Натюрморт с серебряной вазой

Наталья Солнцева, 2013

В каждом человеке живет бунтарский дух романтика и кладоискателя. Может поэтому время от времени мы начинаем мечтать о кладах и сокровищах? А уж если у тебя есть яхта, карта и деньги, чтобы нанять дайверов для поиска сокровищ… так тут и сам Бог велел… А скорей черт… Наверное, черт дернул успешного бизнесмена Максима Сергеевича Ордынцева увлечься поиском морских сокровищ. И даже странная находка старинной вазы, из которой выпала табличка с предупреждением о смерти, не остановила его. А смерть уже взобралась на палубу его яхты и уютненько расположилась в шезлонге в ожидании жертвы. Именно ее и разглядела Глория, приехавшая отдохнуть со своим другом на море. Она-то прекрасно понимает, что не надо искать дно в бездонном сундуке, сокровища на дне океана, а счастье в объятиях Джинна. Только как убедить людей остановиться в своем смертельном беге за иллюзиями?! Посмотрите видеоролик о новой книге «Натюрморт с серебряной вазой»

Глава 9

Тамань

«Глория, наверное, седьмой сон видит, — думал Лавров, погружаясь в дремоту. — Эротический… Как она обходится без мужчины? Ведь с тех пор, как погиб ее муж, прошло больше года… Может, к ней по ночам является виртуальный любовник?»

Но Глории снились отнюдь не чувственные забавы. Она, опираясь на посох, брела по пустыне… изнывая от зноя и жажды. В полном одиночестве. Куда ни взглянешь — везде песчаные барханы и белое раскаленое небо. Сухой ветер обжигает губы и воспаленную кожу. В руках у нее — фонарь…

Зачем фонарь в пустыне, когда нестерпимое солнце слепит глаза?

— Это твой внутренний свет… — прошептал кто-то рядом с ней, под самым боком.

Глория повернулась и увидела карлика. Его башмаки увязали в песке, а длинные волосы развевались на ветру. Он был еще красивее, чем при жизни. И еще безобразнее. Его горб, казалось, увеличился в размерах, а ноги сильнее искривились. Но она была счастлива встретить Агафона в этой безжизненной желтой пустыне.

— Куда я иду? — спросила она.

— К себе…

Он изъяснялся философски, а ей требовалась ясность.

— Мне очень трудно! — пожаловалась Глория.

— Легко бывает только катиться вниз…

— А я что же, карабкаюсь вверх?

— Надеюсь, это так…

— Я тоже надеюсь, — неуверенно вымолвила она. — Но порой меня гложут сомнения.

Агафон захихикал, подпрыгивая и вздымая мелкий, словно мука, песок. Он не торопился утешать ее.

— Будь осторожна, — наконец изрек он, поднимая на Глорию прекрасные глаза Нарцисса. При таком божественном лице, вероятно, обидно иметь столь уродливое тело.

— Мне уже все равно, — ответил он на ее мысль. — Я же умер!

Невыносимая боль пронзила ее от этих жестоких слов.

— Я могла бы полюбить тебя… — вырвалось у Глории. — А ты ушел. Ты меня бросил. Мужчины всегда бросают!

— Женщины любят красавцев, а я…

Он не успел договорить. Порыв ветра с песком подхватил его и понес. Через мгновение Глории показалось, что карлик правит сияющей колесницей, запряженной тройкой золотых коней.

— Куда же ты? — отчаянно закричала она. — Возьми меня с собой!..

Агафон, не оборачиваясь, мчался по выцветшему от зноя небу, пока не слился с ним.

— А-ааааа! А-аа! А-а-а-а-а-аааааа….

Глорию разбудил ее собственный крик? Или кричал кто-то другой?

Она села на кровати, прислушиваясь.

— А-ааа! А-а-а-аааааааа! — доносилось со двора. — А-а-аааа!

Она вскочила, метнулась к окну и распахнула створку. Забор белел в лунном свете, громко пели цикады. Кричали не во дворе — где-то дальше, за забором. Возможно, на обрыве…

— Рома! — позвала она.

Лавров тоже проснулся от крика. Он тоже выглянул в окно, но ничего не увидел. И тут услышал, как его зовет Глория.

— Что случилось? — спросил он, вбегая в ее спальню.

— Беда… — дрожащими губами вымолвила она. — Надо бежать…

— Куда?

— Это на обрыве!

— Может, мальчишка сорвался?

— Он лунатик. Лунатики не срываются, если их не разбудить.

— Вот именно, что «если»…

Лавров успел натянуть шорты, а Глория так и стояла в тонкой ночной рубашке. Горячая после сна, желанная.

— Накинь что-нибудь, — сказал он.

— Да-да… — Она машинально потянулась к платью, в котором ходила по дому. — Отвернись.

Лавров со вздохом подчинился.

Истошный крик, стихнув на минуту, возобновился. На улице послышался женский голос. Он звал мальчика: «Гарик!.. Гарик!..»

Лавров и Глория выскочили на улицу. Шлепанцы слетали с ног, мешая бежать. Она неслась к обрыву первая — он за ней.

— Здесь… — задыхаясь, выпалила Глория, остановившись на краю кручи.

— Я ничего не вижу…

Над морем в желтом ореоле стояла громадная луна, затмевая собой звезды. Было светло, как днем. Пустынная дорога поблескивала вкраплениями кремния, деревья черными истуканами застыли вдоль заборов.

— Гарик!.. Гарик!.. — все звала женщина. Это была Галина Васильевна. Она торопливо направилась к постояльцам. — Я не могу найти Гарика. Его постель пуста…

Раздавшийся вновь крик убедил ее, что отдыхающие ни при чем.

— Где ваш племянник? — спросила Глория, беря хозяйку за руку. — Он дома?

— Не знаю… был дома…

— Надо спускаться, — сказал Лавров, глядя вниз, в черноту под обрывом. — Только как? Тут запросто можно ноги переломать.

Хозяйка с безумными от страха глазами махнула рукой вправо.

— Там есть тропинка… Гарик привык бегать по ней к морю.

— Но кричат ближе, — возразил Лавров и позвал: — Эй! Кто-нибудь! Отзовитесь!

— А-а-ааа! — раздалось из-под обрыва. Это был крик смертельно напуганного ребенка, который перешел в тихое поскуливание. Видимо, мальчик выбился из сил и плакал.

— Идемте, — взволнованно сказала хозяйка, показывая в сторону тропинки. — Здесь мы не спустимся.

— Вы не волнуйтесь, — успокаивала Глория женщину. — Раз ребенок плачет, значит, он жив.

Бог знает, как им удалось спуститься по крутой, едва заметной в свете луны тропинке. Хозяйка осталась наверху. У нее было больное сердце, и она боялась приступа.

— Кабы шею не сломать… — ворчал Лавров, помогая Глории. — Тут камни торчат, если сорвешься, мало не покажется.

Почти внизу они заметили мальчика, который сидел, согнувшись, над телом взрослого человека, и всхлипывал. Было слышно, как с шумом набегает на полосу берега прибой. Луна обливала эту трагическую картину тусклым светом.

Лавров молча приблизился и наклонился над телом. Ребенок оставался в той же позе, продолжая плакать.

— У него шок, — объяснила Глория и прикоснулась к плечам слепого. Тот никак не отреагировал.

Лавров присел на корточки и приложил пальцы к шее лежащего ничком мужчины.

— Мертв, — сказал он, оборачиваясь.

Мальчик поднял лицо, и его бельма странно сверкнули. Лавров ощутил ползущий по спине холодок.

— Как ты здесь оказался? — спросил он у слепого.

Тот весь дрожал. Он был в одних трусиках, босой. Но дрожь, которая сотрясала его маленькое тельце, была нервного происхождения.

— Сейчас лучше оставить его в покое, — посоветовала Глория.

Лавров взял ребенка на руки и, осторожно шагая, понес его наверх по тропе.

— Подожди здесь, — бросил он Глории. — Я мигом. Отнесу его и вернусь. Ничего не трогай!

Она осталась наедине с мертвым мужчиной. Это был отец мальчика, Ян. Глория узнала его, хотя труп лежал лицом вниз. Лавров правильно сделал, что забрал испуганного ребенка. Гарику не надо слышать то, о чем они будут говорить.

Лунный свет придавал коже покойного белесый оттенок. Глория вспомнила, что она врач, и подавила охватившую ее оторопь. Не мешало бы выяснить, отчего умер этот молодой, сильный и здоровый человек. Впрочем, и так понятно. От удара головой о камень. Вот и кровь на затылке… Неудачно упал и получил перелом основания черепа.

В сознании Глории с яркостью молнии вспыхнул момент падения. Человек теряет равновесие… судорожно взмахивает руками и катится вниз. По роковому стечению обстоятельств на его пути попадается камень с острым краем. Удар… Тело еще пару раз перевернулось и замерло… теперь уже навсегда.

— Он вышел искать сына, увидел, как тот идет по краю обрыва, побежал следом и сорвался, — прозвучало у самого ее уха.

— Ты меня напугал! — вздрогнула Глория.

Лавров так быстро и бесшумно спустился, что она не успела этого заметить.

— Просто у тебя притупился слух. Ты слишком увлеклась.

— Чем? Мертвецом?

— Это Ян, — подтвердил ее вывод начальник охраны. — Нетрудно догадаться, верно? Шорты и майка, похоже, его.

— Вижу, ты освоился на обрыве. Не боялся упасть?

— Тропинка мне уже знакома. Я хоть и не лунатик, но кое-что умею.

— Отлично…

Судя по ее тону, она так не считала. Версия Лаврова шла вразрез с ее собственным представлением о случившемся. Все было не так.

— Я передал мальчика хозяйке, — доложил Лавров. — И вызвал полицию. Только боюсь, раньше утра нам их не дождаться. В сущности, им тут особо делать нечего. В смерти Яна никто не виноват.

— Ошибаешься.

— Ребенок не хотел, чтобы это произошло. Ужасно, что он послужил невольной причиной гибели отца, но…

— Слепой ни при чем! — горячо возразила Глория.

— В смысле?..

— Яна толкнули.

— Ты хочешь сказать, это убийство?

— Без всякого сомнения.

— Послушай… как убийца мог быть уверен, что мужик сломает себе шею?

— Он на это рассчитывал. А если нет… готовился добить несчастного. Однако этого не понадобилось. Кстати, Ян ударился головой о камень, а не повредил шейные позвонки.

— Откуда ты знаешь?

— Посмотри сам, — сказала Глория. — У него кровь на затылке. При более тщательном осмотре мой «диагноз» подтвердится. Спорим?

Начальник охраны отрицательно мотнул головой. Спорить с ней? Увольте. Ее недавнее предсказание сбылось с пугающей точностью.

— Мальчик каким-то образом наткнулся на труп, когда бродил в сомнамбулическом состоянии по тропе. Лунатизм — малоизученное явление. Слепой нашел мертвое тело, узнал отца, проснулся… в общем, он испытал сильнейшее потрясение. Вряд ли он сможет что-либо рассказать в ближайшее время. Ему нужно прийти в себя, успокоиться, тогда…

— Хватит! — не выдержал Лавров. — Я не верю своим ушам! Может, ты еще скажешь, кто столкнул Яна с обрыва?

Глория промолчала. Он бегло осмотрел тело, убедился в ее правоте по поводу раны, надул щеки и с шумом выдохнул.

— А где девушка, которая гостит у хозяйки? — спросил Роман…