Разгром Свалки

Олег Волков, 2021

Итог войны маленькой колонии Дайзен 2 за независимость вполне логичен и предсказуем, но от этого он не стал менее драматичным. Перед Чагом по прозвищу Непоседа стоит нелёгкая задача. Когда в победу над метрополией уже никто не верит, что тогда делать? Как выжить? Как элементарно уцелеть и при этом не превратиться в дезертира и предателя? Но, увы, всему есть предел, в том числе и человеческой стойкости.Тетралогия «Свалка человеческих душ» 4.

Глава 4. Начало конца

— Всем отдыхать.

Долгожданный приказ Шныка словно райская музыка для ушей. Чаг тут же опустился на каменный пол пещеры. Рядом со стоном и скрежетом попадали товарищи по отряду. Руки вытащили из-за спины громоздкое электромагнитное ружьё. Вот так оно всегда бывает: держишься до последнего, но потом силы тут же покидают бренное тело, как воздух вылетает из пробитого воздушного шарика.

В рукотворной пещере, что так похожа на природную, собрался Первый батальон Народной армии. Точнее, Чаг хмуро покосился по сторонам, его остатки. Солдаты в красных боргах развалились кто где сумел пристроиться. Многочисленные фонари на лбах и плечах создают сюрреалистичное освещение. Матовые забрала герметичных шлемов скрывают лица. На общем канале связи царит привычная мешанина усталого дыхания десятков людей. Однако в самом воздухе рукотворной пещеры витает гнилостный запах поражения. Первого батальона Народной армии, к чему себя обманывать, больше нет.

За спиной остался короткий путь отступления. Всего-то километров пять, максимум шесть. По меркам бывалых партизан, смех один. Чаг как мог расслабился в полусидящем положении. Бывало, им приходилось убегать десять, двадцать, а то и тридцать километров. Но поражение… Поражение тяжким грузом легло на плечи и вымотало больше, чем тренировочный марш-бросок с полной выкладкой на сорок километров.

В маленький отряд, который возглавил Шнык, по ходу отступления влилось ещё солдат двадцать. Может, даже больше. Чаг устало вздохнул. Может, меньше. Не все полегли под кассетными бомбами аэрокосмических истребителей или НУРСами «Ястребов». Это так, только радости всё равно никакой.

Поражение. Народная армия самообороны Дайзен 2 потерпела самое настоящее поражение. Чего, откровенно говоря, и следовало ожидать. О чём только думало командование? Ведь Первый батальон был брошен в бой словно настоящая профессиональная армия. Будь возможности равны, то ещё можно было бы потягаться с космическими пехотинцами. А так… Результат закономерен — Первый батальон умылся кровью.

Шнык, друг и командир, привёл остатки Первого батальона в ту же пещеру, из которой они ушли целую вечность тому назад. Ушли организованной армией, вернулись дезорганизованной толпой. Чаг встрепенулся. Нежданная мысль огненной стрелой пронзила голову.

— Шнык, — Чаг приподнялся на локтях, — а почему мы остановились здесь, в пещере? Почему не спустились в саму Зону?

Общий канал связи тут же загудел тревожными голосами.

— Да?

— Действительно?

— Почему?

— Когда?

Пока остатки батальона отступали по Северному плоскогорью, пока чугунные ноги вязли в красноватом снегу, было не до вопросов. Но, едва спина нашла точку опоры, едва натруженные мышцы почувствовали облегчение, как в голову полезли тревожные мысли.

— Зоны №3 больше нет, — на удивление спокойно ответил Шнык.

Друг на грани нервного срыва, хотя внешне не скажешь. Общий канал связи вновь взорвался возбуждёнными голосами.

— Как это больше нет?

— Куда она делась?

— Какого чёрта мы тут торчим?

Шнык немного выждал и заговорил вновь.

— Нам так и не удалось уничтожить ни одну из мобильных буровых установок.

Солдаты в пещере как по команде замолкли. Шнык продолжил:

— Когда космические пехотинцы заложат ядерные бомбы и уничтожат Зону №3 — вопрос времени. Точнее, часов, если не минут.

— Неправда!

— К чёрту!

— Врёшь!

— Какого хрена мы его слушаем!

Общий канал связи выплеснул всеобщее недовольство. Чаг рассеянно оглянулся. Половина солдат Народной армии вскочила на ноги и принялась эмоционально размахивать руками. Вторая половина, хоть и осталась сидеть на каменистой земле, однако о долгожданном отдыхе тоже забыла напрочь. Яркие лучи многочисленный фонарей в панике мечутся по стенам и потолку.

Это же… Чаг сел прямо. Это же настоящий бунт. Поражение будто сломало в солдатах стальной стержень. Они устали, они разбиты и деморализованы. У многих поверх боргов наложены пластиковые повязки, через плотные витки то и дело сочится свежая кровь. Правая рука легла на ствольную коробку электромагнитного ружья, Чаг напрягся. Ещё немного, и может дойти до драки.

— А ну, заткнулись все!!! — неожиданно рявкнул Шнык.

Как ни странно, подействовало. Хор недовольных голосов тут же заткнулся.

— Я лично собираюсь жить, — голос Шныка вновь обманчиво спокоен. — Жить, не смотря ни на что. Те, кто разделяет моё стремление, оставайтесь здесь. А все остальные пусть проваливают в ядерный ад. Если кому так хочется сдохнуть под завалами Зоны №3, мешать не буду.

Шнык демонстративно улёгся на каменный пол пещеры и вытянулся в полный рост. Неприятная альтернатива и личный пример того, кто взял на себя командование остатками разбитого батальона, подействовали на солдат Народной армии словно ушат ледяной воды на хмельную голову.

— Зачем пробираться по Северному плоскогорью? Гораздо безопасней убраться из Зоны через подземные туннели.

Повисла тишина. Чаг озабоченно крутанул головой. Увы, голос незнаком. Никак не разобрать, кто именно не согласен с решением Шныка. Солдаты выразительно уставились на командира. Не иначе, они все ждут, что Шнык скажет, что возразит, прикажет, может быть, даже начнёт ругаться. Ничего подобного. Шнык демонстративно повернул голову на другой бок. Лишь мелкие камешки противно скрипнули под его шлемом.

— Вы как хотите, а я доверяю Шныку, а потому останусь здесь, — Чаг в свою очередь демонстративно развалился на полу пещеры.

Общий канал связи наполнился невнятным бормотанием. Солдаты смущённо поглядывают друг на друга, пожимают плечами и разводят руками. Привычной армейской дисциплины больше нет. Теперь каждый сам и только сам должен решить собственную судьбу. Но вот на пол пещеры прилёг один солдат, следом ещё один, ещё и ещё. Разговоры стихли, большая часть выживших предпочла остаться. Большая, но не вся. С десяток человек так и остались на ногах.

— А мы всё равно попытаемся выбраться из Зоны через подземные туннели.

Чаг скосил глаза. Вперёд выдвинулся один из солдат. Судя по голосу, тот самый, что предложил спуститься под землю ещё глубже.

— Скатертью дорога, — Шнык лениво махнул рукой. — Да поможет вам Великий Создатель, да обратит он на вас внимание своё.

Доброе, вроде как, пожелание больше похоже на просьбу, почти приказ, убраться к чёрту. Один из несогласных нервно оглянулся на товарищей и лёг на землю. Но остальные десять всё-таки развернулись на месте и двинулись в глубину искусственной пещеры. Очень скоро их шаги затихли за ближайшим поворотом.

— Всем отдыхать, — произнёс Шнык. — Погасить фонари и спать. Через час мы выступаем.

— А как же часовой? — раздался на общем канале удивлённый голос.

— Хочешь постоять на часах? — Шнык приподнялся на локтях.

— Не-е-ет, — испуганно протянул тот же голос.

— Тогда спи.

Пещера быстро погрузилась в темноту. Ну и правильно, Чаг как мог удобней устроился на каменистом полу. Шнык поступил верно, что не стал грузить подчинённых бесполезным караулом. Уходить в глубины Северного плоскогорья, пытаться проскользнуть через обречённую Зону №3, смысла нет. Если их застукают космические пехотинцы, то будет совершенно не важно, был часовой на посту или нет. А так, по крайней мере, перед выходом не будет маячить неприкаянный силуэт. Заодно все солдаты сумеют сполна использовать отпущенный на отдых час.

Усталость разлилась по телу, спать хочется, но, Чаг сел прямо, осталось маленькое, но очень важное дело. А то чуть не забыл со всей этой нервотрёпкой. Правая рука откинула защитный клапан на левом запястье. В темноте проступил зелёный экран управления боргом. Тычок в маленькую кнопку. К губам мягко прикоснулась пластиковая трубочка. Вода, Чаг сделал несколько маленьких глотков. Другая кнопочка и другая пластиковая трубочка. Это «похлёбка». Надо перекусить, пока есть такая возможность. На вкус синтетическая еда гадость редкостная, зато её можно не экономить и не растягивать. За раз всё равно получится съесть ровно столько, сколько нужно. Чаг с трудом сглотнул. На языке остался вкус соплей и ушной серы. К «похлёбке» невозможно привыкнуть, зато она очень эффективно прогоняет голод.

Вот теперь можно спать. Экран управления боргом скрылся под защитным клапаном. Чаг вновь растянулся на полу. А всё-таки жаль, что так получилось. Из лучших побуждений Независимое правительство Дайзен 2 эвакуировало мирных жителей из всех поселений на Северном плоскогорье и в горах рядом с ним. Однако, тем самым оно существенно упростило задачу космическому десанту по борьбе с партизанами. Вот и сейчас войскам метрополии ни что не мешает грохнуть Зону №3. А без надёжных подземных убежишь, где можно передохнуть, элементарно помыться и отоспаться, где накоплены большие запасы оружия, продовольствия и прочие припасы, партизанская война обречена на поражение. Ведь на Дайзен 2 нет ни лесов, ни джунглей.

Это, конечно, звучит цинично, но мирных жителей вполне можно было бы использовать в качестве живых щитов. Ведь в зоне пассивной обороны космический десант ограничился лишь захватом населённых пунктов. Как много раз рассказывал отец, в прошлый раз хвалённые десантники вели себя крайне глупо, но без особой нужны никого не убивали и не зверствовали зря.

Сон, сон, блаженный сон сморил Чага. Какие бы тяжкие думы не терзали разум, однако утомлённое тело требует своё. Ни каменный пол, ни блог жизнеобеспечения на спине борга не помешали Чагу уснуть. Из ствольной коробки верного «Гвоздя» получилась отличная подушка, а система терморегулирования борга позволила обойтись без одеяла.

Мощный толчок снизу буквально подбросил Чага в воздух. Тренированное тело очень вовремя успело перевернуться лицом вниз, а вот конечности подкачали. Чаг приземлился на локти и колени. Острая боль тут же стрельнула в голову. Остатки сна в панике испарились.

Будто и этого мало. Следом на Чага обрушился адский грохот. Руки в бесполезной попытке заткнуть уши лишь упёрлись в шлем. Стены пещеры заходили ходуном. С потолка посыпались мелкие камешки. Новый толчок швырнул Чага в стену. Адский грохот чуть было не расколол голову изнутри. Но тут же наступила тишина. Чаг шлёпнулся на пол пещеры. В рёбра ударило что-то длинное и плоское.

Кажется, будто миновала целая вечность. Чаг открыл глаза. Темно. Он уже умер? Или ещё нет? Кажется, нет. Руки, как и прежде, без всякой пользы упираются в шлем. Чаг с трудом расслабил мышцы. А где же свет?

Пальцы правой руки не сразу нащупали на левом запястье крошечные кнопки управления. На лбу вспыхнул фонарь. Тут же чей-то ботинок гулко вмазал каблуком прямо в забрало. Сердце в левую пятку. Чаг инстинктивно дёрнулся всем телом назад. Блок жизнеобеспечения врезался в стену.

Нужно успокоиться и не делать резких движений. Чаг медленно выдохнул. В пещере один за одним начали вспыхивать фонари. Яркие лучи света с трудом пробиваются через туман красной пыли. Чаг присел на корточки. Куча мала! Два необычайно сильный подземных толчка буквально сгребли солдат Народной армии в кучу у левой стены. Однако, Чаг резко поднял голову. Не, повезло, свод пещеры выдержал. Хотя местами протянулись страшные на вид трещины, а кое-где выпали большие камни.

Да это же… Чаг обхватил голову руками, перчатки из прочной ткани шаркнули по шлему. Жив! Он жив! Хвала Великому Создателю, он жив. Пусть голова гудит словно треснувший колокол, пусть перед глазами то и дело вспыхивают белые и синие круги, но это всё мелочи. Чаг с трудом поднялся на ноги, ботинки едва не разъехались в сторону. Контузия, вроде как. Пусть не самая тяжёлая, но всё равно контузия. Кажется, будто окружающий мир тонко гудит и ещё более тонко вибрирует. Герметичный шлем борга спас Чага от полной глухоты. Конечно, барабанным перепонкам досталось по полной, зато перепад давления не порвал их на лоскуты.

— Шнык, ты где? — Чаг едва не наступил на чьи-то ноги.

Слух нехотя возвращается. Сквозь звон струны то и дело пробиваются вздохи и стоны товарищей по отряду. Солдаты Народной армии постепенно приходят в себя. Куча мала возле стены неторопливо расползается в разные стороны.

— Шнык!!! — крикнул Чаг.

— Не ори! — в мутной взвеси пыли шевельнулась массивная фигура друга. — И без тебя башка трещит.

Жив! Чаг расслабленно улыбнулся. Камень с души. В этом безумном мире, в кровавой круговерти этой долбанной войны, существует единственная верная точка опоры — проверенный друг.

— Что это было? — Чаг шагнул навстречу, под ботинком дёрнулась чья-то нога.

— А ты не догадываешься? — Шнык с кряхтением оторвался от пола.

— Ну да, — Чаг понурил голову.

Предсказание друга сбылось с удручающей скоростью. Космические пехотинцы подорвали-таки ядерную бомбу. Причём, не исключено, не одну, а две-три. Как говорится, с гарантией.

— Чаг, сгоняй на разведку. Я здесь пока порядок наведу.

— Будет исполнено, — Чаг неуклюже козырнул левой рукой.

Это на плацу, когда на трибуне рядом торчат генералы и полковники с большими звёздами на погонах, полагается отвечать чётко по уставу, отдавать честь правой рукой и бодро щёлкать каблуками. В боевой обстановке не до казарменных политесов. Но прежде, из-под слоя пыли и мелких камешков, Чаг вытащил верный «Гвоздь». Хвала Великому Создателю, электромагнитное ружьё не пострадало. Мелкие царапины на цевье и прикладе не в счёт.

Если верить слухам, то большая часть жителей метрополии боится тёмных пещер. Проход в подземелье у жителей поверхности непременно ассоциируется с опасностью, с монстрами, мутантами, что непременно притаились за углом и только ждут возможность схватить храбреца своими холодными липкими лапами. А вот для жителя Дайзен 2, особенно для профессионального партизана, тёмный проход в глубь родной планеты в первую очередь ассоциируется с безопасностью, с теплом и уютом, с возможностью сбросить с усталых плеч тяжеленный борг и нацепить на ноги мягкие домашние тапочки. Всё это так, но только не на этот раз. Чаг машинально поправил на плече ремень ружья.

Ядерные бомбы хрен знает какой мощности вызвали самое настоящее землетрясение. Некогда круглый ход в глубину плоскогорья больше не кажется ни крепким, ни надёжным. Красная пыль постепенно осела, однако хорошая видимость лишь прибавила поводов для страха. Чем дальше, тем больше и больше стены и потолок перечёркнуты чёрными трещинами. Пол обильно засыпан колотыми камушками. Чагу всё чаще и чаще приходится переступать через куски упавшей породы.

Поворот. Ещё поворот. Пол пересекла очередная трещина. Чаг присел возле неё на корточки. Кажется, или из неё на самом деле струится лёгкий дымок? Какая разница. Чаг подняла на ноги и собрался было переступить через неё, как вдруг в шлеме противным треском разразился детектор радиации. Пусть пока ещё тихо, даже лениво, но из глубины родной планеты и в самом деле сочится убийственное ионизированное излучение.

Ладно, Чаг двинулся дальше, разведку нужно довести до конца. Тем более буквально через два шага детектор радиации умолк. Однако ещё через десяток метров проход перегородил каменный уступ. Это, это, пальцы левой руки скользнули по стене, сдвинулось каменное основание Северного плоскогорья. И тут же детектор радиации взбесился. Противный стрёкот словно два тупых сверла впился в уши. Чаг инстинктивно отшатнулся. Из-под ботинок вылетела гроздь колотых камешков.

В метре от уступа, что перегородил проход, детектор радиации благополучно затих. Чаг перевёл дух. Это хорошо, только вместе с ним развеялись последние надежды и мечты. Зоны №3 больше нет. Вместе с ней обратилась в радиоактивную пыль любимая койка в казарме. Больше нет любимой душевой с горячей и холодной водой. И тем более не стоит рассчитывать на столовую комнату, где в большом бочонке с начищенным до блеска краном никогда и ничего кроме «похлёбки» не водилось.

Чаг побрёл обратно. На душе погано, как и тогда, почти тридцать местных лет тому назад, когда ядерная бомба и безумие адмирала Крилла, командующего Первым ударным флотом Федерации, уничтожили Финдос, столицу Дайзен 2, родной город Чага. И сколько подобных потерь ему ещё предстоит пережить? Чаг печально вздохнул. Независимость, стоит ли она того?

Едва Чаг вынырнул из темноты, как на него тут же уставились десятки глаз. Пусть лиц за матовыми забралами шлемов не видно, но ясно и так — товарищи по отряду с тревогой и надеждой ждут его доклада. Всё понимают, но всё равно надеются на чудо.

— Зоны больше нет, — Чаг виновато развёл руками.

Общий канал связи тут же выдохнул всеобщее разочарование.

— Метров через пятьсот, — продолжил Чаг, — сдвинулось скалистое основание Северного плоскогорья. Через трещины очень сильно фонит. Идти дальше я просто невозможно.

— Чего и следовало ожидать. Операция по уничтожению мобильных буровых установок доблестно провалилась, — тихо заметил Шнык.

— Командир, что будем делать? — незнакомый солдат уставился на Шныка.

— А что ещё можно сделать? — Шнык распрямил спину и расправил плечи. — Только одно — уходить. Космические пехотинцы наверняка убрались как можно дальше от эпицентра ядерного взрыва. Жители метрополии пуще огня боятся радиации. У нас должна быть хотя бы небольшая фора во времени. А нам ли не привыкать бродить по ночам по пустыне.

— А куда мы пойдём? — спросил тот же солдат.

— На восток, к оставленному поселению Агат, — уверенно произнёс Шнык. — да, до Восточной трубы гораздо ближе, но через неё мы не сможем пробиться в Большой туннель. Если только с боем. А оно нам надо?

Солдаты одобрительно загудели. После тяжкого поражения возле буровых установок, ввязываться в новый бой с космическими пехотинцами никому не хочется.

— Если по дороге попадутся погибшие, — гул голосов в пещере тут же стих, — то не забывайте снимать боеприпасы и кислородные патроны. Да, чуть не забыл. Непоседа, — Шнык повернулся к Чагу, — дай ружьё.

Что он задумал? Однако Чаг без вопросов протянул другу электромагнитное ружьё.

— Обращаю особое внимание, — Шнык поднял «Гвоздь» над головой, — кто найдёт вот такое ружьё, обязательно возьмите пули к нему и запасные батареи. Эта штука особо эффективна против респов. А теперь, — Шнык протянул Чагу ружьё обратно, — поднялись и приготовились на выход.