Убийство в пятом варианте

Наталья Солнцева, 2016

«Если бы люди понимали, в чем причина их любви, в чем причина их ненависти. Скольких ошибок удалось бы избежать, сколько жизней удалось бы сберечь…» Директор глянцевого журнала хочет отыскать некую Джейн, которая прислала в редакцию странную рукопись. Он обращается за помощью к Ларисе и Ренату. Казалось бы, простое дело вдруг принимает неожиданный оборот. Расследование переплетается с историей корабля-призрака, затерявшегося во льдах в XVIII веке. Каким образом «Летучий голландец» принес смерть в особняк московского бизнесмена? Ренат и Лариса помогают людям «вспомнить» свои прежние воплощения. Потому что верят, что жизнь не бег по кругу, а движение по спирали, которая скручивается и однажды выбросит тебя в другое измерение.

Глава 7

Была полночь. Лариса читала «Записки» Джейн. Она сидела в гостиной, рядом горел торшер. Ренат задремал на диване.

— Джейн… — прошептала она и закрыла глаза, вызывая образ женщины, которая подробно описывала свою жизнь. Или не свою?

Образ не складывался, не возникал перед ее внутренним взором. Словно кто-то заблокировал информационное поле Джейн. Наложил табу. Вместо тайной возлюбленной господина Бушинского являлась его жена — рослая, упитанная шатенка с красивым, но несколько вульгарным лицом. Подвитое каре, раскосые глаза, чувственный рот. Странно, что, живя с богатым мужем, она не бросила работу. Что ее держит в театре?

Ренат взял два билета на спектакль «Проделки Амура».

«Надо взглянуть на труппу, — объяснил он. — Познакомиться с творческой атмосферой!»

Лариса не возражала. Характер людей часто раскрывается там, где они проводят большую часть времени. Рабочее место порой может рассказать о человеке больше, чем его друзья и знакомые.

Ренат неожиданно проснулся и открыл глаза.

— Читаешь?..

— Угу.

— Судя по восторженным отзывам клиента, произведение талантливое.

— Любовь слепа, дорогой. Бушинский явно преувеличил достоинства текста, но содержание забавное. Я, конечно, не авторитет в литературе…

— О вкусах не спорят, — улыбнулся Ренат. — Тебе не понравилось?

— Понравилось… не понравилось… Не в этом суть. Странные вещи произошли с Джейн.

— Она могла кое-что придумать, приукрасить сюжет. А Бушинский, по ходу, поверил.

— Будешь читать? — спросила Лариса.

Ренату было лень вставать, тратить время на женскую муру.

— Что там такого? Расскажи в двух словах.

— В двух не получится…

Она все же принялась рассказывать. Мать Джейн, будучи переводчицей, поехала на стажировку в Лондон и познакомилась там с клерком из какой-то промышленной компании. Тот клялся в любви, но замуж не звал. Достаток у него, по британским меркам, был средненьким, хотя девушке из подмосковного поселка он казался преуспевающим денди.

— Они стали любовниками? — догадался Ренат.

— Клерка звали как принца Уэльского — Чарльз, — и переводчица не устояла.

— Кто бы сомневался!

— Чарльз приглашал девушку на свидания в крохотную квартирку на окраине Лондона, где они пили чай и занимались любовью. Он говорил, что скоро разбогатеет, переводчица верила. Впрочем, ей было достаточно и того, что Чарльз уже имел: жилье в британской столице и жалованье, которое ему платили в компании.

— Держу пари, английский клерк не оценил бескорыстия русской девицы.

— Джейн пишет, что нет. Стажировка закончилась, и любовный роман тоже. Переводчица собралась уезжать. Напрасно она ждала от Чарльза если не предложения руки и сердца, то хотя бы намека на продолжение отношений. Они простились. Любовник не обещал ни звонить, ни писать. Переводчица все-таки сунула ему в карман записку со своим адресом, поцеловала в щеку, всплакнула и отправилась в аэропорт…

— Душещипательная история, — усмехнулся Ренат. — Как раз для женского журнала.

— У меня сложилось впечатление, что…

Лариса замолчала и задумалась. Она забыла закончить фразу. В голове мелькнула мысль, которую она не успела поймать.

— Сколько же лет этой Джейн?

— Судя по тексту, около двадцати трех.

— Двадцать три года назад в России наступили лихие девяностые, — рассудил Ренат. — Железный занавес упал, но вряд ли в те годы обычная девушка попала бы в Лондон на стажировку и тем более — в объятия «загнивающего капиталиста».

— Вероятность ничтожна, но полностью отрицать этого нельзя. Переводчице повезло. Звезды так сложились. Бывает. Или все, что написано Джейн, — вымысел. Кстати, она действительно загадочный персонаж. Я никак не могу представить ее образ. Не получается!

— Потому что единственный надежный источник информации для нас — Бушинский. А он сам не видел Джейн воочию.

— По-твоему, та дама в театре, которая была одета в красное платье, — не Джейн?

— Это могла быть любая женщина. Бушинский ошибочно принял ее за Джейн. Либо ее наняли, чтобы… она сыграла роль Джейн. Не стоит гадать попусту. Пока мы располагаем только текстом, неизвестно кем написанным, и словами клиента. Этого мало.

— Ты ему веришь?

— Зачем Бушинскому лгать?

— Странно, что по тексту трудно вообразить человека, который его писал. Я вижу… впрочем, нет… не знаю.

— Вернер поставил бы нам двойку.

Лариса ломала голову над тем, что они скажут Бушинскому. Извините, наш метод дал осечку?

— Утро вечера мудренее, — вздохнул Ренат. — Что там дальше накропала эта Джейн? Вернувшись домой, ее мамаша обнаружила беременность? Сообщила англичанину, но тот открестился от будущего младенца?

— Не совсем.

— Что же тогда?

— Ничего. После лондонской стажировки переводчица рассчитывала на место в каком-то московском ведомстве, но туда устроили по блату другую девицу. Мать нашей героини вернулась в подмосковный поселок и устроилась в школу учительницей английского. На полставки.

Ренат зевнул. История недотепы, которая упустила свой шанс выскочить замуж за подданного Великобритании, звучала банально и скучно.

— Выходит, ей даже забеременеть не удалось?

— Ты циник.

— Не отрицаю. Каким образом появилась на свет Джейн, если…

— Ты забегаешь вперед, — рассердилась Лариса. — Не хватает терпения, бери текст и читай сам.

— Завтра, — зевнул он. — Давай спать.

— Завтра мы обещали позвонить Бушинскому и прояснить его ситуацию. Он ждет…

* * *

Шеф вихрем пролетел приемную и выскочил за дверь. Алины уже не было. Ее рабочий день закончился, а он не заметил, что за окнами сгустились сумерки. После звонка «доброжелателя» Самсон Карлович словно выпал из времени, провалился в черную дыру.

Он опомнился возле своей «Хонды», сел за руль, выехал с парковки и помчался по адресу «альфонса». Образ Джейн преследовал его даже теперь, когда злость на жену застилала разум.

— Дура, — процедил он и прибавил газу. — Тупая похотливая сучка!.. Не могла развода дождаться… Думаешь, я тебя держать стану?

Руки чесались проучить Татьяну по дедовскому обычаю — отвесить пару оплеух, чтобы впредь неповадно было мужа позорить. Но сначала он разберется с разудалым актеришкой, а потом с нее спросит.

Джейн посмеивалась и опускала долу длинные ресницы.

— Я тебе покажу!.. — вне себя от ярости бормотал Бушинский, обращаясь к жене. — Узнаешь, где раки зимуют!..

В районе Ясенево он свернул не на ту улицу и отыскал нужный дом, только когда уже стемнело.

«Доброжелатель» не предупредил, что на двери подъезда — кодовый замок. Бушинский топтался у входа, пока пожилая дама с сумкой, полной продуктов, не пропустила его внутрь. Они вместе вошли в лифт. От сумки пенсионерки пахло рыбой.

— Треску купила, — пояснила она, хотя Бушинский ни о чем ее не спрашивал. — У меня внук гостит. Буду ужин готовить.

Он кивнул из вежливости и спросил, какой ей нужен этаж. Дама вышла на шестом, а муж-рогоносец поднялся на девятый.

Дверь в квартиру, где жил его обидчик, оказалась китайская, ничем не примечательная. Бушинский позвонил. Он не продумал заранее, как станет действовать. По обстоятельствам!

В двери чернел глазок, и Бушинский закрыл его пальцем. Это было глупо, как и сам спонтанный визит к любовнику жены. Мысль о том, чтобы уйти пока не поздно, вспыхнула и погасла. Здравый смысл уступил безрассудному гневу.

После нескольких длинных звонков, Бушинский нервно дернул за ручку. Раздался щелчок. Дверь оказалась… незапертой.

В тесной прихожей стояла вешалка, на которой висели зонтик и пара курток. Визитер топтался на пороге, ожидая реакции хозяина. В квартире было тихо. Готовность действовать вдруг испарилась, и Бушинский ощутил в груди неприятный холодок…