Сбежать от императора. Ороканская пустошь

Ольга Арунд (2023)

Я сбежала от императора, чтобы спастись и сохранить проклятый дар. И потеряла семью и титул.Обрела новый дом и друзей в убежище для стихийных магов. Но из ниоткуда вдруг появился загадочный незнакомец, с которым я столкнулась по пути в пустошь. Практически мёртвый и, конечно, я не прошла мимо. Но кто он, спаситель или враг?И так ли это важно, если новые друзья готовятся судить меня за преступления, которых я не совершала?

Глава 13

— Прости, я не хотел тебя пугать, — повинился Энджи в дороге. Невесело хмыкнул. — Я забыл, что ты появилась у нас только вчера. Такое ощущение, что ты всегда была частью нашей команды.

— Ты меня смущаешь, — вздохнула. — Я… у меня плохо получается ладить с собственной магией. Просто счастье, что я тебя не убила. На такие случаи я всегда носила с собой берилл, но потеряла его ещё в Кратне, где… — горло сдавило при одном только воспоминании о грязном переулке и исполосованных телах. — Удивительно, что сорвалась только сейчас. Обычно я не так спокойна.

— Да ладно, — рассмеялся Энджи. — Ты самый спокойный и уравновешенный стихийник из всех, кого я знаю. Поэтому и влилась в нашу странную компашку, как родная. В общем, мне правда жаль. Прости, пожалуйста, обещаю впредь думать головой, а не тем, на чём сижу, — фыркнул Энджи.

— А вот и не прощу. — Вокруг совсем стемнело и Энджи не мог видеть моё лицо, но я всё равно шутливо надулась. — Пока не скажешь, что за беда случилась между тобой и Арулом.

— Сдалось же тебе, — проворчал Энджи и только крепче ухватил мой локоть.

Наше жилище, первое в череде остальных, уже виднелось вдали.

— Сдалось! Потому что это глупо, но вы мне тоже стали как родные. Словно мы знакомы давным-давно. И мне неприятно, что между вами происходит какая-то ерунда.

Но Энджи не торопился отвечать. Помолчал, повздыхал.

— Тебе точно надо?

— Точно, — решительно. — И я всё равно не отстану.

В лучших традициях Ари. Самое время брать пример со старшей сестры.

— Ладно. — Энджи остановился в паре десятке локтей от нашей казармы. Запустил руку в растрёпанную шевелюру, выдохнул, словно решался.

Да что такое могло между ними случиться!

— В общем… Эль, может, не надо? — последняя попытка уклониться от ответа.

— Тогда не прощу, — пригрозила. — И будет тебя всю жизнь мучить совесть.

Энджи снова тяжело вздохнул, оглянулся, словно проверял, слышит ли кто, а после этого подался вперёд. Так, что я почувствовала тёплое дыхание на щеке, но в отличие от Арула, эта близость меня не смущала.

— Ладно… всё дело… дело… в Хельме.

И это я ожидала услышать меньше всего.

— В ком? — Мне же послышалось?

— В Хельме. — Энджи явно собрался побить рекорд по вздохам. — Она влюблена в Арула. Уже давно, с тех пор как появилась. Он её тоже… встретил. А ты сама знаешь, как действуют его улыбочки.

— И ничего я не знаю! — Под ироничным взглядом Энджи я прикусила губу. — Хорошо, пусть Хельма влюблена в Арула, это многое объяснило бы, но причём здесь ты? Или…

Страшная догадка вылезла вперёд, а Энджи в ответ лишь развёл руками.

— Увы. Вот такие страсти кипят в отдельно взятой команде воров. Насмешка рианов, не иначе.

— Ну, нет, — я тряхнула волосами. — Этого просто не может быть. Энджи, ты же такой хороший! Добрый, милый, весёлый. Как ты мог… и в неё?

Бедный Энджи, бедная я, бедные все, кто случайно попадётся под руку в разгар разборок в нашей команде.

— А как могла ты… в него? — Видимо, лицо у меня было говорящее, потому что Энджи рассмеялся. — Забудь, Эль. Всё нормально, бывало хуже, поверь. Как-нибудь разберёмся, а пока нам и правда пора отдыхать.

Следующие две недели прошли в тренировках, тренировках и ещё раз тренировках. Разбавляли их разве что неприкрытая злость Хельмы, из-за которой у неё пропала даже та сила, что была, насмешка Энджи и… внимание Арула.

Трудно назвать другим словом то, как он поддерживал меня — словом и делом. Как познакомил с Ви́лдой, своей мамой. Как смотрел, обнимал при каждом удобном случае и всячески подчёркивал, что мне конец. Самостоятельной мне конец, ведь он всегда оказывался где-то поблизости. И с одной стороны это согревало, наполняло волнением и каким-то предвкушением, но с другой — я впервые в жизни делала что-то сама, без оглядки на родителей, сестру и правила.

И не хотела лишаться этого даже из-за своей влюблённости.

Вдобавок на тренировках мне, наконец, удалось подчинить огонь. По-настоящему подчинить, так, что сбивать барьеры я научилась не хуже Арула. Спасибо Джерту, хотя всё это время мне больше хотелось не отблагодарить, а хорошенько выругаться и запустить этим самым огнём в командира.

А всё из-за того, что на следующий день после моего стихийного всплеска, Энджи поделился таким событием со всеми желающими. А желающие мгновенно донесли это до Джерта. И я не знаю, что произошло у него в голове, но с того дня лучшим средством раскрыть мой огонь Джерт посчитал страх. Мой страх, и когда я перестала реагировать на подкрадывания, перешёл к полному безумию. Дошёл до того, что в один солнечный день пригласил на прогулку к скале, с которой открывался вид на всю пустошь, а потом скинул с этой самой горы.

Вид и правда открылся потрясающий.

На стоящую, но быстро приближающуюся Хельму с открытым от ужаса ртом и вскинутыми руками.

Хельму, у которой то ли пропала, то ли заснула воздушная стихия.

Хельму, которую он поставил меня ловить.

И она поймала. Хотя и после того, как я направила в землю струю мощнейшего пламени, чтобы затормозить падение. Слава рианам, это помогло — мы обе остались живы, ожоги не в счёт, и обе поклялись когда-нибудь отомстить командиру-шутнику.

А в следующий дозор, во время которого к опытным воинам приставляли кого-то из нас учеников, мы с Хельмой оказались в одном отряде. И незаметно для себя поделились историями. Я о семье, что мучилась с дочерью-стихийницей, а она об истории раннего замужества с мужем-монстром и о пугливой девочке, что случайным ментальным ударом превратила его в овощ.

И нет, подругами мы не стали, но и вражды не стало.

Зато с моим воздухом дела обстояли намного хуже. Настолько, что в один из дней Хельма предложила помочь, но настолько хорошо мы не общались. Поэтому я продолжила издеваться над самой собой. Вот только ни злость, ни грусть, ни счастье не вытаскивали на свет эту часть моей стихийной магии. Возможно, Джерт нашёл бы подход к проблеме, но он не то чтобы махнул на меня рукой, просто отложил поиски до лучших времён.

Наступало время нашей первой вылазки.

И это нервировало больше остального. Особенно когда сам Горус пришёл к нам в сопровождении Юалда, чтобы сообщить, что жертва выбрана и в первую пятницу месяца мы всей группой отправляемся на своё первое задание.

На кражу.

И если до этого момента я считала, что всё не всерьёз, то сейчас осознание оглушило. И я стала всё чаще уходить к морю. На берег, где бушевали волны, высотой с императорский дворец в Унаше, но волей магии или ещё чего-то берега не достигали.

— Снова здесь?

Шаги, голос и Энджи, что плюхнулся рядом со мной на тёплый жёлтый песок.

— Здесь совсем нельзя купаться? — Я задумчиво пересыпа́ла песок из одной руки в другую.

— Обидно, да? — хмыкнул он. — Может, и можно, если ты водник с полным слиянием, но при мне никто ни разу не рискнул. Я огневик, так что мне туда путь точно заказан. Как, впрочем, и тебе.

— И мне…

Я до сих пор ничего не знала о пустоши. Конечно, речь не о жителях, а о самом месте. О том, как и почему Горус выбрал именно его. И почему, несмотря на прохладу и пасмурную погоду последних трёх дней, песок оставался тёплым, словно его весь день нагревало яркое солнце.

— Как погибли твои родители? — Спросила и спохватилась: — Ой, прости. Не отвечай, если не хочешь, я не…

— Никто не знает. — Не поворачиваясь, Энджи пожал плечами, устремил бездумный взгляд в бушующее море. — Я никогда их не слушал, и в тот день с раннего утра, как и сотни раз до этого сбежал в горы. Ты ещё не знаешь, но с этой стороны есть выступ и, если на него забраться, можно… — Он тряхнул головой. — Я знал, что они будут ругаться. Пилить меня, что мог упасть, разбиться, свернуть шею, поэтому я дотянул до обеда и только тогда вернулся. К двум мёртвым телам.

— Это…

— Жутко, я знаю, — невесело усмехнулся он. Перевёл на меня взгляд, в глубине которого правила мгла. — Но не так, как прийти домой и увидеть их. Мама так и лежала около печи с лопаткой в руке, наверняка готовила. Отец сидел за столом — он всегда приходил домой обедать несмотря на то, что в то время был ближайшим другом и советчиком Горуса, — только голова лежала в пустой ещё тарелке.

По коже пошёл мороз. Энджи замолчал и снова отвернулся к морю, где бушевала стихия. А рядом, буквально в нескольких локтях играли дети, совсем ещё малыши шести-семи лет. Они не знали, каково это в мгновение лишиться родителей, и бегали друг за другом со смехом и поддразниваниями.

И тем страшнее ощущалась разница между нами.

— В пустоши неидеально. — Энджи встал спиной ко мне, засунул руки в карманы. — Всё те же лгуны, подлизы, предатели, но до того момента обходилось без убийств. Преднамеренных и настолько наглых — как будто кто-то мимоходом зашёл в наш дом и решил, что моим родителям самое место у рианов.

Зло бились о берег волны, хотели достать до жалких слабых магов. Кричали птицы, расхаживая по кромке берега и собирая мелкую рыбёшку, что приносило море. Голосила довольная малышня, но я не слышала ничего.

Перед глазами стояла Ари — с насмешливой улыбкой, в светлых штанах и рубашке до середины бедра, — костюме лекаря, как она его видела. И мама — она с достоинством королевы легко спускалась по лестнице — шуршало светлое платье, солнце играло в идеальной причёске. Она тоже улыбалась. Привиделся отец — с медвежьими объятиями, военной выправкой и громким раскатистым смехом. Громким, если рядом не было никого из нас — его жемчужин. Его сокровищ. Нас — тех, кто ему был дороже всех империй на свете.

По щеке скатились две одинокие слезы. Дёрнувшись, я быстро вытерла их, чтобы Энджи не увидел. Ведь что значит моя тоска по сравнению с его глухим и беспросветным одиночеством.

— Кто… — голос сорвался. Я несколько раз вдохнула и выдохнула, прежде чем продолжить. — Кто расследовал у… смерть твоих родителей?

— Да много кто.

Энджи повернулся с бледным подобием своей обычной улыбки. Растерянно взлохматил и так непослушные волосы, что ярким пятном выделялись на фоне тёмно-синего моря. А после подошёл и снова сел рядом, взял меня за руку.

— Горус первым поднял тревогу и чуть ли не военное положение, — грустно усмехнулся, — всё-таки он очень любил и ценил моего отца. Вместе с Джертом, Хейнером и Юалдом они перевернули пустошь, но не нашли ни одного следа. Словно сами рианы спустились, чтобы забрать моих родителей в свои чертоги, — последнее с откровенным сарказмом. — И Юалд первым предположил, что это была случайность. Не болезнь, не злой умысел, а сочетание каких-то шаргховых сил, которая привела к трагедии. Никто поначалу не поверил, но… доказательств чьей-либо вины и правда не нашли. Никаких. А со временем вовсе забыли, что здесь жили когда-то Ада́ла и Латга́рд.

Пока я переваривала, Энджи пришёл в себя.

— Забудь, правда, — фыркнул он и обнял меня за плечи. Прижал к тёплому боку, хотя я только сейчас заметила, что руки заледенели. — Я не собирался вываливать всё это на тебя. А тем более огорчать, так что прости дурака и забудь. Это было слишком давно, чтобы…

— Мы найдём их, тех, кто убил твоих родителей. — Сбросив руку Энджи, я решительно поднялась.

— С ума сошла? — покачал он головой. — Думаешь, у тебя получится лучше, чем у команды взрослых опытных стихийников?

— Почему бы и нет? — Перед глазами всё ещё стояла моя семья. Пусть далёкая, пусть я её больше не увижу, но хотя бы живая. — Они могли что-то пропустить, понадеясь на свой опыт. А мы не пропустим.

— Эль, ты рехнулась, — Энджи больше не смеялся. Смотрел настороженно, словно и правда разговаривал с психом. — Пять лет прошло, что ты хочешь найти? Пыль и грязь?

— А разве ты не хочешь? — Я подошла вплотную, упёрлась носками сапог в его сапоги, прищурилась.

Подумать только, насколько у меня прибавилось смелости за какие-то полмесяца. Благодаря Джерту? Ехидным стычкам с Хельмой? Или вниманию Арула? А, может, всему вместе? Да и какая разница, если это поможет расшевелить Энджи и, возможно, разгадать страшную тайну, отдающую могильной сыростью даже спустя пять лет.

— Ты не хочешь, наконец, узнать кто и почему убил твоих родителей? Или тоже веришь в случайности? Или хочешь всю жизнь мучиться, что мог попробовать, но испугался? Или как раз правды ты и боишься?

— Не боюсь, — дёрнул подбородком Энджи. Вскочил. — Я не боюсь, а что насчёт тебя? Ты здесь всего ничего, никого и ничего не знаешь, а уже готова расследовать убийства?

— Я. Хочу. Помочь. — Слово — новый тычок. — Тебе, упрямому, как шаргх. Это что, тоже считается преступлением?

— Эль…

— Ты как хочешь, — фыркнула я и подняла с песка куртку, — а я попробую. Не только из-за того, что хочу помочь другу, но и потому, что считаю — преступники должны быть наказаны.

И чтобы хоть чуть-чуть возместить долг неизвестному магу, что спас меня в подворотне Кратна. Будь он таким же равнодушным, как местные, меня ждала бы участь гораздо худшая, чем та, что досталась родителям Энджи.

— Да ты даже в дом не зайдёшь, — в последний раз попытался он. — На нём защита и никто, кроме меня…

— Но ты же меня пустишь? — прищурилась я и склонила голову набок.

И Энджи замолчал. Весь в сомнениях, глядя на меня так, как отец смотрел на Ари, когда она озвучивала свою очередную гениальную, но никак не подходящую леди, идею.

— А куда я теперь денусь, — тяжело вздохнул Энджи, но в его глазах мне почудилась радость.

А ещё облегчение и… надежда?

И именно в этот миг раздался дикий и испуганный многоголосый крик.