Я вернулся, папа. Том 1

Нина Константиновна Мелентьева, 2014

Говорят Судьбу не изменить, и что бы ты ни делал, все равно ты будешь идти по выложенному ею пути. Однако когда Судьба забрасывает тебя в такое место, что никак не может граничить с реальностью, ломает твои тело и душу, и тащит в неизвестное будущее, ты волей-неволей захочешь вернуться. Вернуться к родным и близким. К своей привычной жизни. Просто вернуться домой. И если ради этого придется пойти на уступки с Судьбой и выполнить ее требования, ты сделаешь все возможное и невозможное, заключишь сделку с самой смертью, утонешь в крови и жестокости, но прорвешься. Что-то потеряешь, но и приобретенное будет равноценно утраченному. Однако сможешь ли ты пройдя все испытания наконец насладиться возвращением? Особенно если тебе всего четырнадцать, и ты из избалованного ребенка стал сторожевым псом. Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Первый раз я вскочил посреди ночи от того, что во сне я снова вылетал из колодца, и несся к стремительно приближающейся воде. А потом был удар. Я видел как во мне разрываются сосуды и ломаются кости. Видел как разорвалась печень, а сердце от удара пошло трещинами. Как во мне начинала скапливаться кровь, а вода заполняла легкие.

От ужаса я закричал… и проснулся.

Тут же в комнату ворвалось двое стражников, и отдышавшись, я замахал на них руками.

–Просто сон приснился страшный. Все в порядке.

Второй раз меня то же заставил проснуться дикий ужас.

Я лежал на мокрых камнях и Маришь вливала в меня живую воду. Я не чувствовал ни ее вкуса, ни холода, но снова видел что творится со мной внутри. Вот вода коснулась горла, и, найдя первую попавшуюся трещину, устремилась по крови к моему сердцу. То буквально на глазах стало зарастать и дальше гнать спасительную воду по венам. Вот она коснулась легких, заполненных водой, и заставила обычную воду отступить. И прежде чем я закашлялся, уже снова неслась по организму, латая трещины и истекающие кровью раны. Когда я согнулся, отвергая воду, которой успел наглотаться, я снова оказался в полной темноте, ослепший, и с ужасом зашарил руками вокруг себя. Так я и проснулся. Я сидел на кровати, и ощупывал простыни вокруг себя, а надо мной стоял Буше. Он с испугом тряс меня за плечо, и маленький светящийся шарик дрожал в старческих руках.

–Проснитесь, милорд. Проснитесь.

Сообразив, что снова меня разбудил кошмар, я со стоном рухнул на подушки.

–Спасибо, Буше. Я… Если вам не сложно, оставьте пожалуйста свет. Со мной все в порядке. Идите спать.

Проснулся в третий раз я на рассвете от того, что по мне скользнул Вальди. Даже не испугавшись, я подхватил животное и посмотрев в его любопытную мордочку, вздохнул.

–Тебе то же не хватает хозяина, — я положил его к себе под мышку, и накрыл голову ладонью. Уже через несколько секунд и я, и мой новый дружок, снова спали.

–Не смей его будить, — услышал я сквозь сон недовольный тихий голос Маришь, и не желая просыпаться, сонно подтянул к себе одеяло. — Он пол ночи метался в кошмарах. Ему просто необходимо нормально выспаться.

–Ну дайте я хоть зверька заберу. Он же его задушит!

Задушит? Я удивленно попытался по своим ощущениям найти теплый комочек под рукой, и нашел его развалившегося вдоль моего плеча, а мордочка лежала как раз у меня на шее. Ага, Вальди решил что имеет полное право спать не рядом со мной, а на мне. Ну, если вспомнить кота, которого принес отец пару лет назад домой из клиники на передержку, и любившего спать на груди, то Вальди был совсем безобиден.

Видимо Хогард, а это был именно он, потянулся за хорьком, и тот злобно зашипел. От удивления я тут же открыл глаза, и встретился с пораженным лицом телохранителя. Значит в этом мире хорьки имеют голос! Вот те на.

Прикрыв ладонью голову Вальди, успокаивая его напряженное тельце, я огляделся. Маришь с Хогардом стояли чуть впереди трех слуг, держащих в руках какие-то серые тряпки, и на лице девушки я прочитал недовольство.

–С добрым утром, — прошептал я охрипшим голосом, и спустив Вальди на простынь, сел.

–Ну вот, ты его разбудил, — прошипела Маришь, бросив на великана недовольный взгляд. — С добрым утром, Джейк. Мы собирались сегодня выбраться в город, не забыл?

–А-аа, — протянул я, зевая. Вставать не хотелось абсолютно.

–Спустишься к завтраку, или пусть сюда принесут? — Маришь все еще бросала недовольные взгляды то на Хогарда, то на Вальди. Последний же, развалившись на простыне, с любопытством смотрел на девушку, ожидая от нее чего-нибудь вкусненького.

–Да, сюда наверное, — я снова зевнул, и потянулся к халату. — Маришь, мне надо одеться, — я выразительно посмотрел на девушку, а сам тем временем заметил что из ванной комнаты раздается плеск воды. Ну вот, приехали. Снова мыться!

–Ладно. Через час выезжаем, так что поторопись.

Она улыбнулась и ушла, оставив меня в окружении слуг.

–Хогард, а если бы я не проснулся, она что, отменила бы поездку?

–Отложили бы на пару часов, — пожал плечами телохранитель, уступая мне дорогу в ванну. — Ты бы это, поосторожней с этим животным. Он как ни как — хищник.

–Он сам пришел, Хогард, — быстро ополоснулся и забрав у ретивого слуги полотенце, сам вытерся. — Он тоскует, и ему нужен друг.

–Но…

–Хогард, — я вернулся в спальню, и с удивлением увидел заставленный яствами стол. И когда только успели? — Я хочу что бы он остался. К тому же, он со мной ничего не боится, — я подхватил Вальди с кровати, и поднес его к носу телохранителя. — Чувствуешь, не воняет? Значит, ничего ему не угрожает и он спокоен. И я буду спокоен, пока вокруг спокойно…

–И ничего не воняет! — закончил за меня телохранитель, многозначительно отстраняясь от животного. — Завтракай. Одевайся. И пошли.

–Ну нет. Один я есть не буду, — я указал рукой на второй стул возле стола. Хогард отрицательно покачал головой. — Если я умру от голода, Хогард, то это будет на твоей совести.

Я так улыбался, когда Хогард с ненавистью садился за стол, что слуги поспешили ретироваться. Конечно, как они могли рассмеяться при мне?

Я обследовал несколько горячих чайничков, понюхав содержимое каждого, и когда наткнулся на нечто напоминающее чай, с восторгом налил напиток себе в кружку. Слуга, которого я просто отогнал от стола, лишь вздохнул. Ну и пусть. У меня есть свои руки.

–Как называется этот напиток? — я показал пальцем на свою кружку.

–Тай. Готовится из листьев тайгурского дерева.

Хогард налил себе что-то другое, и я любопытно заглянул в его кружку. Нечто зеленое и совершенно неаппетитное, не внушало доверия.

–А это досэ. Очень редкий фрукт, который привозят из Дорбоса. Его сушат и заваривают. Он… будит организм. Помогает когда хочется спать.

Ага, кофе! Только вот цвет странный.

–Щас попробуем, — я взял еще одну кружку, и покосился на дернувшегося слугу. Досэ по вкусу напоминало наше кофе, но вот привкус какой-то травы, все портил. И был безумно сладким. — Ну, к нему можно привыкнуть. Хотя… нет, слишком сладкий.

Я отодвинул кружку и взял свой тай. Добавил коричневого сахара, а он почему-то здесь был только коричневым, и с блаженством сделал первый глоток. Самый обычный чай, ароматный и вкусный. Красота!

Я вздрогнул, когда ко мне на колени взобрался Вальди, и стал выпрашивать вкусненького. Хогард тут же отрезал кусок мяса, и протянул его мне на вилке.

–Распорядись, что бы ему приносили сырого мяса и молока. Он как ни как хищник.

Я закивал, и отдав хорьку мясо, сам набросился на еду.

Через десять минут Вальди уже рылся в своей собственной тарелке, выбирая самые вкусные кусочки мяса, а я с ужасом смотрел на принесенные слугами одежды.

–Это платье советников принцессы. В свите короля то же есть советники, но они носят черные и белые одежды.

–Ты же сам говорил, что я слишком мелкий для жителей дворца. Меня сразу раскусят.

–Тебя не будет слишком заметно в экипаже. А на улице… Принцессе позволяется брать в советники девушек. Ты как раз подходишь ростом…

Он не успел договорить, потому что я опрокинул на него стол с завтраком.

Я спускался за Хогардом по большой лестнице в центральный холл, и чувствовал себя последним кретином. Весь в сером, с длинным плащом и капюшоном, закрывающим меня от любопытных глаз, и в стальной маске на все лицо, я походил бы на монаха. Однако Хогард настоял на том, что бы прицепить мне на спину двойные ножны с мечами как у ниндзя. И теперь, волей не волей, я чувствовал себя клоуном.

–Советники с оружием? Хогард, ты в своем уме? — орал я на него, когда тот силой одевал меня.

–Это стандартное обмундирование советника. Правитель сам выбирает кто у него будет советником. Это могут быть его маги, просто люди из свиты, приближенные, которые не хотят светиться на публике. Оружие используют не все, и у большенства личное снаряжение, — повторял он, и завязал на мечах какие-то ленточки.

–А, так я даже не смогу достать их, — возмутился я, попытавшись выдернуть хоть один из мечей. И тут же получил по рукам.

–Ленточки мира. Если ты порвешь хоть одну из них — а в городе кого-то порежут, то ты будешь в числе подозреваемых. Не думай даже пытаться достать их. Там и без тебя охранников хватит.

Я фыркал, ругался, и все равно оказался в том самом виде, в котором он хотел меня видеть.

Однако я немного успокоился, когда увидел таких же советников как и я, только в черных и белых одеждах. Кто у кого больше вызвал интереса, не хотелось уточнять, но на меня уставились все.

–Ну вот, растворился в толпе, — я печально опустил голову, и понял, что быть мелким — это вообще не вариант в этом мире.

–Пошли, — Хогард кивнул на дверь, и не оставляя мне возможности спорить, двинулся вперед.

–Постой, у нас есть еще десять минут.

–Я хочу познакомить тебя кое с кем.

Этот кто-то была лошадь. Черный красивый жеребец, оседланный и нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу.

–Подожди, ты же говорил про экипаж! — я дернулся в желании сбежать куда подальше, но в следующий момент уже стоял перед конем, и с отвращением отворачивал от него лицо. — Боже, Хогард, он же меня укусит… или сбросит.

–Садись на лошадь, — телохранитель подтолкнул меня еще ближе, и я застонал.

–Да не умею я кататься на лошадях! — взмолился я. — Я в жизни не сидел в седле!

Это был наверное самый первый случай, когда Хогард не нашел что сказать. Он минуту ругался и костерил всех живых в моем и своем мире, после чего потащил меня в сторону конюшен.

–Ты что, издеваешься? — я шарахнулся от целого табуна, которого перегоняли из одного в другое стойло. Едва не наступил в кучу смердящего навоза и вцепился в рукав великана. — Хогард!

Мы остановились возле одной спокойной лошади, по крайней мере мне именно так и показалось, и Хогард оседлал ее в считанные секунды.

–Так, а теперь смотри. Держишься за стремена, ставишь ногу вот сюда…

Он раз пять показал как нужно взбираться в седло, и спускаться, а потом раз пять заставил меня сделать то же самое. Правда я пару раз не слез с лошади, а просто напросто свалился, но, в общем, я понял как это делается.

–Все. Хорошо. Потом вернемся, я потренирую тебя еще.

–А как ее заставить скакать? — я подергался в седле, но лошадь лишь насмешливо фыркнула.

–Не скакать, а ехать, — поправил меня Хогард, обреченно подавая мне поводья. — Постарайся не напугать ее. Я сейчас вернусь.

Замечательно! Он оставил меня наедине с лошадью, а сам куда то сбежал. Что он хотел этим доказать? Я постарался припомнить все, что хоть когда-то видел в фильмах про лошадей.

К тому моменту, как телохранитель вернулся, я уже освоился в седле и смог заставить эту тупую скотину сделать два круга. Она артачилось, и порывалась скинуть меня, но все же я удержался.

–Все, слазь, — велел мне великан и подвел того самого жеребца, что был предназначен для прогулки. Второй конь, который вышагивал за черным, спокойно осматривал меня, и я понял что он предназначен самому Хогарду. — Эскорт отправился вперед. Я обещал, что мы догоним их у подножья. А теперь залазь на Угля, я подтяну стремена.

Я чуть с ума не сошел, пока Хогард показывал как управлять лошадью, но вопреки его скептическому настроению, сразу все схватил. Понял что значит «мягкие руки» и как подыматься в седле при галопе. Уже через двадцать минут, я относительно сносно мог управлять Углем, а именно так звали черного красавца, и гарцевал вокруг довольного Хогарда.

–Знаешь, Хогард, я думал все будет куда как страшнее, — я погладил жеребца по холке, и усмехнулся. — А теперь давай, нам еще нужно догнать эскорт.

Ох, как я ошибался, уверяя себя и Хогарда, что все в порядке. К тому моменту, как мы догнали эскорт, я уже стер все что только можно было о седло, и разучился ходить. Только маска скрывала мое страдальческое выражение лица, но я не собирался никому жаловаться.

Мы спустились по длинной узкой тропе к самому подножью горы, у которой нас ждал целый ряд вместительных экипажей, запряженных все теми же лошадьми, за минут двадцать. Но мне их хватило. Я соскользнул со спины Угля, и тут же ухватился за седло, что бы не упасть.

–Все в порядке? — Хогард прикрыл крупом лошади меня от посторонних глаз, и беспокойно оглянулся.

–Да, — я сжал зубы и выпрямился. — Куда мне идти?

–Второй экипаж. В нем принцесса и Буше.

–Что? Он то же здесь?

–Да. Сними ножны возле самого экипажа и сядь рядом с принцессой. Твое положение советника позволяет тебе не обращать внимание ни на кого, кроме королевской семьи. Если эти олухи, — он кивнул в сторону советников в черном. — О чем-то будут с тобой говорить, просто не обращай на них внимание.

Я кивнул, и на ходу расстегивая ножны, снял мечи у самого экипажа. Не вдаваясь в формальности, залез в экипаж, и буквально рухнул на лавку рядом с Маришь.

–Все нормально? — Маришь почувствовала мое напряжение, и протянула небольшую фляжку.

–Что это? — я открыл фляжку и понюхал содержимое.

–Сок росс.

Я улыбнулся, и сделал вид что отпил глоток. Нет, я собирался смотреть на город, а не спать.

–Спасибо, — я хотел вернуть фляжку, но девушка закачала головой.

–Оставь себе. Джейк, у меня к тебе просьба. Что бы ты ни увидел в городе, что бы тебе ни показалось странным, не подавай вида что тебя это трогает. Сейчас ты советник, и ты должен быть озабочен только мной.

Я улыбнулся. О да, сейчас я озабочен только ею. И тем, что она сидит рядом со мной.

–Куда бы я ни пошла, всюду следуй за мной. Я сажусь на стул — ты стоишь у меня за спиной. Я выхожу из экипажа — ты следом. Отвечаешь только на мои вопросы. Ни торговцы, ни стража, тебя не волнуют. Ты понял?

–Да, ваша высочество, — я почтительно склонил голову, и тут же схлопотал подзатыльник. — За что?

–Что б не ехидничал. И еще, если устанешь или захочешь вернуться, просто скажи это мне или Хогарду тихонько.

Я обиженно кивнул.

–Все, о чем захочешь спросить, спрашивай только в экипаже. На людях лишний раз сам ко мне не обращайся.

–Может, мне тогда вообще не стоит выходить из кареты?

–Можно и так. Но экипаж мы оставим на дороге, а на площадь придется идти пешком.

–А что там, на площади?

–Торговая площадь. И дорога к Храму Жизни. И эта дорога должна быть пройдена с молитвами и с чистым сердцем. Там мы поклоняемся нашим Богам — Солнцу, Воде и Воздуху. Каждый раз, когда король, или любой другой стоит на пороге важного выбора, он идет в храм и просит Богов указать правильный путь.

–Ааа, — я выглянул в окно, и увидел что кортеж уже начал выстраиваться. Впереди, на украшенных лошадях, ехали трубачи и гвардейцы. За ними открытый экипаж короля, окруженный плотным кольцом охраны. Дальше ехали мы. Я насчитал около сотни гвардейцев и два десятка советников, а так же с пол сотни телохранителей. Их оказалось легко узнать по фирменной черной одежде.

–Ты чего-то боишься? — Маришь сжала мою руку, и я вздрогнул.

–Я? Нет, — я снова оглядел весь эскорт. — А вот вы чего-то боитесь. Зачем столько охраны?

–Джейк, я же говорила. Сюда съезжаются люди и нелюди со всего мира. Только здесь можно полюбоваться водопадами и купить сок росс. И некоторые живительные эликсиры.

–А разве живая вода не излечивает все болезни?

–О нет, — засмеялась девушка. — Живая вода залечивает раны. Но если человек болен, в нем живет сама болезнь, то живая вода может только залечить раны и повреждения от болезни, в то время как сама болезнь никуда не денется. Наши лекари научились смешивать живую воду с лекарствами, и после них не страшна даже оспа или лихорадка. Знаешь какие следы после себя оставляет оспа?

Я честно попытался вспомнить что это за болезнь, но так как раньше не интересовался этим, то мои знания оказались слишком поверхностными.

–Я слышал, что она оставляет на коже отметины. Я даже переболел в детстве ветрянкой. Ее еще называют ветряной оспой. Но мне повезло, и у меня не осталось шрамов.

Маришь удивленно смотрела на меня.

–Ты уверен? — она заметила мой недоумевающий взгляд и свела брови.

–Знаешь, трудно забыть ощущение зеленого лягушонка, когда тебя заливают зеленкой, — я пожал плечами.

–Я не знаю такого эликсира, — прошептала Маришь. — У нас от оспы порой вымирают целые деревни и города. А кто выживает — тот уже не считает себя живым. Слепота, изуродованное тело, у детей так неравномерное развитие организма. Мужчины становятся неспособны… Ну это не важно. Люди съезжаются к нам со всего мира, что бы впрок запастись нашим чудо-средством. А так же за многими другими. И порой от отчаяния и того, что им не хватает денег, совершают страшные глупости. Все хотят быть всесильными перед мором и лихорадкой, понимая что простая простуда может ослабить их в момент боя. Не далее чем на прошлой неделе, когда ты уже был у нас, трое муранов пытались выкрасть рецепт лекарства от простуды. Их попытка обошлась нам жизнью двух лекарей и большими потерями. Что если кто-то нападет не на лекарей, дающим им лекарство, а на короля, который устанавливает цены на него?

Я задумался, и поэтому пропустил сам въезд в город. Лишь отметил что все вдруг напряглись и гордо вскинули знамена.

Город был прекрасен. Величественные здания с башенками, бойницами и гвардейцами на входе, большие расписные минареты, все они словно дополняли своим совершенством друг друга. Чудесные фонтаны и сады, ровные дороги и играющее в зеркалах солнце придавали городу неземной вид. Я был поражен всей этой красотой так сильно, что буквально прилип к стеклу кареты.

Люди, столпившиеся вдоль дороги, кидали цветы под копыта лошадей и что-то кричали, но их нестройный рев не давал возможности разобрать слов.

–Но здесь только люди! — я оглянулся на Маришь, и заметил ее смущенную улыбку.

–Всему свое время, Джейк. О нашем выезде было объявлено заранее и внутренняя стража навела порядок.

Больше я ни о чем не спрашивал. Машинально отпил из фляжки и сразу стал смотреть на мир отрешенно. Кортеж выехал на большую площадь, и мы вышли на улицу. Сквозь узкие прорези маски было мало что видно, но меня это как-то и не волновало. Глаза сами искали что-нибудь необычное, и не находили.

У меня было такое чувство, словно я уже был здесь. Словно прежде видел эти богатые дома и мраморные ступени Храма. И знал что из себя представляет сам Храм изнутри.

–Тебе нравится? — вопрос Маришь вывел меня из прострации, и дернувшись, я посмотрел на девушку. Она с восхищением смотрела на Храм, и улыбалась. Была поглощена своей верой так, что не видела моего состояния.

–Очень красиво… Я то же могу войти в храм и спросить совета?

–Да. Нужно написать свой вопрос вон на тех цветах и пустить его по реке судьбы. Ты поймешь о чем я говорю, когда зайдешь внутрь. Куда прибьет твой цветок, таков и будет ответ. Только подожди пока дойдет очередь советников. И помни, в храм можно входить только с чистой душой.

Я кивнул. Внимательно следил за тем, как вся королевская семья взяла по большому цветку, размером никак не меньше ладони, с большими лепестками напоминающими лепестки орхидеи, и вооружившись тоненькими деревянными палочками, каждый начертал свой вопрос.

Вот они стали по одному подыматься по ступеням, и поклонившись на входе, исчезали за створками Храма.

Как только они исчезли, весь эскорт тут же разделился на две части, и меньшая из них потянулась за своими цветами. Я немного отстал от всех, и тут же рядом со мной оказался Хогард.

–Я бы тебе посоветовал идти последним.

–Почему? — я взял свой цветок с палочкой, и отошел в сторону.

–Их величества после реки судеб пойдут к настоятелю, и пробудут там не менее получаса. Этого времени хватит на всех, но тебе незачем потом встречаться с ними одному, — великан кивнул на скромные двери чуть в стороне от храма, из которых выходили люди, и столпившись группами, шумно обсуждали каждый свой вопрос и полученный ответ на него. Кто-то был не согласен, и возмущенно приставал к другим.

Я кивнул, понимая что именно имел в виду Хогард.

–На, возьми, — он протянул мне несколько золотых монет, и я ошарашено открыл рот. Я впервые видел деньги этого мира. — Это пожертвование храму. Ничто не дается просто так. И каждый одаривает храм за совет так, как чувствует его сердце.

–А если не дать пожертвований? — я спрятал деньги в карман, и сел на ступеньки.

–Просто подумай, а захотят ли Боги в следующий раз услышать тебя, если ты не принял их предыдущий совет.

Если честно, то я удивился религиозности Хогарда.

–Хогард? — я перехватил руку великана, осененный одной мне не приятной мыслью. — А Боги услышат мой вопрос на моем языке?

–Ты должен зайти со своим вопросом вот здесь, — телохранитель прижал кулак к груди напротив сердца.

Я задумался. Какой именно вопрос мне нужно задать трем Богам? Смогу ли я вернуться? Есть ли у меня шанс? Правильно ли я делаю, принимая титул?

Услышат ли меня боги, человека, только сегодня узнавшего о них?

Помедлив, я все же определился и быстро написал на русском языке «Может ли амулет вернуть меня домой?»

Когда поток вопрошающих иссяк, я медленно поднялся по ступеням, и опустился на колено возле входа в храм. Не знаю, для чего я это сделал, но чувство того, что стою перед чем-то очень великим и могущественным, ломало внутри все. И гордость, и настойчивость, и здравый смысл.

–Боги, — прошептал я, вглядываясь в сумеречную дымку Храма. От множества свечей там стоял смог и воздух дрожал. — Я не знаю как к вам обращаться. Я не знаю во что верите вы, и, боюсь что сам стою на пороге потери веры в себя. Боги, вам поклоняются, и к вам приходят за советом. Вы даете каждому то, что он заслуживает. Помогите мне, Боги. Я не смею оправдываться за свои ошибки, потому что знаю что сам виноват во всем. Но я хочу домой. Прошу вас, помогите мне. Дайте мне веру хоть во что-нибудь.

Я склонил голову, и поднявшись, поклонился.

Возможно, во мне сейчас говорил страх к чему-то необычному, а возможно мне не показалось, но смог словно расступился передо мной и я шагнул на протоптанную веками полосу на каменных плитах. По левую руку текла небольшая струя воды. Она терялась в глубине храма, становясь больше и глубже, а несколько статую, застывших в разных позах, венчали каждое из ее ответвлений.

Я погладил лепестки цветка, и чуть не теряя сознание от волнения, опустил его в воды.

Поток тут же закрутил бутон и медленно понес по Храму. Я не смотрел на те образы, которые мы проходили мимо, и лишь один раз остановился, когда цветок замер перед одной из статуй, и я затаил дыхание. Через секунду он поплыл дальше

Я почувствовал как холодный пот выступил на лбу и затаил дыхание.

–Прошу, — прошептал я, и до боли прикусил губу, когда бутон вдруг утянуло под воду возле одной из статуй. Но он тут же всплыл и поплыл дальше. Статуя всем своим видом навевала скорбь. Маленькая худая женщина оплакивала своего ребенка.

Цветок вдруг резко сорвался с места, и быстро поплыл мимо еще десятка статуй, и прибился к большой белой плите, на которой были выведены какие-то символы. Ошарашенный, я коснулся рукой плиты, и попытался запомнить символы.

–Я не знаю что вы мне ответили, но благодарю за то, что услышали, Боги.

Словно в тумане я двинулся к выходу, но вспомнив о пожертвовании, высыпал все монеты на край большой жертвенной чаши. Они тут же заскользили вниз, и я улыбнулся. Звук монет был еле слышен, словно приглушенный тихий шепотом. Значит ли это что боги приняли мои пожертвования? Мне хотелось верить что все именно так.

Стоило мне только выйти на улицу, как наваждение нереальности словно рукой сняло. Я даже поежился. Черт, что это было?

Рядом со мной вдруг оказался Хогард, и кивнув кому-то, положил мне руку на плечо.

–Пошли. Ее светлость скоро вернется, — он мягко подтолкнул меня к экипажам, и как только мы остались одни, усмехнулся. — Ну и представление ты устроил. Зачем опускался на колени?

–Так надо было, — буркнул я, вспомнив свои ощущения.

–Ну и что, дали Боги тебе ответ?

Я кивнул, но не стал вдаваться в подробности. Будет еще на это время.

Дальнейшая прогулка по городу в эскорте меня почти не заинтересовала. Я молча шел за Маришь по большому рынку и слушал все, о чем гудел город. Девушка интересовалась всем, и словно не замечала ни меня, ни два десятка охранников, окруживших ее. Она подходила к торговцам, к местным жителям, и я видел в их глазах настоящую любовь к ней. Трогала мягкие меховые одеяла, и желала мастерам успехов и благосостояния, спрашивала о здоровье каких-то неизвестных мне людей, и для каждого находила либо улыбку, либо доброе слово.

Когда время начало подходить к обеду, все вдруг начали как-то волноваться, и засобирались домой.

И снова была непродолжительная поездка по городу, и отдохнувшие, уже оседланные лошади у подножья горы, на которой нам предстояло возвышаться во дворец.

–Слушай, Хогард, неужели ко дворцу нет нормальной дороги? — я с трудом взобрался на лошадь, и окинул взглядом всю нашу многочисленную компанию.

–Есть. Но по ней придется ехать час. Она серпантином описывает гору, и ведет к центральному входу.

Я кивнул, прикинув что для нас двадцать минут в седле предпочтительней, чем трястись целый час в экипаже.

Мы были уже почти в замке, когда произошло то, что в корне перевернуло мои представления обо всем этом мире, и заставило содрогнуться. На узкой тропе нас встретил отряд из десятка всадников с арбалетами, и тут же открыл по нам обстрел.

Я с разинутым ртом смотрел как ощетинились гвардейцы, и отметая первый поток стрел, двинулись на неприятеля. Как Маришь и еще несколько всадников тут же оказались в самом сердце колонны, и их прикрыли щитами, а все наши охранники оголили мечи. Вот Хогард что-то крикнул мне, и со злостью выдернул стрелу из рукава.

–Пригнись, — закричал он снова, и крупом лошади прижал меня и Угля к скале. Еще двое телохранителей, прежде мне не знакомых, встали рядом с ним, и выхватив какие-то стальные пластины из-за спин, одним щелчком раскрыли их в щиты. Я краем сознания отметил что те были сделаны по той же системе, что у нас делались веера, и похолодел.

Да что же здесь происходит?

Резкий толчок отвлек меня от попыток вникнуть в происходящее, и я сообразил что падаю. Падаю вместе с лошадью на усыпанную гравием дорогу, и не могу вытащить ногу из стремени. Какая-то сила тут же подхватила меня, и взвизгнув, я вцепился в держащую меня руку Хогарда. Он закинул меня к себе за спину, и прикрыл щитом. А мой Уголь, хрипя от пузырившейся крови на губах, уже лежал на земле. В его шее торчало сразу несколько очень коротких и толстых стрел.

Где-то кричали люди, ржали взволнованные кони, звон оружия смешался с каким-то странным шипением, до сего момента незнакомым мне. А потом все разом стихло.

Усмиряя готовое выскочить из груди сердце, я огляделся, и похолодел. Почти все нападающие были жестоко зарублены мечами гвардейцев. И это были не люди!

–Кентавры, — ахнул я, желая поближе рассмотреть нападавших, но тут же пожалел о своем желании. От вида и запаха крови меня замутило, и я спрятал лицо в складках плаща Хогарда. И уже больше не поворачивался в сторону убитых.

–Ты в порядке? — голос телохранителя отвлек меня от ужаса, и я глухо выругался.

–Нет, черт возьми, — цепляясь за спину Хогарда, я достал фляжку с соком и отхлебнул изрядный глоток. Не помогло. — Кто это был? Что им надо было?

Мы уже продолжили свой путь, и я все же оглянулся. Несколько гвардейцем стояли возле трех тел на дороге, и о чем-то бурно ругались. Я пригляделся. Все трое оказались из числа советников, и были мертвы. Я это понял по тому, что им никто не пытался помочь. Видел что еще двое перевязывают раненного в бою солдата, а этим не пытаются помочь. Тела напавших разбойников оттаскивали в сторону, и бросали с обрыва в пенящую массу водопада.

Я встретился с взволнованными взглядами короля и королевы, и отвернулся. Нет, этот мир слишком жесток для меня.

Возле самого дворца нас уже ждали. Слуги помогли мне слезть с лошади, и я тут же рухнул на колени прямо на мостовую. Меня всего трясло и стоявший ком в горле не позволял ответить на какие-то глупые вопросы телохранителя. Сорвав с лица маску, задыхаясь от ужаса и паники, впился пальцами в землю.

–Встань, — шипел на меня Хогард, и пытался поднять на ноги, но я не мог. Все во мне отказывалось признавать реальность происходящего, и требовало тишины и покоя.

–Джейк, — рядом со мной на землю опустилась Маришь, и положив на плечо руку, несильно сжала. — С тобой все в порядке? Ты не ранен?

Я отрицательно покачал головой.

–Что им надо было, Маришь? — прошептал я, и поднял голову. Девушка казалось была абсолютно не напуганной.

–Пока не знаю. Как только допросят выжившего, мы узнаем. Но они охотились не на нас, — она задумчиво посмотрела куда-то в сторону, и поднялась. — Вставай.

–Маришь, — я смотрел на нее снизу в верх. — Они убили трех советников. Они убили мою лошадь.

Девушка недовольно свела брови и протянула мне руку.

–Ты же не хочешь обсуждать это здесь?

Я огляделся. Все двести человек эскорта до сих пор были во дворе, и уже начали проявлять заинтересованность к моей персоне.

Морщась, я натянул на глаза капюшон и поднялся. Не было больше ни страха, ни напряженности, и я вполне спокойно последовал за принцессой в замок. Но встретившись со взглядом короля, я понял что не хочу сейчас принимать их жалость. Низко поклонившись королевской семье, скинул капюшон, и уловив несколько удивленных взглядов, прошел мимо.

–Джейкоб, — злобно прошипел в мою спину Хогард, и я удивленно, с легкой улыбкой, повернулся.

–Хогард, мне надо принять ванну. Тебя ранили, и я испачкался в твоей крови. К тому же в Храме я насквозь пропитался ладаном и дымом свечей. Если ты не против, то мы можем поговорить чуть позже. А ты пока перебинтуй руку, нечего пачкать ковры кровью.

И не дождавшись ответа, продолжил свой путь.

В моих комнатах меня уже ждал Буше. Нервно прохаживающийся взад и вперед, тем самым нервируя и меня.

–Буше? Как вы здесь оказались?

–Простите, милорд, — старик поклонился. — Я не стал задерживаться у конюшен.

Я кивнул, и стал стягивать свой наряд. Буше попытался помочь, но я попросил его оставить пока меня одного.

–Буше, пожалуйста. Я хочу побыть один. Хотя постойте, — я достал лист бумаги, и с трудом справившись с пером и чернилами, нарисовал те символы, что показал мне Храм. — Прочитайте мне это.

Я протянул бумагу камердинеру, и заметив его удивление, добавил.

–Буше, не спрашивайте меня ни о чем. Просто, переведите текст.

–Здесь написано «Да. Но это не та дорога».

Я свел брови, и отвернулся. То есть не моя дорога? Возможно, ответы в Храме абстрактны, и я не могу уловить их смысл. У каждого человека есть своя жизнь, и дорогу по ней он выбирает сам. Но это так же значит что амулет существует и он может вернуть меня домой.

Я стянул сапоги и скомкав бумагу, бросил ее в потухший камин.

–Идите, Буше. Я позову вас позже, — я залез в горячую воду, и задумался. Что хотели сказать Боги, говоря что это не моя дорога? Я должен вернуться домой, и амулет может мне в этом помочь. Но почему я не должен пользоваться им? И какая дорога мне предназначена, если не эта?

В дверь резко постучали, и вздрогнув, я довольно грубо послал всех куда подальше.

А потом вспомнил нападение на эскорт, и содрогнулся. Эти воспоминания были словно замыты, но они были. Я снова и снова вспоминал стрелу, торчащую из рукава Хогарда, от которой тот только отмахнулся. Да я бы в обморок грохнулся, если б она оказалась в моей руке! Тела трех советников на дороге. Зарубленные и окровавленные тела кентавров.

–Черт знает что, — прошептал я, со злостью шоркая жесткой губкой кожу. — Такое чувство, словно их цель была советники, — я бросил мыло, и опрокинул на голову кувшин с холодной водой. И снова выругался. Ну почему здесь нет водопровода? Отшвырнув кувшин, я уже наверняка потрогал воду во втором, и убедившись что она теплая, вылил ее на себя.

В дверь снова постучали.

Ругаясь, я обмотался полотенцем и снял защелку с двери.

На пороге стояла королева, и она была явно недовольна.

–Ваше величество, — я поклонился, и вспомнив что стою голый, поспешно отошел в сторону. Мой халат был где-то здесь, оставалось его только найти. Проклятые слуги, приберут все так, что потом ничего нельзя отыскать!

–Джейк, ты в порядке? — королева заметила мою растерянность, но все же вошла в комнату и остановилась возле нового столика.

–Да, ваше величество.

–Ты можешь называть меня Фелиссити, — она улыбнулась, но я покачал головой.

–Как я посмею, — я все еще пытался отыскать взглядом этот проклятый халат. — Простите, ваше величество. Я… я сейчас вернусь.

Я рванул в гардеробную, и чуть не сбил с ног Буше.

–Проклятье, что вы тут делаете? Я же сказал вам уйти! — я быстро помог собрать охапку одежды, которую выронил старик от испуга.

–Готовлю вам одежду, милорд.

Нервно улыбнувшись, я стал быстро одеваться. На то, что бы вытереться и причесаться, у меня просто не было времени, и я вернулся в комнату взлохмаченный и с прилипшей к телу рубашкой.

–Я ожидала увидеть тебя растерянным или напуганным, после этого происшествия, — она улыбнулась, и опустила глаза. — Но ты смог взять себя в руки. Джейк, ты очень странный мальчик.

Я опустил глаза, и указал королеве на диванчик.

–Не хочу вас обманывать, ваше величество, но в тот момент я был разве что не на грани истерики. Это были… первые мертвые люди в моей жизни. Но Хогард так быстро увез меня от туда, что я даже не успел все рассмотреть.

–А ты бы хотел все увидеть полностью? — она склонила голову на бок, и я поморщился.

–Нет, — я коснулся прокушенной губы, и вздрогнул от боли. Неужели в Храме я прокусил ее так сильно? Завтра будет синяк. — Меня больше интересовали нападающие. Я впервые видел кентавров.

–Ты знаешь как они называются. У вас они тоже есть?

–Нет. Но у нас есть легенды и сказки про них. А так же эльфы и гномы, правда вы называете их фаргами. И это кажется мне странным, — я оглядел комнату, скользя взглядом по стенам, окнам, камину… И вдруг замер. Я хорошо помнил, что бросал бумагу в камин, и она откатилась к дальней стенке, а теперь ее не было.

–Что случилось? — королева почувствовала мое напряжение и проследила взгляд. Не поняв меня, она снова посмотрела мне в лицо. — Джейк, что случилось?

–Простите, ваше величество. Вы не брали бумагу из камина? — я понимал что говорю глупости, но это почему-то зацепило меня. — Смятый клочок бумаги. Я бросил его в камин перед тем как пойти мыться.

–Я ничего не брала, — королева свела брови, то же неотрывно глядя на камин. — Может слуги прибирались? На нем было что-то важное?

–Нет, — я отмахнулся. — Забудьте, ваше величество. Просто нервы расшалились. Везде видятся какие-то темные стороны, заговоры, и…

–Комоло хотел поговорить с тобой об этом нападении, Джейк. Могу я ему сказать что ты придешь к нему?

–А я могу отказаться?

Королева засмеялась.

–Нет, мой мальчик, — она поднялась и еще раз посмотрела на камин. Как то порывисто обняла меня за плечи и поцеловала в висок. Ее шепот заставил меня напрячься. — Дверь была закрыта на защелку, и слуги не могли проникнуть в комнату. Расскажи об этом Комоло.

Я открыл рот, растерявшись основательно.

–Но ты можешь ненадолго отложить разговор, — продолжила она уже более громко, и царственной походкой направилась к двери.

–Не думаю что стоит его отлаживать, ваше величество.

–Я отправлю к тебе Хогарда.

Я опередил королеву, и прежде чем открыть перед ней дверь, так же тихо спросил.

–Вы доверяете Хогарду? А могу ли я ему доверять?

Два коротких кивка королевы было достаточно, и я учтиво открыл двери.

Напоследок я только услышал что она отдала распоряжение стражникам удвоить охрану и поставить двоих у меня в покоях. Что ж, если королева считает что мне на самом деле что-то угрожает, то я могу немного и потерпеть. По крайней мере я постараюсь терпеть.

Видимо, Хогарда успели предупредить о моих подозрениях, и он тут же обыскал все мои комнаты. Ничего не найдя, он замер возле двери и пристально следил за тем, как Буше помогал мне одеться. На сей раз он принес мне точно такой же костюм как и вчера. Но расшитый золотой нитью. Я попытался отказаться, мотивируя это тем, что одежды слишком роскошны, но увы, мои слова были пропущены мимо ушей.

Король встретил меня в своем кабинете хмурым и задумчивым. Молча указав мне на кресло, он велел помалкивать что бы ни произошло, и кивнул стражникам.

Когда в кабинет ввели стреноженного и связанного по рукам кентавра, я тяжело сглотнул. Какой же он был большой! Хорошо развитая мускулатура человеческой половины была обтянута темной кожей, покрытой тонким слоем волос, а нижняя часть тела словно принадлежала мерину. Черная грива волос была одного тона с хвостом, и я не мог не признать, что он великолепен.

В течении получаса шел допрос, на котором кентавр ничего не утаивая, отвечал на вопросы. Привыкнув к внешности заключенного, я отметил что в умственном развитии он совсем не уступает человеку.

Все оказалось именно так, как я и предполагал. Им было заплачено за убийство всех советников эскорта, и заказ поступил утром. Того, кто принимал заказ убили во время нападения, и потому он не стал ничего скрывать, не видя в этом смысла. Королевская разведка и так все узнает, но будет ли применяться пытка или нет, остается решать лишь ему. Логика у него была железной, но я ее не понял. Неужели он думал, что после всего этого его отпустят?

–Что с ним теперь будет? — спросил я у короля, когда кентавра увели.

–Я еще не решил, — король пожал плечами, я понял по его взгляду, что ничего хорошего. — Понимаешь, Джейк, они всегда уважали лишь деньги и ту власть, которую они дают. Если я его отпущу, то он тут же ухватится за любой заказ, и нет никакой гарантии, что не за тот же.

Я нахмурился.

–Но ведь и у них должны быть какие-то ценности? Не могут же они ни во что кроме денег не верить.

–Это очень скрытый народ, Джейк. И этот представитель своего вида не стоит того, что бы о нем переживали. Подумай о том, что им было велено убить тебя.

–Я это понимаю, — я опустил глаза. — Но если их целью был я, то от кого-то они должны были узнать что я одет в советника.

–Да, во дворце завелась крыса, — король хмуро смотрел на какие-то бумаги на столе. — Будь моя воля, я бы сейчас спрятал тебя куда-нибудь до Совета. Я бы уже сегодня объявил тебя наследником и лордом, а завтра отправил в Клеймор. Но это не поможет.

–Более того, вы этим сделаете еще хуже, — я тоскливо встретился с вопросительным взглядом короля. — Ваше величество, вы ни в коем случае не должны оглашать меня наследником.

–Что?

–Ну подумайте сами. Если Рохард еще жив, и его держат как заложника, зная что тем самым смогут как-то повлиять на вас в нужный им момент, официальное признание меня наследником, сделает жизнь Рохарда ненужной. Они полностью сосредоточатся на мне, а от Рохарда просто избавятся. Либо сделают все, что бы избавиться от меня, и тогда я не смогу добраться до амулета. А Рохард так и останется у них в руках. Или погибнет.

Мне было больно видеть обреченность во взгляде короля, но я был прав. Я знал что прав!

–Боги, что же мне с тобой делать? — король рухнул в свое кресло. — Что было на той бумаге?

Я захлопал глазами. Ага, королева уже все рассказала не только Хогарду, но и королю. Прекрасно!

Встав, я снова нарисовал символы с плиты, и показал королю.

–Простите, но я сам не смог прочитать. Я научился говорить на вашем языке, но читать и писать еще нет. Я спрашивал Буше что это за символы.

–Не та дорога, — прошептал король, бросая бумагу в небольшую жаровню, специально стоящую на столе. — Что ты спрашивал у Богов, Джейк?

Я задумался. А могу ли я рассказывать о том кому-то? Где гарантия того, что здесь не присутствует эффект новогоднего желания?

–Простите, ваше величество, но я не могу сказать. Смею лишь заверить, что я не спрашивал о возможности стать вашим наследником.

–Больше ничего в Храме не произошло? Хогард говорил что ты там был слишком долго.

–Да нет вроде, — я вспомнил как цветок ушел под воду, и почувствовал холодный пот на лбу. — Правда цветок чуть не утонул возле статуи матери с мертвым ребенком. Но потом всплыл и поплыл дальше.

Я увидел как неестественно побледнел король, и ужаснулся. Может я чего-то не знаю?

–Это что-то означает?

–Это то, что может встать на твоем пути, Джейк. Не говори об этом больше никому. Особенно, девочкам.

Я кивнул, представив что этим ребенком может быть сын королевы. И постарался отрешиться от этой картинки.

–И что мне теперь делать? — я нерешительно встал и развел руки. — Я не могу в вашем мире ни читать, ни писать, ни сражаться, ни общаться с людьми.

–Все это наживное. Можешь сходить с Хогардом на плац и посмотреть как сражаются, и решить, нужно ли тебе это. Буше научит тебя писать и читать. Маришь объяснит придворные тонкости. Что еще?

–Я все же хочу посмотреть город, ваше величество. Разрешите мне с Хогардом вдвоем пройтись по Дограну.

–Тебе мало того, что произошло сегодня? — он был спокоен. Но я почувствовал угрозу в его голосе. — Представь, что было бы с вами если бы на дороге вас оказалось двое? Ты думаешь Хогард смог бы отбиться от десяти кентавров?

Я со стоном рухнул обратно в кресло, и обиженно насупился.

–Вы что, до конца моей жизни будите считать меня ребенком?

–С такими желаниями, твоя жизнь будет очень короткой, и ты просто не успеешь вырасти до того момента, когда сможешь самостоятельно решать что ты можешь.

Я чуть не зарычал в ответ.

–Джейк, — король навис надо мной и настойчиво впился руками в подлокотники моего кресла. — Пообещай мне, что не будешь никуда лезть из любопытства.

–Но…

–Пообещай! Предыдущее твое любопытство чуть не убило тебя, и я не хочу повторения. Пообещай мне! Или я призову тяжелую гвардию.

–Я… постараюсь. Но могу точно вас заверить, ваше величество, что если мне что-то придет в голову, то я обязательно посоветуюсь с вами.

–Джейк, я серьезно говорю, — король не на шутку разозлился.

–Я же сказал что не буду, — я чуть ли не сполз с кресла в испуге. — Я хочу вернуться домой, а для этого, простите, ваше величество, мне необходимо быть живым… и желательно, здоровым.

Король наконец кивнул и отошел.

–Хорошо, — он погладил бородку и вдруг достал из стола тоненькую металлическую пластинку, расписанную повдоль какими-то символами. Сломал ее на две части, и протянул одну из них мне. — Я хочу что бы это всегда было при тебе. Когда ты спишь, моешься или гуляешь. Всегда.

Я недоуменно разглядывал пластику.

–Что это?

–Поисковик. Смотри как действует, — король бросил свою половинку на стол, и та стала медленно разворачиваться сломанной стороной ко мне. Я переместился чуть влево, и она последовала за мной. — Теперь я всегда буду знать где ты. Но учти, если ты ее потеряешь, то она будет бесполезна.

–А я так же могу узнать где находится вторая половинка?

–Да. Это очень тяжелое зачарование, и оно будет действовать, пока с тобой. Иначе, без тепла человека, оно не работает.

–Но ваша же половинка лежит на столе… без тепла.

–Она основная, Джейк. Если хочешь узнать как они работают, лучше спроси у Фелиссити. Она в этом лучше разбирается.

Я хмуро разглядывал пластинку, вертя ее в пальцах и так и этак. Зачарование? Что за чушь?

–Мне надо повесить ее на шею? — я заметил маленькое отверстие для шнурка.

Король кивнул, и вдруг достал из стола длинную цепочку с моими жетонами.

–Я думаю, что должен вернуть их тебе.

Он положил их на стол, и я со стоном коснулся их пальцами. Надписи МАМА и ПАПА больно резанули сердце, и я отдернул руку. Слезы сразу потекли из глаз, и уже не пытаясь сдерживаться, чем занимался два дня, я разревелся.

Я плакал так горько, что король не решился меня тревожить, и просто ушел.

А я, сжимал жетоны в кулаке, все больше и больше теряя связь с реальностью.

–Мамочка, прости меня. Я такой дурак. Мамочка, ты только не теряй надежду. Я вернусь, обязательно вернусь, — я свернулся на кресле, прижимая к груди кулак с жетонами. Когда слезы иссякли, а сил уже просто не оставалось, я провалился в беспокойный сон.

–Джейк… Джейкоб, — донеслось до меня сквозь туман сна, и я с неохотой открыл глаза. Рядом с креслом на коленях стояла Маришь, и гладила меня по волосам. — Малыш, пойдем обедать.

Я секунд тридцать смотрел на печальное лицо девушки, а потом отвернулся и снова закрыл глаза.

–Джейк, ну пожалуйста, — она снова коснулась моих волос, и я вздохнул.

–Маришь, я хочу побыть один.

–Малыш, — она поправила мои волосы, и вздохнула. — Не надо оплакивать их, Джейк. Ведь они живы, и ты вернешься к ним.

Я снова отвернулся, и минут пять молчал. А Маришь удобно села на пол в своем красивом платье и стала спокойно накручивать мои волосы на палец.

–Ты не уйдешь? — тихо спросил я, уже зная что она ответит.

–Нет.

Вот как можно заниматься самоуничижением, когда тебя не оставляют в покое?

–Ладно, пошли обедать, — я выбрался из кресла и подал руку Маришь.

Скучный молчаливый обед, какие-то банальные вопросы и такие же банальные ответы на них. К моему удивлению, Хогарда не было, и я спросил у Маришь где он.

–На стрельбище. Он отправил вместо себя двоих телохранителей. Это его самые доверенные люди. Шип и Ковар.

Я глянул на телохранителей, и пожал плечами. Очередных два великана, в кольчугах под кожаными чехлами, с мечами на поясах и целым набором метательного и арбалетного оружия.

–Что он там делает?

–Тренируется сам, и тренирует своих стажеров. Кстати, Шип и Ковар помогали принести тебя от колодца во дворец.

Я резко вскинул голову, и уже внимательно рассмотрел новых стражей.

–Они братья?

Маришь улыбнулась и кивнула.

–Маришь, попроси Хогарда позаниматься со мной. Я хочу научиться сражаться.

Вот так я и оказался на стрельбище.

Правда мне пришлось выслушать получасовые возмущения Хогарда, о самоуверенности некоторых мальчишек, решивших поиграть в солдатики.

Я понял что еще немного, и они разругаются в пух и прах, тогда, когда Маришь начала кричать что сама будет меня учить. Пришлось попросить девушку оставить нас для чисто мужского разговора.

–Хогард, ну какая тебе разница кого тренировать? — я смотрел на великана снизу вверх и начинал злиться. — Ты же знаешь, что я могу научиться.

–Я не буду учить ребенка убивать! — прошипел он и оттолкнул меня с дороги.

–Я тебя и не прошу этого. Научи меня защищаться!

–Зачем? Ты через пару месяцев вернешься к себе, и это тебе там не пригодится.

–А что если я не смогу вернуться? — я склонил голову, и пошел за телохранителем в казармы. — Или меня убьют раньше? Ты же сам сегодня видел что на нас могут напасть в любой момент, а я ничего не смогу сделать.

–Да ты даже щита не подымишь!

–Подыму, — я выхватил из-за спины Хогарда щит-веер и распахнул его точно так же, как это делали телохранители на дороге в момент нападения. Н-да, оказывается он был намного тяжелее чем казалось. Я с трудом удерживал его в руках, но вредность не давала показать как мне тяжело.

–О Боги, — Хогард закрыл лицо ладонью, и отвернувшись, выругался. — А теперь удерживай его в левой руке хотя бы пол часа. Если ты это сделаешь, я покажу тебе несколько приемов.

Я сжал зубы и удобно взял щит в левую руку. Он весил килограмм пять, не меньше, но удобная петля для руки гасила часть веса. Что ж, пол часа — так пол часа.

Хогард тем временем отошел в сторону, и взяв две увесистые палки, подозвал к себе Шипа. Они лишь кивнули друг другу, а потом используя палки вместо мечей, стали рубить друг друга. Увлеченный зрелищем, я напрочь позабыл о щите, и чуть поддался вперед. Каждый выпад и блок прочно отлаживались в памяти, но в то же время я понимал, что не смогу отразить и половины этих ударов. Я был слишком мал и не так силен, что бы одним движением остановить их. Мне нужно было бы отводить их, но ни как не блокировать.

Я уже хотел попросить показать как отводить удары, когда палка Шипа выскользнула у него из рук, и полетела в мою сторону. Сработала та часть инстинктов, которая спасает от смерти вернее всего. Я шагнул в сторону, и прикрылся щитом. Тонкий звон металла доказал, что я отбил палку, и спасся от ранения, которое мог получить от настоящего оружия.

Шип усмехнулся, и перекувырнувшись на земле, снова подхватил палку и напал на Хогарда.

–Отойди, — крикнул мне Хогард, и в следующий момент сражающиеся пододвинулись ко мне. Я опасливо попятился, и снова чисто интуитивно отбил выбитую у Шипа палку. — Да что с тобой?

–Капитан, — Шип выпрямился, и закончив бой, указал на меня. — Он отвлекает меня.

Хогард взревел и со всей силой огрел младшего телохранителя по спине.

–Ты должен защищать его! А если бы это была девица в истерике?

Меня обидело такое сравнение. Обидело на столько, что я подхватил брошенную палку, и встал в стойку.

–Я не девица! — я шагнул вперед и провел ту самую атаку, которую Хогард использовал на Шипе.

Мой бедный телохранитель опомнился от шока только тогда, когда я приложил его палкой по бедру.

–Да ну!? — он отвел еще несколько моих ударов, не пытаясь нападать, а лишь уйдя в глухую защиту.

Мне показалось что время замедлило свой бег, и давало мне возможность пробить защиту Хогарда. Я пропустил несколько удачных ударов, которыми мог бы сбить великана с ног, и отступил. Снова пошел в атаку, и снова наткнулся на защиту, и не смог ее пробить.

–Бей! — чуть ли не в истерике закричал я, снова и снова атакуя его, и не в силах пробить палкой его блоки. Проклятая палка была слишком длинной для моего роста. Я просто не мог повторить все удары Хогарда с той точностью, но все же делал то, о чем еще утром не имел никакого понятия.

–Хватит! — Хогард отступил и свел брови. Я чуть не сжался под его тяжелым взглядом, но вовремя спохватился и встретил взгляд уверенно и с вызовом. — Ковар, принесите тупые мечи.

Я заметил как недоверчиво переглянулись младшие телохранители, и бросились в казармы.

–Кто учил тебя?

–Никто, — я покачал головой. — Я смотрел как ты бился с Шипом, и запоминал каждый прием.

–Это невозможно. У тебя есть подготовка!

–Хогард, ты что, шутишь? Я впервые держу в руках щит и меч… палку. Я учился безоружному бою.

–Те приемы… — Хогард задумался, вспоминая, как я скрутил его в своей спальне.

–Да. Маришь сказала что это из-за живой воды мое тело лучше меня знает что мне сейчас надо. Но это пройдет сразу как во мне кончится живая вода.

Хогард выругался, и увидел что его подопечные возвращаются. Они несли несколько тупых мечей, разной толщины и разной длины, и были явно заинтересованы происходящим.

–Ладно, попробуем, — Хогард взял один из мечей, и почему-то смутился. — Нет, не то.

Он несколько минут прикидывал то один меч в руке, то другой, и в итоге протянул мне чуть ли не самый короткий. Я замер с мечом в руке. Длинна клинка была сантиметров шестьдесят-семьдесят, а рукоять сантиметров тридцать, и весил он побольше палки. Килограмма так на три вытягивал. Как таким можно сражаться? Да минут через десять рука отвалится.

–Тебе что-то не нравится? — великан заметил мою растерянность.

–Он должен быть таким тяжелым? Хогард, мне кажется, — я прикусил губу, и вспомнил что она прокушена. Странно, как я вообще мог про нее забыть? Да ну и Бог с ней, с губой. Сейчас есть куда как более важные вопросы. Я прислушался к своим ощущениям, и сквозь боль в мышцах, понял, что это не мой меч. Каким бы он ни был, но не таким. — Мне кажется что это не мое оружие. У меня не хватит сил пробить им твою защиту и он… очень тяжелый.

Хогард смотрел на меня как на какое-то чудо.

–Продолжай.

–По длине он вроде бы и не плохой, — я отвел меч, и сделал им несколько выпадов, но локоть сразу заныл. Странная это была боль. Как будто кольнула звездочка, и погасла, а на ее месте появился маленький огонек жара. — Черт, как бы это сказать то… Может у вас есть что-то более тонкое? Я уверен, что за счет этого меч станет на много легче.

И чего это я покраснел под его взглядом? Вроде не сказал ничего такого, а почувствовал себя глупо.

И тут к нам подошла Маришь. Я так увлекся всеми этими атаками, блоками и защитой, что напрочь позабыл о принцессе. А она оказывается совсем обо мне не позабыла. Протянула мне тонкие ножны с богато украшенной рукоятью, и заинтересованно посмотрела в глаза.

–Такой подойдет?

Я отдал тупой меч Шипу, и вытащил меч из ножен.

Вай, какой же он был красивый. Рукоять в золоте и камнях, а вдоль сверкающего прямого лезвия толщиной в три пальца переплетались две тоненькие сверкающие полоски. Я с удивлением понял что это золото и серебро.

Взмахнув им пару раз, я поймал себя на том, что улыбаюсь. Меч пел в руках.

–Чей это меч? Я не видел ни у кого во дворце ничего подобного.

–Это эльфийский клинок. Его подарили Рохарду на день рождения в прошлом году. Тебе нравится?

–Очень. Простите, ваша светлость, но я не могу взять чужой подарок, — я с сожалением вернул меч в ножны и протянул его обратно девушке.

Маришь как то удовлетворенно кивнула, и улыбнулась.

–Мы что-нибудь придумаем, — она забрала меч и направилась к замку. Шикнув на меня, Хогард бросился за принцессой, и догнав, о чем-то с ней заспорил. Отвлекся на меня на секунду, и указал на круг вокруг плаца.

–Двадцать кругов с щитом, — велел он, и бросил Шипу: — И пусть только остановится.

Остановился я на десятом, но увидев бежавшего ко мне младшего телохранителя, снова бросился бежать.

На двадцатом я чуть не рухнул, но взял себя в руки, и гордо вскинув голову, подошел к удивленным телохранителям.

–Милорд, — Шип протянул мне меч, и я чисто машинально его принял. — Бой.

Пришлось отвлечься от уставших ног и полностью отдаться бою. Меня хватило минут на десять. В отличии от Хогарда, Шип не защищался, а атаковал. А все мои удары мягко отводил в сторону так, что порой мой меч свистел всего в сантиметре от его шеи или груди. Его тактика боя мне понравилась, и я ловил каждое его движение. Запоминал и тут же пытался применить на практике, однако локоть болел все сильнее и сильнее, и в итоге рука просто выпустила меч. В туже секунду Шип повалил меня на спину довольно болезненным ударом по ногам и прижал лезвие к моей шее.

–Милорд? — он улыбался. И ждал. Ждал когда я попрошу о пощаде.

–Ну нет, — я пнул Шипа по колену, и тут же воспользовавшись дрогнувшим мечом, выкрутил его запястье и с силой рванул в сторону. Телохранитель вписался в гравий лбом, обдирая кожу, и возмущенно ругаясь.

Я не дал ему возможности даже перевернуться. Выкрутил левую руку под неестественным углом и зажал ее коленом. В ярости я чуть не вывернул ему сустав, и остановился только лишь от того, что правая рука отказывалась работать на полную.

–Сдаюсь, — Шип захлопал рукой по земле, и я скатился с него, встав в стойку. Ноги дрожали, рука отваливалась уже от самого плеча, а все тело буквально плыло от жара.

Телохранитель поднялся и отряхнувшись, утер со лба кровь. А потом поклонился.

–Милорд, — он с таким уважением смотрел на меня, что я расслабился.

А зря. Не слишком сильный удар палки Хогарда сбил меня с ног, и я рухнул. Как я откатился и схватил щит, а затем и отбил им следующий удар, я так и не понял. Мышцы сами оценили сигналы мозга об опасности, и построили линию защиты. Я знал как будет совершена следующая атака, и просто напросто успевал либо выставить щит, либо уйти в сторону. Когда мне это надоело, я решился пойти на хитрость, и разобрал щит в веер. Отводя им почти коснувшуюся меня палку, я нажал на защелку, и резко распахнувшиеся пластины тут же разбили оружие Хогарда. Десяток осколков разлетелись в разные стороны, и я ахнул от боли.

Одна из щепок впилась в шею, и я тут же вырвал ее.

Я скорей почувствовала, чем увидел кровь на пальцах. И содрогнулся, когда тонкая струйка потекла под воротник.

–Проклятье, — Хогард отшвырнул обломок палки в сторону, и в миг оказавшись рядом, задрал мне голову. — Прижми рукой.

Я послушался, и как-то неуверенно попытался отмахнуться.

–Да это царапина, — я улыбнулся, и глянул на руку. Вся ладонь была в крови, и меня замутило.

–Я сказал зажми рану, — крикнул мне Хогард, бегом пересекая плац и скрываясь в казармах.

Я пожал плечами, и пошел следом. Шип и Ковар попытались остановить меня, но я отмахнулся от них.

На скамью рядом с казармами я не сел, а рухнул. И понял что меня жестко затягивает в сон. Все тело ломило от усталости и боли. Казалось, что каждая мышца буквально таки опухла от совершенного над ними насилия, а суставы вывернуты. Н-да, наверное я переусердствовал со своим стремлением научиться сражаться. Да, я мог повторить все, что видел, но мое тело просто было не готово к таким нагрузкам. Нужно будет немного потренироваться в выносливости, как говорил мой тренер по дзюдо, а уж потом кидаться в схватку.

Что бы открыть глаза и посмотреть на опустившегося рядом на колени Хогарда, мне потребовалось некоторое усилие. Он складывал какую-то тряпицу и поливал ее зеленого цвета жидкостью.

–Что это? — я шарахнулся от ужасного запаха, и сон как рукой сняло.

–Неважно, — телохранитель убрал мою руку и я застонал от боли. Чем бы ни было это средство, но оно жгло так, словно на царапину вылили целую бутылку йода.

–Черт, Хогард, — я попытался вырваться, но увы. То ли телохранитель стал сильнее в момент опасности, то ли у меня уже просто не осталось сил сопротивляться, но я оказался прижат к лавке железной хваткой и разве что мог дышать в пол объема. — Больно же!

Я проглотил вставший в горле комок, и закрыл глаза. Слезы хлынули от боли и обиды, и как бы я не старался, но не смог их сдержать.

–Тише, малыш. Сейчас кровь остановится, и мы зашьем твою шею.

Я отвернулся к стене, и зажал зубами кулак. Борясь с желанием закричать, я попытался отрешиться от боли. И как это не странно, но мне это удалось.

А через десять минут я уже сидел перед Маришь, с забинтованным горлом и виновато смотрел в пол. Как оказалось, я был самым безалаберным и не думающим о других человеком, который способен заставить поседеть даже принцессу. Но зато, я наконец увидел эту самую принцессу в гневе. И мне это понравилось. Сразу вспомнились картинки из журналов про женщин валькирий, сражающихся наравне с мужчинами, красивых и гордых.

–Маришь, ну чего ты раскричалась? Это всего лишь царапина, — я пытался успокоить девушку, но сделал еще хуже.

–Все. Я запрещаю тебе даже близко подходить к плацу и брать в руки оружие.

–Ты не можешь, — я даже чуть улыбнулся. — Маришь, ну пойми. Мне это интересно, и более того, я чувствую что мне это надо. В конце то концов, мужчина я или барышня, которую надо сторожить день и ночь?

–Ты сумел пораниться от обычной палки! — кричала она на меня, но я лишь смущенно опускал глаза. — А если тебе дать меч, то ты что, вообще без головы останешься? Я запрещаю!

Все, я устал слушать ее запреты, ее крики. Видеть как она мечется по моей спальне, сама не в силах остановиться. Поднялся с кресла, и подойдя к девушке, просто обнял ее. Прижался щекой к ее плечу, и улыбнулся. Маришь сначала шокировано замерла, а потом обняла меня и расплакалась.

–Ты дурачок, Джейк. А что если бы осколки отлетели в глаза?

–Тише, Маришь, — я погладил ее по спине, понимая что не могу полностью ее успокоить. Но я постараюсь. — Со мной все в порядке. А эта царапина уже начала затягиваться. Ты же сама говорила, что во мне сейчас столько живой воды, что она управляет моим телом и лучше меня знает что ему надо. Это самый лучший момент чему-то научиться. А я хочу научиться не только сражаться, но и защищаться. Знаешь что я сегодня почувствовал, когда смог отбить первый удар? Я понял, что если захочу, то смогу отбить и все последующие. Маришь, я вижу что ты волнуешься за меня, и я очень тронут твоей заботой. Но поверь, если ты дашь мне возможность научится самому защищаться, а не ждать помощи от других, то этим самым ты возможно спасешь мне жизнь. Там, на плацу, я понял как надо падать, что бы ничего себе не повредить, и теперь если мне вдруг придется упасть, независимо от чего, я уже не буду просто отлетать в сторону, а смогу сгруппироваться и нанести себе тем самым минимум ущерба. Я смогу увернуться от несущегося ко мне мечу.

–Джейк, — она попыталась отстраниться, все еще всхлипывая и утирая слезы.

–Нет, Маришь. Выслушай меня. Вы с отцом мне говорили, что до совета полтора месяца, а на меня уже объявили охоту. А мне еще предстоит не только сама дорога до Касима, но и поездка в Клеймор. Ни Хогард, ни его подопечные, не смогут защищать меня все время. Может случится так, что я буду лежать в ванной, и в это время меня захотят убить. Что мне тогда остается? Просто подчиниться и дать себя убить? Я не смогу таскать за собой телохранителей каждую минуту. И мне, и им, надо и спать, и есть. Маришь, ты же умная женщина, ты же сама понимаешь что я прав.

Конец ознакомительного фрагмента.