Табор вернулся на Землю. Детективный роман

Николай Самуйлов

Лейтенант полиции Максим Рощин, возвращаясь из отпуска, знакомится с цыганкой Зарой Штефан. Между ними возникают чувства. Вернувшись на службу, Максим присоединяется к коллегам, занятым поиском преступников, совершивших ряд мошеннических эпизодов, связанных с мистическим изъятием крупных денежных средств в торговых предприятиях и банке. При непосредственном участии Рощина оперативники выходят на след матёрых преступников, использовавших гипнотические способности юных цыганок – родственниц Зары.

Глава вторая

Подъезд генеральского дома не только вход в обитель важных и именитых людей, он их коллективный портрет.

Пространство, возникшее передо мной в результате перемещения из пыльного двора в рукотворный райский уголок, ошеломило своей необычностью. Я застываю у входа, что бы привыкнуть к нему.

Фикусы, пальмы, лимонные деревья с золотистыми плодами, заполнившими почти весь просторный холл, окунают вошедшего с улицы человека в искусственные тропики.

По расписанным яркими красками примитивным пейзажистом стенам развешены кашпо в виде морских раковин и птичьих гнёзд. Из них свисают до пола вьющиеся лианы с разноцветными листьями.

От тяжёлой входной двери до широкой мраморной лестницы возлежит зелёный с цветами палас похожий на садовую лужайку. Вся рукотворная экзотика освещена десятком плафонов в виде бутонов лотоса из зелёного стекла с разноцветными лампочками внутри…

Рукотворные кущи источают ароматные запахи Эдема…

Из глубины пальмовых зарослей изливается волшебная релаксирующая музыка. Оттуда же слышится журчание ручейка и пение «райского соловья».

Присмотревшись, замечаю за сенью зарослей клетки с пернатыми и электрический фонтанчик в виде висящего в воздухе водопроводного крана, из которого низвергается журчащая струя… На фоне натуральной зелени ютится древний двух тумбовый стол.

Над столешницей из зелёного сукна возвышается существо в армейской рубашке с короткими рукавами. На узких плечиках топорщатся погоны с защитного цвета звёздочками. По три штуки на каждом погоне — старший прапорщик.

Берет синего цвета с кокардой, гармонирует с тёмно-синими глазами, строго и в упор смотрящими на меня. Пухлые губы улыбаются. Полные руки, плотно обтянутые рукавами, громоздятся на столешнице между двух телефонных аппаратов с дисками для набора номеров. Ретро аппаратам от роду лет по шестьдесят. Старшему прапорщику вдвое меньше.

— Здравствуйте! — рокочет существо контральто, стоило мне ступить на ковровую лужайку. — Ваше звание и фамилию, пожалуйста!

— Добрый день! Лейтенант Рощин, — отвечаю я существу, не сразу понимая, что это — женщина.

— Лейтенант Рощин? — переспрашивает дама, открывая солидных размеров амбарную книгу. — Не помню! — с изумлением ворчит она, и взглядом пробегается по двум последним страницам с данными лиц, зарегистрированными в качестве посетителей квартир именитых жильцов дома. — Когда вас заказывали, лейтенант Рощин?

— Сегодня, — отвечаю я. — Час тому назад.

Она смотрит на последнюю запись в книге.

— Вас здесь не отмечено, лейтенант! — Старший прапорщик встаёт из-за стола, театрально поиграв бицепсами, выходит мне навстречу, попутно прихватив с собой резиновую дубинку…

Женщина атлетического телосложения в длинной форменной юбке предупредительно шлёпает дубинкой по пухлой ладони свой левой руки и преграждает проход к мраморным ступеням.

— А вы, лейтенант, собственно… к кому нацелились?

— Меня пригласили в квартиру генерала Штефана.

— В квартиру генерала Штефана приглашён человек с другой фамилией. Покажите ваши документы, лейтенант.

Я достаю портмоне и извлекаю из него водительские права.

— Паспорт! — отказавшись изучать мои данные по правам, требует женщина цербер. — Или военный билет, пожалуйста…

Я достаю из бокового кармана куртки удостоверение сотрудника полиции.

— Это что? Пропуск в бассейн?

— Паспорта, к сожалению, с собой не ношу…

— У нас режимный город и паспорт всегда нужно иметь при себе, лейтенант! Так что это?

— Удостоверение сотрудника полиции, — отвечаю я и протягиваю красную книжечку старшему прапорщику.

— Давайте! — ворчит старший прапорщик и двумя пухлыми пальчиками вытягивает «ксиву» из моей пятерни. — Я справлюсь о вас у Полины Ивановны.

— Простите, а как фамилия гражданина, зарегистрированного для посещения квартиры Штефанов? — спрашиваю я.

— Эта фамилия вам ничего не скажет. И это — военная тайна, лейтенант!

— Тогда скажите мне свою фамилию, товарищ старший прапорщик!

Женщина вскидывает на середину лба пушистые чёрные брови, несколько мгновений изучает мена, а плотом смотрит в удостоверение.

— Старший прапорщик ФСО Крошечка, — щёлкнув сдвинутыми туфлями, спокойно представляется женщина. — Оксана Петровна, — подумав, добавляет она.

— А гражданин, зарегистрированный для посещения квартиры Штефанов, записан у вас под фамилией Максим? — спрашиваю я, сдерживая икоту от вырывающегося из меня смеха.

Оксана Петровна заглядывает в книгу.

— Действительно, под фамилией Максим, — подтверждает Крошечка. — Запись сделала моя напарница.

— Это моё имя, Оксана Петровна. Я — Максим Рощин.

Крошечка снова смотрит в удостоверение.

— Сейчас я позвоню в квартиру генерала Штефана и справлюсь насчёт вас, лейтенант Максим… Рощин.

— Справьтесь, Оксана Петровна, справьтесь…

Лифт у генералов тоже не простой. Маленькая комнатка с диванчиком на две персоны и журнальным столиком возле него. На полу сияющий жёлтыми цветами на зелёном фоне палас. На столике разложены свежие журналы и газеты. Над ним низко висящий плафон с включённой лампочкой.

Интересно! здесь что? кто-то сидит в свободное от службы время? и читает?!

Лифт бесшумно ползёт на одиннадцатый этаж пятнадцатиэтажного дома. В левой руке у меня горшок с пузатым кактусом. Полина Ивановна заказала сей редкий экземпляр в цветочном магазине. Его доставили вовремя, но бдительная Крошечка, в целях безопасности заказчика, разносчика заказов дальше фойе не пропустила. А мне, после получения по телефону характеристики моей персоны от Зары и моей витиеватой росписи в амбарной книге, доверила доставку цветка.

В правой руке упаковка с книгами. Вероятно посылка из магазина «Книга почтой», недоставленная лично адресату по той же причине.

Створки дверей лифта веером складываются вправо, и я вхожу в ещё один причудливый уголок генеральского бытия.

Просторный холл, освещённый натуральным светом из двух огромных окон, расположенных напротив друг друга, украшают картины неизвестных мне мастеров в массивных рамах. Их десятка три. Для изучения галереи потребовалось бы время.

В холл выходят две двери, ведущие в квартиры. Обе из морёного дуба, двустворчатые, почти под потолок, оснащённые импортными замками, сверкающими бронзовыми кнопками.

Квартира генерала справа.

Стоило мне сделать несколько шагов к цели, как резная дубовая створка раскрылась и передо мной появилась женщина лет пятидесяти. Очень симпатичная. Наверное, супруга генерала.

— Здравствуйте Максим! — сказала женщина, принимая у меня горшок с кактусом. — Я, Полина Ивановна Штефан. Проходите.

И меня нежно подтолкнули в прихожую… Во вторую залу всё той же картинной галереи. Даже окна такие же огромные и расположены напротив друг друга. Только пол здесь не из мраморной крошки, а из добротного паркета.

— Проходите дальше.

Дальше обычная одностворчатая дверь и нормальных размеров прихожая, в которой у меня забрали книги и предложили тапки.

Ещё дальше, в уютном холле, меня усадили на диван перед миниатюрным столиком, на котором стоит роскошная хрустальная ваза наполненная конфетами.

— Угощайтесь, Максим! Зара сейчас будет…

Полина Ивановна вошла в следующую комнату, и было слышно, как каблучки её туфлей долго цокают, отмеряя расстояние от холла до следующего помещения квартиры. Наконец раздался негромкий стук закрываемой двери.

Где-то очень далеко защебетали девочки-цыганочки. Но щебет тут же прекратился. И через несколько мгновений передо мной возникла «принцесса Нури». Примерно так выглядит красавица, нарисованная на коробке с индийским чаем.

На смуглом лбу принцессы сверкает звезда, отмечающая кастовую принадлежность индийских девушек. Или что-то ещё?.. Ведь цыгане когда-то, очень давно, пришли из Индии. И разбрелись по всему свету…

Сари из полупрозрачной синей материи покрывает всё тело Зары. Внизу из-под него видны босые ноги с браслетами у щиколоток и ярким педикюром. Вверху прикрытая тканью головка с широко раскрытыми глазами. Губы в неброской помаде. На крыле носа поблескивает ещё одна маленькая звёздочка. И принцесса улыбается!..

Я встаю. Нет, подпрыгиваю!..

Ноги делают это автоматически. Привык вскакивать при виде входящего в кабинет начальства. А здесь — индийская принцесса!..

Зара замирает у дверей и рассматривает меня. В широко распахнутых чёрных глазах вспыхивает не то изумление, не то недоумение.

— Максим?! — спрашивает Зара, словно впервые видит нанятого для извоза таксиста.

— А вы кого ожидали увидеть? — вполне спокойным голосом говорю я, ибо во мне в данный момент снова распускался утренний одуванчик.

— Вчера вы выглядели иначе, — шепчет девушка.

— Ночью все кошки чёрные! А вот вы вчера были колдуньей, а сегодня — индийская принцесса!

Зара смутилась. По-киношному потупила взор и прикрыла лицо материей.

— Через десять минут мы будем готовы к путешествию!

Я не успеваю ответить.

Прелестная индийская «дива» растворяется за закрывшейся дверью, а «мент» падает на диван.

Рядом с золотым одуванчиком на Свет Божий является синий лотос…

Путешествие началось через десять минут.

Обыкновенно началось, как и многие другие путешествия. Ну, разве что не присели и не помолчали «на дорожку». Не в турне же по бескрайним просторам родины отправляемся.

Полина Ивановна пригласила меня в следующее помещение квартиры и попросила поднести к машине два баула с продуктами. Зара и племянницы взяли сумки поменьше, и мы спустились вниз. Девочки успели посидеть в лифте на диване и полистать журналы, лежащие на столике.

При выходе во двор Крошечка услужливо придержала дверь.

Сумки положили в багажник, племянниц посадил на заднее сидение.

Зара, в джинсовом костюме, без индийских украшений и помады на пухлых губках, села рядом со мной…

Её волнистые волосы зачёсаны назад «в пучок» и я теперь вижу при ярком дневном свете смуглую бархатистую кожу на щеках с ямочками и на красивой высокой шее. На мочках ушей серёжки с красными камешками.

Симпатичный носик цыганки морщится, и чёрные очи выстреливают искрящимся звёздами космосом в мои глаза, серо-голубые.

— Поехали? — знакомо восклицает девушка.

— Поехали!..

Голубой туман, взявшийся витать вокруг меня ещё в лифте, испарился вмиг, стоило повернуть ключ зажигания и поместить правую ногу на педаль газа.

«Шестёрка», вымытая снаружи, пропылесосенная и окроплённая хвойным дезодорантом внутри не подвела, завелась с пол-оборота. Но тут меня бросило в жар. Я обнаружил на своих ногах тапки от Василия Виссарионовича…

— Плохая примета, — говорю я. — Зара, мне нужно вернуться в квартиру. Поспешил и вышел на улицу в ваших тапочках. Нехорошо с моей стороны…

Девчушки на заднем сидении приглушённо захихикали.

А Зара улыбнулась и открыла дверь салона.

— Я с вами.

Крошечка лишь мельком взглянула на нас и не задала вопросов.

В лифте девушка нажала кнопки закрывания дверей и пуска.

— Максим, — сказала она, повернувшись ко мне, — со мной происходит что-то невероятное. Кажется, я влюбилась… в вас! Такого со мной ещё не было. У меня перед глазами, когда вы рядом, витает голубая дымка.

— Синий туман, — говорю я, утопая в томном взгляде.

— Значит и у вас тоже?.. — шепчет она и кладёт руки мне на грудь.

— И это началось вчера…

— С первого взгляда…

— Это пройдёт, — шепчу я, так как не верю: ни цыганкам, творящим колдовство без репетиции, ни в любовь с первого взгляда.

Сказки всё это, для детсадовского возраста…

Однако такого страстного состояния, клокочущего в моей крови кипятком, я не испытывал никогда. Заворожила меня колдунья!..

Не подчиняющиеся моей воли руки коснулись её плеч, а уста уже устремились к её устам…

— Какие вы, однако, забывчивые, молодые люди! — негромко произносит Полина Ивановна, созерцая в открывшуюся дверь лифта наше незавершённое объятие. — Зара, ты забыла дома телефон. А вы, молодой человек, верните наши тапочки.

Пока Зара ходила за мобильником, Полина Ивановна присутствовала при обмене обувью. Она стояла рядом. И я чувствовал нервные токи, исходящие от женщины. Сейчас грянет гром…

— Если это не шутка, — на удивление спокойно произнесла она, наблюдая за переобуванием, — то я попрошу вас, Максим, не совершать поспешных поступков. А если это сиюминутный порыв, то, тем более, не спешите портить девушке жизнь!..

Я закончил переобувание, выпрямился и посмотрел Полине Ивановне в глаза. Они у неё добрые. И они просят о добре с моей стороны.

— С нами произошло нечто невероятное, — признаюсь я с трепетом в голосе. — Как-то само собой…

— При встрече с цыганами всегда так, — шепчет Полина Ивановна. — У меня с Василием Виссарионовичем, когда он был курсантом, в первое же свидание такой шурум-бурум случился! И тем не менее… Отрегулируйте свои порывы, Максим. Вы — симпатичный молодой человек!.. Но Зара вас не знает! И мы вас не знаем! Возможно, с моей дочерью что-то происходит, намеченное природой и Всевышним. Ей давно пора подумать о замужестве. Но не с первого же взгляда!.. Максим, давайте останемся друзьями, без последствий…

— Мама! — воскликнула Зара, входя к нам. — Я взрослая девочка! И я постараюсь не делать глупостей. И не дам делать их Максиму.

Полина Ивановна вздохнула.

— Думаю, что бабушка Рада задержит вас ненадолго. Вечером приезжает отец. Мы будем ждать вас к ужину… Максим, я приглашаю вас!

— Он уже предупреждён, мама, — сказала Зара. — И от званого ужина не отбоярится!..

В лифте мы вели себя пристойно. Я просто обнял девушку и слушал своим телом её сердцебиение.

— Мы не знаем друг друга, Зара, — сказал я. — Ваша мама права…

— Мама считает, что у цыган первая любовь навсегда. Если же она не обоюдная, то такое увлечение заканчивается страстью. А страсть — сущность сиюминутная. Любовь же — вечна…

— Вчера мы не всё рассказали о себе.

— Да, Максим, — сказала девушка. — И у нас есть время для продолжения диалога. Что бы узнать правду о нас и нашем будущем. Если нет препятствий этому и нет веских оснований скрывать настоящую сущность помыслов в себе, то истина скоро проявится в белом или чёрном свете…

В этот философический миг нашего бытия двери лифта открываются…

Перед нами стоит Крошечка рядом с гудящим пылесосом и улыбается.