нибудь его посмотрит, но желающих не было.

Потом Женя устала пялиться в экран и позвала всех пойти пообедать. После обеда, мальчишки отправились в комнату Макса, проверить количество просмотров, а девочки вместе с Женей сначала помыли посуду, а потом уселись у телевизора, смотреть фильм «Доярка из Хацапетовки». Женя вообще любила такие веселые легкие фильмы, где не нужно было сильно напрягаться, а только смотреть и радоваться жизни.

Ближе к шести вечера молодежь отправилась прогуляться, а Женя с Виталием решили немного подремать, но прежде, чем молодые ушли на улицу, женщина подошла к Максу и уточнила у него, сколько просмотров у них на канале. Ей, неожиданно стало интересно.

— Десять, сообщил ей Максим.

— Правда? Так много? — обрадовалась Женя, — ничего себе за три часа целых десять просмотров.

— Мы им еще покажем кузькину мать, правда мам? — засмеялся Максим.

Он видел, что мать втягивается в процесс, а значит, что их каналу быть.

А потом она заснула и не слышала, как пришли ее великовозрастные дети.

Утром она узнала, что просмотры выросли до ста и почувствовала себя практически знаменитостью.

Кирилл Лавров

Кирилл готовился к защите диплома. Весь его день был расписан до мелочей и времени на развлечения совсем не оставалось. Его лучший друг Марк нашел очередную пассию и предложил Кириллу встретится у него дома, чтобы познакомить ее с другом.

Кирилл согласился, и этот вечер планировал провести с другом, а за одно посмотреть на его новую девушку Аллу. Хотя, он заранее знал какая она из себя. Ведь его друг не отличался оригинальностью. Все его подружки были похожи одна на другую.

Он подъехал к Марку часов в восемь вечера. В его окнах горел свет и Кирилл, стоя у подъезда, и посмотрев в его окна, неожиданно подумал, что, очень одинок. Конечно, у него были однокурсники, родители и Марк, его самый лучший друг, но он считал себя одиноким, потому что, по-настоящему, ни с кем не был настолько близок, чтобы почувствовать единение душ.

Все, что происходило в его жизни было, как-бы со стороны. Он участвовал в общественной жизни, что-то делал, к чему-то стремился, но на самом деле, это не трогало его душу. У него было предчувствие, что живет он не своей жизнью и, что вся его прошлая жизнь, это подготовка к чему-то большему. Тому, что он встретит дальше, но он не знал, что его ждет в будущем и когда это случится и поэтому просто жил, не сопротивляясь течению, которое влекло его поворотами судьбы в неизвестные дали.

В квартире играла какая-то незнакомая Кириллу мелодия и вкусно пахло мясом.

«Ого, — подумал он, — наконец-то у Марка появилась достойная женщина, которая умеет готовить. Раньше ему с ними не везло».

Марк, как всегда, увидев друга, хлопнул его по плечу и крикнул в сторону кухни:

— Аллусик, иди сюда! Познакомлю тебя со своим лучшим другом.

В прихожей показалась неброская высокая девушка в обтягивающих лосинах. Длинные волосы ее были убраны в большой хвост. На вид ей было лет восемнадцать. Девушка скромно поздоровалась с Кириллом и убежала на кухню.

— Ничего себе, Марк, как такая скромная птичка залетела в твой огород? — прошептал Кирилл, направляясь в комнату.

— Да я сам не знаю, — заулыбался тот. — Но, зато кормит.

Вечер прошел на ура. Им втроем было комфортно и весело. Дело близилось к одиннадцати, и Марк уже был изрядно пьян. Его уложили на диван, где он сразу же и заснул, а Кирилл начал помогать Алле убирать со стола. Парень в этот вечер пил мало, потому что на следующий день ему нужно было идти на консультацию, а с головной болью там было делать нечего.

Кирилл носил Алле посуду, а она ее мыла. Когда посуда была убрана, Алла предложила парню выпить кофе. Тот согласился. Пока грелся чайник, парень сидел за кухонным столом и наблюдал за девушкой, которая умело орудовала тряпкой, вытирая воду со стола. Он подумал, что Марку, возможно впервые повезло с подругой и если он не будет дурить, то из них может получиться прекрасная пара.

Девушка налила себе и Кириллу по чашечке кофе, поставила вазочку с конфетами и уселась рядом. Они сидели и молча пили обжигающий напиток. Говорить, без Марка, им особенно было не о чем.

Неожиданно Кирилл почувствовал прикосновение ее ноги к своей и удивился. Он поднял взгляд на девушку и все понял.

— Может развлечемся? — предложила она.

— Я с девушками лучших друзей не развлекаюсь, — буркнул он.

— В этой жизни каждый за себя, Кирилл, — сказала весело Алла, — и если есть желание развлечься, что нам мешает?

— Знаешь, Алла, увидев тебя, я подумал, что Марку наконец-то повезло с девушками. Но я ошибался.

Он махом допил свой кофе и встал из-за стола. Девушка с вызовом смотрела на него и молчала.

— Будешь стучать на меня своему другу? — с вызовом спросила она.

— Зачем, думаю, сам разберется, — грустно ответил девушке Кирилл.

— Если, что знай. Я просто тебя проверяла на вшивость. Думаю, узнаю, какой ты друг.

Я не сплю с лучшими друзьями своих парней. Это была шутка!

— Шутница, — зло сказал Кирилл, быстро выходя из кухни.

Он оделся и хлопнув дверью, вышел на свежий воздух. На душе было скверно.

* * *

Кирилл уже подъезжал к дому, когда ему позвонила Вика. Он не видел ее с декабря прошлого года, с того памятного дня, когда они вместе катались на коньках. Прошло уже более трех месяцев. На улице во всю бушевала весна.

«Вот это сюрприз,» — подумал он, взял трубку и ответил.

— Кирилл, добрый вечер, — услышал он встревоженный голос.

— Добрый, — усмехнулся он, — но уже, скорее, не вечер, а ночь. Ты что так поздно?

— У меня неприятности, — ответили на том конце.

— Что случилось? — спросил Кирилл, понимая, что отдых перед консультацией откладывается.

— Ты не мог бы приехать и забрать меня от сюда?

— А ты где?

— Записывай адрес, — голос у Вики напрягся и задрожал.

— Говори, я запомню.

— Кульпарковская дом 10, кв.33.

— Что ты там делаешь? — удивился Кирилл.

— Тут живет мой парень, но, кажется, он мне больше не парень.

— Он, что обижает тебя?

— Приезжай скорее! — всхлипнула Вика и отключилась.

Кирилл посмотрел на время. Через пять минут начинался новый день. Чертыхнувшись, парень велел таксисту разворачиваться и назвал нужный ему адрес.

На улице было около нуля, когда Кирилл вышел из такси. Он поежился от холода и огляделся. Ни в одном из окон не горел свет.

— Вас подождать, молодой человек? — уточнил таксист.

— Да, пожалуй, если вас не затруднит. Я вернусь минут через десять, — сказал Кирилл и сориентировавшись в подъездах отправился на поиски неугомонной Виктории.

Он нашел нужную ему квартиру и позвонил в домофон. Никто не отвечал. Кирилл позвонил снова и принялся ждать. За спиной раздались шаги и к подъезду подошел здоровый мужик с маленькой собачкой на поводке.

— Тебе, что тут надо, пацан? — с вызовом спросил прохожий.

— Я в квартиру 33, — спокойно ответил Кирилл, не реагируя на вызов.

— Что-то ты не похож на друга хозяина этой квартиры.

— А что с ним не так?

— Да пьет много и дебоширит, когда напьется, а ты, вроде, приличный. Хотя, он тоже приличный, когда трезвый. Ладно проходи. Если будете шуметь, вызову полицию, понял?

— Хорошо, если буду шуметь, вызывайте, — улыбнулся Кирилл.

Они вместе поднялись на нужный этаж. Оказалось, что мужик с собачкой жил на этом же этаже.

— А что ж вы так поздно с собакой гуляете? — решил поддержать разговор Кирилл.

— Да только с работы пришел, а жена уехала к подруге, вот и приходится мне самому и собаку выгуливать и порядок в квартире поддерживать.

Они оба вышли на одну лестничную площадку и Кирилл, увидев нужную квартиру, принялся жать на звонок, а новый знакомый, открывать дверь своей квартиры.

Кирилл слышал за дверью какие-то шорохи и громкий испуганный голос Вики, но дверь ему так никто не открыл.

— Скажите, а вы часто общаетесь со своим соседом? Он знает ваш голос? — спросил Кирилл.

— Конечно знает. Мы ж раньше вместе квасили, но потом Славик стал бухать так часто, что я практически перестал с ним общаться. Он молодой, у него здоровья вагон и маленькая тележка, а мне поберечься нужно. Печень стала шалить.

— Может попросите Славика, чтобы он открыл вам дверь, а то мне он не хочет открывать.

— А ты кто такой-то, если он тебе не открывает? — опять обозлился сосед. — Если не хочет открывать, значит есть причина.

— Да девушка моя там, позвонила, просила, чтобы забрал.

— Ну если девушка. Хотя, я б на твоем месте задумался, а нужна тебе такая девушка, которая бегает к разным Славикам.

— Наверно не нужна, но вытащить ее, оттуда, я обязан.

— И правда. Вытащить надо. Был у нас уже с ним такой прецендент, когда Славик допился до белой горячки и бегал здесь по этажам в одних трусах и с топором на перевес. Еле успокоили. Вот, что водка с приличными людьми делает.

У Кирилла сжалось сердце, когда он представил как Вика там одна с перепившим невменяемым мужиком и снова со всей силы надавил на звонок.

Сосед подошел к двери и крикнул:

— Эй, Соловей, выходи! Это я Максимыч, дело есть.

— Какого фига, Максимыч, — услышал Кирилл пьяный голос за дверью, — сегодня я занят, приходи завтра.

— Открывай, давай, — сказал сосед примирительно, — Томка к подруге уехала, давай накатим, как в старые добрые времена, а то душа горит, а выпить не с кем.

Максимыч так правдоподобно играл свою роль, что Кирилл успел даже хмыкнуть, и в это самое время дверь стала открываться и, он услышал громкий испуганный Викин крик:

— Помогите!

Кирилл, ударил ногой по входной двери с такой силой, что стоящий за ней Славик отлетел к противоположной стене. Кирилл влетел в прихожую. Напротив него стояла испуганная Вика. Губа у нее опухла, а под глазом начал наливаться большущий синяк.

— Кирилл, — прошептала девушка и кинулась к нему.

— Ни чего себе, Соловей. Ну, ты даешь, — сказал с удивлением Максимыч, входя вслед за Кириллом в квартиру, — ты, что это тут учудил?

Кирилл, краем глаза заметил, что отлетевший от его удара Славик пытается подняться и приказав Вике собираться, переключил свое внимание на хозяина.

— Ты кто такой? — спросил его Соловей.

— Славик, ты не прав, — вмешался сосед, — это его девушка, а ты ее так…

— Это моя девушка, — возмутился Славик, и Кирилл заметил, как на лице у него заходили желваки — моя девушка, что хочу, то и делаю!

— Славик поднялся и покачиваясь направился к Вике, которая успела уже натянуть на себя свитер, схватить сумочку и одеть одну кроссовку.

— Ты куда собралась, курва! — заорал Славик, направляясь к девушке.

Кирилл хотел снова ударить беснующегося хозяина, но в процесс вмешался Максимыч.

— Не нужно, пацан, вы идите со своей девушкой домой, а мы со Славиком обо всем договоримся. Правда, Слав? — спросил он, подхватывая его под руку и ведя на кухню.

Вика быстро накинула куртку и шмыгнула за дверь. Она не подошла к лифту, а кинулась, не оглядываясь на Кирилла, вниз по лестнице. Тот пошел за ней.

— Подожди, Вика, куда ты несешься, — крикнул он ей вдогонку.

Но девушка только набирала скорость. Она молча неслась через ступеньки, и не отвечала на его вопросы.

Вика выбежала из подъезда и остановилась. Темнота отрезвила ее.

— Подожди, — сказал Кирилл, — догоняя девушку. За углом такси, пойдем.

Они сели в машину и парень, не глядя на Вику спросил у нее, куда ее отвезти.

— Я домой не могу, — сказала с испугом она, — у меня синяк, а там бабушка.

Плечи ее опустились, и она тихо заплакала. Кирилл назвал таксисту свой адрес, и они поехали к нему.

Он постелил ей на диване, в зале.

— Чаю будешь? — спросил он.

— Буду, — ответила Вика, — можно я схожу в душ, пока чайник греется?

— Иди, конечно.

После душа ей стало гораздо легче. Она вошла к нему в кухню в его футболке, которая доставала ей до колен, и он подумал, что, если бы, у этой женщины не было огромной тяги к приключениям, она бы ему, наверняка, подошла. Но, Вика была слишком активна.

Девушка посвежела, насколько это было возможно в ее случае. Ее глаз опух, впрочем, как и губа и если бы не серьезность ситуации, то ее вид точно бы вызвал у них дикий хохот. Но, в этот раз было не до смеха.

Он налил ей и себе чая. На улице светало. Вика пила чай и молчала. Он тоже помолчал, а потом спросил:

— Вик, объясни мне, что ты потеряла у этого Славика? Я, конечно, не вправе тебя обвинять, но все же?

— Он мне цветы дарил, — всхлипнула Вика, низко наклонив голову, — стихи писал. Он классный. Я познакомилась с ним на автобусной остановке, и он сразу начал меня осыпать комплиментами. Я, конечно, не сильно на него обращала внимание, но было приятно. А на следующий день он пришел к моему подъезду. Как он меня нашел, я не знаю, но он подарил мне розу. Понимаешь, Кирилл, мне никто никогда еще не дарил цветы, а потом мы с ним сходили в кино. И все было так романтично и здорово, что я ему поверила.

— Вика, неужели ты не замечала, что он алкоголик. Это же сразу бросается в глаза.

— Ничего не бросается, — с вызовом сказала Вика, — Он был такой добрый и ласковый, что я в него влюбилась.

— Господи, — удивился Кирилл, — неужели вам женщинам так важны комплименты и цветы?

— Да, знаешь, это важно. Только, почему-то парни считают, что комплименты — это ерунда, но на деле, это и есть самое главное в отношениях.

— И давно вы встречаетесь? — спросил Кирилл.

— Да уже месяц. Я его уже и с бабушкой познакомила. Он ей даже коробку конфет подарил.

— И что бабушка?

— А бабушке он не понравился, но я никак не могла понять почему.

— И что она сказала?

— Она сказала, что он мне не пара и, что он скользкий тип и она чует в нем какую-то червоточину, но никак не поймет какую. А два дня назад я сказала бабушке, что поживу у Славы недельку, пока каникулы в универе. Бабушка, конечно, на меня стала ругаться, но я ее не послушала. Обещала звонить каждый день и отчалила.

— И?

— Первый день все было хорошо, а на следующий, Славик напился и начался ад. Он кричал как ненормальный и обвинял меня во всех смертных грехах. Сначала я хотела просто уйти, но он не дал, и ударил меня. И тогда я испугалась, но бежать мне было некуда и звонить не кому, только бабушке. Но ей нельзя. Тогда я позвонила тебе. Спасибо тебе, — прошептала Вика, снова опустив голову, и в чашку ее капнуло пара горьких слезинок.

— Ладно, вздохнул Кирилл, вставая. Ты ложись отдыхай, а я в универ, у меня консультация через час.

— Можно я у тебя поживу эту неделю, пока каникулы, чтобы бабушку не волновать. За неделю хоть синяк сойдет, ладно? Я не буду тебе мешать. Если хочешь, я даже могу куда-нибудь уходить, когда ты дома и приходить только ночевать.

— Не говори ерунды, — сказал Кирилл, — оставайся, сколько нужно. Иди спать.

Он встал и вышел из комнаты. На дворе разгорался новый день.

* * *

Кирилл пришел из универа ближе к обеду и, надеясь, что Вика еще спит, решил немного отдохнуть. Войдя в квартиру, он почувствовал вкусный запах гренок. Их часто делала его мама, но сам он за все время пока жил один не разу их не готовил.

Он проглотил слюну и заглянул в кухню. Вика, все так же была в его футболке и жарила хлеб. Когда он вошел в комнату, она обернулась и улыбнулась.

— Проголодался? — спросила она, — садись к столу, я тебя кормить буду.

Он не привык к заботе, тем более со стороны женщин. Все предыдущие девушки чаще пользовались им и, поэтому забота Вики была ему приятна.

Они пообедали.

— Ты чего так рано встала? — спросил Кирилл.

— Не спиться, — покраснела девушка, — Ты, наверно, устал. Не спал всю ночь. Иди ложись отдохни, я тебе мешать не буду.

Поблагодарив девушку за вкусный обед, Кирилл отправился в спальню и сразу заснул. Проснулся он, когда на улице бушевал закат. Он полежал, привыкая к необычным шорохам за дверью и вышел из комнаты. Вика сидела в темноте, и что-то изучала в своем телефоне. Она подняла голову, увидев Кирилла, улыбнулась и сказала:

— Славик звонил. Извинялся.

— А ты?

— А я, не знаю, — задумчиво сказала она, — удивительно как в одном человеке может сочетаться два абсолютно противоположных существа. Добрый, заботливый, внимательный и агрессивный, несдержанный и страшный.

— Ну так что ты будешь делать? Хочешь вернуться?

— Нет я больше не хочу таких отношений. Пусть, как-нибудь, без меня.

Девушка, неожиданно о чем-то вспомнив, вскочила с дивана и задорно сказала:

— Ой, я же забыла, я супа нам сварила. Пойдем поужинаем, а то ты толком сегодня ничего и не ел.

После ужина Кирилл предложил Вике пойти прогуляться по городу.

— Конечно, пойдем, — сказала она, — хорошо, что темно и мой побитый вид не так сильно будет бросаться людям в глаза.

— По большому счету людям вообще наплевать как ты выглядишь, — засмеялся Кирилл, — даже будет любопытно провести эксперимент и посмотреть на реакцию людей, которых мы встретим на улице.

— Тебе хорошо говорить, — засмеялась Вика, — у тебя губа не разбита и синяка нет, такого как у меня. Я бы его замазала, но в твоей квартире нужного тонального крема не нашлось.

— Да ты и так красавица, Викуля. Пойдешь такая как есть. Будешь мне освещать путь в конце туннеля.

Девушка прыснула и пошла переодеваться.

Они вышли на улицу, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом. Подмораживало. Еще вчера на улице шел сильный дождь, а сегодня к вечеру лужицы подернулись тонким ледком, заставляя прохожих обходить их.

Они бродили по улицам, держась за руки и Вика рассказывала парню о своей жизни. Кирилл слушал. Он никогда не делился своими сокровенными мыслями ни с кем, но умел слушать. Видимо, поэтому, все его знакомые и даже незнакомые люди изливали ему душу. Самому для этого ему ничего не приходилось делать. Все получалось как-то само по себе.

Девушка говорила и говорила о своем курсе, будущей профессии, о бабушке, которая с годами все больше и больше сдавала. Она говорила об однокурсниках, с которыми дружила и о своем одиночестве.

— Ты думаешь я такая распущенная, что встречаюсь с каждым встречным и поперечным? — неожиданно спросила девушка.

— Ничего я не думаю. У каждого своя дорога.

— Нет я добрая и ласковая, а еще я доверчивая. Я всегда доверяла людям, а может быть и зря. Я людям верю, и почти всегда ошибаюсь в них. Залижу раны и снова верю, и снова ошибаюсь.

— Какой-же из тебя психолог, если ты не умеешь разбираться в людях? — спросил Кирилл.

— Ну такой какой есть. Может быть благодаря этой профессии, я когда-нибудь научусь понимать людей и стану самым крутым специалистом.

Они дошли до парка и отправились по дорожке к небольшому живописному пруду. Он тонул в темноте. В кустах у самой кромки воды неожиданно послышался жалобный писк.

— Погоди Кирилл, — остановила парня девушка, — там кто-то плачет.

Парень остановился прислушиваясь, а девушка смело кинулась в кусты.

— Вика, аккуратнее, — крикнул вдогонку парень, — не намочись, там вода.

Но девушка его уже не слышала. Она смело кинулась спасать пищащее животное и больше ничего и никого не видела, и не слышала. Кирилл только слышал, как трещат под ее ногами какие-тот ветки, а потом, он услышал, как Вика, где-то там, в кустах с кем-то ласково разговаривает.

— Вика, ты где? — снова позвал девушку парень.

— Иду уже, иду, — крикнула из темноты Вика, — сейчас только дотянусь до малыша. Кирилл! Представляешь, это котенок, такой маленький, что даже жуть. Как только он здесь оказался.

Неожиданно раздался Викин крик и плеск воды.

Чертыхнувшись, Кирилл кинулся к водоему.

— Вика! — крикнул он в темноту, — ты жива?

— Кирилл, — услышал он веселый крик девушки, — иди скорее сюда, помоги мне выбраться.

— Ты где? Ты не намокла?

Он выскочил к самому пруду и обомлел. Вика стояла по колено в ледяной воде, а в руках у нее дрожал маленький котенок.

— Да что же это такое, — прорычал Кирилл, — вылезай оттуда. Вода же ледяная.

Он протянул девушке руку, которая была совсем ледяная и вытащил непутевую девушку на берег, затем достал телефон и вызвал такси.

Вика сунула дрожащее животное себе под куртку, и они побежали к выходу из парка. Там их должно было ждать такси. С Викиной одежды стекала вода, а в кроссовках хлюпало.

— Как ты умудряешься постоянно попадать в какие-то передряги? — спросил Кирилл, подбегая к ждущему их такси.

— Не знаю, я не специально, — удивилась девушка.

— Как только тебя твоя бабушка терпит. Дай бог ей здоровья.

Они сели в такси и приехали домой.

Первым делом Кирилл велел девушке залезть в душ и погреться. Пока она была в душе он наблюдал за маленьким мокрым существом неожиданно появившемся в его доме. Котенок стоял посередине кухни и боялся. Было видно, как маленькое испуганное существо дрожит и не может ступить шагу. Кирилл залез в холодильник, достал молоко и подогрев его немного в микроволновке и налил в блюдечко. Котенок начал быстро лакать предложенное молочко. Кончик его маленького хвостика загнулся и подрагивал от удовольствия. Наевшись, малыш принялся осваивать кухонное пространство.

На пороге появилась Вика.

— Ого, ты его уже покормил?

— И что мы с ним будем теперь делать? — озадачился Кирилл.

— Мы его будем растить, — засмеялась Вика, но посмотрев на Кирилла замолчала, а потом сказала, — ты не переживай, я его домой заберу, если он тебе не нужен.

Парень посмотрел на малыша, который смело подошел к его ноге и настроился поиграть.

— Да пусть остается, — улыбнулся парень, — только имя давай придумаем вместе, — он кто мальчик или девочка?

— Мальчик. А пусть он будет Марсик. Ну или сам, как хочешь так его и называй.

— Для Марсика он слишком худ, — сказал Кирилл, беря котенка на руки.

Тот, прижавшись к его руке, затих и замурчал.

Вика сидела на полу и улыбалась, глядя как Кирилл и Марсик знакомятся. Кириллу было хорошо и комфортно, и он никак не мог понять с кем лучше с котенком или Викой, которая, в настоящий момент казалась ему не обычной девушкой, которой он помогает, а настоящим другом, который никогда не предаст. Разве люди, кидающиеся в холодную воду, могут предать?

Я кинула в стирку свои джинсы и куртку. Ты не против?

— А кроссовки ты поставила сушить?

— Поставила, конечно. Только боюсь, что их уже не спасти.

— Завтра пойдем в торговый центр и что-нибудь тебе купим, — сказал Кирилл.

— Нет, Кирилл, не нужно. До завтра эти вещи высохнут, и я снова смогу в них ходить.

— Послушай, мы с тобой виделись несколько месяцев назад, и ты была в этой же одежде? Надо ее сменить на более приличную.

— Какая тебе разница какая у меня одежда? Что хочу, то и ношу. И к тому же, на что мне шиковать? Мы живем на бабушкину пенсию и мою стипендию. На нее не пошикуешь.

— Я разве прошу у тебя денег на твою одежду? Я просто предложил купить тебе другие вещи, а ты начала психовать.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, я сама могу себе все купить, но тогда, когда сочту нужным. Я в твоих подачках не нуждаюсь.

— Давай, прекратим этот бессмысленный спор, а завтра, на свежую голову решим, что нам делать, — засмеялся Кирилл и отправился в свою комнату спать.

Вика с ним согласилась.

Кирилл лежал и думал о том, насколько все женщины разные. Предложи он своей предыдущей пассии оплатить все ее покупки, она визжала бы от радости. Выбрала бы самый дорогой бутик и скупила бы там все, что только можно было унести. А Вика была совсем другой. Она не хотела ни от кого зависеть, да, судя по всему, ей было все-равно в чем она одета.

Кирилл улыбнулся и решил, что завтра он обязательно ее приоденет и у нее просто нет выбора ему сопротивляться.

* * *

Утро было солнечное и настроение у девушки было превосходное. Они вместе позавтракали и посмотрели какой-то старый фильм. Ему было очень комфортно с Викой, и он впитывал эти необычные для него моменты общей близости. Она ему нравилась, и, судя по всему, он ей тоже.

— Ну что, может сходим прогуляемся, — предложил девушке Кирилл.

— Ты иди, я дома посижу, — потупившись ответила девушка.

— Это еще почему? — удивился парень.

— Ну, мне просто не охота, — покраснела девушка.

— Перестань мне врать, Вика, — разозлился Кирилл, — говори, в чем проблема.

Вика помолчала, а потом, гордо вскинув голову сказала:

— Мои кроссовки. Они развалились. У меня дома есть другие, но к бабушке я пока не могу.

Девушка улыбнулась, показывая на свой синяк. Он пожелтел, но в сочетании с припухшей губой, вид девушки не внушал никакого доверие.

— Окей, тогда просто пойдем и купим тебе другие кроссовки. А еще что — нибудь такое, чтобы ты отстала от моей футболки и носила свою.

— Тебе, что жалко для меня футболки? — возмущенно выгнув свои бровки, спросила девушка.

— Конечно. Это моя футболка и я хочу, чтобы она была только моей.

— Ах ты, жадина-говядина! — засмеялась девушка, схватила подушку, лежащую на диване, и замахнулась на Кирилла.

Тот, смеясь, вырывал ее у нее. Девушка, повалившись на спину, начала хохотать, пытаясь отбиться. Кирилл, вырвал у нее подушку и, не удержавшись, повалился на девушку. Их взгляды встретились, и Вика замерла, исследуя его лицо своим взглядом. Кирилл тоже замер, а потом припал к ее губам и все вокруг завертелось в ярком калейдоскопе.

Им удалось выбраться из дома только после трех. Они отправились в ближайший торговый центр. Вика согласилась сходить за покупками только при одном условии. Все, что она сегодня приобретет за его счет, девушка обещала вернуть, по мере возможности. Парень не возражал. Он знал, что деньги, которые потратит сегодня на Вику, с нее не возьмет. Ему было приятно делать ей подарки.

Они выбрали кроссовки, но Вика, посмотрев на цену отложила их в сторону и отправилась на поиски других, более дешевых вариантов.

Кирилл, догнав девушку велел ей примерить те, которые он выбрал, но Вика все еще пыталась сопротивляться.

— Вика, что за детский сад, — вспылил парень, — померь те, которые я тебе выбрал.

— Они дорогие, Кирилл, я такие не могу себе позволить.

— Зато я могу, — разозлился парень, — примерь, иначе отправишься к бабушке!

Вика вздохнула, грустно посмотрев на парня и начала примерять выбранные им кроссовки. Конечно, они выглядели на маленькой Викиной ножке гораздо эффектнее, чем те, что она носила обычно. Оплатив покупку, они отправились за футболкой и новыми джинсами.

История с выбором одежды повторилась, и Вика снова попыталась остановить Кирилла и заставить его купить другую одежду.

— Зачем покупать такую дорогую футболку, когда ее можно купить в два раза дешевле? — возмущалась девушка, — зачем тратить деньги на ерунду?

— Потому, что твоя, после первой же стирки растянется, а эта, качественная, будет носится гораздо дольше и выглядеть в ней ты будешь более прилично, чем в той в которой сейчас ходишь.

— Да какая разница как я выгляжу, главное, чтобы мне было удобно, — возмутилась девушка.

— А тебе удобно? В твоих старых кроссовках. В них же можно все ноги переломать.

— Ну хорошо, твои кроссовки гораздо удобнее, но, это кроссовки, а вот футболку можно купить обычную.

— Нет, и футболку и джинсы мы возьмем те, которые я выбрал. И не спорь.

— Но я же не смогу тебе сразу столько денег отдать, — сказала жалобно Вика.

Кирилл, посмотрев с ухмылкой на девушку, хотел ее успокоить и сообщить, что вообще не собирается брать с нее денег, но вспомнив, насколько Вика щепетильна в данных вопросах, только и сказал.

— Как сможешь, так и отдашь. Я не буду торопить тебя.

Девушка немного успокоилась и согласилась примерить вещи, которые он выбрал для нее.

Когда она вышла из примерочной, это была уже совсем другая девушка. Не гадкий неуклюжий утенок, а стройная стильная девушка, понимающая толк в моде.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Кирилл, — теперь осталось тебя подстричь, и ты будешь похожа на человека.

— Подстричь?! — подпрыгнула от неожиданности девушка, — на это я не подписывалась.

— Давай забирай свои старые шмотки и пойдем в парикмахерскую, стричься.

— Я не пойду. Мне и так хорошо, — возмутилась Вика.

Она развернулась и снова вошла в примерочную. Оттуда она вышла переодетая в свою старую одежду.

— Я не буду это брать, — сказала с вызовом девушка, направляясь к вешалкам.

Кирилл отобрал у нее одежду и направился к кассам.

— Я все равно не одену эту одежду. Ты, все время заставляешь делать меня то, что я не хочу. Лучше я буду ходить в своей одежде, но останусь сама собой, — гордо задрав свой носик, сказала Вика и вышла из бутика.

Кирилл, не возражая девушке, оплатил покупку и вышел следом за ней. Она стояла у фонтана и наблюдала за детьми, которые бегали вокруг него.

— Пойдем со мной, сказал он и потянул девушку за собой. Вика покорно поплелась за ним.

— Куда мы идем? — спросила она.

— В парикмахерскую. Ты разве не слышала, что я тебе говорил.

— А ты не слышал, что я не хочу стричься, — огрызнулась Вика, — или для тебя не существует возражений и я должна делать только то, что ты велишь?

— Пойдем, детка, не спорь, — спокойно сказал парень, — давай подстрижемся и я от тебя отстану.

Вика безропотно вошла в салон.

— Хорошо, но я сама решу, как я буду стричься.

— Конечно, дорогая, — засмеялся парень и подошел к парикмахерше.

Они стали обсуждать Викин будущий образ, а девушка в этот момент стояла в стороне и злилась на абсурдность сложившейся ситуации.

Ее подстригли достаточно коротко. Такая стрижка удивительно шла Вике. Девушка смотрелась в зеркало и не узнавала себя.

— Может перекрасим вас в рыжий цвет? — спросила довольная своей работой парикмахерша.

— Не стоит, — твердо сказала Вика и вышла к Кириллу. Он сидел на банкетке, при входе в салон и что-то высматривал в своем телефоне. Подняв голову, он обалдел. Губы его растянулись в довольной улыбке и он, удовлетворенно сказал, подошедшей девушке:

— Ну вот видишь, Викуся, как тебе идет эта прическа. Теперь ты выглядишь как настоящая леди, а не то, что я забрал у Славика. Если бы не твой синяк, ты бы была вообще королевой.

Вике тоже понравился ее новый образ, но сказать парню об этом она не могла, поэтому девушка гордо прошествовала мимо него. Парень молча отправился за ней.

Они так много сил отдали на споры и препирательства, что успели проголодаться.

— Может зайдем в кафе и отметим покупку твоей одежды? — спросил Кирилл.

— Ну давай, — скромно ответила Вика.

В спорах она проигрывала ему по всем фронтам и была очень зла на то, что не смогла отстоять ни одной позиции.

Они уселись за свободный столик и заказали кофе и пиццу.

Девушка ела молча, не разговаривая.

— Чего ты притихла, Викуля? — удивленно спросил парень.

— Я не привыкла, когда мне указывают, что мне носить и как одеваться, — с горечью ответила девушка. — Я сама себе голова. А ты сегодня был диктатором. Мне не нравится такая манера общения и вообще я самостоятельная девушка и не хочу быть тебе обузой.

Кирилл задумчиво смотрел на нее и ничего не говорил. Вику раздражала эта его манера. Если он не хотел продолжать тему, он делал вид, что разговора не было и просто пропускал мимо ушей, все то, что ему говорили.

Вика снова замолчала и принялась за не доеденный кусок пиццы. Когда они наелись, настроение у девушки улучшилось, и она предложила Кириллу пройти к фонтану.

— Кирилл, давай сфотографируемся на память, — предложила Вика.

— Ну давай, если хочешь, но лучше бы ты оделась в новые шмотки, чтобы наше фото было на высоте.

— Я тебе уже сказала, что не хочу одевать то, что ты мне купил, потому что эти вещи выбирала не я сама, а ты заставил меня их купить.

— Ну не хочешь, как хочешь, — покладисто сказал Кирилл и направился к фонтану.

Он аккуратно поставил пакеты рядом с собой.

— На чей телефон будем фотографироваться? — уточнил он.

— На мой, — гордо ответила девушка.

— Может на мой? Там фотки будут качественней.

— Кирилл, я сказала на мой, значит на мой.

— Ну, как скажешь, — покладисто сказал парень и положил свой айфон в пакет с вещами.

Вика вопросительно посмотрела на него.

— Чтобы не мешал, — улыбнулся Кирилл и подошел к фонтану, — как ты хочешь фоткаться?

— Давай встанем здесь, — сказала Витка и забралась на самое высокое место.

— Может попросим кого, чтобы нас щелкнули? — предложил Кирилл.

— Не нужно. Сделаем все сами, — скомандовала девушка.

Они прижались друг к другу и стали позировать.

Они сфотографировались раз, потом второй, потом третий, но Вике все время что-то не нравилось в их совместных фотографиях. Кирилл стал уставать от этой процедуры. В душе у него нарастало раздражение. Брызги от струй фонтана холодили их спины, а девушка все никак не могла подобрать удобный для нее ракурс.

— Вик, может хватит? — сказал с раздражением парень, — я уже устал.

— Ну ладно, давай еще один снимок и хватит, — согласилась девушка.

Они снова прижались друг к другу. Вика всем телом наклонилась в сторону фонтана и сосредоточенно смотрела в экран телефона.

— Может сделаешь лицо попроще, — засмеялся Кирилл, — и тогда у тебя точно все получится.

Девушка фыркнула и щелкнув телефоном резко выпрямилась. Ее тело, не справившись с координацией сильно изогнулось, и девушка стала падать в воду. Кирилл, только что расслабился от мысли, что фотосессия наконец-то завершилась и не успел среагировать и подхватить свою неугомонную подругу. Та, понимая, что сама уже не справится, взвизгнула, и схватив парня за рукав, потянула его за собой. Они оба бултыхнулись в фонтан, обрызгав все вокруг. За ними свалился и Викин телефон.

Кирилл был обескуражен. В такой глупой ситуации он находился впервые. Парень вскочил и помог подняться своей спутнице. С них обоих текла вода. Волосы, одежда обувь, все промокло насквозь.

— Ну теперь, — со злостью сказал парень, вылезая из фонтана, — тебе придется одеть обновки.

Он помог Вике выбраться из воды, но девушка полезла обратно.

— Куда ты? — разозлился парень.

Ему стало холодно. Хорошо, что они были без курток, которые, по счастливой случайности, остались сухими.

— Там мой мобильный. Там фото, и все номера, — сказала Вика и оттолкнув парня, снова полезла в воду.

— Ну все, дорогая, — зловеще сказал парень, — теперь я должен тебе купить еще и новый телефон. И ты со мной никогда не расплатишься.

* * *

Неделя прошла незаметно. Все это время Кирилл сачковал и не готовился к диплому. Они с Викой дважды сходили на какой-то глупый фильм. Усевшись на последний ряд, они, вместо того чтобы следить за сюжетом до одури целовались, как будто до этого, все семь дней, времени на поцелуи у них не было.

Сначала, Вика пыталась сопротивляться, объясняя и настаивая на том, что она не зря пришла в кинотеатр и фильм нужно обязательно посмотреть, но Кирилл не слушал девушку и постоянно отвлекал ее от просмотра неинтересного ему фильма и Вика сдалась.

Потом они несколько раз сходили в небольшой ресторанчик, расположенный у дома Кирилла, но Вике там не понравилось. Соблюдать этикет она не умела, да и не хотела.

Пришло время расставаться. Виктории нужно было возвращаться к учебе, да и бабушка постоянно звонила ей, спрашивая, когда девушка покинет своего Славика. Вика не сообщила ей, что она уже живет не у Славика, а у Кирилла. Наверняка, бабушка ее не поняла бы.

Слушая в пол уха разговоры бабушки и внучки, Кирилл догадывался, что пожилой женщине этот Славик совсем не нравился и та, постоянно просила девушку, чтобы она возвращалась домой, а Вика не могла себе это позволить, потому что ее синяк никак не хотел сходить.

Но, пришло время и от него не осталось и следа, и девушка стала собираться домой.

В этот день Кириллу нужно было ехать к маме. Она вызывала его на серьезный разговор. Он даже догадывался на какой. Матери не терпелось пристроить сына на тепленькое местечко. До окончания университета оставалось каких-то пару месяцев. Кирилл даже знал, что мама хочет его устроить в полицию и с одной стороны, он был не против. Ему всегда нравилось анализировать информацию и добираться до самой сути, но в полиции нужно было жить по определенным правилам, а ему хотелось больше свободы. У парня были свои планы на будущее, но он не спешил ими делиться с родителями. Он знал, что его желание будет воспринято в штыки и разразится грандиозный скандал. Однако, не сомневался, что выйдет из него победителем. За то время, когда он стал жить отдельно, парень привык к самостоятельности и никому не позволял решать за него его проблемы и, тем-более, указывать как ему жить.

Он проводил Вику до такси и вернувшись домой, стал собираться в отчий дом.

Настроение было паршивое. Впереди его ждал тяжелый разговор с матерью. Она даже не представляла, куда собрался идти работать ее сын. И он знал, что его решение, повергнет мать в шок, но не собирался сдаваться.

Где-то, полгода назад Кирилл встретил своего старого друга Ивана, который учился в этом же университете, что и он, но был на два года старше. Они не виделись с тех пор, как Ванька закончил универ.

В этот вечер Кирилл вышел прогуляться по любимым улицам, дошел до центра и собирался уже возвращаться назад, когда его кто-то окликнул. Он обернулся и обомлел, перед ним стоял его старый товарищ Иван, который, судя по улыбке, был очень рад их встрече. Ванька предложил ему поболтать, и они заскочили в кафе, расположенное рядом. Кирилл поведал ему о событиях, которые случились с ним за эти полтора года, а Иван рассказал Кириллу, что работает детективом в одном агентстве. После эмоциональных рассказов друга, Кирилл понял, что детективное агентство именно то, чем он хочет заниматься в дальнейшем. Когда пришло время расставаться Кирилл спросил у друга, не найдется ли в его агентстве вакантного местечка и был рад, что друг обещал ему помочь с трудоустройством. Они обменялись номерами телефонов и разошлись.

Недавно Кирилл позвонил Ваньке и уточнил, готовы ли его взять на должность детектива. Иван заверил, что его ждут. Кирилл планировал выйти на работу, в начале июня. Никто ему уже не мог помешать, даже мама, которая, наверняка будет настаивать на более серьезной профессии.

Как он и предполагал, встреча с родителями закончилась скандалом. Вернее, они с отцом молчали и слушали нелесные высказывания матери в адрес Кирилла. Парень, озвучив маме свое желание, в дискуссию не вступал, понимая, что ей нужно выговориться и дать время на обдумывание. Он знал, что она никогда не согласится на то, что ее единственный сын будет обычным детективом, но его мало волновало мнение родителей. Он просто ждал, когда она свыкнется с этой мыслью и знал, что ей придется смирится с его решением.

Пришел домой он очень поздно, накормил Марсика и рухнул в постель. У него просто не было сил ни на что другое. Общение с родителями выкачивало у него всю энергию. Каждый раз, когда он встречался с отцом или матерью, парень возвращался домой как выжатый лимон. Он постоянно удивлялся старомодным суждениям своих предков. Они ему казались настолько древними, настолько отсталыми от современной жизни, что он диву давался, как такое может быть в их пятьдесят с небольшим хвостиком лет. Все же старшее поколение можно было приравнивать к эпохе динозавров и уже никогда не брать их мнение в расчет.

Утро выдалось хмурым, но у него были на это утро огромные планы. Пропустив с Викой целую неделю, ему нужно было срочно впрягаться в учебу.

Он собрался и отправился в свой универ, нагонять упущенное.

Вернулся он ближе к вечеру, поужинал и впервые почувствовал, что без Вики его дом стал пустым. Не было слышно ее веселого смеха и ворчания. Она вечно что-то роняла и обо что-то ударялась, цепляя углы. Вика постоянно куда-то неслась, не тормозя на поворотах и поэтому ходила постоянно с синяками в неположенном для этого местах.

Кирилл встал и вышел на балкон. Март радовал своим теплом, но на душе у него было хмуро и пасмурно.

С того времени, как Виктория вернулась к бабушке, она ему ни разу не позвонила. Хотя, времени прошло чуть больше суток, он стал скучать по ней.

Кирилл вздохнул, достал свой телефон и набрал Викин номер.

Трубку долго не брали. «Опять бросила где-нибудь» — с усмешкой подумал Кирилл продолжая настойчиво звонить.

— Алло, — услышал он старческий голос, — это кто?

— Викторию позовите пожалуйста, — удивился Кирилл, не понимая, почему ее телефон взяла Викина бабушка.

— А ее нет. Она утром ушла в институт и забыла телефон дома, — сказала весело бабушка.

— Ну понятно, — ухмыльнулся Кирилл в трубку.

Только Вика могла забыть телефон дома, уйдя на целый день.

— Может быть ей что-нибудь передать? — спросили на том проводе.

— Если вам не трудно сообщите Вике, что звонил Кирилл.

— Кирилл? Какой Кирилл? — удивилась бабушка.

— Она знает, — улыбнулся парень и отключился.

Настроение у него почему-то улучшилось и он, насвистывая, отправился на кухню готовить себе еду. Вика так и не позвонила. Ближе к часу он получил от нее два смайлика, сердечко и поцелуй, рассмеялся и отправился спать.

Всю неделю он метался между универом и домом и пытаясь объять необъятное. В пятницу вечером, закончив все запланированные им дела, он вернулся домой, уселся за компьютер намереваясь послушать свои любимые треки. Ему нравился украинский музыкант Ярмак и он вбил в поисковик один из его любимых треков «Сердце пацана».

Вместе с треком высветился какой-то незнакомый канал реакций.

«Мама знает» прочитал он и решил посмотреть. Обычно он не увлекался реакциями. Этот жанр ему был не интересен, но именно сегодня что-то заставило его открыть видео и посмотреть.

В последние пару лет это направление в ютубе стало очень популярным. Люди старшего возраста и его сверстники слушали молодых известных в молодежных кругах исполнителей и высказывали свою точку зрения об их творчестве. Наибольшую популярность набирали реакции пап, мам и бабушек. Что только им не приходилось выслушивать при просмотре современных треков. Дерзкие вызывающие треки молодых хулиганов, заставляли реакционеров стесняться и краснеть. Чем наглее вели себя рэперы, тем интереснее было смотреть на реакцию взрослых. На их попытки объяснить подрастающему поколению в чем они не правы.

Здесь, в ютубе, балом правила молодежь. Здесь были другие правила, другой мир и другие требования. И взрослым здесь было не место. Те, кому все-таки повезло влезть в современный молодежный мир и качать свои права, преследовались по всем новомодным законам молодежной тусовки. Реакционерам писали резкие комментарии, их обливали грязью, оскорбляли и высказывали все то, что невозможно было высказать в реальной жизни. Приличные воспитанные мальчики и девочки, получающие хорошие оценки в школе, на ютубе становились монстрами, оскорбляющими любого, кто был не согласен с их точкой зрения.

Ютуб был полон ненависти и злобы ко всем противникам современных порядков. Здесь все было на оборот.

Кирилл, не торопясь открыл последнюю реакцию этого ютуб канала и увидел строгую женщину, лет сорока семи, смотрящую прямо на него. Ее взгляд был настолько укоряющим и внимательным, что парню показалось, что она смотрит прямо ему в душу. Он прочитал название трека, которое она собиралась послушать. Это был Ярмак «Сердце пацана».

Он прослушал ее реакцию на этот трек от начала и до конца. Женщина была не разговорчива, но ему не нужны были ее слова. Он наблюдал за ее мимикой, жестами и видел, что этот трек ей явно пришелся по душе. Потом он посмотрел еще пару реакций с ней.

Сидя у экрана компьютера, женщина хмурилась, о чем-то думала и поставив на паузу очередной трек, причем в самом неподходящем, по мнению Кирилла месте, начала вещать. Она говорила такую ерунду, очень нелестно пройдясь по всему их поколению, сообщив Кириллу и всем тем, кто ее слушает, что такое творчество достойно неучей и разгильдяев. Она посоветовала им подтянуть русский, литературу и что-то там еще. Конечно, их было за что ругать. Порой молодые ребята писали под реакциями такие комментарии, что даже он краснел от прочитанного. Впервые парню стало неудобно за свое поколение. Но причиной жестких комментариев, порой, была она сама. Оскорбляя и не понимая современных кумиров, женщина вызывала праведный гнев и раздражение у фанатов.

Оценивая ее осуждающие слова, он неожиданно для себя решил, что таких как эта женщина совсем не жаль. Пусть на нее льется тонна негатива. Она его заслужила. Выражаясь категорично о его поколении, затаптывая в грязь его любимые треки, а следовательно, и его самого. Он считал, что если уж женщина решила сидеть перед экраном и слушать их музыку, то по крайней мере, должна хотя бы научиться понимать и принимать их интересы и проблемы. Но она не понимала. Женщина вела себя высокомерно и через несколько минут стала раздражать парня.

«Как же я не люблю эти реакции и этих реакционеров» — подумал Кирилл, решительно выключая компьютер.

Парень вышел на улицу, зашел в цветочный магазин, купив букет белых роз, забежал в кондитерскую, прихватив за одно небольшой тортик и отправился к Вике. Сегодня он намеривался расположить к себе Викину бабушку и забрать девушку к себе домой, хотя бы на два предстоящих выходных…

Евгения Логинова

Женя сидела перед экраном компьютера и слушала трек Ярмака «Сердце пацана». Этот мальчик ей нравился. У него были наполненные смыслом треки и красивые стихи. Он мог правильно и образно выражать свои мысли, и это радовало Женю, потому что, когда ей попадались хорошие треки, ей было за что их хвалить. Песенка была про любовь. Неожиданно Женя подумала о том, что жизнь ее практически прошла, любовь, о которой она когда-то мечтала, испарилась. В ее жизни осталась лишь привязанность и однообразные серые будни.

«Везет молодым. У них все еще впереди, в отличии от меня» — подумала Женя, незаметно поглядывая на Макса, который во время съемки всегда сидел рядом, сосредоточенно ковыряясь в своем смартфоне.

Дашки, по вечерам, как обычно не было. Она все время где-то «мотылялась».

Шел третий месяц ее эксперимента по разбору реакций на современную музыку. За это время она поднаторела в суждениях, научилась слушая музыку, параллельно анализировать ее и после прослушивания, выдавать свои умозаключения.

Это хобби ее увлекло. Сначала, просто, потому что ей хотелось стать ближе к своим собственным детям, понять их жизнь и их мир. Это удалось. Когда-то закрытые от нее границы ее детей, неожиданно для Жени, широко распахнулись, и она была приглашена в святые святых — мир современной музыки, где по мнению Жени правили хаос и беспредел. Иногда, средь серой обычной массы проглядывала искра явного таланта, но, по мнению Жени, этого таланта было так мало, что его, порой очень трудно было разглядеть.

Благодаря молодежной музыке Женя неожиданно для себя вдруг стала своим рубахой парнем, с которым детям стало интересно общаться. Они перестали ее стесняться и, часто, обсуждали какие-то свои, дикие для Жени моменты, при ней.

Женщине становилось плохо от их разговоров, но она стойко переносила невзгоды, понимая, что стоит ей только раз покритиковать их или влезть со своими нотациями, открытая для нее дверка может сразу захлопнуться. Женя этого не хотела. Она настойчиво пыталась пробраться через дебри молодежного сленга и понять, что там в их головах происходит. Порой это было сложно, но иногда их мораль и истина открывалась ей со всей, непонятной когда-то очевидностью.

Неожиданно для себя она поняла, что молодежный мир намного проще и свободнее. Они могут позволить себе то, что их советское поколение никогда бы не смогло воплотить в свою жизнь, потому что ее сверстники были более закомплексованы и зажаты в определенные рамки, в отличии от молодежи. Молодые были свободны и раскрепощены. Они жили так, как хотели, не оглядываясь на мнение окружающих. И это открытие удивило Женю. Она, вдруг поняла, что новое поколение, поколение ее детей, более счастливы, чем она, потому что они могут себе позволить то, что ей, увы, попробовать уже не удастся.

Слушая современную музыку, Женя сама становилась моложе, скидывая пару десятков лет и от этого ее мир раскрашивался новыми, неизвестными ей красками.

За время знакомства с современной музыкой, Женя стала изучать и другие каналы реакций. Все они были на один лад, и женщина решила привнести на свой немного морали. Сначала она хотела, прослушивая тот или иной трек, говорить с молодежью об их проблемах, объясняя почему нельзя делать то или это. Но, попробовав прочитать им нотации, она получила такую порцию негатива, что решила больше не экспериментировать и не усердствовать. Женя, вдруг поняла, что те детки, которые сидят по ту сторону экрана, устали от нотаций взрослых. Сюда они пришли отдохнуть. Женя это поняла и приняла, однако, она не хотела сдаваться и всячески пыталась хоть немного донести своим подписчикам, собственную здравую мысль, поделиться жизненным опытом и просто поговорить. Иногда ей это удавалось. Хотя ее об этом никто не просил, она все равно пыталась говорить с ними, ну хоть немного, ну хоть совсем чуть-чуть.

Началось все с Лил Пипа. Этот молодой американский репер поразил ее в самое сердце. Он был весь украшен татушками. Это слово Женя выучила, благодаря детям. Оказывается, наколки, наносят только в местах лишения свободы, а тату украшают себя молодые рэперы и все кому не лень. Женя этого раньше не знала.

Татушками было украшено все тело Лил Пипа, от лба и шеи до пальцев рук. Он выглядел очень эпатажно и всячески старался привлечь к себе внимание. И он привлекал, но Женю он поразил ни этим. Слушая его музыку, она ее не слышала, Женя видела только его несчастные, полные боли и одиночества глаза.

Этот двадцатилетний пацанчик был несчастен, и она не понимала, как с такой болью в душе, можно творить. А потом она узнала, что в возрасте двадцати одного года его не стало. Он умер от передозировки наркотиков и сердце женщины рассыпалось на части. Она настолько чувствовала его боль, что никак не могла понять, отчего ему никто не помог. Почему так получилось, что он жил среди своих друзей и просто знакомых в полном одиночестве, пряча боль в наркотическом дурмане. И никто из близких ему людей не помог выкарабкаться из этого плена. Возможно, ему и не нужно было много внимания, а может быть на оборот, но никто не протянул ему руку помощи.

В этот момент Женя поняла, что останется на своем канале для таких как, Лил Пип. Для тех, кто нуждается в ее помощи. Она будет пытаться поговорить со слушателями на разные темы, и тот, кто нуждается в ней, услышит, а тот, кому не нужно, пройдет мимо.

Неожиданно для себя Женя поняла, что интернет, это целая огромная жизнь со своими жестокими правилами и законами. Здесь можно научиться всему, любви, жестокости, ненависти. Здесь каждому можно промыть мозги, особенно молодым, тем, кто еще не сформировался и не определился в жизни. Достаточно только проявить чуточку внимания, которого в реальной жизни детям так не хватает.

Большинство родителей, чей ребенок пропадает в телефоне или компьютере, даже не подозревают чем занят их сын или дочь. Для них он сидит дома, в спокойной семейной обстановке и по мнению родителей ему ничто не угрожает. На деле, ему угрожает все, что только может угрожать ребенку. Там, в виртуальной жизни интернета он растет, мужает, созревает и получает массу негативной информации, которая его формирует, может сломать или погубить. Но взрослые, занятые своей жизнью, об этом даже не подозревают, поэтому, в случае чего, даже не успеют среагировать и помочь своему дитятке. И, в один прекрасный момент, для кого-то может стать последним. Будет уже поздно.

Поняв это, Женя начала действовать. Она общалась со своими подписчиками, но так, чтобы они не догадывались об этом. Обсуждая больные темы, услышанные в треках, она не настаивала и не особо усердствовала. Капля по капле, она доносила до юных друзей или недругов свою точку зрения взрослого человека. И они ее слышали. Она знала это. Наградой ей стали положительные комментарии.

Как-то один из ее подписчиков сообщил ей, что слушает ее, не ради музыки, а ради чего-то другого. Это была победа, хоть маленькая, но она была. Женя знала ради чего ее слушает, тот, написавший ей этот комментарий. И сколько их таких, которые слушают и слышат.

Женина популярность стала расти, а также просмотры и подписчики. О таком ее дети даже не могли мечтать. 10 тысяч подписчиков за два месяца. Это был рекорд.

* * *

Они закончили снимать, и Женя отправилась на кухню, готовить ужин. С работы должен был вернуться Виталий.

Через пол часа она услышала стук входной двери. Женя вышла встретить мужа, тот мазнул ее легким поцелуем и отправился мыть руки.

После ужина, который прошел в полной тишине, Макс ушел в свою комнату, скорее всего за компьютер. Он всегда, если не работал, то играл в свои компьютерные игры или слушал музыку. Женя часто спрашивала его, не хочется ли ему выйти к друзьям и по общаться, на что тот отвечал, что не хочется. И продолжал день ото дня сидеть в одиночестве.

Виталий, тоже встал, отодвинув пустую тарелку. Поблагодарив жену, он направился к телевизору.

— Виталь, — остановила его Женя.

Он обернулся и вопросительно посмотрел на жену.

— Может съездим куда вместе?

— Ой, Жень, съезди со своими девчатами. Завтра, вот, 8 марта, пойдете на мюзикл сходите. Мы ж вам всем подарок одинаковый подарили, чтобы встретились, поболтали — улыбнулся муж.

— Виталь, я хочу с тобой. Мы с тобой так давно никуда не ездили, вернее вообще никогда. Мне, кажется, нам есть куда съездить вместе и вообще побыть вдвоем.

— Жень, ты же знаешь, что у меня работа. Куда я поеду, а? — отмахнулся Виталий.

— Виталь, у нас есть Макс. Он со всем справится и без тебя. Уж неделю, как-нибудь, точно твои страусы без тебя проживут.

— Не говори ерунды, — отмахнулся муж и направился к двери.

— Мне кажется, что твоя отговорка про работу стала слишком заезженной. Тебе просто не хочется со мной никуда ехать, вот и все, — сказала Женя с обидой — С девочками своими я всегда могу встретиться, а с тобой мы вообще перестали разговаривать. Видимся только вечерами и молчим вместе.

— Ну, что за капризы, Жень, — вздохнул муж и подойдя к ней, обнял и похлопал ее по плечу, — у нас все хорошо. Мы любим друг друга, просто пока некогда.

Женя прижалась к сильному плечу мужа, вдохнула такой родной запах, но легче ей не стало. Виталий, последнее время, был для нее чужой.

Муж, почувствовав, что жена притихла, отпустил ее и снова направился в зал.

— Виталь, ты хоть любишь меня? — с горечью в голосе спросила женщина.

— Ой, Жень, не заводись, — огрызнулся муж и хлопнув дверью, вышел из кухни.

Женя включила воду, из крана выскочила сильная струйка воды и весело поскакала по грязным тарелкам, а Женя застыла, глядя на струящиеся потоки воды. Она старалась ни о чем не думать.

На душе была тоска. Она просто не знала, что с этой тоской делать. Вот уже год она боролась с собой, не понимая, что с ней происходит. У нее было все, любимый муж, работа, дети, подруги. Любой нормальной женщине все это было бы за счастье, а ей чего-то стало не хватать.

Как-то, еще в Абхазии, ее близкая подруга Надя, выслушав Женькины проблемы сказала, что она бесится с жиру. Тогда Женя подумала, что, возможно, так и есть, но шло время, а легче ей не становилось. Ее жизнь потеряла краски и смысл. Она была одна в этом огромном мире.

«А муж?» — спрашивала она себя, и сама отвечала: «А мужу она не нужна. Женя ему удобна, потому что следит за порядком.»

Она знала наверняка, что, если пропадет на несколько дней, он даже не заметит. А заметят ли, дети? Дети, возможно заметят только потому, что у них общее дело — канал. А если бы не канал, им бы она тоже была не нужна.

«Хорошо, что у меня есть канал и те, кто меня слушают, — подумала Женя, — иначе я сошла бы с ума»

Снова хлопнула дверь и на пороге показалась взмыленная Дашка. Ее счастливая мордаха немного отрезвила Женю:

— Привет, мам, — сказала она и чмокнув мать в щеку, уселась за стол, — пожрать есть чего?

— Даш, что за манеры, — осадила ее Евгения, — сейчас наложу. Иди руки мой.

Дашка проглатывала еду с такой скоростью, что Женя испугалась, что та подавится. Она села напротив дочери и любовалась ей. Дашка у нее была красавица. Красивые выразительные глаза, длинные кудрявые волосы. Правда, Дашка постоянно боролась со своими кудрями, пытаясь их выпрямить. Женя вспомнила свою молодость и то, как она хотела кудряшки, но у нее их не было, а вот Дашке повезло, но она это не ценила.

«Что имеем не храним, потерявши плачем» — грустно подумала она об их отношении с мужем.

— Мам, — перебила ее мысли дочка, — можно мы летом с Архипом к нему в Харьков смотаемся?

Женя, не ожидавшая такого поворота, остолбенела.

— Даш, ну какой Харьков? Ты еще мала ездить по чужим странам.

— Ну я же не одна. И вообще, может я за муж за него собралась.

— Я тебе дам за муж, — разозлилась Женя, — институт сначала закончи, а потом о замужестве думай.

— Мам, а вот ты во сколько лет отправилась без родителей в свое первое путешествие?

Женя улыбнулась, вспоминая свои студенческие годы.

— Я, Даш, уже в пятнадцать лет в Москву попала и с тех пор жила самостоятельно без родителей.

— Вот видишь, — упрекнула ее дочь, — а мне уже двадцать один.

— Тогда время другое было. Тогда ни терактов, ни хулиганов, ни мошенников не было. И мы были другими. Более самостоятельными. Хорошие были времена, кстати.

— Мам, ну так ты сама не даешь мне быть самостоятельной. А за границу ты хоть ездила? Хотя бы в туже Украину?

— Ну тогда мы все были одной страной. Это сейчас Прибалтика, Украина и Беларусь другие страны, а тогда все это называлось, одним словом, СССР.

— И ты там была?

— Была, — усмехнулась Женя, — еще в студентах. Сначала, на третьем курсе я побывала в Киеве. Красивый, кстати, город, потом на четвертом на практику нас отправили в Минск, а оттуда мы съездили в Вильнюс. Веселые были времена. Когда-нибудь я тебе про это расскажу.

— Мам, тебе тогда было девятнадцать лет, а я гораздо старше и тоже хочу увидеть мир. Ну, что отпустишь?

Женя посмотрела на свою нахмурившуюся дочь и сказала:

— Ладно, езжай со своим Архипом в его Украину, только глупостей не наделай.

— Глупостей? — удивленно переспросила дочка, — а что в твоем понимании глупости?

Женя покраснела, не представляя, как она сможет объяснить своей дочери про те глупости, которые она имела ввиду. С одной стороны, дочь уже взрослая, с другой, для нее, она совсем ребенок.

Дашка сидела и с усмешкой смотрела на мать. Она явно ее провоцировала.

— Не залети, доча, хотя бы пока институт не закончила, хорошо? — с вызовом глядя на дочь, сказала ей Женя.

— Во как? То есть залетать нельзя, а все остальное можно? Помнится еще зимой мне разрешалось только обниматься.

— Даш, перестань. Я ж не совсем дурочка, чтобы не понимать, что ты не только целуешься со своим женихом.

— Мам, — неожиданно перебила ее дочь, — а у тебя в жизни была настоящая любовь?

— А ты, Даш, сама-то знаешь, какая она настоящая?

— Я знаю, — покраснела Дашка.

— Доча, любовь бывает разная, — задумчиво сказала Женя.

— Я не про ту, какая у вас с папой, а ту, которая, до дрожи в коленках. Такая у тебя была?

Женю резанули слова про ее любовь с Виталием. Она подумала, что даже дочка понимает, что любви с ним уже не осталось. Она вспомнила как любила Димку, того самого студента, ради которого она чуть не завалила защиту диплома. Она вспомнила как его любила и готова была ради него на все. Она вспомнила и вздрогнула. Такой любви ей не хотелось. Такая любовь лишает воли, разума и рушит города. Женя посмотрела на дочь и сказала, что дрожь в коленках не самая главная составляющая любви. Встала и отправилась мыть посуду.

* * *

У подруг была традиция, каждый год на 8 марта встречаться вместе. Несмотря на то, что и Юлины и Надины дети родились в этот день, они старались встречаться и проводить международный женский День вместе. Раньше, у кого-нибудь дома, а когда дети выросли то, в Москве, каком — нибудь кафе.

Подруги до сих пор работали вместе, продолжая развивать свой бизнес, но виделись они не часто. Их швейное производство и сеть фирменных магазинов расширялась, и каждая из них курировала свое направление, за исключением Томы. Та продолжала работать в Московской мэрии, а остальные трудились на себя.

Уже давно отпала надобность знать все направления их бизнеса и подменять друг друга, то там, то здесь. Принимать участие в бухгалтерских делах, торговле, разработке фасонов и других не терпящих отлагательства делах. Теперь этим занимались профессионалы, а подругам оставалось лишь держать руку на пульсе.

С каждым годом времени на встречи оставалось все меньше. Они периодически перезванивались или встречались по двое или трое, но собираться всем вместе удавалось редко, порой лишь на восьмое марта. Этот день был единственным обязательным днем их встречи, когда каждая откладывала личные дела и приходила пообщаться со своими закадычными подругами.

Вот и в этот день они собирались встретиться, но их дорогие мужья решили добавить удовольствия своим женам и подарить им подарок в виде билетов на мюзикл «Анна Каренина», который шел в Московском дворце молодежи.

Женя обожала оперетты и мюзиклы, но, к сожалению, времени на их посещение становилось все меньше и меньше. Когда-то она думала, что, живя в Москве, будет посещать театры и концерты каждый выходной. Но проходили годы, а часто посещать культурные мероприятия не получалось.

Последний раз она выбралась в театр лет пять назад. И подарок мужа на этот год был весьма кстати.

Они собрались все вместе у метро «Фрунзенская» в половине второго дня. Прямо у самого метро расположился Московский дворец молодежи, радушно распахнувший свои двери перед любителями музыкальной оперы. Их встретил широкий полукруглый холл, по периметру которого располагались столики, за один из них они и уселись. Красный бархат, звездное небо в виде синей подсветки располагали к чему-то прекрасному, что должно было случиться сегодня.

Женя была здесь впервые и наслаждалась каждой минутой общения с подругами. Кроме этого, ей доставляло удовольствие впитывать в себя окружавшую ее театральную атмосферу.

Каждая из них взяла себе по мороженому, которое в этом прекрасном здании стоило в три раза дороже, чем за его пределами. Никто из подруг не возмутился стоимостью десерта. Каждая из них считала, что в этот праздник можно себе позволить такую роскошь как мороженое в Московском дворце молодежи.

Прозвенел первый звонок, приглашая зрителей занять свои места.

Зал был большой и удобный. Однако, чем дальше сидели зрители, тем хуже им было видно. Билеты были куплены в партер на двадцать третий ряд. Несмотря на то, что сидели они в самом центре, до сцены было слишком далеко.

— Да, — пробормотала Надя, — наши мужики, как всегда, сэкономили. Могли бы и поближе места купить.

— Надь, ты думаешь они думали об экономии? Мне кажется, мужчины вообще не задумывались о месте. Выбрали золотую середину и ладно. Спасибо им за то, что вообще додумались отправить нас в это прекрасное место.

Женщины уселись на свои места и огляделись. Постепенно заполнялся зал. Драпировка поглощала все звуки и Жене казалось, что она попала в какой-то нереальный, загадочный мир. Сердце у нее замирало от предвкушения счастья.

— Да ладно вам, девочки, — сказала она. — Какая разница, где сидеть, главное, что мы здесь.

— Ну нет, — пробормотала Юля, — сейчас посмотрим сколько мест будет занято и пересядем поближе.

— Может не нужно, — сказала осторожная Лиля, — еще выгонят.

— Кто нас выгонит, Лиль? За все уплОчено, — засмеялась Юля, специально коверкая слова.

Неожиданно заиграла музыка и свет стал приглушенным. Юля, вытянув шею и увидев, что весь первый ряд свободен, скомандовала:

— Девочки, за мной!

Все гуськом потянулись на первый ряд.

Женя была счастлива. Мало того, что они попали на такое замечательное мероприятие все вместе, так еще и сидели на первом ряду. Сначала она дергалась и боялась, что их, от сюда выгонят, но как только началось представление, страх ушел и она погрузилась в действо.

Сюжет «Анны Карениной» знают все. Этот великий роман известен каждому. Шедевр мировой классики посвящен взаимоотношению мужчины и женщины. Драматическая история любви замужней дамы Анны Карениной и блестящего молодого офицера Алексея Вронского, любовь к которому разрушила всю жизнь влюбленной в него Анны.

Сюжет и чувства героев в этом спектакле были настолько ярко раскрыты, что Женя сидела все два с лишним часа, не отрываясь от сцены. Даже в антракт бродить по дворцу они не пошли, а сидели и обсуждали сам мюзикл. Никто из них не остался равнодушным, несмотря на то что все знали, чем закончится эта печальная история.

По окончании представления они быстро собрались и вышли на улицу, продолжая обсуждать тему взаимоотношения героев.

— Мне кажется, девочки, что чем старше мы становимся, тем не однозначнее выглядит эта любовная история, — пробормотала Тома, — Хотя я бы никогда не изменила своему Валерке. И не поступила так как главная героиня.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, — пробормотала Юля, — ты просто не влюблялась по-настоящему.

— В смысле? Ты считаешь, что я не люблю своего Валерку?

— Да нет, Том, ты его как полюбила, так и продолжаешь любить. А я про то, что если бы ты вдруг сейчас встретила бы мужчину, которого полюбила сильнее Валерия, то кто знает, как бы ты себя повела.

— Ну, конечно, Юлечка, кому как не тебе судить. Ты у нас самая свободолюбивая, — сказала обидчиво Тома.

— Да я-то причем. Я с Игорем уже лет сто, а вот Женьке есть с чем сравнивать. Она у нас оказалась самой любвеобильной и безрассудной.

— С чего ты взяла? — удивилась Женя, — у нас вон Надя умеет чужих мужей отбивать.

— Ты что, до сих пор считаешь, что я отбила у тебя Пашку? — удивилась Надя.

— Да нет, это я так, к слову, — успокоила подругу Женя.

— Да причем здесь это, Жень, — перебила ее Юля, — я про то, что у тебя был Димка, которого ты любила вопреки всему, так, как никто из нас в жизни не любил.

— Тьфу на вас, — плюнув через левое плечо сказала Женя, — второй день подряд его вспоминаю, то с Дашкой вчера, то с вами сегодня. Не к добру.

Женя помолчала пару минут, а потом продолжила:

— Если честно, то, что было с Димкой трудно описать словами. Наваждение какое-то.

— И не говори, Жень, как вспомню какая ты правильная была, когда мы ехали в институт диплом защищать. Все учила меня, что нужно ответственно подходить к учебе, — хмыкнула Тома, — а потом увидела своего Димку и все, мозги куда-то подевались и ты ушла с ним в нирвану.

— Да девочки, видимо и у Анны Карениной что-то с разумом произошло. Так, что делаем выводы. Любовь — это страшная сила, и лучше, чтобы она нас так сильно не шарашила, — засмеялась Юля.

— Ну, знаете, мои дорогие, — подала голос Лиля, в нашем возрасте нам уже это не грозит. Мы, слава богу, уже столько лет замужем, настолько приросли друг к другу, что разлучить нас с мужьями уже никто не сможет.

— Не зарекайся, — неожиданно для себя сказала Женя, — любви все возрасты покорны.

— Надо где-то перекусить, девочки, — перебила подругу Лиля и обернулась, — давайте продолжим тему любви в тепле и комфорте.

На улице было промозгло и сыро. Если днем, когда они входили во дворец, на небе светило солнышко. Было по-весеннему ярко и весело от падающей везде капели. Сейчас, после окончания спектакля, было уже достаточно темно. Дул промозглый ветер, моросил то-ли дождь, то-ли снег и весной уже совсем не пахло.

Напротив метро располагалось кафе «Му-Му». Перед входом стояла веселая белая коровка с черными пятнами, приглашающая женщин посетить это заведение.

Подруги обступили скульптуру, пару раз сфотографировавшись на ее фоне и вошли в теплое помещение.

Они выбрали столик у самого окна. Зал был большой и заполнен всего лишь на половину. Им никто не мешал. За окном сновали люди, а здесь играла тихая музыка, царил полумрак и было очень уютно.

Женщины приступили к трапезе, но не прошло и пары минут, как Лиля неожиданно спросила:

— Так я не поняла, на чем мы с вами остановились. Любовь все-таки, это хорошо или нет? Жень, говори ты, как самая прошаренная.

Женя удивленно посмотрела на подругу, помолчала и поддержала разговор.

— То, что было у меня с Димкой, трудно описать словами. Я даже не знаю, что это было любовь или вожделение. Я не могла от него отлепиться. Когда его не было рядом, я считала, что пора прекращать и я смогу это сделать. Как только он появлялся, я все забывала и хотела быть только рядом с ним.

— Ну так это хорошо или плохо, Жень? — спросила Тома, — я вот, никогда не испытывала таких чувств. Может быть у меня и любви-то никогда и не было. Хотя нет, своего Валерку я ни на кого не променяю. А вы, девочки?

— Я точно любила и люблю, — сказала Надя, — вот своего первого мужа Стефана я не любила. Он был хороший, но, как оказалось в дальнейшем, это была не любовь и даже не влюбленность. А вот Пашку я любила очень сильно и люблю. А ты Юль?

— А я даже сейчас не знаю люблю ли я Игоря. Мне кажется, что я никого никогда не любила. Но с Игорем спокойно и надежно, поэтому я с ним.

— А я, девочки, любила только Борьку, — грустно сказала Лиля, а Степан, он просто хороший человек и мне, как и Юльке с Игорем, хорошо с ним. А ты Жень? После своего Димки, как ты умудрилась так долго жить с Виталием? Ты же его любишь?

— Вы знаете, девочки, я Виталия, наверное, никогда не любила и, возможно, мы с ним долго бы не прожили, но сто лет назад, мне вправила мозги Надя и, в результате, мы вместе уже двадцать с лишним лет. У меня есть прекрасная дочь Дарья. И если бы не наш брак, то ее бы не было.

— Ты как-то это говоришь обреченно, — улыбнулась Юля.

— А я, девочки, в последнее время все чаще стала думать о том, что я несчастлива.

Женя посмотрела на своих подруг и прочитала во взгляде каждой вопрос.

— Вот так живешь себе и живешь и все хорошо и замечательно, а копни и, неожиданно понимаешь, что жизнь прошла, а вспомнить нечего.

— Да ладно тебе, Жень, как нечего-то. Вспомни сколько всего у нас было.

— У нас может быть и было, а с мужем что? Постоянная борьба за выживание, за место под солнцем. Борьба, работа, дети. И все. А жизнь уже прошла. И хочется чего-то настоящего. А его нет. Быт затягивает.

— Ну ты, Жень совсем ку-ку, — ухмыльнулась Лиля. — Что тебе не хватает? У тебя же все есть.

— Лиль, тебе Степка цветы дарит?

Лиля улыбнулась и ответила.

— Конечно, иной раз накупит и принесет охапку. Я на него ругаюсь, такие растраты, а он опять несет. Никогда бы не подумала, что он у меня такой романтик. Один раз написал мне стих. Смешной, глупый, но честный. Я его даже спрятала на память. Правда не помню куда. В этом плане он у меня молодец.

— Вот видишь, Лилечка, у тебя в жизни есть романтика, подарки, цветы и даже стихи, а у меня ничего. Вчера я спросила у Виталия, любит ли он меня. И знаете, что он ответил?

— Что? — спросила Тома.

— Он сказал: «Не зли меня».

— Жень, но ты же понимаешь, что он любит тебя? — спросила Надя, — это же ежу понятно.

— Может и любит, но зачем мне такая любовь. Я ее не чувствую. Мы стали чужие. Иногда у меня возникает желание уехать от него в Москву. Жить в своей квартире, гулять по городу, ходить в бассейн, театры, выставки, концерты. Короче, делать все то, что я не успела сделать в своей жизни. Разве я не права? Разве я не имею права это все иметь?

— Жень, бросать Виталия ради концертов, как-то глупо. Ты и так можешь это все посещать, только живя с ним. Тебя никто не заставляет сидеть дома. Гуляй, где тебе нравится, — сказала грустно Лиля.

— Да как вы не понимаете. Я всю жизнь кому-то, что-то должна. Сначала мужу, потом детям, родителям. Короче, всем. А себе когда? Иногда мне хочется обыкновенной свободы. Да и мужу своему я уже давно не нужна.

Женя посмотрела на часы и резко стала собираться.

— Ой, девочки, — сказала она, одеваясь, — мне нужно бежать, а то на электричку опоздаю. Вы тут без меня посидите, а я побежала, ладно?

Подруги помахали ей вслед рукой и молча уставились друг на друга.

— Знаете, девочки, я думаю, что Женьку нужно спасать, иначе она уйдет от своего Витальки и потом, наверняка пожалеет об этом.

— Как нам ее спасти? — грустно сказала Тома, — если она решит развестись, то разведется и ее никто не остановит.

— Я понимаю уйти к кому-то, — задумчиво сказала Лиля, — но уйти просто так в никуда, по-моему, это глупо.

— Что ты предлагаешь, Надь? — глядя на подругу спросила Юля.

— У нее ведь в августе юбилей? Давайте их с Виталькой отправим в свадебное путешествие. Скинемся им на какой-нибудь экскурсионный тур. Куда-нибудь в Европу. Как вы думаете, куда, она хотела бы поехать?

— Я думаю, что Италия, то самое место в которой мы все хотели бы побывать, — засмеялась Юля, — Италия, это наше молодость, музыка, романтика. А Женьке, как раз ее и не хватает.

— Вот туда они с Виталием пусть и отправляются, — вынесла вердикт Надя, — купим им тур по Италии на двоих.

— Подождите, — остановила подруг Тома, — а кто-нибудь у Виталия спросил, хочет ли он туда?

— А Виталия мы поставим перед фактом, — заключила Надя, — если мы у него спросим, то он никуда не поедет. У нас благое дело, мы спасаем его брак и, поэтому у него нет выбора ехать или не ехать. Ему придется смириться.

— Да он не согласится, — засомневалась Тома.

— Тамара, ну куда он денется, если мы подарим им билеты в это путешествие. Он уже не сможет отказаться. Деньги уплачены, назад дороги нет, — заулыбалась Надя.

— Ну Италия, так Италия. Для Женьки и Виталия, — засмеялась Лиля.

— Короче, сразу после Жениного юбилея, мы отправляем их в Италию. Пусть наконец-то побудут вместе и поймут, что такое жизнь, — хлопнув по столу, сказала Юля.

На том и порешили.

Кирилл Лавров

Начало лета выдалось жарким. На улице стояла удушающая жара и всех тянуло на природу.

Кириллу было не до катаклизмов. Он начал работать в детективном агентстве. И эта работа затянула его с головой. В настоящий момент они раскручивали ряд убийств, произошедших во Львове и его окрестностях. Пропадали молодые девушки, ровесницы Кирилла. Из десяти пропавших девушек удалось найти только четырех. Улики и результаты экспертизы предположительно показали, что убийство мог совершать один и тот же человек. Все говорило о том, что у них в городе действует маньяк.

Вся полиция была брошена на розыски преступника. Бились они уже больше полугода, но так и не смогли найти виновника этих убийств.

После пропажи очередной жертвы к ним, в детективное агентство обратились родители девушки и их контора было втянута в поиски маньяка-убийцы.

Кирилл, пришедший на новую работу две недели назад, был подключен к розыскным мероприятиям. Его основной обязанностью являлась аналитика всех преступлений, произошедших в городе. Это было его любимым занятием, думать и анализировать. Составлять частички известных ему фактов, навязывать одну на другую, чтобы в дальнейшем получить основной ответ — кто является преступником?

В агентстве работали десять человек. Большинство из них были обычные мужики, в возрасте от сорока и выше. Молодых, было трое, он сам, Иван, его старый товарищ и Данила, который пришел в это агентство практически одновременно с ним. Они оба занимались аналитикой. Кирилл был довольно-таки скрытным и не впускал в свою жизнь никого, в ком не был уверен, но Данила сразу расположил к себе, своей открытостью. Кирилл, понял, что Данила будет ему верным другом, и они подружились.

За это время парни, не раз, заваливались в небольшой уютный бар, расположенный около их офиса, и даже сходили вместе на футбол. Как оказалось, и Кирилл и Данила болели за один футбольный клуб Карпаты. Общее увлечение способствовало укреплению их дружбы. Иван в их сабантуях не участвовал. Он недавно женился и все вечера проводил дома с молодой женой.

В эту субботу Кирилл заехал за Викой. Жара не позволяла сидеть дома и распивать чаи, и они решили провести день в Стрийском парке. Вика нарезала бутербродов, собрала овощей, взяла воды и положила все в рюкзак к Кириллу.

— Зачем они нам? — удивился парень, — в парке есть место, где можно перекусить.

— Как ты не поймешь, Кирилл, что вся прелесть такого путешествия заключается не в посещении общепита. Гораздо романтичнее устроить пикник на траве, где-нибудь около пруда с лебедями. Там прохладно и красиво. Мы будем есть бутерброды, целоваться и смотреть на лебедей. Кирилл представил как они с Викой проведут этот день, и согласился.

В принципе, ему было все равно где обедать, главное, чтобы рядом была его бесшабашная Вика.

Они уже собрались, и Вика отправилась одевать свою обувь, когда Кириллу позвонили. Это был Данила.

— Привет, Кирилл, — сказал его новый друг в трубку, — чем занят? Может сходим вечером в бар, посидим, пива попьем?

Кирилл посмотрел на Вику, которая отклячив попку пыталась завязать шнурки у своей кроссовки и ответил:

— Нет, Данил, сегодня я занят.

— Может завтра?

— И завтра тоже. Я с девушкой. И сейчас мы планируем с ней покататься на самокатах в Стрийском парке. Так, что извини, дружище, в другой раз.

Он отключил телефон и пропустив Вику вперед вышел вслед за ней. Впереди их ждал отличный день, проведенный вместе.

* * *

В парке было полно народу. Все устремились под прохладную сень многолетних деревьев. Они вошли на территорию парка и Вика, сразу же, предложила ему сходить прокатиться на колесо обозрения. Кирилл знал, что девушка побаивается высоты и удивился.

— Ты же мне говорила, что не любишь высоты?

— Ну я одна боюсь, а с тобой мне не страшно. К тому же, я никогда не каталась на этом колесе, потому что мне не за кого было держаться. А сегодня есть ты и я постараюсь не бояться.

— Удивительно, как такая отчаянная девушка не каталась ни разу на колесе обозрения.

— Вот сейчас мы это с тобой и исправим, — улыбнулась Вика и смело шагнула к вожделенному аттракциону.

Они вошли в кабинку, и Вика сразу притихла. Она с испугом посмотрела вниз, и хотя высота была еще небольшая, у Кирилла возникло чувство, что Вика сейчас попытается выпрыгнуть на свободу. Он, перехватил инициативу в свои руки, поймал любимую и притянул к себе.

— Иди сюда, не бойся, — ласково сказал он ей и обнял.

Вика прижалась к нему всем телом и с любопытством стала рассматривать свой город с высоты птичьего полета. Они поднимались все выше и выше. Перед ними раскрывались отличные виды их любимого города. Вика все больше расслаблялась и уже, практически, перестала вздрагивать от каждого шороха и дерганья колеса, а Кирилл, просто наслаждался моментом. Моментом их единения, моментом, когда его девушка полностью доверилась ему, и, если бы, не он, не смогла даже прокатиться на этом чертовом чуде техники.

Они добрались до самой высокой точки. Перед ними, как на ладони, распростерся их любимый город. У Кирилла возникло чувство, что они перестали двигаться и зависли над пропастью. Неожиданно Вика оттолкнула парня и вскочила. Она стояла в центре кабинки с широко раскрытыми глазами. Лицо ее выражало такой восторг, что Кирилл в очередной раз залюбовался ею. Из серого маленького воробышка, она вдруг перевоплотилась в королеву. И парень каждый раз удивлялся такому неожиданному для него изменению. Казалось, что ничто не предвещало этому перевоплощению. Ну обычная девушка, которых в его городе было миллион и вдруг какое-то незначительное событие и любимая менялась на глазах и преображалась. Он достал свой телефон и быстро щелкнул свою королеву.

— Эге-гей! — закричала Вика, размахивая руками, — я смогла это! Я теперь ничего не боюсь!

Девушка обернулась к Кириллу, улыбнулась и вспомнив, что находится на большой высоте, снова кинулась к парню.

— Спасибо, тебе, Кирилл, — сказала она, обнимая его.

Тот поцеловал ее в макушку, и они вместе покатили вниз.

— Может быть хочешь еще раз подняться к птицам? — с улыбкой спросил он Вику.

— Нет, может быть в другой раз, — заулыбалась девушка, — сейчас мы с тобой возьмем, на прокат самокаты и поедем кататься на них по парку. Надеюсь, ты не возражаешь?

Обычно Кирилл сам решал куда стоит пойти. Он предпочитал самостоятельно планировать каждый свой шаг, но сегодня ему не хотелось препираться с Викой. Сегодня он хотел, чтобы она была счастлива и готов был исполнить любой ее каприз. Может быть виной всему была жара, а может быть любовь. Он не знал, поэтому просто согласился с тем, что предложила Виктория. Он готов был делать все для своего отчаянного воробушка, чтобы она чаще перевоплощалась из обычной девушки в королеву.

Они вышли с территории аттракциона и направились к прокату самокатов, которые располагались в ста метрах от них.

Когда парочка подошла к месту назначения, Кирилл услышал голос Данила и обернулся. К ним катил его новый друг и улыбался. Он явно был доволен, что встретил Кирилла.

— Привет, — сказал он, подъезжая.

— Привет, — ответил Кирилл.

Настроение у него стало падать. Кирилл и сам не понял отчего. Только что на его душе царил мир и гармония и вдруг откуда-то появились тучки и небо заволокло серым маревом.

— Ты что тут делаешь? — спросил у Данила Кирилл.

— Да вот решил тоже прокатиться. Чего дома в такую жару сидеть.

Кирилл молча выбрал два самоката для себя и Вики. Он надеялся, что Данила, поздоровавшись, укатит по своим делам, но тот никуда не торопился.

— Кирилл, а что ты не представишь мне свою девушку? — спросил Данила и сам подошел к Вике, которая в это время стояла в сторонке и ждала, когда парень возьмет на прокат самокаты.

— Меня Данил зовут, а вас?

— А меня Вика, — улыбнулась она и сердце Кирилла наполнилось негодованием на своего бесцеремонного друга.

— Данил, ты давай кати по своим делам, а мы по своим, хорошо? — грубо сказал Кирилл.

— Ну ладно, — с обидой ответил ему Данила и отвернувшись от них направился в другую сторону.

— Ты что, Кирилл, разве так можно, — ужаснулась Вика. — Он же обиделся. Пусть бы с нами покатался. Тебе что жалко?

— Я хочу с тобой, а не с ним, — обозлился парень.

— Ну какая разница, я же с тобой. Мне неудобно. Ты не должен был так с ним обращаться.

Они шли по парку и препирались. У Кирилла окончательно испортилось настроение, и он уже пожалел, что они вообще явились в этот парк.

Вика, посмотрев на любимого, оценила степень его раздраженности и украдкой, оглянувшись по сторонам, прижалась к нему и чмокнула в губы.

— Ты что, ревнуешь, дурашка? — спросила она и снова чмокнула его куда-то в область носа.

— Да причем здесь ревнуешь. Я просто хочу провести этот день с тобой, а не с ним. Вот и все дела.

— Со мной, так со мной, — засмеялась она и снова поцеловала парня в губы.

Тот обнял Вику, зажмурив глаза и настроение у него снова улучшилось.

— Извините, — услышали они скромное покашливание и обернулись.

Перед ними стоял Данил и держал три стаканчика холодного мороженого.

— Я тут подумал, что мороженое нам не помешает.

Он протянул одно Вике, второе Кириллу. Тот хотел возразить, но посмотрев на девушку, увидел ее умоляющие глаза и взял свой стаканчик из рук Данилы.

— Спасибо, — сказал он сквозь зубы, — подумав о том, что второй раз Данила не сумеет испортить ему настроение.

— А давайте уже доедим мороженое и покатаемся, — пытаясь сгладить напряжение сказала Вика.

Они уселись на скамейку и принялись есть обжигающий своим холодом десерт.

Мороженое было, кстати. Кирилл, без удовольствия, принялся жевать свою порцию, наблюдая за Викой. Как всегда ее мороженое начало таять раньше, чем у других. У него оно еще было крепкое, тогда как у Вики в руках началась весенняя капель. Девушка попыталась найти салфетку, но ее не оказалось. Она наклонилась, пытаясь спасти свои голые коленки от сладких капель и мороженое начало капать на асфальт. Кирилл смотрел на нее и умилялся. Он каждый раз удивлялся, как его Вика умудряется из небольшой проблемки создать огромную. Даже с этим мороженым. У всех оно было целым и не таяло, а она уже умудрилась вся изгваздаться. Накапать на свою футболку, залить весь асфальт и испачкать руки.

Вика быстро доела все, что у нее осталось и стала облизывать пальцы, потому что вытереть ей их было нечем. Кирилл не мог больше за этим наблюдать и отвернулся.

— На держи, — услышал он.

Данила протянул Вике салфетку и сам начал вытирать сладкие руки девушки. Потом намочил новую салфетку водой и снова протянул Вике. Та, взяв ее, украдкой посмотрела на Кирилла, скорчила уморительно рожицу, давая понять парню, чтобы он не вздумал качать права. Кирилл скрипнул зубами и промолчал.

Вика, оттерев салфеткой сладкие пальцы, неожиданно вскочила и крикнула парням:

— Я все! Теперь догоняйте!

Она схватила свой самокат и покатила по дорожке вглубь парка.

Данил, доевший свое мороженое сразу после Вики, тоже схватился за самокат. Он обернулся к Кириллу, сказав:

— Поеду, догоню, а то мало ли чего, — и кинулся за девушкой.

У Кирилла было не съеденным еще четверть мороженого. Он со злостью швырнул его в урну и сев на свой самокат покатил за друзьями. Он видел, как Данила догнал Вику и теперь они катили вместе о чем-то разговаривая. Он не мешал им. У него снова не было настроения.

Вика хохотала, запрокинув голову и от этого у Кирилла от куда-то из самого центра его души поднималась такая злоба о которой он даже не помышлял. Он подкатил к парочке и обогнал ее. Парень надеялся, что Вика отлепится от Данилы и поедет за ним, но она не догнала его.

За его спиной раздался какой-то шорох и громкий Викин крик. Кирилл обернулся. Девушка сидела на асфальте, а ее коленки были все в грязи. От вида Викиных коленок ему стало больно. Он чертыхнулся, напоминая себе, что его девушка одна ходячая катастрофа и подъехал к ней. К тому времени Данила уже умудрился достать из своего кармана пачку, все тех же салфеток и намочив их водой принялся отмывать Викину коленку. Она морщилась, но терпела. На коленке показалась кровь.

Кирилл подошел к Даниле, немного оттолкнул его и взяв у парня салфетку принялся отмывать вторую ногу.

— Может ее в медпункт? — спросил Данил.

— Может ты уже поедешь по своим делам? — со злостью спросил Кирилл.

Данил хмыкнул и сказав: «Всем пока!» — покатил по дорожке.

— Ты можешь встать? — спросил Кирилл Вику и подал ей руку. Девушка, прихрамывая до ползла до лавочки.

— Больно? — участливо спросил у нее Кирилл.

— Не очень, — спокойно ответила Вика.

— Ну что домой? — задал очередной вопрос парень.

— А как же пикник и пруд с лебедями?

— А ты дойдешь?

— Конечно дойду, — сказала Вика, — Я что инвалид?

— Ну вдруг ты не сможешь?

— Если не смогу ты же меня донесешь, правда?

Кирилл улыбнулся и подумал о том, как сильно он любит Вику и готов с ней прожить всю оставшуюся жизнь.

Они добрались до пруда с лебедями и улеглись на теплую траву. Вика положила свою голову Кириллу на колени, взяла в рот травинку и о чем-то задумалась. Кирилл тоже лежал молча, наблюдая за птицами, кружившими в чистом голубом небе.

— Ты не проголодалась? — спросил он.

— Нет. То мороженое, которое принес Данил еще не переварилось во мне. А ты?

— И мне что-то не хочется есть, — ответил парень.

— Кирилл, — неожиданно сказала Вика, — спасибо тебе за этот день. Я так хорошо провела время с тобой.

Сердце Кирилла снова наполнилось любовью и счастьем. Он лег рядом с девушкой на траву, обнял и поцеловал ее. Ее губы вкусно пахли мороженным.

* * *

Выходные подходили к концу, и Вика отправилась домой. Как только такси с любимой отъехало от его дома, зазвонил мобильный Кирилла. Тот подумал, что это Вика, которая наверняка что-то забыла и улыбнулся.

Взяв телефон, он уже настроился на шуточные препирательства с подругой, но на экране высветился неизвестный номер. Кирилл нажал на трубку и услышал незнакомый женский голос.

— Кирилл, это ты? — услышал он.

— Я, — озадаченно ответил парень.

— Это Алла, подруга Марка. Помнишь меня? — голос ее был взволнованный и парню стало не по себе.

— Конечно, Алла, — ответил он с ухмылкой, — тебя невозможно забыть.

На том проводе улыбнулись, и Кирилл почувствовал это. На душе немного полегчало. Если улыбается, значит не все так плохо, как показалось на первый взгляд.

— Что случилось Алла? — поторопил он девушку.

— У нас проблемы.

— У кого это у вас?

— У Марка. Ты можешь приехать?

— А что случилось? — уточнил Кирилл и посмотрел на часы. Время приближалось к двадцати трем часам ночи.

— У Марка второй день болит живот. Сначала было не так сильно, и я дала ему таблетку, потом еще одну, а боль все усиливается и не проходит. И так второй день подряд. А сейчас я подошла к нему, а он весь в пятнах. Лежит чуть живой, бледный и стонет. Я не знаю, что делать.

— Ты вызывала врача?

— Врача? — удивилась девушка, — Нет. Марк сказал звонить тебе.

Кирилл, вздохнул и начал собираться к другу.

Через пол часа он был на месте.

Дверь ему открыла Алла. Лицо у нее было взволнованное и она, без всяких предисловий повела его в зал. Там на диване лежал его лучший друг. Кирилл подошел к нему и обомлел. Все лицо его было покрыто испариной. На желтоватой коже выступали непонятные красноватые пятна. Марк открыл глаза и посмотрел на друга.

— Как ты? — спросил Кирилл.

— Плохо.

— А что говорит врач?

— Мы его не вызывали, — сказала подошедшая к ним Алла.

— В смысле, Алла, за то время как я к вам ехал вы должны были это сделать, — разозлился Кирилл.

— Мы не подумали, — сказала Алла и глаза его наполнились слезами.

Кирилл вывел девушку на кухню, набрал телефон скорой помощи и вызвал врача.

— Что ты ему давала из таблеток и сколько? — спросил у девушки Кирилл.

— Да у него ничего особо и нет из таблеток, — сказала девушка, выкладывая на стол пустые пачки от лекарств. — Вот эту, эту и эту.

— Сколько он выпил?

— Я не считала, — огрызнулась Алла.

— А надо было. Ему и так плохо, и ты еще со своими таблетками, которые, судя по всему, не к месту, — назидательно сказал Кирилл, читая аннотации к лекарствам, — ты хоть инструкции читала, прежде чем ему это давать?

— Я что его отравила? — с испугом спросила Алла.

— Надеюсь, что нет, но аллергию точно вызвала, судя по пятнам на лице.

Алла села на стул и заплакала.

— Не реветь, — скомандовал Кирилл, рассматривая пустые пачки от лекарств.

— Вот скажи, Алл, чем ты руководствовалась, давая ему эти таблетки? Они даже не обезболивающие и точно не от живота.

— Да, Кирилл, что было, то и давала.

— А в аптеку сбегать не судьба?

— Я думала обойдется, — снова всхлипнула девушка.

В дверь позвонили. Они оба вышли в прихожую и встретили врача. Как и предполагал Кирилл, у друга была страшенная аллергия на фоне расстройства желудка.

Врач осмотрел Марка, поставил ему обезболивающий укол, выписал направление на гастроскопию и кучу таблеток, которые должны были помочь другу от его напастей, и удалился.

Все это время они с Аллой сидели на кухне и не мешали осмотру. Через пол часа Марку стало легче. Они вошли в его комнату, и Кирилл заметил, что лицо друга приобрело еще более красноватый оттенок, но прошла испарина, что говорило о том, что ему стало легче.

— Спасибо, друг, — прошептал Марк, — я думал не увижу тебя больше.

Шутка удалась. Если Марк начал шутить, значит дело идет на поправку.

— Тебя направили на обследование, — строго сказал Кирилл, не обращая внимание на слова друга, — Нужно завтра сходить в поликлинику.

— Да ну брось, какая поликлиника, — сказал Марк слабым голосом, — завтра я буду совсем здоров.

— Если бы ты себя видел со стороны, то засомневался бы в своих прогнозах, — хмыкнул Кирилл, — Алла, ты завтра чем занята? Марку нужно в поликлинику.

— Я не могу, — захныкала Алла, — я с детства боюсь врачей. Вдруг мне станет плохо.

Кирилл вздохнул и велел друзьям ждать его утром. Он пообещал Марку, что отвезет его в поликлинику сам.

Вернулся домой он в третьем часу ночи и сразу провалился в сон.

Утро встретило его дождем. Кирилл набрал номер Аллы уточнив у нее состояние друга. Судя по ее рассказам, оно было не очень. Марку снова стало хуже. Кирилл велел Алле ничем его не кормить и пообещал прибыть к ним в течение часа, затем отпросился с работы, собрался и отправился к другу.

Обследование затянулось до обеда. Сначала они долго собирались, потому что другу было больно шевелиться, потом, прибыли в поликлинику и искали гастроэнтеролога. Их шпыняли из кабинета в кабинет, а нужный специалист так и не находился. Кирилл, видя как трудно Марку передвигаться по этажам, оставил его у регистратуры, в надежде на то, что если парню вдруг станет совсем плохо, его наверняка тут заметят и спасут, а сам пошел на разведку, методично обследуя таблички на кабинетах.

Гастроэнтеролог нашелся в самом дальнем углу. Перед кабинетом сидело человек пять. Кирилл быстро вернулся за Марком, усадив его на свободный стул перед дверью, а сам, юркнул ко врачу без очереди, в тот момент, когда из кабинета вышел очередной пациент. Объяснив врачу, в чем проблема, он вышел за Марком и не обращая внимание на возмущенные крики толпы, отвел друга на обследование.

Пока больного проверяли Кирилл вернулся к разъяренным бабулькам и объяснил им, что друг страдает от диких болей уже третий день и его нужно спасать иначе будет поздно. Видимо речь Кирилла была настолько проникновенной, что его услышали. Недовольные голоса успокоились, и взгляд сидящих стал выражать сочувствие.

Через двадцать минут из кабинета выполз зеленый Марк и одна из бабулек глядя на него сказала:

— Ты причасти его, сынок, а то мало ли что.

Марк удивленно посмотрел на бабку, а Кирилл, схватив друга под руку осторожно повел к выходу…

* * *

Кирилл пришел на работу только к четырем часам вечера. До конца рабочего времени оставалось всего два часа. На месте был только Данила, остальные, как всегда, разбежались по своим делам.

Данила, увидев друга, вскочил со своего места и радостно кинулся к нему. Еще вчера у Кирилла было огромное желание высказать ему все, что наболело за выходные, но после случая с Марком, события с прогулкой в парке, потеряли актуальность и Кирилл, поздоровавшись с Данилой, уселся за свой компьютер.

— Кирилл, — приступил с расспросами Данила, — что у тебя случилось? Почему ты не на работе? Что-то с Викой?

Друг заваливал его вопросами, а у Кирилла от этого снова стало подниматься раздражение, точно такое-же как тогда в парке. Он не любил, когда к нему лезли в душу. Особенно в их с Викой отношения. Но Данилу, видимо, это не сильно беспокоило. Он сыпал и сыпал своими вопросами, выстреливая ими как из пулемета. Кирилл, чтобы остановить этот нескончаемый поток сказал другу, что с Викой все хорошо, он просто помогал другу.

Видимо такой ответ Данилу удовлетворил, и они занялись каждый своим делом. В кабинете воцарилась тишина, но длилась она не долго.

— Кирилл, ты не дашь мне свой мобильный? — неожиданно спросил у него Данила.

Кирилл вопросительно посмотрел на друга. Он не понимал, зачем ему его телефон.

— Да я свой забыл, а тут позвонить нужно, а тебя нет и никого нет.

Кирилл удивился. На столе стоял стационарный телефон, и Данила мог спокойно позвонить с него, но он не стал уточнять детали, а молча протянул другу свой айфон. Если другу надо, значит надо.

— Спасибо, — сказал Данила и вышел в коридор.

Кирилл снова занялся работой и даже не обратил внимание на друга, вернувшегося после разговора.

Рабочее время закончилось, и парень собрался идти домой и как следует выспаться. Бессонная ночь и активное утро сказались на его самочувствии и Кириллу очень сильно хотелось спать.

— Может сходим в бар? — вопросительно глядя на Кирилла предложил Данила.

Кирилл посмотрел на друга и подумал, что все-таки с ним нужно поговорить о всем том, что произошло в парке и согласился.

Они уселись за столик, взяв по кружке пива и принялись напиваться. Кирилл молчал, думая о самочувствии Марка и о том, что больше ему за этот вечер так и не позвонил, хотя, возможно его помощь может ему пригодится. На Аллу, судя по всему, надежды было мало.

— Ты обиделся на меня? — задал неожиданный для Кирилла вопрос Данила.

— Было немного, — спокойно ответил Кирилл.

— Я так и понял. Хотел вам не мешать, но у меня на душе было так паршиво, что я просто не мог оставаться один.

Кирилл удивленно посмотрел на Данила и спросил:

— Что у тебя случилось?

— Да ничего. Просто было плохо. Я подумал, что мы с тобой вместе посидим в баре и мне станет легче, но ты был занят. Тогда я решил тоже сходить в парк, покататься на роликах или самокате и неожиданно для себя встретил вас с Викой.

Кирилл ждал продолжения и молчал.

— Когда я увидел твою Вику мне стало еще хуже, потому что она мне напомнила свою девушку, с которой мы недавно расстались. Я хотел развернуться и уйти, не показываясь вам на глаза, но опять не смог.

— Я и не знал, что у тебя была девушка и ты с ней расстался, — пробормотал Кирилл, — ты про это мне не говорил.

— А чего об этом говорить. Была и сплыла.

— Ничего, найдешь другую, — хлопнув друга по плечу, — подбодрил его Кирилл.

— Ты любишь ее? — задал очередной вопрос Данила и покраснел.

— Кого, Вику? — переспросил друга Кирилл и задумался, — Она прикольная, неуклюжая, постоянно вляпывающаяся в какие-то передряги. С ней весело.

— Ты думаешь это любовь? — снова уточнил Данила.

— Мне она нравится. Иногда я думаю, что это любовь, иногда нет. А что такое? Почему ты спросил.

— Ну просто я тоже испытывал к своей девушке теплые чувства, а она неожиданно для меня нашла себе другого. Теперь, я не верю больше девушкам и предпочитаю проводить вечера в одиночестве. А ты?

— Я тоже люблю быть один, но выходные жду с нетерпением. Возможно, если бы мы жили вместе, я бы уже устал от нее, а так, встречаясь только по выходным, меня все устраивает.

— Как-то один хороший человек мне объяснил, что такое любовь и я это запомнил.

— И что же такое любовь в твоем понимании?

— Любовь, это когда хочешь, чтобы у тебя от твоей женщины были дети. Ты готов с Викой завести детей?

— Да Данила, какие дети, — засмеялся Кирилл, — мы еще не настолько хорошо знаем друг друга чтобы думать о совместных детях. К тому-же она сама еще ведет себя как ребенок. Разве ей можно доверить детей?

Данила засмеялся и обняв друга сказал:

— Мы с тобой одинокие волки. Нам лучше быть одним, чем с кем-то, правда, друг?

Кирилл подозрительно посмотрел на Данила и ничего не ответил. Разговор плавно перетек в другое русло.

* * *

Прошло три дня. Работы было так много, что Кирилл стал задерживаться на ней допоздна. Он периодически позванивал другу, чтобы узнать о его самочувствии. Марк, с каждым днем чувствовал себя все лучше.

В четверг Кирилл неожиданно вспомнил о Вике и том, что она за эту неделю ему ни разу не позвонила, впрочем, он и сам был не очень внимательным по отношению к ней.

Кирилл набрал Викин номер и стал ждать ответа. Трубку долго никто не брал, а потом он услышал Викин голос.

— Привет, — бодро сказал ей Кирилл.

— Здравствуй, — ответила Вика.

Голос у нее был напряженный и Кириллу показалось, что она не очень рада его звонку.

— Ты что не в настроении или я не вовремя позвонил? — уточнил парень.

— Ну почему, я в настроении, впрочем, как всегда, — колко ответила девушка.

— Ты чем-то обижена на меня? — снова уточнил Кирилл.

Он никак не мог понять причину Викиных претензий.

— Нет, все хорошо.

— Какие планы на выходные? — задал очередной вопрос парень, понимая, что, если девушка захочет, она сама ему расскажет чем он ее обидел, но позже.

Анализируя ситуацию, он не мог понять, что произошло. Расстались они мирно и никаких претензий у нее к нему не должно было возникнуть.

— Я этот выходной хотела бы провестит с бабушкой, — угрюмо ответила девушка.

Кирилл почувствовал ее напряжение и сказал:

— С бабушкой ты проводишь все вечера по будням, а со мной только выходные, поэтому, Вика, не вредничай. Выходные мы будем вместе.

Девушка промолчала, а потом, объяснив ему, что занята отключилась.

Настроение у Кирилла испортилось. Он никак не мог понять отчего Вика стала такой колкой. Неизвестность тяготила. Он позвонил Данилу, и они отправились в бар.

— Как у тебя дела с Викой? — приступил с расспросами Данила, — все хорошо?

— Да не знаю, — ответил парень, удивляясь вопросу Данилы.

Шел третий день после того, как они обсудили их отношения и вдруг, именно тогда, когда Вика ответила сухо на его телефонный звонок, Данила задал этот вопрос.

— Не знаю, что с ней, — задумчиво ответил Кирилл. — Сегодня позвонил ей, а она не в духе.

— Ну может быть ты мало уделяешь ей времени, и она на тебя обиделась?

— Раньше ее все устраивало, а что произошло сейчас не понятно. — удивился Кирилл.

— Просто ты сухарь и не умеешь общаться с девушками. Ежу понятно, что женщины, это особая каста. Кусок противоречий, которым всегда что-то не нравится. Может стоит не обращать на них внимание и чаще бывать в мужской компании.

— Ну может и так, — улыбнулся Кирилл, — и все-же без женщин никуда, дружище. В выходные я с ней встречусь, и мы все обсудим. Я думаю, что проблема не стоит выеденного яйца.

— Ну-ну, — угрюмо сказал Данила, — я тоже так думал про свою. Сначала она на что-то обижалась, потом стала избегать встреч, а через некоторое время взяла и ушла насовсем. Поэтому, Кирилл, особо долго за Викой не бегай. Не хочет с тобой видеться, пусть будет одна.

— Данил! — вспылил Кирилл, — давай я сам буду разбираться в своих отношениях с Викой, а ты разбирайся в своих.

— Ну как хочешь, — покладисто ответил друг и вышел покурить на свежий воздух.

Настроение у Кирилла окончательно испортилось, и он засобирался домой.

* * *

Обычно по пятницам Кирилл с Викой договаривались о встрече. Чаще всего он заезжал за ней. Пообщавшись немного с Викиной бабушкой Ольгой Александровной, Кирилл забирал подругу, и парочка отправлялась куда — нибудь ужинать. Иногда, когда Вика была где-нибудь рядом с офисом Кирилла, она забегала к нему под самое закрытие и сценарий вечера повторялся. В этот раз девушка так и не позвонила. Выходя из офиса, Кирилл набрал ее номер сам, но она не взяла трубку, и он вызвал такси и отправился к любимой без звонка. Нужно было ехать к ней и разбираться какая кошка ее укусила.

Кирилл вышел из офиса на свежий воздух и огляделся. За ним потянулись остальные. Последним вышел Данила.

— Ты к ней? — спросил он у Кирилла.

— Данил, какая тебе разница куда я, — огрызнулся парень и направился к подъехавшему такси.

— Слышь, Кирилл, сильно перед ней не унижайся, — крикнул ему вдогонку Данила, но Кирилл уже сел в машину и только сильнее чем обычно хлопнул дверцей.

Через пятнадцать минут он был на месте. Парень посмотрел на Викины окна. Там горел свет. Перед тем как позвонить в домофон он снова набрал телефон девушки и опять не получил ответа.

— Да что такое? — чертыхнулся парень и решительно нажал на кнопку домофона.

Дверь открыла Ольга Александровна. Ей было лет шестьдесят, но выглядела она чуть старше. Они сразу нашли с Кириллом общий язык и парень знал, что женщина на его стороне. Вот и в этот раз, войдя в квартиру и поймав его вопросительный взгляд, она шепнула.

— Иди в комнату. Вика там. С понедельника сама не своя ходит, то ей не то, то не это.

— А что произошло-то? — спросил Кирилл, — может в институте что?

— Спрашивала. Не говорит. Молчит всю неделю. Ты с ней построже, не церемонься, сынок.

Кирилл снял обувь и прошел в Викину комнату. Она лежала на диване, болтала голыми пятками и читала какую-то книгу. В ушах у нее были наушники и девушка, наверняка, не слышала звонка входной двери и их разговор с бабушкой. Кирилл не стал окликать девушку, а молча набрал ее телефон. Он не замедлил откликнуться. Прямо напротив Вики завибрировал ее смартфон, который он ей купил в тот самый злополучный день, когда Вика утопила свой предыдущий мобильник. Кирилл вспомнить их совместное купание в фонтане и улыбнулся.

Вика, посмотрев на экран и определив кто ей звонит, отдернула руку и продолжила читать свою книгу. Телефон продолжал звонить, а она на него не реагировала.

Кирилл, отключив связь, молча прошел через всю комнату и уселся на стул, напротив Вики. Девушка подняла голову и вздрогнув, вскочила, забившись в угол. Она с вызовом смотрела на парня. Один наушник у нее выскочил, и Кирилл слышал, как из него льется какая-то слащавая муть про любовь. Такие треки Кирилл не любил. Ему больше нравился современный мужской реп, а не эти бабские сопли.

Кирилл сидел и молча смотрел на Вику. Она тоже не стремилась к разговору.

Первой не выдержала девушка.

— Зачем ты пришел? — строго спросила она, — я же сказала тебе, что хочу побыть с бабушкой.

— Я заметил, как ты с ней общаешься. Она в своей комнате, а ты в своей.

— Кирилл, какая тебе разница как я с ней общаюсь. Сказала не приходи, значит не надо было.

— Вика, я звонил тебе несколько раз, но ты не брала трубку. Что случилось, объясни. Я не понимаю, что произошло.

Вика опустила голову и замолчала.

Кирилл встал и направился к девушке. Она вместо того, чтобы прижаться к нему, как делала обычно, отодвинулась, выставив руки вперед, она держала его на расстоянии. В глазах ее стояла такая боль, что он, посмотрев на нее, был очень удивлен этому, что не смог даже сразу продолжить разговор. Он сидел и смотрел в ее полные боли глаза, а она смотрела на него и как — будто умоляла его о чем-то.

— Вика, давай поговорим. Я не понимаю, что произошло и вижу, что ты на меня за что-то обижена, но я не пойму за что. Скажи мне.

Кирилл видел, как в его веселой, беззаботной и бесстрашной Вике бушуют противоречия. Он наблюдал за ее постоянно меняющейся мимикой и эмоциями. С виду все было вполне благопристойно, но внутри Вики бушевали бури и шумели ураганы.

— Вика, я жду, — поторопил девушку парень.

Она быстро глянула на него и снова отвела взгляд.

— Кирилл, ты не любишь меня, — неожиданно сказала она, — ты считаешь меня несерьезной, неуклюжей и вообще недостойной того, что называется женщиной.

Ее ответ настолько поразил парня, что он не знал, как ее разуверить. Кирилл подумал, что женщины, действительно загадочные существа, которых очень трудно понять. Казалось, неделю назад, ничто не предвещало такого разговора. Все было просто и понятно. И вот он сидит здесь, и слушает Викин бред, и должен теперь как-то ее разуверить в том, что она совсем не такая и он о ней ничего такого не думает.

— Вика, — осторожно приступил он к обсуждению сложившейся ситуации, — откуда ты взяла все, то, что мне сейчас наговорила?

— Я просто подумала и сделала такие выводы, — сказала девушка потупившись.

— Не выдумывай, — сказал он ей твердо, — у тебя нет основания упрекать меня в том, о чем ты только что сказала. Ответь мне, почему ты сделала такой вывод?

Вика помолчала, и неожиданно подняв голову, ответила:

— Мне звонил Данила, узнать, как у меня дела с коленками. Заметь, он обо мне беспокоился, а ты, за эту неделю позвонил только в четверг.

— Из-за этого ты решила, что я тебя не люблю? — уточнил Кирилл.

— Нет не из-за этого.

— А кто тебя надоумил так считать? Данила?

Вика снова опустила глаза и тихо ответила:

— Да, он. Справившись о моем здоровье, он сказал, что разговаривал с тобой обо мне и ты ему сказал, что не любишь меня. Ты используешь меня в своих корыстных целях.

— Каких? — уточнил парень.

— Я не знаю, но то, что ты так считаешь и говорил о нас с Данилой говорит о том, что это правда.

— Вика, — перебил ее парень, — скажи мне откуда у Данилы твой телефон. Ты ему его давала?

— Нет, — удивленно пробормотала девушка, — я ему не давала. Может ты?

— Я тоже не давал. Зачем я буду ему давать телефон своей девушки. Значит, он раздобыл его сам.

Кирилл сидел и размышлял, вспоминая, как друг попросил у него телефон, якобы для звонка, а сам, видимо, нашел Викин номер и сохранил его в своем телефоне.

— Слушай, Вика, я не знаю зачем тебе Данила наговорил весь этот бред, но поверь, я ему такого не говорил. Ты мне нравишься, и я скучаю по тебе, всегда, когда тебя нет рядом.

— И ты с ним обо мне не говорил? — уточнила Вика.

— Почему же говорил. В понедельник вечером, после работы мы с ним отправились в бар, где он настойчиво стал расспрашивать о тебе. И я, естественно, с ним о тебе поговорил, но разговор совсем не шел в том ключе, который он тебе пытался донести. Подумай сама, зачем мне с ним об этом говорить.

Вика облокотилась на спинку дивана и задумалась.

— И ты правда не считаешь меня никчемной дурой?

— Конечно не считаю, — сказал он и обнял девушку.

Та прижалась к нему, сделав глубокий вздох и сказала:

— Ты знаешь как я на тебя обиделась. Я все-таки считала, что мы с тобой уже достаточно хорошо знаем друг — друга и всегда можем обсудить любую проблему вместе, а тут такое.

Кирилл поцеловал Вику в макушку и сказал:

— Давай договоримся, что, если у тебя когда-нибудь возникнут какие — нибудь вопросы ко мне и претензии, ты просто скажешь мне об этом и мы поговорим, не привлекая посторонних лиц. И я уверен, что мы найдем компромисс.

— Договорились, — ответила Вика и улыбнулась, — Кирилл, а как ты думаешь, зачем Данила на тебя наговаривал?

— Ну, может быть, он просто, не правильно меня понял, — помолчав ответил парень, — поэтому Вика, никогда не будем доверять наши чувства посторонним. Обсудим все тет-а-тет.

Вика чмокнула парня в губы и отправилась одеваться, а Кирилл остался ее ждать. У него возникло неприятное чувство, когда он подумал о Даниле. Он хотел понять и оправдать его, но объяснить причину его поведения Кирилл так и не смог.

Евгения Логинова

До юбилея оставалось чуть больше двух недель. Женя несколько раз выбиралась в торговые центры, подобрать себе что-нибудь нарядное. Впервые за несколько лет ей захотелось выглядеть шикарно.

Последние лет двадцать она все время для кого-то жила, на чем-то экономила и делала все возможное и невозможное, чтобы ее семье жилось комфортно. Но именно сейчас, впервые за столько лет ей захотелось настоящего праздника. Чтобы цветы, подарки, чтобы красивое платье, которое, возможно ей придется одеть только на юбилей, а потом оно будет пылиться в шкафу до следующего праздника или вообще больше никогда не будет одето. Несмотря ни на что, Женя хотела именно такое платье. Настоящее, а не то, что она обычно носила.

Объехав несколько магазинов, она так ничего и не присмотрела.

— Доча, — как-то обратилась Женя к Дарье, — посоветуй, что мне одеть такого, чтобы выглядеть не рязанской бабой, а элегантной женщиной в самом расцвете сил.

Даша оценила мать со всех сторон и отправилась с ней в один из ближайших бутиков.

— Мам, выбери сама, что считаешь нужным, а я потом оценю твои покупки и одобрю или забракую. Окей?

Женя прошла по рядам с вешалками и присмотрела себе платье с длинной юбкой, значительно ниже колена. И в тон синей юбки, блузку, бирюзового цвета, в рюшах.

— Вот, — протянув выбранные наряды дочке, сказала Женя.

По первому взгляду Дашки она поняла, что ее выбор не оценен.

— Мама, ну ты что, старуха какая-нибудь брать эту юбку и эти рюши, — с возмущением сказала Дашка и отобрав у матери выбранные наряды отправилась сама на поиски вожделенного платья.

— Почему, Дашка? — возмутилась Женя, догоняя дочь, — раньше в моей молодости, мне это шло.

— Мама, то, что идет в молодости не значит, что должно идти в пятьдесят.

Она ковырялась в разнообразии форм и фасонов, но так и не смогла ничего найти для нее подходящего.

— Мам, тебе нужны обычная классическое платье или, на худой конец юбка и красивая блузка. Причем, никаких длинных юбок и платьев. По колено, в самый раз.

— Даш, по колено это слишком. Может длинное в пол?

— Мама, запомни, у каждой уважающей себя женщины должно быть маленькое черное платьице. Вот и тебе такое надо. Не обязательно черное, но классическое. Вот увидишь, что именно этот наряд будет тебе к лицу.

Обойдя пару бутиков им удалось подобрать Жене что-то похожее на то, что требовала дочь, но все время в ее наряде что-то не хватало. Они уже проголодались и устали, но так и не нашли ничего такого, что было Жене к лицу.

— Даш, поехали домой. В другой раз, что-нибудь найдем, — предложила Женя.

— Мам, давай договоримся, что если ты соберешься сама без меня в магаз, то ничего покупать не будешь пока не сфоткаешь, то, что тебе понравится и не отправишь мне. Договорились?

— Ты, что не доверяешь моему вкусу? — удивилась Женя.

— Да причем здесь вкус, мам, просто ты все время норовишь одеться старомодно, а я хочу, чтобы ты произвела фурор и была королевой бала. Ты ж у меня юбилярша.

Женя, которая только собралась обидеться на дочь за ее высказывания в свой адрес, неожиданно подумала о том, как быстро пролетело время, и теперь ее младшая дочь дает матери советы, как той одеваться.

— Дашка, — неожиданно сказала Женя, удивленно посмотрев на дочь, — какая же ты у меня взрослая. Когда же ты успела вырасти?

— Ну слава богу, поняла, — ворчливо сказала Даша, — не забудь, мамочка, что после юбилея я с Архипом уезжаю в Харьков.

Женя от неожиданности остановилась и возмущенно посмотрела на дочь, собираясь возразить, но увидев умоляющие глаза дочери сказала.

— Да езжай ты куда хочешь, а то выйдешь замуж, и все, лафа закончится.

— Да ладно тебе, мам. Все в этой жизни зависит от нас самих, — сказала Дашка, чмокая мать в щеку, — надеюсь, что свою жизнь я построю правильно. Ну пока, я побежала, ладно? А ты иди кофейку попей, расслабься и подумай о смысле жизни.

— Иди уже, — возмущенно сказала Женя и направилась в небольшое кафе, расположенному на третьем этаже торгового центра.

Женя взяла кофе и маленький эклер. Она их любила с самой юности. Конечно, тогда они были вкуснее в тысячу раз, чем сейчас, но Женя все равно, если ей удавалось где-нибудь посидеть, обязательно покупала эклеры. И потом, сидела и смаковала этот любимый ею с детства десерт.

Женя зажмурила глаза и откусила первый кусочек. Она умела смаковать его вкус. Когда-то, в студенчестве, Надя ей сказала, что у нее есть особый дар, ценить и наслаждаться тем, что она ела. Тогда в общаге даже молоко им казалось вкусным, и Надя удивлялась, глядя на нее, как та, умеет его пить, так, что всем сразу же хотелось его попробовать. И это только молоко, а уж эклер и подавно Женя умела смаковать.

Женщина, дожевав первый кусочек эклера открыла глаза и уставилась на столик напротив. Там сидел респектабельный мужчина и наблюдал за ней. Он не отвел глаз, увидев, что его заметили, а продолжал смотреть на Женю не отрывая взгляд.

Женя хмыкнула и откусила второй кусочек эклера. Она уже не стала закрывать глаза, а смело смотрела на мужчину, который никак не мог отвести от нее взгляд. Так продолжалось до тех пор, пока она не доела свое лакомство. После чего он улыбнулся и поднял свой стаканчик с кофе «чокнулся» с воздухом, и отпил из него свой напиток. Женя, не обращая внимания на мужчину, взяла свой стаканчик и махом выпила остывший кофе.

Жизнь неожиданно стала ярче и понятнее. «Все в нашей жизни зависит от нас самих» — подумала Женя, вспоминая слова своей дочери, и быстро встав, вышла из кафе. У эскалатора, который располагался рядом со входом в кафетерий она обернулась. Мужчина, не отрываясь смотрел на нее. Женя помахала ему рукой и поехала вниз. На губах у нее играла задорная улыбка.

* * *

Дом ее встретил темными окнами. Это было непривычно. Обычно дома был всегда Максим. Конечно, она переживала за то, что у парня до сих пор нет подружки, но, с другой стороны, это было удобно. Макс всегда был под рукой. Особенно с каналом. Уже больше полугода они с ним записывали разные реакции и выкладывали в ютуб.

Однако, в последнее время парень стал куда-то пропадать и ему явно стало не до реакций. Женя поняла, что у него появилась пассия. Она несколько раз пыталась поговорить с сыном, выведать как у того дела на личном фронте, но парень уходил от ответа, и Женя махнула на него рукой. Захочет, познакомит.

Вот и сегодня нужно было снимать реакции, но Макса дома не оказалось, и Женя в очередной раз стала подумывать о том, чтобы забросить это дело, хотя было жалко останавливаться на пол пути. У них уже было около пятидесяти тысяч подписчиков, которые ждали от нее ее реакций и ее рассуждения о жизни.

Как-то, на своем канале она завела речь про татушки. Те самые, которыми они себя разукрашивали. Тату у рэперов были везде и ладно бы на руках и ногах, но нет, они наносили их даже на лицо. Это было ужасно. Когда Женя пыталась поговорить с подписчиками о том, что это не красиво, ей возражали в ответ.

Несколько раз она приводила им примеры о том, что татушки не красят человека, а в некоторых ситуациях даже могут навредить карьере. Она просила своих слушателей представить, что было бы, если их лечащий врач был весь расписан, как их любимые музыканты. Захотели бы они лечиться у такого красавчика? Женя бы наверняка убежала прочь от разукрашенных врачей, но ее юные друзья объясняли ей, что это совсем им не мешает и они были бы рады лечиться у расписного папуаса. Женщина потерпела поражение и поняла, что все дело в возрасте. После чего не особо настаивала на подобных разговорах и не спорила.

Хлопнула дверь.

— Мам! — услышала Женя голос Дарьи, — ты дома?

— Да дома я, дома, — откликнулась Женя, удивляясь тому, что дочь пришла слишком рано.

Обычно Даша появлялась позже полуночи, и Женя уже привыкла к этому. Сначала она не спала или дремала, постоянно прислушиваясь к шуму в прихожей, но потом привыкла. Этот ее жених, Архип, был надежным парнем и Женя, зная, что дочка с ним, перестала переживать и стала засыпать, не дожидаясь стука входной двери.

— Мам, ты готова к записи? — спросила дочь заходя вместе с Архипом на кухню, — Нас Максим попросил сегодня вместо него записать реакции. Он занят.

— Ну если будем писать, то я сейчас переоденусь, — вскочила Женя и отправилась в свою комнату.

Запись прошла ударно и они, под руководством Архипа записали несколько реакций. Потом Архип предложил им с Дашкой поговорить о жизни и выложить, эту беседу, на канале. Женя подняла вопрос о взаимоотношении полов. Она высказывала свою точку зрения, а Дашка свою. Пока они спорили, Архип записывал их разговор.

Жене понравилась такая рубрика, потому что она помимо своих суждений, могла узнать и точку зрения собственной дочери. И если в жизни, приглашение на разговор с Дашкой закончился бы жестким отпором, то здесь, на канале, беседа на серьезные темы была, кстати. Разговор выглядел как игра и поэтому Даша, не напрягаясь говорила матери все, что думает, а Женя слушала и анализировала. Канал помогал Жене лучше понять своих детей, да и всю ее аудиторию тоже. Она на многое стала смотреть другими глазами.

— Давай в следующий раз про любовь поговорим, — предложила Даша, — любопытно, что ты про это скажешь своим подписчикам.

— Даш, а о чем мы с тобой тогда сегодня говорили? — удивилась Женя.

— А сегодня мы про любовь, мамочка, с тобой не слова не сказали. Все больше про секс, — ответила Дашка.

Женю поразило с какой легкостью ее младшая дочь говорит про ЭТО. Для нее это слово было табу.

— Да вы про любовь ничего и не знаете, — засмеялась Женя, — у многих на уме только деньги, тачки и женщины легкого поведения. Вы еще маленькие.

— Ну это ты зря, мамочка. Не надо себя считать умнее других.

— Ну если у тебя есть желание поговорить о любви, — улыбнулась Женя, — давай поговорим. В следующий раз.

— Евгения Николаевна, — прервал их разговор Архип, — а давайте мы вас к инстаграм подключим. Вы будете туда свои видео и фото выкладывать, а подписчики будут знакомиться с вами и с этой стороны.

— Архип, мне как-то неудобно выкладывать свою личную жизнь в социальные сети, да и инстаграм я пользоваться не умею.

— Да я вас научу. Зато подписчики узнают, что вы за человек и, возможно, это повысит вашу аудиторию.

— Ну хорошо, учи, — согласилась Женя, подумав, что у ее Дашки, очень креативный жених и с каждым разом он ей нравится все больше и больше.

* * *

До юбилея оставалось каких-то десять дней, а платье так и не было выбрано. К тому же Виталий тоже был не собран. Вместо старого костюма, который был куплен по случаю еще лет десять назад и белой не модной рубашки, одеть на юбилей собственной жены ему было нечего.

— Виталь, завтра мы едем с тобой за покупками, — решительно сказала Женя тоном, не требующем возражения, — тебя приоденем, и сама оденусь.

— Солнышко, ну к чему весь этот маскарад, — отмахнулся муж, — мне что одеть нечего?

— Виталь, тебе нечего одеть, поэтому, завтра прошу тебя вернуться пораньше. Мы едем в магазин.

— Ну зачем, — возразил муж, — тот костюм, который ты мне покупала. Он совсем новый. В нем и пойду. Все равно все свои.

— Виталь, во-первых, он тебе маловат, а во-вторых, там будет много народа с моей работы. Я хочу, чтобы все завидовали мне и говорили: «Какой классный у меня муж», а не думали про себя, что я живу с бомжем.

— Ну хорошо, — вздохнул муж, — если хочешь, давай съездим, но только не долго, туда и обратно.

В четыре часа дня они были в большом торговом центре на Пражской. Виталий был настроен на скорейшее вызволение из плена и все, что ему давала мерить Женя его устраивало. Вот только ей не все нравилось. Через час, с горем пополам им удалось найти консенсус и одеть мужа. Ему купили красивую современную рубашку, темно-синий костюм и модные ботинки. Когда Виталий вышел из примерочной во всем своем великолепии, Женя поймала себя на мысли, что ее муж еще вполне себе ничего. И если его как-следует подстричь он будет выглядеть красавчиком. Женщина, пользуясь моментом, потащила мужа в салон парикмахерскую, расположенную на этом же этаже. Виталий сопротивлялся как мог, но у Жени был весомый аргумент — ее юбилей важное мероприятие. И мужу пришлось на все согласиться.

Усадив мужчину подстригаться, Женя отправилась по своим делам. Она планировала, в очередной раз, поискать для себя наряд.

«Что этот такое, — думала она, — времени совсем не осталось, а я до сих пор не одета».

Проходя мимо одного из маленьких магазинчиков, которых в этом торговом центре было огромное количество, она кинула взгляд на витрину и обомлела. Там, за стеклом, на безликом манекене, она увидела свое платье. Именно такое про которое говорила Дашка. Темно-синего цвета, с сильно декольтированным верхом и зауженным низом. Оно так сильно понравилось Жене, что та сразу же направилась к продавщице, уточнить у той размер, чуда, которое ей приглянулось. На витрине осталось единственное платье именно ее размера.

В этом бутике была всего одна примерочная и она была занята. Там, прихорашивалась молодая модница, которая также как и Женя выбрала классическую модель. Женя подумала, что у стройной девушки гораздо больше шансов выглядеть красиво, в обтягивающем варианте, чем у нее, Жени. Женщина за свои практически пятьдесят лет умудрилась нарастить на себе лишние килограммы.

Вышедшая из примерочной девушка повертелась перед зеркалом. На ней ладненько сидело обтягивающее ее платьице, но Жене показалось, что она выглядит в нем слишком плоско. Девушке не хватало объема.

К Жене подошел подстриженный Виталий и попросил поторопиться. Ему уже не терпелось отправиться домой. Продавщица, боясь потерять клиентку, попросила девушку пропустить Женю в примерочную и та отправилась наряжаться. Одев на себя то, что она выбрала, Женя поняла, что попала в точку. Платье сидело на ней так, как она хотела. Оно было чуть ниже колена, что подчеркнуло ее красивые ноги. Открытый верх обнял ее пышные плечи, а само платье неожиданно подчеркнуло ее располневшие формы. Она сразу помолодела на несколько лет, стала более стройной и сексуальной. Одев, новые туфли на высоком каблуке, которые она купила пока наряжала мужа, Женя выплыла из примерочной. Продавщица уставилась на женщину и сказала с удивлением:

— Ну надо же, никогда бы не подумала, что обычное платье может выглядеть так эффектно.

Девушка, все также стоявшая перед зеркалом, обернулась и сравнив себя с Женей, молча отправилась переодеваться.

Женя посмотрела на девушку и подумала, что у молодости есть несомненные плюсы, но с возрастом, наличие пышных форм придает женщине особый шарм и привлекательность.

Женя продефилировала от примерочной к зеркалу и победно повернулась к мужу.

— Ну как? — спросила она, — берем?

Виталий что-то рассматривал в своем телефоне и мазнув взглядом по своей жене, снова уставился в экран.

— Виталь, — позвала Женя, — тебе нравится?

— Жень, да бери ты все, что хочешь, — сказал он и вышел из бутика. Ему кто-то позвонил, и он начал разговаривать с ним на повышенных тонах, не обращая внимание на жену.

Жене хотелось расплакаться. Она знала, что выглядит на все сто. Вот только прическу сделать и марафет навести. И она надеялась, что муж оценит ее наряд даже без макияжа. Она не стала посылать фото Дашке, зная, что это платье обязательно возьмет.

Женя растеряно посмотрела на продавщицу, та, ухмыльнувшись сказала: «Мужики, что с них взять. Берите, не раздумывая».

Женя с ней согласилась и дождавшись, когда из примерочной выйдет молодая особа отправилась переодеваться. Она купила это платье, не взглянув на другие наряды.

Через пять минут она подошла к мужу, который сидел на лавочке и продолжал о чем-то спорить с неизвестным ей собеседником. Увидев жену, он вскочил и направился к выходу, положив мобильный в карман.

— Виталь, а что ты мне подаришь на юбилей? — спросила у него Женя, не поспевая за шустро несущемся к выходу мужем, — Надеюсь ты уже купил мне подарок?

— А ты что-то хочешь конкретное? — уточнил у нее муж.

— Ну, я не знаю Ты все-таки мой муж и должен догадаться, что мне не хватает в этой жизни, — пошутила Женя.

— Жень, тебе всего хватает, но если ты чего-нибудь хочешь, то просто скажи мне, и я дам тебе денег на все.

— Так ты мне еще ничего не купил? — удивилась Женя.

— Ну скажи, что тебе надо, — уточнил Виталий, — продолжая продвигаться к улице.

— Я бы хотела колечко с бриллиантом, — неожиданно, для самой себя, сказала Женя.

Ей этот бриллиант не был нужен вообще, но поведение мужа ее разозлило.

— Сколько оно стоит. Купи себе сама.

— Я хочу, чтобы этот подарок сделал ты, — твердо сказала Женя, догоняя мужа, — Если бы мне нужно было себе купить это колечко, я бы и так купила его на свои деньги, не спрашивая тебя. Но это твой подарок, и я хочу, чтобы ты мне его подарил, а не я сама себе его купила.

Виталий остановился и с возмущением посмотрел на жену. Она видела, как в нем борется желание отправиться домой и в тоже время, пойти и купить ей то, что она пожелала. Она наблюдала как в нем борются два этих чувства и ждала, когда желание купить подарок восторжествует.

— Ну, где там твой бриллиант продается, — сказал раздраженно муж и снова вошел в магазин.

Женя шла за ним и понимала, что именно сейчас, именно в этот момент ей уже не нужен никакой подарок от мужа. Ни колечко, ни шубка. Ни-че-го. Подарков от Виталия ей больше не хотелось.

* * *

Женя проснулась рано и уставилась в потолок. Сегодня ее юбилей. Ей стукнуло пятьдесят лет. «Жизнь прошла, — подумала она, — а я ничего и не видела в этой жизни». Она повернулась на правый бок и посмотрела на спящего мужа. Он уютно посапывал и даже улыбался во сне. Женя смотрела на такое знакомое и родное лицо любимого и подумала, что без него ее жизнь была бы одинокой. Им вместе пришлось прожить так много: взлеты и падения, смерть близких и рождение дочери, поднять бизнес и выучить детей. Муж был ей самым родным человеком, вот только в последнее время в их отношениях перестало что-то клеится. Женя не знала, что с этим делать и как исправить, и выхода из этой ситуации пока не находила.

Виталий повернулся к ней, и неожиданно открыл свои, пока что еще совсем сонные глаза. Они стали принимать осмысленный вид и он, также как и Женька смотрел на нее и ничего не говорил. Они полежали так несколько минут, молча, наблюдая друг за другом, а потом он улыбнулся и полез целоваться.

Женя завозилась, пытаясь его отпихнуть от себя и дурачась, старалась увильнуть от настойчивых мужских губ.

— Виталь, прекрати, — говорила она, смеясь, — детей разбудим.

— Каких детей, Женька. Наши дети уже большие и нас поймут. Он крепко обхватил ее за плечи, и она оказалась в объятьях его сильных рук…

— С днем рожденья, солнышко, — сказал он ей чуть позже, — пусть в твоей жизни будет еще много приятных моментов.

Женя прижалась к мужу и капризно прошептала:

— Виталь, я хочу, чтобы эти приятные моменты были, но только с тобой, а ты, все время занят.

— Обещаю тебе, Женек, — сказал, помолчав Виталий, — что в нашей с тобой жизни будет еще много счастливых моментов.

— Правда-правда? — переспросила Женя.

— Конечно правда, сказал он, — целуя ее в макушку.

— Ну смотри у меня, — засмеялась Женя, вскакивая с постели, — а теперь подъем!

Настроение у нее было отличное. Она решила быть на позитиве весь день и получать от этого дня только положительные моменты.

«В конце концов, — подумала Женя, — сегодня мое день рождение. И я хочу, чтобы этот день запомнился мне на долго».

В четыре часа вечера они вместе с Виталием и Максимом были в небольшом кафе, где через минут тридцать должны были собраться гости. Женя обошла зал, проверяя все ли на месте и успокоенная уселась на кушетку в небольшом холле.

Первыми прибыли ее подруги с мужьями. Подруги кинулись друг к другу так, как — будто не виделись тысячу лет. Им всегда было, что обсудить. Мужчины отошли от женской стайки по своим делам. Стоя в стороне, они о чем-то громко разговаривали, жестикулируя руками. Женя повернулась к ним, отвлекаясь от женских разговоров и стала наблюдать за мужчинами.

«Как же все-таки мы все постарели» — подумала она. Самым молодым из мужчин, выглядел Степка. Видимо его образ жизни, «Не париться», положительно сказывался на его внешности. Вот Игорь, который пахал все дни напролет в своей клинике или Валерка, работающий прокурором, были уже совсем седые, а Пашка полностью облысел.

Женя повернулась к подругам и стала оценивать их внешность. Ее подруги, в отличии от мужчин, выглядели гораздо лучше и свежее. «Странно, — подумала она, — говорят, что женщина стареет быстрее, но на деле их мужчины казались гораздо старше их самих, а они, женщины, вполне себе еще тянули на женщин, которым есть еще к чему стремиться».

Женя вообще считала себя в душе совсем молодой и, когда на ее канале ее стали иногда называть «бабкой», она сильно удивилась. Ну не чувствовала она себя бабкой, максимум лет на тридцать пять. Конечно, годы брали свое и уставала она чаще и спину порой прихватывало, и дети ее иногда ей говорили, что она ведет себя как ее мама, которой не стало год назад. Женька пугалась от этих фраз и старалась прекращать брюзжать. Но «бабка» в словах подростков на ее канале ей абсолютно не подходила.

«Я еще покажу всем, какая я бабка» — улыбалась Женя, читая комментарии после своих реакций.

— Ну, что Жень, — спросила у нее Томочка, прерывая ее раздумья, — что тебе твой Виталька подарил?

Женя гордо подняла руку, на пальце которой блеснуло бриллиантовое колечко.

— Дай посмотреть, — схватилась за ее руку Юля.

Она знала толк в украшениях и всегда с удовольствием рассматривала все, попадающиеся ей, ювелирные чудеса.

— Ну слава богу, что украсила свои пальчики, а то все люди как люди, а ты без украшения, — подвела итог подруга.

— Молодец, все-таки твой Виталька, — поддержала разговор Лиля, — а ты все на него наезжаешь.

К ним подошли мужчины и вклинились в обсуждение Жениного подарка.

— А цветы, Виталь, ты хоть подарил своей жене? — неожиданно спросила Надя.

— Цветы? — удивился Виталий, — а зачем они ей. Сейчас надарят, и не знаешь куда поставить. Вон вы уже приволокли сколько разных букетов.

— Ну не скажи, — продолжила Надежда, — женщинам надо дарить цветы, особенно, чтобы подарок был от любимого мужчины. Как же ты так, Виталь, не подумал.

Жене стало неловко за подругу, но потом она подумала, что Надежда права и она тоже хотела бы получить букет от мужа, хоть небольшой, но от него. Просто, как знак внимания.

— Надь, ну что ты пристала к нему, — сказала Женя, заступаясь за мужа, — Он мне цветы никогда не дарит. Разве ты не знаешь?

— Да Жень, я тебе как-то подарил букетик, а ты мне выговор влепила, что лучше бы я эти деньги на колбасу потратил. И я сделал выводы, что тебе они не нужны.

Виталь, — огрызнулась Женя, — в тот момент может колбаса была важнее, но сейчас, когда мы ее можем себе позволить, мог бы и цветов купить.

У Жени резко стало падать настроение, но она дала себе команду отпустить ситуацию и получать удовольствие от происходящего.

— Так, — захлопала в ладоши Юлька, — какая разница дарят Женьке цветы или нет, — главное, что ее любят. Правда, Виталь.

Виталий послушно махнул головой. По его выражению было понятно, что он не вынес урока из этого разговора и продолжал считать, что цветы, это все бабские прихоти и Жене они ни к чему. Женя вздохнула и украдкой посмотрела на подруг. На нее смотрела Надежда. В ее взгляде читалось печать.

— Да все хорошо, Надь, — сказала Женя и отвернулась.

Она сразу, именно в этот момент захотела цветов от мужа. Раньше не хотела, а вот сейчас, после этого разговора, сразу захотела, но Виталию было все равно на ее «хотелки». У него голова была занята своими проблемами и делами и женские прихоти его волновали меньше всего.

— Кстати, друзья, мы приготовили Жене необычный подарок, но он касается и тебя тоже, Виталий, — объявила громко Юля.

Друзья столпились вокруг юбилярши и заулыбались.

— Догадайтесь, что мы вам приготовили? — захлопав в ладоши, спросила Лиля.

— Только не собаку, — с испугом сказал Виталий. — у меня уже есть одна. Хватит.

— Нет, не собаку. Мысли масштабно. — остановила Виталия Надежда, — Вот, Жень, что-бы ты хотела больше всего на свете?

Женя задумалась, потом хитро посмотрела на мужа и сказала:

— Я бы хотела отправится с Виталькой в путешествие.

— Ура! — закричала Лиля, — мы угадали!

— Какое путешествие?! — грозно спросил Виталий, — никаких путешествий, слышите?!

— Конечно слышим, Виталь, — спокойно сказала Юля, — но желание юбилярши закон, поэтому будет так как она захочет.

— А хочет она… — продолжила Тома, и загадочно посмотрев на Женю, замолчала.

— Я хочу, — улыбнулась юбилярша, — за границу, но если это дорого, то хотя-бы на наше море. Пусть даже в Крым.

— Жень. Мелковато плаваешь, — укорила ее Надежда, — поедете с Виталием в Италию.

Женя остолбенела и даже не знала, что сказать. Первым опомнился Виталий.

— Вы, что, девки, обалдели. Какая Италия. У меня бизнес, собаки, хозяйство в конце — концов.

— Не переживай, пап, — успокоил его Максим, — незаметно подошедший к веселой компании, — съезди с мамой, отдохни, а я тут на хозяйстве посижу.

— Слышал? — засмеялась Тома.

— Ну сынок, — прошипел мужчина, — я тебе дам на хозяйстве.

— Девочки, прошептала Женя, не обращая внимание на вопли мужа, — спасибо Вам огромное. Италия, это та страна, в которую я хотела бы поехать в первую очередь.

— И что там такого, что тебя привлекает? — грозно спросил Виталий.

— Да ты, что Виталь, это же наша молодость. Челентано, Тото Кутуньо, Рикки и Повери. Короче там романтика, которой мне в моей жизни очень не хватает.

— Ой, Жень, — с раздражением сказал Виталий, — какая романтика на старости лет. Сиди в России и не жужжи.

— Знаешь, что Виталь, шел бы ты в… Италию, — огрызнулась на слова мужа Женя и отвернулась.

Щеки у нее пылали. Она была вне себя от злости на слова мужа, но постаралась сдержаться.

«Спокойно, — уговаривала она себя, — у тебя сегодня праздник. Нужно радоваться жизни и наслаждаться прекрасной компанией». Женя выдохнула и ее отпустило.

Тут хлопнула дверь и на пороге появились Мария с Михаилом.

— Жень, ты только не ругайся на нее, — шепнула подруге Надежда, кивая на Женину старшую дочь. — а то начнешь тут скандалить.

— Ты о чем? — удивилась Евгения.

— Сама сейчас увидишь.

Парочка шла ей навстречу. На Маше было надето черное, короткое платье на тонких бретельках. Материал блестел и струился по тонкому Машиному телу. У Михаила была точно такая же рубашка, в тон Машиному платью. Она плотно облегала его накаченное тело. Пуговицы на рубахе были расстегнуты практически до груди. Они оба выглядели очень стильно. Еще год назад, до создания канала, Женя, увидев такой наряд на дочери, решила бы, что это вульгарно. Она наверняка подумала бы, что дочкино платье больше смахивает на комбинацию, которую они носили в своей молодости под одеждой. Но сейчас, узнав, что носит молодежь, наряд дочери ее уже не смущал.

Женя каждый день оценивая современных музыкантов знала, как одеваются молодые креативные парни и девочки. Сначала ей было неприятно видеть приспущенные джинсы и часть нижнего белья у парней и голый пупок у молодых девушек, которые были под стать парням. Теперь, она относилась к таким нарядам философски и в Машиной одежде она увидела не недостатки, а определенный шарм.

Дочь поздравила мать с юбилеем, поцеловала ее и отца и направилась к тетушкам. На лопатке у Маши Женя увидела надпись. Это была татушка с какими-то непонятными ей словами. Женя оценила красивый почерк создателя этого шедевра и повернувшись лицом к подругам, встретилась с настороженным взглядом Надежды.

— Ты чего Надь? — удивленно спросила Женя.

— И что, ты ничего не прокомментируешь по поводу Машкиной наколки? — строго спросила Надя, — на тебя это не похоже.

— Не наколки, а татушки, — поправила подругу Евгения, — а что комментировать-то, ну сделала и сделала.

— Ну ты даешь, Жень, — засмеялась Лиля, — ты там на своем канале совсем с ума съехала. То ты вся такая принципиальная, а теперь, смотри-ка, она одобряет рисунок дочери.

— Я тебе больше скажу, Лилечка, мне он понравился, хотя немного скромноват.

— Что?! — в один голос спросили Лиля и Тома.

— Там на кухне, молодой официант. Вы его скоро увидите, — шепотом сказала Женя, —

Вот у него такая красивая татушка от плеч до ладоней, что закачаешься, а у моей Машки по сравнению с той, которая у официанта не тату, а позорище. Уж рисовать, так рисовать.

— Ну ты вообще, подруга, — хмыкнула Юля, — где там тот пацан. Подать нам его на завтрак.

Все дружно рассмеялись и отправились встречать остальных гостей.

Последней пришла Даша с Архипом. На младшенькой было длинное бирюзовое платье в пол, на парне был одет стильный пиджак, хотя вместо брюк были обычные джинсы, но Жене было все равно, в чем одет Архип, главное, что Дарья с ним была счастлива.

— Жень, это и есть Дашкин жених? — шепотом спросила Тома, — ничего такой пацанчик. Ты говорила он из Украины?

— Да, оттуда.

— Ну и как ты к этому относишься? Говорят, там неспокойно и русских не любят.

— Да не парься, Тома, надеюсь у них все будет хорошо.

— Ну и правильно, — успокоила Женю Юля, — главное, чтобы человек был хороший.

— Да он вроде не плохой, вот только Дашка собралась к нему в гости, сразу после моего юбилея.

— Да и пусть съездит. За одно на мир посмотрит.

— Тебе хорошо говорить, Юль. Твоя при тебе, а моя, сначала съездит, посмотрит, а институт закончит и укатит к нему жить. И как я тут, а она там.

— Ничего, Жень, будешь к ним в гости ездить. Вот, Надеждин Николай, умотал к отцу в Болгарию и живет теперь в своей Европе и горя не знает.

— Ты думаешь Наде хорошо? Не знает, что с ним, как он?

— У каждого своя судьба, девочки, — успокоила всех Тома, — и не нам с вами влиять на развитие событий. Пусть все идет своим чередом.

— Ну, что, гости дорогие, — крикнула Женя, хлопнув в ладоши, а не пора ли нам всем к столу.

К столу потянулись официанты, одним из которых был мальчик с красивыми татушками на руках.

— Ого, — оценила рисунок Юля, — теперь я понимаю твой восторг, Женек.

— А я тебе про что, — усмехнулась Женя.

Юля повернулась к парню и крикнула:

— Молодой человек, можно вас на минуточку!

— Ну ты Юль даешь, — одернула ее Женя, — смотри не влюбись. Парень симпатичный и татушки у него прикольные.

Женщины засмеялись и, начался пир на весь мир…

Кирилл Лавров

Незаметно пришел август, а с ним и день рождение Марка, который решил собрать своих друзей у себя на даче.

— Кирилл, — позвонил он ему за пару дней до вечеринки, — надеюсь ты не занят в выходные и приедешь со своей Викой ко мне на день рождение. Посидим, поболтаем, шашлыков нажарим, переночуете, а в воскресенье к вечеру назад.

— Конечно, — успокоил Марка Кирилл, — мы будем.

Парень положил телефон в карман и оглянулся. На него вопросительно смотрел Данила.

— Ты, что собираешься что-то праздновать в выходные? — спросил тот.

— Да, друг на дачу пригласил. Поедем с Викой, погуляем.

После ссоры с Викой у них с Данилой были очень натянутые отношения, но со временем обида прошла, и Кирилл стал снова иногда пить пиво с Данилой и обсуждать насущные проблемы. Данила объяснил ему, что не хотел настраивать Вику против него. Просто так получилось. Он извинился и Кирилл, попросив его больше так не поступать простил. И вот уже месяц они работали в мире и согласии. Правда маньяка, которого они ловили, так и не удалось вычислить. Но жертв девушек за эти два месяца не появилось. Руководство сильно не давило на них, и они потихоньку выполняли свою работу, анализируя ситуацию, все больше и больше докапываясь до истины. По крайней мере им так казалось.

В субботу приехала Вика, чтобы отправиться в гости к Марку. За день до этого Кирилл предупредил ее, что они выезжают на природу и Виктория была не против.

В пятницу вечером Кирилл сходил в торговый центр и закупил джина, который предпочитал больше, чем другие спиртные напитки, а Вике купил ее любимого вина.

Дача располагалась в десяти километрах от Львова. Туда можно было доехать на электричке или автобусе, но Кирилл предпочитал пользоваться такси.

Приехавшая Вика притащила с собой целую сумку вещей.

— Ты, что туда на месяц собралась, — удивился Кирилл. — Что ты там набрала?

— Да ну тебя, любимый, — проворковала Вика, купальник, халатик, спортивные штаны и ветровку на вечер, тапочки и так, пару вещей на всякий случай.

— Вика, обещают жару, какая ветровка. И уж если замерзнешь, то у Марка, наверняка найдется то, что тебе можно будет накинуть.

— Не хочу чужое, хочу свое, — закапризничала Вика, — Кирилл, так и скажи, что ты просто не хочешь это все тащить на электричку. Ну и не надо. Я сама понесу.

— Какая электричка, Викуля? Мы едем на такси.

— На каком такси? — возмутилась Вика, — я хочу на общественном транспорте. Тебе не кажется, милый, что ты слишком расточительный? Не привык, ты, дорогой жить на одну зарплату. Шикуешь, не то, что мы с бабушкой. Нужно учиться экономить деньги.

— Давай я буду сам решать на чем мне экономить. Вика, ты сегодня явно не в духе.

— Просто ты со своим такси и неистребимым желанием раскидывать деньги направо и налево испортил мне все настроение, — огрызнулась Вика.

— Знаешь, что, Викуля, я у тебя денег не прошу, поэтому этот разговор не уместен. Я достаточно получаю для того, чтобы ездить на такси туда, куда хочу.

— Ну вот и езжай на такси, а я хочу на электричке. В такси не интересно.

— Вика, хватит дурить, собирайся, я вызываю такси.

Вика надулась и уселась на диван, скрестив руки на животе.

— Кирилл, ну почему ты всегда командуешь? Вот я хочу на электричке. Тебе, что трудно уступить?

Кирилл молча домыл за собой чашку и не ответил ей.

— Как я не люблю, когда ты такой. Как ты меня бесишь, своим упрямством, — пробурчала девушка, доставая свой телефон.

Через пять минут такси подъехало. Кирилл взял Викин баул и свой пакет со спиртным и вышел за дверь.

— Вика, за мной! — скомандовал он ей. — Такси подъехало.

— Кирилл, как я тебя ненавижу. — снова сказала Вика, — Назад поедем на электричке. Если ты не хочешь, то я поеду без тебя.

— Пошли, Викуля, — поторопил девушку Кирилл, не отвечая на ее провокации, чем вызвал еще большее негодование с ее стороны.

Недовольная Вика поплелась за ним.

Она молча уселась на заднее сидение машины, а Кирилл на переднее. Девушка всю дорогу молчала, а Кирилл иногда поглядывал в зеркало заднего вида, наблюдая за ней.

Сначала Вика молча сидела, хмуро посматривая в окно, а потом задремала. Парень наблюдал за ней и умилялся. Ему нравилось в Вике все, ее вредность, характер, и даже то, как она спит на заднем сиденье этого такси. Кирилл любил ее и был счастлив, что она была с ним.

А потом девушка проснулась и от ее плохого настроения не осталось и следа.

Перед тем, как им выйти из машины, Вика неожиданно спросила:

— Кирилл, а у твоего Марка хоть девушка есть? Или я буду одна среди двух оболтусов.

— В последний раз была Алла, надеюсь она и осталась. Он так быстро их меняет, что я не успеваю следить за его пассиями.

— А вдруг ее уже нет и мне тогда будет скучно.

— Я не дам тебе скучать, — двусмысленно сказал Кирилл и Вика, хихикнув в ответ, вышла из машины. Они приехали.

Девушка вздохнула горячий жаркий воздух и зажмурила глаза.

— Как бы я хотела жить в деревне, купаться в озере, ходить в лес за грибами и ягодами, каждый день дышать свежим воздухом, а не этими выхлопными газами, которые нас окружают в городе.

— Ну вот сегодня и отведешь душу, — заулыбался парень, — Грибов не обещаю, но купание в озере можно организовать.

Дача Марка представляла собой небольшой кирпичный домик, живописно расположившийся на подстриженной лужайке. За домом росли фруктовые деревья, а спереди раскинулась та самая зеленая лужайка. Хозяев в округе не наблюдалось, зато из динамиков, установленных на подоконнике во всю глотку, горланил Элджей.

Как только Вика ступила на этот зеленый ковер, то сразу сняла спортивные тапочки и затанцевала, в такт музыке, льющейся из динамиков.

Кирилл, оставив девушку наслаждаться природой, отправился на поиски друга. Тот жарил шашлыки на заднем дворе. Мясо весело фырчало, издавая изумительный запах.

— О, Кирилл, как ты вовремя, а то я стал переживать, что мясо уже готово, а тебя все нет. Ты один?

— Да нет, Вика осталась на лужайке. Танцует на твоем газоне.

— Ты, что ее уже напоил? — уточнил Марк.

— Нет, просто она такая сама по себе, — улыбнулся парень, — а ты то один?

— Да нет, Алла на террасе накрывает стол.

— Ты все еще с ней?

— Пока с ней. Твоя «прибабахнутая», а моя хозяйственная. Странные мне уже надоели, хочется стабильности и комфорта.

— Взрослеешь, друг, — пошутил Кирилл и вошел на террасу.

Алла была одета в обтягивающие бриджи и короткий топик.

— О, Кирилл, ты один? — задала тот же вопрос Алла.

— Нет, я с девушкой. Надеюсь, вы с ней подружитесь.

— Конечно подружимся, — сказала Алла, пересчитывая приборы на столе.

Она встала на стул и полезла на верхнюю полку за кухонным сервизом. Кирилл обратил внимание, что стул девушка поставила неудачно и он пошатывался под ее весом.

— Алл, осторожней, упадешь, — сказал парень и подошел к ней, чтобы подстраховать подругу Марка. Стул под Аллой зашатался еще сильнее, и девушка вскрикнула, схватившись за кухонную полку.

Кирилл, боясь, что девушка свалится, подошел к ней впритык, стараясь подстраховать девушку.

— Может слезешь от греха.

— Да, ладно, достану, — сказала Алла и снова потянулась к сервизу. Стул снова зашатался и Алла, не удержавшись начала падать. Кирилл подхватил девушку, и она оказалась к него на руках.

— Да Алла, я же предупреждал, — сказал Кирилл. Руки у него задрожали. Он испугался за девушку, представив, чтобы с ней было, если бы он вовремя не подошел к ней.

Алла, хитро посмотрев на парня, прижалась к нему своей большой грудью и притихла. Кирилл быстро поставил девушку на ноги и отошел к окну.

— Чего такой скромный? — проворковала Алла, улыбаясь Кириллу.

— Алл, угомонись, у тебя есть Марк, — осадил ее Кирилл.

— Марк не стенка, можно отодвинуть. Если, что, знай про это, — сказала Алла, увидев приближающуюся к ним Вику, — Иди, вон твоя «прынцесса» нарисовалась.

Кирилл выдохнул и отправился встречать Викторию. Каждый раз он удивлялся поведению Аллы и не мог до конца понять шутит она или нет.

За Викой пришел и Марк с первой порцией шашлыков. Футболка, которая была одета на нем, в настоящий момент висела на его голом плече. Марк занимался спортом и, еще по осени накачал себе хороший пресс. Марк так сильно обожал свое накаченное тело, что первым делом разослал всем друзьям фото себя любимого с «кубиками» на животе. Смотрелся он эффектно, но Кирилл не любил это его качество выпендрежника. Получалось, что он делает свое тело не ради себя, а ради того, чтобы его оценили близкие и друзья. Это было смешно. Вот и сейчас, увидев новый объект восхищения в лице Вики, Марк снял футболку и вошел на веранду в полуголом виде. Короткие шорты и голый торс, безусловно были эффектной фишкой его закадычного друга. Но Вика его не оценила. Она мазнула по Марку взглядом и уставилась на шмеля, который влетел на веранду и уселся на цветы, поставленные в центре стола.

— Кирилл, — вскрикнула Вика, — смотри шмель!

— Она так искренне радовалась шмелиному прилету, что Марк, недовольно глянув на Кирилла, показал взглядом на Вику и покрутил пальцем у своего виска, давая понять другу, что его девушка явно не в себе.

Кирилл улыбнулся Марку в ответ, а про себя подумал, что Алла и Марк явно нашли друг друга. У каждого есть своя оригинальная фишка. Каждый любит себя больше, чем другого.

«Наверно поэтому они вместе» — решил Кирилл и уселся на свободный стул. Праздник начался.

Посиделки прошли настолько удачно, что к четырем часам спиртного совсем не осталось.

— Придется идти в магазин, — сказал Кирилл, поднимаясь, — сходим и протрезвеем немного.

— Девочки, вы тут за главных. Посидите, позагорайте, а мы вернемся через пол часика, — подбодрил девушек Марк.

— Может потом сходим на пруд или озеро? Где у вас, здесь можно искупаться? — спросила Вика.

— Конечно, сходим, — ответил Марк и они с Кириллом отправились добывать спиртное.

Девушки остались за столом.

— Может пойдем позагораем? — предложила Вика.

— Пока мужиков нет можно и топлес, — согласилась с ней Алла.

— Вика огляделась по сторонам. Вокруг стоял высокий забор, а значит их никто не мог увидеть.

— Хорошо, пойдем загорать топлес, — улыбнулась Вика и отправилась на лужайку.

Они улеглись под палящими лучами. Солнышко грело уже не так сильно, как утром и это добавило особого комфорта их отдыху.

Вику разморило на солнце, и она задремала и уже видя какой-то сон, в ее дрему ворвался Аллин голос.

— Вик, ну и как Кирилл в постели?

Вика удивленно раскрыла глаза и продолжала лежать, молча глядя в голубое небо.

— Ты, что спишь что ли? — опять спросила Алла.

Вика повернула к ней лицо и молча уставилась на собеседницу.

— Ты чего молчишь? — удивилась девушка

— Алл, к чему такие вопросы? Я же не спрашиваю у тебя про Марка.

— Ну, может тебе про Марка не интересно, а мне про Кирилла хочется знать.

— Зачем?

— Ну он мне нравится, и я хотела бы с ним жить. Вместо тебя.

— Ты, что шутишь?

— Может и шучу, а может и нет. Ну так ты ответишь?

— А что тебе мешало с ним жить до меня?

— Да я хотела, но он не поддержал моей инициативы.

— И что тебя привлекает в Кирилле больше всего, ну кроме секса, конечно?

— Вик, а что может привлекать красивую, полную нерастраченной любви девушку в симпатичном молодом человеке?

— Ну, я не знаю. Характер, отношение, любовь. Каждого привлекает что-то свое. Вот, тебе Кирилл почему нравится? — спросила Вика, глядя на собеседницу, перевернувшись на живот.

— Какая забота, какая любовь, Вика? Такое впечатление, что тебе лет сто. Разве в наше время это главное?

— А что главное? — снова удивилась Вика.

— Деньги его. Вот что. Марк гол как сокол. То на спорт свой, то на себя любимого. У него вечно нет денег. Вернее есть, но мне их мало. Мне нужен побогаче, такой как твой Кирилл.

— Может быть он почувствовал твой меркантильный интерес и поэтому не оценил другие твои достоинства? — фыркнула Вика.

— А чего смешного я сказала. Вот, что ты в нем нашла? — уточнила Алла.

— Я нашла его душу, — сказала Вика, поднимаясь, — Алл может пора одеваться, а то парни придут, а мы с тобой тут полуголые.

— Ну и что, хоть твой Кирилл посмотрит на нормальную женскую грудь, а не на то, что у тебя выросло, — засмеялась Алла.

— Ну пусть смотрит, а я одеваться.

Неожиданно справа за высоким сплошным забором они услышали резкий стук двери и женский испуганный голос. Женщина кричала: «Помогите!»

Вика вскочила с прохладной травы, и кинулась в сторону кричащей женщины.

— Стой дура! — крикнула ей вдогонку Алла, — Футболку хоть надень, а то распугаешь всех своими сиськами.

Вика, не слыша подругу, кинулась к забору. Алла схватила ее футболку и понеслась за девушкой, но не успела. Та, схватив стремянку, стоявшую рядом с поленницей и приставив ее к забору, вскарабкалась на верх.

Перед нею открылась ужасная картина. Здоровенный мужик, вся грудь и спина которого была изрисована наколками, таскал маленькую хрупкую женщину за волосы и матюгаясь колошматил ее по лицу своей здоровой ручищей. Женщина всхлипывала при каждом ударе и закрывая лицо руками стойко вынося побои.

— Эй ты, козел! — крикнула из-за забора Вика, — а ну быстро отпустил ее, а то полицию вызову.

— Ты кто такая? — пьяно спросил мужчина и не обращая внимания на Вику, потащил женщину в дом.

— Ты чего терпишь, дура! — крикнула страдалице Вика, — дай ему между ног и беги к нам. Сейчас наши мужики придут и накостыляют твоему уроду.

— Эй ты, шалава, — услышала Вика в ответ. — А ну быстро слиняла за забор. Не видишь мы разговариваем.

— Кто разговаривает, козел? Это так сейчас называется? А ну быстро отпустил свою собеседницу иначе перелезу и надаю по шее.

Мужик оторопело уставился на амазонку, стоящую за забором. Грудь ее была обнажена, волосы растрепались, а глаза пылали праведным гневом.

Над поленницей показалась голова Аллы. Она оценила обстановку, и увидев, что женщина свободна заорала той во все горло:

— Беги к нам скорее! Чего встала?! Ждешь, когда тебя твой дебил убьет ненароком! Беги сюда, быстро!

Мужчина, стоявший на пороге, вздрогнул, впрочем, как и Вика, державшаяся за стремянку. Ее опора зашаталась и девушка, хватаясь за воздух руками, полетела кубарем вниз. За ней следом полетела Алла. Падая, они обе так завизжали, что женщина, стоящая по ту сторону забора, со всех ног кинулась вон со своего участка толи спасаясь от своего горе-мужчины, толи намереваясь спасти ее заступниц.

Пока девушки поднимались и бежали к калитке, женщина была уже на их участке, впрочем, как и агрессивный мужик, который несся за ней со скоростью леопарда. Девушки не успели не только захлопнуть за женщиной ворота, но даже отскочить и спрятаться.

— Ну, где тут коза, обещавшая меня покалечить! — грозно сказал мужик, оглядываясь по сторонам.

— Бежим! — скомандовала Алла и понеслась в дом.

Пострадавшая женщина осталась на лужайке. Она уселась на траву и заплакала.

— Иди от сюда, козел, — смело сказала ему Вика и встала между ним и плачущей женщиной.

Мужик вальяжно подошел к Вике и со всей силы ударил ее в живот. Девушка согнулась пополам и вскрикнула от боли.

— Еще хочешь? — спросил он, — хватая девушку за волосы. — Или может ты всегда такая и любишь, когда тебя бьют?

Вика, отошедшая от боли, с ненавистью глядя на мужчину из-под лобья, извернулась и со всей дури ударила его между ног. Тот хрюкнул и повалился на землю.

— Эй ты дура! — услышала девушка за спиной, — Ты, что с ним сделала? Своего заведи, кобыла, и мочи, а моего не трогай!

— Ты, что больная? — удивилась Вика, — он тебя за волосы, по лицу, а ты за него заступаться? Боже мой, от куда столько дур на свете!

Мужчина начал подниматься, матюгаясь и обещая Вике все небесные кары, какие только он мог придумать в подобной ситуации.

— Вика, беги в дом! — крикнула Алла, — Оставь их! А то он тебя сейчас пришибет.

Вика посмотрела на мужика и поняла, что нужно срочно спасаться, вскочила на ноги и ринулась к дому. Мужик, встав на четвереньки и поняв, что девушка может сбежать, резко схватил ее за ногу. Вика с размаху шмякнулась на спину и больно ударилась головой о землю. Мужик стал подтягивать ее к себе. Девушка замолотила ногами по его лицу и плечам с такой силы, что он никак не мог поймать ее шустрые голые ноги. Вика билась на смерть, понимая, что, если сейчас не спасет себя сама, мужчина ее просто убьет.

— Кирилл! Марк! — услышала Вика испуганный голос Аллы, — бегите скорее домой, нас убивают!

Алла так громко кричала в телефон, что даже Вике стало страшно, потому что она поняла, что проигрывает в этом неравном бою.

Спасенная ими женщина, вместо того чтобы заступиться за Вику, поймала одну ее ногу и больно ущипнула. Вторую схватил ее ухажер. Зажав обе ее ноги в клещи, мужик больно подмял их под себя и грозно глядя на девушку сказал:

— Ну, что коза, ты хотела меня разозлить? Тебе удалось. Прощайся с жизнью!

Он схватил Вику за шею и начал душить. В тот момент, когда у Вики кончился воздух в легких и она начала терять сознание, девушка увидела бегущих к ней Кирилла с Марком. Вика попыталась вздохнуть и потеряла сознание.

Когда друзья подходили к воротам дома, неожиданно зазвонил телефон Марка. Алла так громко кричала, что Кирилл, услышал весь его разговор из первых уст.

Он вздрогнул, представив, что могло произойти с девушками, пока они отсутствовали и первым влетел на участок. Ему предстала ужасная картина. Какой-то мужик с ярко выраженными тюремными наклонностями лежал на его Вике и что-то ей рассказывал. Та совсем не сопротивлялась. Рядом скакала непонятная женщина с развивающимися волосами.

Первым включился Марк. Он схватил полено, откатившееся от поленницы, и ударил им по голове мужика. Тот крякнул и мягко опустился на обездвиженную Вику. Мужик был такой грузный, что из-под его тела торчала только маленькая Викина ручка.

В это время незнакомая женщина, взвизгнула и закричав: «Убивают!» кинулась к поленнице и начала одно за другим хватать разбросанные поленья и швырять их в парней.

— Я Вам покажу, убивать моего мужа! — орала она, — Я вас всех сама покалечу! Женщина схватила очередное полено и кинув его в парней, попала Марку в плече. Тот, даже не поморщившись удивленно смотрел на происходящее. Потом, повернувшись к Кириллу сказал:

— Ты, что-нибудь понимаешь?

— Нет, — также удивленно сказал Кирилл.

— Кто эта бешеная фурия и тот мужик, который лежит на твоей Вике?

— Подожди, Марк, — остановил поток вопросов Кирилл и направился к Вике.

Парень отодвинул отдыхающего мужчину в сторону, не забыв послушать его пульс. Убедившись, что мужик жив, он, взяв Вику на руки направился к дому.

В это время мужик, зашевелился, а фурия продолжающая кидать поленья в парней, схватила очередное и пульнула в Кирилла. Оно не долетело и попала в мужика, который только что пришел в себя и пытался подняться. Полено в очередной раз треснуло его по голове, и он отключился, снова.

Конец ознакомительного фрагмента.