Самой не верится

Ольга Безденежных (2024)

Перед читателем детские, юношеские годы, первая любовь, радости, разочарования и потери Анны Михайловой; странные, даже необыкновенные, случаи из жизни членов семьи этой женщины. Анна Андреевна уже бабушка, но ещё молода душой, активна. После смерти супруга она посвящает всё своё время воспитанию внука Владика, помогает семье дочери по хозяйству. Неожиданная любовь меняет привычный жизненный уклад Анны. Избранник героини — писатель, которому она понемногу рассказывает о своём прошлом. Анне Андреевне самой не верится, что из нехитрых историй, которыми она делилась с Егором Андреевичем, получилась целая книга из двух частей: «Красивая Фрекен Бок» — о судьбах разных людей, порой странно переплетающихся, но неизменно имеющих отношение к семье главной героини, «Про Владика» — рассказы из жизни внука Анны Андреевны, которые с удовольствием прочитают как сами дети, так и взрослые, заскучавшие по детству. Семья — главное, что ценит главная героиня и все герои книги.

Статус деда

Взяв в руки вторую фотографию, Валерий узнал, что он уже дедушка. Внук Юра был вихрастым, скуластым, как и его бабушка. Как и его мать. На глянцевом снимке малыш стоял возле нарядной ёлки в костюме зайчика и держал в руке оранжевую, по всей видимости, поролоновую, морковку.

Валера умоляюще посмотрел на дочь:

— Возьму?

— Да, — просто ответила она. Достала ручку из нагрудного кармана куртки и написала на обороте: «Дедушке от внука Юрочки».

— Напиши там дату рождения Юрия, пожалуйста, — попросил Валерий.

Он бережно спрятал фотографию в карман, потом взял салфетку со стола и твёрдо произнёс:

— Диктуй всё. Адрес, телефон, где учишься.

Посадив дочь в вагон, Валера набрал мой номер.

Потом он поведал, что в ту ночь спал как убитый. Видимо, сказалась бессонница накануне. С утра он, конечно же, прибежал ко мне. Долго рассказывал всё, что узнал. Стал планировать поездку к внуку. Причём как можно быстрее. Затем вынул из кармана фотографию. На обороте я увидела цифры: «13.08.02». Похолодев, спросила:

— Это дата рождения Юры?

Валерий кивнул. Я достала свою тетрадку. Не имею привычки писать на листочках. У меня есть тетрадь, в которой можно найти всё: от названия нового лекарства, которое я услышала в рекламе, до слов из понравившейся песни.

Я раскрыла тетрадь, ведь именно в ней я отсчитывала вчера два года девять месяцев и три дня. В самом низу листа, порядком исчерканном моими подсчётами, стоял итог: «13 (14) августа 2002 год».

Свой статус деда Валерий носил гордо. Почти сразу слетал в гости к Майе, подружился с внуком, пообещал привезти его на новогодние праздники в Москву.

Так ведь и привёз. Распланировал все десять дней, показал Москву. Погода выдалась тёплая — ниже нуля столбик термометра не опускался, а в последние дни пребывания гостя плюсануло. Поэтому Юра был спешно переодет, переобут. Конечно, ему по возрасту было не очень интересно долго бродить, но зато он с удовольствием прыгал в детских комнатах на батутах. Дедушка Валера души в нем не чаял.

Майе он взялся помогать и возражений не принимал. Находясь в гостях у дочери, памятник заказал Зинаиде. Потом Майя прислала фотографию с могилы. И я, наконец, увидела лицо той женщины, которая её воспитала. Несмотря на то, что та была изображена в очках, мне словно виделись её глаза — несчастные, испуганные и добрые. Осмеянная одноклассниками, битая мужем, одинокая женщина нашла свой кусочек счастья в малышке, которую, как она считала, ей послали небеса. Да, она поступила как преступница. Она заслуживала суда и наказания. Но теперь, когда горемыка уже покинула этот мир и, узнав Майю, мы с Валерой как-то обоюдно смогли эту Зинаиду понять. Не сразу. Валера, когда поехал к Майе впервые, дочь показала ему дневники Зинаиды. Предложила прочитать. Он полистал их, но читать не стал. Посчитал, что это ему не нужно.

Через какое-то время мы, посовещавшись, решили всё же попросить у Майи эти дневники и почитать вместе. Майя дневники не отдала, не хотела, чтобы дневники Валера увёз в Москву.

Валера привык работать с документами. Изучал он долго, делал какие-то пометки, сопоставлял даты. Чертил стрелки, выстраивал даже что-то типа диаграмм. Показывал мне свои записи и понемногу рассказывал. Я запоминала. А потом про жизнь Зинаиды поведала Егору Андреичу. Он подумал — подумал и решил эту историю в книжку включить, ведь она имеет прямое отношение и ко мне. Ведь это мой брат-близнец потерял жену и детей, одного из которых воспитала Зинаида.

Долго Егор Андреич не писал этот рассказ, всё сомневался, так как сам дневников не читал. Но потом всё же сочинил, дополнив авторским вымыслом и передал через Валеру Майе, чтобы та одобрила. К удивлению Егора Андреевича, Майя не только одобрила, но и лично позвонила, плача, поблагодарила за то, что история про её маму будет напечатана в книге. Рассказ решил Егор Андреич назвать «Страх». Потому что дневники Зины были пропитаны именно этим чувством. Валера так и сказал: «Читал как триллер. Вроде жизнь описана, а словно рок какой-то висел над этой женщиной с рождения: сначала страх быть нелюбимой, потом побитой, потом осмеянной, потом снова побитой, потом лишиться дочки».

Так что этот рассказ родился, как я писала, позже. Пока мы просто радовались за Валеру, который стал дедом. Мы — это я, Виктор, Ленка, Рома, её муж. Владик знал с рождения, что у дедушки Валеры есть внуки и дочка, которые живут в другом городе, поэтому привык, что тот иногда к ним уезжает.

Когда Майя бывала с семьёй в Москве, они останавливались у Валеры. К нам обязательно приходили в гости, играли с Владиком, слушали мои прибаутки. Даже пару раз съездили с Ромой на дачу. Но отдыхать не умели, сразу кидались работать: то грядки полоть, то полы в домике мыть. Что Майя, что дети. Работящие все. Скромные.

Валерка был счастлив. Да почему был? Он и сейчас счастлив. Никак только не найдёт себе пару. Одному стареть труднее, вдвоём попроще. Правда, на соседку по даче глаз положил. Но скрывает отношения. Не знаю, как и что будет, потому что на все вопросы отвечает: «Я в первую очередь — Дед, с большой буквы. Остальное — мелочи». Но Лена рассказывала про его шуры-муры с этой женщиной по имени Жамиля — или Джамиля, я так и не поняла толком — говорит, что у Валеры глаз загорается при виде неё.

Свою личную жизнь он в секрете держит. Вот про «дедовское счастье» — как он сам своё состояние называет — мне известно всё до капельки. Как вы поняли, у него уже не один внук. И не два. Он теперь трёхкратный дед!

Когда появились смартфоны, стало гораздо интереснее переписываться. Юра пошёл в школу, а Майя сообщила, что встретила свою любовь и выходит замуж. Новой любовью оказался вдовец с трёхлетней девочкой. Майя её удочерила, а потом родила сына. Теперь у Валеры стало трое внуков — Юра, Ира и Валера.

То, что назван был последний малыш в честь дедушки, никто не сомневался. Но когда я однажды сказала об этом вслух, Майя смутилась:

— Я девочку ждала, хотела в честь мамы назвать. Так и назвала.

Меня тронуло это признание, и я поинтересовалась:

— А папа знает?

Майя покраснела:

— Никто не знает. Только Вам сказала.

Мы обнялись с ней. Теперь у нас была общая тайна.

Муж Майи — геолог, частенько уезжает в экспедиции. С тремя детьми сначала было непросто, но Валера помогал оплачивать услуги няни, поэтому дети были под присмотром. Постепенно всё нормализовалось — дети пошли в сад, в школу, Майя вышла на работу. Валерину помощь они очень ценили, никогда не забывали спасибо сказать, не наглели. Хорошо воспитала Зинаида Майю, а та в свою очередь правильно воспитывала своих детей.

Когда у меня родился внук Владик, Юре уже исполнилось пятнадцать, так что Валера был опытным дедом с двенадцатилетним стажем. Для Владика он тоже стал дедушкой, потому что тот нуждался в старшем мудром друге. И крёстным Владика тоже стал он. Валера часто приходил к нам, а когда уезжал в гости к внукам, Владик скучал.

Мне очень хотелось, чтобы Валера нашёл себе пару, но он продолжал вести одинокий образ жизни. В соцсетях, знаю, переписывался, но ничего серьёзного, как он говорил. Порой рассказывал, что побывал на концерте или в кино. Я спрашивала с кем, отвечал, что с очередной подругой. Пояснял:

— Аня, я по сути своей рождён ради статуса деда. Мне ничего больше не надо. Внуки — это для меня всё.

Видя, как он начинает волноваться, я успокаивала:

— У каждого своё предназначение, значит, жить тебе одному.

— Ничего не одному, — спорил он. — Я думал, что Юрка школу закончит, в Москву приедет учиться. Но раз там решил образование получить, может статься, что работать сюда приедет. Дай бог, тут осядет, женится, вот и распустится кустик мой розовый.

Иногда у него останавливался муж Майи. Тому по пути в экспедицию порой приходилось «зависать» на пару дней в столице. Валера называл его Джин, тот сопротивлялся поначалу:

— Я Сергей.

Но Валера был непреклонен. Он подносил зеркало родственнику и, указывая на густую бороду, чёрные выпуклые глаза, бритую голову, кивал:

— Джин! Именно такой Джин вылезает из бутылки.

Постепенно Серёжа смирился и перестал спорить.

А Валерий, проводив того, обязательно отчитывался Майе, как всё прошло, и не забывал хвалить, что нашла она хорошего мужика.

Когда Егор Андреич написал рассказ про Зинаиду, Валера сказал:

— Всё правильно. Я её такой и представлял. Жалость к ней только. И больше ничего.

Потом помолчал и добавил:

— Но если б жива она была и всё открылось раньше, не знаю, как себя повёл бы.

Он нашёл фотографию в телефоне, где всё семейство Майи радостно таращилось в объектив, и взглядом, наполненным нежностью, стал разглядывать снимок.

Я сделала вид, что не заметила слезинки, скатившейся у него по щеке.