Младший брат Ан Ли Тэун

Ника Лемад, 2023

Тайны, о существовании которых они даже не подозревали. Правда, которой они не ожидали. Привычная реальность, которая оказалась лишь видимостью покоя, который они создали для себя.Одна поспешная просьба – и Раону, Тэмину и Тэуну придется вспомнить то, о чем они молчат.Отец Раона не теряет надежды усмирить сына. Турок ищет способ взять под свой контроль корпорации Хэнсина. Тэмин стремится защитить жену, Тэун в ужасе от своих чувств к невесте друга. Раон продолжает жить прошлым и не может обрести желанное успокоение. После очередного срыва решает уйти в монастырь.

7

Богдан возвращался домой, когда за поворотом, на узкой улице путь ему преградил серый автомобиль, который еще не успел остановиться, а задние двери уже распахнулись с обеих сторон и из салона выскочили двое. Третий мужчина открыл дверь, но выходить не спешил, только пристально смотрел в лобовое стекло машины напротив. Богдан сжал руль сильнее, испытывая дурное предчувствие, что приехали именно за ним.

Прошло две недели с того дня, как Лиен Морозова напомнила ему о давних событиях, участием в которых он совсем не гордился. Если бы его жена узнала, каким образом он заработал начальный капитал для открытия собственного бизнеса, она бы его бросила. Мальчик по вызову — другого названия для своей профессии он придумать не смог.

После монолога Лиен он немного поволновался, и вскоре забыл. Как оказалось, зря, госпожа заказчик была права, что-то начало происходить, и о нем вспомнили.

«Неужели это были совсем не услуги по экскорту для женщин? И что я мог натворить?»

Богдан достал телефон, краем глаза следя за приближающейся парочкой, и нашел номер Артема, своего заместителя и друга, в этот момент по крыше постучал один из парней, в армейских штанах, свободной куртке и шапке, натянутой почти на глаза. Жестом показал опустить стекло и Богдан, незаметно скинув трубку на пол, сделал, как ему велели.

— Богдан Степанович? — он кивнул, стараясь не показать страха. — С вами хотят поговорить. Автомобиль можете оставить здесь, вас привезут обратно.

Это была не просьба. Богдану ничего не оставалось, как выйти из своей машины на пустынную темную улицу, чтобы проследовать к автомобилю напротив. Ему открыли заднюю дверь, вежливо указали на сиденье.

— Не переживайте так, — усмехнулся качок на переднем сиденье. — Вы кстати ужинали?

Богдан посмотрел на плечи, выступающие за края кресла, и счел за лучшее соврать:

— Нет.

— Вот и отлично, шеф-повар очень старался, останетесь довольны. Поехали.

Немного попетляв, водитель остановился то ли у ресторана, то ли у бара. Один из конвоиров вышел из машины и остался стоять на улице, здоровый мужик с переднего сиденья прошел вместе с Богданом внутрь.

Заведение на особую роскошь не претендовало, но выглядело вполне прилично. Опрятные официанты бесшумно скользили по залу, негромкая музыка не заглушала разговоров, но и не позволяла расслышать беседы посетителей. Богдана провели между столиками к дальним кабинкам, отгороженным от основного зала, открыли перед ним дверь, подтолкнули в спину и оставили наедине с тем, кто уже находился внутри.

— Приятно вновь тебя видеть, Дан, — мягко произнес Хэнсин. Он и раньше говорил на русском хорошо, а по прошествии пятнадцати лет его речь перестала отличаться от говора любого коренного жителя Анапы. — Как поживаешь?

Богдан испугался, хотя старался скрыть тревогу. Хэнсину же это не понравилось — с чего бы ему трястись? Расстались они очень давно, мирно и по обоюдному согласию. Тогда еще молодой паренек с огромным удовольствием посещал скучающих дам и получал дорогие подарки за свои услуги помимо оговоренных денежных сумм. Потом встретил кого-то, решил влюбиться и сообщил о своем уходе. Так как он был обычным экскортником и участия в основной деятельности по извлечению и передаче информации не принимал, даже представления не имел об этом, Хэнсин его отпустил.

Так откуда сейчас эта паника в глазах, будто знает то, чего знать не должен.

— Э…

— Господин, — подсказал Хэнсин.

— Господин. — Богдан почувствовал себя прислугой и чуть не испросил позволения сесть. — Не думал, что вы еще помните меня.

Хэнсин усмехнулся, поставил рядом две чайные чашки и устроил целое представление из разливания чая из заварника. Богдан уже был ни жив ни мертв к тому моменту, когда наполненная чашка оказалась перед ним.

— Я помню всех, — прозвучало как угроза. Этот кореец надумал его шантажировать прошлым? — И как старого знакомого, хочу спросить кое о чем. Ты присаживайся и ешь, что застыл?

Богдан сел и начал есть, как ему и приказали. Мягчайшая говядина застряла в глотке под непроницаемым взглядом, Хэнсин налил ему воды.

— Любопытное видео увидел недавно, потасовку между твоим подчиненным и одним корейцем. Помнишь?

— Помню, — ровно ответил Богдан.

— Актера я знаю. Второй — как его зовут?

— Руслан.

— Что с ним сейчас?

— Я его уволил.

— Ясно. Этот кореец увез твою сотрудницу. Мира, кажется, — Хэнсин отметил дрогнувшую вилку и подумал, что этот человек совсем не умеет держать себя в руках. — Расскажи мне о ней.

— Рассказывать нечего, работала с договорами, — проговорил Богдан, не поднимая головы от своей тарелки. Разговор с Лиен показался ему дружеской беседой по сравнению с допросом, устроенным бывшим нанимателем: кореец одним взглядом заставлял трястись поджилки. — С работой справлялась. Потом уволилась и уехала, больше я о ней ничего не слышал.

— Вот как, — Хэнсин повертел в руках свою чашку. — А подрались из-за чего?

— Девушку не поделили, обычное дело. Из-за чего еще мужчинам свалку устраивать? — фыркнул Богдан, надеясь, что кореец не слышит грохота его сердца, и поймал на себе еще один пристальный взгляд.

— Я, например, из-за женщины вряд ли стану портить мебель. А вот тех, кто брешет, немного недолюбливаю, — в голосе корейца прозвучали стальные ноты предупреждения.

— Что вы хотите? — не выдержал Богдан, со стуком опустил вилку на стол. Тут же про себя обругал свою вспыльчивость и бросил быстрый взгляд на собеседника.

— Чтобы ты жил долго и счастливо, — без тени улыбки ответил Хэнсин. — С теми деньгами, которые заработал тяжелым трудом. Приятно было повидаться, можешь идти.

Богдан отодвинул тарелку с обкромсанной по краям отбивной, встал, поклонился и направился к выходу, где его ждали, усадили в машину и отвезли обратно, к повороту, откуда и забрали.

— Приведите ко мне этого Руслана, — распорядился Хэнсин.

* * *

Раон уже почти уснул, когда раздался звонок. Увидел код страны и мгновенно проснулся.

— Слушаю, — выдохнул он в трубку.

— 〔Хан Раон〕, — голос был с сильным акцентом, резкий. Говорил на английском языке.

— 〔Верно, это я〕, — английский так английский, это не стало проблемой для Раона.

— 〔Что ты хотел сказать? 〕

— 〔Нужна ваша помощь〕, — быстро ответил Раон. — 〔Ваша внучка в опасности〕.

Длительное молчание Чиботая заставило Раона осмотреть телефон — не прервалась ли связь. Но нет, соединение было активно.

–〔 Кто? 〕 — переспросил он наконец.

— 〔У Ирены есть дочь. Ее зовут Мира, и она вышла замуж за моего друга, Тан Тэмина. Сейчас она живет в Сеуле, она беременна. Если мой отец узнает об этом, он использует ее против вас…〕

— 〔Перезвоню〕.

В трубке послышались короткие гудки и Раон недоуменно поднял брови — судя по реакции турка, он впервые услышал о Мире.

Полежал еще немного, потом поднялся. На часах было всего десять вечера, но заняться было совершенно нечем. Разве что подумать о Ким Бёль и ее сестре.

Бёль до сих пор не позвонила, чтобы поговорить о занятиях с Чан Ди. Раон сначала ушам своим не поверил, когда она предложила ему стать учителем, потом ужасно обрадовался. И теперь каждую минуту ждал звонка. Хотя, если ее отец об этом узнал, он не позволит.

Мысль о монастыре уже не казалась такой привлекательной, как раньше, Раон даже не стал размышлять, почему. После ночевки в горах что-то изменилось, и об этом он думать тоже не будет. Достаточно, если он сможет видеть Чан Ди, которая действовала на него так же, как и тишина храма. Так же, как ЧанА, приводила к гармонии с самим собой.

Вновь позвонил турок и Раон схватил трубку.

— 〔У меня есть условие〕, — сообщил Чиботай без лишних предисловий. — 〔Я помогу жене твоего друга, взамен ты женишься на моей дочери〕.

Раон все еще пребывал в мире и благоденствии, поэтому не сразу понял, что от него хотят. Жениться.

— 〔Что?? 〕 — вскричал он. — 〔Вы о чем вообще? 〕

— 〔Буду откровенным с тобой. HanGuardo — слышал об этом? 〕

— 〔Ну слышал〕, — Раон тихо зверел. — 〔Я здесь при чем? 〕

— 〔Когда с твоим отцом что-нибудь произойдет, это станет твоим. А ваш ребенок унаследует два конгломерата и объединит их〕.

— 〔Никогда это не станет моим〕, — прорычал Раон и припечатал ладонь к столу. — 〔Я не приму от него ничего, ни воны! Вы понимаете, кому вы хотите отдать дочь? О каком ребенке вы говорите, откуда он должен взяться? 〕

— 〔Ты закончил свое выступление? 〕 — сухо осведомился Чиботай. — 〔Подумай о пользе нашего сотрудничества. Если не сможешь сам — можно сделать искусственное оплодотворение. У тебя будет ребенок, у Джан будут корпорации, Тан Тэмин будет и дальше счастливо жить со своей супругой. Хэнсин помрет от злости, когда я заберу все то, что он считал своим, что меня тоже, в общем-то, устроит〕.

— 〔Она же ваша кровь〕, — потрясенно сказал Раон. — 〔А вы торгуетесь со мной, вместо того, чтобы сберечь единственного ребенка вашей Ирены? 〕

— 〔Я бизнесмен〕, — сообщил Чиботай.

«Ты бандит», — подумал Раон.

— 〔Если я могу получить больше, чем изначально рассчитывал — я это получу. А для тебя условия более чем выгодные: одна женщина и законный брак куда лучше и менее изматывающе, чем твоя предыдущая работа〕.

— 〔И что ваша дочь? Она согласна на эту пародию семьи? 〕 — Раон тяжело опустился на стул и запустил пятерню в волосы.

— 〔Согласна. Слово за тобой. Я предлагаю тебе цель — добить отца и после воспитывать своего ребенка. Это лучше, чем сидеть в четырех стенах и ныть над тем, чего уже не вернуть. Одно твое «да» 〕, — жестко добавил турок, — 〔и я задействую всех своих людей, чтобы к семье твоего друга Хэнсин не подобрался〕.

— 〔Если я скажу «нет»? 〕 — устало спросил Раон.

— 〔Тогда справляйтесь сами, опыт у вас уже есть〕, — насмешку Раон понял сразу и сцепил зубы, чтобы не ответить в том же тоне.

«Сволочь». Поймал его снова. Хотя… Раон потер лоб. Он все равно бесцельно топчется на месте и не знает, куда себя затолкать, возможно, предложение действительно заслуживает внимания. Тем более, это и не брак вовсе, скорее, сотрудничество. Помочь Тэмину. Поквитаться за ЧанА, за отнятые жизни, за одиночество и нестерпимые муки. Месть — тоже цель, которой можно занять голову и руки. Войти в семью врага и ударить Хэнсина как можно больнее. А будущая жена — если она решила похоронить себя ради денег, что ж, это ее выбор. Вот только… Раон представил глаза цвета растопленного мёда и внутри слабо шевельнулся протест.

— 〔Согласен〕.

* * *

Мира снова завела разговор о возвращении домой, Тэмин в очередной раз попытался сменить тему, поскольку Раон еще ничего не сообщил о разговоре с турком — состоялся он или нет.

— Тебе не следовало просить Раона о таком. Это наша проблема, мы и должны разбираться, — упрекнула его Мира.

— Знаю. Все знаю, — Тэмин сам понимал, что поступил неразумно. Однако слов уже не вернуть, Раон успел созвониться с Пак Джи У. Оставалось только ждать. — Может, почитаем? Хочешь мороженного?

— Не увиливай! — прикрикнула Мира. — Я хочу домой. Можно нанять охрану, две охраны, и расставить их до самых окраин Каннама. Почему Раон должен отдуваться за меня?

Тэмин и Мира все еще гостили у его родителей, чему его мать была рада, а отец — неизвестно. Он редко показывался им на глаза, за столом старался быстрее поесть и уйти. Тэмин понимал, почему, но не знал, как им дальше вести себя друг с другом: продолжать игнорировать ситуацию или поговорить.

Мира ощущала неловкость, принимала нелюдимость Тан Джэ Ёна на свой счет, и тоже пряталась в спальне.

— Мы им мешаем, разве ты не видишь? — говорила она. — Твой отец ждет не дождется, когда мы освободим его дом.

— Не выдумывай. Он просто человек такой. Думаешь, он раньше вел себя по-другому? — хорошо, что Мире не с чем было сравнивать, так что придется поверить.

Тэмин все больше склонялся к разговору, его и самого порядком напрягало поведение отца. В один из вечеров, дождавшись, когда Мира уснет, он спустился вниз, в кабинет.

Свет горел, но отца не было. Тэмин опустился в кресло, вдыхая знакомый с детства запах бумаги, пыли и воска, которым мать натирала шкафы, подпиравшие потолок. На этих полках хранилась правовая библиотека и рабочие записи еще с тех времен, когда отец работал адвокатом. Поверхность письменного стола была прибрана, ни намека на беспорядок.

Тэмин на мгновение будто очутился в прежней спальне Раона, которая также была забита книгами и бумагами, вспомнил, как они с Тэуном доставали его из-за вороха макулатуры. И ощутил жгучую тоску по тем временам. Сейчас Раон не читал что-либо серьезнее газет и журналов, в его жилище не было классиков, юридической литературы. Вообще ничего не было.

Тэмин встал, провел пальцами по корешкам книг. Если он принесет другу эти книги, он станет их читать? Сел за стол, забарабанил пальцами по дереву, потемневшему от времени, окинул еще раз взглядом кабинет и подумал, что отец, скорее всего, уже спит.

Пока шел в двери, хмурился, взялся за ручку, постоял, потом вернулся обратно к столу и взял со стопки верхний конверт, который вызвал у него смутное беспокойство: адрес отправителя на конверте, он был ему знаком — окраина Сеула, дешевый отель и испуганная аджума пронеслись перед глазами. Тэмин достал из конверта бумаги, присел на край стола и начал читать, постепенно приходя в ужас.

Он держал в руках доказательства преступной деятельности Хэнсина, информацию о членах его клуба, бумаги о передаче людей. Этого хватило бы на несколько уголовных расследований.

«Откуда это здесь? Почему эти бумаги у моего отца??»

Взгляд зацепился за знакомую фамилию Юн. Полицейский отчет о пропавшем ребенке, Юн Дэ Хёне, к нему приколоты показания родителей, Юн Шика и Юн Е Рим. Тэмин посмотрел дату — почти тридцать лет назад. «Ублюдок, даже детей не щадит. Хотя, он сына родного едва не свел в могилу, вряд ли его заботят чужие», — подумал он и сжал зубы. Зачем Хэнсину понадобился почти младенец, было неясно, и от этого еще более страшно.

— Что ты здесь…

Тэмин поднял голову. В двери стоял отец и не сводил глаз с бумаг, которые сжимал его сын.

— Поговорим, может? Думаю, самое время, — Тэмин не шевельнулся, пока Тан Джэ Ён закрывал за собой дверь и шел к нему. — Объяснишь?

— Ты все знаешь? — голос отца прозвучал подавленно.

— Да. Но хочу услышать твою версию тех событий, — Тэмин надеялся, что сейчас, в этом кабинете они наконец разберутся с тяготившей их обоих неопределенностью, но случайно обнаружил то, что, скорее всего, не должен был видеть. И теперь не понимал, куда их заведет последующий разговор.

Его отец постарел на десяток лет за несколько метров, которые отделяли порог кабинета от рабочего стола. Скользнул взглядом по буквам на бумаге, потом выдвинул ящик стола и достал бутылку вина, что еще больше напрягло его сына.

— Будешь? — поставил два бокала. Тэмин отрицательно покачал головой, не время напиваться. Отец налил себе и сел в кресло.

— Ты оставил конверт на столе, чтобы я увидел?

— Нет. Не знаю. Может, обычная небрежность. А может, какая-то часть меня хотела тебе рассказать. — Тан Джэ Ён бросил быстрый взгляд на Тэмина, потом — в свой бокал. — Ты не представляешь, какой груз я тащу за собой. И никому не могу рассказать об этом. Я боюсь, что начну говорить во сне, и об этом узнает твоя мама. — Отец Тэмина сделал глоток и предупредил. — Еще не поздно сделать вид, что ничего не видел. Я промолчу, а ты уйдешь спокойно в свою комнату.

— Говори.

— Хорошо, — пожилой кореец глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и начал быстро говорить, боясь, что растеряет всю решимость. — В то время Хан Джуну было сложно — его отец оставил ему почти руины в наследство. Можно сказать, что Джун выстроил свою империю с нуля, за короткий срок превратив оставшиеся офисы в огромные корпорации. Вот только законные способы давали мизерные результаты, в результате он плюнул на все основы морали.

— Ты будто защищаешь его, — холодно заметил Тэмин, продолжая сидеть на отцовском столе, только повернулся лицом к креслу.

— Нет, — Тан Джэ Ён покачал головой. — Ничего такого, я не одобрял его методы, много ругался с ним. Ты же знаешь, что мы были друзьями, как ваша троица. — Тэмин кивнул: что значат такие отношения — он понимал. Его отец допил остатки вина и налил еще. — Намечалась сделка, которая могла вытащить Джуна из ямы одним махом. Но у него был конкурент, более удачливый.

Тэмин никак не мог взять в толк, о чем говорит его отец, и как в этот рассказ должен вписаться конверт, который был отправлен из отеля на окраине города.

— Папа…

— Не перебивай, — повысил голос отец. — Тогда Джун выкрал у Юн Шика его сына и все обставил так, что мальчик погиб. Пока Юн Шик горевал, Джун заключил сделку. Мальчика отдали в приемную семью, и он вырос замечательным человеком. Хотя ты и сам это знаешь, — Тан Джэ Ён отставил бокал и уперся локтями в поверхность стола, обхватил свой лоб. — Когда я узнал, что ребенок не умер, ему уже было шесть лет. Он жил в хорошей семье, его очень любили. Поэтому я не стал вмешиваться.

— Я знаю? — повторил Тэмин, нахмурившись, напряг память, но среди его знакомых не было никого с фамилией Юн, кроме… Он покопался в голове поглубже и вытащил фамилию ЧанА. Юн ЧанА, так ее звали. Однако она точно не являлась тем выкраденным мальчиком хотя бы потому, что была девушкой.

— Юн Дэ Хён. Ты его знаешь как Тэуна.

Тэмин застыл с открытым ртом, вгляделся в лицо отца, но тот, кажется, не думал шутить и совсем невесело скривил губы.

— Что за бред? Ты сейчас сказал? — тихо спросил Тэмин и подвинул себе пустой бокал. Продолжать на трезвую голову становилось сложно, требовалось срочно притушить эмоции. — Ты сейчас утверждаешь, что Тэун — приемный ребенок?

— Именно, — подтвердил Тан Джэ Ён. — Столько лет прошло, а я до сих пор не могу решить, правильно я поступил, что промолчал, или нет. Свою роль сыграла и привязанность к Джуну, я все надеялся, что он остановится. Не мог донести на друга, слишком мягкотелый.

Тэмин вспомнил, как они с Тэуном хотели спрятать Раона, когда решили, что он виновен в убийстве. Донести на товарища им тоже не приходило в голову, они скорее сами нарушили бы закон. Имел ли он право винить отца за то, что намеревался сделать сам?

Но Тэун… Его усыновили?

— Тэун — он знает об этом? — Тэмин пролил вино и чертыхнулся. Осторожно поставил бутылку на стол.

— Не могу ответить, — Тан Джэ Ён разлил остатки вина по бокалам, выпил и опустил голову. — Никогда не поднимал эту тему.

«И как мне теперь жить с этим знанием?» Тэмин не заметил, как подпил половину бутылки и слегка окосел. Но вопросы слетали с языка не в пример легче, чем на трезвую голову.

— А что его родители? Настоящие?

— Семья Юн так и не отошла от трагедии. У них родились еще дети, но свое финансовое состояние они уже не поправили. Супруга Юн Шика горевала до самой смерти о сыне.

— Она умерла?

— Вся семья, — отец уставился невидящим взглядом куда-то за спину Тэмина, по спине которого медленно расползался отвратительный холод.

«Нет, дальше не продолжай!» — чуть не выкрикнул, но язык намертво прилип к зубам. Он мог только обреченно следить за губами отца.

— Авария. Юн Шик погиб сразу, его жена и сын скончались в больнице один за другим. Дочь пропала, признана умершей.

Сердце рухнуло вниз, больно ударив по ребру, чтобы тут же бешено забиться в животе. Тэмин неуклюже повернулся, чтобы слезть со стола. Ему срочно требовалась опора, нужно было прислониться к чему-нибудь более жесткому, чем его плывущий хребет. Он сел на пол и привалился спиной к ближайшему шкафу так, чтобы видеть кресло отца и его самого.

— Как ее звали? Дочь, которая пропала? — Тэмин сам не узнал свой голос, будто сказал кто-то другой. Это он так скрипит? И зачем он это спрашивает, если и так знает?

— Юн ЧанА, — сказал Тан Джэ Ён. — Совсем молодая, сейчас ей было бы около двадцати пяти, плюс-минус.

«Раон, Раон. Вы с Тэуном породнились, стали настоящими братьями». Тэун потерял сестру в той мясорубке, и даже не подозревает об этом. Пусть все так и останется. Он сам-то знает, что не родной сын для семейства Ан?

Тэмин был уверен, что разговор с отцом прояснит многие детали, но вопросов появилось еще больше. Он уже по уши увяз в трясине прошлых событий, а еще не дошло дело до конверта.

— Тэмин, — позвал Джэ Ён и получил в ответ тяжелый взгляд. — Как ты узнал об этом?

— Я не знал. И не узнал бы, только ты начал рассказывать совсем не то, о чем я спрашивал.

Тан Джэ Ён потряс головой, поднял отчет о пропаже ребенка, который Тэмин оставил на столе.

— Ты же об этом спрашивал.

— Нет. Я спрашивал о конверте, кто тебе его отправил и почему ты ничего с ним не сделал? Какого дьявола он лежит у тебя на столе, а не в полиции? — «И откуда он вообще взялся у той женщины?»

Отец устало согнулся.

— Раон может пострадать, общественность его сожрет. Хан Джун почти не появляется в Корее, и друга твоего не трогает, вот я и подумал…

— Плевал он на общественность. — Тэмин подумал о том, что хуже Раону уже не может быть. Его папашу надо закрыть как бешеного зверя, в одиночной камере, а еще лучше — усыпить. Пригляделся к отцу, руки которого заметно дрожали. И начал догадываться, в чем дело. — Тебе закрыли рот? В этом все дело, верно?

— О чем ты? — вскинулся Тан Джэ Ён.

— О том, что ты помог вытащить из тюрьмы убийцу. Ты боишься, что Хан Джун, более известный как Хэнсин, расскажет об этом. И испортит жизнь уже тебе?

Возникла длительная пауза, в течение которой отец и сын сверлили друг друга глазами и не знали, что дальше говорить.

— Ты копаешь под меня? — еле слышно спросил Тан Джэ Ён. — Что еще тебе известно?

— Твой подзащитный убил родителей Миры, — отец при этих словах страшно побледнел. Тэмин совершенно не гордился собой, но он должен был узнать. — Ты знал об этом, когда выстраивал ему защиту?

— Нет! — Тан Джэ Ён отчаянно затряс головой. — Поверь, я не знал, иначе сразу бы отказался! Я каждый день сожалею, что поддался на уговоры Джуна и взялся за дело. Он уверял меня, что его подчиненный невиновен, у меня в мыслях не было, что меня используют!

— Мира не знает причину твоей игры в прятки, — устало сказал Тэмин. Бросаться обвинениями, еще и на пьяную голову — лучше не стоит. С этим надо переспать. — И накручивает себя, переживает. Твое нелогичное поведение настораживает даже маму. Будь так добр, сыграй роль отца для моей жены. Ей много не нужно, рада будет улыбке и доброму слову.

Он с трудом поднялся на ноги. Голова требовала уединения и тишины, чтобы переварить услышанное, желудок вымаливал кофе, руки хотели обнять Миру.

Тэмин открыл дверь и споткнулся о сидящего на пороге Тэуна.

— Твоя мама сказала, что ты здесь, — произнес Тэун и подтянул колени к груди еще сильнее. — Вы с отцом закончили? Можешь теперь поговорить со мной?

— Это… — Тэмин прочистил горло и попытался вернуть себе способность соображать. Не нашел ничего лучше, как задать самый глупый вопрос: — Ты что здесь делаешь?

— Сижу и слушаю. Случайно вышло, — Тэун поднял на Тэмина глаза, в которых отразились потрясение и какая-то растерянность.

Тэмин оглянулся назад, на отца, который остался сидеть за столом, погруженный в свои мрачные мысли.

«Если я продолжу сейчас пить, я сдохну к утру».

— Идем.

Тэмин протянул Тэуну руку, за которую тот ухватился и поднялся на ноги. Его длинная челка повисла на глазах, Тэун не сделал ни единого движения убрать волосы. Тэмин со вздохом стянул с руки одну из резинок, браслетом опоясывающих запястье, и завязал другу хвост на макушке. Потом потянул его к выходу.

— Прогуляемся в гараж, здесь много ушей.

— Захвати пива, — попросил Тэун.

— У нас ни один разговор не обходится без топлива. Друг, мы с тобой спиваемся.

Однако сходил на кухню и достал из холодильника несколько банок, рассовал по карманам штанов. Мира его точно прибьет, когда он приползет в спальню на четвереньках.

Тэун ждал в теплом гараже. Автомобиль отца стоял рядом с машиной Тэмина, Тэун занял переднее кресло Mercedes-Benz, оставил дверь открытой. Тэмин расставил банки на панели своей машины, открыл дверь отцовской и устроился напротив. Пока он это делал, Тэун в один прием выхлебал пиво из банки. Откупорил следующую, протянул Тэмину.

— Что ты слышал? — спросил Тэмин, забирая банку. Пить совсем не хотелось, поэтому он цедил небольшими глотками.

— Наверное, все, — пожал плечами Тэун. Внешне он выглядел спокойным, даже слишком, только голос дрожал и смотрел странно, прямо перед собой, будто не понимал до конца, что происходит.

— Ладно, — Тэмин оглянулся вокруг, собираясь с мыслями. — Ты знаешь, что ты приемный ребенок?

— Ну да, это не секрет для меня.

Тэмин почувствовал, как чуть ослабла тугая пружина внутри, на смену напряжению тут же пришла досада.

— Какого черта я об этом не знаю? — нахмурился он.

— Не думал, что это важно для тебя.

— Не важно, — согласился Тэмин. — Но сейчас ощущаю себя дураком. Знал бы — не стал бы тратить нервы на сомнения: рассказать тебе или нет.

— Рассказал бы? — поинтересовался Тэун, постукивая ногтем по банке. Тэмин невесело усмехнулся.

— Я счастлив, что мне не придется ломать над этим голову. — Тэмин ушел от ответа. Тэун кивнул: он сам ответил бы так же.

— Слушай, — он исподлобья взглянул на соседа напротив. — Когда ты мне расскажешь, что ЧанА — моя сестра?

— Прямо сейчас, — Тэмин сжал в руке тонкую жестянку, она послушно согнулась и с шипением выплюнула пиво на каменные плиты между автомобилями. Поднял глаза на друга. — Рассказал.

— Да уж. Так он мне брат, выходит?

— Выходит, так, — заключил Тэмин. — Ты теперь будешь его ненавидеть?

— Нет, черт! — Тэун начал проявлять какие-то эмоции. — Ты считаешь, что я настолько низок? И я сам готов был стрелять, он просто опередил меня.

Они немного помолчали, вспоминая, как умирала ЧанА. Тэун прислушался к себе — ощущения остались те же, нечаянное знание о внезапных родственных связях на них не повлияло.

— Я, наверное, еще не понял до конца. Сейчас сестра — просто слово. Ничего не изменилось, — признался он. — Как прочитал книжку и такой: ух, ну ничего себе как все обернулось. Закрыл и забыл.

— Ты ее не знал, вообще не знал, что она существует. За час невозможно полюбить человека, еще и мертвого, и начать изнывать от тоски смертной. Подай еще, — Тэмин протянул руку, в которую Тэун вложил пиво. — Помнишь, Раон говорил, что ЧанА была уверена — ее брат умер в младенчестве, потому что родители всегда так говорили.

— Помню, — кивнул Тэун.

— Скажешь Раону?

— Смысл какой в этом? — Тэун потер глаза. — Чтобы он еще больше погряз в своей воображаемой вине? Да и мне сейчас ни холодно, ни жарко от этого. Может, позже что-то и почувствую. Тэмин. — Тэмин вопросительно поднял брови. — Если бы я не услышал, ты рассказал бы сам?

— Нет, — качнул головой Тэмин.

— У нас появилось столько тайн друг от друга, — с горечью признал Тэун. — Скрываем важную информацию, каждый делает вид, что у него все в порядке. Когда мы последний раз собирались вместе и говорили открыто?

— Ты, блин! — Тэмин разозлился. — Какой-то непоследовательный. Определись уже — важно или нет?

— Важно не скрывать! — крикнул в ответ Тэун и замахнулся банкой. Тэмин машинально пригнулся. — Не буду я тратить на тебя выпивку, можешь открыть глаза.

— Осел, — пробормотал Тэмин. Тэун отсалютовал ему и сделал глоток. Потом спросил:

— Что за документы, о которых вы говорили?

Тэмин пересказал ему все, что прочитал.

— Понять не могу, как у той тетеньки оказались подобные бумаги? Я сначала решил, что их отправил Раон, но конверт проштампован декабрем, он уже вернулся домой и жил с нами, никуда не выходил, тем более не бегал по отелям.

— Узнаем? — друзья переглянулись и одновременно кивнули.

— Я бы спросил у Раона, но как-то боязно, — признался Тэмин. — Напоминать. Вдруг он опять в монастырь сбежит? Останешься на ночь?

— Нет. Я в порядке, — Тэун сложил пустые банки на соседнее сиденье и вылез из машины. — Приберешь здесь сам.

Тэмин проводил друга, посадил его в такси и вернулся в дом. Свет в кабинете уже не горел, значит, отец пошел спать. Что и ему следует сделать, мозги склеились в кашу.

Ночь не принесла облегчения, Тэмин крутился с одного бока на другой, разбудил Миру, в итоге перебрался в кресло, чтобы оставшееся до рассвета время таращиться на стену. Утро встретил разбитым и больным. Веки совсем отекли, чего и следовало ожидать после ночной пьянки. На голове был такой же бардак, как и в голове, Тэмин с трудом продрал пальцами пряди, в который раз решил постричься под ноль, как перед армией. Хорошо было, ни расчесок, ни нескольких полок косметики. Сполоснул лысину под краном, после промокнул полотенцем, вот и вся укладка.

— Что с тобой?

Тэмин вынырнул из своих мыслей и обнаружил, что стоит перед зеркалом и растягивает волосы в разные стороны.

— Думаю, может укоротить малость?

Мира выпятила нижнюю губу.

— Еще немного — и меня от девушки не отличат со спины, — взмолился Тэмин. Губа жены подозрительно задрожала, он перевел глаза на ее живот, стянул с руки резинку и завязал хвост. — Все, молчу. Поговорим об этом через полгодика.

«Господи, на кого я буду похож к тому времени? Пора запасаться заколками и учиться плести косички».

Однако сонная еще улыбка на лице Миры тут же примирила его с гривой, спадающей уже до лопаток. Тэмин забрался в кровать, резинка с его хвоста тут же полетела на пол и волосы оказались зажаты в тонких пальцах жены.

— Не трожь, — прошептала она ему в губы.

— Не буду, — тут же ответил Тэмин. И с досадой зажмурился, когда зазвонил телефон. Мира рассмеялась.

— Уверена, это либо Тэун, либо Раон. Они всегда так делают.

Звонил Раон. Тэмин бросил взгляд на жену и поиграл бровью. Раон сообщил, что турок согласился выступить в качестве щита Миры.

— Что он потребовал за это? — быстро спросил Тэмин.

— Ничего.

Тэмин нахмурился.

— Ты врешь.

«Эка невидаль», — подумал Раон, а вслух клятвенно заверил друга, что никаких подпольных съемок и приватных услуг от него не потребовали.

* * *

Руслан с опаской оглядывал высокого азиата, стоявшего у окна, пока его провожали по длинному коридору к открытой двери. Он полез в карман, навстречу ему шагнул человек в костюме, форма одежды которого совершенно не вязалась с его внешностью. Этому детине больше бы подошли дубина и набедренная повязка.

Руслан заглянул в пустые глаза под нависшими бровями и вытащил платок, чтобы вытереть лоб. Они думают, что у него там пулемет?

Его знобило, температура скакала, бросало то в жар, то в холод. Как раз возвращался из больницы, когда рядом притормозил черный джип и из него выглянул верзила в костюме. Вежливо попросил сесть в машину. Руслан сделал шаг назад, человек открыл дверь и вышел сам. Показал фотографию Миры и уточнил, знакомы ли они. Сообщил, что кое-кто готов купить информацию, после чего Руслан, оказавшийся в глубокой канаве после увольнения, еще и с горой кредитов, все-таки забрался внутрь джипа.

Его подвезли к офису, одно из окон которого занимала вывеска, гласившая, что помещение сдается в аренду. Внутри была тишина, полумрак, шаги эхом отдавались от голых стен. Только у единственной открытой двери стояли люди, четыре человека в черных костюмах, близнецы того, который сейчас шагал за его спиной.

Азиат повернул голову в сторону Руслана, потом повернулся сам.

— Проходите, — говорил он на чистом русском языке, будто Россия была его родиной. Руслан прошел, сел на указанный стул. Азиат улыбнулся и предложил ему чай. Руслан вновь вытер лоб. — Простудились?

— Вроде того. Мне сказали, что вам нужны сведения? Вы заплатите за них? Сколько?

Хэнсин скрыл усмешку и махнул рукой, люди в костюмах исчезли с глаз и плотно закрыли за собой дверь.

— Мира, — Руслан поморщился как от боли, что не укрылось от внимательного взгляда Хэнсина. — Если я узнаю что-то интересное, получите полмиллиона, — Руслан недоверчиво уставился на азиата. — Наличными, здесь.

— Богдан принял ее на работу сразу после университета. Проработала несколько лет, ничего особенного. С работой справлялась. Потом встретила того придурка и уехала с ним. Даже не знаю, что именно вас интересует.

Руслан старался припомнить хоть что-нибудь необычное, но жизнь девчонки действительно выглядела очень скучной. Если она и выделялась из толпы, то только тем, что ничем не выделялась.

— С кем она жила? Родственники?

— Одна. Бабка с дедом померли. Насколько мне известно, у нее были две собаки. И все.

— Родители? Братья, сестры? — спросил Хэнсин. Руслан отрицательно качнул головой.

— Родители погибли в аварии, она еще подростком была, лет пятнадцать.

Хэнсин бросил быстрый взгляд в сторону.

— Отец, случайно, не следователем работал?

— Точно, — подтвердил Руслан. — Там еще какой-то шум поднялся по поводу баллонов, которые он перевозил в служебной машине.

«Вот оно», — ухватился за его слова Хэнсин. — «Теперь ясно, как Дан связан с Мирой. Взял ее на работу из-за отца». Но все равно пока ничего интересного не видел в девчонке. Если только отец не делился с ней подробностями своего расследования о деятельности самого Хэнсина.

«Какого дьявола тогда этот экскортник так трусился?» Хэнсин устремил взгляд в окно, завешенное баннером.

— Из-за чего вы дрались с актером? Из-за этой Миры?

Руслан сжал кулаки, живо припомнив свое позорное фиаско, причем двойное, от рук одного и то же человека. И последующее увольнение.

— Она мне всю жизнь перепоганила! — практически выплюнул ответ. — Дрянь, недотрогу из себя строила, а сама чуть не в первый день прыгнула в постель к этому узкоглазому! Совсем как ее мать!

Хэнсин насмешливо приподнял бровь и Руслан осекся, сообразив, что его собеседник тоже не отличается европейским разрезом глаз.

— Простите.

— Ничего, — «Интересная личность». — Ее мать тоже любила азиатов?

— Не в этом дело. Она сама не русская. Говорили, что следователя того уложила в постель и таким образом женила на себе.

Осуждать тут было нечего, многие браки так вершились. Хэнсин мысленно взглянул на фото Миры. Типичная европейская внешность.

— Откуда ее мать?

— Вроде турчанка, — ответил Руслан. — Приехала сюда со своей матерью, второй бабкой Миры. Ирина вроде.

— Может, Ирена? — процедил Хэнсин, вдруг ощутив нервный трепет и предчувствие, что вот-вот произойдет катастрофа.

— Может, — согласился Руслан. Азиат, к его удивлению, страшно побледнел.

— Знаете ее фамилию? До замужества?

— Откуда? — удивился Руслан.

Хэнсин выдвинул из-под стола ногой чемодан, который Руслан и не заметил.

— Благодарность. Можете идти.

Дверь сразу же открылась, будто охрана грела уши под дверью. Руслан посмотрел на чемодан, потом на азиата. И выпалил:

— Вам не нужны работники?

— Прощайте, Руслан Сергеевич, — Хэнсин мотнул головой, и Руслана вывели наружу. — Узнай всю его подноготную, — оставшийся охранник поклонился и вышел следом.

Только тогда Хэнсин позволил себе тяжело опуститься на жесткий стул.

Если он верно все понял, в аварии погибла Ирена Чиботай, дочь турка. Которая исчезла после того, как была объявлена свадьба Чиботая с наследницей его партнера. Блестящий жених и безупречная родословная, вот только внебрачная дочь туда не вписалась.

«Маклей, вот ты идиот!» Операция по устранению надоедливого следователя обернулась грандиозным провалом. Хэнсин готов был придушить своего сгинувшего при штурме базы помощника собственноручно за то, что не удосужился проверить супругу следователя.

Именно поэтому турок вцепился в него как бешеная собака. Не стряхнуть. Он элементарно мстит.

А Мира, значит, приходится внучкой турку. И на ней женился закадычный друг Раона.

Привычно мелькнула мысль использовать девчонку, однако Хэнсин вовремя ее подавил. Турок дышал ему в затылок; клуб, приносивший ранее огромные деньги, трещал по швам после того, как Чиботай натравил на него всю полицию и таможню, Хэнсин с трудом вернул прежние связи. Восстановить здоровье не удалось, Раон улизнул из-под контроля. Если он сейчас попробует тронуть эту Миру — ему точно конец.

Мысли Хэнсина свернули в другое русло. «Что, если женить Раона на второй дочке Чиботая? Это даст мне иммунитет?»

Вот турок удивится, когда поймет, что все его состояние уплыло в семью Хэнсина.

* * *

— Джан! — разнесся по этажу голос отца. Он зашел в небольшой кинозал, Джан нажала на паузу сериал. — Вот ты где. Опять смотришь эту любовь до гроба?

— Папа, — с упреком произнесла Джан. — Красиво же, смотри, как любят друг друга.

— Сказки это все, — отрезал Озгюр. — Не забивай голову ерундой, лучше бы отчеты просмотрела, которые я тебе дал.

Джан протянула ему папку с улыбкой:

— Уже. Ты плохо знаешь свою дочь.

Озгюр отвел глаза в сторону. Ему будет очень не хватать ее, любимого ребенка и помощника в делах. Джан с детства училась бизнесу, проводила почти все свободное время с отцом, став постарше — решала несложные вопросы, к двадцати годам могла уже спокойно заменить отца. И теперь она уедет в далекий Сеул, чтобы уладить еще одно важное дело. Вот только из командировки не вернется, останется с мужем.

— Тебе пора ехать, — прямо сказал Чиботай. — Хан Раон согласен, проблем быть не должно. В Корее за тобой присмотрят. Я дам контакты доверенных людей, в случае чего обратишься к ним, они помогут в любом вопросе.

Джан кивнула.

— Будь с ним мягче, — Джан кивнула еще раз. Озгюр заглянул ей в лицо. — Дочка, ты что, плакать собралась?

— Конечно, нет! — возмутилась Джан. — Ты не учил меня рыдать из-за сложных дел. Если надо сделать — я сделаю. Плачут только глупые девчонки в сериалах, а я — твоя дочь.

— Верно, — мягко произнес Озгюр и обнял ее. Джан незаметно вытерла глаза. — Ты моя дочь. И я верю в тебя, как ни в кого больше. — Он погладил ее по голове. — Отправлю с тобой тетушку Нихан, чтобы не скучала там.

— О нет, — тут же выпалила Джан и слезы моментально высохли при мысли о такой компаньонке. — Папа, не вздумай! Хан Раон не выдержит мою тетю, даже я с трудом уживаюсь с ней, хотя она меня растила после смерти мамы.

Озгюр рассмеялся. Сестра его почившей супруги соединила в себе удивительным образом упертость мула, выносливость ездовой собаки и непробиваемость танка. Убойное сочетание, турок сам ее побаивался. Может, Джан и права.

— Хорошо, хорошо. Я тебя услышал. Звони мне, поняла? Чтобы не забывала…

— Папа! — Джан сжала его руки. — Все будет хорошо, не переживай так. Я хоть раз провалила дело?