Лезвие любви

Нина Романова, 2020

Жизнь Михаила Веденеева идет своим чередом: он трудится менеджером среднего звена в компании по продаже «Ё-станций», в свободное от работы время Михаил с друзьями ремонтирует старый авто раритет на одной из СТО города. У него с детства две страсти: девушки и автомобили. Девушки сами вешаются на Михаила. И он не против. Но с школьных времен он влюблен в одноклассницу Лару, она же воспринимает его как друга. В одиннадцатом классе Лара уезжает в столицу.Михаил в 16 лет покидает свой не большой городок, и отправляется на ее поиски в мегаполис Z, где и развернуться все загадочные и мистические события.

Глава тринадцатая «Дом отшельников»

Николай вышел из темного, тесного подъезда. Ему всегда казалось, что здесь стены и потолок давят и делают его, высоченного дядьку лилипутом. Но ничего не поделаешь, раз в неделю он должен здесь появляться. Хотя странно ходить к молодым и вполне здоровым людям и носить им продуктовые пайки.

Он, который раз клялся бросить эту работу. Давно подал запрос на перевод в другое подразделение социальной службы города Z. Легче бабушек на себе по больницам таскать, чем посещать этот дом.

Еще недавно Николай возглавлял аналитический отдел большой корпорации, но с внедрением искусственного интеллекта их дружный коллектив программистов и аналитиков сократили за ненадобностью. Пособие выглядело издевательски крошечным. Должности такого уровня, как у него была раньше, не было и в помине, и после нескольких месяцев хождения на биржу труда, Николай решился на первую подвернувшуюся работу.

Платить обещали прилично, и он сначала не понял почему, вроде обязанности совсем никакие — ходить по социальным домам и время от времени беседовать с людьми, иногда приносить им продукты. Эти дома сотрудники социальной службы называли — домами отшельников, а жильцов — кротами.

В первый день работы его сопровождал опытный куратор. Они поднялись по лестнице, лифта не было, и вошли в общий узкий коридор. Все здесь, казалось, одноразовым: тонкие перегородки из пластика гордо именовались межквартирными стенами. Но, как ни странно, вместо множества звуков, которые должны были доноситься со всех сторон, стояла абсолютная тишина.

Николай спросил у куратора, в чем дело? Может быть, здесь вообще никого нет и людей, куда — то экстренно расселили? Тот ответил, что со временем Николай сам все поймет.

Они постучали в квартиру № 2, оказавшуюся сразу около лестницы. Но никто не открыл. Тогда напарник Николая достал связку карт — ключей и провел ими по мигающему экрану. Тонкая как картон дверь приоткрылась. Их встретила почти полная темнота.

— Патрик, почему ты никогда не открываешь дверь?

Казалось, напарник говорит с пустотой, потому что никого не было видно. Но тут Николай обратил внимание на портьеру, за которой прятался кто — то худой.

— Выходи, все равно тебе нужно расписаться в обходном листе.

Портьеры зашевелилась, и показался человек. Его возраст определялся с трудом — то ли подросток, то ли переросток. Большие впавшие глаза почти ничего не выражали.

— Давай, сразу распишусь, и вы уйдете.

— Не — не, брат, ты же знаешь, что так не получится.

Патрик со вздохом присел на покоцанный компьютерный стул. Наверное, он когда — то имел какой — то цвет, но сейчас его покрывали множества пятен, скорее всего самого дешевого кофе «3 в одном».

— Ладно, только давайте побыстрее.

— Куда — то торопишься? Мы неделю с тобой не виделись.

— И еще сто лет бы не приходили. Только зря на вас деньги изводят, лучше бы нам пособия повысили.

Разговор не клеился. Николай вытащил из сумки стандартный продуктовый набор: консервы, порошкообразные продукты, которые заваривались кипятком, и мешок самого дешевого чая в пакетиках. Он с отвращением все это разглядывал. Такое еще нужно постараться найти в самом дешевом стоковом магазине. Как это вообще можно есть?

Но, к его удивлению, глаза Патрика довольно сверкнули впервые с того момента, как они вошли.

— О, на этой неделе даже порошок ветчины подогнали? Клёво.

Оказавшись на улице после обхода всех кротов, Николай жадно глотал воздух, будто вернулся с подводной лодки.

Наставник понимающе на него посмотрел.

— Мне тоже в первый раз жутко было, а потом привык.