Бывшие. Папа для Оливки

Николь Келлер (2025)

— Я вчера встретилась с отцом Оливки, — выпаливаю на одном дыхании, не поднимая глаз. Лицо подруги и крестной моей дочери вытягивается, глаза грозятся выпасть из орбит. — Да ладно?! Где?! Когда?! А ты вообще уверена, что это был он?! Столько лет ведь прошло… Горько усмехаюсь, качая головой. — Я его видела, как тебя сейчас. Даша придвигается ближе. — А Клим?! Он что?! Узнал? — А он…– вскидываю голову. — Он пришел с женой подтверждать беременность. Подруга дергается, как от пощечины. В глазах плещутся слезы обиды за меня. — А ты…Ты теперь расскажешь ему о дочери? Три года назад я переживала потерю и тяжелый развод и по настоянию подруг уехала в отпуск в Турцию. Любовь с первого взгляда снесла нам голову. ОН врал, что любит и никогда не отпустит… Но я уехала одна с нашей малышкой под сердцем. А теперь Клим ураганом ворвался в нашу с дочерью жизнь и хочет стать настоящим папой для Оливки.

Глава 8

Дина

— Ты какая — то пришибленная сегодня, — многозначительно заявляет Даша. Облизывает ложку с шоколадным кремом от торта так, что, как минимум, трое мужчин, что давно глазеют на подругу, пожирая глазами, роняют челюсти на стол.

Даша — моя самая близкая подруга и по совместительству крестная моей Оливки. Мы с ней ходили в одну группу садика, подрались в первый же день из-за куклы, а потом стали не разлей вода и дружим вот уже…в общем, очень много и долго дружим.

Даша, она очень эффектная. Светлые, длинные волосы, пухлые от природы губы, «татарские» скулы и пронзительный голубой, как чистое небо, взгляд. Все это дополняется высокой фигурой, упругой соблазнительной грудью и округлыми бедрами. Сколько себя помню, парни и мужчины за ней оборачиваются толпами.

Вот только Даша их не замечает совершенно. Ее сердце вот уже десять лет занято мужем. Они поженились, будучи студентами и успели многого достичь вместе. Я горжусь и восхищаюсь их семьей. Они для меня эталон, флагман, на который я всегда ориентируюсь.

— Я вчера встретилась с отцом Оливки.

Даша замирает. От удивления перестает даже жевать свой торт. С трудом сглатывает и скашивает взгляд на Оливку, которая с особым удовольствием уплетает свои любимые макароны. Заметив на себе заинтересованный взгляд обожаемой крестной, дочь широко улыбается и протягивает ложку, чтобы поделиться любимым блюдом.

— Спасибо большое, солнышко, — голос подруги растерянный и сиплый. Как будто она резко подхватила простуду. — А ты уверена, что это был он? Столько лет прошло…

— Я видела Клима как тебя сейчас.

Даша давится кофе. Наша заботливая девочка тянется, чтобы похлопать ее по спине, как обычно делаю я, если у Оливки застревает что-то в горле.

— Где?!

— Он на днях приходил ко мне на прием. С женой. Они ждут ребенка, — как гвозди в собственный гроб вколачиваю слова.

— Оливушка, закрой уши, детка. Тетя Даша сейчас будет ругаться, — бормочет подруга. Под веселое хихиканье дочери накрывает ладонями ее уши и смачно матерится.

Выпустив пар, она громко выдыхает. Прикрывает на миг глаза и через несколько секунд возвращает ко мне острый, как бритва, и решительный взгляд.

— Ты собираешься ему рассказать об Оливке?

— Нет, — веду плечом и, закусив губу, отворачиваюсь к окну. Даша очень проницательна и знает меня тысячу лет, она сразу все прочтет по глазам.

И в миллионный раз я в этом убеждаюсь.

Крестная моей дочери барабанит пальцами по столу и выпаливает:

— Погоди-ка…А он вообще узнал тебя? Вспомнил?

— Не думаю. Он разглядывал меня, конечно… Но не думаю, что вспомнил, где и когда мы встречались. У кобелей так бывает, знаешь ли, — поджимаю губы, чтобы ругательства похлеще не сорвались с языка.

Перед глазами снова всплывают грязные кадры из прошлого, и я морщусь, как будто меня стошнит прямо на стол. Именно поэтому я и не сказала бы ему о дочери, даже если бы этот чудак на букву «М» меня вспомнил.

Лицо Даши чернеет буквально за считанные секунды. Глаза мечут молнии, а пухлые губки бантиком сжимаются в жесткую линию.

— Оливка, душа моя, — обманчиво ласково тянет крестная. — Тетя Даша сейчас опять прикроет тебе ушки. Потому что не может сдержаться.

Подруга смачно матерится, некоторые слова я слышу впервые и даже беру на заметку. Оливка ничего не понимает, хихикает и вертит головой, глядя то на меня, то на Дашу. Она думает, что это игра и тянется ручками к крестной, чтобы и той закрыть уши.

— Я ничего не слышу, — весело бубнит Оливка, корча рожи нам с Дашей. Подруга показывает ей язык, заставляя хохотать на все кафе.

— Да даже если бы и узнал, дырка ему от бублика, а не дочь! — с жаром выпаливаю, не сумев сдержать эмоций. — Зачем я Климу? У него вон жена беременная. Да и за три с лишним года он даже банально не соизволил позвонить мне! А я не меняла номера…

— Мамоська, а кто такой Клим? — нахмурив бровки, со всей серьезностью выдает Оливка. Я бы сказала, она даже выглядит суровой. Готовой покарать его сиюминутно. — И почему ты ему не нужна?

Мы переглядываемся с Дашей. Синхронно закусываем губы, чтобы не расхохотаться и выиграть время для подборки правильного ответа.

— Дядя Клим, солнышко, это…

–…это дядя — дурачок, — весело заканчивает мою мысль Даша. Я, конечно, хотела не так выразиться, помягче, не приучать ребенка к ругательным словам, пусть и таким безобидным. Но в целом Даша довольно четко выразила мою мысль.

Дочь фырчит и смешно закатывает глаза так, что ее кудряшки — спиральки забавно подрагивают. И где только она такому научилась?!

— Конечно, дурачок, потому что он мою мамоську не любит. Надо ему по жопке дать!

Последнюю фразу Оливка припечатывает так громко, что посетители кафе оборачиваются и, заметив «милого» ангелочка, начинают откровенно улыбаться и смеяться.

— Оливия!

— Ну, мамоська! Ну, правда же, дурачок! — мило сложив ладошки и хлопая глазками, выдает дочь.

Мы с Дашей не выдерживаем и все же взрываемся хохотом.

Дочери очень скоро надоедает ковыряться в макаронах, и она отходит в игровой уголок порисовать.

— У меня для тебя плохие новости, Дин, — трагическим голосом сообщает Даша. — Тебе все еще не все равно на Клима. Иначе бы ты так не реагировала.