Как приручить лорда, или Все способы соблазнения

Наташа Шторм

Капитан королевского флота лорд Джеймс Чандлер слывёт непревзойдённым любовником. Великосветские дамы выстраиваются в очередь в его постель, чтобы получить незабываемые удовольствия. Дав обещание умирающему другу, лорд вынужден жениться на его дочери, которую покидает после первой брачной ночи. Юная графиня решает вернуть мужа во что бы то ни стало. Из скромной закомплексованной девушки она превращается в умелую соблазнительницу. Она готова бороться с прошлым капитана ради огромной любви.

Глава 11

Я ухаживала за отцом и каждый день благодарила Бога, что ему становилось лучше. Мы не разговаривали о Джемми. Отец старался быть деликатным, а мне было очень больно. Холода поздней осени заставили воинов, свободных от вахты, обосноваться в большом зале. Отец окреп и стал выходить к ужину из своей комнаты. Он всегда был душой этого замка. Рядом с ним становилось тепло и уютно даже в самые холодные вечера. Я любила сидеть у огромного камина и наблюдать, как папа общается с воинами. Со многими он сражался бок о бок, кто-то был только наслышан о его удивительной отваге, но все относились к нему с величайшим уважением. И я гордилась своим отцом. Вот и сегодня, в ожидании ужина, рыцари потягивали эль, оруженосцы начищали мечи своих господ, а служанки кокетничали с молодыми солдатами гарнизона. Всё было мирно и спокойно, пока дозорный не сообщил, что заметил отряд в двадцать пять конников, который приближался к замку.

Отец вышел из-за стола. Он решил подняться на крепостную стену. Накинув плащ, я помчалась следом.

— Ступай в замок, родная!

— Но, папа!

Я надеялась, что мой муж по какой-то причине решил вернуться. Сердце просто выпрыгивало из груди. Я шла за отцом, не обращая внимания на сильный пронизывающий ветер. Когда, в окружении стражей, мы поднялись на стену, моё сердце упало. Рыцарь, гарцующий на белом жеребце, совсем не походил на моего лорда. Приземистый, грузный, на фоне своих воинов, он казался коротышкой.

— Приветствую Ваше Сиятельство!

— А, барон! Что привело тебя в мой замок?

Мужчина поднял забрало.

— Не вижу ничего предрассудительного в том, чтобы нанести визит соседу.

— Соседу? ― отец расхохотался. ― С каких это пор мы стали соседями? Да и вырядился ты так, словно отправляешься на войну, а не в гости.

— Мы так и будем разговаривать через закрытые ворота?

Стража выстроилась вдоль стен, держа луки наизготове.

— Чего ты хочешь, Френсис? Если мою дочь, то ты опоздал. Она вышла замуж и очень счастлива.

Барон откинулся в седле.

— Да? И кто же её избранник?

Я вышла из-за широкой спины отца и сделала шаг вперёд.

— Л-лорд Чанд-длер.

Мне показалось, или коротышка был ошарашен.

— Такого просто не может быть. Верно, Вы шутите, девушка?

Мне стало смешно.

— Я н-не шучу. Из сот-тни дам лорд выб-брал меня. Мы об-венчались в нашей церкви, и этот б-брак был под-дтверждён.

Барон пришпорил жеребца и немного отъехал от стены.

— Я не верю. Это какой-то заговор. Я же говорил с королём.

— А теперь примчался сюда, надеясь, что я уже скончался? Так вот, твой шпион неправильно информировал тебя. Я жив, здоров и способен управлять своим замком и своими людьми.

Не говоря больше ни слова, барон помчался прочь, в окружении целого отряда грозных воинов.

Отец обнял меня.

— Вот видишь, дорогая, я оказался прав. Случись что со мной, и сэр Корнуэй нашёл бы способ прибрать ВайтХолл к рукам. Слава Богу, теперь у тебя есть защита, и я могу умереть спокойно.

Я просто оглохла от собственного крика, когда мой отец, поскользнувшись на каменной ступени, упал на грудь. Случайность, миг… И всё было кончено.

Прошёл месяц

Холодно. Мне было очень холодно и неуютно в огромном фамильном замке, где ярко полыхали все камины. Огонь! Раньше я любила смотреть на языки пламени, протягивая к нему руки. Но сейчас он не мог растопить душевную мерзлоту, я словно застыла в своём горе.

— Миледи! Ваш ужин!

Я даже не посмотрела на поднос, который Лора поставила на тумбочку у кровати.

— Вы должны поесть, хоть немного. Мина так старалась. Здесь всё, что Вы любите.

Я горько усмехнулась. Я не хотела ни есть, ни пить, ни жить. Если бы такое было возможно, я последовала бы за отцом в страну, где нет ни горя, ни печали. Иначе, почему оттуда ещё никто не возвращался? Мой мозг не мог принять простую истину. Я осталась одна в этом мире, в этом огромном опустевшем замке, который давил на меня своим величием.

— Я н-немного п-прогуляюсь, Лора. Воз-зможно, ап-петит п-появится.

Схватив плащ, я помчалась в конюшню.

— Миледи! Вы куда? ― Шер, чистил своего жеребца.

— Я н-ненадолго. Одна!

— Это хорошо, что Вы, наконец, покинули свою комнату, моя госпожа. Ваша Мечтательница совсем загрустила в стойле.

Я подошла к пегой кобыле и погладила волнистую гриву.

— Т-ты ос-седлаешь её?

Шер кивнул и принёс моё седло.

— Если Вы немного обождёте, я буду сопровождать Вас. Несколько минут, и я закончу с Вереском.

Огромный вороной конь совсем не вызывал ассоциаций с волшебным растением. Словно прочитав мои мысли, Шервуд усмехнулся.

— Для него вереск ― самый изысканный деликатес с молодых копыт. Бывает же такое!

Когда Мечтательница была осёдлана, я благодарно посмотрела на парня.

— С-спасибо, но я х-хочу п-побыть одна.

— Но, миледи! Вокруг небезопасно, к тому же, как я узнал, именно эта кобыла сбросила Вас шесть лет назад.

Я легко прыгнула в седло и ласково погладила Мечтательницу по крутой холке.

— Сама б-была в-иновата. А т-ты не в-волнуйся. Я с-скоро в-вернусь.

Легонько пришпорив лошадь, я вылетела из замка и поскакала в сторону леса. Сильный ветер трепал мои волосы, развивал плащ. В огромной тоске по умершему отцу, я удалялась всё дальше и дальше от отводивших глаза людей, от покрытого трауром дворца, где каждая мелочь напоминала о радостном и беззаботном детстве, о таких сильных и таких нежных отцовских объятиях, о мозолистых руках, привыкших сжимать меч, о смешном щекотании рыжеватой бороды, когда он меня целовал в лоб, вернувшись из похода, о разных милых безделушках, которые он привозил из Лондона. Я ненавидела барона всеми фибрами души. Если бы не он, отец не вышел бы на стену в тот роковой день, не поскользнулся на ступенях, и всё ещё был жив!

Слёзы уже все выплакала, до капли. Глаза оставались сухими. «Папочка! Как мне тебя не хватает, родной мой!» ― плакало моё израненное сердце. «Почему вы все меня покинули?» ― отчаянно стонала душа. Я неслась во весь опор и только на узкой тропе перевела лошадь на шаг. Между деревьев показалась знакомая хижина. Я спрыгнула с Мечтательницы и, привязав её к дереву, открыла покосившуюся дверь. Тишина была бы звенящей, если бы не переливы одинокой птицы, доносившиеся из лесной чащи. Интересно, кто так поёт в преддверии зимы? Осознание пришло неожиданно. Птица тоже оплакивала кого-то. В печальной песне звучала боль истерзанной души.

Воспоминания о последнем дне, который я провела тут со своим мужем, ещё сильнее сдавили печалью грудь. Не место, и не время, но кожа покрылась мурашками, когда я вспомнила изысканные ласки лорда. Устыдившись, что даже могла подумать о таком, когда тело отца еще не остыло в могиле, я попыталась отогнать от себя образ Джемми, красавца с телом, выточенным из гранита, прекрасного и далекого, со страстным языком и… О, Господи! В памяти вспыхнул его обнаженный возбужденный член. Прочь! Он сказал, что я свободна! Он не будет мне верен! Я ему не нужна! Я горько усмехнулась. Жена без мужа, дочь без отца! Разве это не достойно сожаления?

Упав на жёсткий топчан, я, наконец, дала волю накопившимся слезам, слезам боли утраты и обиды одновременно. Они лились из моих глаз, как кристально-чистые, девственные ручьи, не давая облегчения и выхода накопившимся чувствам. Но именно здесь, в этом затаенном месте, я могла побыть слабой, маленькой беспечной девочкой. Осознав, что детство закончилось со смертью отца, я поняла, что нужно взрослеть и становиться сильной. Ведь именно мне предстояло вести все дела графства и нести ответственность за жизнь и благополучие людей. И пусть мои плечи всё ещё были хрупкими, я знала, что они выдержат. Я не боялась трудностей. Меня пугало ОДИНОЧЕСТВО!!!

Постепенно свежий воздух, пробивавшийся в открытое окно, вернул ясность мышления. Слёзы высохли, и я стала погружаться в сон, глубокий, больше похожий на забытьё. Я шла по лесной тропе навстречу отцу. Я была счастлива. Но, что с папой? Он совсем не рад мне? Почему его глаза такие испуганные и тревожные? Папа никогда ничего не боялся, даже собственной смерти. Хотя нет. Он боялся за меня. Что он говорит? Почему я не слышу его голоса? Я попробовала читать по губам. Нет, ничего не понимаю! Отец пытался ко мне приблизиться, предупредить, но что-то мешало ему, что-то невидимое сдерживало на одном месте. Внезапно, природный инстинкт самосохранения подсказал, что рядом опасность. Пытаясь пробудиться, я приподнялась на локте и была просто парализована увиденным. В дверях стоял мой личный враг, мой демон, причина моих страданий, барон Корнуэй! Это мерзкое, жадное, похотливое чудовище скалилось жёлтыми зубами и плотоядно улыбалось, без стеснения взирая на слегка расшнурованный корсет и задравшийся подол юбки. Глядя в эти ничего не выражающие, но сверкающие самодовольством глаза, я отчётливо поняла, что меня ждёт.

— Как долго я мечтал о нашей встрече, графиня. ― Он проглотил ком в горле. ― Наконец-таки, мне представилась возможность оседлать тебя, сучка! Я представлял, что буду рвать на тебе твои наряды, мять груди, ставить зарубки своими ногтями на твоём теле, зубами впиваться в эту белую плоть, маленькая шлюшка! Я сделаю тебя хуже и порочней всех портовых девок! Я долго и больно буду тебя трахать, наслаждаясь твоими криками и стонами, пока ты не попросишь пощады и сама не встанешь около моего члена на колени! Этим я отомщу твоему отцу уже после смерти за то, что он лишил меня земель и золота, которые могли бы мне достаться после свадьбы!

Говоря всю эту мерзость, барон медленно надвигался, на ходу расстёгивая бриджи, откуда показался пульсирующий жуткий член. Расширенными от ужаса и безысходности глазами я уставилась на отвратительный орган, который обещал принести лишь боль, позор и бесчестье. Я не кричала, так как прекрасно понимала, что помощи ждать неоткуда. Мало кто знал об этом месте. А рассчитывать на удачу было глупо. Собрав в кулак всю свою силу и волю, я приготовилась к самому худшему. Барон был грузным и тяжёлым. Навалившись сверху, он чуть не расплющил меня. К тому же одна его рука сжала мою шею, лишая кислорода, а вторая тут же принялась грубо шарить по груди, сдавливая и царапая нежную кожу. При этом мужчина покрывал моё лицо склизкими поцелуями, закрывая губами мой рот, отчего дышать стало ещё труднее. Резким движением его пальцы опустились вниз, врываясь во влагалище, двигаясь там все сильнее, повреждая тонкие ткани. Я извивалась и рычала. Барон попытался раздвинуть крепко сжатые ноги. Я почувствовала, что его член вот-вот окажется внутри. Боже, нет! Спаси меня! В складках постели нащупала какой-то предмет. Кубок! Из последних сил размахнулась и ударила насильника. Удар получился неудачным. Кубок просто задел лицо монстра, поцарапав кожу щеки. От неожиданности и боли барон взвыл и ослабил хватку. Мои лёгкие расправились, и я закричала, как раненый зверь. Удар, ещё удар. Мой мучитель размахивался и опускал пудовые кулачища на мою голову. Я стала терять сознание, благодарно принимая забытьё, как освобождение от этого кошмара. Но прежде чем полностью погрузиться во мрак, я заметила призрачную фигуру и блеск стали.. «Папа, здравствуй, я иду к тебе…»

Конец ознакомительного фрагмента.