Лезвие любви

Нина Романова, 2020

Жизнь Михаила Веденеева идет своим чередом: он трудится менеджером среднего звена в компании по продаже «Ё-станций», в свободное от работы время Михаил с друзьями ремонтирует старый авто раритет на одной из СТО города. У него с детства две страсти: девушки и автомобили. Девушки сами вешаются на Михаила. И он не против. Но с школьных времен он влюблен в одноклассницу Лару, она же воспринимает его как друга. В одиннадцатом классе Лара уезжает в столицу.Михаил в 16 лет покидает свой не большой городок, и отправляется на ее поиски в мегаполис Z, где и развернуться все загадочные и мистические события.

Глава двадцать восьмая «Гитара»

Вечером следующего дня Николай стоял с гитарой на пороге комнаты азиата.

— Я думал, что ты пошутил. — Вместо приветствия сказал Ким. Но впервые с момента их знакомства парень улыбнулся по — настоящему.

— Я, конечно, человек веселый, но знаешь, если что — то говорю, то обычно делаю.

— Мужик сказал — мужик сделал, — произнес Ким, но без обычного сарказма — Отец любил так говорить.

— И правильно говорил. Однако, время коротко, давай начнем.

— А можно сразу на песнях учиться?

— Конечно! Я так и делал. Какую хочешь?

— Давай твою любимую. — Предложил Ким.

Николай задумался, он наигрывал на инструменте то ту, то эту, потом остановился:

— Ну конечно! И, тихо напел: «А знаешь, все еще будет…»

Ким слушал, внимательно смотрел, как пальцы ловко перебирают струны, и покачивал головой в такт. И тут раздался стук в стену. Николай остановился.

— Мы совсем забыли про то, что стены картонные. А ты уверял, что соседи ничего не слышат — ничего не видят. Наверное, нам не стоит привлекать лишнее внимание. Может быть, выйдем на улицу? В сквер?

Услышав поступившее предложение, Ким даже отпрянул от Николая:

— Нет, нет, я не пойду на улицу. — Глаза азиата наполнились страхом.

— Но почему? Я ведь рядом, с тобой ничего не случиться.

— Нет. — Николай посмотрел на парня и понял, что настаивать бесполезно. Ну и что дальше? Выходит, что его затея провалилась?

И тут Ким сел за компьютер и начал что — то настраивать. Мгновения спустя обернулся:

— И как я забыл об этом? Подожди еще пару минут. — Теперь уже Николай наблюдал как быстро, и ловко двигаются пальцы Кима по виртуальному экрану, отыскивая нужные опции. — Все готово! Можем продолжать! — лицо азиата торжествующе сияло.

Николай сначала не понял, что произошло, вроде ничего не поменялось.

— Ким, что ты сейчас сделал?

— А, да, забыл, что вам старикам нужно все объяснять. — Коля показал ему кулак, но Ким состроил смешную гримасу — Так вот, рокер, я создал в комнате звуконепроницаемый заслон.

— Звуконепроницаемое что? — Николай такого раньше не видел и не слышал, работая в продвинутой и передовой корпорации. Хотя…прошло полгода, технологии меняются со скоростью звука, он, наверное, отстал от жизни. Пройдет еще год и… Но Ким не дал ему унестись в беспросветное будущее.

— Это новейшие технологии, о них еще никто не знает.

— А ты? — Коля уставился на азиата. — Тебе то, как они известны?

— По одной простой причине — я автор.

Николаю хотелось потереть глаза кулаками, как в детстве, когда не верилось в очевидное.

— Понимаю, ты не веришь. Но давай, играй, и мы посмотрим, что будет дальше.

Николай начал наигрывать и петь, но гораздо громче, чем в первый раз. Никто не стучал. Он включил музыку — запись рок концерта на полную мощность, но опять никто из кротов не отозвался.

Отложив гитару в сторону, Николай уставился на Кима:

— И после всего, что я увидел, хочешь убедить, что ты никто и зовут тебя никак?

— Я никого ни в чем не убеждаю. Мне все равно. Давай продолжим, хочу повторить то, что ты играл. Исполни еще раз, я не все еще запомнил.

«А знаешь, все еще будет» — Ким начал подпевать. У него оказался не сильный, но приятный и мягкий голос. Они закончили дуэтом «И вновь все вернется, и ты поверишь в любовь».

— Откуда тебе известны слова, азиат? Альбом довольно старый и твое поколение «Zero» его точно не знает.

— Мама любила эту песню. В молодости она ходила на рокерские тусовки. Однажды я что — то искал и случайно наткнулся на ее фотки, вот она и рассказала. Тогда ее почти не слушал. И вдруг, ты выбрал именно эту песню. Знаешь, мне захотелось ее разучить. Я ей спою, и она обязательно услышит.

Николай передал гитару азиату:

— Держи.

Тот неловко стал вертеть инструмент в руках.

— С чего начать?

Оба буквально погрузились в музыку. Николай вдруг понял, что учить кого — то чему — то тоже не так просто. Но надо отдать должное, Ким все схватывал быстро, и концу их первого занятия смог уже неуверенно наиграть первый куплет песни. При этом его глаза сияли. Он хотел продолжить еще, но Николай, посмотрев на часы, испытал некоторый шок:

— Ты знаешь сколько времени?

Ким помотал головой:

— Я не замечаю времени, потому что у меня его слишком много. Но у тебя свои дела.

— Знаешь, мне понравилось заниматься с тобой. Я оставлю гитару, а ты тренируйся. В следующий раз возьму еще один инструмент, и сыграем вдвоем.

— Супер! Мне нравится! — глаза азиата опять загорелись. Николай увидел, что перед ним, в сущности, еще мальчишка, которого заставили резко повзрослеть, но, слава богу, не до конца разрушили его источник жизни.

Уходя, Николай спросил:

— Ким, кто-нибудь знает про звуконепроницаемый заслон?

— Неа, ты первый, и надеюсь, никому не скажешь. Иначе мы с тобой не увидимся.

— Сейчас разговариваем под его прикрытием?

— Да. Рокер, мне не хочется, чтобы меня отсюда выселили и закрыли в какой-нибудь тайной лаборатории, как в тюрьме, разнюхав о том, что я могу сделать.

Николая осенила догадка:

— Так у тебя много таких разработок?

Ким поморщился:

— Есть несколько. — Он явно не любил распространяться на эти темы и только что сказал почему.

— Парень, ты меня сегодня удивил. И мне кажется, я удивлюсь еще не раз.

— Одна просьба, рокер, никому ни слова.

Николай кивнул.

Он уже собрался открыть дверь, но любопытство оказалось сильнее:

— Почему ты показал свою разработку?

— Мне кажется, тебе можно доверять.

— Но они не могут не знать, на что ты способен! — почти выкрикнул Николай.

— Они знают.

— Как? — Николай опустился на стул.

— Не переживай, они знают, но не всё, лишь малую часть. Ты же в курсе, что кроты подразделяются на две «касты». — Лицо Кима опять искривила усмешка, от веселого парня не осталось и следа. — «Касты»…в этой заднице мира есть тоже своя иерархия. Так вот, каста чернорабочих выполняет мелкие тяжелые работы, их дешевле содержать, чем роботов. Но об этом ты наверняка слышал. А есть еще каста научных кротов, к которым я отношусь. Я до сих пор жив, потому что приношу им пользу — умею креативить. Если выйду отсюда, то от меня быстро избавляться, так как я на особом учете. Ты правильно заметил, что меня ведет лично глава департамента соцзащиты. Он точно не знает, над какими именно темами я работаю и кто заказчик. Просто приносит специальный секретный носитель, я скидываю инфу, и он уходит.

Николай сидел неподвижно, потрясенный тем, что услышал. Оказывается, дела обстояли гораздо хуже, чем он представлял.

— Почему же отправили меня вместо Леонтия?

— А ты не догадываешься?

— Нет. Мне кажется, хотя, я человек новый, ничего не понимаю, от социальных трущоб меня воротит, и я подал заявление о переводе в другое подразделение. Может, скоро уволюсь, зачем мне лишние расспросы…Ты прав Ким.

— Все логично, но ты оказался не таким как надо, рокер. Поэтому мой совет — без резких движений.

Ким по — братски хлопнул его по плечу. И Николай в очередной раз увидел, как меняется Ким — перед ним стоял человек, внутренне гораздо старше, чем он сам, хотя азиату не исполнилось еще девятнадцати.

— Приходи, хочу играть на гитаре как ты.

— Обязательно. Даже не сомневайся.

На прощанье они как аквалангисты показали друг другу знак «Ок». И рассмеялись от того, что сделали это одновременно, и не сговариваясь.