Дневники Алисы в стране 700 островов

Ольга Белоус

Во-первых, книга основана на реальных событиях. Читая эту книгу, вы, возможно, поймёте, что всё не так уж плохо. Во-вторых, скучно вам не будет. Это точно. Те события, в которые умудряется вляпываться героиня, могут приключиться где угодно, невзирая на географическое положение. Вот просто потому, что жизнь так устроена. В-третьх, хотя события, в основном, происходят в Новой Зеландии, но гостей здесь можно встретить со всего мира, что, несомненно, добавляет колорит.

2009

10 января

Отмыли дом. От старых хозяев остались плафоны и шторы. Шторы постирала и выбросила. Пришлось покупать новые. Заодно купили кровати. Позвонила в школы. Жду наплыва студентов. Что-то не плывут.

Мой студент учится дальше. Уже на мастерскую диссертацию. И не потому, что ему сильно учиться вклинило, а потому что визы нужны. Работы нет, а нет предложения на работу — нет шансов получить желанное резиденство. Я тоже ищу работу. Вопрос только — какую? Как-то мой богатый опыт здесь не востребован.⠀Ага, а ещё и мировой кризис в придачу. Как-то нужно выруливать из ситуации.⠀

4 апреля

Наконец-то позвонили из одной школы. Сказали, что их интересуют комнаты для размещения студентов.

10 апреля

Сегодня явились из школы, дабы проинспектировать дом для перспективных студентов. Очень милая дама, посмотрела дом, обозначила правила приема иностранных учеников. Обещала кого-нибудь разместить. Жду.

21 июня

Тихо. Ни студентов, ни работы. Поедем на прогулку.

Прогулка в прошлое

Надо признать, что музеи и прочие архитектурно-исторические изыски оказывают удивительно полезное воздействие на потревоженную психику.

В Киеве есть замечательный музей под открытым небом, зовется Феофания. А есть музей под открытым небом в далеком городе Окленде, раскинувшимся на берегу Тихого океана, и зовется этот музей Ховик (Howick). Эти два музея объединяет одна идея и всеобъемлющая прелесть природных ландшафтов.

Да, так вот о потревоженной психике. Если вдруг кому-то кажется, что жизнь не удалась, денег мало, жизненное пространство безобразно тесное, кухня не оборудована по последнему слову техники, а машину нужно было сменить еще в прошлом году, то великолепное лекарство от этих проблем — посещение музея в Хавике. Если до Новой Зеландии далековато лететь, можно смотаться в Феофанию, хотя более действенный эффект будет достигнут в Окленде.

Итак, музей начинается до входа на территорию с огромного почтового ящика. Кстати, это единственный экспонат, который вы можете посмотреть бесплатно. За вход нужно заплатить четырнадцать новозеландских долларов. Но ящик впечатляет. Мощный ярко-красный чугунный цилиндр, украшенный завитушками. Почему этому чуду почты уделено столь много внимания? Исключительно потому, что на территории находится собственно помещение одного из первых почтовых офисов Новой Зеландии. Данное сооружение, несомненно, впечатлит неподготовленного посетителя.

Небольшое отступление, в котором придется рассказать о растительности Новой Зеландии, просто необходимо. На территории этой удивительно красивой страны произрастает высокая широколистная трава, называемая новозеландский лен. Из этой травы изготавливают одежду (пардон, сейчас это производство востребовано исключительно в целях поддержания имиджа самобытности, все население одето в обычную мануфактуру, преимущественно китайского производства), эта трава служит исходным материалом для плетения канатов, сетей и всего прочего. То есть, растение универсальное и весьма востребованное. Ещё и растёт, где попало. Так вот оказывается, что первым поселенцам она служила строительным материалом при возведении первых жилищ.

Итак, берешь длинные листья этой травы, сворачиваешь в столбик, хотя нет, столбиком это назвать сложно, скорее, в эдакий цилиндрический снопик и voila! имеешь строительный материал для стен. Связываешь снопики между собой, но не горизонтально, как вы могли бы подумать, а вертикально, и получаешь такой остов, который сверху накрывается крышей, материалом для которой служат пальмовые листья. Итак, собственно здание готово, отделочные работы заключаются в том, что над кроватью почтаря подвешивается ткань, которая будет предохранять его ложе от струек дождя, надоедливо проникающих в непогоду сквозь ажурную крышу. НО! Поскольку это почтовое отделение, можно сказать, государственное учреждение, то ровно половину стены занимает камин. Роскошный, выложенный из камня и даже с вытяжной трубой. Не вздрагивайте, в обычных жилых домах размером, примерно, три на два метра, построенных по той же технологии, в качестве семейного очага используется центральная часть помещения, где просто разжигается костерок. Перед строением вбитые на определенном расстоянии столбики, соединенные между собой тройным рядом бруса служат надежной оградой, предохраняющей хижину от коров, которые в силу своего размера и непонятливости могли бы причинить значительный ущерб жилищу первых поселенцев, вплоть до полного его заваливания.

Нам крупно повезло, поскольку в Ховике мы оказались в третье воскресенье месяца, а это «Live day», то есть, музей оживает, наполняется жителями и прочими служащими. Таким образом, белая палатка военного гарнизона посреди поселения не пустовала, и на военном плацу проводились учения. Английская армия всегда отличалась своей немногочисленностью и хорошей выучкой. Поэтому, гарнизоны были небольшие, но вполне достаточные, чтобы защитить жителей от воинственных маори. Итак, волонтеры во главе с офицером, одетые в форму солдат английской армии середины 19 века, демонстрировали военную выправку, отличное владение оружием и производили устрашающие залпы из всего боевого арсенала в количестве четырех мушкетов, один из которых был кремниевый. Надо признаться, это таки впечатляло. Насыпать в ствол порох, уплотнить шомполом, затолкать пулю, прицелиться, выстрелить, бросит шомпол в ствол, проверить, что ничего более там не осталось, и, наконец, продуть ствол, дабы убедиться, что отверстие для поджога не забито и можно снова стрелять. Офицер был молод и хорош собой. Солдаты разного возраста — от девятнадцатилетнего салажонка до убеленного сединами неторопливого ветерана. Игры играми, но всерьёз, никакого кино.

Убедившись, что поселение находится под надежной охраной, мы отправились дальше. Чудесное воскресное утро. На дворе июнь, зима. Слава Богу, нет дождя, но холодно, всего-то градусов 12—14 тепла. Все жители отправились на службу в церковь. Старенький пастор приветствует прихожан у входа, и мы присоединяемся к службе, получив на входе листочек с псалмами. До конца службы мы не выдержали, поскольку холод таки собачий. Но туристам есть поблажка, поэтому мы тихонько выбрались из церкви, стараясь не привлекать к себе внимания и не мешать молящимся. Кстати, и церковь и служба самая что ни наесть настоящая. Вот только в силу своей конфессиональной безграмотности не могу утверждать, какая именно церковь. Скорее всего, англиканская, поскольку из всех видов роскоши в зале присутствовала только пианола, на которой очень душевно играла одна из прихожанок. Люди, находящиеся на службе пели псалмы совершенно искренне.

Из церкви мы естественным путем переместились в школу. Это была школа для мальчиков. Тяжелые деревянные парты, пюпитр учителя, огромные счеты, казалось, так и призывали: вперед! К знаниям! Кстати, розги — непременный атрибут этой школы, вправляли мозги тем, кто не воспринимал более спокойных побуждающих стимулов. Карты, развешанные на стенах, должны были не только наполнить юные головы знаниями, но также вдохнуть в них гордость за завоевания Британской империи, поскольку наглядно давали представление о том, сколько территории в мире принадлежит английской короне. Одного такого ученика в этой школе мы обнаружили, и наши сердца затрепетали от гордости. Поскольку ученику было два с половиной года, и он считал на счетах до двадцати на английском и русском языках. О как!

Очаровательная юная барышня, попавшая в объектив камеры, явно не принадлежала к учащимся данной школы. Девочки учились отдельно и по другой программе. Школа для девочек расположена в противоположной стороне поселения, по размерам не превышая одной пятой части класса для мальчиков и школьные предметы, преподаваемые там, не сильно загружали девчачьи мозги, зато не оставляли свободными руки. В общем, современные эмансипированные барышни явно не вписываются в те жесткие рамки, которые их предшественницы украшали своим долготерпением, покорностью и скромностью. (О, феминистки, не убивайте меня!) Девочек учили готовить, убирать, ухаживать за детьми и за больными, вести домашнее хозяйство, шить и прочим житейским премудростям, которые делали даже ту суровую жизнь уютной и радостной.

Господи, как же холодно было в это воскресенье. Правда, холодно было в помещениях, на улице светило солнышко и местное население предпочитало заниматься рукоделием на улице или на верандах домов. Не всё так плохо, плетеные хижины существовали в самом начале поселения англичан в красавице Аотеароа (в переводе с маорийского это означает Страна Длинного Белого Облака), затем жители стали строить симпатичные деревянные домики, но в английских традициях, то есть, практически без отопления. Хотя, конечно, в домах побогаче были камины.

Оказывается, одного воскресенья для ознакомления с жизнью первых поселенцев отнюдь недостаточно. Нам была предоставлена возможность увидеть работу ремесленников, приготовление пищи и развлечения, то бишь, игры. На определенном этапе я вдруг стала испытывать некоторое чувство неловкости за свой «невписываемый» в сюжет внешний вид. Две аккуратные хозяюшки в белых крахмальных чепчиках чинно пряли пряжу на веранде уютного домика, возле которого угадывались цветы, вероятно, цветущие с сентября по май. Их соседки собрались на веранде другого дома и обменивались информацией по воспитанию детей. Причем объекты их беседы благовоспитанно сидели на руках мамы и бабушки и являли собой милых деток девятнадцатого столетия в полной мере. Совершенно современная коляска стояла спрятанная за углом и могла попасть в поле зрения только очень любопытному туристу. Но даже в этом раскладе, коляска могла прикинуться, что принадлежит какому-нибудь посетителю музея. Молодые и явно незамужние мисс упражнялись в изготовлении замечательной объемной аппликации, которой украшали почтовые открытки, или делали очаровательные сувениры. Кстати, все, что изготавливается в исторической деревне, можно купить здесь же в магазине.

Повосхищавшись работой кузнецов и полюбовавшись на плетение корзин, мы отправились на процедуру приготовления домашнего масла. Но тут вышел конкретный облом, поскольку масло решительно не желало взбиваться, невзирая на все усилия хозяек, читающих необходимый речитатив, и всех присутствующих детей, которые пытались это масло взбить из приготовленных сливок. И как вы думаете, почему мы остались без вкусного домашнего масла? Опять же, потому что было холодно. Но пока все участники процесса пытались получить столь желаемый и лакомый продукт, чтобы работа шла веселее, одна из хозяюшек развлекала публику историческими сведениями. Так, мы узнали, что доение коровы и взбивание масла было обязанностью детей. Нетрудно, но долго. Очень неожиданной была информация о том, как поощрялась самостоятельность молодых семей. Если молодой муж не мог обеспечить семье свой собственный дом и молодые жили с родителями, то спать им приходилось под кроватью свекрови. Как с моей точки зрения, так это очень неудобно не только для тех, кто под кроватью, но и на кровати тоже. Правда, ничего не попишешь, обычай есть обычай. Это я опять же к тому, что потревоженная психика в современных апартаментах может вздохнуть с облегчением, сейчас подобное обращение мало кому угрожает. Родители не согласятся.

Заглянув в поселковую лавку, где нам предложили (бесплатно!) попробовать выпекаемое здесь же домашнее печенье, мы направились к выходу, по дороге заглянув на мельницу, где за один доллар запустили мельничное колесо и полюбовались, как оно вертится.

Недалеко от выхода была славная лужайка, на которой высился большой двухэтажный дом. Меня, человека, привыкшего к тому, что все более-менее приличные помещения на территории музеев (и не только) занимают исключительно слуги народа, получающие зарплату из налогов, которые мы платим, этот дом абсолютно не заинтересовал. Ну, действительно, красивый снаружи. Только там ведь наверняка современные помещения, занятые ордой взмыленных музейных работников. Я уж и мимо прошла. Но знающие люди меня завернули, поскольку это тоже оказался музейный экспонат. Дом, судя по всему, принадлежал какому-то английскому лорду. Надо признаться, глаз отдыхал. Высокие, не менее трех метров потолки (стоит заметить, что в Новой Зеландии стандартная высота жилых помещений где-то 2.40—2.50 метра). Устланная ковром лестница, ведущая на второй этаж, где находятся спальни. Роскошная столовая, казалось, ожидает хозяев к ужину. Стол сервирован великолепным английским фарфором. За хозяйским креслом находится огромный камин. Задняя стенка камина обогревает небольшой кабинет хозяина. В кабинете — секретер для работы, деревянное кресло и на пять полок шкафчик для книг. Небольшая дверь из столовой выходит в узенький коридорчик, по которому вы попадете в комнату прислуги. Если рост служанки больше, чем метр сорок, то спать ей придется исключительно свернувшись калачиком, так как размер комнатенки не больше, чем метр сорок на метр двадцать. Там есть место для кровати (по длинной стороне), напротив комод, на комоде таз и кувшин для умывания, да керосиновая лампа. Все. Очень удобно. Не вставая с кровати, можно достать из комода все, чего душа пожелает. Эта комнатка так надежно упрятана в глубине дома, что в глаза не бросается и впечатления не портит. Справедливости ради стоит заметить, что размер комнаты для прислуги практически полностью соответствует размеру рабочего кабинета хозяина.

С другой стороны напротив столовой находится настоящая бальная зала. Все готово для танцев и даже за пианолой сидит исполнитель. В нашем конкретном случае это была маленькая девочка азиатского происхождения. Я закрываю глаза и представляю себе, как среди блеска свечей кружусь в упоительном вальсе. Ах! Музыка, комплименты, светские беседы, ухаживание потерявших голову поклонников, пожатие ручки украдкой….

Но вот бал закончен, и я отправляюсь в спальню. Чудная спаленка молодой девушки, размером где-то два с половиной на два с половиной. А что? Места для кровати и комода, на котором стоит кувшин для умывания, более, чем достаточно. Родительская спальня просто огромная. Не меньше чем три на два восемьдесят. Кстати, кроватки братишек стоят в комнатке, где только эти две кроватки и помещаются. Но, что это я о прозе жизни, да размере помещений. Я же только что после бала…. Итак, мысленно представляю себе все наиболее волнительные события этого вечера и вновь переживаю восторги и трепет, испытанные во время танцев. Разгоряченная признаниями поклонников, я не чувствую этот пронизывающий холод, который неразрывно сопутствует английским спальням богатых лордов. Кстати, хорошо нагретый булыжник, завернутый в специальную холстину и засунутый в кровать, слегка улучшает ситуацию, но не меняет ее кардинально.

Можно еще побродить, полюбоваться на конную жандармерию, пройтись с жителями поселения, посмотреть на работу столяра и рассмотреть, как делают глиняные трубки, но энергия начинает иссякать, и мы отправляемся к нашей машине времени.

Добравшись до нее, родимой, вытаскиваем оттуда баульчик с припасами и органично завершаем этот удивительный вояж на поляне, где стоит красивый стол с гранитной столешницей и удобные деревянные скамейки для таких, как мы путешественников в прошлое. Светит ласковое солнце и мы, наконец, начинаем согреваться. Холод отступает….

10 июля

Вот прям то ничего, а то всё и сразу. Сегодня был первый рабочий день. И сегодня же приехала первая студентка. Из Бразилии. Но дикую обезьяну с собой не привезла. Сказала, что приехала со своим бойфрендом, поэтому надолго не задержится.

Позвонили из школы, пообещали ещё студентов.

Жизнь-то налаживается!

8 августа

Хожу на работу. Пытаюсь работать бухгалтером. Ну, не то чтобы настоящим бухгалтером, так, подмастерьем бухгалтера. Стараюсь изо всех сил. Но с цифрами у меня сложные отношения. Они почему-то меняются местами, не соответствуют выбранным именам и ведут себя как попало.

Начальник держится изо всех сил. Но сил у него всё меньше. Буду смотреть внимательнее. Очки, что ли, купить?

20 августа

Сегодня оказалась в аптеке с подругой. Мне там вообще ничего не нужно, а она ждала, пока ей чудодейственные средства для здоровья подберут. У нас их только по рецептам продают. Вот, например, мелатонин. Во всем мире он стоит три копейки и продается на сайтах как пищевая добавка, а здесь только по предписанию врача — два доллара за таблетку. После этого подумаешь, стоит ли просить это средство от бессонницы или проще так уснуть, радуясь, что деньги сэкономил. Да, так я о другом.

Жду я, пока она с фармацевтом общается, по сторонам гляжу, товары на полках рассматриваю. А там… И тебе косметика, и парфюмерия, и стеллажи с витаминами для бессмертия и кремами для вечной красоты, и… В общем, если у вас есть хоть какие-то проблемы — заходите, спрашивайте, всё подберут, всегда помогут.

Ко мне тоже обратились — спросили, чем помочь. Я задумалась… А вдруг, в самом деле у меня проблемы? Ну, там со здоровьем или красотой. Правда, для начала отказалась, решила подумать.

Знаю точно — всё есть. Продолжаю просто смотреть. А подружка задерживается…

Смотрю дальше… И вдруг ловлю за хвост мыслишку: «Так, а что бы купить?» Чувствую, рука к кошельку тянется, дрожь в коленках — очень хочется. Купить срочно! Неважно что!

Прислушалась к тому, что в голове происходит, со стороны понаблюдала.

— Ничего себе, — думаю, — это я в аптеке, а меня потянуло денег потратить… Тогда что можно говорить о других местах продаж?

Обозначив диагноз, достала из сумки блокнот — записать, чтоб хоть как-то мысли отвлечь. Помогло. А тут и подружка подошла, держа в руках заветный пакетик.

В общем, вышла я из аптеки обливаясь холодным потом.

Мне там ничего не надо! Совсем! Но как же красиво и правильно товар упакован, расставлен, предложен.

У меня вопрос: люди, а сколько нам нужно? Ну, там, одежды, еды, машин, самолётов, путешествий, денег, квартир, славы, власти и далее по списку…

Сто сорок восьмое платье в гардеробе вызывает раздражение: куда его надеть? Почему не ходим на приемы к королеве Елизавете? А этот шикарный спортивный костюм требует немедленной поездки в Альпы — только я терпеть не могу спорт вообще и лыжи в частности. Чудесный комплект для верховых прогулок — да я к лошади на пушечный выстрел не подойду. Но костюм же висит! Для верховых прогулок… Преодолеть страх перед лошадью и получить лучшие фотки в мире, особенно, когда ты с неё будешь слезать со слезами облегчения.

Яхта… Коктейль у бассейна. Ага, а таблетки от морской болезни не забыли?

Самое интересное, что люди, которые любят лошадей, не покупают костюмы для верховой езды от Версаче, моряки не устраивают на рабочих суднах бассейны, а королевский прием — довольно скучное и формальное мероприятие. Тогда — зачем?

Нам рассказали, что это — круто! Престижно! Только для избранных…

Для чего избранных? Вот у меня и возникает вопрос: а оно мне надо?

12 октября

Индийский ресторанчик

Позвонила приятельница.

— Алиска, ну хоть ты посоветуй, как работу найти…

— Я? Посоветуй? — телефон вывалился из моих похолодевших рук. — Люся, ты отдаёшь себе отчёт, к кому ты обращаешься? Я, что, бюро по трудоустройству? Или владелец бизнеса? — Нет, я, разумеется, привыкла выполнять работу «скорой помощи» при Люське, но не в такой же степени!

— Ну, хоть подумай, пофантазируй, в конце концов, ты же вечно что-то придумываешь! — Люся явно решила меня добить.

Она была абсолютно неприспособленна к жизни. Но честно пыталась найти своё место в ней.

— Люсенька, у тебя же музыкальное образование, консерватория…

–…И ты предлагаешь мне играть на площади?

— Почему же сразу «на площади»? Позвони в музыкальные школы, филармонию, оперный театр. Дай объявление, что обучаешь игре на арфе… — я честно напрягала все свои мыслительные способности. Но в глубине души знала, что всё это — просто жалкий трёп, и Люсе легче не станет.

— И как я буду с ними общаться по телефону? — язвительно ввернула Люсенька. — При помощи жестов? Ты же знаешь, у меня нет способностей к языкам.

Увы, это я знала очень хорошо. Многочисленные и неоднократные попытки победить английский проваливались с завидным упорством. Казалось, что она скорее научится управлять космическим кораблём, нежели заговорит на иностранном языке. Поэтому вероятность найти работу в англоговорящей стране была для неё величиной стремящейся в минус бесконечность.

Через пару дней ко мне ворвалась Люся, с трудом переводя дыхание, словно пыталась убежать от цунами.

— У меня получилось! Алька, представляешь, я, наконец, нашла! И совсем рядом с домом! Господи, даже трудно поверить — она тараторила не останавливаясь. Сначала я даже решила, что она нашла миллион… Или несколько. Ну, выиграла в лотерею. Здесь, говорят, такое бывает.

— Что получилось? Что нашла? Давай, колись. Не тяни. — Мне не терпелось узнать, что за счастье привалило моей вечно невезучей подружке.

— Понимаешь, я просто зашла в ресторан, ну, в тот, индийский ресторанчик, который недалеко от нашего дома. Мы с тобой ещё собирались сходить туда при случае пообедать… Он удивительно миленький. Там совершенно замечательно… — Люся задыхалась от эмоций.

— И как, ты пообедала? Понравилось? И почему меня не дождалась? — я пыталась понять, что же произошло, что она нашла и, причём здесь наши планы.

— Нет, но мы теперь обязательно там пообедаем, у меня в этом ресторане теперь скидка пятнадцать процентов! — Люся торжествующе глянула на меня. — Меня взяли на работу! Посудомойкой.

Что ж, работа есть работа. Лучше такая, чем никакой.

— И сколько обещают платить? — мне нужно было выяснить всё, поскольку я знала, что в случае возникновения вопросов, мне придётся искать на них ответы.

Люся смутилась. — Пять долларов в час.

–?????

— Я знаю, что ты скажешь. Ну да, минимальная оплата тринадцать долларов в час. Но я ничего другого найти не могу… А так… Всё-таки хоть что-то…

На следующий день Люся приступила к работе. На кухне, священном месте каждого ресторана, стояла огромная… ванна. В ванне по очереди мыли рыбу, овощи, зелень, мясо и прочие продукты, которые следовало мыть перед приготовлением. Ванну с утра наполняли водой. А вечером хозяин тщательно воду инспектировал. Иногда он решал, что вода достаточно прозрачна и вполне сгодится на завтра.

В углу было Люськино рабочее место. Там стояли две раковины, в которых мыли посуду. Точнее, мыли в одной — в той, где наливали средство для мытья, а в другой ополаскивали. Рядом валялась длинная тряпка, которой посуду тщательно вытирали.

Через три часа после начала рабочего дня вода в первой раковине уверенно напоминала густой суп по запаху и консистенции. На вкус попробовать Люся не решалась. Во второй раковине ситуация была не намного лучше. Она робко тронула кран, пытаясь хоть чуть освежить тарелки после «мытья».

— Ты что, с ума сошла? Ты что себе позволяешь! — негодующий громкий голос хозяина застал её на «месте преступления». — Ты зачем воду разливаешь? Да ты знаешь, какие счета за воду я оплачиваю? Не смей трогать краны!

— Так ведь посуда грязная остаётся, невозможно отмыть. — Она робко показывала на тарелки, лоснящиеся от жира.

— Вытирать лучше надо! — И он швырнул ей замусоленную тряпку.

На следующий день Люся попробовала прежде, чем сбрасывать посуду в первую раковину, сгребать остатки пищи и соусов в мусорный бак салфетками. Но где же этих салфеток набраться? Кто ей позволит чистые брать? В общем, кардинально ситуация не изменилась. Но темп работы замедлился, что опять вызвало серьёзное недовольство работодателя.

На третий день она уволилась. Получив ровно половину заработанных денег.

С тех пор, ни у неё, ни у меня не возникает ни малейшего желания пойти пообедать где-нибудь в индийском ресторанчике. Расхотелось…

26 октября

Память длиной в 2.5 тысячи лет

Приехала новая студентка из Китая. Очень интересная барышня. Как правило, все приезжие из Поднебесной берут себе английские имена. Поскольку то, как мы пытаемся произнести их настоящие, звучит, мягко говоря, для них странно и частенько изменяет смысл произносимого на противоположный. Да и мне не запомнить.

— Мелани. — Представилась она.

Странное ощущение… Чувствуется в ней стержень, что-то неуловимо-настоящее. И английский весьма неплохой. Не совершенство, но… Кто из нас совершенен? Очень интересная барышня.

Разговорились о разных разностях. Об ответственности за рождение и воспитание ребенка, о традициях стран, о чае. Кстати, чай, выращиваемый в её провинции, мы покупали ещё в начале девяностых, когда кроме грузинского появились иные сорта — точнее, не покупали, а доставали, но это так, детали.

В общем, слово за слово и я поинтересовалась её настоящим именем, в смысле, китайским. Она сказала, я повторила. Мне это даже удалось, что мою девочку очень порадовало. Имя для меня прозвучало… Ну, незнакомо, конечно, впрочем, кому из нас китайское имя звучит привычно? А дальше она мне объяснила, которая часть из этого собственно имя, а которая — фамилия. Оказалось, что фамилия её очень редко встречается в Китае. Я поинтересовалась:

— Если у тебя такая редкая фамилия, видимо, и семья имеет какие-то старые корни, какую-то историю?

— Да, — отвечает, — мы знаем историю нашей семьи, она длится ДВЕ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧИ ЛЕТ.

Большие буквы поставила я, Мелани ответила без ударений. Но дар речи я потеряла. Очнувшись, продолжила «допрос с пристрастием».

— Послушай, но раз ты единственная дочь, а по китайским традициям ребенок получает имя отца, значит, ваш род прервется? — Может, это невежливо с моей стороны задавать подобные вопросы, но… «Остапа несло».

— Да, но если у меня будет двое детей, тогда я смогу дать одному из них свою фамилию. Хотя, конечно, его родители, скорее всего, будут против.

— И как же быть?

— Ох, ничего себе, — думаю, — передо мной — живой человек, который знает историю своих предков за две с половиной тысячи лет! Как это бывшему советскому гражданину осознать? Тут же целый пласт древней истории выявился в лице юной и весьма привлекательной барышни. Мы, разумеется, все от Адама и Евы, но вот чтоб так, вживую…

Я физически не могу себе представить, как такая цепочка может прерваться.

— Думаю, моя фамилия будет именем ребенка. — Отвечает.

Похоже, она точно знает, как решить задачку.

— И это возможно? То есть, это будет означать, что ваш род продолжается? — Мне катастрофически важно убедиться, что всё будет в порядке.

— Да, это возможно. У нас бывают случаи, когда фамилии запрещают, но, к счастью, нашу не запретили.

ВСЁ! На сегодня достаточно. Будем решать вопросы по мере из поступления. Отправила я Мелани делать домашние задания, а сама занялась ужином. У меня этот процесс мозги проясняет.

29 октября Продолжение

Их было пятеро — император и четыре министра. Императору повиновалась вся Поднебесная, а он прислушивался к советам четырёх. В самом деле, даже самый крутой правитель не может удержать всё в одних руках. Нужны помощники… Джи был одним из них. Даже не так… Был Джи и ещё трое. Всё чаще и чаще его имя упоминалась рядом с именем Императора. Слишком часто…

Советы Джи были бесценны. Когда он всё успевал? Вроде, сидел целыми днями за чтением древних книг, упражнялся в каллиграфии, но при этом знал, сколько собрано урожая риса и что замышляют соседи за Великой Китайской стеной. В общем, слишком хорош для Императора. Крайне неудобен для тех трёх. Да и есть какие-то предки, родственные связи… В общем, состав крови позволяет претендовать на…

Вот за это и казнили. Однако, в качестве высочайшей милости разрешили семье оставить имя. А могли и запретить, чтоб стерлись навсегда и намёки и попытки.

Женщины в те давние времена особой опасности не представляли по той простой причине, что были лишены каких-либо прав. Так что семья осталась. Мальчиков куда-то пристроили, девочек выдали замуж. Оттуда начали они считать свой род.

Представительница которого сейчас весело щебечет с другими студентками у меня на кухне.

5 ноября

Лёнчик нашел работу. Обещают дать Job offer. А ни фига не примут документы на резиденство, если нет работы. И не просто работы, а такой, где компания за тебя ходатайствует. Кстати, его мастерская диссертация всё ещё в процессе. Хотя баллов вроде как хватает.

16 декабря

Точно — хватает! Выбрали из пула автоматом. Не зря я свой диплом подтверждала, хотя работать по специальности мне не светит. Я по этой самой специальности уже столько лет не работаю, что только диплом и напоминает о её существовании. Готовим документы, а я ещё и IELTS пойду сдавать. Ну, чтоб денег сэкономить. Что там у меня с английским? Вот-вот, на экзамене выясним. Лёньке хорошо, у него образование здешнего университета, ему знание языка автоматом засчитали. А мне придется…

31 декабря

Будем встречать Новый год в теплом интернациональном кругу.

Айя готовит традиционные «sobu» — гречневая длинная вермишель, которую принято подавать в Японии к новогоднему столу.

Селина решила не заморачиваться и в качестве китайского традиционного блюда сварила куриные крылышки в кока-коле. Съедобно, но не так уж традиционно, как я подозреваю.

Кэрол приготовила сладкий рисовый корейский десерт. Название которого я не только написать, даже выговорить не в состоянии. Но ничего, вполне съедобно.

Как вы думаете, что съели быстрее всего? Правильно! Оливье, представленное с моей стороны в качестве традиционного новогоднего блюда. И не надо закидывать меня тапками. Как показала жизнь, не было ещё ни одной студентки, которая отказалась бы от этой еды. Невзирая… Тем более, что я готовлю превосходно!