Мечта. Море. Любовь. Сборник рассказов о любви к себе, друг другу и своему пути

Наташа Евлюшина

«Мечта. Море. Любовь» – 17 историй о любви к себе, друг другу и своему пути. О любви счастливой и несчастной. О любви реальной и фантазийной.На страницах книги – немного жизни, чуть-чуть смерти, капелька иронии, крохи сарказма, малость сюра, доля мистики, проблески надежды и щепотка волшебства.Смерть приходит за талантливым архитектором из-за его отказа от мечты. Девушка посреди кухни в белой ночнушке и с окровавленным ножом в руке. Неудачливая писательница вдруг становится рок-звездой.

Волшебная

«Рагнеда взмахнула мечом и одним мощным ударом отрубила крыло цвета огня. Раненая гермуда взвыла от боли и пала наземь, продолжая трепыхаться в агонии. Еще один взмах — и уже второе крыло полетело в сторону. Грозное некогда чудище превратилось в обыкновенную ящерку. Лишь кровоточащие раны на спине напоминали об истинном происхождении существа. Рагнеда вложила меч в ножны и подобрала обрубленные женской рукой крылья. Она сохранит их в качестве напоминания об удивительной истории, как царевна-воин спасла свою родную землю от грозного чудища — гермуды. Конец».

С восходом солнца я закончила начитывать черновик новой книги в голосовой блокнот и была довольна собой — впервые за долгое время дедлайн пока не сорван. У меня есть пара часов, чтобы собраться и точно в срок доставить рукопись редактору. Я отбросила подальше исписанные вдоль и поперек листочки и потянулась прямо в кресле — минутка отдыха будет очень кстати. Не помню, сколько часов просидела вот так, скрючившись за компьютером, но спина изрядно затекла и требовала хоть какого-то движения. Надо сделать зарядку, а лучше потанцевать. Я переключила телевизор с детектива в духе 20-х годов на музыкальный канал в поисках заводной песни с тупым текстом, но здесь, с утра пораньше, начались какие-то важные новости шоу-бизнеса. Интересно, про писателей вообще хоть что-нибудь скажут? Могу поспорить, что нет. И даже не подумают. Ведь мы же не звезды. А я — так тем более. Меня никогда не покажут по телевизору, и пора бы уже смириться с этим фактом.

— Ожидается ли что-то грандиозное? — спросила репортер у какого-то смазливого, судя по всему, рокера.

Очередной. В порванных джинсах, футболке с черепами и кожаной косухе. Где их только клепают? Все как под копирку. Все звезды. Все кумиры. А что в голове? Черная дыра. Но их все равно будут боготворить. Бей гитары, ругайся матом, принимай наркоту — тебе все простят, если ты звезда. Я — ни разу не звезда. За все свои поступки мне приходится платить. Им, рок-звездам, достается вся слава этого мира. Нам, писателям, лишь крошки от бублика фанатской любви.

— Будет грандиозно! Обещаю. О, вы еще долго будете вспоминать мое тридцатилетие, — ответил рокер, чуть согнувшись, чтобы попасть в микрофон. Высоченный.

Да кто он вообще такой, чтобы рассказывать про его тридцатилетие? «Артем, лидер группы «In. Ocean» — так написали в титрах. Первый раз слышу и про некого Артема, и про некую группу «In. Ocean». Что он сделал такого особенного, чтобы репортеры следили за событиями его личной жизни, а подростки стремились быть на него похожими? Сочинил пару песен про любовь-морковь? Скопировал чужой брутальный образ? Научился томно смотреть на девчонок? Ничего выдающегося. Ничего полезного для планеты. Но они все равно следят и все равно стремятся. Как отмечает свое тридцатилетие писатель, никому не интересно. И это понятно. Тусовка на двоих на выцветшей кухне старой хрущевки — так себе зрелище.

— С праздником все понятно, — снова взяла слово репортер. — А новый альбом когда ждать?

Ну наконец-то. Действительно стоящий вопрос. А то все про вечеринки и про вечеринки. Может, пора уже поработать, парнишка, раз назвался рок-звездой? Когда альбомчик?

— Ой, — отмахнулся Артем. Столько пафоса в одном жесте, аж тошнит. — Да мы и не ставим никаких сроков. Знаете, мы не загоняем себя в рамки. Просто живем, наслаждаемся настоящим, пишем песни. Мы просто играем музыку. А когда поймем, что готовы выпустить новый альбом, вы обязательно об этом узнаете. Но сегодня давайте зажигать.

Потом был репортаж о некой рокерше с бритым черепом — она излечилась от наркозависимости и теперь помогает вернуться к нормальной жизни своим фанатам-наркоманам. Далее рассказ о погроме гостиницы на гастролях зарубежных музыкантов — мировым звездам вообще дозволено все. И напоследок крутому парню дали срок за избиение жены. И, конечно же, фанаты возмущены такой «несправедливостью», они устроили пикет у тюрьмы и требуют выпустить кумира на свободу. Им плевать, что девушка в больнице. Они хотят свою звезду.

И все равно эти люди будут кумирами. Что бы они не натворили, рок-звезды всегда будут предметом обожания и подражания. Когда девушка пойдет к парикмахеру, она скорее возьмет фото новой стрижки какой-нибудь безбашенной старлетки. А парень попросит мастера набить такую же татушку, как у крутого рокера. Никто никогда не станет подражать писателю. Все хотят быть похожими на рок-звезд.

— Если бы ориентиром для подражания были писатели, мир стал бы намного лучше, — сказала я вслух после всех этих длительных размышлений.

Кот довольно мурлыкнул в знак согласия, вскочил на стол и уселся прямо на клавиатуре.

— Хеннинг! — вскрикнула я и взяла кота на руки. — Я понимаю, что ты скучаешь. Честное слово, вернусь из редакции и будем играть. А пока дай мне еще немножко поработать.

Я скопировала последнюю часть начитанной книги из окошка голосового блокнота и вставила ее в документ. Перечитывать нет времени, да и это всего лишь черновик. Нажала на кнопку «сохранить», а затем — «печать». Пока мой очередной недошедевр в 157 страниц появляется на бумаге, как раз успею привести себя в порядок.

Щелчок выключателя в ванной, и желтый свет озарил эти несчастные два квадрата. Я взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. Потрепанная, помятая, с синюшными кругами под глазами, соломой вместо волос и глазами цвета поздней осени. Скажем честно, я — ни разу ни Барбри. Почему люди вообще должны брать с меня какой-то пример? Почему они должны подражать мне? Почему они должны меня обожать? Я бы и сама не хотела быть похожей на себя. Так что́ же говорить о других?

Я умылась холодной водой, чтобы хоть как-то взбодриться после бессонной ночи и прийти в чувства. Натянула старые джинсы и серый свитер, а немытые волосы стянула в тугой хвост на затылке. Пыталась рукой нащупать резинку для волос в корзинке с расческами, но ее там не оказалось. Наверняка, Хеннинг в очередной раз стащил резинку и превратил ее в свою игрушку. Я заглянула под кровать, провела рукой под диваном, посмотрела в плательном шкафу — нигде резинки не оказалось. Мне ничего не оставалось, как вплести в волосы красную ленту от прошлогоднего подарка на день рождения. Пфф, все равно никто не заметит. Последний взгляд в зеркало — серая серость современной фэнтезийной литературы.

Я подошла к принтеру, чтобы забрать распечатанную рукопись, но там лежал лишь один лист — скомканный гармошкой и с чернильными пятнами. Странно, ведь всего несколько дней назад все работало прекрасно. Я еще раз нажала на кнопку «печать». Машина затарахтела и выплюнула пожеванный лист с таким же черными разводами. Я постучала по всем сторонам принтера, потом по компьютеру и повторила операцию. Принтер зашелся диким кашлем, вывел половину пожеванного листа и заглох. Твою ж… Я сбросила файл с книгой на флешку и помчалась ближайший печатный центр за углом. И вот теперь дедлайн оказался под угрозой срыва.

***

Когда я подбежала к печатному центру, мужчина, наверняка сотрудник, закрывал роллетную дверь.

— Нет, — вскрикнула я.

Мужчина защелкнул замок и повесил объявление, по иронии написанное от руки: «В отпуске».

— Нет, — взмолилась я снова. — Пожалуйста, не закрывайтесь.

— Но я уже закрылся, — грубо ответил мужчина и указал на табличку «В отпуске».

— Мне очень, очень нужна ваша помощь, — я сложила руки в мольбе. — Распечатать всего один документ.

— Службу спасения вызывайте по-другому номеру. А к нам приходите через месяц, — не поддавался уговорам мужчина. — Я уже в отпуске. Забегался и забыл вчера объявление повесить. У меня, может, самолет через два часа.

— Пожалуйста, я вас очень прошу. Мой принтер сломался, а дедлайн горит. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Ваша мечта об отпуске обязательно сбудется. Но помогите осуществить мою. Пожалуйста!

Мужчина окинул меня сочувствующим взглядом. То ли пожалел бедняжку, то ли еще что. Он молча поднял роллетную дверь и жестом пригласил меня войти.

— Это ж надо было на свою голову забыть повесить объявление, — пробурчал мужчина себе под нос и нажал на кнопку включения компьютера.

— Вы мой спаситель! — воскликнула я. — Не представляете, как я вам благодарна, — я вдруг вспомнила, что для расположения человека рекомендуют называть его по имени и добавила: — Сергей.

— Какой Сергей? — не понял мужчина.

— Так вот же, — я указала на табличку возле компьютера, — Написано: «Сергей».

— Ой, да мало ли что там написано, — он все так же сурово махнул рукой. — Игорь я. И теряю свое отпускное время здесь с вами.

Когда компьютер загрузился, я протянула флешку и сказала:

— Там только один документ. В одном экземпляре, пожалуйста.

— Один документ? — возмущенно спросил Игорь. — Один документ? Вы говорили один документ?

Я кивнула.

— 157 страниц — это один документ? — продолжал возмущаться Игорь. — Разве это один документ?

— Технически это один документ, — спокойным голосом ответила я.

— Технически я застрял с вами на полчаса как минимум. У меня отпуск, мне, может, чемодан собирать надо. А приходится возиться с вашим трактатом.

— Это книга, — поправила я. Не люблю это пренебрежительное «трактат». — Моя новая книга. Я — писатель. Саша Волшебная. Читали?

— Девушка… — Игорь кинул на меня пренебрежительный взгляд. Конечно, к нему ведь не рок-звезда пришла, а всего лишь какой-то писатель.

— Саша, — поправила я.

— Саша, я вам больше скажу: даже и не слышал.

— Оу, понятно, — ответила я поникнув. Такое всегда обидно слышать. — А что вы читаете?

— Ничего. Я не читаю.

— А вы попробуйте. Вдруг понравится.

Игорь исподлобья поднял на меня глаза, и я, наконец-то, поняла, что мне лучше замолчать.

Принтер, который печатал так ладно, вдруг остановился. Игорь взял пачку свеженапечатанной бумаги, перебрал листы и чертыхнулся себе под нос.

— Краска закончилась, — сказал он, и его взгляд стал еще более зловещим. — Последняя страница не напечаталась. Она вообще нужна?

— Ну, конечно, нужна! — возмутилась я.

— Точно?

— Точнее не бывает! Меняйте свой картридж или как оно там называется и печатайте мою последнюю страницу. Ваш самолет без вас никуда не улетит.

— Значит, вы хотите, чтобы ваша мечта сбылась?

— Хочу так же сильно, как и вы уйти в отпуск.

Чертыхаясь и бормоча себе под нос что-то несуразное, Игорь исчез в подсобке и появился лишь спустя минут десять. Мой телефон уже начал трезвонить в кармане, но я не беру трубку. Уверена, это редактор. Она хочет знать, почему я опять сорвала дедлайн.

— Еле нашел, — сказал Игорь. — Остался только один. Мы же в отпуске, поставок не было. Считайте, что вам повезло.

Игорь открыл принтер и попытался достать старый картридж, но тот видно застрял и никак не поддавался напору нетерпеливого сотрудника.

— Идите сюда, — скомандовал Игорь. — Подержите вот здесь, а теперь тяните.

Я прилежно выполняла все приказы Игоря. В какой-то момент картридж зашевелился и выскочил из принтера, зарядив мне прямо в лоб.

— Ну вообще замечательно! — заскулила я. — Мне было больно!

— Простите.

Я посмотрела в зеркало: кроваво-чернильная клякса растекалась по моему лбу. Да кто вообще ее заметит? Игорь молча заменил картридж, напечатал последнюю страницу, вложил рукопись в фирменный пакет и вручил мне.

— Вам надо бы показать врачу эту рану, — сказал он, протянув пакет, — Саша. Вы же говорили Саша Волшебная? Правильно? «Замок чудес» ваш?

— Да, мой, — ответила я и обомлела.

Игорь моментально изменился в лице. Он заулыбался и буквально просиял. От хмурого сотрудника печатного центра не осталось и следа. Мой лоб ныл от боли и от этого сияния легче не становилось. Ну, если только чуть-чуть. Ведь Игорь запомнил мое имя и даже знал название одной книги. Как? Откуда? Это какое-то волшебство. И да, я загордилась.

— Я читал. Любимая книга. Можно попросить автограф? — сказал Игорь и достал из-под стойки подарочное издание моего «Замка чудес».

Откуда это издание? Я такого не помню. У непопулярных авторов не бывает подарочных изданий. Надо сказать спасибо, что тебя хотя бы на туалетной бумаге печатают. Обомлевшая и безумно довольная собой, я поставила размашистый росчерк своего имени. Так у меня первый раз в жизни попросили автограф. Ведь мама не считается?

— Но к врачу все-таки сходите, — сказал Игорь на прощание и мило улыбнулся.

— Ай, — отмахнулась я. — Все в порядке, — и помчалась на встречу к редактору.

***

— Я уже лечу, — прокричала я в трубку, пока шумный троллейбус, проезжавший мимо, пытался заглушить мой голос. — Рукопись у меня. Я уже лечу.

— Саша, детка, ты уже проснулась в такую рань? — спросила Марина.

Детка? Проснулась в такую рань? О, это совсем не похоже на моего редактора. Кажется, Марину похитили пришельцы и подсунули вместо нее что-то белое и пушистое.

— У нас же встреча назначена, — сказала я. — И я уже на нее опоздала. Да, я осознаю, что снова срываю дедлайн. Но у меня сломался принтер и мне пришлось идти в печатный центр, а тут целая история. Долго рассказывать. Но я уже лечу. Рукопись у меня.

— Саша, детка…

Опять эта детка. Марина не кричала, не возмущалась. Она спокойно называла меня «детка».

–…мне кажется, тебе уже пора расслабиться.

Чего мне пора???

— Марина, ты пропадаешь, — начала выдумывать я. — Связь плохая. Скоро буду. Тогда и поговорим.

Я спустилась в подземку и перевела дух в ожидании поезда. Все не так плохо. В конце концов я справилась, пусть и с косяками, но справилась. Марина даже не ругалась. А это очень на нее не похоже. Я — молодец. Я не сдаюсь. Я — писатель. Я выбрала этот путь и буду идти по нему до конца. Да, я не популярна, как рок-звезда. Да, я никогда не стану кумиром молодежи. Но разве это повод отчаиваться? Если бы я меньше занималась самобичеванием и меньше взращивала внутри себя ненависть к музыкантам, я бы сделала в своей жизни намного больше.

Мое фото вспыхнуло на рекламном экране, где обычно показывают афиши концертов рок-звезд, и весь этот поток мыслей прекратился. Сразу себя и не узнала. Да, красотка, ничего не скажешь. Всю мою серость замазали. Как же много фотошопа и совсем не видно меня настоящей. Везде обман.

Стоп! Но почему мое фото в метро? Это самое топовое место, а я вовсе не в топе. Ах да, презентация книги. Она уже сегодня. Черт, совсем забыла. Ну вот кто назначает дедлайны в день мероприятий? Хотя какое уж там мероприятие. Скромная презентация в крохотном книжном. Придет мама с папой. Вот и вся презентация. Так почему же мое фото в метро? С чего вдруг издательство потратилось на рекламу? Кому это вообще интересно? Это же не рок-концерт.

— Это вы! — чья-то рука легонько коснулась моего плеча, я вздрогнула и тотчас обернулась.

Женщина с девочкой лет десяти неловко улыбались. Они как будто увидели мировую знаменитость и теперь не знали, что сказать. Но я — ни разу не звезда.

— Это вы, — тихо повторила женщина. — Так мило увидеть вас здесь. Без всей этой звездной мишуры. Приятно знать, что вы обычный человек. У вас вот здесь, — она указала на мой расшибленный лоб.

— Да, — еле промямлила я и коснулась своей кроваво-чернильной раны. Может, она меня с кем-то перепутала?

— Жутко стесняется, — сказала незнакомка, указывая на девочку.

Та крепко вжималась в женщину и пыталась что-то ей прошептать. И только тут я заметила на девочке футболку. С моей отфотошопленной физиономией.

— Мы очень рады, что встретили вас, — сказала женщина. — И с нетерпением ждем сегодняшнего вечера. Раскроете секрет, о чем новая книга?

— Ну… — я засмущалась, потому что не понимала, с чего вдруг моей персоной так рьяно заинтересовались. — Если я вам скажу, это уже не будет секретом. Простите, мне нужно идти. До встречи вечером.

Я зашла в вагон подъехавшего поезда и цепкой хваткой взялась за поручень. Любопытные взгляды пассажиров тут же устремились в мою сторону. Как будто у меня в голове пробита дырища, и кровь медленно стекает по всему телу. Может, я как-то не так оделась? Может, на одежде пятно, или она порвана? Ах да, на лбу, и правда, зияла рана. Кроваво-чернильные кляксы испортили и без того жалкий серый свитер. И вообще никто на меня не смотрит. Сама все придумала.

По дороге к издательству я наткнулась еще на афиш пять с моим фото и даже один билборд. Почему не видела их раньше? Конечно, последние месяцы я была поглощена написанием новой книги и практически не выходила из дома. Но все же. Неужели я настолько замкнулась в себе, что пропустила всю жизнь? Что еще новенького поджидает меня сегодня?

— Можно? — я легонько постучала в кабинет редактора и робко приоткрыла дверь в ожидании если не скандала, то как минимум выноса мозга о том, что дедлайны надо соблюдать.

— Саша, детка, — Марина встала из-за стола и подошла обнять меня. — Что с тобой случилось? Выглядишь, как бомж.

— Я выгляжу как всегда, — ответила я и отпрянула.

Ее слова прозвучали немного оскорбительно и неуместно. У нас деловые отношения. Марина же начала вести себя, как моя давняя закадычная подружка.

— Садись, дорогая, — ну вот опять в своем духе продолжила Марина.

Может, это такой розыгрыш? Кто-то сломал мой принтер, потом этот странный Игорь в печатном центре, затем женщина с девочкой. И эти афиши. Шутка века — почувствуй себя звездой. И пойми, что никогда ей не станешь. Ха-ха, юмор оценила.

— Что ты вообще здесь делаешь? — спросила Марина. — И я не могу понять, что с твоей одеждой? И эта рана на голове. Саша, ты сама на себя не похожа. Опять всю ночь в клубе тусовалась? Ох, детка, ну зачем? Эти чертовы репортеры повсюду.

Ну вот опять. Какие клубы? Я не хожу по клубам. Какие репортеры? За мной никто не охотится. Ау, Марина, ты видишь, с кем разговариваешь? Хватит шуток.

— Я принесла вот это, — сказала я и кинула конверт с рукописью на стол. — Новая книга.

Марина молча достала рукопись и пролистала пару страниц.

— Но почему сегодня? — спросила она. — Ты должна была отдохнуть перед презентацией. К чему спешка с новой книгой?

— А как же дедлайн? — негодовала я. — Сегодня день сдачи рукописи! Ты сама назначила этот срок. У нас была запланирована встреча. И да, я опоздала, потому что у меня сломался принтер, и мне пришлось идти в печатный центр, а там закончился картридж… Длинная история. Но я здесь и не считаю, что так уж катастрофично сорвала дедлайн. Тем более, что новая книга замечательная. Она все изменит. Прочти ее.

— Саша, тебе пора в отпуск. Ты переработала. Строчишь и строчишь эти книги. Сколько уже можно? А знаешь, настоящая звезда может позволить себе не писать. Вот вообще не писать. И никто ее за это не осудит.

— Да, но я-то не звезда. И я не могу позволить себе не писать. Писать — это все, что у меня есть.

— Марина, — в кабинет зашла незнакомая мне девушка, — в интернете появились новости… И я честно не знаю, как так получилось. Саша, — теперь девушка обращалась ко мне, — я целое утро пытаюсь найти тебя. Почему ты не позвонила и не сказала, что у тебя проблемы? Какого врача мне вызвать на этот раз? Нарколога? Психолога? Хирурга? Твои капризы уже достали.

— Но у меня все нормально, — ответила я. — Просто сломался принтер. Разве это проблема вселенского масштаба? И я все равно справилась. А это просто царапина. До свадьбы заживет.

— Ха-ха, пошутила смешно, — сказала девушка, по-прежнему обращаясь ко мне. — Кое-кто оценит шутку про свадьбу. Но, правда, выглядишь отвратно.

Да что вы пристали ко мне с этой внешностью? Да, я не Барби, я не красотка, я не звезда. Ну, уж простите. Какая есть. Писателю не нужна крутая внешность. Мое оружие — это слова. И кто ты вообще такая?

Девушка подошла к Марине, протянула ей планшет и начала листать страницы, зачитывая вслух заголовки новостей:

— «Новый тренд от звезды фэнтезийной литературы: красная лента в косе». «Саша Волшебная спустилась с небес в метро». «Саша Волшебная вышла в народ накануне презентации новой книги». «Саша Волшебная без фотошопа. Внимание, не для слабонервных».

Они обе уставились на меня с немым вопросом и ожиданием объяснений.

— Почему людям вдруг стало интересно, чем я завязываю волосы и как выгляжу без косметики? Почему я повсюду натыкаюсь на свои афиши? Почему у меня берут автографы? Почему меня фотографируют прохожие? — не выдержала я.

— Потому что ты — звезда, Саша! — ответили они в один голос.

— Я — невзрачный писатель, которого все еще издают по непонятным мне причинам. Ведь я ничего так и не добилась в жизни. Почему вы со мной возитесь?

— Саша, — начала Марина, — ты напоминаешь мне анорексичку, которая смотрит на себя в зеркало и кричит, что она жирная. Посмотри в окно — весь мир у твоих ног.

Неужели я была настолько поглощена работой, что не заметила, как добилась успеха? Больше похоже на волшебство.

— Тебе задание, — Марина обратилась к незнакомой мне девушке. Ну, почему она не называет ее по имени? — Берешь Сашу и приводишь ее в порядок. Езжайте в салоны красоты, в магазины, да куда угодно. Но к презентации она должна выглядеть как звезда. И ни на шаг от нее не отходи. Саша, — теперь Марина обращалась ко мне, — расслабься. Ты уже звезда, тебе ничего никому не надо доказывать. Сегодня возьми себя в руки и достойно выступи на презентации. Нам надо смыть эту бульварную грязь. А завтра делай, что хочешь. Бери своего милого, езжайте на острова. Тебе надо отдохнуть.

Какого милого? Какие острова? — хотелось крикнуть мне. Но я промолчала.

— А книга? — спросила я и кивнула в сторону рукописи.

— Прочту, — ответила Марина. — Позже.

***

Уверенным шагом я направилась в сторону метро. Но эта, до сих пор неизвестная, девушка схватила меня за рукав и заставила остановиться. Кто она? И почему должна присматривать за мной? Разве мне нужна нянька?

— Стой, — сказала она. — Да что с тобой сегодня? — а потом достала телефон и в приказном тоне кому-то сказала: — Подъезжай.

Спустя минуту к нам подъехал черный лимузин. Из машины вышел водитель и, как в кино, открыл для меня дверь. Миленько.

В огромной машине я чувствовала себя неуютно. Здесь мне не место. Черные лимузины и салоны красоты — прерогатива рок-звезд. Но никак не скромных писателей. Девушка сидела напротив и загадочно улыбалась. Я набралась смелости и наконец спросила:

— Это может показаться странным… Но… Кто ты?

И она засмеялась. Она заливалась таким заразительным смехом, что теперь смеялась и я.

— Нет, серьезно, — сказала я, вытер слезы от смеха. — Кто ты? Мне кажется, я попала в какую-то другую реальность. Параллельный мир или типа того. Здесь я стала каким-то знаменитым писателем. Меня узнают на улице, про меня пишут в прессе. Здесь я — звезда. Сама не могу поверить в эти слова. Но там, в том мире, откуда я пришла, я простой невзрачный писатель. И там я тебя не знаю.

— Да, такое бывает с писателями, — сказала девушка. — Они настолько погружаются в свои книги, что путают реальную действительность с выдуманной. Это нормально. Ты не сходишь с ума. И твоя действительность — она здесь. Саша, ты — звезда фэнтезийной литературы. А я — Лида, твой скромный ассистент. Пока ты пишешь, я помогаю с другими вопросами.

— Ух ты, у меня есть свой ассистент? — удивилась я.

— Ага, — ответила Лида. — И сегодня этот ассистент тобой крайне недоволен. Почему ты ушла из дома и не дождалась меня?

— У меня сломался принтер, и я пошла в печатный центр, чтобы распечатать рукопись, — я повторяла эту фразу сегодня снова и снова.

— Распечатывать рукопись — это моя работа.

Повисла неловкая пауза. Я совсем не помнила этой жизни. Не помнила, что у меня есть ассистент. Не помнила, что я — звезда. Лида попросила водителя включить радио.

— Не надо! — вскрикнула я. — Ненавижу музыку. — А может я ненавидела ее в той, придуманной жизни? А в этой она мне нравится? — Хотя включите. — Проверим.

— Она села рядом с ним на качели, — заговорил ровный приятный голос из радиоприемника, — в одной ночной сорочке, не тоненькая, как семнадцатилетняя девочка, которую еще не любят, и не толстая, как пятидесятилетняя женщина, которую уже не любят, но складная и крепкая, именно такая, как надо, — таковы женщины во всяком возрасте, если они любимы…

— Что это? — спросила я.

— Рэй Брэдбери «Вино из одуванчиков», — ответила Лида. — Читала?

— Читала. Просто это странно. Книги по радио? Можно переключить на следующую волну?

На следующем канале диктор взахлеб зачитывал Сэлинджера «Над пропастью во ржи», дальше шел «Великий Гэтсби» Фицджеральда, потом страничка поэзии Бродского.

— А где музыка? — недоумевала я.

— Музыка? — удивилась в ответ Лида. — Кое-где, наверное, крутят. В самое непопулярное время.

— Но почему пропала музыка? — не унималась я.

— Почему пропала? Все на своих местах. Это с тобой сегодня что-то не так. Мне не нравится эта рана. Надо показаться врачу.

— Хочешь сказать, что в этом мире люди читают книги и боготворят писателей?

— Да, так и есть, — подтвердила мое предположение Лида.

Я сделала глоток шампанского и по-хозяйски откинулась на спинку сиденья. Не знаю, как и почему я оказалась в этом странном мире. Но он мне определенно начинал нравиться.

***

После всего этого колдовства над моей внешностью я смотрела на себя в зеркало и думала о том, что если человека отмыть, накрасить и приодеть, каждый будет красивым. Даже я не так страшна, как казалось. Даже я могу быть той, с чей фотографией подросток отправится к парикмахеру.

— Нам пора, — сказала Лида.

И мы снова поехали на лимузине. Простите, на моем лимузине. На моем! Мне определенно нравится этот мир.

— Куда мы едем? — спросила я.

— На презентацию, — ответила Лида.

— Но книжный в другой стороне. Мы проехали поворот пять минут назад.

— Пфф, — только и выдала Лида.

Лимузин припарковался возле черного входа в концертный зал. Здесь проходят самые крупные концерты самых крутых рок-звезд. Что происходит? Почему мы приехали сюда? Книжный в другой стороне.

К машине подошел охранник. Он открыл мне дверцу, галантно подал руку и, прикрывая своими широкими плечами, провел по темным коридорам прямиком к сцене. То есть к закулисьям сцены.

— Давай, давай, — подозвала меня Марина. — Скоро твой выход. Мы немного отстаем от графика.

Мы были в концертном зале. Все это очень напоминало музыкальный концерт. Но это же не концерт? Или?

Я подошла к самому краю этих тяжелых театральных штор и взглянула на сцену. Дима Колесников, с которым мы когда-то занимались на писательских курсах, читал свои стихи. В зале 12000 зрителей. Они слушали Диму затаив дыхание. Что это? Разогрев? Если это разогрев, то получается я — хедлайнер? Мне определенно нравится этот мир.

Чтение закончилось, и зал зашелся аплодисментами. Марина вручила мне папку и поправила челку, чтобы скрыть свежую рану.

— Тебе, все же, надо показаться врачу, — сказала она.

— Что это? — спросила я, показывая на папку.

— Твоя книга, — ответила Марина.

— И что мне нужно делать?

Марина нахмурила брови.

— Читать? — спросила я с удивлением.

Но Марина молчала. Похоже, мне действительно нужно прочитать вслух свою новую книгу или лучшие части из нее.

Тут появилась Лида, а рядом с ней… Это напыщенный рокер, вокалист какой-то там группы, которого сегодня показывали в утренних новостях шоу-бизнеса. Мое сердце замерло в ожидании. Что же сейчас будет?

Он махнул рукой и пошел мне навстречу, расстилая объятия. А я попятилась назад, пытаясь убежать от этого знакомого незнакомца. Шаг, еще один — в итоге я неожиданно оказалась на сцене. Без объявления моего выхода. Без дифирамбов и прочих почестей как положено звезде. Я просто вышла на сцену. Растерянный конферансье за кулисами лишь пожал плечами. Лида разговаривала с рокерком и крутила пальцем у виска, показывая, что я сошла с ума. Марина шевелила губами, как бы говоря: «Давай». Что ж, назад дороги нет.

Конец ознакомительного фрагмента.