Русские богатыри в поисках «Ноева Ковчега»

Олег Ануфриев

Русские богатыри в поисках «Ноева Ковчега». Приключенческая, не основанная на реальных событиях повесть. Двое подростков, прочитав былины, отправляются искать первоисточники. И, оказавшись вовлечёнными во взрослые поиски «Ноева Ковчега», узнают, кем на самом деле был Святогор, в чём захоронен и для чего его кости вдруг ни с того ни с сего потребовались всем. И подростки сами додумались, каким ветром занесло «Ноев Ковчег» на гору Арарат и где была у него отправная точка.Иллюстрации автора.

В Киев

В назначенное время я, еле переставляя ватные ноги, шагал по перрону и, зевая от недосыпа высматривал Серёгу. Вставать в такую рань не хотелось, а особенно тащиться в начале каникул и главное не понятно, зачем в Киев. Я вообще дальше Серёгиной дачи никуда не выезжал. И это меня немного беспокоило. Но больше всего беспокоил на моих плечах тяжёлый, битком набитый не известно, чем школьный рюкзак, который с утра взгромоздила на меня мама.

Поцеловав на прощанье, и со словами: «Береги себя», — посадила в троллейбус, идущий до вокзала.

Сама проводить не смогла, так как надо идти на работу. Серёга её уверил, что приходить не обязательно, будет достаточно его родителей. Моя мама Серёге доверяла, считая в отличие от меня прилежным и ответственным.

Волнуясь за меня, мама помахала мне рукой на прощание, вслед уезжающему троллейбусу. Постояла какое-то время, обдумывая нахлынувшее нехорошее предчувствие, повернулась и пошла в другую сторону.

Оглядывая перрон по сторонам, я нигде не видел Серёги. Поезд на Киев стоял и уже объявили посадку.

«Неужели проспал?»

Я в ожидании стал смотреть на дверь вокзала, из которой вышел сам. Люди входили и выходили. Уже объявили об отходе поезда. Серёга не появился. Я стал беспокоиться. Разные варианты событий стали разворачиваться в моей голове. Я уже собрался идти домой, как вдруг дверь распахнулась и выбежал Серёга, направившись прямиком ко мне. Вид у него был растерянный и в отличие от меня он был налегке, то есть без багажа.

— Что вещи украли? — вместо приветствия крикнул я ему.

В ответ Серёга повертел из стороны в сторону головой.

— Потерял?

Снова отрицание.

— Мы никуда не едем?

— Да нет же, — наконец-то ответил Серёга.

— А что тогда?

— Здесь всё ещё по старинке, билеты нужно брать в кассе, а их без паспорта не дают. Надо, что-то быстро придумать, а то останемся здесь. Скоро отправление. Есть предложения?

Идей в голове не было, ведь мы не обговаривали такой вариант, да и другие возможные непредвиденные обстоятельства тоже. Я полностью положился на Серёгу.

Стоя рядом друг с другом, и перешёптываясь, мы не догадывались, что тем самым вызвали подозрение у стоявшего рядом с вагоном, проводника.

— Что слинять решили?

Услышали мы чей-то невнятный, но достаточно громкий голос.

Посмотрев вокруг, мы решили, что данный вопрос не относится к нам, и продолжили разговор. К тому же мы никуда не линяли, а наоборот пытались проникнуть.

— Это я к вам обращаюсь.

Голос исходил со стороны поезда. Мы повернули головы и посмотрели на единственного человека, сидевшего на ступеньках вагона. Источником голоса оказался проводник.

— Да, да именно вам, — глядя в упор на нас сказал проводник, — что на приключения потянуло?

Мы стояли молча и в ответ смотрели на него.

Икнув, проводник приказным тоном, не требующим возражений, крикнул нам:

— А ну бегом марш в вагон. Знаю я таких прохвостов вроде вас. У самого трое любителей приключений, выискивающих любой удобный случай слинять по дороге. У Петровича ещё никто и никогда не сбегал.

Петрович — проводник, икнув ещё раз, пригрозил нам указательным пальцем.

Я остался стоять на месте, ибо мама мне всегда говорила, что не следует доверять незнакомцам. А уже почти знакомый проводник Петрович не внушал мне доверия.

«Вдруг это торговец человеческими органами? Может у него прямо в вагоне разделочный стол? Когда он возьмёт нужное, остальное, разрезав на кусочки, выкидывает по дороге, избавляясь от улик».

Лёгкий толчок в спину на некоторое время прервал ход моих рассуждений. Следом последовала ещё серия толчков, подталкивающих меня по направлению к вагону.

Это был Серёга, он увидел прекрасный шанс попасть в поезд на Киев.

Так подталкиваемый другом, я медленно продвигался к опасному месту. Мысли о торговце органами не оставляли меня в покое: «Проводник увидел, стоят на перроне ничейные дети, и решил воспользоваться случаем пополнить запасы. И скорее всего их целая банда».

Продолжая размышлять о превратностях судьбы, и о такой короткой жизни, я обратил внимание на то, что медленно, но верно продвигаюсь в руки кровожадных бандитов.

— Долго вы ещё будете тянуть резину? — спросил, пошатываясь из стороны в сторону проводник — Петрович. — Может вас, ик, за шкирку затащить в вагон?

Но не проводник, а Серёга, взяв меня за рюкзак побежал, увлекая за собой. Потом пропустив вперёд, стал подталкивать вверх по лестнице.

«Вот и всё», — промелькнуло у меня в голове, заходя в вагон.

— Давно бы так, — проговорил довольный Петрович, поднимаясь за нами следом. — Я ж говорил, от меня просто так не сбежать.

Дойдя до каюты проводников Петрович, рухнул на постель и уснул.

Вагон оказался купейный.

Серёга шёл по коридору вдоль закрытых дверей и дёргал за ручку каждую. Где-то посередине, дверь поддалась Серёгиным усилиям и отъехала в сторону. Серёга, заглянул внутрь купе. Потом позвал меня, помахав рукой. Когда я вошёл, Серёга обратно, с некоторым усилием задвинул за нами дверь, и закрыл её на защёлку.

— Ты чего? — накинулся Серёга на меня. — Чуть весь проект не загубил. Если я всё время буду тебя таскать, то мы и до пенсии до дома не доберёмся.

Я продолжал молчать. Слушая и смотря на него, я ещё сомневался в нашей затее.

— Я на такую удачу даже и не рассчитывал, почти вип, — уже радостно сказал Серёга, осматривая помещение. — Одни на весь вагон. Вот подфартило. А ты чего такой хмурый? Надо быть смелее. Быстрее принимать решение. Тогда, может быть, вернёмся раньше, ещё до того, когда нас станут искать.

Обычно это я втягивал Серёгу в различные приключения, но то дома, где все окрестности для меня знакомы. А тут я растерялся, и всё стало, наоборот. Серёга такой ответственный, серьёзный и рассудительный перевоплотился в настоящего авантюриста. Бросая на койку один рюкзак, а рядом с ним второй, я вспомнил, что у Серёги никаких вещей не было кроме поясной сумки.

— А где твои вещи? — спросил я его. — Украли всё-таки?

— Какие вещи? — переспросил он.

— Ну как какие? — опешил я. — Ну там продукты, необходимая в дороге одежда, то есть те, которые потребуются на время пути, да и на всё время странствия. Так поступают все путешественники. Они всегда тащат с собой огромные рюкзаки. Я не раз такое в фильмах видел. И мой брат…

— Ха! — воскликнул Серёга. — Какие вещи? Какие продукты? Меньше смотри всякую ерунду.

Потом Серёга, похлопав ладонью по сумке, висевшей на ремне, сказал:

— Вот, здесь всё и еда, и вещи. Двадцать первый век на носу, а ты всё рюкзаки таскаешь.

Серёга расстегнул у сумки замок и вытащил из неё пластиковую карту, следом он достал свой хвалёный мобильный телефон, с огромным экраном, подаренный родителями на день рождения.

— Всё можно, если что понадобится, купить в любом городе и в любой стране. Родители оставили на непредвиденные расходы. Думаю, нам хватит. Мы ведь ненадолго. По-быстрому туда и обратно.

Но разглядывая свою поклажу, я даже не успел позавидовать, как за дверью в коридоре послышался женский голос.

«Мрржено. Каму мрржено?»

— Вот сейчас действие цивилизации и проверим, — открывая дверь радостно подмигнул мне Серёга. — Смотри, как работает великое изобретение человечества.

Серёга, переложив карту в руке так, чтобы её было видно издалека, и вышел.

Я следом за ним.

— Нам, пожалуйста… — и Серёга, улыбаясь продавцу в белом переднике, стал перечислять названия, захотевшегося ему мороженного.

Получилось так, что ему захотелось почти все названия, и понятно почему. Лето, солнце нагрело вагон, а следом напекло голову. Становилось жарковато. Набрав таким образом целую охапку, он с усилием протянул карточку.

Продавец с ухмылкой и презрением в глазах, посмотрев сначала пристально на карточку, потом, не меняя выражение лица на Серёгу, важно сказала:

— Мы берём только наличные, мальчик.

Серёга, посчитав, что она пошутила, продолжал ей мило улыбаться, пытаясь протянуть средство платежа.

Мороженица, уперев руки в бока, гаркнула:

— Я же сказала только деньги и ничего кроме денег.

Серёгина вежливая улыбка выпендрёжника превратилась в гримасу. Он стоял, грея в руках мороженное и не понимал, что происходит. Всегда хорошо работающее изобретение, здесь дало сбой.

— Ну, что будешь платить? — сердитым голосом сказала продавец. —

Плати или отдавай всё обратно.

— У тебя нет немного наличных? — обратился Серёга ко мне.

Я на вскидку оценил сумму набранного, и усиленно завертел головой, давая понять, что моих карманных расходов, даже если бы их дали на месяц вперёд, точно не хватит.

Серёга всё понял и вывалил вкусно шуршащие пакеты на крышку передвижного, самодельного холодильника.

Продавец с недовольным видом стала укладывать их обратно.

Но тут Серёгу осенило. Он хлопнул себя ладонью по лбу, сказал:

— Какой же я, всё-таки остолоп.

— А где у вас в поезде банкомат? — спросил он у продавца.

Лучше бы Серёга промолчал.

Продавец, решив, что над ней издеваются, отложила свою работу, медленно подняла голову и высказала в адрес Серёги такое количество грубых высказываний, о существовании которых он даже не подозревал.

Мы со скоростью мысли ретировались обратно в купе.

Конечно, было подло с моей стороны, но внутри себя я ликовал.

Оказывается, не всё подвластно современным технологиям, и в будущем я ещё не раз в этом убеждался. Минус одно очко с цивилизации.

— Ладно, да не переживай ты, так с каждым может случится, — решил поддержать я друга, — давай лучше поглядим, что мне в дорогу дали, а то с твоим прогрессом можно с голодухи помереть.

Поезд, изредка подёргивая вагоном спокойно ехал мимо полей, лесов, рек, посёлков и городов. Останавливался на станциях.

А мы, разговаривая друг с другом смотрели в окно.

Проводник Петрович не показывался, да и новых пассажиров не прибавилось. Вагон шёл пустой.

За беседами мы и не заметили, когда стемнело.

Поезд, сбавляя ход, остановился на очередной станции.

Со стороны небольшого, одноэтажного, каменного, старинного строения послышался не понятно, что, объявляющий голос.

В окно нашего купе мы увидели, как мимо, по тускло освещаемому фонарями перрону, пробежала девушка. Держа за длинную ручку, она за собой катила чемодан на колёсиках.

Мы, молча проводили её взглядом.

И как только она скрылась из поля зрения, в дверь нашего вагона громко постучали. Стук в пустом вагоне походил на гром с ясного неба и за доли секунды долетел до наших ушей. Теперь мы смотрели не в окно, а друг на друга.

Наступила тишина.

Снова раздался стук.

Поезд издал гудок.

Стук в дверь больше не повторился.

Вагон дёрнуло, и мы поехали.

Через некоторое время мы услышали шум открывающейся двери между вагонами.

Снова стук. Теперь стучали где-то в нашем вагоне.

Серёга, подойдя к двери, прислонился к ней ухом.

Стук повторился.

— Что надо?

Услышали мы голос проводника Петровича.

— Кого в ночь принесло? Спокойно спать людям не дают?

— У меня билет в ваш вагон, — ответила проводнику девушка.

Тишина.

Её голос мне показался знакомым.

Серёга проверил защёлку на двери.

Послышались шаги по коридору, идущие в нашу сторону.

— Прячемся, — зашептал Серёга, отойдя от двери.

— Куда? — вытаращив глаза, прошипел я.

— Я туда, — показал он на ящик под сиденьем, — а ты туда.

Мы с трудом приподняли нижнюю полку. Серёга залез в ящик. Туда же к нему я покидал рюкзаки. Мне одному с усилием удалось опустить сиденье обратно. Другой ящик я открывал сам. Пришлось повозиться. Одному без помощи было трудно. Посмотрев внутрь, я пришёл к выводу: «Тесновато, да и сам себя не закрою».

Я осмотрелся.

— Мне себя не закрыть, полезу на третью полку, — прошептал я Серёге. — Если заметят, то тебе придётся одному продолжить путь.

С той стороны, подёргали ручку нашей двери и попытались её открыть.

— Заперто, — крикнула за дверью девушка знакомым голосом.

Я быстро забрался наверх и насколько мог, отодвинулся от края, прижавшись вплотную к стене. Было некомфортно. Полка оказалась жёсткой.

«Долго мне не пролежать. Надеюсь, на то, что ехать осталось недолго…»

Не успел я принять удобную позу, замок повернулся, и дверь отъехала в сторону. Я ещё сильнее попытался прижаться к стене, надеясь слиться с ней в единое целое.

Кто-то вошёл.

— Вот постельное бельё, вода для чая горячая, если что надо обращайтесь, — сказал Петрович, выходя из купе и закрывая за собой дверь. — И спокойной ночи.

Внизу послышалась возня. Звук открывающейся молнии замка. Кто-то, что-то вытаскивал. Снова звук молнии замка. Кто-то, пыхтя, пытался что-то засунуть в отделение для багажа, в то самое, где должен был спрятаться я, но у кого-то, видимо ничего не выходило. Со скрипом и грохотом опустилась полка.

«Пронесло, — подумал я. — Серёгу не обнаружили, а то пришлось бы ехать в Киев одному».

Какое-то время шуршали пакеты, потом наступила тишина.

Выглянул за край я, решил незаметно одним глазком подсмотреть на того, кого к нам подселили, и увидел стоявшую ко мне спиной и лицом к тёмному окну девушку. Она снимала футболку. Залюбовавшись её спиной и бретельками, я забыл про осторожность.

— Разве мама не говорила тебе, что подглядывать нехорошо?

От испуга я подскочил на месте и ударился головой об потолок. Оторвав взгляд от бретелек, и приподняв глаза, я в тёмном окне, словно в зеркале, увидел смотревшее на меня строгое лицо Надежды Николаевны.

Одев обратно на себя футболку и повернувшись ко мне, Надежда Николаевна, строго спросила:

— Где второй?

Я сначала решил молчать до последнего, но потом сознался, сдав место Серёгиной дислокации. Ведь найти в маленьком купе, где он прячется, не составило бы особого труда.

Серёга, вылезая, бросил на меня испепеляющий взгляд, говоривший:

«Что мол, быстро же ты сдался.»

Я, спускаясь вниз, ответил ему тоже взглядом: «А что я мог сделать? От Надежды Николаевны, мол, не спрячешься. Она как оракул, видит тебя насквозь».

— Вот так встреча. Ну, здравствуйте, — строго поздоровалась она с нами. — Куда путь держим?

— Даа, — смотря в пол и почёсывая затылок ответил я.

— Здравствуйте, — глядя прямо в глаза Надежды Николаевны ответил Серёга.

— Почему прячемся? — спросила она, поочерёдно рассматривая нас.

Отмалчиваться было бесполезно. От такого пристального взгляда никому из учеников нашего класса не удавалось скрыть настоящую правду.

— Мы едем в Запорожье к его родственникам, — опередив меня и глазом не моргнув, соврал Серёга. — У него там тётя Маша, дядя Коля, двоюродная сестра и двоюродный брат, — а для убедительности Серёга прибавил фамилию. — Они пригласили его на лето, а он пригласил меня. В Киеве они нас встретят.

«Может же, когда надо, — поразившись Серёгиному вранью, — подумал я. — А то всё не умею, да не умею. Вон как заливает…»

Я попытался про себя выстроить свою цепочку лжи, продолжающую его мысль.

Надежда Николаевна с ещё большим вниманием посмотрела на меня.

Я всегда терялся от такого пронзительного взгляда. Обычно в такой момент сдавался, сразу выкладывая всё начистоту. Но в этот раз на кону стояла не моя идея, а Серёгина, и я не хотел его подвести. Я выбрал самый простой способ ответа, пару раз кивнув головой.

Поняв то, что из меня больше не выжмешь, Надежда Николаевна перевела взгляд на Серёгу. Задержалась, рассматривая его лицо ещё несколько секунд, будто изучая и с улыбкой сказала:

— Хорошо. Уже поздно. Надо поужинать и ложиться спать. «Утро вечера мудрёнее.» Потом решим, что с вами делать.

Надежда Николаевна села, придвинув к себе чемодан на колёсиках.

— Так, поглядим, чем снабдила меня мама.

Я толкнул Серёгу локтем и мотнул головой в сторону чемодана, намекая тем самым, что даже учителя не доверяют прогрессу.

Открыв чемодан, Надежда Николаевна стала выкладывать обилие продуктов на стол. Мы, не отрывая взгляда и глотая слюнки, смотрели на всё это разнообразие.

«Это будет больше похоже на пир, чем просто на ужин, — подумал я, прицениваясь с чего бы начать. — А то после скудного обеда из остатков моих продуктов живот сводило с голоду. За это надо сказать спасибо Серёгиному прогрессу».

Я с победным торжеством перевёл взгляд с еды на Серёгу.

Он сидел и с недоумением рассматривал всё, что достала Надежда Николаевна и не понимал, почему прогресс и инновации дали сбой, остановившись на вагоне поезда, едущего в Киев.

«Даже мамы учительниц снабжают их в дорогу по старинке».

— Что смотрите? Налетайте, а то мне всё это и за месяц не съесть. Хорошо, что вы тут оказались.

Второго приглашения мы ждать не стали.

Видя, что мы поели, Надежда Николаевна спросила:

— Почему тогда прятались?

И тут я высказал своё предположение о торговцах человеческими органами со всеми подробностями, которые выдало моё воображение.

Все, поражённые такими фактами, слушали меня «открыв рты».

Серёга, поверив моим словам и с ужасом теперь осознавал, какой опасности мы подверглись.

— А чего ты всё это время тогда молчал и скрывал свои подозрения? — спросил он.

Надежда Николаевна, выслушав моё повествование с улыбкой сказала:

— Нуу, не думаю.

— А где же тогда все люди?

После этого моего вопроса Серёга ещё больше разволновался. Лицо его побледнело. Выложенным мной фактам имело место быть. Серёга с испуганным взглядом посмотрел на Надежду Николаевну.

Надежда Николаевна посмотрела на наши испуганные лица. Её сомнение по поводу того, что мы самостоятельно отправились в путешествие, исчезло.

— Видите ли, в настоящее время между правительствами двух стран, возникли не которые разногласия, приведшие к нежеланию многих россиян ездить на Украину. Вот поэтому поезда едут туда почти пустые. И нет здесь никаких торговцев человеческими органами. Так, что можете ехать спокойно.

— Надежда Николаевна!

— Да?

— А как случилось так, что появилось такое количество версий «Былин»? — поев и перестав бояться, поинтересовался Серёга. — Это от того, что их переписывают все кому не лень, придумывая свои сюжеты?

— А вы их уже читали?

— Прочитал я пару рассказов. Скучно, не зацепило, — ответил я.

— А для меня, так это полнейшая бессмыслица, — сказал Серёга. — Столько вопросов появилось, на которые нет ответов, а если находишь ответы в других рассказах, то вопросов становиться не меньше, а больше. Интерпретаций столько, что и не понять, чья версия правдивая. Если читать детские истории создаётся впечатление о глобальном переписывании друг у друга с умышленным искажением текста. Есть истории, которые даже близко не подходят к описаниям того времени. Схожи только имена, гора, да гроб. Как будто в них скрыта какая-то тайна. У меня сложилось впечатление, что кто-то специально поощряет писателей искажать текст. По-моему, нет такого текста, который бы так не искажали. Возьмём для примера «Мифы древней Греции». Так там, в отличие от «Былин», пытаются собрать все воедино, подкрепляя историческими фактами. А здесь? Наоборот, пытаются скрыть, спрятать, запутать.

— Ну, разошёлся, — прервал я Серёгину речь. — Вот привязался. Разве плохо. Можно всё и не читать. Прочитал перед уроком часть текста больше и не надо, остальное можно и додумать самому, если спросят. Это же какая экономия времени. Всё равно уже точно никто не может сказать, с чего всё началось. Правда же, Надежда Николаевна? Вы ведь не могли прочитать все варианты?

Надежда Николаевна рассмеялась.

— Ну, знаете ли вы. Рассмешили. Вы оба в чём-то правы. Всё, что сейчас пишут, действительно не прочитать. Поэтому вам надо отыскать и почитать первоисточник, на который опираются остальные авторы. А оценку я буду ставить за то, насколько близок ваш рассказ, окажется к оригиналу, а не за то, что вы нафантазируете. За фантазии отдельно оценку поставлю.

— И, что это за тексты такие, и кто их автор? — спросил Серёга.

— Есть писатели которые первыми собрали и опубликовали «Былины». Их вы будете изучать в следующих классах. Ещё больше информации о русском фольклоре можно получить в вузе. А пока будет достаточно тех текстов, которые публикуются для вашего возраста.

— А всё-таки, почему в некоторых местах текст не поддаётся логике? — Продолжил допытываться Серёга. — Взять Святогора. С ним вроде всё понятно. Были высокие люди. Святая гора, вроде тоже сойдёт. Но гроб?

— Опять ты со своим гробом, — встрял в разговор я.

Серёга, не отвлекаясь на мой сарказм продолжил:

— Что вообще делал гроб на горе? Кому и зачем понадобилось тащить его на гору, или там строить? А самое главное таких огромных размеров. Чтобы в нём уместился Святогор? У меня сложилось впечатление, что он был специально сделан Ильёй Муромцем для расправы с Святогором.

— Трудно сейчас разобраться в том, что было на самом деле, — сказала Надежда Николаевна, убираясь на столе. — Собиратели фольклора записывали всё с уст людей, хранивших в своей памяти десятки, а то и сотни стихов. Эти стихи переходили от одного хранителя к другому, меняясь от времени, что-то добавлялось, а что-то удалялось. Кое-какие изменения зависели и от социального статуса рассказчика. Бедные добавляли свои фантазии, те, кто был побогаче, свои. Ещё цензура. Всё, что издавалось тогда проходило цензоров. Они и диктовали условия писателям. Многое удалялось, переписывалось, редактировалось. Если автор пытался оспаривать, то его просто переставали печатать. Ну а если писатель начинал бороться за свои произведения, то ему вообще приходилось худо. Его жизнь становилась невыносимой. У него устраивали обыски, изымали рукописи, запрещали печататься в любых изданиях. Для примера советую посмотреть документальный фильм про собирателя сказок Афанасьева. А когда былинами заинтересовались всерьёз, то было уже трудно разобраться, к какому временному периоду они относились. Ты Сергей ошибаешься на счёт того, что никто не пытается найти истину. Поверь есть люди вроде тебя. Ну а теперь спать. Время позднее. В Киев приезжаем рано утром…