Проводник

Николай Степанов, 2008

Принцу Адебгии предрекли неминуемую гибель в день встречи с простолюдином, которому в этот день исполнится семнадцать. К счастью, во дворце столкнуться с голодранцем проблематично, приглашений на чужие именины не поступало, так что причин для беспокойства нет. Уличного сапожника по имени Руам об опасностях не предупреждали – ранг не тот. А сам он, убегая от стражников, не узнал в парке за кованой оградой королевский сад, напичканный смертоносными заклинаниями для непрошеных гостей. Так парнишка и оказался там, где простому человеку спасения нет. Почему охранные чары не убили Руама? Какая сила при встрече принца и нищего беззвучно разверзла землю под ногами? И почему простого ремесленника, вместо того чтобы повесить за наглое вторжение, произвели в телохранители его высочества? Объяснений у семнадцатилетнего юноши нет. Пока нет.

Глава 3

ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ЕГО ВЫСОЧЕСТВА

Сердце Илинги екнуло, когда она заметила возле брата незнакомца с поцарапанным лицом. И хотя юноша был прилично одет и держался довольно независимо, она сразу заподозрила в нем нищего. Наверное, из-за того, что брюнет как-то очень неуклюже придерживал висевший на поясе меч, словно это было не оружие, а хворостина.

— Здравствуйте. Тарин, представь меня своему приятелю.

— Привет, Илинга! Это мой телохранитель.

— В нашем саду стало небезопасно? — удивилась девушка. На опытного воина черноволосый парень походил еще меньше, чем на дворянина.

— Меня зовут Руам, — поспешил сапожник сам представиться симпатичной девушке. Припомнив уроки отца по хорошим манерам, сын Гамуда отвесил учтивый поклон первого знакомства. — Смею вас уверить, что со вчерашнего вечера в вашем саду безопасно.

— А что здесь произошло вчера?

— Один молодой человек… — начал было телохранитель.

— Руам, заткнись! Когда я с кем-либо разговариваю, не смей вмешиваться! Извини, сестра, он еще не знаком с правилами этикета.

— И зачем тебе телохранитель из оборванцев? — Кузина решила проверить свою страшную догадку.

— Один кричит «заткнись», другая обзывает оборванцем, и при этом меня же попрекают дурными манерами. Господа, а вы сами о них помните?

— Ты опять открыл рот?! — нахмурил брови Тарин, заметив, как вспыхнули щеки Илинги. — Стой здесь и никуда не уходи!

Наследник взял девушку под руку, и они направились в беседку.

— Это тот парень, что забрался вчера в сад? — сразу пошла в наступление дочь Ярланда.

— Нет, — отвел глаза в сторону принц.

— Зачем ты пытаешься меня обмануть? — Девушка укоризненно взглянула на Тарина, и брат смутился.

— Да, это он. Оборванец, которому вчера исполнилось семнадцать лет.

— Ты же мне обещал!

— Не выходить за пределы сада. Я и не выходил. Кто же мог предположить, что он сам сюда заявится? Но в твоем сне привиделся безграмотный паренек, а у этого даже манеры проглядываются, правда, явно не нашего двора. — Принц так и не вспомнил, на приеме какой иностранной делегации он видел приблизительно такой же поклон.

— Тарин, сердце мне подсказывает, что он тебя погубит. — Илинга принялась нервно теребить собственные волосы.

— Не надо так волноваться. Ширад позаботился, чтобы Руам и подумать не смел причинять вред своему господину.

— Мой сон ясно предупреждал, что опасность придет через оборванца. Это вовсе не означает, что он сам собирается тебя убить. Вдруг в нем заключена какая-то тайна, и она станет причиной беды? Я не хочу, чтобы это произошло! Понимаешь?

— Понимаю. В нем действительно есть тайна, Илинга, жаль, я не могу пока о ней рассказать. Но поверь, секрет брюнета для меня полезен. Иначе я бы не держал этого проходимца рядом.

— Ваше высочество, принц Тарин! Король приглашает вас в тронный зал, — доложил лакей и пояснил: — Встреча с иностранной делегацией.

— Сейчас буду. — Дождавшись, когда слуга скроется, наследник снова обратился к кузине: — Только прошу: о нашем разговоре никому ни слова. Договорились?

— Скажешь тоже! Кому я могу что-то рассказать? Отцу, вечно занятому делами? Мачехе, мечтающей спровадить меня из дворца? Учителю танцев, обеспокоенному лишь своим местом при дворе, или тупоголовым фрейлинам, соревнующимся между собой в количестве молодых щеголей, с которыми им удалось переспать?

— Илинга, как тебе не стыдно?!

— Стыдно за что? За поступки окружающих меня людей? Так я все равно не в силах их изменить. Или ты предлагаешь действовать методами нашей дражайшей королевы, провалиться ей в инзгарду? Если бы отец не сдерживал ее порывов, половину двора уже давно бы повесили, а остальных сослали на каторгу.

— Сестра, а ты не сильно спешишь? — грустно улыбнулся парень.

— Куда? — не поняла вопроса принцесса.

— У тебя облик маленькой девочки, а мысли уставшей от жизни взрослой женщины. Не спеши убегать из детства. — Он встал, собираясь уходить.

— Хорошо. Постараюсь для других оставаться глупым и задиристым ребенком. Иногда это помогает узнать много интересного.

— Ты идешь во дворец?

Девушка покачала головой:

— К счастью, меня не звали. Я лучше здесь посижу.

Тарин отправил телохранителя в казарму, а сам поспешил к Ярланду. Нынешний повелитель Адебгии приучил всех обитателей дворца к незамедлительному исполнению своих приказов. В этом правиле исключение делалось лишь для его родной дочери.

Принцесса вышла из беседки и, что-то вспомнив, бросилась вдогонку за брюнетом.

— Руам, подожди!

А парень и не торопился уходить. Он стоял, осматривая поляну, на которой вчера была глубокая расщелина. Сейчас о бездонной трещине ничто не напоминало.

— Жду, ваше высочество.

— Зачем тебе мой брат? — постаравшись напустить на себя грозный вид, спросила она.

— А как бы иначе я смог познакомиться со столь очаровательной девушкой? — Ответ был явно рассчитан на то, чтобы обескуражить решительно настроенную амазонку.

— Да я… ты… у нас… Как ты смеешь мне грубить! — наконец выпалила она.

— Прошу прощения, ваше высочество, я в Адебгии недавно и не знал, что назвать красивую девушку очаровательной — грубость. Может, вы научите меня уму-разуму? Чтобы при следующей нашей встрече я не сморозил очередной глупости.

Дочь Ярланда заметила небольшое сходство нового телохранителя с мачехой, но озорной блеск в глазах юноши и его добродушная улыбка делала их абсолютно разными. Злясь на себя, принцесса отметила, что голодранец кажется ей симпатичным. С этим нужно было срочно что-то делать.

Ее щеки снова окрасил румянец, но грозные нотки из голоса не исчезли:

— Не пытайся меня перехитрить. Я знаю, что ты обманом влез в нашу семью, но не надейся, что сможешь погубить брата. Я опытная волшебница и буду наблюдать за каждым твоим шагом! Так что ты и не заметишь. Понял?

— Конечно, — кивнул он. — Я весьма польщен вниманием столь обаятельной особы. А можно один уточняющий вопросик?

— Какой?

— Ночью вы тоже будете за мной приглядывать?

— Всегда! — запальчиво ответила Илинга.

— А вас не будет смущать тот факт, что я сплю абсолютно голым?

— Негодяй! — Лицо принцессы стало пурпурным, и она убежала.

«Хорошая девчушка, — подумал сын Гамуда, проводив взглядом ее стройный стан. — И почему она считает, что я собираюсь навредить принцу? Чепуха! Да вы мне только скажите „свободен“ — и на следующий же день ноги моей не будет в этом городе. А то поставят тебя перед выбором: петля или служба наследнику. И будь любезен…»

Цепи с Руама сняли вечером того же злополучного дня. Затем сапожнику доходчиво втолковали, что без служения его высочеству в качестве личного телохранителя он просто не мыслит своей дальнейшей жизни, и для пущей убедительности прямо ночью перевезли во дворец мать брюнета. Ее приняли помощницей младшей кухарки, после чего мысли о побеге не посещали голову молодого человека, прикованного к Тарину невидимой цепью. Покинуть охраняемую воинами и магами территорию дворцового комплекса без соответствующего разрешения было довольно сложно даже могучим чародеям, так что Ширад имел полную гарантию покорности нового телохранителя. В ходе разговора с чужаком выяснилось — мать тот в беде не оставит.

Принцессе, естественно, о подобных обстоятельствах никто не сообщал. Брюнет понимал это и не обижался на девушку.

«Она просто любит своего брата, беспокоится за его жизнь, а кто-то уже, наверное, наплел ей всяких глупостей. Неужели у меня появились завистники? Как же я об этом сразу не подумал… А ведь действительно! Я меньше месяца в Разахарде — и на тебе: личный телохранитель его высочества. По-моему, эту должность дают лишь дворянам, и то не всяким… — Паренек даже присвистнул от пришедшего на ум объяснения. — И тут появляюсь я. Едва не проваливаюсь в яму, потом чудом избегаю петли — да вдруг оказываюсь первым кандидатом в телохранители. Остолбенеть!»

В детстве, когда маленький Руам рассказывал о мечтах быть принцем и жить в огромном дворце, отец всегда недовольно ворчал:

— Лучше сидеть в клетке со зверями, чем в королевских палатах.

— Почему?

— Со зверьем можно договориться, а с теми, кто вертится около трона, лучше не встречаться. За один день тебя трижды обманут, дважды продадут и один раз попытаются убить. Причем без особой на то надобности.

Сейчас слова Гамуда обрели для юноши конкретный смысл.

«А почему отец никогда не говорил, откуда он знает?.. Неужели когда-то служил при дворе? Мать тоже ни о чем таком не упоминала…» — Задумавшись, парень вошел в казарму.

Трехэтажная постройка в северной части дворцового комплекса ничем не была похожа на строения, предназначенные для размещения армейских подразделений. Ни внешним видом, ни внутренним убранством. Здесь проводили время отдыха офицеры личной охраны его величества, телохранители первых лиц при дворе Ярланда и волшебники, нанятые на временную службу. Естественно, почти у каждого из них был свой дом в городе, но в случае чрезвычайных ситуаций обитатели казарм оставались ночевать по месту военной приписки.

Руаму выделили апартаменты на нижнем, по большей части пустовавшем этаже здания. Высшее дворянское сословие, представленное здесь отпрысками ландграфов и виконтов, занимало третий, бароны и баронеты расположились на втором. И только Ширад и два волшебника из караульной службы, которые не имели другого жилища в городе, являлись соседями нового телохранителя.

Парню выделили три комнаты, не считая небольшой прихожей. Он представления не имел, как здесь жить, да еще одному. Самая большая хибара, которую семье удалось купить еще в Шунгусе, была меньше каждой из его нынешних комнат.

«Жизнь налаживается!» — сказал бы любой другой на его месте, но Руам постоянно испытывал здесь страх — и за себя, и за мать. Почему — он пока и сам не знал.

— Ну и где этот выкормыш черепахи и удава?! — раздался громкий бас Длойна. — Я что, должен сам вытаскивать его из теплой постельки?

— Ой! — вскрикнул новый постоялец королевских казарм. — Мне же на тренировку пора!

Длойн являлся учителем фехтования бойцов королевской охраны. Вольная жизнь Руама закончилась, и к этому следовало привыкать.

— Да что за невезение, разрази меня варзом! — Тарин выругался, зацепившись сандалией за торчащий поперек тропинки корень.

Принцу еще после вчерашнего падения следовало сменить слегка растянувшуюся обувь, но уж больно удобно она сидела на ноге. И вот результат!

«Ну и дела! Телохранителем у меня числится настоящий сапожник, а я без обуви. В самый „подходящий“ момент». Кожаная сандалия разорвалась окончательно, а идти на прием в одной — позорить двор. Пришлось сделать незапланированный крюк по коридорам дворца.

Принц добрался до своих комнат и переобулся. Самый короткий путь к тронному залу теперь проходил через покои королевы. Обычно наследник всячески старался избегать встреч с Еневрой, но сейчас он сильно опаздывал.

«Мачеха Илинги наверняка рядом с Ярландом, так что вряд ли я с ней столкнусь. А свидимся — тоже ничего страшного. Она всего лишь регентша, а я — наследный принц. Пусть она меня боится». — От собственной смелости парень вздрогнул и побежал на дипломатический прием.

Личные покои темной королевы отличались от любых других комнат дворца обилием бордовых гобеленов. Здесь ими были обиты и стены, и полы, и даже потолки коридоров и залов. Ступив во владения Еневры, Тарин не слышал звуков собственных шагов, зато низкий голос надменной брюнетки прозвучал для него подобно выстрелу из пушки.

— Как ты посмел сюда явиться?!

Парень от неожиданности уже собрался начать оправдываться, хотя так и не увидел возмущенной женщины, которая, видимо, находилась за поворотом коридора. Однако вместо принца заговорил другой человек.

— Раньше ты была более приветливой, Еневра. — Сочный баритон словно насмехался над грозным окриком.

— Груаб, не забывайся, где ты и с кем разговариваешь!

— Обычно у меня с памятью проблем не возникает, драгоценная леди. При желании и тебе кое-что могу напомнить.

— Собираешься меня шантажировать? Это очень опасно.

— А ты пытаешься меня запугать? Довольно забавно… — В шутливом тоне явно ощущалась скрытая угроза.

— Я не уточняла, для кого именно опасно, — смягчила тон королева, из чего принц пришел к заключению, что она боялась своего собеседника.

— Нет, драгоценная, шантажом я не промышляю. Хлопотное это занятие и довольно нудное. Совсем другое дело — отыскать кого-то или надежно спрятать, чтобы никто и никогда найти не сумел.

— Уж не за мной ли ты явился?

— К сожалению, нет, — разочарованно вздохнул мужчина. — Заказов на венценосных персон и их родственников не поступало давно. Никто не желает платить настоящей цены, а за гроши я не работаю.

— Хочешь сказать, короли теперь умирают своей смертью?

— Нет, родственнички монархов, стремясь занять трон, освобождают его без посторонней помощи. Чего проще подсыпать яду, вогнать нож в спину, столкнуть в пропасть или нанять разбойников. Сейчас многие действуют именно так.

— Потому что жадности много, а ума недостает, — брезгливо заметила Еневра. — Если у действующего правителя заключен контракт с магистром, подобное убийство раскрывается в течение недели. И, насколько я знаю, ни один здравомыслящий властитель не экономит на собственной безопасности.

— Сразу видно думающего человека! — польстил даме Груаб. — За что и уважаю.

— Взаимно, взаимно, — заторопилась темная королева. — На этом предлагаю с комплиментами закончить, я опаздываю. По какому делу зашел?

— Проблемка у меня в Адебгии небольшая.

— От меня что нужно?

— Содействие.

— В чем?

— Во владения Ярланда забрался один человечек. Наш с тобой соплеменник. Я подрядился его изловить, но иностранцу без поддержки со стороны действовать непросто, сама понимаешь.

— Что за дичь ты выслеживаешь?

— Мужчина лет сорока, из бывших дворян, не волшебник. Это все, что я могу сказать.

— Давно в бегах?

— Мне говорили, что более десятка лет, но я им занимаюсь недавно. Тем не менее хочу справиться поскорее — репутация обязывает.

— Тебе нужен именной королевский указ?

— Да, хотелось бы действовать от имени его величества. Тогда мне все двери будут открыты.

— Такой указ потребует от меня определенных усилий, — задумчиво произнесла женщина.

— В пределах разумного я готов на любые расходы, драгоценная леди.

— Деньги и драгоценности меня мало интересуют, Груаб.

— В мире существуют и другие средства оплаты. Выбирай.

— Хорошо! Моя услуга взамен твоей.

— Я не берусь за следующее дело, пока не закончу предыдущего, ты же знаешь.

— Твоя помощь понадобится мне не раньше, чем через полгода. Уж за этот срок ты в Адебгии даже мышь отыщешь.

— Несомненно. А твое поручение?.. Будем кого-то искать или прятать?

— Скорее, второе. Но об этом позже.

Последние слова принц расслышал с трудом. Он уже покидал обитый гобеленами коридор, возвращаясь, обратно. Беседа какого-то Груаба с королевой сильно взволновала юношу. Почему иностранец так запросто входит в покои супруги Ярланда, обращается к ней на «ты», ведет более чем странные беседы?..

«Хорошо, что меня не заметили. Всегда считал Еневру опасной колдуньей. Магия смерти не могла оставить на ней другого отпечатка. Ой! А ведь я уже минут десять как должен быть в тронном зале!»

Опасаясь гнева правителя, наследник не успел придумать ничего лучшего, как, вытащив кинжал, нанести острием на ноге кровавую царапину. Перевязка заняла еще полминуты, и, прихрамывая, Тарин побрел на дипломатический прием обходным путем.

Согласно этикету, наследного принца поприветствовали полупоклоном. Его ждали, чтобы начать представление нового поверенного посольского прихода державы Шунгус, делегация которой ожидала в северной части зала. Церемония началась по знаку главного королевского секретаря.

Представление нового посланника открылось вручением подарков повелителю Адебгии, которые вносили в зал на красных подушечках. Каждый из них что-либо символизировал, о чем довольно нудно и пространно вещал даритель. В подобных случаях обычно преподносили драгоценные камни, изделия из золота и серебра, реже — заговоренное оружие или предметы, изготовленные из небесных камней, а самыми ценными считались магические артефакты. Новый поверенный ничем особенным двор Ярланда не удивил. Он закончил речь, когда у ног королевы положили последнюю подушечку с изумрудным колье.

Названый отец Тарина также ограничился стандартной благодарностью и обещаниями личного покровительства дипломатической миссии Шунгуса в деяниях, призванных сблизить две могучие державы. Затем посла познакомили со знатными персонами королевского двора и первыми советниками его величества.

Принц внимательно наблюдал за делегацией иностранцев, но, как он ни всматривался, угадать, кто из них Груаб, не смог. Он ведь только слышал голос собеседника королевы, а, кроме посла, на приеме никто из чужаков речей не произносил.

Церемония близилась к концу. В тронном зале появились лакеи с горячительными напитками. Прозвучали дружественные тосты. Приглашенные на мероприятие гости начали расходиться. В этот момент к трону приблизился новый поверенный.

— Ваше величество, разрешите обратиться к вам с неофициальной просьбой. — Он отвесил почти такой же поклон, как Руам.

— Слушаю тебя, Дуарз.

— Не так давно границу Адебгии пересек один из подданных нашего повелителя.

— Преступник?

— В некотором роде, — уклончиво ответил посол. — Мне приказано найти и доставить его царю, но здесь, в Адебгии, я не могу обойтись без вашей помощи.

— Искать бродягу среди лесов моей державы — гиблое дело. Мы своих не всегда находим, — усмехнулся Ярланд.

— Я ни в коей мере не хотел бы обременять ваше величество посторонними проблемами. Поисками, если будет позволено, займется мой человек.

Регент сразу понял, куда клонит Дуарз.

«Видать, человек непростой, если для поисков привлекают посла. Интересно, не для этой ли цели его и назначили на должность поверенного?»

— Ваше величество, — вмешалась Еневра, которая опасалась, что если супруг сейчас откажет просителю, то потом убедить его поменять решение будет весьма сложно. — Полагаю, это дело серьезное, а потому следует действовать согласно установленному в подобных ситуациях порядку. Пусть напишут официальное прошение, которое обязательно будет рассмотрено, и по результатам рассмотрения выдан официальный ответ. Насколько я понимаю, вам требуется высочайшее разрешение действовать от имени короля?

— Да, ваше величество, — поклонился иностранец. — Такая бумага существенно ускорила бы наши поиски.

— И позволила бы чужестранцу совать свой нос, куда не следует, — едва слышно произнес за спиной правителя начальник дворцовой стражи.

— Хорх, с каких это пор ты стал вмешиваться в межгосударственные дела? Лучше бы смотрел за порядком во дворце. Где это видано…

— Составляйте прошение, — резко перебил супругу Ярланд: он не хотел, чтобы эти двое устроили скандал на дипломатическом приеме.

Дуарз откланялся и направился к выходу, что стало знаком окончания приема. Секретарь свое дело знал хорошо, и через пять минут в тронном зале остались лишь четверо.

— Лутс, зайди к главному казначею. Пусть сейчас же примет под отчет дары уважаемого посла. Нет, погоди. — Король остановил секретаря в дверях. — Сначала найди Илингу и пригласи взглянуть на эти побрякушки. Вдруг ей что-нибудь приглянется?

— Слушаюсь, ваше величество.

Лутс служил секретарем еще при Глошаре и после исчезновения короля был оставлен в своей должности. Причиной послужило неугасаемое стремление угодить правителю и умение предугадывать желания господина.

— Ты почему задержался?! — Повелитель строго посмотрел на наследника.

— Спешил, споткнулся в саду. Разодрал ногу. Пришлось перевязывать.

— В следующий раз будь внимательнее.

— Я постараюсь, отец. — Тарин называл регента отцом в тех редких случаях, когда считал себя перед ним виноватым. — Я могу идти?

— Да. Насколько я помню, у тебя сейчас урок с Ширадом?

Принц кивнул и, прихрамывая, двинулся к двери. Там он едва не столкнулся нос к носу с главным секретарем. Тот стоял в ожидании новых приказов, чтобы в любую минуту быть под рукой господина.

Ярланд повернулся к супруге:

— Тебе просьба Дуарза не показалась странной? — спросил он.

Еневра сделала вид, что задумалась, на самом деле дожидаясь, пока не смолкнут шаги Тарина.

— Человек, которого он ищет, наверняка не из простых смертных.

— Думаешь, к нам в гости забрался серьезный чародей? Какой-нибудь маг-самородок? — Регент запустил пятерню в бороду.

— Вряд ли. Могучий волшебник не стал бы прятаться. Скорее всего, речь идет о проходимце, который залез в чужую тайну.

— Предлагаешь отклонить прошение и самим заняться беглецом? — спросил король.

— Не вижу смысла. — Супруга поправила прическу, одарила мужа загадочным взглядом и спросила: — Как думаешь, если люди посла найдут пропажу, куда ее доставят?

— В посольский приход.

— То есть во дворец.

— Умница, Еневра! — воскликнул правитель. — Вот тогда мы на него и поглядим. Очень пристально.

— Я слышала, ты отложил поход на лергадцев? — Волшебница решила перевести разговор на другую тему.

— Поход может подождать до тех пор, пока власть окончательно не перейдет в наши руки. Я полагаю, что внезапное сумасшествие принца взволнует многих обывателей Адебгии, и небольшая победоносная война окажется как нельзя кстати, чтобы успокоить массы.

— Опять же во время войны гибнут люди, — многозначительно добавила Еневра. — Почему бы не сделать так, чтобы ими оказались…

— Не надо лишних слов, дорогая. Мы прекрасно понимаем друг друга.

— Ее высочество принцесса Илинга! — доложил секретарь о вбежавшей в зал девушке.

— Отец, ты меня звал?

— Да, моя девочка. Посмотри на эти украшения. Тебе что-нибудь нравится?

Обычно дочка отказывалась сразу, даже не осмотрев подношения, но сегодня… Она дважды прошлась мимо красных подушек и остановилась возле массивных золотых браслетов.

— Можно взять?

— Как подарок от нас с мамой.

Илинга бросила недобрый взгляд на мачеху.

— Спасибо, ваши величества. — Она схватила оба браслета и выбежала из комнаты.

— Ну и вкус у вашей дочери, — не удержалась от замечания темная королева.

— Не начинай опять, — предупредил Ярланд. Его взгляд стал жестче.

— А вот мне ты ничего не предложил выбрать, дорогой, — с наигранной обидой попрекнула Еневра.

— У тебя этих побрякушек — что песка в пустыне, — махнул рукой повелитель. — Что-то понравилось?

— Помнишь, ты подарил мне серьги с большими изумрудами?

— Смутно припоминаю.

— Это колье будет неплохо сочетаться с ними. — Женщина указала на подушку возле своих ног.

— Насколько я помню, кроме своего черного камушка, ты на шее ничего не носишь.

Правитель указал глазами на полукруглый кулон. Он точно помнил, что вначале, когда еще была жива первая жена, медальон имел форму диска и состоял из двух частей. Пару раз он пытался выяснить назначение этого украшения, чувствуя исходившую от него силу, но волшебница мягко отшучивалась, уводя разговор в сторону.

— А вдруг мне захочется?

— Дарю. — Ярланд не поленился встать с трона и, подняв ожерелье, застегнуть его на тонкой шее супруги.

— Благодарю, ваше величество. — Женщина сразу же сняла колье и спрятала его в складках одежды.

— Лутс, где ты там? Можешь звать казначея.

Улица закончилась небольшой площадью, упиравшейся в ограду дворцового комплекса.

«Где-то здесь, — решил про себя худощавый мужчина преклонных лет. — Точнее даже магистру не определить». Легкая походка одетого в богатый халат старика абсолютно не вязалась с его возрастом. Он быстро пересек площадь и остановился возле границы сада.

Густые седые волосы мужчины практически касались его бровей, полностью скрывая изборожденный морщинами лоб. Серые глаза цепко выхватывали каждую мелочь — прохожий явно что-то высматривал.

«Так, у кого бы разузнать, что тут вчера произошло?» — Он внимательно осмотрел городские окрестности.

Три улицы прямыми лучами сходились к площади, образованной полукругом пятиэтажных строений и забором из кованых прутьев. Пешеходов в этот час было немного. Дед заметил трех женщин, остановившихся перед витриной кондитерского магазина, шикарно одетого молодого человека с букетом цветов, явно поджидавшего даму, и ватагу ребятишек, увлеченных игрой в «чушки».

«С мальцов я, пожалуй, и начну», — решил он.

— Здравствуйте, хлопчики! В компанию примете?

Расчертив утоптанную землю на квадраты, отпрыски знатных купцов состязались в ловкости и меткости.

— А настоящая бита у тебя есть?

В отличие от бедняков, которые играли плоскими камнями, мальчишки из богатых кварталов имели медные диски и очень этим гордились.

— Такая подойдет? — старик вытащил большую серебряную монету.

— Ух ты! — воскликнул самый старший из детей, паренек лет двенадцати. — А проиграть не боишься?

— Я тертый калач, гляди! — Незнакомец бросил монету, которая приземлилась в углу самого дальнего квадрата.

Выбить ее из зоны, да еще сохранить свою биту в рамках этой же клетки, было очень непросто, но ведь на кону стояло серебро. Малец принял вызов и швырнул свой диск в сверкавшую на солнце цель. Затаив дыхание, вся ватага провожала глазами полет красного диска. Никто и не заметил, как седой мужчина сделал несколько манипуляций пальцами. В результате бросок юного игрока удался — монета выскочила за пределы квадрата, а его бита затормозила, едва коснувшись черты.

— Я выиграл, выиграл! — закричал от радости победитель.

— Теперь моя очередь. — Незнакомец достал золотую монету и повторил бросок.

— Ох! — Такого здесь еще не видели.

Золотой диск ударился о землю, подскочил и приземлился прямо на поверхность биты. Из-за своей невероятности такой бросок назывался магистерским, а к его исполнителю переходили все биты, остававшиеся в квадратах. Игра заканчивалась.

— Везет же некоторым! — с завистью произнес белобрысый мальчик, которого сегодня первый раз взяли в игру. До этого девятилетний Крамс лишь смотрел за другими. И вот теперь его единственная бита «сгорела». Ее унесет незнакомый старик, а следующую раздобыть не так просто.

Дети уже собрались расходиться по домам, но чудаковатый старик не хотел их отпускать.

— Предлагаю тем, кто хочет вернуть свое имущество, поиграть в новую игру.

— Какую? — Многие заинтересовались.

— Кто расскажет мне интересную правдивую историю о вчерашнем дне, получит приз. Есть желающие?

Охотников вернуть биты оказалось пятеро. Естественно, самому младшему досталась последняя очередь рассказывать.

— Я вчера видел, как один дядя… У него черные волосы… Он бежал по площади… потом… — Крамс очень волновался, потому и говорил весьма сбивчиво. — Потом забежал задом. Там он, это… перелез через забор.

— Откуда ты знаешь? Ты не мог видеть за углом. — Другие начали перебивать самого младшего.

— Я видел его в саду по другую сторону ограды, — чуть не плача принялся оправдываться мальчик.

— Да врет он все! Мне папа говорил, что живым перебраться через ограду дворца невозможно. — Обладатель выигранной серебряной монеты не мог не высказать своего компетентного мнения.

— Не мешайте, пусть рассказывает, — осадил ребят незнакомец. — Вас никто не перебивал. Что было потом?

— Он пропал за деревьями, а я увидел молнию.

— Я же говорю, что он врет. Молнии без грома не бывает! А мы ничего не слышали. Верно я говорю?

— Точно, — поддержали остальные.

— Я правда видел! Вы за игрой смотрели, а я… — Он чуть не плакал. — Да вон посмотрите. Раньше стражники возле забора не ходили. А теперь…

— Я тебе верю, сынок. — Незнакомец отдал маленькому рассказчику все биты. Затем обратился к старшему: — Тебя как зовут?

— Рунг.

— Замечательно, Рунг. Вот еще одна серебряная монетка. Идите в кондитерский магазин и постарайтесь ее там истратить. Только, чур, никого не обижать. Справишься?

— Конечно. Спасибо вам.

Детей как ветром сдуло, а старик посмотрел на королевский сад, стражников, квадраты на земле и пошел прочь с площади.

«Молния среди ясного дня — это очень серьезно! Надо будет наведаться в гости к правителю Адебгии».