Три сына. Младший сын

Марго Алекс, 2022

Он младший из наследников небольшого Государства. До определённого момента, его жизнь была вполне спокойной, но всему когда-то наступает конец. По воле рока герою придётся сражаться за своё счастье. Сможет ли он вернуть утраченное? Сумеет ли преодолеть трудности и обрести покой, и то самое счастье? Время покажет.Дорогие мои читатели книга полностью завершена, но находится в процессе вычитки и редактирования!

Глава 1 «Детство»

Я вошел в свои покои и лег на кровать. Закрыл глаза. Сон никак не шёл.

Постепенно мысли мои вернулись в детство. В воображении живо ожила картина: «Мне примерно лет семь. Я бегу по бескрайнему полю и заливисто смеюсь. Кругом высокая трава. Она достаёт мне почти до груди. Легкий ветер треплет волосы, а солнце светит прямо в глаза. Этот свет настолько яркий, что приходится жмуриться.

В наших краях долгое солнечное лето, которое сменяется сезоном дождей. В тот год сезон дождей был особенно долгим, около четырёх месяцев. Помню, как с нетерпением ждал наступления тёплой погоды. Едва солнце успело прогреть воздух и подсушить землю, как я уже во всю упрашивал матушку отправиться за стены города на прогулку. Одет я в белую просторную рубаху и серые штаны. Кажется, они мне достались по наследству от брата Александра. Великоваты в поясе, того и гляди свалятся. Не то чтобы мне больше нечего было надеть, просто я любил братьев и хотел быть похожим на них во всём. Матушка меня очень любила, поэтому ко всем моим причудам относилась с пониманием и почти никогда, ничего мне не запрещала. Сзади за мной гонится тот самый Александр. Его русые волосы длиннее, чем мои. Они достают почти до плеч. Одет он так же, только рубаха перевязана коричневым поясом.

Он не широк в плечах, но высок. Глаза его серые. Ему, вот-вот минуло пятнадцать. Я стащил из сумки брата свиток, в котором он делал записи. Читать я умел пока плохо, да и не для чтения прихватил сей предмет. Подразнить его захотелось, заставить погоняться за мной. Свиток он всегда носит при себе и никому не дозволяет трогать. Даже от матушки и отца прячет. Я уже давно на него поглядываю, да всё никак момента удачного застать не получалось. До сегодняшнего дня.

Мне стало скучно и заметив, что брат отвлёкся. Я подкрался к его сумке и украл заветную вещь. Крепко схватив добычу, я дал дёру!

Люблю бегать!

А какой ребёнок не любит?!

Да ещё когда за тобой гонятся!

Оборачиваюсь. Он почти нагнал. Восторг становится еще сильнее. Смеюсь громче, несусь во всю прыть. Но как бы я не спешил Александр меня догонит. Я это знаю. От этого еще веселее. Делаю пару шагов и сильные руки брата подхватывают меня и начинают кружить в воздухе. Моё сердце замирает, восторгу нет предела. Я визжу и смеюсь одновременно.

— Разбойник! — без злобно говорит мне брат, — верни свиток!

— Не отдам! Не отдам! — кричу я и стараюсь вытянуть руки как можно дальше.

Александр одной рукой прижимает меня к себе, а другой вырывает бумагу.

— Так не честно! — кричу я.

— А воровать у брата честно? — спрашивает он, — скажи спасибо, что я тебя не выпорю за это.

— Мама бы не позволила — нагло отвечаю ему, — она никому не позволяет меня пороть — заканчиваю фразу и показываю ему язык.

— Вот и зря! Тебе бы не помешало!

Но я-то знаю, он не в серьёз. Глаза его выдают. В них только усмешка, без злобы или недовольства.

— Дети, где вы? — раздаётся мамин голос.

Мы поворачиваем головы практически одновременно в ту сторону откуда доносится звук. И замечаем маму. Она смотрит на нас. В руках у нее плетёная корзина, а в ней разные целебные травы.

Мама очень красивая. Волосы её черные как ночь. Я знаю, что на ощупь они мягкие и гладкие. Люблю гладить их перед сном, когда она рассказывает сказки.

Волосы её распущены. Пряди взметаются вверх от ветра. На маме простое белое платье до самых пят, из-под него видно только две ступни в сандалиях. Второй рукой она закрывается от солнца, чтобы лучше нас разглядеть. У нее красивые полные губы и прямой нос. Остренький подбородок. Её сияющие голубые глаза хорошо видно даже отсюда.

Почти у всех женщин в нашей стране яркие голубые глаза — это признак магии, живущей в них.

В нашем государстве магическими силами обладают женщины, ну и мужчины из рода Ирхийских. Я третий и последний из наследников правителя Игоря Ирхийского, а это значит, что когда-нибудь у меня появятся свои магические способности. Природа моей будущей силы пока никому не известна. У каждого наследника она своя.

Девы же могут управлять лишь водой. Некоторые настолько сильны, что без труда подчиняют целые реки. Иногда могут вызвать дождь или сделать так, чтобы роса выпала.

Наша мама сильная. Я часто видел, как она магичет у реки, то светиться её заставит, то забурлить, а иногда даже проход по дну может сделать. Я так научился ракушки со дна собирать.

Взрослые говорят, что наследники женятся на сильнейших магичках. Не то чтобы, это происходило специально. Как говорит отец: «мужчина из правящего рода и магически одарённая дева связаны друг с другом нитями судьбы».

У нас принято придавать большое значение судьбе. Взрослые верят в пророчества и в то, что судьбою всё предопределено. Я думаю, что это не так. Как по мне человеческая воля сильнее всякой судьбы.

Но поговаривают, что в крепости, в одной из башен, живёт предсказатель и когда приходит время каждый мужчина из рода Ирхийских обязан побывать у него.

Сколько бы я не расспрашивал матушку об этом, она только и твердит, что я «ещё мал» и «вот когда придёт время».

Спрашивается и зачем ждать?! Уж я бы ему столько вопросов задал?! Например, скоро ли моя магия пробудится? Или какой силой я буду наделён? Или стану ли прославленным воином? И ещё множество других…

Иногда, я брожу по пустынным коридорам в одиночестве. Всё пытаюсь отыскать этого предсказателя. Правда пока безуспешно.

— Мама мы тут — кричу я ей и срываюсь с места в её направлении. Александр идёт за мной не спеша. Я со всей силы врезаюсь в неё и обнимаю. Мама улыбается и целует меня в макушку.

— Всё собрано матушка? — спрашивает брат, забирая корзину из её рук.

— Да — говорит она и мы идём к дороге.

— Мы уже возвращаемся? — с недовольством в голосе спрашиваю я.

— Да, Игнатушка — отвечает мама, потрепав мои волосы рукой.

— Но я ещё не нагулялся! Такой солнечный тёплый день! Жалко уходить! Может останемся ещё на немного?

— Нет мой хороший — ласково произносит матушка — солнечных дней теперь впереди множество, а мы сегодня, итак, долго погуляли.

Я надул губы всем видом демонстрируя своё недовольство, но ни брат, ни мама не замечают моих стараний.

Я люблю такие прогулки за стены города. В эти редкие моменты мы здесь одни, только мама братья и я. Иногда отец бывает, но в последнее время он постоянно занят.

Луг, на котором мы были, расположен прямо за воротами. Он большой. С другой стороны, от города есть речка. Её называют «Быстрой». Иногда мы ходим туда с мамой. Это место её силы. Там она шепчет разные слова, и вода ей подчиняется. В такие моменты я ей восхищаюсь и с нетерпением жду пробуждения своих способностей. Наш отец умеет управлять ветром. Дедушка передвигал предметы. Природа этих сил берёт своё начало задолго до моего рождения.

Существует легенда. Она называется о «Первой деве». Согласно этой легенде, когда-то давно наши предки мужчины пришли в эти земли. Построили лагерь. Думали, что эти земли не заселены.

Позже, во время охоты, небольшой отряд наткнулся на девушку. Она была очень красива. Волосы её черные как ночь, а глаза сияли голубым цветом. Она была слаба и истощена. Отряд доставил женщину в лагерь. Местный лекарь исцелил девушку. Старшим у отряда был мой предок Иосиф. Однажды он увидел деву и влюбился в неё. Её звали Вара.

Оказалось, девушка сбежала из своей деревни. Её хотели преподнести в дар чужеземцу.

Иосиф не захотел отдавать её. Он отправился в родные земли Вары, чтобы договориться с предками о заключении брака.

Девушка тоже полюбила правителя. Испугавшись, что он может погибнуть от рук её сородичей, она провела ритуал и отдала половину своей магии ему. Так в наших землях появился первый магически одарённый мужчина.

Оказалось, что Вара была дочерью вождя и выдать её должны были за правителя соседних земель. Родня девушки отказа Иосифу и развязала войну.

Силы были не равны. Войско Иосифа превышало и по численности, и по силе, войско коренных жителей. Мне всё время непонятно, на что рассчитывали поселенцы?! Но всё же они предпочли противостояние, мирному договору.

Иосиф одержал победу и объединил все земли в одно государство, которое было решено назвать «Ирхия», что в переводе с древнего языка означает «душа».

Вара и Иосиф поженились. Позже у них появились дети. Так начинается наш род «Ирхийских».

Дойдя до ворот города нас встречает отряд воинов. Среди них я заметил старшего брата Никиту. У него черные волосы до плеч. Сейчас они собраны в хвост. Одет он в дорожный военный костюм черного цвета. На ногах кожаные чёрные сапоги. На поясе ножны, а в них ирхийский меч.

Этот меч достался ему по наследству от деда, как самому старшему в семье. Для каждого из нас, есть такие в оружейных.

Особенность этого меча в его прочной стали и малом весе. Технология их изготовления держится в строжайшем секрете и владеть ими могут лишь немногие.

Никита стал обучаться военному ремеслу с десяти лет, как и Александр, но его успехи значительнее чем у брата. Даже отец говорит, что не был столь силён в его возрасте.

В прошлом году брат набрал свой отряд из восьми человек. Они хорошо проявляют себя в военном деле. Сегодня за воротами, нас сопровождают только отряд брата.

Никита стоит рядом с чёрной лошадью и держит её за поводья. Бегу к нему.

— Никита можно я поеду верхом вместе с тобой?

Он улыбается, поднимает глаза и смотрит на маму. Как бы спрашивая разрешения. Мама еле заметно кивает головой. Он подхватывает меня на руки и усаживает в седло. Затем запрыгивает сам.

Я наблюдаю сверху за мамой и Александром, они садятся в телегу.

Как только все готовы. Александр берет поводья и готовится начать движение. Бойцы, верхом на лошадях, размещаются вокруг телеги. Никита и я возглавляем процессию.

Мы въезжаем в город и движемся по центральной дороге в направлении главной крепости. Город суетится, «жужжит» разными звуками и голосами. Повсюду снуют люди. Кто-то торгует, кто-то работает, а кто-то просто глазеет. Нас провожают пристальными взглядами. Многие улыбаются. Кто-то машет рукой.

В этом городе род Ирхийских любят и уважают. Отец — мудрый и справедливый, а мама его кроткая и милостивая правительница.

Проделав путь через весь город, мы добрались до высоких стен крепости. Стража, заметив нас, открывает деревянные ворота, и мы въезжаем во двор.

Он представляет собой круглую площадку, довольно большого размера. Справа дорога на задний двор — там расположены хозяйственные постройки, а слева дорога к казармам, где живут и тренируются ратники. По центру стоит наш дом. Он из дерева с пятью остроконечными башнями.

У дверей крепости я замечаю отца. Он о чем-то беседует с воеводой.

Я поднимаю взгляд на брата и вижу, что он тоже заметил батюшку. Никита направляет коня в сторону крепости, и мы быстро приближаемся.

Я смотрю на отца и замечаю, что он обеспокоенно осматривает нас.

— Отец, что-то случилось? — произнес брат, как только мы остановились и спустились на землю.

Батюшка без лишних слов протягивает брату свиток с красной печатью. Никита, быстро развернув бумагу пробежался взглядом по тексту. Оторвав обеспокоенный взгляд от свитка, он произнёс:

— Наша прогулка прошла без происшествий. Мы никого не заметили поблизости.

— Они могли ещё не успеть добраться, но нужно быть готовыми.

— Отец, я думаю, что столь крупный отряд не доберётся почти через всё государство до нашего города.

— А я думаю, что ты ещё слишком молод и не всё знаешь о жизни.

Брат нахмурился, но перечить отцу не стал.

— За ворота больше ни ногой!

— А как же матушка? — спросил Никита.

— С ней я сам поговорю.

В этот момент к нам подошли Александр и мама. Они поприветствовали отца. Я заметил, что батюшка поспешно спрятал свиток и больше никому его не показал. Интересно что за отряд такой и зачем направляется в наши края?! Спрашивать брата бесполезно, он ничего не скажет, а от батюшки за излишнее любопытство и наказание схлопотать можно.

Позже все кроме Никиты собрались за столом, для вечерней трапезы. Отец был раздражен. Мы молча ели, не поднимая глаз на него. Мама выглядела спокойной.

— Ну и где его носит?! — отбросив приборы на стол произнёс батюшка.

— Спокойнее Игорь, — произнесла матушка. Наедине мама всегда звала отца по имени.

— Он, наверное, задержался в казармах, а может Захар какое поручение ему дал.

— Захара в крепости нет. А вот я сейчас самолично пойду и проверю там ли он! И если его там нет! Пусть пеняет на себя! — угрожающе сказал отец…

— Батюшка — вдруг встрепенулся Александр — нет его там.

Матушка громко вздохнула, а отец выжидающе уставился на брата.

— Ну и где же он?

Было видно, что Александр не хотел говорить, но раз уж начал, отступать было некуда.

— Я жду! — теряя терпение произнёс отец.

— Он в Бастире…

— Где??? В Бастире?! И чего он там изволит делать?! На дворе ночь! Я велел ни шагу за ворота не делать! — гневно произнёс отец.

— Не знаю… — промямлил еле слышно брат.

Бастир — это небольшое поселение в паре часов езды от нашего города. Что именно там понадобилось брату Никите я не знаю, но в последнее время он довольно часто там бывает.

— Немедленно отвечай, что там твой брат забыл?!!! — продолжал сердиться батюшка.

— Я правда не знаю… Знаю, что уехал…, обещал, вовремя быть… Но вот задержался…

Отец с силой ударил по столу кулаком.

— Быть такого не может, чтобы он тебе не рассказал…

— Он и вправду не знает — неожиданно раздался голос Никиты, прервавший речи отца. Брат стоял у входа в трапезную и внимательно смотрел на батюшку.

Отец сверкнул сердитым взглядом и направился прочь из трапезной, на ходу бросая Никите небрежное, но строгое, не терпящее препирательств:

— За мной!

— Игорь?! — обеспокоенно окликнула отца матушка, поднимаясь из-за стола, но тот не обратил на это никакого внимания.

Брат покорно последовал за батюшкой.

— Ты?! За чем ты выдал Никиту?! — кричу я, вскакивая и набрасываясь с кулаками на брата, тот ловко уворачивается и хватает меня за руки так, что я и шевельнуться-то толком не могу, от чего злюсь ещё больше и стараюсь задеть его ногой.

— Да успокойся ты! Батюшка в казармы собрался! Итак, бы всё узнал! Только хуже бы было!

— Не узнал! Не узнал! Это ты его выдал! — не унимался я.

Брат было открыл рот собираясь что-то произнести, но замолчал, услышав матушкину речь:

— Александр! Игнат! Прекратите немедленно! Только ваших ссор ещё не хватало! Вы же братья! Вы друг за друга горой стоять должны!

Пристыженные словами матушки мы с братом переглянулись и замолчали.

На следующий день стало известно, что батюшка наказал Никиту заточением в северной башне сроком на семь дней, посадив на воду и хлеб. Сколько бы матушка не уговаривала отца не быть столь суровым к сыну, он был непреклонен. А лишь через пару лет как-то в разговоре взрослых я узнал, что ездил Никита в Бастир к молодой селянке. Я тогда ещё очень удивился на кой брату эта селянка сдалась? Он ведь к ней по темени поехал и батюшкино слово нарушил.

Спустя семь дней мы уже трапезничали всей семьёй. Никита правда порядком исхудал на воде и хлебе, но на батюшку не сердился.

В тот день после ужина мама проводила меня в покои и осталась что бы прочесть сказку.

Я запрыгнул в кровать. Мама накрыла меня одеялом и села рядом на край постели. Я потянулся рукой к её волосам. Мне так нравится трогать мамины волосы. Они очень красивые и мягкие на ощупь.

Но в этот раз, как только мои пальцы дотронулись до них, произошло что-то странное. Мои глаза заволокло белой непроглядной пеленой. Я перестал ощущать себя в пространстве, казалось, что стал таким лёгким, словно перо гусиное. Мне казалось, что я парю в воздухе. Порывы ветра подхватывают моё невесомое тело и несут куда прочь, в неизвестном мне направлении. Внезапно меня как будто ударяет о что-то твёрдое. Постепенно я начинаю ощущать вес собственного тела и разум проясняется. Пелена что застила глаза расступается, и я начинаю видеть пред собой что-то коричневое, твёрдое и шершавое похожее на пол. Точно пол, как у нас в крепости.

Поднимаю голову, оглядываюсь по сторонам и к собственному изумлению, узнаю комнату. Это же большая зала перед самым входом в крепость.

Здесь куча народу, но меня, как ни странно, никто не замечает.

Я касаюсь первого попавшегося человека рукой, хочу привлечь его внимание, задать вопросы, но моя рука проходит сквозь него, как будто я не существую.

Меня накрывает паника.

Я кричу изо всех сил, но меня никто не слышит.

Спустя какое-то время я затихаю и стараюсь осмотреться получше, попробовать понять, что происходит.

Повсюду слышны тихие всхлипы, перешёптывания. Взоры людей обращены вперед. Я поворачиваю голову, чтобы рассмотреть, куда же все смотрят.

Вижу братьев. Они стоят, чуть наклонившись. Взгляды их направлены в пол. Немного дальше стоит отец, а рядом с ним, это просто невероятно, но стою — я.

Всё же я умер.

Иначе просто нельзя объяснить то, что вижу сейчас.

Отец сжимает моё плечо. Второй «я» тот, что рядом с батюшкой жалобно плачет.

Затем мой взгляд опускается ниже, и я замечаю гроб. Мы все стоим у него. А в нём лежит мама…

Я невольно вскрикиваю и видение рассеивается.

Взгляд начинает понемного фокусироваться. В этот раз никакого полёта, просто дымка тумана растворяется, и я различаю перед собой мамин силуэт. Она обеспокоена, что-то говорит мне. Но из-за испуга не сразу понимаю, что происходит. Мои руки сами собой цепляются за нее.

Я плачу, а мама шепчет:

— Игнатушка, перестань. Не плачь. Мама рядом. Чего ты вдруг так испугался?

Её руки трясутся. Голос дрожит. Кажется, она и сама сейчас расплачется. А я никак не могу успокоиться и хоть что-то ей ответить. Только плачу и обнимаю покрепче.

В тот день мама осталась со мной на всю ночь. Я ничего не рассказал ей о своём видении. Никому не рассказал…»

***

Я вынырнул из своих воспоминаний. Вздохнул и открыл глаза. В комнате царил полумрак. Я перевернулся на бок и вновь попытался заснуть, но услужливая память перенесла меня в другой временной отрезок моего детства.

Прошло три года…

Я в приподнятом настроении с самого утра. На днях мне исполнилось десять, а это значит меня начнут обучать военному делу. Как раз сегодня отцовский воевода позвал в казармы.

Бегу со всех ног в обеденный зал. Сажусь за стол и начинаю ускоренно поглощать пищу. За столом матушка, отец и братья.

— Игнат, не спеши — говорит мама.

Папа бросает на меня быстрый взгляд и ухмыляется. Братья тоже улыбаются.

— Игорь, мне нужно попасть к реке сегодня. Прошу у тебя дозволения покинуть город — произнесла мама, обращая свой взгляд на отца. Он отвечает не сразу. Примерно минуту смотрит на маму потом, наконец, говорит:

— Ладно, но возьмите с собой людей Захара.

Мама было хотела что-то возразить, но отец добавляет:

— Не перечь! Мне так будет спокойнее!

И она умолкает, так и не решившись возразить.

Отец удовлетворённо поспешил завершить трапезу и отправился по делам. Как только дверь за ним захлопнулась матушка, обратилась к Никите:

— Сынок, давай с тобой к реке поедем. Воины Захара всё же чужие, будут моим обрядам только мешать. Да и зря батюшка так переживает, тебя и твоих молодцев достаточно будет.

Брат задумался, но в итоге согласился.

— Я тоже с вами поеду — вызвался добровольцем Александр.

Мне нравилось бывать с матушкой у реки, но сегодня особенный день и провести его мне хотелось в казарме.

Закончив с едой, я несусь к воеводе. У казарменных построек меня встречает помощник воеводы — дядька Демьян. Это большой коренастый мужик с бородой. Я видел его во время тренировок, когда приходил поглазеть на братьев. Несмотря на внушительные размеры и почтенный возраст дядька Демьян мог побороть любого молодца, я сам такое много раз видел. Даже Никита не всегда с ним справиться мог.

— Стой малец, сегодня со мной орудуешь — кричит он мне и преграждает путь в казармы.

Поворачивается и ведёт в сторону конюшен. Я молча следую за ним. Мы подходим к площадке, расположенной перед загоном, где тренируют лошадей.

— Обожди тут — говорит Демьян, а сам заходит в конюшни.

Через некоторое время он появляется с лошадью. Заводит её в загон и машет мне рукой предлагая зайти.

Я молча иду к нему. Краем глаза отмечаю, что за забором начинают собираться мужики и с интересом посматривают в мою сторону.

Подхожу к дядьке Демьяну и только сейчас замечаю, в другой его руке деревянный меч. Он протягивает его мне.

— Держи малец. Теперь это твоё оружие. А вот и верный конь.

Усмехается мужик и взглядом указывает на лошадь, которую держит за поводья в другой руке.

Беру меч. Он тяжеловат для меня, но вида не подаю. В другую руку беру поводья.

— Что делать-то? — спрашиваю.

— Усядься верхом сперва — ответил Демьян и отошёл к забору. Где собралась уже довольно приличная толпа.

Я смотрю на коня. Вроде всё просто, раз и ты в седле.

Верхом я уже ездил и не раз, но всегда со мной были братья. Сейчас я сам по себе. Да ещё этот меч оттягивает руку. Я вздохнул и развернулся к седлу.

«Так, ничего сложного — говорю мысленно себе — Поставить одну ногу в стремя, вторую перекинуть. Держаться за основание седла»

Поставил левую ногу в стремя. Ухватился обеими руками за основание седла. Только начал поднимать вторую ногу, чтобы перебросить через коня, как лошадь сорвалась с места и помчалась по кругу.

Дух захватило. Еле удержался. Как-то умудрился на ходу все же перекинуть ногу. Попытался усесться в седле, но я слишком лёгкий, а потому на каждой кочке подскакиваю на добрых полметра в воздух. Ноги выпали из стремян. Моего роста оказалось недостаточно, чтобы достать до них. Стараюсь не паниковать.

Быстро осмотрелся по сторонам. Потом понял, что поводья болтаются впереди. Не взял их в руки, когда садился.

Свободной рукой потянулся за ними. Меч так и держал во второй руке, чудом не выпустил.

Я почти уже дотянулся, как вдруг лошадь встала на дыбы. Толком так ничего и не сообразил. Естественно, не успел ухватиться за что-либо, и полетел вниз. Со всей дури приложился о землю спиной и головой так, что аж в глазах потемнело.

На долю секунды потерялся в пространстве. В ушах шум, дыхание перехватило.

Через пару секунд прокашлялся, постарался прийти в себя.

Тут же вспомнил, что где-то рядом конь и нужно не попасть под его копыта. С большим трудом перевернулся. Сразу встать сил не было, пришлось потихоньку ползти к забору. Слава Высшим силам зрение уже восстановилось. Через мгновение мой взгляд упёрся в чьи-то массивные грязные сапоги. Поднял взор и разглядел дядьку Демьяна.

Он хохотал, как и все остальные.

— Подымайси малец — сказал он и поставил меня на ноги. Спина отдала не сильной болью, а голова закружилась.

— Молодец! Меч не выронил и даже в седло умудрилси сесть. Получится из тебя воин.

Не такой бравый как Никитка, но сойдет. Таких, как Никитка мало. Почитай за последнее время только ему удалось Буяна усмирить. А теперича домой отведу. На сегодня хватит. Завтра с рассветом начнешь учиться боевому делу вместе со всеми — сказал мужик и повел меня к дому. В крепость я возвращался счастливым. Боль в спине поутихла и меня захватил восторг от пережитых событий. Мне скорее хотелось увидеть братьев и матушку. Не терпелось поделиться впечатлениями.

Войдя в крепость мы с дядькой Демьяном остановились в большом холле, от него вверх уходят две лестницы. Одна ведёт в жилое крыло, другая в гостевое. На верхней ступени мы заметили отца. Он о чём-то разговаривал с одним из советников. Подойдя ближе, я и Демьян замерли в ожидании того, когда же отец нас заметит.

Дальнейшие события отпечатались в моей памяти ярким пятном. Входная дверь с грохотом распахнулась. Впереди шёл воевода Захар. Он был весь в грязи и бурых пятнах. До меня не сразу дошло, что это кровь. За ним, образовав кольцо шли воины.

Они остановились. Захар отошел в сторону, и я увидел Никиту…

Всё его лицо и одежда были в крови. На руках он держал мамино тело.

Она не шевелилась. Руки её безвольно свисали. Голова была откинута назад.

Брат, покачнувшись упал на колени. За его спиной стоял Александр, он тоже был весь перепачкан кровью, лицо побледнело, а во взгляде отпечатался страх. На правой руке отсутствовал рукав дорожного костюма, и я заметил след от глубокого укуса.

Отец промчался мимо нас с Демьяном на ходу крикнув:

— Лекаря быстро!

— Уже послали — глухо отозвался Захар.

Правитель подошёл к матери и сел на колени. Никита не поднимал на него своего взора. Сидел молча и бережно держал её тело в своих руках. Только сейчас я заметил, что он весь дрожит.

— Как это случилось? — спросил отец.

Ответить решился Александр, голос его звучал глухо. В нём присутствовала дрожь:

— Бурборы напали… Мы пришли к реке, матушка попросила оставить её… Ритуал… они выпрыгнули прямо из воды… Она была у берега… пока мы подоспели… уже всё случилось.

— Кто с вами был? — прокричал отец.

Александр вздрогнул и произнёс:

— От..ряд Никиты.

— И всё?!!

Все молчали.

— Я спрашиваю и ВСЁ???!!!

— Матушка велела… не брать… больше никого.

Наконец смысл происходящего стал просачиваться в моё сознание.

«С мамой беда!» — подумал я и испугавшись этой мысли невольно вскрикнул.

Я было дёрнулся в направлении матушки, но сильная рука Демьяна легла мне на плечо. Отец обернулся в нашу сторону и бросил мужику:

— Уведи его. Наверху покои, запри там.

И снова повернулся к телу матери.

Демьян взял меня за локоть и повел наверх. Я сопротивлялся, кричал. Не хотел покидать семью в такой час. Дядьке в прямом смысле пришлось волочь меня по коридору. Он что-то говорил, но я не слушал.

— Которые твои покои?

Спросил Демьян, уставившись на череду дверей в длинном коридоре.

Я не ответил. Тогда он отворил первую попавшуюся дверь и втолкнул меня в комнату. Схватил за обе руки и присев передо мной на колени сказал:

— Малец, ты не печалься раньше сроку. Коли добрая судьба, выживет матушка твоя.

Я ничего не ответил, даже не посмотрел на него. Только почувствовал, как слёзы стекают по щекам. Силы вдруг меня покинули, и я перестал кричать и биться в истерике.

Демьян развернулся и ушёл, заперев за собой дверь.

Весь день я был в комнате один…

Вечером ко мне пришёл лекарь. Посмотрел мою спину. Дал выпить какой-то отвар и ушёл. Не сказал ни слова. Как я его не умолял, только хмурился и вздыхал.

После него пришла нянька Дара. Она живёт в нашей крепости со времён рождения Александра. Мама взяла её в помощницы. Иногда она сидела и со мной, когда у родителей были важные дела.

Дара была полной женщиной, невысокая, с розовыми щеками от долгого стояния у плиты. Уже достаточно пожилого возраста. Магии в ней не было. Женщина плакала и вытирала слёзы фартуком.

— Как же так?.. Как же так?.. — причитала она, ставя поднос с ужином на стол.

— Что с матушкой? — спросил я. Она заплакала ещё сильнее, в голос.

— Нету больше мамки. Не-ту-у. — голосит нянька.

— Не правда — шепчу я.

— По-мер-ла-а — не унимается Дара.

Я начинаю плакать и кричать:

— Не правда! Не правда! Ты врешь!! Ты всё врешь!

Нянькины глаза округляются. Она перестаёт рыдать. На лице её отражается испуг. Видно думала, что мне уже сообщили. Осознав свою оплошность, женщина быстро покинула покои.

Я бросаюсь на кровать и реву без остановки. Вскоре возвращается Дара вместе с лекарем. Он поит меня каким-то отваром, а я уже не сопротивляюсь. Пью что дают.

После зелья на меня наваливается жуткая усталость. Хочется заснуть. Поначалу я борюсь с этим чувством, но ничего не выходит и я всё же проваливаюсь в глубокий сон без сновидений.

На утро приходит отец. Он просит меня одеться и спуститься вниз, чтобы проститься с матерью.

У меня вновь начинается истерика. Я реву, кричу. Опять приходит лекарь, после коротких указаний отца поит меня уже другим отваром. В это раз, меня не клонит в сон, мне становится просто спокойно.

Внутри пусто… Я молчу и делаю все, что мне говорят.

По нашим обычаям, на следующий день после смерти устраивают прощание. Человека кладут в открытый гроб, красиво одевают, умывают, причёсывают и оставляют в большом зале. Каждый кто знал покойного может прийти и проститься. Посмотреть в последний раз, возможно сказать, все что так и не успел.

Вечером будет поминальный пир, где все пришедшие будут есть и пить всю ночь, провожая, душу покойного.

Мама была магом воды, а значит на утро после пира мы унесём тело к реке, что у стен города и вода заберёт её.

Я не знаю, как это работает, но все голубоглазые девушки после смерти должны вернуться в воду. Однажды я видел, как хоронили одну девушку из города. Она была как мама, водной магичкой. Её тело опустили в реку, и оно стало прозрачным и буквально растворилась.

Тогда я очень удивился этому, но даже не задумался, что когда-нибудь такое произойдёт и с моей мамой.

Позже я спросил у матушки почему так происходит. Она ответила, что все они девы воды, когда-то вышли из неё и после смерти должны вернуться обратно. Мы спустились вниз и встали у гроба. Мама красивая. Даже сейчас. Кажется, как будто она просто спит. Отец подошёл ко мне сзади и положил руку на плечо. Братья стояли у изголовья, взгляды их были устремлены в пол.

Вдруг я осознал, что всё это уже видел. Тогда три года назад. Меня захватило волнение, — получается я увидел будущее? Но как это возможно?! Всерьёз размышлять об этом тогда у меня не было ни сил, ни желания.

Дальше все как в тумане. Лекарь даёт отвар каждый день. Я делаю все, что мне говорят. Большую часть времени сижу в своих покоях. Меня никто не тревожит, ни братья, ни отец.

Вечером после ритуала у реки. Мы наконец-то ужинали одни.

Отец, братья и я.

Все молчали. Никто не смел поднимать взор друг на друга. Неожиданно отец произносит:

— Никита, завтра же возьми всё что пожелаешь и покинь Ирхийские земли. Видеть тебя не могу. Твоя вина… Ты не уберёг… — тихим дрожащим голосом произносит отец.

— Отец — подаёт голос Александр — в том нет его вины. Я был там, Никита изо всех сил старался защитить матушку, но их было слишком много.

— Я много раз говорил не выходить за стены без сопровождения. И в тот день приказал с Захаром идти. Не послушал… Не уберёг…хотя знал, что опасность есть…

— Отец ты расстроен, не спеши с решение. Не руби с плеча. — продолжал уговаривать Александр.

— Довольно! Я своего решения не изменю! Коли так радеешь за брата убирайся вместе с ним!

Александр нахмурился и произнёс:

— Как пожелаешь, отец!

Слово «отец» он выделил особенно чётко. Я не испытывал чувств, отлично действовал отвар лекаря, но понимание чего-то важного и неотвратимо-страшного проникло даже в моё помутнённое сознание. Никита уставился на брата и еле заметно помотал головой, на что тот только нахмурился.

Я замер на месте. Дыхание перехватило. Отец продолжил, тихим, ровным голосом:

— Отныне вы сами по себе. В этом доме вам не рады и пока я жив, чтобы ноги вашей на моей земле не было — произнося последнюю фразу он сжал кулаки. Встал и вышел из зала.

Никита громко выдохнул и обхватил голову руками. Александр откинулся на спинку стула. Молчит. В глазах печаль и тревога.

— Тебе не нужно уходить со мной? — тихо сказал Никита.

— Нет нужно. Ты же знаешь, я за правду. Да и куда ты без меня. Со своим характером сгинешь же.

Александр положил свою руку на плечо брата, тот посмотрел на него в ответ с неодобрением.

— И всё же не стоит…

Александр прервал его на полуслове:

— Не будем спорить брат. Это моё решение и я его не изменю.

Я смотрел на них и сердце моё сжималось. По щеке скатилась одинокая слеза. Всё же подавить такие сильные чувства до конца не в силах даже отвар.

***

Тем вечером я приходил в покои отца, просил…, умолял его не отсылать братьев, но он был непреклонен.

Мне запретили провожать их. Из окна своих покоев, я наблюдал как они верхом на лошадях выезжают за ворота крепости.

Жизнь рухнула. Как будто невидимая стена упала мне на грудь. Придавила лёгкие, стало трудно дышать. Как же я теперь буду жить?

Мамы нет…

Братьев нет…

Дальше потянулись унылые дни. Они складывались в недели.

Недели в месяцы, а месяцы в годы.

Тогда я осознал, что детство моё кончилось в тот самый момент как за спинами братьев захлопнулись ворота крепости.

Отца я совсем не видел и очень скоро привык к этому. Он постоянно был в разъездах, то по стране, то по другим государствам, всё пытался попасть в Барвару, да постоянно получал отказ от тамошнего правителя, а в последнее время совсем занемог и перестал покидать собственные покои.

Самыми близкими людьми для меня стали нянька Дара, Демьян, да Захар. Практически всё свободное время я проводил в казарме. Даже иногда ночевал там.

Как сказал Демьян: — «воин из меня получается сносный».

«Но не такой, как Никита» — добавляю я. «Не такой» — подтверждает мужик. Время пролетело быстро.

Завтра мне исполнится двадцать лет.