Посейдонис-2. VI книга научно – фантастического романа «Когда пришли боги»

Николай Зеляк

Легендарныйостров посреди Атлантического океана. Его прекрасная столица. Живущие в нейлюди и боги. Люди делают первые робкие попытки быть похожими на богов. А благородныебоги спускаются с небес к людям…

Глава 4

Остров Эгины

Нескладный, но смекалистый охотник Асоп всегда имел своё, собственное мнение. Отсюда некоторые, склонные к скорым умозаключениям, люди считали его чудаком. Почему? Да потому, что он упрямо гнул свою линию. А то, что думали о нём досужие умы, его совсем не трогало.

Все его соседи поселились на берегу реки. И приятно и удобно. А он нет. Ему, почему-то, понравился дикий островок на середине реки. Той самой реки, на берегу которой любила загорать Антиопа. Из-за непроходимой растительности, желающих заселиться на островок не находилось. Благоразумные люди боялись трудностей с корчёвкой. А Асоп не испугался и правильно сделал. Пусть потрудился, зато, на зависть другим, создал собственный эдем.

Правда, теперь ему пришлось сменить профессию. Из охотника он переквалифицировался в рыбаря. Благо, рыбы у берегов его вотчины было много и самой разной. Она сама шла к нему в руки. Вскоре Асоп стал непревзойдённым мастером своего нового дела.

А ещё Асоп, несмотря на хмурый вид и неразговорчивость, слыл человеком добрым и, где-то даже, бескорыстным. Очень часто, избыток пойманной рыбы он не менял на золотые кружочки, а раздавал просто так, чем вызвал к себе всеобщее уважение.

Его супругу звали Асопа. Она являла собой полную противоположность своему чудаковатому мужу. Круглая и пушистая, она постоянно издавала какие-то звуки и восклицания. Звучала Асопа, в основном, от восхищения и восторга. Реже от огорчения. Она была несказанно довольна своим бытием на этом дивном острове. Так и каталась звонким и круглым мячиком от берега к берегу, радуясь всему, что встречалось на её пути.

А ещё у Асопа с Асопой росла, а если выразится точнее, то уже выросла дочь, которую звали Эгина. Нельзя сказать, что их дочь выглядела писаной красавицей. Однако в ней было столько пленительности, что пройти мимо, не засмотревшись на неё, было очень нелегко.

Эгина позаимствовала от своих родителей самое лучшее. Особенно, округлость форм и их пушистость, от матери. Когда она двигалась, то формы её ладной фигуры тоже приходили в движение. Каждая, по-своему. И выглядело всё это совсем не манерно, а интригующе мило.

А вот глаза Эгины, в отличие от беспокойных форм её фигуры, пребывали, с недавних пор, в неподвижной задумчивости. Это она погружалась в омут, новых для неё, ощущений и никак не могла их понять. Они и манили и пугали её. Бедная Эгина ещё не догадывалась, что она стала уже совсем взрослой!

Ах, если бы её отец поймал хотя бы одну волшебную рыбку, с которой она могла бы подружиться, а, заодно, и поделиться с ней своим самым сокровенным. Подругам она не доверяла. Они казались ей болтливыми и насмешливыми. А вот волшебная рыбка — это совсем другое дело! Она всегда прилежно выслушает и никогда не разболтает, доверенную ей, тайну! Однако волшебная рыбка, почему-то, не ловилась, а всё попадалась другая, холодная, скользкая и невзрачная…

И тогда Эгина взбиралась на большой камень, который высился на самом краю островка Асопа и глядела в сторону большой воды. Её воображение манила серебристая полоска, которая отделяла небо от земли. Вот там, в хрустальном лоне этой серебристой полоски, должно быть, и жила волшебная рыбка. Эгина лишь горько вздыхала о том, что сетям её отца никогда не дотянуться до волшебной рыбки. Вскоре, частое посещение мечтательной Эгиной макушки большого камня, незаметно превратилось в милую привычку…

Проникаясь благами цивилизации, народ, оставив свои пещеры, всё прибывал и прибывал в город. А тот, в свою очередь, вынужден был разрастаться, чтобы гостеприимно вместить всех желающих. Теперь стало главным, чтобы город развивался в нужном направлении. Вот за этим и следил царь богов и смертных, Зевс, время от времени, инспектируя территории Посейдониса на своём летательном аппарате.

Пролетая над рекой, громовержец увидел песчаный пятачок. Там он, совсем недавно, вместе с прелестной Антиопой принимал ночной загар. Сейчас пятачок был пуст. Зевс грустно вздохнул и отвернулся. Его могучее сердце вздрогнуло и немного сбилось с ритма…

Воздушная инспекция Зевса подходила к концу. Он вознамерился было лететь домой. И здесь, в самый последний момент, его внимание привлёк небольшой, дикий островок на середине реки. Вернее, не сам островок, а белое вкрапление в его непролазной зелени. Ему захотелось рассмотреть эту удивительную аномалию поближе.

Подлетел. Спланировал. Его удивлённому взору открылось добротное строение, находящееся в буйном, зелёном окружении. Громовержец подивился изобретательной настойчивости смертного, и мысленно одобрил его твёрдость в достижении поставленной цели. Но это было ещё не всё. На вершине, стремительно мелькнувшего мегалита, он заметил ладную, женскую фигурку. Та пребывала в задумчивой позе, украшая собой макушку камня. Она сразу овладела вниманием истинного ценителя женской красоты. Зевс тут же снизился и, чтобы не тревожить мечтательницу, тихо приземлился позади каменного выступа.

Увидев, неизвестно откуда взявшегося небожителя, Эгина оцепенела от неожиданности и страха. Инстинктивно поднесла ладони к лицу, не смея взглянуть на, стоящего у подножия камня, неземного красавца.

Зевс, с улыбкой, попытался разубедить юное существо в её напрасных страхах:

— Не бойся меня, красавица, я совсем не страшен!

Увещевание подействовало. Она немного опустила руки и украдкой глянула на небожителя: он, действительно, был не страшен! Так близко от себя царя богов она никогда не видела. Его мужественная красота сразила её наповал. Она невольно залюбовалась им, хотя, понимала, что это нескромно.

Дрожа, как осиновый лист, юное создание стало спускаться вниз. Руки и ноги плохо слушались её. Чтобы не смущать бедную красавицу, громовержец отвернулся.

И только после того, как она достигла основания каменного выступа, он ласково произнёс:

— Я так бесцеремонно нарушил твоё уединение, прелестное создание, а потому заслуживаю твоего порицания!

Учтивость небожителя Эгине понравилась. Она стала приходить в себя.

И всё же, великое смущение, пока, мешало ей говорить.

Зевс тихо спросил:

— Скажи мне, красавица, как твоё имя?

Эгина потупилась и промолчала.

Голос небожителя прозвучал настойчивей:

— У тебя нет причин смущаться меня!

Создание впервые осмелилось разомкнуть свои уста:

— Эгина…

Громовержец улыбнулся.

— Эгина? О, прекрасно! Какое милое имя и оно так идет тебе!

Заглянул в её карие глаза.

— А как меня зовут, знаешь?

Волнение Эгины усилилось.

— Тебя все знают…

Стуча зубками, она ответила:

— Ты, великий Зевс…

Голос небожителя серебрился, как лунный луч на воде.

— Прелестная Эгина, а что ты делала на вершине большого камня?

Она впервые осмелилась посмотреть прямо в глаза небожителю, правда исподлобья.

— Смотрела на большую воду.

— О чем были твои мечты?

Осмелевшая было Эгина, снова смутилась. Несмотря на всё своё обаяние, небожитель не был той волшебной рыбкой, которой она могла бы доверить все свои тайны. К тому же, он был слишком говорлив.

Увидев её смущение, обворожительный искуситель тут же исправился.

— Не отвечай, прелестная Эгина. Я догадываюсь о чём…

Девушка смутилась ещё больше. Небожитель стал рядом с ней. Он едва заметно коснулся её обнажённого плеча. Эгина напряглась, как перетянутая струна, но не отпрянула от него.

Глаза небожителя окрасились в цвета утреннего моря.

— Ты такая пленительная, Эгина! Такая чистая и такая волшебная…

Щёки её зарделись. Случилось невероятное, несбыточное: ей говорил нежные слова сам Зевс! Как тут не закружиться голове?

И голова у бедной Эгины, в самом деле, закружилась.

— А я и не знала…

Ей так хотелось и дальше слышать, сладостные для её уха, слова. И она их услышала:

— Ты самое прелестное создание!

Она блаженно закрыла глаза.

— О!

Она совсем рядом почувствовала горячее дыхание небожителя.

— И ты мне нравишься!

Красавица совсем растаяла.

— О, таких хороших слов мне ещё никто не говорил…

Теперь ему осталось сделать совсем небольшое усилие. Зевс невесомо возложил свои могучие руки на хрупкие плечи Эгины. Его лазурные глаза искрились.

— Прелестная Эгина, а я тебе нравлюсь?

Её щёки запылали, как маков цвет.

— Да…

Потупилась.

— Только, мне страшно…

Небожитель нежно коснулся её волос.

— Волшебная Эгина, ты хочешь, чтобы мы вместе любовались большой водой?

Красавица едва не задохнулась.

— Хочу!

Заглянула небожителю в глаза.

— Когда?

— Сегодня, ночью!

Глаза её расширились.

— Ночью? Разве ночью отсюда можно увидеть большую воду?

Зевс покровительственно улыбнулся.

— Можно! Ведь нам будут светить сразу все звёзды необъятного неба!

Она впервые изобразила на своём лице подобие улыбки и неуверенно согласилась с небожителем.

— Разве, что звёзды…

— Ты будешь меня ждать у этого камня?

Эгина тихо кивнула головой.

— Буду…

— Я приду к тебе, когда небо станет совсем тёмным!

Громовержец, неожиданно для Эгины, наклонился и поцеловал её в полуоткрытые губки. Затем повернулся и зашагал к своему прозрачному, небесному аппарату. Эгина лишь растерянно смотрела ему вслед…

Посейдон шёл к себе спокойно отобедать, когда, вдруг, дорогу ему заступил Зевс. Царь морей был немало удивлён внезапным появлением громовержца. Особенно Посейдона удивила, не свойственная его натуре, чрезмерная оживлённость.

— Приветствую тебя, мой Посейдон!

Царь морей остановился.

— И тебе всегда здравствовать, мой Зевс!

Громовержец раздольно улыбнулся.

— У меня к тебе предложение, мой Посейдон!

Владыка морей почувствовал неприятность.

— Какое?

— Приглашаю тебя к нам, на обеденную трапезу.

Посейдон криво усмехнулся.

— Очередная авантюра?

Зевс вынужденно схитрил.

— Гера просила!

Царь морей недоверчиво покачал головой.

— Гера?

Громовержец торопливо подтвердил:

— Гера!

Посейдон с трудом согласился.

— Иду, но только ради Геры.

Царица богов встретила высокого гостя, действительно, радушно.

— Я счастлива, видеть тебя, дорогой Посейдон!

Владыка морей вежливо улыбнулся.

— Благодарю за приглашение, дорогая Гера!

Небожителей, как всегда, ожидал изобильный стол. Трапезничали неторопливо и с явным удовольствием. Говорили о всяких пустяках. Смеялись. Посейдон иногда подозрительно поглядывал в сторону Зевса, ожидая подвоха. А подвоха всё не следовало. Трапеза благополучно подходила к своему завершению. Посейдон уже начал было успокаиваться, когда заметил, что громовержец нетерпеливо ёрзает на своей роскошной скамье. Но не придал этому факту особого значения.

А громовержец, глядя невинными глазами на супругу, таки запел старую песню:

— Знаешь, милая Гера, ко мне от Посейдона поступило интересное предложение.

Гера настороженно подняла свою красивую голову.

— Снова?

Какое ему поступило предложение от Посейдона, Зевс, пока, не знал. Однако, как всегда, он надеялся, что ситуация прояснится в ходе дискуссии. А ещё, он надеялся на поддержку Посейдона. Если не в роли активного участника, то хотя бы в роли статиста.

— Я полагаю, дорогая Гера, что уважаемый Посейдон тебе лучше изложит содержание этого предложения. Автор идеи — он!

У владыки морей мгновенно пропал аппетит. Зевс, снова, поставил его в неловкое положение. И, снова, внезапно! Сколько, можно! На волне, вполне законного, возмущения у Посейдона прорезалось мстительное желание хотя бы один раз проучить этого, не в меру, обнаглевшего ловеласа. Но чувство мужской солидарности пересилило. Вымучив на своём лице непринуждённую улыбку, он ответил:

— Да, милая Гера, каюсь, предложение поступило именно от меня. Оно мне показалось весьма занятным. Я, просто, не мог поступить иначе. А Зевс, не смотря на свою занятость, моё предложение охотно принял. Нашёл его стоящим, за что я ему весьма признателен.

Гера нетерпеливо перебила владыку морей:

— Так в чём же смысл твоего предложения, мой Посейдон?

Посейдон, опять, попытался потянуть волынку:

— Дело в том, милая Гера, что в Немейском лесу…

Царица богов не дала ему договорить.

— Опять Немейский лес? Я не ослышалась?

Посейдон благодушно кивнул.

— Именно так, милая Гера.

Супруга громовержца иронично усмехнулась.

— И, в который уже раз, ночью?

Владыка морей тяжело вздохнул.

— Увы, дорогая Гера, иначе никак нельзя.

Хозяйка дома продолжала иронично смотреть на царя морей.

— Интересно, кого на этот раз вы собираетесь там наблюдать?

Вопрос не в бровь, а в глаз! Царь богов и владыка морей беспомощно переглянулись: хоть убей, но, на данный момент, они, действительно, не знали, что они собирались наблюдать в Немейском лесу! Четвероногие были? Были! Безногие были? Были! Были, даже, многоногие! Ещё не доставало рыбы. Но рыба в лесу не водится…

Если бы, в этот момент, Гера нарушила нравственное вето и прочитала их мысли, то она бы, тотчас, их разоблачила. Они стали бы выглядеть, в её глазах, мелкими, смешными обманщиками. Но, даже, не это главное. Главное то, с какой целью они это делали много раз! Вот здесь громовержцу пришлось бы отвечать своей проницательной и принципиальной супруге по полной программе!

Царица богов этого, конечно, не сделала, а стала терпеливо ждать ответа от, немного смутившегося, царя морей. Наступил критический момент: надо отвечать немедленно и правдоподобно или их ждёт неминуемое фиаско! Репутация Посейдона, естественно, пострадала бы, но значительно меньше, чем репутация громовержца. Тот понёс бы большие репутационные потери! Небожителям надлежало срочно искать выход из затруднительного положения. И Зевс нашёл его.

— Членистоногое!

И у Посейдона и у Геры, одновременно, от изумления округлились глаза. Супруга Зевса воскликнула:

— Что?

Громовержец неуверенно повторил:

— Членистоногое.

На помощь Зевсу пришёл Посейдон.

— Зевс имел в виду паука!

Гера брезгливо поморщилась.

— Паука?

Зевс радостно кивнул.

— Большого паука!

Для усиления впечатления, добавил:

— Очень большого паука, моя Гера!

Супруга громовержца скептически покачала головой.

— А разве очень большие пауки бывают?

Взбодрившийся Зевс уверенно ответил:

— Бывают, дорогая Гера.

Владыка морей поддакнул громовержцу.

— Бывают! Большие и лохматые!

А Зевс, с серьёзным выражением лица, продолжал вдохновенно городить нелепицы:

— Охотники, которые его нечаянно встретили ночью, ужаснулись его размеров.

Гера продолжала сомневаться.

— А почему охотники не убили это насекомое?

— Они испугались и убежали!

Гера удивилась.

— Отчего?

И тут Зевс высказал исключительно удачную мысль, которая в корне поменяла всю ситуацию.

— Он позвал их к себе!

Супруга громовержца, на мгновенье, даже потеряла дар речи.

— Позвал? Паук?

Зевс же, как ни в чём не бывало, продолжил:

— Да, милая Гера, он позвал их!

Многозначительно поднял перст.

— Телепатия!

Настроение Геры сразу переменилось.

— О, это очень интересно!

Громовержец внутренне поздравил себя с успехом.

— Именно, на этот феномен и обратил своё внимание благородный Посейдон! Именно, этим феноменом он и заинтриговал меня!

Но Гера продолжала сомневаться.

— Почему нужно идти ночью?

Дальше, для Зевса, всё было просто. Он, не задумываясь, ответил:

— Этот монстр ночное насекомое, моя Гера, и охотится он только в тёмное время суток.

— А как вы, в таком случае, его найдёте?

Громовержец усмехнулся, показывая всем своим видом, что это дело для них совсем пустяковое.

— По глазам! В темноте они светятся зелёным цветом.

Владыка морей дорисовал картину.

— Иногда красным, когда в гневе!

Царица богов, похоже, окончательно поверила небесным балагурам.

— О, как любопытно…

И здесь же решительно обозначила свою позицию:

— Я иду с вами! Хочу увидеть это чудовище!

Посейдон неуверенно повёл плечом.

— Я буду только рад.

И Зевсу, тоже, ничего не оставалось, кроме как согласиться с предложением Геры.

— Хорошо, дорогая Гера.

Царица богов уже вознамерилась было окончательно остаться довольной итогами беседы, как её супруг, вдруг, проронил незначительное замечание:

— Тебе может не понравиться одна мелочь.

Гера насторожилась.

— Какая?

— У этого паука, как свидетельствуют очевидцы, имеется многочисленное потомство. До тех пор, пока выводок пребывает в состоянии раннего детства, он никогда не расстаётся с родителями. Потомство передвигается на материнской спине, как десант, цепляясь за хитиновые ворсинки.

Гера брезгливо передёрнула царственными плечами.

— Ну и что?

— Дело в том, что потомков у паука много. Охотники сказали, что не счесть. Хотя я им не верю. Сосчитать можно всё!

Напряжение Геры росло.

— К чему ты всё это говоришь мне, мой Зевс?

— А к тому, милая Гера, что при остановке родителя, десант моментально спешивается и стремительно разбегается в непредсказуемых направлениях.

Внёс свою лепту и владыка морей:

— Они легкомысленны, но очень любознательны.

Зевс обогатил информацию о паучьем потомстве ещё одной сентенцией:

— К тому же, не смотря на юный возраст, у них довольно цепкие лапки. Им ничего не стоит передвигаться по поверхности ткани.

На холёном лице Геры обозначилась брезгливая гримаса.

— Фу, какая мерзость!

Она скорбно собрала губки бантиком и сделала, желанное для громовержца, заявление.

— Я не иду в Немейский лес!

Зевс с энтузиазмом одобрил её решение:

— Хороший выбор, дорогая Гера!

Гера с тревогой посмотрела на гривастых небожителей.

— Может, и вам не следует ходить туда, а?

Братья переглянулись и выпятили могучую грудь. Каждый, свою. Зевс безапелляционно заявил:

— Нам нельзя не ходить, дорогая Гера. Мы ведь не охотники, а исследователи. А ради науки рискнуть следует.

Тут же поправил сам себя:

— Хотя, никакого риска в этом эксперименте я не вижу.

Посейдон одобрил решение брата.

— Зевс прав, моя Гера!

Хозяйка дома грустно произнесла:

— Мне снова придётся напрашиваться в гости…

После обеденной трапезы громовержец и царь морей вышли на открытый воздух.

Зевс пребывал в прекрасном расположении духа.

— Благодарю тебя, мой Посейдон, ты снова оказался на высоте.

Владыка морей усмехнулся.

— И до каких пор всё это будет продолжаться?

Громовержец пожал плечами.

— Не знаю. Хотелось, чтобы долго. Земные женщины так красивы!

— Боюсь, долго не получится, мой Зевс. Гера, однажды, догадается о наших проделках и тогда не миновать беды.

Громовержец рассмеялся.

— Она не догадается. Мы работаем чисто.

Посейдон безнадёжно махнул рукой.

— Дорогой Зевс, ты, находясь в плену собственных интересов, дальше своего носа ничего не видишь!

Зевс оптимистично парировал:

— Не сгущай краски, мой Посейдон!

Уже уходя, владыка морей спросил:

— Надеюсь, моя яхта не будет занята?

В ответ, Зевс весело покачал головой.

…Было совсем темно, когда аппарат Зевса бесшумно сел у подножья большого камня. Эгина уже ждала небожителя. Она сделала несколько робких шагов ему навстречу и утонула в его могучих объятиях…

На востоке разгоралась заря. Потухли первые лампады ночного неба. Чудесная ночь растворялась в предрассветной мгле.

Зевс в последний раз поцеловал пухлые губки Эгины.

— Мне пора, моя волшебница.

Её глаза наполнились слезами.

— Не уходи…

Расставание не встреча. Встреча приносит радость, а расставание — слёзы. А слёзы не нравятся никому и громовержец исключением не был.

Он бережно убрал кончиком пальца слезинку с её щеки.

— Не плачь, милое дитя. Ты самое прелестное создание на свете! Слёзы тебе ни к чему. Они портят твою красоту. Не грусти. Всё будет хорошо, это говорю я, Зевс!

Эгина сделала робкую попытку удержать небожителя, но громовержец остался непреклонен в своём решении.

Подходя к виману, он обернулся.

— Милая Эгина, я буду помнить о тебе…