Охотники за камнями. Дорога в недра

Николай Иванович Наковник

В этой книге переиздана книга Н. И. Наковник «Охотники за камнями» и опубликованы другие очерки, не вошедшие в первое издание и озаглавленные в рукописях автора как «Дорога в недра».

ЭКСПЕДИЦИЯ В ВЕРХОВЬЯ САРЫСУ

Светлой памяти безвременно угасшей дочери Катюши посвящаю

Автор

Это была одна из первых геологических экспедиций, направленных молодой советской властью в Центральный Казахстан — «Киргизскую степь», как тогда говорили, где до революции и еще при Колчаке действовали горные предприятия английских концессионеров, выросшие на богатых рудах, дешевом местном топливе и труде казахской бедноты.

Я попал в нее благодаря счастливому стечению обстоятельств, потому что в начале нэпа трудно было получить работу; к тому же я был студентом Географического института¹, а не геологического вуза, заканчивал первый курс и только лишь прошел основы географии, геодезии и общей геологии, да сдал практикум по глазомерной съемке.

Начальника экспедиции, когда я пришёл наниматься на работу, подкупили не столько мои успехи в географических науках, сколько моя выправка и автобиография, в которой значилось, что я служил радистом в кавалерийской рации. Узнав, что я на практике знаком с уходом за лошадьми, начальник — молодой флегматичный инженер-геолог Яговкин — предложил мне должность рабочего при конях, намекнув, что, поскольку я географ, постольку буду и топографом, и фотографом, и коллектором, и «вообще всем тем, чего потребуют интересы экспедиции».

— Придется поручить вам, — добавил он, — и самостоятельные маршруты и обязанности доверенного лица в мое отсутствие по делам разведки. Предстоит огромная работа, а средств на нее отпустили так мало, что я не могу оплачивать коллектора. Это продолжение моих геологических исследований на юге Киргизской складчатой страны, не законченных в 1921 г. из-за басмачества в верховьях Сарысу.

Несмотря на предложенные мне по должности рабочего 30 рублей в месяц, я вышел от инженера с большим подъемом, потому что 30 рублей — не 6 рублей студенческой стипендии, а главное — экспедиция в неизведанные земли, о которых я мечтал в детстве и которые представлял то девственными прериями Майн-Рида, то дикими пустынями Свен-Гедина. Орлы, тарантулы, мустанги, руины мертвых городов в песках, заброшенные серебряные копи, золотые жилы и, наконец, чем черт не шутит, — стычки с басмачами! Так рисовалась мне Киргизская степь за параллелью законсервированного Успенского рудника, ограничивавшей с севера район исследований, порученный Геологическим комитетом моему начальнику, — район, переходивший к югу в полупустыню Северо-Западного Прибалхашья, за которой простиралась Голодная степь — пустыня Бед-Пак-Дала.

Экспедиции поручено было пройти по следам концессий, осмотреть архивы с документами, если таковые сохранились, разведать медно-серебро-свинцовую залежь на речке Кайракты, вскрытую английскими геологами, и обследовать или, как выразился инженер, «заснять» территорию района, примыкавшую к 48-й пустынной параллели — территорию четырех двухверстных топографических планшетов площадью в 5000 квадратных верст. По теперешнему времени начальнику дали бы для такой работы двух коллекторов, прораба-техника да еще завхоза.

Начальник вел обстоятельный полевой дневник экспедиции с начала и до конца исследований, потом, помню, переписывал его, а в 1930 г. перепечатывал на машинке, видимо, готовил к публикации. Но в 1942 г. дневник вместе с другими документами сгорел при блокаде Ленинграда, и я рассказываю дальше о нашем путешествии и приключениях по сохранившемуся моему дневнику 1924 г., менее обстоятельному, но зато и менее геологическому.

Примечания

1

Географический институт возник на базе дореволюционных Высших женских географических курсов, просуществовал до 1926 г. и был преобразован в географический факультет Ленинградского университета.