Мотель смертников

Николай Леонов, 2010

В Пензенской области неподалеку от мотеля «Над Сурой» застрелен глава московского банка «Амальгама» Кирилл Сотский. Убийцу быстро ловят; мотив преступления – ревность. Дело уже практически закрыто, но... почти в том же месте два месяца спустя погибает новый директор банка Глеб Арбенин – его машину раздавил груженый лесовоз. Несчастный случай – или все-таки есть связь с первым убийством? В этом поручено разобраться знаменитому оперу из МУРа Льву Гурову. Дело осложняется одним обстоятельством: рядом с лесовозом найдена черная женская перчатка. А женщины, как известно, такой транспорт не водят...

Глава 5

Полковник Крячко привык относиться к работе творчески. А потому, прежде чем отправиться выполнять задание шефа и беседовать с пребывающей в горе вдовой Леной Сотской, он решил заглянуть в банк — побеседовать с директором, узнать что-нибудь об образе жизни обоих погибших руководителей.

Ради такого случая Крячко даже изменил своему всегдашнему правилу — одеваться попроще — и отыскал в своем гардеробе белую и даже относительно выглаженную рубашку. Нашел и галстук — как-то раз сослуживцы подарили, так и валялся в шкафу. Однако, повертев «удавку» в руках, надеть ее полковник все же не решился — галстук остался на столе до лучших времен.

Банк «Амальгама» выглядел, как и положено учреждению такого уровня: мраморная облицовка фасада, золоченые ручки дверей, дорогая тротуарная плитка покрывала не только тротуар, но и служебную автостоянку. Потрепанная машина Крячко (даром что «Мерседес») смотрелась здесь как чужеродное тело. Едва полковник заехал на стоянку, как к нему тут же подскочил охранник.

— Клиенты за углом становятся, а здесь только для сотрудников, — заявил он, буравя Крячко взглядом, от которого, казалось, рядовой гражданин должен был немедленно уменьшиться в росте.

— А я и не клиент, — заявил Крячко. — Так, поговорить зашел.

— Чего?! — взъярился охранник. — С кем это «поговорить»? Давай проваливай по-быстрому!

— И это все, чему тебя в ОМОНе научили? — спросил Крячко, раскрыв перед носом охранника удостоверение. — Зря так быстро уволился: еще бы пару лет послужил, глядишь, чему-нибудь бы научился.

И оставив озадаченного стража стоянки гадать, откуда незнакомый полковник милиции знает его послужной список, Станислав прошел в банк. На сотрудников службы безопасности удостоверение полковника тоже произвело впечатление, однако здесь Крячко все же пришлось подождать, пока выписывали пропуск. Заодно нужно было уточнить, к кому именно он направляется.

— А кто у вас теперь директор? — спросил Крячко.

— Раньше был Арбенин Глеб Олегович, а с прошлой недели директором назначен его заместитель Носик Роман Аркадьевич, — ответил сотрудник, заполняя пропуск. — Так вы к нему?

— К нему самому, — подтвердил Крячко. — И передайте, что я по крайне срочному делу. Речь идет об убийстве его шефа. Так что ждать в приемной не собираюсь.

Весть о важном полковнике из главка, прибывшим расследовать убийство Арбенина, разнеслась по всему банку. Девушка, которую выделили провожать Крячко к кабинету директора, была сама почтительность.

— Роман Аркадьевич вас ждет, — пролепетала она, открывая перед Крячко массивную дубовую дверь.

За строгим черным столом сидел безукоризненно одетый темноволосый человек лет тридцати. Сухо поприветствовав вошедшего, он указал ему на кресло и спросил:

— У вас, видимо, есть вопросы? Пожалуйста, задавайте побыстрее, мое время строго ограничено и расписано по минутам.

«Похоже, этот парень из той же породы, что и цербер на стоянке, — отметил про себя Крячко, — только лощеный». С таких людей надо было прежде всего сбить спесь.

— Что ограничено, это точно, — заявил Станислав, развалясь в кресле. — Дело-то не об угоне машины идет и даже не о налогах — об убийстве, причем двойном.

— Почему об убийстве? — удивился хозяин кабинета. — Как я слышал, с Глебом Олеговичем произошел несчастный случай. И почему двойное? Ведь то первое дело давно закрыто…

— А мы его снова решили открыть, — заявил Крячко, внимательно глядя в глаза собеседника. — И гибель Арбенина мы рассматриваем тоже как убийство. Следствие располагает такими данными. Поэтому беседовать мы будем столько, сколько нужно для следствия — это понятно?

— Понятно… — сглотнув неизвестно откуда взявшийся в горле ком, пробормотал новоназначенный директор. От его высокомерия не осталось и следа.

— Вот и отлично, — заключил Крячко. — Давайте начнем вот с чего: расскажите мне подробнее о вашем погибшем шефе, Арбенине. Жена, дети, привычки, как проводил свободное время…

— Пожалуйста, это не секрет, — пожал плечами Носик. — Глеб Олегович был не женат…

— Тогда назовите его девушек — ну пусть не всех, а основных, — потребовал Крячко. — Только не говорите, что не знаете и такими пустяками не занимаетесь. Вы сколько лет были его замом?

— Три года… — ответил Носик. Видно было, что он находится в затруднении и не знает, какую линию поведения выбрать.

— Ну, за три года подчиненный о шефе обязан все узнать, — заявил Крячко. — Давайте, выкладывайте.

— Ну, были, конечно, знакомые… — задумчиво проговорил хозяин кабинета. Видимо, он решил не запираться и выдать небольшую порцию информации. «Все, конечно, не скажет, — подумал Крячко, — но кое-что я узнаю. На первое время и этого хватит».

— В последнее время он чаще всего появлялся с одной… Вика ее зовут, — продолжал Носик. — Она где-то в районе Пречистенки живет, я точно не знаю…

— А точно и не надо, — согласился Крячко. — Вот телефончик — его желательно продиктовать точно.

— Телефон у меня где-то записан, — проговорил директор, листая ежедневник. — Вот, пишите…

Крячко записал номер Вики с Пречистенки, а затем еще один номер — девушки, которую звали Алина и которая обитала где-то в Замоскворечье. Затем Носик стал клясться, что больше никаких знакомых покойного он не знает.

— А больше на этой стадии не требуется, — успокоил его Крячко. — Теперь скажите, в каких отношениях Арбенин был с женой прежнего руководителя банка, Леной Сотской.

— В самых лучших! — заверил Носик. — Глеб Олегович и Кирилл Анатольевич вместе основали фирму «Мегабайт», а потом и наш банк, они дружили домами. Так что Глеб Олегович был у Сотских частым гостем. Ну понятно, в гости он ходил один, без своих спутниц.

— А как Арбенин проводил свободное время? — поинтересовался Крячко. — Наверное, любил ездить на охоту? Пикники, шашлыки…

— Нет, что вы! — воскликнул директор. — Глеб Олегович ничем подобным не увлекался. Ночные клубы, премьеры в кино, иногда театр — это да. А вся эта пленэрная романтика его не интересовала.

— Что же он в таком случае делал в Пензенской области, в охотничьем заказнике? — спросил Крячко.

— Мы сами удивляемся! — развел руками Носик. — Все в руководстве банка гадают, что его заставило отправиться в эту поездку.

— И он ни вам, никому другому в банке о ней не говорил, не предупреждал, что исчезнет на несколько дней?

— Нет, ничего не говорил! — заверил директор.

— А раньше он отправлялся в подобные поездки, отлучался куда-нибудь из банка? — продолжал допытываться Крячко.

— Уверяю вас: Глеб Олегович был человеком дела и никогда, кроме как по делам банка, никуда не уезжал, — заявил Носик. — Ну, не считая, конечно, времени отпуска… Тогда, конечно, уезжал…

— Может быть, у него возникли какие-то сомнения насчет выводов следствия по делу гибели Сотского? — предположил полковник. — Он ничего такого не говорил?

— Нет, не было у него сомнений, уверяю вас! — твердо заявил Носик. — Все ясно, дело закрыто…

Крячко про себя отметил, что хозяин кабинета уже второй раз за время их короткой встречи настойчиво подчеркивает, что дело о гибели Сотского не должно подлежать пересмотру. «Интересно, почему он на этом настаивает? — подумал полковник. — Надо попробовать прощупать этот пункт».

— Я ведь уже сказал: дело о гибели Сотского открыто заново, — заявил Станислав. — И решение об этом принято на самом верху, — он многозначительно показал в потолок. — Так что в скором времени всех вас заново будут вызывать на допросы.

— Вот как… — пробормотал Носик. — Что ж, раз так решили… Хотя, конечно, странно… Но раз решили, нам скрывать нечего…

Слушая его сбивчивое бормотание, Крячко отметил, что решение о пересмотре первого дела производит на хозяина кабинета самое угнетающее действие. У него сложилось твердое впечатление, что Роману Носику как раз есть что скрывать.

— Ладно, оставим пока эту тему, — произнес полковник. — Вернемся к поездке Арбенина в Пензу. Кому в банке он сообщил о том, что уезжает в командировку?

— Никому! — твердо заявил Носик. — О его отлучке прежде всего я должен был знать. Но он мне ничего не говорил.

— А прежде, если он отъезжал куда-то в рабочее время, он кому-нибудь сообщал?

— В общем, да, — подумав, ответил директор. — Предупреждал, что его не будет, давал указания по важнейшим направлениям…

— Ну хорошо. А скажите, Арбенин был совладельцем банка? Или он владел какой-то кампанией, являвшейся вашим акционером? — спросил Крячко.

Видимо, Роман Носик не ожидал от оперативника такой осведомленности в банковских делах — на его лице отразилось удивление и растерянность.

— Нет, Глеб Олегович не был совладельцем, — вернув лицу невозмутимое выражение, ответил он. — Все имущество принадлежало Сотскому.

— Каким же образом он стал председателем совета директоров?

— Елена Брониславовна передала ему в управление свой пакет акций, — пояснил Носик.

— Хорошо, а сейчас кто является председателем совета — вы?

— Нет, мне таких полномочий не передавали, — ответил Носик. — Постоянный председатель еще не назначен, его обязанности временно выполняет Шилкин Андрей Викторович.

— А кто он? — продолжал допытываться Крячко.

— Он возглавляет компанию «Стройсбыт» — это наш второй по величине акционер, — объяснил директор.

— А что же Елена Брониславовна вам полномочия не передала, как Арбенину? — спросил полковник.

— Ну, это вопрос не ко мне, — развел руками хозяин кабинета. — Это вы уж у нее спросите. Вы же будете с ней встречаться?

— Обязательно, — пообещал Крячко. — И с ней, и с другими людьми, кто близко знал Сотского и Арбенина.

На этом он решил пока оставить Романа Носика в покое и покинуть кабинет молодого директора банка. На этот раз хозяин кабинета решил проявить любезность и поднялся с кресла, чтобы лично проводить гостя. Тут Крячко понял одну из причин, почему новый директор банка не любил вставать навстречу посетителям: Роман Носик был довольно маленького роста, он не доходил рослому полковнику даже до плеча. «Ну на его финансовых делах это вряд ли отражается», — подумал Крячко.

Распрощавшись с Носиком, Станислав в сопровождении все той же девушки направился было к лифту, но когда двери лифта уже распахнулись перед ними, он неожиданно сказал:

— А знаете, я пока еще у вас побуду тут, в банке. Надо еще кое с кем поговорить. Например, с вами.

— Со мной? — поразилась служащая. Кажется, слова полковника милиции привели ее в ужас. — Но… у меня указания… только проводить…

— Когда милиция проводит расследование, — веско сказал Крячко, то все прочие указания, от кого бы они не исходили, можно послать подальше. Ясно?

— В общем, да… — пролепетала девушка. — Но… о чем вы хотите разговаривать? Я всего лишь мелкий служащий… работаю в кассовом отделе…

— И давно работаете?

— Нет, полгода всего…

— А как зовут молодую сотрудницу кассового отдела? — продолжал допытываться Крячко.

— Аллой… — отвечала девушка.

— Вы, Алла, меня не бойтесь, — сказал Крячко, придав голосу самые задушевные интонации. — Бояться расследования надо тем, кто скрывает от милиции важную информацию. А вы ведь ничего не скрываете, верно?

— Нет, — ответила Алла. Видно было, что она немного оправилась от смущения и почувствовала себя уверенней. — А что вы хотели знать?

— Мне нужно знать, что представляли собой ваши начальники — Сотский и Арбенин, — объяснил Крячко. — Что они были за люди, понимаете? Все подробности, мелочи… Кто бы мог об этом рассказать? Может быть, шофер, который их возил?

— Да, верно! — обрадовалась девушка. — С Сергеем Ивановичем вам надо обязательно поговорить. Он же с Кириллом Анатольевичем начал работать очень давно, еще когда фирму «Мегабайт» основали. А потом, когда его убили, стал водителем у Арбенина. Так что он обоих их знает. А еще с Людмилой Юрьевной.

— А это кто?

— Она наш ведущий юрист. Тоже давно работает. Она так переживала, когда Кирилла Анатольевича убили… На ней прямо лица не было…

— И что — она одна так к этому отнеслась? Или другие тоже? — поинтересовался Крячко.

— Нет, не только она, — покачала головой Алла. — Кирилла Анатольевича многие жалели. И на похороны почти все пришли, хотя эта… вдова… она никого не звала и даже время не сказала. Но в банке его любили. К нему всегда можно было обратиться, если что, он никогда не отказывал.

— А Арбенин?

— Ну, Глеб Олегович — он совсем другой человек был, — пожала плечами Алла. — При нем рот лишний раз не раскроешь. И просить его о чем-то никому в голову не приходило.

— А вот скажите, — поинтересовался Крячко, — этот Арбенин, как я понял, был не женат. Так он за молодыми хорошенькими сотрудницами не ухаживал? При его положении легко — как-никак председатель совета…

— Нет, Глеб Олегович ничего подобного себе не позволял, — усмехнулась Алла. — Вот Роман Аркадьевич — другое дело. С ним надо держаться осторожнее…

— Хорошо. А где мне искать этого Сергея Ивановича и Людмилу Юрьевну? — спросил Крячко.

— Ну Слесаренко, наверное, в гараже… А у Людмилы Юрьевны кабинет на третьем этаже, 305-й, кажется.

— Может, вы мне и телефон ее подскажете, а заодно и ваш? — спросил Крячко.

— Но у меня своего служебного нет, только у начальника отдела… — сказала девушка.

— А меня и сотовый устроит, — согласился Крячко. Когда Алла продиктовала оба телефона, Стас заявил:

— Ну вот видите, Алла, как много важного вы мне рассказали. Может, даже больше, чем ваш директор.

Расставшись с Аллой, Крячко направился в гараж. Девушка была права: водитель находился там. Сергей Слесаренко оказался крепким солидным человеком, одетым в строгий темный костюм — впору было его самого принять за руководителя банка. На вопросы он отвечал охотно и точно.

Прежде всего Крячко поинтересовался, часто ли его бывший шеф Кирилл Сотский сам водил машину.

— Редко, Кирилл Анатольевич за руль садиться не любил, — заявил Слесаренко.

— А почему? — продолжал допытываться Крячко.

— Ну… понимаете, он всегда о чем-то думал, — начал объяснять водитель. — О новых проектах, об операциях… ну, не знаю точно, но голова у него всегда была занята. Мне-то с ним поговорить хочется… черт, никак не привыкну, что его уже нет, что надо о нем в прошедшем времени говорить… Так вот, я начну рассуждать — ну, там о занятиях в клубе или о погоде… а он вдруг мне и говорит: «Слушай, Сергей, помолчи, пожалуйста, мне подумать надо». Ну тут я, конечно, рот на замок. Так вот, я это к чему? К тому, что вождение его от размышлений отвлекало. И он, значит, чтобы ничто не мешало, ездил со мной.

— А другие водители у него были?

— Нет, — покачал головой Слесаренко. — Тут надо знать Кирилла Анатольевича. У него, кроме любви к размышлениям, еще одна характерная черта была: он был человек исключительно привязчивый. Раз он с человеком работает — он ни за что его менять не будет. Ну если уж только тот совсем никудышным окажется…

— А если ты болел?

— Ну я же спортом занимаюсь, — усмехнулся водитель. — Так что болею очень редко. А если такое случалось, тогда Кирилл Анатольевич, ничего не поделаешь, сам за руль садился.

— Ты его только по городу возил или в другие города тоже?

— В другие тоже бывало, но только если недалеко, — ответил Слесаренко. — Ну во Владимир, например, или в Ярославль, в Тулу. А если в Белоруссию — туда самолетом. Тут я его только до Домодедово подброшу, а потом обратно встречу — и все.

— А если поездка не служебная, а куда-нибудь на дачу или на природу, на охоту — тут он тоже с тобой ездил? — поинтересовался Крячко.

— У них с Еленой Брониславовной не дача, а дом за городом, — пояснил Слесаренко. — На Калужском шоссе, очень солидный особняк с парком. Туда тоже я возил. На охоту он никогда не ездил, этим делом не увлекался. И пикники они не устраивали. В театр — это да, а еще к друзьям в гости. Но тут он обычно сам водил.

— А его жену, вот эту самую Елену Брониславовну, ты возил, или она сама машину водила? — спросил Крячко.

— Иногда она без меня ездила, но если я не был занят с Кириллом Анатольевичем, она меня вызывала, — сказал водитель.

— Что, тоже любила размышлять? — поинтересовался полковник.

— Ну нет, тут другое, — покачал головой Слесаренко. — Елена Брониславовна, она поговорить любит. Нет, не со мной — со мной она и двух слов за всю поездку не скажет, — а по телефону. Как сядет — так сразу за телефон.

— Но можно ведь и гарнитурой пользоваться, — заметил Крячко.

— Можно, конечно, — согласился Слесаренко. — Но с водителем все равно удобнее.

— А с кем она разговаривала — с подругами? — уточнил Крячко.

— Вы меня извините, товарищ полковник, — сказал водитель, — но давайте о Елене Брониславовне в прошлом времени не будем говорить — ну, словно она тоже… Она, конечно, не такой человек, как Кирилл Анатольевич, но все же… Я хочу сказать, что она же и сейчас, наверно, с теми же привычками, верно? Так вот, разговаривает она чаще всего — да, с подругами.

Крячко отметил про себя и эту оговорку «чаще всего», и некоторую заминку, с которой водитель отвечал на вопрос о разговорах хозяйки. Отметил и слова о том, что Елена Сотская «не такой человек», как ее покойный муж. Но пока решил на водителя не нажимать, а перейти к другой теме.

— А в Пензенскую область, значит, Сотский с тобой ездил? — спросил Крячко самым невинным тоном. — Конец-то не близкий…

— В Пензенскую? — переспросил Слесаренко и помедлил, словно вспоминая. Между тем Станислав, научившийся за годы оперативной работы разбираться в людях, был абсолютно уверен, что водитель прекрасно помнит, о какой поездке идет речь, и просто не знает, что ответить.

— Да, в октябре прошлого года, — напомнил ему Крячко. — Если точнее, 17-го числа. Не может быть, чтобы ты не помнил.

— Почему же, помню… — протянул водитель.

— Ты не тяни, рассказывай, — твердо сказал Крячко.

— Нет, в Пензенскую область Кирилл Анатольевич поехал один, — ответил наконец Слесаренко.

— А почему? — настойчиво спросил Крячко. — Туда пилить, часов восемь выйдет…

— Мне трудно сказать… — пожал плечами водитель.

— Но ты знал, что он туда отправляется?

— Не знал, но…

— Что «но»? Да не тяни ты! — потребовал Крячко. — А то мне придется у кого-то другого узнавать, а потом доказывать, что ты что-то скрываешь. И получится, что ты сознательно мешал следствию.

— Не знал, но догадался, — ответил наконец водитель. — Немного позже, уже когда он во второй раз поехал, я догадался — куда.

— Каким образом?

— А он перед этим карту смотрел… И меня спрашивал, как до Самары доехать. А когда вернулся, и я начал про Самару спрашивать — как, мол, город, — то понял, что он там не был. Значит, был где-то ближе, до Самары. Ну а уже потом, когда все случилось… когда он погиб в этом мотеле, я понял, куда он ездил.

Конец ознакомительного фрагмента.