Ярость воды

Нина Трамунтани, 2020

Тессарект – город, разделенный на четыре части, где живут народы воды, огня, земли и воздуха. Отношения людей, принадлежащих к разным стихиям, строго запрещены. Но родители Кианы нарушили закон. Еще ребенком девочку спрятали в мире людей, чтобы скрыть преступление. Существование Кианы до последнего пытались держать в тайне, но потерпели неудачу. И теперь за ней охотятся старейшины народов воздуха и огня. Чтобы спасти жизнь девушки, ее возвращают в Тессарект и начинают обучать контролю над своими способностями. Однако от родителей Киане передалась не одна, а сразу две силы, и теперь она – угроза для каждого в городе стихий.

Три

Лазурь

Мне не верилось, что я уже во второй раз ночую в этой постели, как будто так и надо. Как мне удавалось уснуть хоть на минуту, зная, что нужно обязательно отыскать путь обратно в свою жизнь? Даже если эта жизнь, возможно, была ложью.

Я босиком спустилась вниз по винтовой лестнице в гостиную. Вокруг стояла полнейшая тишина.

Вчера я смотрела на фото, пока оно не стало расплываться перед глазами, а затем погрузилась в глубокий сон.

Ну вот я и узнала, как выглядели мои родители — мои одаренные родители, которые оставили мне уникальный дар, заставивший весь мир преследовать меня. Вчера я приняла рассказ Эви, но при свете дня моя рациональность взяла верх. Стихии или нет, нужно как-то общаться с внешним миром. Если все, что я узнала об этом месте, правда, то помимо кое-каких невероятных фокусов, что здесь происходят, это еще и совершенно нормальный город с совершенно нормальными людьми. Поэтому быть такого не может, что невозможно найти сотовый телефон или хотя бы доступ в интернет. Мне дико хотелось связаться с обычным нормальным человеком, хоть я и понятия не имела, что делать дальше.

Я оглядела гостиную. Никаких следов Уилла. Сразу вспомнился ноутбук, на котором он показывал новости о моей горящей квартире, но и его нигде не было видно. Ни телефона, ни телевизора, ни даже радио. Внимательно осмотревшись по сторонам, я заметила только открытую дверь ванной комнаты, никаких других дверей не обнаружила. Что там Уилл вчера говорил, когда я спросила, где он спал?

Начав спешно обыскивать деревянный пол, я отодвинула ногой несколько ковров и нашла углубление прямо перед камином.

Опустившись на колени, я убрала ковер. Вот оно что. Значит, он не обманывал. Узкая ручка торчала над полом посередине люка, который и не рассмотришь сквозь густой ворс, если не знаешь, что искать. Я потянула за нее, но ничего не происходило, сколько бы сил ни прилагала. Несколько секунд я сидела, глубоко дыша. Очевидно, вход в подвал заперт, что могло означать только одно: Уилла в доме нет. Вряд ли бы он заперся, если бы был там, внизу, не так ли? От этой мысли сердце забилось чаще.

Стремительно вскочив на ноги, я побежала вверх по винтовой лестнице обратно в свою спальню. Быстро оделась, схватила пальто и снова поспешила вниз через гостиную в коридор к входной двери. Это слишком просто. Не может быть, чтобы приложив столько усилий, они похитили меня из дома, а потом оставили здесь одну.

Но дверь открылась легко. Встретивший меня снаружи прохладный воздух никогда еще не внушал такой надежды. Все, что сейчас имело значение — этот шанс. Я оглядела узкую улицу. Справа находился лес, слева до самого горизонта тянулись ряды зданий. Дверь позади захлопнулась и, отбросив все сомнения, я побежала.

На мгновение задумалась, не позвонить ли в какой-нибудь дом и не попросить ли телефон, но слишком хорошо помнила слова подруги о том, что ее дядя знаком с большинством жителей этого района. Так что вероятность угодить в лапы кого-то из Омилии была высока. Вдруг в наказание меня бросят в глубокий колодец и будут держать там, пока не пообещаю стать покорным членом их секты стихий.

Я ускорилась. Нужно найти кафе. Или библиотеку. Какое-то общественное место, в котором всем заправляют обычные люди.

Может, стоит свернуть в боковую улочку и немного поплутать, чтобы выиграть время и сбить их со следа. Но кого я обманываю? У меня имеется персональный живой трекер, который в любой момент знает, где я нахожусь. Тем не менее, пока он по неизвестной причине не использует эту жуткую способность, мне нужно быть благодарной и действовать.

Я свернула налево. Улица становилась все уже, а наверху между зданиями появились небольшие гирлянды. Высоко развешанные зеленые, синие и серебристые листочки сверкали среди темно-серых домов и трепетали на ветру, беспомощные, словно пленники.

Я ощутила, как какое-то неясное воспоминание тянется ко мне из самого дальнего уголка памяти. И пусть покалывание в боку не уменьшилось, все же ускорила шаг.

Я так стремилась вперед, что с трудом воспринимала окружающую обстановку. Переулок закончился без предупреждения, и я оказалась перед бурным потоком. Успела остановиться как раз вовремя, но равновесие потеряла.

Шокированная, я вцепилась в кирпичную стену.

Около трех метров отделяли улицу от противоположного берега, столь же плотно застроенного высокими серыми зданиями. Передо мной протянулась темная река, и брызги воды долетали до самых бедер.

Несколько секунд я простояла, напряженно уставясь на небольшой причал и волны. Никогда бы не подумала, что посреди жилого района может быть такое дикое течение. Куда теперь? Прежде чем я успела сделать шаг назад, заметила тень, которая появилась рядом с моей и закружилась вокруг.

— Доброе утро, Киана. Ты заблудилась?

Это был тот самый старик, который забрал машину Уилла перед Омилией. Проклятье.

Я сделала глубокий вдох. Не похоже, что он способен схватить меня, если я побегу. Но для этого нужно сначала обойти его.

— Тебе повезло, следующая гондола как раз на подходе. Она доставит тебя прямо в Омилию, и в то же время бесплатно захватишь конец туристического маршрута. — Он подмигнул мне, невольно напомнив добродушного дедушку. Правда, у меня такого никогда и не было.

Почему мне никогда не казалось странным полное отсутствие родственников? И объяснение, что, мол, все они живут слишком далеко или их уже нет в живых?

— Вчера у меня не было возможности представиться. Я Пикабо Ирвинг. — Он протянул мне руку. — Хороший друг твоего деда.

Ошеломленная, я пожала его руку. Вот оно как. Значит, у меня все-таки есть дедушка.

Прежде чем я успела ответить или продолжить воплощать в жизнь свой план побега, сзади раздался звон. Я снова повернулась к берегу, где напротив нас действительно остановилась гондола. Родители с детьми, две пары с камерами, а также три пожилые дамы сидели в продолговатой лодке, тесно прижавшись друг к другу и почти полностью занимая ее. На носу с веслом в руке стоял парень примерно моего возраста. Очевидно, он только что пошутил, потому что люди смеялись. Одетый в темно-синий бархатный костюм, с лихо закрученными и явно ненастоящими усами, гондольер сделал приглашающий жест в нашу сторону, схватившись за причал, и таким образом заставил свое судно остановиться.

— Короткая остановка, дамы и господа, нам нужно забрать почетного гостя, который заблудился.

Снова кто-то из пассажиров засмеялся, остальные начали с любопытством коситься на меня. Молодой человек подал мне руку, в то время как сзади меня легонько подтолкнули. Прежде чем успела осознать, я ступила на шаткое дно лодки и втиснулась в первом ряду между пожилыми дамами, которые с улыбкой охотно подвинулись.

Пикабо Ирвинг помахал нам вслед, когда гондола, покачиваясь на волнах, понеслась прочь. Я не знала, смеяться мне или плакать. Казалось, этот город неизменно на шаг впереди.

Можно было просто устроить сцену. Или по просить у кого-нибудь телефон. Ничего страшного ведь не случилось бы? Судя по всему, экскурсовод среди нас единственный член секты.

Но прежде чем я успела принять решение, гондола остановилась. Река стала шире, и мы подплыли к крытому подземному переходу, перед которым находился небольшой скальный выступ. Там, скрестив ноги, сидела темная фигура, чье лицо закрывал широкий синий капюшон.

Вторя плеску волн, вокруг раздавались тихие мистические звуки.

— Готовы ко второй части нашей истории? — прошептал экскурсовод. Маленький мальчик в последнем ряду едва не подпрыгнул от восторга. Его мать приложила палец к губам, указывая на фигуру на скале, которая только что поднялась. Голову она держала опущенной, так что по-прежнему нельзя было разглядеть лица.

— Тысячи лет назад… — крикнула фигура сквозь шум; голос был глубоким и хриплым, но слышался отчетливо, как будто слова проникали прямо внутрь меня, — когда наконец выяснилось, что Земля не плоская и потому не может плавать в воде, к исследованиям подключились другие греческие философы. Основываясь на новых выводах, они исключили воду как основной элемент — остальным трем следовало иметь такое же значение. Эмпедокл назначил божество каждой из четырех стихий — воды, огня, воздуха и земли соответственно. Имея божественную природу, они должны были быть элементами, которые существуют вечно, а следовательно, и источником всех других субстанций. Верховному олимпийскому богу Зевсу присвоили огонь, считавшийся самым могущественным среди стихий. Его жена Гера владела воздухом высоко наверху, а богу Аиду, стерегущему ад, отдали землю, ибо он находился под ней. Водой, конечно, владел морской бог Посейдон. Именно такое объяснение народ Древней Греции нашел тому, что не способен контролировать четыре силы природы. Кроме того, со стихиями стали ассоциировать некоторые человеческие качества. Таким образом огонь символизировал целеустремленность, силу воли, воздух — разум, рациональное мышление и знание, вода — многообразие чувств и интуицию, а земля — защиту и постоянство. По индивидуальным свойствам каждую стихию также по-своему связали со временем. Огонь был ориентирован на будущее, а воздух предпочитал останавливаться и анализировать настоящее. Земля цеплялась за известное, за рутину и за прошлое, а текущая вода, которая всегда находилась в движении, искала ответы в прошлом, чтобы продолжать свой путь. В течение нескольких сотен лет людей удовлетворяло подобное объяснение, но со временем вера в богов постепенно ослабевала. В итоге потребовалось новое толкование стихий, которое сделало бы их более осязаемыми для человека. Платон присваивал каждому элементу твердое тело, Аристотель добавлял свойства — «сухой», «влажный», «теплый» и «холодный», так что два элемента всегда находились в прямом противоречии друг с другом, в то время как два других вели себя как союзники по отношению к ним. Кроме того, Аристотель предположил, что должен быть еще один, пятый, родительский элемент. Элемент, составляющий начало и конец. Квинтэссенция.

К концу повествования голос становился все тише, и последнее слово прозвучало практически неслышно. Когда воцарилась тишина, малыш позади нас вскочил со своего места.

— Но что дальше? — прошептал он матери. — Что делает пятый элемент? И какое это имеет отношение к истории?

Фигура на скале низко поклонилась, а пассажиры вокруг меня начали хлопать в ладоши.

— Если хотите послушать продолжение — завтра в половине пятого я буду возле рыночной площади на юге города. Ищите красный капюшон.

Женщина подняла камеру, чтобы сфотографировать фигуру, а экскурсовод тут же сунул весло в воду, и гондола снова пришла в движение.

— Юная леди! — крикнул он, подняв палец. — Рассказчики не любят, когда их фотографируют.

Она смущенно отложила фотоаппарат и повернулась назад. Услышанное продолжало крутиться в голове. Я слишком сосредоточилась на попытке их разложить по полочкам, чтобы бояться. А ведь люди вокруг явно наблюдали за мной. «Завтра днем, — мысленно повторила я. — Половина пятого на рыночной площади». Я не знала, что это мне даст, но история, похоже, не противоречила рассказу Эвелин.

В следующий момент нас больше не окружали высокие здания. Мне пришлось вытянуть шею, чтобы посмотреть мимо гребущего парня вперед. Река впадала в круглое озеро, наверняка не менее ста метров в диаметре. Посередине возвышался холм, на котором росла плакучая ива, чьи ветви тянулись к бурлящей воде. Я никогда не видела столько плакучих ив в одном месте, казалось, это единственные деревья, которые растут в этом городе.

Теперь я видела и другие лодки, по кругу огибающие странный остров.

Экскурсовод на мгновение обернулся.

— Следующая остановка — ноль! — крикнул он. — Мы находимся в точном центре города. Как и договаривались, делаем получасовой перерыв, после чего отправимся дальше на север.

Направив гондолу вокруг величественного дерева, он махнул рукой в сторону противоположного берега. Я следила за его движениями, и когда мы наполовину обошли иву, увидела возвышающееся над нами здание. Вчера мы подъехали с другой стороны, но темно-серый фасад, гигантская куполообразная крыша и изогнутые мосты, ведущие к воротам, были хорошо различимы. Мы оказались в штаб-квартире Омилии.

— К сожалению, частный университет закрыт для посещений, но не бойтесь фотографировать, — улыбнулся гондольер женщине, которая только что убрала фотоаппарат. — Я подожду здесь. Могу посоветовать, где лучше всего позавтракать.

Он остановился у небольшого причала рядом с другими лодками, а затем развернулся так, что оказался прямо передо мной. Когда парень подал руку, я позволила ему помочь мне.

— Нерон ждет тебя, — прошептал он, помогая мне выбраться на берег.

Гондольер незаметно кивнул в сторону одного из мостов, где и я теперь различала мужчину. Двинувшись вперед, я буквально через несколько шагов добралась до места. В тот миг я даже не думала о побеге, любопытство победило. Вчера Нерон обещал, что я познакомлюсь с другими студентами и получу ответы.

Как и накануне одетый в серый костюм, вкупе со шрамом Нерон выглядел немного устрашающе. Он тепло улыбнулся, когда я остановилась перед ним. А меня почему-то тут же снова захлестнуло недоверие.

— Доброе утро, Киана. Я рад, что ты пришла. — Он положил руку мне на спину и повел к входным воротам. — Хорошо спала?

Решив проявлять больше готовности к сотрудничеству, я кивнула.

Как и Уилл вчера, он бросил взгляд в камеру, и ворота с золотыми треугольниками открылись. Мы зашагали по широкому коридору. Теперь у меня появилась возможность осмотреться внимательнее. Несколько человек прошли мимо, кивнув Нерону, но совершенно не обратив внимания на меня. На стенах висели картины, выдержанные в прохладных голубых тонах, но, несмотря на мое художественное образование и работу в музее, я не узнала ни одной из них.

— Как я слышал, моя племянница нанесла тебе визит вчера вечером, — начал Нерон, когда мы остановились перед мраморной дверью в конце коридора.

Я постаралась сохранить нейтральное выражение лица и уставилась в его темные глаза. Свет люстры над нами отбрасывал призрачные тени на его шрам, и я поежилась, чтобы не вздрогнуть.

Не став дожидаться ответа, он открыл дверь. С нехорошим предчувствием я шагнула за порог, входя в просторную комнату, битком набитую книгами. В центре находился фонтан, за ним возвышался округлый эркер, в котором стояли два зеленых кресла, обращенных друг к другу. Перед креслами обнаружился небольшой столик. Кто-то накрыл на нем шикарный завтрак. Через окно я разглядела двор, где несколько человек сидели на скамейках и беседовали.

Нерон закрыл дверь и жестом пригласил меня сесть.

— Ты, должно быть, голодна.

Я и вправду ощущала пустоту в желудке, по-этому схватила первый попавшийся круассан и откусила его. Возможно, если делать то, что от меня ожидают, это заставит его говорить.

Нерон сел напротив меня и налил себе кофе из дымящегося кофейника.

— Я хочу извиниться перед тобой, — начал он мягким, бархатным тоном, и я снова опустила круассан на тарелку. — Все пошло не по плану, и ты пострадала от этого, — продолжил он, не обращая внимания на мой удивленный взгляд. — Уильяму не следовало останавливаться у бистро, и он не должен был подвергать тебя опасности в квартире. Мы доверили ему это дело, потому что он лучше всех знает, где тебя найти, но его поведение вчера было неприемлемым. — На короткое мгновение я почувствовала, как во мне поднимается нечто вроде злорадства. — Еще я хочу извиниться за то, что мы без объяснений внезапно вырвали тебя из прошлой жизни. То, через что ты прошла, травмирует. Поэтому я хочу, чтобы начиная с этого момента ты всегда говорила мне, если что-то происходит для тебя слишком быстро и тебе нужно больше времени.

Я откашлялась.

— Больше времени для чего?

Он слегка улыбнулся.

— Как много Эвелин тебе рассказала?

Недостаточно.

Я уклонилась от его взгляда.

— Ладно, не нужно мне говорить. В течение следующих нескольких недель познакомишься с другими одаренными и поговоришь с наставником о своих способностях. А также о том, как себя чувствуешь и как справляешься с ситуацией. Кроме того, ты многое узнаешь о нашем мире и своем происхождении. Мы всегда будем держать руку на пульсе. Тессарект — это безопасное место с единомышленниками. Это твой новый дом.

Он так уверенно, с такой убежденностью рассказывал о том, чем мне предстоит заниматься, что я забыла о собственных намерениях.

— Что, если откажусь?

Мне удалось сохранить спокойствие и невозмутимо положить яичницу себе на тарелку. Кем он себя возомнил?

Нерон вздохнул.

— Мы не желаем тебе зла, Киана.

Некоторое время я ничего не отвечала, потом мне пришла в голову одна мысль.

— Правда ли, что меня усыновили и моим… Доминику и Лорен Морган заплатили за то, чтобы вырастить меня?

Нерон подавился своим кофе.

— Заплатили? Мое дорогое дитя, зачем нам платить кому-то, чтобы тебя приняли в качестве своей дочери? Они, конечно, добровольно согласились на это. Они любят тебя, как будто ты их плоть и кровь.

— Они перестали со мной общаться, — с горечью произнесла я.

— Люди совершают ошибки. Они очень жалеют, что не смогли тебе помочь.

— Правда, и где же они сейчас?

Между его кустистыми бровями пролегла вертикальная складка, а лицо приобрело бесстрастное выражение.

— Они думают, что ты мертва.

У меня мгновенно пропал аппетит, и я вытаращилась на Нерона.

— Я думала, что они часть этой… этой организации.

— Да, все так, — ответил он, пожав плечами, — но твоя прежняя жизнь уже небезопасна для тебя. Кто-то рассказал другим, что ты жива. Что ты вообще существуешь. И этот кто-то может быть только из наших рядов. Мы не знаем, кто стал предателем. Чем меньше людей знает о твоем местонахождении, тем лучше.

— Чей труп был найден в моей квартире?

Внутри у меня похолодело, но хотелось как можно больше вытянуть из мужчины, раз уж он начал говорить. Даже если его ответы меня уничтожат.

— Женщина твоего телосложения, погибшая несколько дней назад в автокатастрофе. — Он поднялся с кресла, подошел к шкафу между книжными полками и вынул бутылку. Затем поставил ее на стол между нами. — Вот, если хочешь чего-нибудь покрепче.

Я кивнула. Надеюсь, это вернет мне тепло.

Нерон наполнил два широких стакана густой жидкостью янтарного цвета. Я взяла один из них и отпила, ощущая, как горит горло. Спасибо, что смогла хоть что-то почувствовать.

— Мы не убийцы, — заявил он, делая глоток из своего стакана. — Я понимаю, что в данный момент ты не доверяешь нам. Но будешь. Спрашивай меня о чем хочешь, я отвечу.

— Где мои биологические родители? Почему не они воспитали меня?

Его молчание длилось так долго, что мне пришлось сделать еще глоток, чтобы собраться с духом.

— Они находятся в психиатрической лечебнице, не смогли бы о тебе позаботиться, даже если бы захотели. Ты должна понять, почему это происходит с тобой. Твои родители были…

— Да-да, я знаю, огонь и вода, — прервала я, не заботясь о том, что могу поставить подругу в затруднительное положение. — Смертный грех. Но что с ними стало?

Нерон глубоко вздохнул и потер лицо.

— Есть причина, по которой одаренные не должны контактировать. И Идор, и Пиро работают друг против друга по своей природе. Прошлое сталкивается с будущим, огонь испаряет воду, вода тушит пожары. Сила настолько разрушительна, что обращается против собственного носителя. И у нас есть доказательства того, почему все же стоит придерживаться вековых правил. Одаренные теряют дар, когда у них появляется ребенок, и передают его по наследству. Твои родители тоже, но это еще не все. Они погубили себя.

— Что именно произошло? — в отчаянии повторила я. Звучало как чистое безумие.

— Мы не можем сказать точно. Знаем только, что они больше не такие, как раньше. Больше не восприимчивы к внешнему миру. В каком-то смысле уже не люди.

Мои руки покрылись мурашками.

— Можно ли мне их увидеть?

— Если хочешь. Но считаю разумным тебе сначала приспособиться к своему новому положению здесь, прежде чем сталкиваться с настолько непростым испытанием.

Я сделала еще один глоток и кивнула. Для разнообразия это звучало убедительно.

— Кто те люди, которые охотятся за мной?

— Помимо всего остального, об этом ты тоже узнаешь в ближайшие дни. Если вкратце, то несколько лет назад нам пришлось расстаться с двумя нашими самыми радикальными членами, старейшинами Пиро и Чой. Это им совсем не понравилось, поэтому они отвернулись от всего, ради чего существует Омилия. Мы, штаб-квартира, растим самых одаренных, но и они забрали нескольких, прежде чем нам удалось опередить их.

— Вы тоже… одаренный?

Уголки его рта немного приподнялись.

— Да, я принадлежу к идорам.

Я хотела расспросить его об этом поподробнее, узнать, знаком ли он с моим биологическим отцом, ведь оба они принадлежали к водной стихии, но меня посетила другая мысль.

— Почему все делают из этого такую тайну? Почему Уилл не мог мне обо всем рассказать? Он упоминал о ваших сомнениях в том, не стану ли я использовать свой дар против вас.

Нерон с очередным вздохом осушил свой бокал и взял себе булочку с корицей.

— Уильям недолго работает на нас. Он еще очень неопытен.

Я обязательно уколю парня этой фразой в следующий раз, когда увижу его.

— Но он мой инвент? Единственный?

Нерон кивнул.

— Мы не знаем, может ли у тебя их быть больше одного. У других одаренных это обычное дело, но твой случай уникален.

— Вы догадываетесь, какая способность может быть у меня?

— Ничего конкретного. — Он пожал плечами и улыбнулся шире. — Это должно быть что-то, что связывает прошлое с будущим. Но это уже выясним вместе.

Мне пришло в голову, что Нерон абсолютно не принимает в расчет, что я могу уже знать о своем даре. Эви призналась, что он и остальные здесь невероятно боятся меня. Тогда это сейчас его тактика, чтобы скрыть страх?

Я поставила стакан и заставила себя поесть. Желудок взбунтуется, если в него попадет только крепкий алкоголь. А ведь сегодня мне просто необходимо сохранять хладнокровие.

Я посмотрела в окно. Молодая женщина держала на коленях гитару и, по-видимому, что-то играла сидевшим на поляне перед ней людям. Эта картина бросилась мне в глаза, потому что все были одеты в синее и отсюда казались световыми точками.

— У каждой стихии есть свой дресс-код? — спросила я, не в силах скрыть насмешку в голосе.

Дядя Эвелин рассмеялся.

— Думаю, ты будешь чувствовать себя свободнее, когда адаптируешься к идорам.

— Я подняла брови. — Народу известно, кто ты, но будет лучше, если выдашь себя за идора, пока мы не узнаем больше о твоем даре. Я также хочу попросить тебя держаться подальше от других стихий. Это только вызовет споры.

Он указал на стул за спиной, рядом с которым у стены стояло декоративное зеркало.

— Если хочешь, можешь переодеться, а потом я познакомлю тебя кое с кем. — Он отодвинул стул и встал. — Сейчас вернусь. — Немного прихрамывая, Нерон направился к двери.

Я поднялась и подошла к стулу. На спинке висел темно-синий свитер с короткой плиссированной юбкой того же цвета. Ну еще бы. Когда я взяла в руки одежду, под ней обнаружились колготки. Пастельно-голубые. Взгляд упал на отражение в зеркале, и я едва не отпрянула.

Стараясь обойтись без резких движений, я попыталась расчесать волосы длиной до плеч. С темными кругами под глазами уже ничего не сделаешь, но, наверное, не мешало бы сменить одежду. Я стянула через голову верх, выскользнула из ботинок и вылезла из штанов.

В нижнем белье снова встала перед зеркалом и глубоко вздохнула.

Визуально я оставалась такой же, как и два дня назад. Бледная, худая, осунувшаяся и несчастная. Однако сейчас в моих глазах горело что-то новое. Искра, которая побудила двигаться дальше. В последние несколько недель я с трудом заставляла себя вылезти из постели по утрам. Только встречи с Эви продолжали приносить хоть какую-то радость, но как только я снова оставалась одна, меня сразу же переполняло ощущение бессмысленности бытия.

Я миллион раз задавалась вопросом, как вышло, что одна-единственная ошибка разрушила мне жизнь. Снова и снова прокручивала в голове события, что привели к тому роковому вечеру. Какой момент стал решающим? Когда нужно было дернуть стоп-кран?

Теперь я не думала об этом. Эта история вспомнилась, будто произошла в другом мире или в другой жизни. Сейчас я переживала об ином.

Я выглядела как человек, потерявший лучшую подругу, хотя мне казалось, что и так постепенно отдаляюсь от нее. Какая-то часть меня даже мечтала повернуть время вспять, хотя два дня назад я бы сделала все, чтобы больше не чувствовать себя так паршиво.

Я натянула колготки, стараясь не слишком задумываться о том, почему они сидят на мне как влитые. Когда наклонилась вперед и потянулась за свитером, что-то в отражении привлекло мое внимание. Подойдя ближе, я слегка приподняла подбородок и увидела ярко-розовую линию, что тянулась по моему горлу. На самом деле она мало походила на рану, скорее, как порез, которому уже около месяца. Почти полностью зажившая рана. Вот только она определенно была новой. Я осторожно провела по ней пальцем и резко дернулась, когда на секунду перед глазами потемнело.

Уже в следующий момент зрение вернулось, и отражение в ужасе уставилось на меня. Затем я услышала приближающиеся снаружи шаги.

Я поспешно натянула свитер через голову и скользнула в юбку.

В дверь негромко постучали, я обернулась, только-только застегнув молнию. На пороге стоял Нерон и улыбался.

— Готова?

Заставив себя улыбнуться в ответ, я двинулась навстречу, а мысли тем временем неслись с ужасающей скоростью. Рана на шее определенно свежая, я прекрасно помню, как она возникла. Что-то случилось, когда я прикоснулась к ней. Но размышлять об этом сейчас явно не самый подходящий момент.

Мы бок о бок шагали обратно по коридору, из которого пришли. У Нерона определенно было что-то не так с походкой, потому что одну ногу он волочил под странным углом.

— Не хочу лишать тебя информации. Ты должна узнать все, что могло бы помочь открыть твой дар.

— Что вы сделаете со мной, когда узнаем, каков мой дар?

Он резко остановился и повернулся ко мне. Шрам на лице действовал на меня теперь уже не устрашающе, а утешительно. Он заставлял мужчину выглядеть мудрым. Указывал на опытного человека.

— Будем тренировать тебя вместе с остальными. Будем рядом, пока ты учишься управлять своим даром.

— Я не должна стать… оружием, не так ли?

Я испытующе вглядывалась в холодную голубизну его глаз. Найду ли в них что-нибудь подозрительное? Но он ответил на мой взгляд со всей возможной добротой.

— Киана, мы — самая мощная сеть стихий в мире. Среди нас есть люди, которые могут влиять на время. Зачем нам оружие?

— А как насчет другой организации, которая охотится за мной? Разве между вами не идет что-то вроде войны?

— Я бы скорее назвал это прискорбным разделением. Мы не воюем. Мы просто хотим быть уверенными, что ты в безопасности.

Как раз этот факт меня и беспокоил среди прочих.

— Почему?

— Ты одна из нас, — произнес он как будто это само собой разумеется. Как будто я не узнала буквально сутки назад, что этот мир вообще существует.

Нерон осторожно положил руку мне на плечо.

— И кроме того, ты — невинная молодая девушка, которая не должна быть наказана за ошибки своих родителей.

С этими словами он отвернулся от меня и прошел через ворота, которые открылись перед нами. Не стану отрицать, я испытывала благодарность за то, что Нерон на самом деле отвечал на мои вопросы, даже если все еще не доверяла ему. Вчера он показался мне гораздо менее симпатичным. Но никто не сможет обвести меня вокруг пальца, пока не составлю свою собственную картину происходящего.

Мы проигнорировали тот мост, который я пересекла, когда прибыла сюда на гондоле, прошли несколько метров вокруг здания, пока не обнаружили луг, который я недавно видела из окна. Здесь все еще сидело несколько человек.

Девушка устроилась на скамейке прямо на берегу, свою гитару она оставила в траве. Маленький мальчик сидел рядом с гитарой, прислонившись к согнутым ногам молодого человека, который лежал на спине и курил. Как я заметила еще в комнате, все были одеты в синее, но одежда оказалась настолько разной, что с близкого расстояния я едва бы обратила внимание, что это один и тот же цвет. Элегантная, спортивная и, в случае с девушкой, сексуальная.

Когда мы приблизились, вся компания подняла глаза, и выражение лиц в течение нескольких секунд менялось от растерянного к удивленному и наконец к отстраненному. Что происходит?

Такое впечатление, что Нерон не заметил их реакции или она его не волновала. Поэтому с сияющей улыбкой он начал представлять нас, сопровождая слова жестами.

— Киана, это Майла, Декстон и Кельвин.

Нерон указал сначала на девушку с гитарой, глубоким декольте и темными блестящими дредами, потом на маленького парня с раскосыми глазами и на темнокожего подростка, который сел в траве и снова закурил.

Они, в свою очередь, подали мне руки, но тут же отвели взгляды, как будто не желали слишком долго смотреть мне в глаза. Только девушка задержала взгляд на мне и на мгновение нахмурилась, прежде чем с улыбкой, столь же широкой, сколь и фальшивой, протянула ладонь.

Не знаю, почему они так странно отреагировали, но ощущение, что мне не рады, для меня не в новинку. В Морли, где я выросла, всегда так казалось. На самом деле я нигде по-настоящему не вписывалась, и только мои друзья стали для меня поддержкой.

Я никогда не понимала, как некоторым удается быстро налаживать контакт, собирая вокруг себя толпы народа, словно они являются звездными гостями на идеальной вечеринке. Я ненавидела вечеринки, куда приходила без друзей. На них я почему-то всегда говорила что-то не то или вела себя слишком спокойно, слишком странно и в какой-то момент уже сама не желала оставаться частью этого.

Наверное, поэтому я и не обманывалась, что в этом городе все будет как-то иначе.

— Почему бы тебе просто не оставить меня ненадолго у ноутбука?

Уилл даже не обернулся, продолжая мелко нарезать овощи.

— Чтобы ты связалась со своими друзьями и сообщила им, что жива?

Я скрестила руки на груди и одарила его колючим взглядом.

— Как тебе прекрасно известно, у меня больше нет друзей.

— Все равно не стоит рисковать.

Устроившись за кухонным столом, я решила во что бы то ни стало вытянуть из парня какую-нибудь информацию. Хотя на сегодня мне, скорее всего, хватит, день и так был битком набит новостями, голова пухла от мыслей, и покой мне только снился.

Уилл уже был дома, когда я вернулась из Омилии.

— Куда ты сегодня уходил?

Он взял с полки над собой кастрюлю, высыпал в нее половину овощей и включил плиту. Потом наконец обернулся.

— Я думал, Эвелин рассказала тебе вчера вечером все, что нужно знать!

Почему все в курсе визита Эви? И где она застряла?

И пусть я радовалась, что ее дядя дал ответы, даже если все они походили на фантастику, но все же скучала по знакомому лицу, которое напомнило бы, насколько я нормальна на самом деле. Встреча с идорами не заставила почувствовать себя более комфортно.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, — упрямо не признавалась я.

Уилл насмешливо улыбнулся.

— Ты для меня как сигнал GPS. Как думаешь, что я делал сегодня?

— Ты не находишь это немного жутким? — вырвалось у меня. Такой честности я не ожидала. Конечно, я задумывалась о том, как предполагаемый друг моего деда мог оказаться в нужном месте в нужное время, чтобы забрать меня. И, конечно, это наталкивало только на один вывод. Совпадений в этом городе не бывает.

Вопреки ожиданиям Уилл не отмахнулся от меня как от маленького ребенка. Улыбка исчезла, и он слегка наклонил голову. В тусклом свете ламп на потолке его зрачки казались черными дырами.

Конец ознакомительного фрагмента.