Джунгли под кроватью

Оксана Ююкина (2024)

Вы когда-нибудь дразнили младшего брата трусом? Витя проделывал это сотню раз, пока его шестилетний брат Миша, желающий доказать свою смелость, не исчез под кроватью. Теперь близнецам Вите и Паше остаётся только одно — найти проход в мир Кошмаров, отыскать там брата и успеть домой до рассвета. Но что если в Подкроватии их ждут не только непроходимые джунгли, но и встреча со своими худшими страхами? Что если только бесчестная сделка может спасти Мишу? Мишу, который больше не хочет домой…

Джунгли четвёртые

Голос Паши удаляется куда-то мне за спину. Две чёрные блестящие бусины сверкают среди «гусениц». Если выживу, навечно запомню этот облезлый папоротник. Два медленных шага назад. Куст вздрагивает.

− Замри! Подними рюкзак над головой и громко кричи! Не смотри ему в глаза!

Замри, кричи. Мы сдаёмся или сильнее разводим панику?! Тело движется само по себе, подчиняясь командам. Лямки зажаты в дрожащих пальцах. Рюкзак уже над головой. Я трясусь, как папоротник под звон колокольчика. Он не сломался, и я не сломаюсь! Под тихий звон я кричу изо всех сил. Надрываю горло, но не останавливаюсь. Вдруг это последнее, что я сделаю в жизни?

− Только не поворачивайся к нему спиной, − тихо просит Паша, когда я делаю очередной вдох. Да я бы и лицом к нему не поворачивался и вообще б не видел!

В ушах звенит. Мой крик остаётся единственным звуком в этой мерзкой, липкой, как жвачка, тишине. Кусты вздрагивают раз. Второй. Прыжок. Я опускаю рюкзак, инстинктивно закрывая шею.

Воздух вылетает хрипом из груди. Леопард прижимает меня к земле, не давая вдохнуть. Отвратительный затхлый запах из пёстрой пасти заставляет мечтать о скорой смерти. Треск ткани отсчитывает секунды до того, как зубы окажутся на моей коже.

Сердце одичало стучит, пытаясь заглушить рык зверя. Мерзкий хруст, и мне на лицо капает солоноватая жидкость с ароматом уксуса. Раз, два, три. Сколько ещё секунд у меня есть? Мне нельзя умирать сейчас!

С отчаянным воплем я пытаюсь двинуть зверя ногой в живот или хоть куда-то, но не могу даже пошевелиться. Лапа зверя яростно взрывает землю в миллиметрах от моей ноги, пока жаркое тошнотворное дыхание облизывает лицо.

− Витя! − Паша кричит, приближаясь к нам.

Беги, дурак, беги! На хребет леопарда обрушивается удар, и деревянная палка с надрывным хрустом ломается. Да чтоб тебя черви съели, деревяшка трухлявая!

Пятнистый хвост поднимает кусочки земли, и смертоносная челюсть обнажает клыки. Всё внутри сжимается в комок размером с горошек. Это не игра, и это совсем не смешно. Я хочу, чтобы всё закончилось и мы вернулись домой!

Плана нет. Опыта в борьбе с диким животным нет. Плевать! С диким криком я замахиваюсь, и вдруг на леопарда прыгает пятнистая молния. Второй охотник, шерсть им в зубы! Не задумываясь, хватаю Пашу за руку и тащу сквозь джунгли.

Бежим мы несколько минут или часов — не знаю. Каждая секунда превращается в вечность. Лёгкие горят от неправильного дыхания, сердце стучит прямо в горле, но мне плевать. Мы живы!

− Эта девчонка появилась вовремя. Я думал, нам крышка, − задыхаясь, кричит Паша, спотыкается и тянет меня за собой.

Земля неприятно влажно чавкает, забивается в нос и рот. Гадость! Я отплёвываюсь, с раздражением глядя на брата, когда до меня доходит смысл слов.

− Какая девчонка?

− Которая бросилась на леопарда, − брат невозмутимо пытается подняться, пока я давлюсь очередным вдохом.

− Мы бросили девчонку в беде и сбежали, как последние трусы?!

− У неё было копьё, − судя по его тону, я должен считать, что в беде леопард.

И что же нам делать? Вернуться и помочь? Оставить её? Тогда какой я защитник?

− Что будем делать? — будто читает мои мысли Паша. — Тропинку мы потеряли.

— Вернёмся и спасём её.

− Зачем? Она бросилась спасать нас с копьём в руках, значит, знает, как победить. Мы там лишние. А вот Мише наша помощь нужна прямо сейчас! − Паша говорит уверенно, убедительно, и он опять прав. Но как же девочка?

— А если она что-то знала? Вдруг мы упустили единственный шанс найти Мишу?

— Не мешай. Я пытаюсь вспомнить, как мы бежали и где я видел тропинку. Сейчас нарисую карту и пойдём, — Паша безразлично чертит палкой по рыхлой земле, не страдая муками совести. И ведь прав, но…

− Вы идиоты или только притворяетесь? − очень вкрадчивый вопрос звучит из-за спины совершенно возмущённым тоном.

− А? − я глупо смотрю на копьё, направленное мне в лицо.

− Леопард мог убежать в вашу сторону и разодрать в клочья! А они стоят болтают! − чуть пухлые щёчки пылают то ли от быстрого бега, то ли от гнева, но ей определённо это идёт.

− Я Витя, а это мой брат Паша, − брякаю я, запоздало понимая, что любому дураку понятно, что мы братья, а не случайно встретившиеся одинаковые мальчики.

− Очень хорошо, спасибо, что за бесценок продал ваши имена.

− Э? − продолжаю я блистать знанием гласных букв.

− Вы, надкроватные, такие глупые! − от недовольства она цокает языком и складывает руки на груди, зажимая древко копья в подмышке. − Никогда и никому не называйте свои настоящие имена. Отдал имя − попрощался с дорогой назад. Отдал имя − подчиняешься хозяину как марионетка.

Глядя на наши озадаченные лица, она топает ногой, отчего две тонкие растрёпанные косички забавно танцуют, едва касаясь плеч.

— Это то же самое, что продать душу!

А вот душу как-то продавать мне не очень хочется.

− Если мы надкроватные, значит, местные — подкроватные? − уточняет Паша.

− Да. Ваши новые имена? — слово «новые» она выделяет особенной интонацией. Ох уж эти девчонки! Нельзя разговаривать нормально, что ли?

− Джеймс, − без раздумий представляюсь я. Бонд, конечно же, Джеймс Бонд.

− Томас, − коротко отвечает Паша, наверняка вспомнив одного из своих любимых учёных. Я уже говорил, что с фантазией у него туго?

− Ну и что вы тут забыли, Джеймс и Томас? Не пора ли вам вернуться в свои уютные кроватки? — ехидности новой знакомой не занимать. Кажется, мы ей не очень нравимся.

− Мы ищем брата. Он похож на нас, только младше и ниже, − Паша жестами показывает рост и примерное телосложение Мишки.

− Не видела. Его могли растерзать, похитить или забрать на рынок Талантов.

− С ним точно всё хорошо, − Паша стискивает зубы до скрипа. И не он один.

− Вы уверены, что ваш брат вообще вышел в этом мире?

− То есть? — наконец-то я смог задать более-менее разумный вопрос.

− У вас разные сны, разные кошмары. Каждый шагает под свою кровать и отправляется в свой мир ужаса, − сдвинутые в раздражении брови и поджатые в презрительном жесте полные губы немного портят её милое личико, но не слишком. Я бы назвал её красивой, если бы она не была такой противной злюкой.

− Он всегда боялся монстров, − пожимает плечами Паша. Или Томас. Наверное, надо привыкать звать брата новым именем, чтобы не продать его кому-нибудь.

− Тогда следует искать на Плато Чудовищ, а не здесь.

− Плато? Как туда попасть? — Том протягивает девчонке свою палку, предлагая нарисовать путь на земле.

− Мне вас ещё и за руку туда отвести? Как дети малые, — протянутую палку противная девчонка игнорирует.

− Да ты и сама ещё ребёнок! — не выдерживаю я.

− Я знаю, как здесь выжить, а вы?

Я открываю рот, чтобы возразить, и замираю. Мне совершенно нечего сказать! Леопарда победила она, мир тоже знает… Ни за что не признаюсь, что слабее девчонки!

− В таком случае расскажи нам всё, что знаешь об этом мире, пожалуйста.

− Бесплатно? Ещё чего. Информация — самое ценное, что у нас есть для надкроватных обезьянок.

— Даже имя не назовёшь? — продолжает строить из себя вежливость Паша.

— Кая.

− У меня есть банка огурцов, − я озвучиваю своё предложение по обмену информацией раньше, чем успеваю подумать. Кто меня за язык тянул? Впервые в жизни мне хотелось «забыть голову дома», как говорила Виктория Владимировна. Может, хоть тогда я прекратил бы нести чушь!

− Серьёзно? Ты так собираешься заплатить? Зачем они мне? — Её язвительность и чувство собственного превосходства уже раздражают. Жалко, она не мальчишка − как дали бы друг другу в ухо, и дело с концом!

− Они очень вкусные. Мои любимые, между прочим. Их мама прошлым летом закатывала, − я обиженно поджимаю губы, прежде чем добавить: − С секретным ингредиентом.

− И что же это?

Ха, вот теперь-то тебе интересно, да? Поздно одумалась! Я ничего тебе не отдам и сам найду брата!

− Мама во всё кладёт щепотку из таинственной коробки наверху. Мы хотели залезть и узнать, что там, но не получилось, − честно отвечает Пашка, пуская весь план ко дну.

− Что ж, за банку этих ваших секретных огурцов я, пожалуй, расскажу вам немного.

Как великодушно, бежим кланяться в ножки.

− Джеймс, отдай банку, − Па… Том смотрит мне прямо в глаза, понимая, что я уже не хочу расставаться со своей драгоценностью. — Пожалуйста.

Под его строгим взглядом мне остаётся только открыть разодранный рюкзак. Точнее, порвать его до конца и достать треснувшую банку, из которой медленно сочится рассол. А ведь на её месте мог быть я… Рука трясётся, расплёскивая ароматную жидкость во все стороны.

− В общем… Вот, − я быстро впихиваю в девчачью ладонь «товар» и отхожу.

Кая недоверчиво осматривает пострадавшую банку со всех сторон, крутит в своих тонких пальцах и недоумённо спрашивает:

− И что с этим делать?

− Откручивать крышку и есть, пока банка окончательно не лопнула. Очень вкусно с картошечкой, жаренной до хрустящей корочки, и белыми грибами в сметане. Если бы была ещё пикантная, одновременно острая и чуть кислая мамина аджика с перцем чили… Остановиться невозможно.

− Разочарую вас, но у нас нет ничего из этого.

− Да как же вы тут живёте?! — Представить себе такой ужас я просто не смог. Как можно жить без картошечки жареной, картошечки, запечённой с розмарином в духовке, пюре с острыми сосисками, которые лопаются от каждого укуса, обжигая рот своим соком. Да разве же это жизнь?!

− Выживаем как-то. Здесь полно дичи и есть плоды. Чтобы не умереть с голоду, хватает, − в её голосе звучит что-то такое, отчего мне хочется ударить себя по лицу.

Она, наверное, себя чувствует, как я, когда Васька Корешков хвастается очередной новомодной игрушкой, только вышедшей в продажу. А потом ещё и удивляется, как это она есть только у него. От этого сразу чувствуешь себя каким-то неправильным и отстойным. Я бы как дал ему в ухо! А она не дала. Я бы и сам себе дал в ухо, но это будет выглядеть очень глупо…

Пока я размышлял об этом, Кая успела поиграть в гляделки с огурцом и повисшей на его боку веточкой укропа. Том активно жестикулирует, торопливо задавая вопросы:

− Ему почти семь, он очень смелый и одновременно пугливый. С ним ведь ничего не случится? Если у него украли имя, то мы сможем его вернуть?

Кая недоверчиво откусывает огурец, громко хрустящий в ответ. Молчание тянется и похрустывает, пока зловредная девчонка жуёт. Она смотрит на огурец так, будто видит впервые в жизни. А потом точно так же смотрит и на меня. Эти голубые глаза, похожие на два любимых бабушкиных блюдца, мне теперь явно будут сниться. В кошмарах или приятных снах — я ещё не определился.

− Вкусно, − выносит свой вердикт Кая, и я окончательно решаю не калечить своё ухо. Не зря я тащил эту банку и сражался за неё с леопардом! Ещё немного откусив и прожевав, Кая отвечает на вопрос Тома:

− Вам невероятно повезло встретить меня, а не охотников за Талантами или цепных псов Мадам. Вашему брату могло не повезти.

− И что же нам делать?

− Отправляться на рынок, конечно же.

− Чего?

− Рынок − это то место, где вы обмениваетесь товарами, приобретая то, что надо, и отдавая ненужное, − насмехается звонкий голосок.

Да за каких идиотов она нас держит?!

− Я знаю, что такое рынок! − с каждой минутой чувствую себя всё глупее и глупее. − Зачем нам туда?

− За информацией или братом. Только на невольничьем рынке Талантов можно найти то или другое.

− Не-невольничьем? − от возмущения Томас заикается и смотрит на Каю, как на Эйфелеву башню, выросшую посреди комнаты.

− Добро пожаловать в Подкроватию, − девчонка широко улыбается, но её приветствие всё равно не звучит хоть капельку дружелюбно.