Разгром Свалки

Олег Волков, 2021

Итог войны маленькой колонии Дайзен 2 за независимость вполне логичен и предсказуем, но от этого он не стал менее драматичным. Перед Чагом по прозвищу Непоседа стоит нелёгкая задача. Когда в победу над метрополией уже никто не верит, что тогда делать? Как выжить? Как элементарно уцелеть и при этом не превратиться в дезертира и предателя? Но, увы, всему есть предел, в том числе и человеческой стойкости.Тетралогия «Свалка человеческих душ» 4.

Глава 1. Дело дрянь

Нервы, нервы, всё нервы проклятые. Сержант Биал Ришат, командир второго отделения 21-го взвода, нервно оглянулся по сторонам. Вроде как, всё спокойно. Пока спокойно. Даже слишком спокойно. Хоть сейчас становись на лыж и-и-и… по свежему снежку красноватому… Здоровья ради. Ну не должно быть так спокойно. Не должно.

На Дайзен 2, на свалке человеческих душ, почти закончилась зима. Ещё дня три, и начнётся календарная весна. Иначе говоря, зарядят противные дожди, земля разбухнет, появятся слякоть и жирная грязь по колено. Но это будет дня через три. Пока же ещё не закончилось самое удобное для войны время. Северное плоскогорье ровное, как стол. Обильные снегопады засыпали многочисленные овраги снегом, а зимние метели утрамбовали его чуть ли не до твёрдости льда.

Да и погода не подкачала, Биал поднял голову. Старичок Дайзен ярко светит на зелёном небосклоне. Десанту, конечно, хорошо, а местным жителям, повстанцам хреновым, не очень. Только, Биал тут же нахмурился, ровная как стол пустыня и яркий Дайзен на небосклоне не остановят аборигенов.

Монотонный гул и лязг давят на барабанные перепонки. Биал присел на бруствер окопа. Не будь у шлема мощных акустических фильтров, то уши точно свернулись бы в трубочки. Взгляд медленно и лениво скользит по горизонту. Пустыня, пустыня, опять пустыня. Лишь на востоке чужеродным двадцатиметровым наростом возвышается тонкая стальная ферма мобильной буровой установки. До неё чуть меньше километра. Даже без увеличения можно заметить, как возле основания фермы копошатся маленькие синенькие фигурки. Биал недовольно поджал губы, гражданские геологи, ну ни хрена мышей не ловят.

Даже не верится, что буровая установка с двадцатиметровой стальной фермой считается мобильной. Впрочем, домиков для обслуживающего персонала нет. Зато рядом с вышкой замерли два тяжёлых ярко-зелёных тягача с широкими гусеницами. Часа два назад просторные кузова были забиты всяким разным технологическим оборудованием. Да и бурить относительно неглубоко. Говорят, всего сотня метров.

А это что такое? Биал сощурил глаза, умная электроника броника тут же увеличила картинку. Правее крайнего тягача, прямо на красноватом снегу, разрастается и без того огромная лужа ядовито-жёлтого цвета. Биал расслабил глаза, картинка на внутренней стороне шлема тут же вернулась к привычным размерам. Спешат геологи, очень спешат. На Миреме за слив грунта и прочей химии прямо на землю экологи и прочие легионеры (обобщающее название членов Лиги защиты прав человека) повесили бы геологов прямо на стальной ферме и были бы, чёрт возьми, правы. Но то на благодатной метрополии, а на Свалке всё можно. И всем на это плевать.

Биал легко спрыгнул с бруствера в окоп. На душе, один хрен, кошки воют хором. Спрашивается, ну какие у него могут быть причины для беспокойства? Мобильную буровую установку стережёт целый пехотный взвод космического десанта. Это же целых три БМП, двенадцать респов и тридцать шесть космических пехотинцев.

21-й взвод занял возле буровой вышки круговую оборону по стандартной схеме. Три отделения расположились на вершинах большого равностороннего треугольника. Каждое окопалось на манер маленького полевого форта. В центральном окопе замерла БМП. Земляной бруствер прикрывает её со всех сторон, снаружи видна лишь башня с 30-мм пушкой. Окопы с огневыми точками для пехотинцев окружают боевую машину на манер крепостных стен. Ещё чуть дальше, в небольших углублениях, залегли респы. Если прижмёт, то не только взвод, но и каждое отделение вполне может держать круговую оборону. И это ещё не всё.

Рядом с буровой установкой, в неприметном круглом окопчике, притаилась мобильная зенитная система «Небо-4-0». Четыре мощных импульсных лазера способны поражать самолёты и вертолёты противника на расстоянии в несколько километров. Конечно, ни того, ни другого у аборигенов нет и быть не может в принципе. Поэтому главная задача зенитной системы несколько другая — «держать небо». Иначе говоря, сбивать мины, бомбы и реактивные снаряды. Такое своеобразное ИПРО для взвода космической пехоты.

С зелёного неба упал мощный гул движков, Биал поднял голову. На бреющем полёта прошла пара «Ястребов», штурмовых винтовых вертолётов. У каждого под короткими крыльями чернеют конические контейнеры НУРСов. Это самый убойный аргумент. Винтовые вертолёты постоянно патрулируют пустыню в радиусе нескольких километров.

Биал хмуро улыбнулся. У его взвода была бы идеальная позиция для обороны, если бы не буровая установка. Её двадцатиметровая стальная ферма словно перст указующий видна издалека. Между прочим, отличный ориентир для артиллерии противника. Ведь у аборигенов нет спутниковой системы высокоточной навигации. Если что, то им придётся по старинке наводить свои пушки.

Два «Ястреба» величественно и грозно проследовали на север. Биал проследил за ними глазами. Два винта, словно два мощных вентилятора, подняли тучу красноватого снега. Где это видано? Для охраны всего одной буровой установки командование выделило большие силы. Но, Биал недовольно нахмурился, дурное предчувствие, один хрен, всё колет и колет ржавым гвоздём в затылок. Впрочем, главный виновник плохих ожиданий известен — короткий световой день.

В конце зимы Северное плоскогорье похоже на кухонный стол, эдакое бело-красное безмолвие. Только на самом деле таковым оно не является. В каменистой пустыне полно небольших углублений и оврагов. В них миллионы лет скапливаются песок и глина. Весной, когда снег начнёт таять и зарядят проливные дожди, на Северном плоскогорье развернётся невероятная грязюка, можно сказать, болото, только без лишайников и камышей. А пока Северное плоскогорье идеально подходит для обороны. Здесь легко и быстро можно окопаться. Что и было сделано.

21-й взвод высадился на Северном плоскогорье и окопался по самый уши за час до рассвета. Несколько позже космические челноки «Торнадо» опустили на красный снег зенитку и мобильную буровую установку. Не успел старичок Дайзен подняться над восточным краем кратера Финдос, как над заснеженной пустыней поплыл монотонный гул. Прочный бур впился в свалку человеческих душ.

Гражданские геологи спешили как могли, суетились вокруг высокой стальной фермы словно ошпаренные муравьи, и всё равно не успели. С наступлением первых сумерек аборигены осмелеют. С них станется выдать какую-нибудь грандиозную глупость. Биал невольно улыбнулся. Он бы на их месте точно рискнул. Даже больше — обязательно рискнул. Иначе местным жителям наступит полный и окончательный карачун.

Третья и финальная попытка. До командования, наконец, допёрло, что просто так гонять аборигенов по Свалке смысла нет. Ещё более глупо полезть за ними под землю. Это не только бесполезно, но ещё и смертельно опасно. За триста лет под Северным плоскогорьем, а так же под горами кратера Финдос, столько всего накопано, перекопано и выкопано. По плечам скатилась нервная дрожь, Биал невольно поёжился. Пусть с тех злосчастных приключений прошло больше пяти лет, но воспоминания о его выживании в подземельях Свалки до сих пор отдаются ночными кошмарами. В первую очередь, нужно уничтожить все без исключения подземные базы и крепости аборигенов. Вот почему Флот особого назначения вместе с космическими десантниками доставил на Свалку геологов и прочее нужное оборудование.

Первый этап подготовки к решительному наступлению выдался самым изнурительным. Больше месяца гражданские геологи устанавливали по всему Северному плоскогорью, а так же по прилегающим к нему горам, бесчисленное количество сейсмических датчиков. Аборигены, не будь дураками, сообразили, чем оно пахнет и сопротивлялись как могли. Дошло до того, что многочисленные патрули так называемой Народной армии разгуливали по поверхности Свалки в разгар дня. В общей сложности им удалось уничтожить примерно каждый десятый сейсмодатчик. Бесполезный труд, если разобраться. Этих самых датчиков командование заложило с тройной избыточностью.

Второй этап подготовки был самым коротким, зато самым зрелищным и уж точно самым громким. Неделю на Северное плоскогорье и горы рядом с ним падали особо мощные орбитальные бомбы. Правда, и это нужно отметить особо, не ядерные. Поговаривают, что заодно удалось накрыть пару-тройку партизанских отрядов. Куда упали бомбы, геологов особо не интересовало, гораздо важнее были координаты конкретных орбитальных ударов и точное время. А уж за этим дело не стало. Тем более флот сбросил в три раза больше особо мощных бомб, чем требовалось.

Масштабное сейсмологическое исследование глубин принесло долгожданные плоды. Буквально вчера командование флота наконец-то получило то, чего крайне не хватало буквально с первого дня бунта на Свалке — подробную карту крепости Арфан.

Конечно, карта получилась не самая точная. Объектов на ней несколько больше, чем в реальности. Однако с ней вполне можно работать. Если верить этой карте, то, Биал опустил глаза, как раз под ним, на глубине около сотни метров, находится Зона №3. Либо иное очень крупное образование явно искусственного происхождения.

И вот начался последний и самый решительный этап войны с бунтовщиками. Теперь у местных жителей нет решительно никаких шансов выиграть войну за так называемую независимость. Поражение аборигенов не более чем вопрос времени. Другое дело, как быстро до местных упрямцев дойдёт сей неприятный факт и они сложат оружие. Именно это обстоятельство и нервирует больше всего. Ведь решение будут принимать не простые солдаты на поле боя, а их командование, что засело в безопасной глубине и в ус не дует.

Биал скосил глаза на часы в углу забрала. Электронные секунды мерно тикают. Осталось продержаться два часа. Всего два часа. Это много или мало? Бережёного бог бережёт, Биал вытащил из зажима на спине верную «Эмму». Сумерки, чтоб их, сгущаются прямо на глазах. Когда в руках мощный электромагнитный автомат, то чувствуешь себя несколько спокойней. Былая нервозность переросла в уверенность. Атака будет. Конечно, глупая, бесполезная, но всё равно будет. Главное, не дать аборигенам прорвать оборону взвода. А пока не помешает ещё разок обойти расположение второго отделения, глянуть на подчинённых и успокоить их. Куда там! Биал мысленно махнул рукой, себя бы успокоить в первую очередь.

***

— Быстрей! Быстрей! Не задерживаемся!

Голос Шныка, командира отделения и закадычного друга, подгоняет не хуже плётки надсмотрщика на плантации кофе. Рядовой Чаг Ратаг, прозванный товарищами по отряду Непоседой, послушно прибавил шаг. За годы службы армейская дисциплина въелась в подкорку. Разум ещё только пытается осознать приказ, а ноги уже сами в ускоренном темпе понесли тело на выход. Чаг стрельнул глазами по сторонам. Своды туннеля внушают спокойствие. Пока ещё можно говорить по открытому каналу связи. А вот когда они выйдут на поверхность, на Северное плоскогорье, тогда придётся молчать в тряпочку.

Превеликий Создатель! Прочный ботинок из ткани борг противно шаркнул по каменному полу. Чаг елё удержался на ногах. На поверхность? Да ещё в такое время? Да ещё в таком количестве? Узкий туннель забит солдатами Народной армии как городской переход в час пик. От многочисленных фонарей на шлемах и плечах боргов в рукотворной пещере светло как днём. Уж лучше было бы темно как ночью, в грозу. Чаг бросил взгляд назад. Непрозрачные забрала герметичных шлемов укрывают лица, однако от фигур товарищей по оружию так и веет недовольством, неуверенностью и откровенным страхом.

Увы, Чаг чуть наклонил голову, страх — обратная сторона опыта. За последний месяц всем без исключения солдатам подземной Зоны №3 много-много раз пришлось выходить на поверхность и драпать, драпать самым натуральным образом, и от космических пехотинцев, и от «Муравьёв», и от штурмовых вертолётов. Последнее особенно ужасно. Так что каждый солдат Народной армии в этой рукотворной пещере не просто знает, а осознаёт всеми фибрами души, что именно ждёт его на поверхности.

Пятнадцать минут назад третье отделение подняли по боевой тревоге. Ничего подобного раньше не было. Противник никогда не пытался атаковать подземные крепости Народной арами. Ну, разве что, космические пехотинцы несколько раз пытались прочесать Большое кольцо, главный транспортный туннель под горами кратера Финдос. Но это было почти двадцать пять лет тому назад, так что можно не считать. Ведь именно в одном из отделений подземной крепости Арфан всегда можно было спокойно отдохнуть, набраться сил, как следует перекусить и элементарно выспаться. И тем более неприятно, и даже тревожно, когда заслуженный сон прервал вой боевой сирены.

Как на учениях, право слово. Третье отделение собралось быстро и организованно. Разум ещё только продирал глаза, а руки сами натянули на тело борг, закрыли все липучки, врубили подачу кислорода, вытащили из личного шкафчика разгрузку с боеприпасами и не забыли прихватить сам «Гвоздь». Разум окончательно очнулся и ужаснулся, когда прямо в коридорах подземной Зоны №3 Чаг столкнулся сперва с товарищами по взводу, а чуть позже и по роте. Лишь в широком проходе стало окончательно ясно, что по тревоге подняли всю базу. Это же, прости господи, как минимум батальон Народной армии. И ладно бы мирное время и очередные набившие оскомину ученья. Так нет же! Первый батальон и в самом деле в полном составе послали в бой.

Прямоугольные электронные часы над стальными дверцами шлюза показали 16:09. Чаг нахмурился, световой день ещё не закончился. В лучшем случае, на Северном плоскогорье неторопливо опускаются первые сумерки. Тем более непонятно, что в подобный час делать на поверхности целому батальону? Ещё в учебке Чагу крепко-накрепко вбили под корку простую мысль — для партизанской армии крупномасштабные операции на поверхности Дайзен 2 означают верную смерть. Космические пехотинцы перебьют партизан с той же лёгкостью, с какой мельничные жернова переламывают зёрна пшеницы или ржи. По плечам и спине вновь скатилась нервная волна. Чего только стоят штурмовые вертолёты «Ястреб». А ещё у метрополии наготове имеются аэрокосмические истребители, высокоточные ракеты, бомбы, да и Флот специального назначения на орбите Дайзен 2 в конце концов. И вдруг общая тревога, Первый батальон спешит к шлюзу. Не иначе, произошло что-то из ряда вон.

Шнык резко остановился, Чаг по инерции едва не ткнулся шлемом в спину друга.

— Отделение, — Шнык обернулся, — отдыхаем и ждём.

— Чего ждём? — тут же подал голос Чародей, рядовой Ваиж.

— Дальнейших распоряжений, — отрезал Шнык.

Новых вопросов не последовало. Да и смысл пытать ефрейтора Чинина? Шнык и сам не знает. Чаг тут же присел на каменный пол. «Гвоздь», электромагнитное противотанковое ружьё, устроилось между колен. Когда есть возможность отдыхать, нужно отдыхать. Только, Чаг прижался затылком к стене, отдых не всегда бывает полезен, особенно в канун боя, когда впереди полная неизвестность. Дурные предчувствия буквально витают в воздухе, общий канал связи то и дело доносит напряжённое дыхание товарищей по отряду.

— Внимание, Первый батальон.

Командный голос враз заполнил собой общий канал связи, Чаг торопливо поднялся на ноги. Судя по важному голосу, это полковник Курдан, командующий Первый полком Народной армии. Ого! Чаг мысленно присвистнул, по боевой тревоге и в самом деле подняли целый батальон. Не к добру.

— Ставлю боевую задачу, — голос полковника подобен металлу, такой же холодный и твёрдый.

Ну да, Чаг машинально кивнул, мало поставить на уши целый батальон и выгнать его на поверхность. Ещё нужна причина, чтобы было ясно, ради чего им предстоит умирать.

— Выйти на поверхность Северного плоскогорья и уничтожить мобильную буровую установку противника.

Чаг удивлённо поднял глаза. Голос полковника Курдана и в самом деле дрогнул? Или показалось?

— Вслед за вами выйдут миномётные и артиллерийские расчёты. Выполнять!

— Есть выполнять, — тихо, почти про себя, произнёс Чаг.

Ну, дела… Чаг качнул головой. На поверхность командование решило выгнать даже артиллерию. Это же, если разобраться, пожертвовать ей. Если у солдата на своих двоих всё же есть шансы удрать от «Ястреба», то тяжеленная пушка обречена. Без штатного тягача её невозможно быстро укатить. Никакая маскировка не поможет упрятать от детекторов вертолётов несколько сот килограмм чистой стали.

— Отделение, внимание, — следом за полковником заговорил Шнык, — кто не понял, повторю: если хотим жить, то нам любой ценой необходимо грохнуть эту чёртову установку. А теперь пошли! Всем соблюдать режим радиомолчания.

Лёгкий щелчок, связь тут же вырубилась. Масса солдат в искусственной пещере пришла в движение. Чаг стиснул зубы. Дело дрянь. Шнык не офицер, ему не придётся сидеть в безопасной глубине и отдавать по рации приказы. По этой причине друг озвучил боевую задачу батальона конкретно и без лишних политесов. Озвучил так, как не мог озвучить её полковник Курдан. Друг за другом, организованной толпой, солдаты Народной армии устремились на выход.

Маленькая неприметная пещера очень похожа на природную, только на самом деле её сотворили люди и замаскировали под естественную. Следом за другом Чаг выскользнул под открытое небо. Овраг почти целиком засыпан красноватым снегом. Одна радость, Чаг кисло улыбнулся, непроглядная ночь вот-вот укроет Северное плоскогорье тёмным покрывалом. А пока на востоке маленькой едва заметной чёрточкой выделяется та самая мобильная буровая установка. Чаг вытянул шею и чуток приподнялся на цыпочках. Дело ещё хуже, чем кажется. Правее торчит ещё одна стальная вышка. А чуть дальше с трудом угадывается ещё одна. Только думать и рассуждать некогда, третье отделение почти выскользнуло из почти засыпанного красноватым снегом оврага.

Спина привычно согнулась в три погибели. Головой на открытой поверхности лучше не светить. Третье отделение стадом преданных баранов топает за Шныком в восточном направлении. Зима на исходе. Днём, ближе к полудню, температура воздуха то и дело перескакивает за плюс. Пропитанный красной пылью снег во многих местах съёжился и подтаял. Пустыня больше не похожа на гладкий стол. Шнык ведёт подчинённых не прямо на буровую установку, а старается подойти к ней как можно ближе по многочисленным расщелинам и оврагам.

По бокам то и дело выпирает каменное основание Северного плоскогорья. Чаг стрельнул глазами по сторонам. Однако сердце, один хрен, едва шевелится в груди от страха. Пальцы всё плотнее и плотнее сжимают цевьё «Гвоздя». Огромную массу солдат трудно не заметить на поверхности планеты. Одна надежда на скорую атаку и на то, что из безопасных глубин на Северное плоскогорье выходит множество путей. Большая часть из них до поры до времени были наглухо замаскированы. Однако чуйка упорно подсказывает, что их время пришло.

В очередной раз Чаг украдкой, будто вор, глянул в тёмное небо. Как не убеждай себя, но всё равно кажется, будто из космоса на него пялятся сотни и сотни электронных глаз. Спутники-шпионы густой сетью висят над Северным плоскогорьем. Кибермозги старательно подсчитывают количество целей и распределяют их по ударным вёртолетам. Только не это! Чаг наклонил голову.

Первый батальон Народной армии самообороны Дайзен 2 множеством ручейков растёкся по каменистой пустыне. Второе отделение ушло куда-то вперёд. За спиной осталось первое отделение второго взвода. Иллюзия привычной пустоты греет душу. Пусть на поверхность выбрался целый батальон, однако в атаку они пойдут как партизаны.