Анна Корф и старая аптека

Олеся Григорьева, 2023

Дочь известного писателя и одна из самых богатых невест Санкт-Петербурга Анна Корф приезжает погостить к тетушке в Самару. От скуки Анна начинает изучать историю купеческой семьи, которая в прежние времена владела огромным состоянием. Выясняется, что в добропорядочном семействе хранится много секретов и главный из них – пропавшие сокровища старого купца. Двадцать шесть лет назад основатель династии и самый богатый человек в Самаре незадолго перед смертью перевел весь свой капитал в драгоценные камни. Ларец с сокровищами исчез в день его смерти. Вскоре погибли все те, кто знал о драгоценных камнях. Анна Корф берется выяснить, что же случилось с сокровищами купца.

Глава 2. Чем фармацевт отличается от волшебника

В то самое время как экипаж, в котором ехали Аня, Аладьева и Ксения Павловна, застрял на Дворянской и дамы вышли из него и направились пешком в сторону кондитерской, Луиза вошла в аптеку Ренца.

Сегодня было открытие аптеки. Луиза спешила к мужу, который уехал еще затемно, чтобы последний раз взглянуть всё ли готово.

В аптеке было пусто и прохладно. Луиза увидела спокойное улыбающееся лицо мужа. Он разговаривал с единственной посетительницей.

Луиза остановилась у высокого шкафа, где в красивых склянках были настойки разных цветов. Она прислушалась к разговору.

— Неужели! Вот уж не думал, что тут, в Самаре… Однако! — удивился Ренц на слова старой дамы.

— Да-да, представьте! Алхимией! И говорят, что он-таки это сделал. Превратил камень в золото.

— Вот вам и аптекарь! — снова удивился Ренц.

— Поговаривают, его за это и убили. А формулу украли, — продолжила женщина, которую вдохновил живой интерес Ренца к ее рассказу.

Ренц отвлекся на минуту от разговора и повернулся к Луизе.

— Луиза, милая, пойди сюда. Тут Сура Гершевна интересную историю рассказывает. Ни за что не поверишь! Основатель аптеки, Демид Мартынов, был алхимиком. Каково!

— Кажется, я что-то слышала от Натальи Николаевны, — сказала Луиза.

— А в пристройку ходили? — спросила Сура Гершевна.

— Еще нет. Там очень старый замок, а ключ потерялся, — ответил Ренц. — Вот хочу позвать кузнеца, чтобы снять замок. А что там? Вы знаете?

— Эту пристройку Демид Иванович купил у поручика Кузнецова. Поручик, я вам честно скажу, был картежник и пьяница. Я его хорошо помню. Я, знаете ли, с детства в том доме живу, — Сура Гершевна сделала неопределенное движение рукой, указывая на свой дом, — тот, что напротив.

— Там где бакалейная лавка? — уточнила Луиза.

— Ну да, ну да, — Сура Гершевна тянула слова и особенно отчетливо ставила ударения.

— Что же поручик? — спросил Ренц, возвращая пожилую даму к разговору.

— А? Поручик? Ой, он тут не причем. Он потом очень удачно женился. А вот в этой самой пристройке Мартынов сделал лабораторию. И я вам лично скажу, что видела, как из трубы каждую ночь шел густой серый дым.

— Что же случилось с Демидом Мартыновым? — спросил Ренц.

— Знаете, весь город ждал, что вот-вот Демид Иванович объявит о своем открытие. Только этого не случилось. А вышла такая история: как-то поутру Мартынова нашли с перерезанным горлом в одной сомнительной гостинице. В этой гостинице… не знаю, как сказать… парочки встречались, — прошептала Сура Гершевна.

— Интересный случай, — задумчиво, будто сам себе, сказал Ренц.

— С тех самых пор аптека чахнет без твердой хозяйской руки, — продолжила Сура Гершевна. — Я очень рада, что теперь вы тут хозяин. Буду к вам захаживать.

Ренц проводил посетительницу до дверей и ласково попрощался с ней.

— Заходил еще кто-нибудь? — спросила Луиза.

Ренц улыбнулся своей доброй спокойной улыбкой и поправил синий цветок в волосах жены.

— Заходил хозяин бакалейной лавки. Приятный человек.

— И все?

— Но что же ты хочешь, дорогая. Еще только утро. Все будет хорошо. Люди придут, вот увидишь.

— Не нужно было слушать Аню. Нужно было ехать в Москву, — уже совсем расстроенная сказал Луиза.

— Ну, полно! Лучше помоги мне.

Ренц поцеловал жену в щеку и вернулся за прилавок. Он достал старый видавший виды поднос. На подносе стояли три баночки. В одной были — белые шарики, в другой — позолота, а третья — пустая. Рядом лежал пинцет.

— Нужно вот так, — сказал Ренц жене, — Берем пинцетом шарик. Аккуратно. Опускаем в позолоту. Вуаля! И затем вот в эту баночку.

Луиза принялась за работу и вскоре за кропотливым занятием забыла о своих опасениях.

Конечно, она не винила Аню в том, что та вовлекла Ренца в историю с этой аптекой. Но все же Луизе эта затея была не по сердцу.

«Ах, и надо было Ане ехать в Самару!» — это было последнее, о чем подумала Луиза, прежде чем полностью погрузилась в свое дело.

Она занималась тем, что позолачивала таблетки. Позолоченные таблетки лучше покупали.

Анна Корф еще в апреле, как только высохли дороги, уехала в гости к своей тетке Наталье Николаевне Аладьевой. Тетка жила в Самаре и уже много лет зазывала Аню в гости. Но та два года путешествовала с отцом по Европе, и вот, вернувшись домой в Санкт-Петербург, вынуждена была почти сразу ехать в Самару. Откладывать поездку к тетке было уже невозможно.

Как ни странно Самара понравилась Анне. Было в этом городе что-то загадочное. Низкие домики с уютными балконами, манера каждому со всяким здороваться, останавливаться и заводить неспешный разговор.

Общество тут было смешанным. Несколько крупных персон, обедневшие дворяне, купцы удачливые и не очень, парочка известных художников — вот, пожалуй, и всё.

И вот как-то раз на обеде у Аладьевой заговорили об аптеке Демида Мартынова. Вспоминали, что когда-то это был центр городской жизни.

Аня, еще не дослушав рассказ, знала: нужно срочно писать Ренцу. Аптека Мартынова со всеми ее темными и загадочными историями была под стать Якобу Ренцу. Так Ренц стал хозяином аптеки в Самаре.

В Санкт-Петербурге Ренц был известным человеком. Однако никто в точности не мог сказать ни какого он происхождения, ни какого рода деятельности, ни откуда прибыл в Россию. Его знали как гипнотизера, врачевателя, экспериментатора и даже волшебника. Он был ласково принят при дворе и даже кого-то там лечил от кори.

Человек он был без сомнения умный, хорошо понимал людей, от того так легко входил в доверие. И все же, несмотря на всю свою таинственность, Якоб Ренц был простым фармацевтом. Он учился в частной фармацевтической школе недалеко от Берлина. Получив диплом, Ренц некоторое время работал в аптеке, и был у хозяина на хорошем счету. Но даже самая большая аптека была мала для Ренца, он мечтал о путешествиях, больших делах, открытиях.

И вот к своим пятидесяти годам Ренц напутешествовался, насмотрелся и вконец устал от кочевой жизни, захотел обзавестись своим углом и своим делом. Пусть скромным, но зато своим. Так все эти многочисленные события привели к тому, что сегодня Якоб открыл аптеку в Самаре.

Аня, после того, как сбежала из кондитерской, направилась прямиком к Ренцу. Переступив порог аптеки, она почувствовала себя разбитой и больной.

— Анечка, что случилась? — Ренц тут же поспешил ей на встречу. — На тебе лица нет? Ты здорова?

— Якоб Иванович, куда бы сесть. Что-то мне плохо, — слабым голосом ответила Аня.

— Сейчас-сейчас, — Ренц, который всегда действовал спокойно и разумно, вдруг по-стариковски засуетился.

Наконец он вытащил стул из-за прилавка и усадил Аню.

— Воды? — спросил он, все еще находясь в том состоянии, когда человеку непременно нужно что-то делать, пусть даже пустяшное.

— Да, пожалуйста, — ответила Аня. — А где мама?

— Она вот только что уехала, отправилась к вам в кондитерскую.

— Не нужно было. Впрочем… — Аня задумалась.

— Анечка, что же там было? — спросил Ренц.

Аня, которая уже почти пришла в себя в спокойном и безопасном месте, рассказала Ренцу все, что случилось этим утром в кондитерской Марка Аладьева. В ходе всего рассказа Аня сидела на стуле, а Ренц стоял перед ней, ссутулившись и повесив руки вдоль тела. Но как только Аня закончила рассказ, он ободрился, похлопал себя по бокам и уже совсем весело сказал.

— А не выпить ли нам настойки?! Есть у меня одна настойка. Чудо! А? — он подмигнул Ане.

Она только сейчас поняла, что все позади, все закончилось.

Ренц поставил на прилавок тот самый поднос, на котором часом ранее, стояли три баночки, и лежал пинцет. Только сейчас вместо склянок на подносе красовались две миниатюрные рюмочки, красивая бутылка с узким горлышком, блюдце с аккуратно нарезанными тонкими ломтиками лимона.

Ренц, ухватив бутылку своими длинными пальцами за горлышко, разлил красную жидкость по рюмкам.

— Нужно вот так, — сказал он Ане. — Смотри.

Он опрокинул содержимое рюмки себе в рот, следом положил ломтик лимона вместе с цедрой и стал жевать.

— М-м-м, хорошо! — Ренц помотал головой от удовольствия.

Аня продела то же самое.

— А-а! — только и сказала она.

Тут же по всему телу разлилось тепло, а следом пришло спокойствие.

— Ну как? — спросил Ренц.

— Не знаю, — честно призналась Аня.

Но тут же передумала и сказала.

— Вообще-то, хорошо.

Ренц снова ухватился за узкое длинное горлышко бутылки и снова наполнил рюмки.

После второй рюмки, Аня почувствовала, что все происшедшее пустяки и как-нибудь обойдется. Тут она вспомнила фигуру в толпе, за которой пыталась поспеть, однако бросила и эту мысль.

— Знаете, Якоб Иванович, я почему-то ожидала подобного. Плохо так говорить. Да? — спросила Аня.

Но она не дала ответить Ренцу и продолжила:

— У вас сегодня тоже открытие. Но я была уверена, что у вас все будет хорошо. А вот Марк, с его прожектами…, — она не докончила фразу.

— Думаешь, это случилось по его вине?

— Якоб Иванович, а вы что думаете?

— Марк — неглупый мальчик, — начал Ренц. — Только он совсем не умеет думать наперед. Любит, чтобы быстро. А ведь быстро случаются только плохие вещи. Как по мне. Хорошие же нужно долго холить, взращивать. Мы кладем семя, со временем появляется росток, а то ведь бывает, что и не появляется. Но, допустим, все-таки появляется. Потом — молодое деревцо. И только спустя несколько лет — хорошее крепкое дерево. Так вот Марк хочет, чтобы у него было сразу хорошее крепкое дерево. Поэтому он распространил так много рекламных листовок и не подумал о том, сколько человек может за раз принять его кондитерская.

Аня слушала внимательно и в душе соглашалась с каждым словом.

— Думаете, не выйдет у него с кондитерской? — спросила она.

Ренц немного помедлил.

— Думаю, нет.

— Что же с ним будет? Он наделал столько долгов. Я-то ему, конечно, прощу! Но другие! Банк!

— Анечка, наверное, я ошибаюсь. Будем верить в то, что Марк все уладит.

Аня тяжело вздохнула.

— Я хочу тебя кое о чем попросить, — сказал Ренц.

— О чем же?

— Я тебя знаю. Ты такой человек. У Марка не вышло, а вину чувствуешь ты. Так?

— Почему? Я? Нет!

Они помолчали.

— Да, — наконец призналась Аня. — Действительно, чувствую. Не знаю почему. Ведь, я же не виновата?

— Ты, моя дорогая, совсем не виновата. Но Марк так умеет все повернуть, что не пройдет и дня, как ты уже будешь решать его проблемы.

— Я уже, признаться, об этом думала, пока сюда ехала.

— Тогда вот тебе моя просьба: прояви всю свою силу воли и не вмешивайся в дела Марка. Все, что ты могла для него сделать, ты сделала. А теперь отпусти его, дай ему возможность решить все самому.

— Что ж. Я попробую. Знаете, я уже думала Кожухову написать, спросить у него совет.

— Не стоит. Вернее, написать Евгению Евгеньевичу — дело хорошее. Но про Марка не пиши.