Осколки мёртвого мира

Олеся Зарксова

Когда божественные часы были разрушены и упали на землю – мир изменился. На смену людям появились новые расы, демоны обратились защитниками слабых, а ангелы стали вестниками разрушения. Началась война за возможность исполнить свое желание. Лишь слабой расе не было дела до кровопролития. По крайней мере, пока маги не обрели по осколки и не познали их силу. Но одного могущества недостаточно, чтобы осмелиться противостоять миру. Смогут ли обстоятельства заставить их пожелать всё изменить?

© Олеся Зарксова, 2023

ISBN 978-5-4493-2325-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Всё начинается с Петли

Сатура

Огненный лепесток плавно опускается на страницу. Остановившись и оглядев серую пустынную улицу, я поднимаю взгляд на собравшиеся облака. Совсем недавно их не было: свет рассеянно скользил по сиреневым травинкам и улочкам, стояла мёртвая тишина, разгоняемая эхом наших шагов. Сейчас же вдалеке слышится гром.

— Что это, господин? — тихо спрашивает Нори.

Светлая и тёмная макушки одновременно наклоняются к книге с разных сторон, разглядывая нечто, сорвавшееся со стремительно темнеющего неба.

— Это магия или природное явление? Не могу определить, хозяин, — беспомощно подытоживает Цуми, отстраняясь и заглядывая мне в глаза.

Я вздыхаю, смотря на испорченную страницу. Не особо-то её и жаль. Я нашёл книгу, когда разбирал обвалившуюся лестницу в занятом мною здесь доме. И читаю её в свободное время, прогуливаясь по городу. В пункте сбора магов или дома оставаться выше моих сил. Сожалею я о том, что сегодня это было не лучшей идеей.

Порыв тёплого ветра сдувает пепел и проносит мимо нас несколько горящих лепестков, взъерошивает волосы и забирается под одежду. Поднятые пыль и песок кружат над развалинами.

— Я чую демона.

— А я ангела!

Парочка хвостокрылых с ожиданием устремляют лица вверх. Прикрыв половину лица книгой, я с пренебрежением их рассматриваю.

Все представители их расы низкого роста и у каждого из нижней части спины растут маленькие крылья и хвост, так же они имеют не сильные, но необычные магические способности.

У Нори светло-зелёные волосы и такие же глаза. Ушки, крылышки и хвостик покрывают белые пёрышки. Из одежды светло-зелёная туника и сандалии. Выглядит он безобидно. Цуми его противоположность: темноволосая и темноглазая, выглядит хищницей и характер дерзкий. Ушки закрывают чёрные наросты, длинный хвост и крылья наполовину выглядывают из-под куртки, а ладошки с длинными когтями из рукавов.

Сложно поверить, что они брат и сестра. И напротив, легко представить, как эта раса умудрилась подвергнуться почти полному уничтожению и проиграть в войне за сбор божественных часов. Все поселения были разрушены, словно их посчитали слишком слабыми для дальнейших сражений, а то и вовсе помехой. Самих хвостокрылых не перебили только потому, что эльфы впустили их в свои леса и даже выделили часть земель для спокойного существования. Многие расы пытались выжить, объединившись, но немногим такая тактика помогла.

— Вы, как хотите, а я пойду отсюда…

Обогнув парочку, я шагаю вверх по украшенной трещинами дороге. Под серыми облаками она ещё более уныла, чем обычно, когда на развалины проливается солнечный свет, а небо играет различными красками.

Ахэйр не такой уж старый город, как выглядит. Просто десять лет назад он полыхал в холодном пламени скверны и после этого в нём даже дышать было тяжело. Лишь два года спустя скверна рассеялась и в него начали стекаться бездомные маги. Помимо печального факта из истории, над ним часто пролетают ангелы и демоны. Из-за их противостояния не осталось ни одного целого здания. Тем не менее, мы, маги, продолжаем здесь жить. Больше нам негде искать пристанище. Мы понимаем свою ущербность, по сравнению с другими расами, однако не боимся, а скорее недолюбливаем их.

Да уж, в столь печальном и тоскливом городе, где только заблудшие души, мне самое место… Здесь я всегда помню о совершённых грехах.

Большинство магов приходит сюда случайно, берёт задание и больше не возвращается. Никто не засиживается на месте и не желает иметь привязанностей. Редко они собираются в «Дырявом листе», но отнюдь не дружественной компанией. А вместе с ними и оборотни, которые, судя по всему, просто следят за нами. По мне, так они и задания придумывают, чтобы просто занять нас чем-то полезным.

— Снова убегаешь, господин?

— Давай хотя бы посмотрим, хозяин!

Два голоса вместе с нарастающим громом призывают обернуться. Надоедливые создания. Я оборачиваюсь и замираю. Рядом со щекой проносится вспыхнувший уголёк и с громким стуком падает за спиной. Сердце пропускает удар и взволнованно бьётся, разбуженная кровь шумит в ушах, дыхание срывается на хриплое, серая улица плывёт перед глазами.

Этот трепет в груди… Ожидание боли, отчаяния и близости смерти… Мерещащийся аромат крови и зловоние скверны…

Чувствуя, что задыхаюсь, дрожащей рукой цепляюсь за ворот рубашки и опускаюсь на колени. Фамильяры подбегают ко мне и что-то кричат. Я не слышу. Память уносит меня на десять лет назад, где я и познал впервые эти чувства. В те дни, когда я наслаждался, дышал, жил ими и заставлял других разделять их со мной.

Вот… почему я не хотел…

— Н-нори, Цуми…

Едва произнеся имена, я запираю фамильяров в сосуды. И всё равно они продолжают шептать в темноте сознания, связанные со мной контрактом и жизнью. Небо сотрясают столкнувшиеся взрывы. Огненные лепестки и град из пылающих углей, сплетаясь друг с другом, летят на порушенные здания, поджигают траву, стучат по камням и покрывают их гарью. Собравшись, я медленно поднимаюсь и бреду прочь.

Подобные явления происходят настолько часто, что уже несложно понять, чьих это рук дело. Огненный ангел Шаки и огненный демон Шэрид. Они одна из самых частых парочек, любящих повоевать над населёнными местами. Вернее, ангелы чаще провоцируют демонов и заманивают их к городам, чтобы ослабить. Они единственная раса, которая не понимает нашей ущербности перед остальными и того, что в отличии от хвостокрылых, магов защищать никто не станет.

Шаки и Шэрид… Значит, и он тоже здесь…

Желание спрятаться и порыв отыскать друга, скорее всего тоже прилетевшего в Ахэйр, противоречат друг другу недолго. Отмахиваясь от горящих лепестков чёрными полами мантии, я пытаюсь понять, в какую часть города меня занесло и как в этой суматохе найти другие, белые лепестки.

Я ненавижу войну. Уже сто лет все расы, кроме магов, неустанно воюют за право обладать осколками божественных часов. Что касается нас, по решению Совета мы не имеем право на участие в войне. Вот только тем, кто её начал — ангелам, всё равно. Они нападают на всех под ряд, разрушают города и поселения, даже те в которых никто не живёт. За сто лет они уничтожили несколько рас, по слухам, над некоторыми издевались с особой жестокостью. Сейчас они ведут себя более-менее спокойно, всего лишь поддерживая пламя войны. Словно боятся переусердствовать. Если бы не нашлись те, кто осмелился им противостоять, всё было бы уничтожено. И демоны одна из таких рас.

Но хоть у них, как и у ангелов, есть крылья, что помогает сражаться в воздухе, хрупкие тела демонов состоят из лепестков и костей, а магия, которой они научились, природная. Против скверны ангелов её недостаточно. Не счесть сколько демонов было разорвано на лепестки, а вот ангела не удалось убить ни одного. И поэтому все демоны ходят парами.

Если сейчас сражается Шэрид, то его партнёр и мой друг, Шидо, должен быть близко. Благо ангелы настолько сильны, что сеют разрушения по одиночке.

Гарь смешивается с пылью и затрудняет дыхание, а в полумраке все развалины похожи. Прикрыв лицо рукавом, стараясь разглядеть что-то вокруг, я внезапно слышу знакомый голос. Правда, поздно. Что-то врезается в спину и опрокидывает меня на каменную дорожку. Я не успеваю испугаться, что в меня попадает градом, как ощущаю ледяное прикосновение и слышу противное «мяу-у».

— Сатура!

Крик Миори становится ближе. Обречённо выдохнув и подняв голову, я хмуро смотрю на подбегающую ко мне девушку. Она опускается передо мной на колени и протягивает раскрытую ладонь, не обращая внимание на длинные голубые пряди, ложащиеся на землю.

— П-прости, Сатура! Каю меня никогда не слушается! Давай руку.

Всё прямо как два года назад… когда я впервые встретил её.

Если вспомнить, именно из-за неё я и остался жить в Ахэйре. Восемь лет скитаний и сожалений подошли к концу, когда она сказала, что я могу остаться. Затеряться, среди таких же изгоев, как я сам. Перестать быть кем-то, не помогать, не защищать, не воевать, не забирать, не терять, не чувствовать. Стать очередным призраком серого города. Для меня тогда эта была завидная участь. Однако к самой девушке симпатии я не испытываю, напротив.

— Просто убери её от меня.

Когда какое-нибудь существо умирает, маг может использовать на нём ритуал воскрешения. Тогда к душе существа прирастает дух и оно становится фамильяром — оружием магов. Они имеют две формы: активную, то есть облик до смерти, и пассивную — предмет, на котором крепится контракт. У меня это две книги, а у Миори браслет. И сейчас девушка безуспешно приказывает Каю спрятаться в сосуд, а я уже не чувствую спины от холода, испускаемого ледяной кошкой.

— Цуми…

Едва произношу имя хвостокрылой, которая с удовольствием разобралась бы с помехой, как кошка взвизгивает и сама прячется в браслет. Я перекатываюсь в сторону, ощутив жар. Шквал углей обрушивается сверху. Подскочив и поймав девушку за руку, я бегу подальше от вспышек пламени, окрашивающих облака и улицы в рыжий цвет. В памяти всплывают силуэты горящих домов, слышится эхо криков и взрывов, чувствуется кисловатый аромат, кружащий голову.

— С-сатура! — девушка вырывает меня из плена прошлого, призывая взглянуть на себя, и на бегу говорит: — Прости, что так не вовремя… Я искала тебя, чтобы… чтобы позвать с собой на задание. Слышала, ты уже давно по улицам от безделья шастаешь… В Ахэйр ведь редко приносят… Так что я хотела пойти в Ледяной город…

— Только не говори, что снова хочешь попробовать задание, связанное с духами!

Я раздражённо смотрю на девушку и она отводит глаза цвета дневного неба.

Миори, помнится, всего шестнадцать. Невысокая, бледная, холодная и весьма эмоциональная для ледяного мага. Она какое-то странное живое исключение, пытающееся быть со всеми дружелюбным. Обычно между нами и оборотнями пролегает тень недоверия. Оборотни с магами не ладят. Маги вообще ни с кем не ладят. Но Миори не страшится взять инициативу на себя, даже если в ответ ничего не получит. Она часто разнимает драки между магами и оборотнями, из-за чего её по большей части и недолюбливают. Так и вышло, что я единственный, кто проводит с ней время. У неё есть глупая цель — справиться с заданием, на котором можно столкнуться с духами. Обычно маги такие игнорируют из-за сложности их выполнения, но не она.

Миори останавливается тяжело дыша. Я оглядываюсь. Сражение заканчивается или отдаляется. Чернота медленно рассеивается, облака сереют, тишина занимает положенное ей место.

Ахэйр, если подумать, самый заброшенный из всех городов магов. Только данное обстоятельство не мешает ангелам частенько перебирать здесь пыль пожарами, ураганами, землетрясениями, штормами и прочими магическими явлениями.

Наверное, здесь и правда какая-то особая аура…

Отдышавшись и глубоко вдохнув, я смотрю на девушку. Успокоившись, она приглаживает растрёпанные пряди.

— Пошли, провожу тебя до «Дырявого листа».

Хотел бы я расстаться с ней прямо сейчас и отправиться на поиски демона, да только сожаления потом не дадут покоя. Ненавижу в себе эту черту.

— А задание? — забыв про усталость, Миори обжигает меня внимательным взглядом. — Ты не хочешь, потому что оно связано с духами? Так слухи правдивы и ты берёшь только те задания, которые имеют отношение к осколкам? Это ведь задания для других рас, нам нельзя их выполнять!

Закатив глаза, с иронией смотрю на девушку.

— Ой, и что мне за это будет? Можно подумать, у Совета есть время на никчёмного мага, который, по их мнению, просто сдохнет, взяв такое задание. К тому же задания с духами тоже не для магов.

Я всегда беру несложные задания. Сам не знаю, почему маги обсуждают меня и считают нарушителем закона. С тех пор как пришёл в Ахэйр, меня одолели скука и безразличие, я едва нахожу силы что-то делать. Единственное, чем я выделяюсь среди магов, это одиночество, вот только его недостаточно, чтобы заработать славу безумца, воюющего против ангелов и остальных рас. Хотя когда-то именно это я и намеревался сделать…

Потянув девушку вперёд, где предположительно располагается пункт сбора и самое оживлённое место, спешу пояснить:

— У меня есть одно дело. Как закончу с ним, можно и сходить на задание, раз так хочешь. Надеюсь, награда за него стоящая.

В ответ Миори протягивает мне листовку, и я без особого интереса вникаю в суть, после чего отдаю обратно. Мы в молчании добираемся до «Дырявого листа». Всё, кто в нём был во время вторжения ангела и демона, сейчас стоят на улице и пялятся в облака, что-то обсуждая — оборотни между собой, маги между собой. Некоторые пытаются рассеять дым и убрать остатки сражения. Подняв руку на прощанье, пока никто из них меня не заметил, я направляюсь в сторону разрушенной площади, где нередко встречаюсь с Шидо.

— Я буду ждать тебя, Сатура! — кричит мне вслед Миори.

Я полностью сосредотачиваюсь на поиске белых лепестков или хотя бы сладкого аромата. Однако ветер лишь гоняет дым и пыль, одни развалившиеся дома сменяют другие, а признаков присутствия демона не ощущается. Приближаясь к площади, я чувствую нарастающее беспокойство. И оно оправдывается в полной мере, когда среди растрескавшихся плит и углей я вижу белое пятно.

— Шидо!

Большие и неудобные крылья шевелятся, роняя обгоревшие лепестки. Подобрав один, чувствую влагу на пальцах. Кровь. Она пахнет как цветочный сок, и от этого лишь сильнее чувствуется горечь.

Они словно неживые, но чувствуют ту же боль, что и мы…

Я помогаю демону развернуться и сесть. Он весь в неуклюжих повязках, и из-под них выскальзывают влажные лепестки. Руки, лоб, шея и даже спина. Тихоня-демон, с волосами цвета малины, всё время ранит себя, защищая попавших под обстрел животных или тех, кого ранят ангелы.

— Шидо… ты как?

— С-сатура… могу я попросить тебя… в знак старой дружбы?

Парень весь дрожит, терпя боль. Ему не так уж сильно досталось, всего лишь крылья опалены, и всё же ему больно из-за других ран. Я молчу, не зная, что ответить. Это должно быть страшно, когда твоя плоть распадается на куски. Я даже не знаю, умеют ли они залечивать свои раны или повреждения остаются навсегда. Но его слова причиняют мне не меньшую боль. Каждый раз слыша о войне за осколки, я чувствую невидимые пальцы на своей шее.

— К-конечно… — с трудом произношу.

Словно кто-то и правда душит меня, хоть и не понимаю с какой целью.

— Феи… на их землях мы с Шэридом нашли Петлю, но Шаки помешал нам. Пока мы отвлекаем его, забери осколок. Мне жаль просить тебя, но до Цветочного холма мы не успеем… Поблизости нет никого, кто мог бы…

Так Шидо намеренно привёл Шаки сюда, чтобы встретиться со мной?

Всего на мгновенье меня охватывает злость. Я бы выплеснул её на кого-то из Совета, но на тихоню-демона не смею. Вместо этого сглатываю и заталкиваю обратно поднимающуюся из глубин души темноту.

— Где… где именно?

— Радужные поля, город Струн… Прости, Сатура. Ваш город снова…

— Ничего страшного, и так развалины, — быстро отвечаю, прикусывая губу и напряжённо думая. — Значит, феи. Они вроде бы уже проиграли ангелам и потому не собирают осколки, верно? Они не пустят меня на свои земли. Они даже не захотели ни с кем объединяться…

— Мы не сможем долго отвлекать ангела, Сатура… Мне правда жаль… но они… они снова всё разрушат…

Чёрно-малиновые глаза демона с мольбой всматриваются в мои, отвратительно тёмные и фиолетовые, цвета скверны.

— А как же ты?

— Я ударился крылом при падении. Скоро оправлюсь, — парень позволяет себе неуверенную улыбку. — Если не хочешь оставить осколок себе, отдай его Кураю. Он часто охотится у вас.

Чего? Лидер оборотней охотится у нас?..

— Разве вам самим осколок не нужен?

Демон мотает головой и садится самостоятельно, рассматривая повреждённое крыло.

— Осколки нужны, чтобы защититься… Либо ангелы соберут их и получат ещё больше силы, либо мы… Иди, я волнуюсь за Шэрида…

Я помогаю демону встать, хотя он с трудом держится на ногах. Мне жаль смотреть на него. Шидо — добрая часть меня, что я пытаюсь подавить в себе.

— Обещаю, осколок будет нашим.

Шидо улыбается на прощанье и медленными шажками пересекает площадь. Я же остаюсь на месте, тоскливо разглядывая лепестки и остывающие угли.

— Петля…

Прошептав слово, имеющее огромное значение, я зарываюсь пальцами в волосы.

Без хозяина осколок разрушает местность в округе и оставляет чёрные провалы в земле, а при нём даёт силу, да только в обмен разрушает тело и отнимает время. Чего и стоило ожидать от оружия бога, явно непредназначенного слабым существам. Многие пытаются отыскать осколок, но умирают от его силы или же от когтей ангелов. Последние, как никто иной, желают часы бога и ради них не страшатся пойти против всего мира. Ими движет самое сильное желание. А чем оно сильнее, тем больше силы осколок даёт обладателю. Именно поэтому чаще всего осколки принимают сильных хозяев, таких как члены Совета, то есть правители рас, и тех, кто часто сражается с ангелами.

— Что я творю?.. Зачем?..

Один раз я уже был втянут в Петлю. Она в один миг уничтожила всё, что было мне дорого: мой город, мой дом, моих родителей…

«Господин в смятении», — осторожно шепчет голосок в голове.

«Разве это не обычное его состояние?» — злорадно смеётся второй.

Странно, что импульсивная Цуми обычно отвечает второй. Наверное, потому что они брат и сестра. Чтобы не путать их во время боя, я прошу обращаться ко мне по-разному. Вот только болтают они почти всё время.

— Просто, чтобы уточнить. Вы ведь хвостокрылые? Ваш осколок и право участвовать в войне украли, и вы перешли под защиту эльфов как одна из слабейших рас.

«Мы более не хвостокрылые. Став фамильярами, по твоей милости, господин, мы стали наполовину духами».

— И как же вы связаны с духами?

«Когда наше тело обращается в предмет, дух попадает к древу. Если ты умрёшь, а сосуд разрушится, мы застрянем здесь и постепенно исчезнем. Многие из нас остаются здесь, не в силе что-либо сделать. Вот почему мы защищаем господина, а не потому, что хотим».

Я ощущаю к себе волну ненависти. Довольно неприятное чувство. Словно тебя обволакивает холод, ожидая момента, когда ты потеряешь бдительность. Ощущение длится всего мгновение и, скорее всего, исходит от Цуми.

«Мы — фамильяры, стали маленькой расой, о которой маги ничего не знают. И мы не рассказываем о своих секретах. Просто ты можешь нам помочь. Тебе стоит забрать осколок. Ты хочешь забрать его…»

Раньше я не стремился разговаривать с фамильярами. Не хотел привязываться. Они всего лишь оружие, что может сломаться, если не сегодня, то завтра. Поэтому не ожидаю, что они начнут уговаривать и искушать меня. Хотя на меня их речи не очень-то и влияют.

— И чем я особенный?.. Полно магов, любящих вас больше, чем я, — говорю и понимаю, что это не так. Большинство магов лишь использует фамильяров как бездушное оружие. Я знаю лишь одно исключение. — Миори, она помогла бы с удовольствием. А я вечно сожалею обо всём, боюсь поступить неправильно, подавляю всё хорошее в себе, моя магия ужасна, у меня даже нет желания…

Слышится протяжный вздох Цуми. Я почти не ощущаю её в такой форме, только слышу и редко чувствую эмоции. Похоже, она и правда где-то не в нашем мире. И она понимает мои чувства лучше, чем я сам или её брат.

«Сейчас ты единственный маг, способный увидеть древо, хозяин».

Поднеся руку к груди, я усмехаюсь.

Так вот в чём дело… Проклятье. Я уже столько раз возненавидел это…

— Хотите, чтобы я участвовал в войне за часы? Да что со всеми вами! Полагаться на оружие, чтобы изменить мир? А не из-за этих ли часов произошло падение звёзд сто лет назад? Не из-за них ли сейчас все страдают? Ничему вас жизнь не научила! Да вы хоть знаете, на что способен самый крошечный осколок?! А что значит обладание одним из них? Хотите свалить эту ношу на того, кто вас…

Резко замолчав, прикусываю губу.

Да что я в самом деле? Не знаю, какие знания они получают от древа, своими глазами они видели только то, что видел я после встречи с ними. Да и всё равно уже обещал… Но до земель фей довольно долго идти, примерно четыре дня. Я должен попасть туда немедля, если хочу помочь Шидо оправдать свою жертву и предотвратить очередную победу ангелов.

Использовать… тебя… спустя десять лет…

Сжав пальцы на осколке, висящем на шее, я сам не могу понять, почему столько лет храню его. Он и подаренная мне от Совета мантия — единственное, что осталось от тех дней, когда я был самим собой. И именно поэтому мне следовало разорвать эту связь ещё тогда, когда первые собиратели, одним из которых я стал то ли по счастливой случайности, то ли по невезучести, пошли каждый своей дорогой. Все они стали правителями своих рас, повели слабых вперёд, дали им надежду и будущее. А я просто никчёмный маг, у которого ничего нет. Всё, что у меня было, отняли божественные часы, поэтому мне не оставалось иного, кроме как встать на путь разрушения. Нужно же было что-то делать с той силой, что мне дал осколок. И с теми чувствами, что до сих пор как гнойная рана.

Так глупо цепляться за прошлое… но всё равно я…

«Иди, господин».

«Доверься нам, хозяин».

Осколок вспыхивает, затмевая всё вокруг золотым сиянием. Мысленно зашипев на себя, подношу руки к лицу. Даже когда свет истощается, а я открываю глаза, они болят от многообразия красок. В нос забивается пыльца и запахи цветов. Резкая смена местности не лучшим образом влияет на моё состояние. Я разминаю пальцами занывшие виски и чувствую ком в горле.

Поверить не могу, он перемотал моё время сам по себе… Неужели я и правда так хотел вернуться? Вернуться к тем дням… а не бежать… от чего же? Почему? Мне вовсе не завидно и не печально, что я сейчас не с Советом, я просто… не знаю, что теперь делать…

Немного свыкнувшись, я рассматриваю порушенные колонны и потрескавшиеся каменные дорожки из светлого камня, похожего на золотисто-коричневый песок, что переливается голубым. Деревья и кусты шелестят лиловыми листочками, из-под камней выбивается на свет высохшая розовая трава. Небо над городом жёлто-зелёное. Это даже хуже, чем Ахэйр. Хотя оно не должно быть таким разрушенным.

«Хозяин! Враг!»

Отпрыгнув в сторону, я прячусь за постепенно рассыпающейся колонной и осторожно выглядываю из укрытия. Над местом, где я стоял, замирает фея. Ну, полагаю, что фея. О них мне доводилось только слышать.

Существо с тёмно-зелёными волосами обмотано чёрной тканью и во всём его облике ярко сверкают лишь жёлтые глаза. Чёрно-жёлтые. За спиной крылья огромной бабочки. И точно по такому же, только маленькому крылышку на лбу. Руки от локтей чёрные и переходят в острые когти. Жуть.

Подумать, что теперь делать, мешает звон, принимающий форму слов:

«Я предупреждала тебя, маг. Ты не послушал меня и не покинул наши земли, более того, осквернил их и причинил вред мирным жителям. Ты не уйдёшь отсюда живым».

Фея поднимает руку, и пыльца с крыльев формируется в сферу.

Телепатическая связь, как у фамильяра? Я думал, феи и духи только живут вместе, а оказываются, ещё и умеют общаться. Хотя, постойте-ка… Никому я не вредил и никакого предупреждения не слышал!

Увернувшись от сферы, я внимательно наблюдаю за падением колонны. Тёмно-зелёный туман расползается и капает на камни. Перебежав за другое укрытие, я отцепляю с пояса книгу Преступлений. Иногда приходится записывать заклинания на поле боя, поэтому я делаю это заранее, а потом называю короткие команды. Но их ещё нужно вспомнить.

«Может, поговоришь с ней, господин?»

— Поговорить? Нет. Бесполезно. Феи не различают магов в лицо. Наверное.

«Ты нарушишь нейтралитет ваших отношений», — берётся поучать меня помощник.

— На войне кто-то всегда… умирает. Цуми. Кинжал!

На книге появляется два кинжала, и я слышу усмешку Цуми над ухом.

«Выпусти меня, хозяин, и я убью твоего врага…»

Невидимые руки обнимают за шею и маленькие клыки прикусывают ухо. Схватив оба кинжала, я выскакиваю на площадь и бросаю их в фею. От одного она отклоняется, второй вонзается в руку. Враг не издаёт ни звука, словно неживой.

— Цуми…

«Хозяин, убей, не бойся!»

Вместо того, чтобы послушаться, я мешкаю. Фея пытается вынуть кинжал из кровоточащей раны. И от того, что она не может закричать, меня пронизывает страх. Её лицо не выражает ни единой эмоции. И у неё нет голоса, чтобы выразить боль. Она живое существо и должна её чувствовать, но создаётся впечатление, что нет. Лезвие разбрызгивает капли, выскальзывая из руки. Фея поднимает голову и молча смотрит на меня. Тошнота подступает к горлу.

Я поступаю неправильно?.. Буду ли сожалеть об этом? Зачем я…

Взглянув на дрожащие ладони, не могу пошевелиться. Кажется, словно по ним расползается и прожигает кожу алая жидкость, ища путь к душе, чтобы вызвать в ней чувство вины. Фея ничего плохого мне не сделала. Нет. Раньше меня не останавливала чья-то невиновность. Я просто чудовище. Такое же, как ангелы.

«Господин!»

«Хозяин!»

Зажмурившись, я мечусь между выбором. Закон или Преступление. Фамильяр, которого я использую чаще, становится сильнее и, следовательно, может сильнее влиять на мои поступки. Поэтому маги предпочитают не иметь больше одного помощника. Мне же пришлось взять обоих.

— Нори!

Я выкрикиваю имя фамильяра, но все команды вылетают из головы.

Не хочу возвращаться к прошлому!

«Всё хорошо, господин».

Я неуверенно поднимаю голову. Фею обнимает свет и извинительно вылечивает рану. Воспользовавшись её заминкой, я юркаю в сторону и со всех ног бегу прочь, надрывая лёгкие и сердце, лишь бы заглушить другую боль. Ту, что разъедает душу, очень похожую на скверну. Не думал, что за два года, проведённых в Ахэйре, стал таким жалким.

«Господин, сосредоточься».

Нори направляет меня, прочищая мысли. Не могу выразить своей благодарности за это, потому молча прислушиваюсь и облегчённо выдыхаю. Где-то здесь находится маг, разозливший фей, наверное, у Петли. Пройти мимо неё невозможно. Она сама втягивает всё живое поблизости, изменяет, искажает и уродует. Сложно сказать, что хуже — Петля или место сосредоточения скверны. Я блуждал и там, и там, но всё равно не могу дать ответ.

Цуми не произносит ни слова. Я расстёгиваю верхние пуговицы рубашки. Такое чувство, словно хвостокрылая пыталась мной завладеть. Фамильяры часто так делают, но от своей ребятни я подобной наглости не ждал. Поднявшись по ступенькам, сквозь которые прорывается розовая трава, чувствую странный запах. И, побежав мимо заросших в цветах строений, отливающих голубизной и золотом, чуть не спотыкаюсь о раздробленные камни и мусор. Я пробегаю ступеньки, крошащиеся под сапогами, и едва не срываюсь в пропасть. Передо мной раскидывается пустота до самого горизонта, заполняемая песком. Растерянно замерев, я опускаюсь на колени.

Такова сила Петли. Время в ней замыкается и пожирает мир. Старое делает новым, а новое разрушает. Живое делает мёртвым, а мёртвое частично живым. Но итог всегда одинаковый — пустота.

Что-то неприятно обрывается внутри.

Я всё-таки не справился. Моё обещание…

— Нори… Цуми…

Я призываю хвостокрылых, молча смотря в их глаза и чего-то ожидая. Не знаю, что они видят на моём лице. Виновато переглянувшись, они строят готовые расплакаться мордашки перед тем, как заговорить.

— Только что появился новый маг, обладающий осколком… и у него неизвестный древу фамильяр.