Откройте ключом Хирона

Наталья Уфимцева

Что способно нас заставить поступать так, а не иначе? При каких обстоятельствах возможно везение? Звезды, всем ли они ярко освещают путь или ослепляют? Посетив однажды астролога, успешная бизнес леди решает отказаться от французского наследства, не догадываясь о возможных последствиях.

Мать

Он искал её долго, несколько лет. Ездил в село, где родился, надеясь, что кто-нибудь вспомнит, хоть кто-нибудь узнает. Расспрашивая местных бабушек, он узнал, что Екатерина Санникова, действительно проживала тут, но умерла уже довольно давно. Женщина была суровая, нраву крутого. И, по мнению сельских жителей, никогда не имела ни то что, детей и мужа, ухажера даже какого-нибудь плохонького не было.

Загадкой оставалась и то, как в его свидетельстве о рождении она могла носить другую фамилию, Дегоева, почему он, Кирилл. Дегоев, а не как его отец Санников? Каким образом она могла взять фамилию мужа Петра Санникова, если замужем не была? Кирилл тщетно пытался представить себе эту женщину, и не мог.

Сельское кладбище было небольшим. Солнечные лучи, пробивающиеся через верхушки корабельных сосен, скользили по могильным плитам с неестественным умиротворением. Кирилл уже второй раз приходил на это кладбище.

В первый раз он не смог пройти и четверти пути. Всматриваясь в каждое женское лицо или разбирая стертые временем фамилии на крестах, Кирилл почувствовал внезапное головокружение. Лица с могильных плит стали сливаться воедино. К горлу подступила тошнота. Даже после смерти она была безжалостной и продолжала мучить его. Не выдержав, он опустился на колени, как подкошенный, около какой-то безымянной могилы и заплакал. Так, как когда-то плакал о ней давно, в детдоме, в детстве. Сначала тихо, беззвучно, завалившись на бок, потом навзрыд, завыл, сжимая в кулак землю погоста, крича и причитая попеременно: «Мама! Мамочка!».

Какая-то старенькая женщина помогла ему подняться, потихоньку довела до церкви, которая находилась прямо тут, у входа на кладбище. В отблесках свечей и лампад лик Спасителя вдруг показался ему таким по — отечески родным, что впервые в жизни ему почувствовалось, что одиночество отступило, ослабив свою хватку, и ему стало непривычно спокойно.

Во второй раз Кирилл сначала зашел в храм. Постоял под куполом, набираясь сил для продолжения поиска. Он был не крещенный и в высшие силы не верил, но теперь он точно знал, что Бог есть и он рядом.

Около входа стояли несколько человек и о чем-то негромко беседовали. Кирилл поздоровавшись, спросил, случайно, не знают ли они, где могила Екатерины Санниковой.

— Катьки Санниковой? — щупленький дедок, повернувшись к Кириллу, рассматривал его подслеповатыми глазами. — Чё ж не знаем — то, знаем, конечно.

— Вы не могли бы мне её показать? — непослушными губами тихо попросил Кирилл.

— Даче ж не показать. Можноть и показать. А ты кто ей, Катьке — то значитьца будешь?

— Сын — выдохнул Кирилл.

— Сын?! — вытаращил глаза дед. Стоявшие рядом люди, прекратили разговаривать, и стали рассматривать Кирилла с неподдельны интересом.

— Сын — утвердительно и более громко, произнес молодой человек.

— Ё моё, скоко ж тебе лет должно быть? Катьку подишь ты годков пятьдесят как схоронили. Дедок стал припоминать даты, считать на пальцах, повернувшись к стоящим неподалеку женщинам, сверять то, что припомнил сам.

Кирилл, не прощаясь, вернулся в церковь. Купив восковую свечу, дрожащей рукой, неумело перекрестился и поставил её «О здравии, рабы Божьей Екатерины».