Невозможное

Андрей Артурович Айдинов, 2023

Невозможное так часто встречается в нашей жизни, но, если не отступаем, преодолеваем и это. Главный герой Максим ведёт необычное расследование, в итоге ловит преступника и удовлетворён этим. Но неожиданно узнаёт, что злодея отпускают, а против него возбуждают дело – за халатные действия во время следствия, по причине которых погибают люди. Эти события ломают жизнь следователя. Он вынужден покинуть страну, чтобы спастись от тюрьмы, теряет близких, друзей и любимую девушку. Максим жаждет мести.Через три года, один влиятельный человек просит его вернуться и помочь в расследовании похожего дела, из-за которого пострадал Максим. Он даёт согласие и возвращается с намерением отомстить. Но последующие события заставляют Максима изменить взгляды и отношение к происходящему. Тот, кто был врагом, становится другом. А любимая становится чужой. Устранив внутренние противоречия, использует сложившиеся обстоятельства в раскрытии непростого дела и поимке умного и опасного преступника.

Глава 1 Старик

«вот, Я Господь, Бог всякой

Плоти; есть ли что невозможное

Для Меня?» (Иер.32:27)

Глава 1. Старик

Старик быстрым шагом шёл по улице улыбаясь прохожим, к дому, который увидел во сне. Он был ведом духом, указывающим путь.

Быв блаженным, а значит счастливым. Ему легко было любить всех и вся, потому что была цель и понятен путь. Старик шёл уверенно и стремительно, понимая, что сон был не обычным, это было повеление. Он подойдёт и встанет в указанном месте, будет ждать посланного к нему. Чтобы посеять семя в сердце незнакомца, которое может дать плод в своё время. Семя это сказанное слово. Как можно изменить человека, воздействовать на него? Слова исходящие из наших уст, могут ободрить, окрылить, а могут нанести обиду, боль. Они разрушают и созидают жизни людей. Будучи убеждённым в своём избрании он ликовал. Чувство удовольствия переполняло его, быть сеятелем, видеть как люди изменяются от сказанных им слов. Старик шёл и ободрял себя словом: “В начале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог.”

Максим проснулся в хорошем настроении. Завершив водные процедуры, собирался на работу. Его просто несло туда на крыльях счастья, удовлетворённости. Посмотрев в окно увидел голубое небо и никаких туч. Максим улыбнулся и подумал: — «отличный день».

Добравшись до работы, проходя мимо дежурного он заметил, как тот улыбается ему и кивнул головой. Чувство радости только усиливалось и Максим заулыбался в ответ. Быстро поднявшись по лестнице, зашёл в кабинет с надписью « убойный отдел».

–Всем привет — бодро сказал Максим.

Подошёл к Миле и поцеловал в щёку.

–Мы же договаривались, на работе, ни ни — широко открыв глаза, сказала Мила.

–От тебя пахнет вчерашним вечером — улыбнувшись, сказал Макс. — Было очень классно-добавил он.

— Иди, пахнет ему — игриво сказала Мила.

Максим протянул руку Егору, обменявшись дружеским пожатием, подошёл к Митяю.

–Ты как, отошёл от задержания? — спросил он.

— Да так, стараюсь отвлечься — ответил Митяй.

В это время раздался стук в дверь. Прозвучал он не робко и тихо, а громко и властно. Все притихли и настороженно посмотрели.

Дверь открылась и вошёл дежурный с человеком в штатском.

–Максим, мне приказано сопроводить тебя в зал заседаний — растерянно, даже виновато сказал дежурный.

–Допустим. А этот зачем? — кивнув в сторону штатского, спросил Максим.

–А этот за тем, чтобы вы ни куда не свернули и прибыли по назначению — ответил человек в штатском, с долей ехидства в голосе.

Понятно — сказал Максим и последовал за ними.

–Мальчики, мне что-то не хорошо-тихо сказала Мила.

–Это правда странно — проговорил Егор.

Вдруг дверь опять распахнулась и на пороге появился Левин.

–Быстро все ко мне — приказным тоном сказал он.

Молча но с испугом и не понимаем они пошли за своим начальником.

–Ситуация такая — садясь в своё кресло сказал Левин.

–Вы должны вспомнить все подробности по захвату «змея».

Открывается внутреннее расследование, мы можем помочь Максиму. У нас должна быть одна картинка происходящего. Он взял ручку и листок бумаги, после чего внимательно посмотрел на троих сотрудников в ожидании подробного рассказа.

–Так что? — спросил молчащих коллег Левин. Кто первый?

Максим был доставлен без происшествий. Комиссия из трёх человек сурово смотрела на него. На их лицах было выражение справедливости, непоколебимости. Если смотреть со стороны не углубляясь в подробности их жизни, а воспринимать только внешний вид, это были люди без пороков и ошибок.

Человек в штатском поставил стул напротив трёх людей нетерпимых к правонарушению и предложил Максиму сесть. Они пристально смотрели на него не говоря ни слова.

–Ничего не меняется — подумал Максим. Та же тактика, что и сто лет назад. Ввести в замешательство молчанием и не мигающим взглядом. — Ну хорошо поиграем в молчанку.

Через несколько минут тишину нарушил один из трёх. С суровым, пристальным взглядом, едва заметно шевелящимися губами.

–При задержании “змея” погибли гражданские. Мы имеем основание, что это произошло по вашей халатности — сказал он, шипящим голосом.

— Вы признаёте свою вину? — сказал тот, что сидел по середине.

— Вы такие одинаковые. У вас что, одна мама? — пошутил Максим.

Тот, что сидел с правой стороны, стукнул ладошкой по столу и закричал: — ”Отвечать по существу заданного вопроса”

–Я всё отрицаю и мне не понятны причины вашего обвинения — быстро сказал Максим.

Троя переглянулись, пошептались и опять молча смотрели на Максима.

–Что за ерунда? Какие основания? — возмущённо подумал Максим.

Человек слева открыл папку, достал лист бумаги, вытащил ручку из кармана пиджака и подвинул в направлении Максима.

–Вы должны заполнить форму, если не хотите быть арестованным на время следствия — сказал человек посередине.

–Вам понятно?! — возвысив голос, сказал тот, что справа.

Максим взял лист, тщательно прочитал и подписал, положив обратно на стол.

–Могу идти? — спокойно спросил он.

–Идите — резко сказал тот, что справа.

–Пока — добавил, что сидел по середине.

— Вы тоже что-то добавите? — обратился Максим к сидящему слева.

Но тот в ответ безотрывно смотрел на него.

–Прощайте — сказал Максим и вышел.

Быстрым шагом он шёл по коридору никого не замечая, прекрасное утро просто испарилось, будто и не было его. Одна фраза незнакомца и всё изменилось как по волшебству.

Резким движением руки Максим открыл дверь убойного отдела и вошёл внутрь. Находясь в лёгкой раздражительности он рассеянно заметался из стороны в сторону. Увидев чайник он подошёл к нему и включил. Звук от нажатия кнопки и вынужденная остановка, переключили от бесполезного хождения к потоку мыслей, которые терзали его. Он будто проснулся от долгого сна и оказался в реальности, в которой давно не был. Макс чувствовал себя беспомощным. Ему казалось, что он вдруг ослеп, и его окружает сплошная тьма, а движения лишены чёткости и уверенности. Постоянное ощущение страха перед падением затуманивало разум. Осознавая, что только яркий свет, может вытеснить эту тьму и указать верный путь. Где отыскать этот свет? И как его включить? Тучи закрыли голубое небо и сдавили со всех сторон так сильно, что трудно было дышать. Максим подошёл к окну и приоткрыл его. Блуждающим взглядом осмотрел улицу и спешащих прохожих. Внимание привлёк одинокий старик в опрятной одежде. Незнакомец стоял посреди улицы, вглядываясь в прохожих, будто боялся кого-то упустить. Люди, не останавливаясь, обходили его с двух сторон. Это было похоже на ручей, огибающий камень.

Вдруг открылась дверь, и в кабинет вошёл Егор. Подойдя к Максу, он хлопнул его по плечу и, слегка растягивая слова, сказал: — его отпускают.

Подойдя к своему столу, он сел и быстро стал наводить на нём порядок. Максим, как будто не слышал коллегу, он продолжал смотреть на старика.

Егор мельком взглянул на него. Тот всё так же неподвижно стоял и смотрел в окно не реагируя на его слова.

— Что с тобой? — спросил Егор. — На тебя это совсем не похоже. Макс, нужно просто пережить это.

Сделав глубокий вдох, он собирался снова заговорить.

— Давай позовём старика к нам. Думаю, надо поговорить с ним, ведь не просто так он пришёл на это место. Мне кажется, он там кого-то ждёт, — не дав начать другу ободрительную речь, сказал Максим.

— Ну, давай, — поспешно согласился Егор и быстрым шагом направился к двери.

Через некоторое время старик уже сидел на стуле напротив Егора и Максима, которые внимательно его рассматривали, желая знать причину его появления.

Старик окинул взором кабинет, куда его привели, и смотрящих на него двух молодых людей.

— Ага, — быстро проговорил он, поудобней усаживаясь на стул. — Сам бы никогда не пришёл, если бы Он не послал. Значит, у Него на вас есть планы. И то, о чём буду говорить, понять сможете.

Егор, заёрзав на стуле, с изумлением посмотрел на старика и наклонившись вперёд, проговорил:

— Ну-ка, ну-ка, удиви нас.

Старик снисходительно хмыкнул и заговорил снова:

— У одного человека было два сына… — незнакомец внимательно посмотрел на Егора и Макса и, видя в их глазах не поддельный интерес, продолжил. — И сказал младший отцу: «Отец! Дай мне причитающуюся часть имения». Подумав, отец разделил имение».

— Поясни, старик. Попросил один сын, а разделили между двумя? — перебил старика Егор.

— Да, между двумя, — ответил старик.

— Тогда в чём подвох? Если он дал им положенные части, значит, нет мотива для преступления. Или…?!

— Ты сердце открой и не перебивай, — остановил Егора старик. — Посмотри вот на него, — и показал рукой на Максима.

Егор с интересом посмотрел на своего сослуживца. Тот сидел неподвижно, безотрывно смотрел на старика, будто боясь пропустить что-то важное. Что-то такое, от чего зависела его дальнейшая жизнь.

Само присутствие старика и то, что он начал рассказывать, встревожило Максима. Он почувствовал необычайный интерес и не мог скрыть этого. Возможно, даже и не пытался. Он словно услышал голос, пришедший из детства. Далёкое воспоминание было таким живым и ярким, что он на какое-то время оказался в доме бабушки. Хорошо знакомый запах жареных блинов, звук скворчащей сковородки и бабулино едва слышное бормотание. Если прислушаться, то можно было разобрать некоторые слова. «Спасибо Господи, Слава Тебе», — эти слова она произносила отчётливее всех остальных, и Макс не понимал, за что именно бабушка говорит «спасибо». Она благодарила Бога и перед едой, не разрешала ничего кушать до молитвы. Слово «благодарю» она говорила бессчётное количество раз за день. Сперва это казалось странным, но, множество раз слыша слова благодарности с раннего утра и до позднего вечера, Максим привык и сам частенько благодарил Бога.

А ведь было за что. Ни для кого не секрет, что когда мальчишки собираются вместе, обязательно происходят какие-нибудь приключения. И, выбравшись из очередной передряги, Максим всегда благодарил Всевышнего.

Ещё ему нравились воскресные вечера. Бабушка собирала всех детей вместе и рассказывала стихи о Боге. А иногда она начинала плакать прямо во время рассказа. От этого Макс чувствовал беспокойство в груди, подкручивало живот. Тогда он прижимался к бабушке, прося её не плакать, а она гладила его по голове и говорила: «Это от счастья». В её голосе можно было услышать неподдельные нотки радости, исходящие из глубин души. Беспокойство уходило, и наступал мир, которого у Максима в настоящем не было. Желание достичь этого мира внутри себя очень велико, но бабушки уже нет. Нет и дома, где они всей семьёй собирались летом. Всё исчезло в бездне времени. Остались лишь воспоминания.

Эти первые слова, произнесённые стариком, были Максиму хорошо знакомы. Когда бабушка читала притчи перед сном, она говорила: «Слушай, подрастёшь, вспомнишь и будешь знать, что делать». А сейчас перед ним сидит незнакомец, которого он никогда не встречал до сегодняшнего дня, и рассказывает ему одну из бабушкиных историй. Это обычное совпадение? Есть ли в нашей жизни что-то, происходящее само по себе?

Макс решил выслушать старика, не прерывая. Возможно, для него это будет тем самым светом во тьме, с помощью которого он найдёт выход из своего тёмного туннеля. Поэтому, не реагируя ни на что, он полностью сконцентрировался на словах незнакомца, который продолжал говорить:

— «По прошествии дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил всё, что имел, живя распутно».

— Извини, старик, что перебиваю опять. Но ты мне скажи, неужели отца не волновали действия сына? Не дал отец сыну совет, как разумно распорядиться деньгами? Вот так просто долю отдал и отпустил? — допытывался Егор.

— От себя добавлять ничего не буду. То, что знаю, то и говорю. Никаких напутствий не было, отдал сыновью часть и всё. А тот распорядился, как смог, — отвечал старик. — Так вот, — продолжил рассказчик. — «Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, коснувшийся и его самого. Тогда пошёл он, пристал к одному из жителей страны той…», — старик сделал паузу, увидев, как у Егора слегка вытянулось лицо и в глазах читался явный интерес.

— Нет, — сказал старик, не дожидаясь вопроса. — Всё было иначе:. «… а тот послал его на поля свои, пасти свиней. И он рад был наполнить чрево своё рожками, что ели свиньи, но никто их не давал ему. Придя же в себя…»

— Подожди, старик, подожди, — произнёс Максим, коснувшись его руки. — Придя же в себя, — глухо повторил последние слова незнакомца.

Молча встал и подошёл к окну. Егор встревожено посмотрел на Максима. Он знал, понимал, как нелегко другу. Буквально час назад начальство усомнилось в его компетентности, как начальника отдела, и сейчас, в данный момент, решалась его судьба.

Старик с интересом наблюдал за молодым человеком. Макс почувствовал, что слова воздействовали на него. Не просто каким-то осмыслением и пониманием, а именно физическим воздействием. Они, как ключ, распахнули его сердце. То, что сейчас с ним происходило, он не мог контролировать. Все тайны сердца рвались наружу одна за другой. Глаза его блуждали, дыхание сбилось. Облокотившись на подоконник, Макс стал с такой жадностью глотать воздух, с какой путник утоляет жажду в пустыне.

Егор подбежал к другу, схватил за плечи, поддерживая

— Ты что наделал? — обратился он к старику и взглянул на друга. — Макс, что с тобой? Тебе плохо? Хочешь, я уведу его? Не молчи, Макс, скажи мне, — быстро и отрывисто говорил Егор, но ответа не дождался, Максим не мог произнести ни слова.

Всё, даже то, что хотелось утаить от себя самого, выходило из тайников его сердца. Этот поток, невозможно было остановить. Много раз, оправдывая свои действия, прикрываясь знанием добра и зла, он уничтожал, как ему казалось на тот момент, зло. Лишь сейчас он увидел, что добра в его сердце просто нет, что оно полностью отсутствует. Только зло, порождая зло, уже много лет обитает внутри него. Он почувствовал приближение неминуемой расплаты за все свои дела. Внезапно бабушкины слова из детства прозвучали в нём, как огромный колокол, звонящий со всей своей мощью: «И будешь знать, что делать». Максим повернулся к старику и едва слышно произнёс:

— «Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: Отец!»

Старик со слезами на глазах подхватил, продолжая:

— «Я согрешил против неба и пред тобой и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наёмников твоих».

Егор с удивлением на лице наблюдал за ними. Макс тронул друга за руку, и они вместе вернулись на свои места. Слёзы текли по щекам старика, глаза искрились от радости и он рассказывал дальше:

— «Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел отец сына своего и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: «Отец! Я согрешил против неба и пред тобой и уже недостоин называться сыном твоим». А отец сказал рабам своим: «Принесите лучшую одежду и оденьте его; и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного телёнка, и заколите: станем есть и веселиться, ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся. И начали веселиться».

Максим в первый раз за всё это время улыбнулся. Он с большим трудом, как бы сдвигая огромный камень с сердца, который мешал ему свободно дышать, проговорил:

— Он ждал его. Отец знал своего сына, и он знал, что тот вернётся, он увидел его издалека. Значит, для отца было важнее его возвращение, чем то, как он распорядился деньгами, — рассуждал Макс. — Он простил сына ещё до того как, тот вернулся. Так, старик? Что скажешь?

— Послушайте меня, — обратился к ним старик. — Многое могу сказать, но время пока не то, поэтому скажу самое главное, — незнакомец посмотрел на Максима. — Если Он избрал тебя, куда бы ты ни шёл, чтобы ты ни делал, придёт тот день, когда ты вернёшься к Нему. Ты не сможешь жить без Него, потому что Он тебя ждёт, Он избрал тебя. Если ты услышал Его голос, беги к Нему, как это сделал младший сын.

— Макс, он о ком говорит? О твоём отце? — вмешался Егор. — Вы оба плачете. Вы что тут устроили?

Максим, обняв Егора, ответил другу:

— Он говорит о нашем Отце, о Боге.

Тот попытался было освободиться из дружеского объятия.

— Макс, ты это. Давай приходи в себя, а то сейчас зайдёт кто, а мы тут в слезах, соплях. И держи в руках лучше себя, а не меня, — посоветовал Егор.

— Да-да, извини, дружище, — освободив его из своих объятий, сказал Максим.

— А ты, старик. Если закончил — иди, если есть что сказать — говори, — сказал Егор, обращаясь к незнакомцу поправляя рубашку.

— Да, конечно, — сказал старик и продолжил свой рассказ. — «Старший же сын его был на поле; и, когда приблизился к дому, возвращаясь, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил, что произошло. Ответил слуга ему: «Брат твой пришёл, и отец заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым».

Егор, придя в себя и немного успокоившись, спросил старика:

— «Принял здоровым». Мне это сочетание слов не очень нравится. Как отец определил его состояние? А если бы он не был здоров, отец бы не принял его? — повернувшись к Максу, он вопросительно посмотрел на него, будто бы говоря: «Не всё так просто, друг».

— Он это определил по словам, какие стал говорить сын: «Я согрешил против неба и пред тобой и уже недостоин, называться сыном твоим». Разве смысл этих слов не в том, что человек, который произнёс их, что-то пережил и осознал. Он в этих словах передал всю боль и степень осознания своего поступка. Без всяких описаний, опустив подробности своей распутной жизни, он сказал отцу о самом главном, о самом сокровенном. И отец без упрёка и огорчения, в радости принял своего сына. Ведь тот был мёртв и ожил. Отец дал сыну лучшую одежду, как для почётного гостя; дал перстень, как символ власти; дал обувь, которой не имели рабы. Он полностью восстановил его в правах сына. Ничьё мнение, даже мнение старшего сына, не могло повлиять на отца, когда старший сын рассердился и не захотел войти. «Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: «Я столько лет служу тебе и никогда не поступал вопреки приказаниям твоим, а ты не дал и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка».

— Ну, а что?! — прервав старика, начал рассуждать Егор, поглядывая на Макса. — Я вот знал одного. Он долго выслуживался, надеясь занять соответствующую должность. Строго выполнял каждое указание своего начальника, всегда ему улыбался, всегда его приветствовал. А что в итоге? Начальник поставил на эту должность, как казалось на первый взгляд, настоящего разгильдяя. А тот оказался человеком, преданным делу. Ни деньги, ни погоны, ничто не могло его сбить с правильного пути. Те, которых он ловил и сажал, уважали его, а некоторые просили, чтобы их дела расследовал именно он, потому как знали, что ничего лишнего не пришьёт и докопается до самой сути. Вот тебе и разгильдяй. Всё от того, что не было в нём никакой гордости, он с тихим смирением принял то, что не заслужил. Не забывая об этом, всегда был благодарен и предан. Ведь так, Макс?

— Да Егор, — вздохнув, ответил Максим.

Старик, всё это время внимательно следивший за ними, ждал перемен. Он знал, что стоит на пороге возрождения, что ещё немного и произойдёт чудо. Пробудится ото сна и забвения дух человека. Это чудо дарит Бог. Только Ему под силу пробудить то, что безнадёжно погребено под человеческим эгоизмом, гордостью и самолюбием. Незнакомец видел это чудо множество раз за свою жизнь, но каждый раз его сердце ликовало, и радость наполняла душу. Сдерживая волнение, он продолжал говорить.

— Суть греха состоит в том, что человек не признаёт Бога Богом. Ему кажется, что он сам бог, что он может прожить и без Него. Но истина такова, что рано или поздно человек сталкивается со смертью, а одолеть её не может. Приходит день, он умирает, и никто из людей не может помочь. Младший сын тоже столкнулся со смертью, он не хотел умирать от голода. Живя с отцом, он не знал её так близко. Он понял, что не сможет справиться с ней один и возвратился к отцу. К осознанию этого приходит не каждый человек, поэтому умирает не только телом но и душой. Телёнок всегда предназначался для особых случаев. Жертвоприношения или пира по случаю большого праздника. В данном случае мы видим праздник — младший сын убежал от смерти к отцу. «Ибо этот мой сын был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся».

— Хорошо, с младшим всё понятно. Умирать никто не хочет. Действия его нам близки, убежал от смерти, — вновь рассуждал Егор. — А вот со старшим что происходит? Вот эта его сердитость, раздражённость в разговоре с отцом может привести его к некоторым действиям, для нас интересным. Так и произошло, старик? Теперь-то ты нам расскажешь, что этот бедолага натворил?

Старик и Максим с удивлением смотрели на Егора, на его готовность записать интересующий его факт. После этих рассуждений незнакомец, будто бы с высоты птичьего полёта, наслаждавшийся видом и красотой творения Бога, вернулся за мгновение ока на землю и снова сидел на деревянном стуле, смотря на молодых людей. Немного поёрзав, он всё же ответил:

— Для этого необходимо закончить притчу, если ты готов слушать, я продолжу.

Егор кивнул и приготовился писать.

— «Отец сказал ему: «Сын мой! Ты всегда со мной. Всё моё — твоё. О том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся». Это всё, что мне было велено рассказать. Старшему сыну неведом был страх смерти. Он жил с отцом и у него ни в чём не было нужды, но он забыл о том, что всё дал отец. А ему казалось, что он всего достиг сам.

— И это всё? — Егор с удивлением посмотрел на старика и обратился к другу. — Макс, я ничего не понял. Зачем он пришёл?