Золушки в принцах не нуждаются

Наталья Сергеевна Жарова, 2023

После смерти жизнь только начинается – в этом я убедилась лично! Вот только начинается она в другом мире, где для бедной невольной попаданки нет никаких перспектив. Оказавшись в самом низу местной иерархии очень тяжело подняться наверх. Путь в высшее общество труден и тернист, но я унывать не привыкла. Современная женщина способна самостоятельно построить свое будущее, не дожидаясь прекрасных принцев! Особенно, если эти самые принцы так и норовят затащить тебя к алтарю.

© Жарова Наталья

© ИДДК

Глава 1

Сегодняшний день ничем не отличался от других, если бы не одно обстоятельство: сегодня был день моей смерти.

Очень обидно, знаете ли, умирать в двадцать пять! Жизнь только начинается. Подростковые проблемы остались далеко позади, а до кризиса среднего возраста еще много-много лет. И вот, пожалуйста, такая неприятность.

Просыпаясь утром, я даже не подозревала, что судьба преподнесет сюрприз. Конечно, она и раньше меня не баловала, но до крайности не доходила.

А все началось с телефонного звонка.

— София, здравствуй! — послышался незнакомый женский голос. — С днем рождения!

— Спасибо, — сонно отозвалась я. — А кто это?

— С двадцатипятилетием!

— Хм… Спасибо… Только я вас не узнаю…

— Скоро узнаешь, — весело ответил голос. — Выглянь во двор.

Решив, что это сюрприз от друзей, я вылезла из-под одеяла и прошлепала босыми ногами до окна… но, не пройдя и трех шагов, почувствовала сильное головокружение, перед глазами замельтешили черные точки, а грудь сдавило раскаленными тисками. Секунда-вторая — и боль исчезла, вместе с сознанием и сердцебиением.

Сегодня я покинула наш бренный мир…

… чтобы оказаться в новой вселенной!

Когда очнулась, приближался полдень. Вокруг ни души, только птички щебечут. В голове легко и свежо, будто все мысли одним махом отправились на отдых, оставляя хозяйку в одиночестве. Странное ощущение удивительно гармонировало с теплым ветерком, обдувающим лоб, и необыкновенно ярким запахом полевых цветов. С тихим стоном повернула голову и осмотрелась. На мгновение разум заполнила блаженная истома — я лежала на траве, в центре круга, выложенного камнями. Вдалеке виднелась полоска леса, а над головой красовалось синее, с фиолетовым отливом небо. «Красота какая!» — успела подумать, прежде чем сердце затопила ледяная волна… Трава? Лес? У меня в квартире?! Кажется, я сошла с ума… Тут же вспомнился телефонный звонок и потеря сознания.

Я осторожно села. Удостоверившись, что руки-ноги и прочие части тела на месте, с изумлением поняла, что вместо родной пижамы на мне надет странного вида балахон, грязный и местами порванный. А на ногах тряпочные, повидавшие жизнь башмаки.

— Да быть того не может, — пробормотала я, разглядывая обувь.

А раз быть не может, значит… Да ничего это не значит! Ущипнув себя, дабы окончательно убедиться, что все происходящее не сон, я призадумалась. Ну, предположим, действительно как-то перенеслась в лес… Вокруг ни малейших признаков асфальта, высоковольтных проводов, сотовых вышек и прочих достижений цивилизации, а на небе ни одного следа от самолета, что для моего города весьма странно… Но делать какие-то выводы рано. Вот так поверишь во всякие «попаданства», а потом окажется, что все это розыгрыш ко дню рождения.

Решив не паниковать, я встала на ноги, одернула подол и еще раз оглядевшись, направилась к едва проклевывающейся среди травы тропинке. Над головой светило яркое солнце, по небу плыли пушистые облака, в кустах трещали кузнечики. Строений по-прежнему не наблюдалось, впрочем, как и людей.

Примерно через полчаса тропинка вывела к мощенной серым камнем дороге. Не видя другого выхода, я решительно направилась вперед. Хуже уже не будет!

Вся моя жизнь была сплошной несуразицей. Нелепицей, которая у обычных людей не вызывала бы ничего, кроме насмешки. Иногда она казалась полночным бредом, иногда обрывками тревожного сна, но чаще всего я воспринимала ее, как черновик неумелого писаки, только-только научившегося попадать пальцами по клавиатуре. Поэтому ничего удивительного, что в день рождения случился мой маленький личный апокалипсис.

Неожиданно впереди возникло распутье. Дорога разделялась на две, и по которой лучше продолжать путь — я не знала, тем более впереди виднелся покореженный столб с табличками. «Пятнадцать тысяч шагов до Бируза» — красовались стертые буквы на той, что указывала влево, и «Тридцать тысяч шагов до Улируза» — на той, что должна указывать вправо. Сейчас же она смотрела куда-то вниз, тихонько раскачиваясь на ржавом гвозде.

— Кажется, все-таки это случилось, — прошептала я. — Попаданка… Какой кошмар.

Кошмар и правда был страшен. Вы только представьте: оказаться черт знает где, без адекватного представления о произошедшем, без малейших сведений о новом мире и собственном будущем. Я была, мягко сказать, в ужасе!

Впереди маячила неизвестность, неудобная обувь натерла ноги, от балахона чесалась кожа, а я до рези в глазах вчитывалась в незнакомые названия и судорожно делала глубокие вздохи, стараясь успокоиться.

Итак, чем мы располагаем? Книги про попаданок читала, фильмы смотрела, фантазию имела богатую, а значит, примерно представляла, что и как. И выводы мне совершенно не нравились.

Поразмыслив некоторое время, я шагнула на обочину и уселась прямо на камни. Нервам срочно требовалась разрядка. Всхлипнув пару раз, закрыла лицо руками, попутно размазывая неизвестно откуда взявшуюся грязь на щеках, и самоотверженно зарыдала.

В этот самый момент на дороге показалась телега, которую везла тощая кобыла. Ободранная и перекошенная конструкция выглядела непрезентабельно, так же, как и молодой мужчина, сидевший на козлах. Зато женщина, видневшаяся за его плечом, сверкала широкой и радостной улыбкой.

Мне не очень хотелось разговаривать с незнакомцами, но других возможностей хоть что-то узнать о новом мире не было, поэтому я поднялась и даже попыталась привести себя в порядок.

— Эй! Уйди с дороги! Зашибем же! — крикнула женщина. — Эй, тебе говорю! Оглохла?

Обрадовавшись, что вместе с новой жизнью мне достались полноценные знания местного языка, я облегченно выдохнула.

— Помогите, пожалуйста.

— Что? Что ты там лопочешь?

— Помогите, пожалуйста! — повторила я громче.

— Подвезти, что ль? — Женщина придвинулась к мужику и что-то ему сказала. Тот послушно кивнул. — Мы движемся в Бируз, — немного погодя пояснила она. — Хочешь — садись.

Конечно хотела! Любой город лучше, чем ничего. Я быстро забралась в повозку, пока благодетели не передумали.

— Пить будешь? — внезапно поинтересовалась женщина, протягивая фляжку с водой.

— Спасибо.

В горле и правда пересохло, поэтому предложение оказалось как нельзя кстати.

— Пей-пей, еще есть. А ежели кончится, Курн к ручью свернет, опять наберем. Свернешь, Курн?

— Сверну, — кивнул мужчина.

Я благодарно улыбнулась.

Эта парочка была странной, но в моем положении выбирать не приходилось. Новый мир мог оказаться с сюрпризами, поэтому лучше заранее обзавестись знакомствами, чем потом разгребать проблемы в одиночку. Мало ли какие здесь обычаи и традиции… Не приведи Господь, попаданок на цепи держат или еще хуже — в сексуальное рабство продают. Нужно быть осторожнее.

— Курн! — вдруг вскрикнула женщина. — Ты гляди, какие васильки! — она ликующе указала на цветы, растущие у дороги. — И полдень как раз, солнце припекает. Набери-ка их для меня. Только бледные не тронь, ни к чему они! Самые синие срывай.

Повозка тут же остановилась, мужчина послушно спрыгнул на землю и направился собирать букет.

— Видала? — Женщина мне подмигнула. — Какой прекрасный муж получился!

— Наверное, сильно вас любит, — отозвалась я, больше думая о собственном будущем, чем о чужой семейной жизни.

— А то! Сама привораживала. — Она потянулась. — Хочешь, и тебе приворожу кого-нибудь.

— Нет, спасибо.

— Ну как знаешь.

На мгновенье ее глаза блеснули золотом. Женщина рассмеялась и, прокричав мужу, что стебли может срывать покороче, все равно их выкидывать придется, улеглась на дно телеги.

Я чуть отодвинулась. Значит, ведьма… Прелестно. Лишь бы не прогневить, а то внушит любовь к какому-нибудь проходимцу, мучайся потом.

Наличие магии в этой вселенной огорчало, но одновременно внушало крохотную надежду: вдруг тоже обладаю какими-нибудь способностями? Но, чуток поразмыслив, я пришла к выводу, что жизнь после смерти — это уже огромный плюс, и ждать каких-то дополнительных подарков от судьбы не стоит.

— А ты зачем в Бируз едешь? — вдруг спросила ведьма. — К родне?

— Нет, просто хочу город посмотреть.

— Ясно. Тогда высадим у ворот, а дальше сама справишься. Курн! Скоро там?

— Иду.

Мужчина притащил целую охапку васильков, чем заслужил супружеский поцелуй в щеку.

— Говорю же, прекрасный муж получился, — пробормотала ведьма, разглядывая цветы. — Послушный, исполнительный, расторопный. И пусть, что сразу жениться не хотел… Все они сначала не хотят, а потом привыкают…

Курн, согласно кивая, взял в руки вожжи, и мы поехали дальше.

А через два часа показались очертания города.

* * *

Больше всего меня мучили два вопроса: как телефонный звонок связан с попаданием в новый мир, и что теперь с этим делать? И если на первый вопрос ответа не было, то к решению второго я постаралась подойти как можно ответственнее.

Повозка остановилась у городских ворот и Курн сказал:

— Приехали.

— Давай прощаться, — разулыбалась ведьма. — Может, еще увидимся, кто знает.

— Спасибо, что подвезли! — поблагодарила я, спускаясь на землю.

— Как тебя зовут-то?

— София.

— Я Алейо. Коли надумаешь кого приворожить, приходи, сделаю скидку.

Ведьма махнула рукой, и Курн, повинуясь незамысловатому движению, поехал дальше.

— Найдешь меня в «Черном Драконе»! — крикнула женщина, прежде чем повозка исчезла в хитросплетениях улиц.

И я осталась в одиночестве.

Осмотревшись, поняла, что городок (как наверняка и все здешнее общество) по образу жизни напоминает середину девятнадцатого века. Мимо проезжали мужчины верхом на лошадях, дамы предпочитали путешествовать в каретах, а повозок, подобных той, на которой меня подвезли, было очень мало. И принадлежали они явно не зажиточным гражданам.

Но особым расстройством стала местная мода. Я в драном балахоне воспринималась бродяжкой, не иначе! Ведьма оказалась добрейшей души человеком, кто-нибудь другой даже разговаривать не стал бы с такой оборванкой.

Глубоко вздохнув, я направилась вперед. Куда именно идти и что делать — представления не имела, но урчание в голодном желудке напомнило о насущных проблемах. Время было обеденное, и ароматы свежеиспеченного хлеба витали в воздухе. Вот только добыть еду оказалось не так просто.

Местных денег не имелось, а кормить бесплатно никто не соглашался. Промаявшись до самой темноты, с горечью осознала, что я в этом мире — пустое место. Ни диплом маркетолога, ни золотая медаль, врученная на окончание школы, ни друзья-приятели, оставшиеся в прошлой жизни, здесь не помогут. Выживать придется своими силами.

С такими грустными мыслями я дошла до небольшого сквера и уселась на скамью. Наступала прохладная ночь.

* * *

— Эй! — В бок уперлось что-то твердое. — А ну, просыпайся!

Я разлепила веки и с ужасом увидела мужской ботинок, нагло пытающийся спихнуть меня со скамьи.

— Взяли моду ночевать в общественных местах!

Выше ботинка обнаружилась нога в узкой брючине, а еще выше — серый сюртук, обтягивающий чьи-то широкую грудь и плечи.

— Приличным людям даже пройти мимо нельзя, кругом вонища!

Над плечами хмурилась усатая мужская голова.

— Я не воняю, — шепнула я пересохшим горлом и тут же закашлялась.

— О, проснулась! Тогда брысь отсюда! — Незнакомец прищурился. — Или стражников вызвать?

— Не надо. Никого вызывать не надо.

Я нехотя встала. Сквер оказался полон людей, такое ощущение, что именно сегодняшним утром все население Бируза решило выйти на прогулку. Меня подчеркнуто не замечали, хотя парочка надменных старух все-таки скривилась.

— Не подскажете, который час? — спросила я незнакомца.

— А больше ничего не надо? Половина десятого. Пошла вон!

Половина десятого… Я поежилась и зашагала в сторону. Больше суток без еды и почти без воды (не считая пары глотков, что дала ведьма). Без жилья и нормальной одежды. И без будущего.

Ночь прошла в тревоге, я дергалась от любого шороха и заснула только на рассвете. Настоящая беспомощность — это страшно!

— Нужно что-то придумать… Иначе я не выдержу… Боже мой, как же хочется пить, — шептала себе под нос, покидая сквер.

Выбрав наугад одну из улиц, быстро зашагала вперед. Я всматривалась в здания, пытаясь отыскать что-нибудь, что дало бы надежду.

— Тут всего две монеты! — Вдруг открылась дверь одного из домов и из него выкатилась огромная бочка. — А раньше давали три!

Из-за бочки показался мальчишка лет десяти. Он сосредоточенно толкал деревянную громадину и громко возмущался:

— Помню, как три давали!

— Так это когда было! — ответил ему кто-то. — Сейчас плачу две. Не хочешь — не берись.

Но мальчишке, видимо, деньги были нужны, так как он замолчал и покатил бочку вниз по улице.

Я против денег тоже ничего не имела, поэтому заглянула в открытую дверь.

Посреди захламленного коридора стоял седой мужчина и, уперев руки в бока, недовольно смотрел себе под ноги.

— Извините… — начала я, но не успела договорить, дверь захлопнулась. Тогда, стиснув зубы, громко постучала. — Мне нужна работа! Пожалуйста!

— Бродяжкам не подаем! — послышался глухой голос.

— Я не прошу подаяния! — продолжала настойчиво стучать я. — Готова отработать!

— Нет у меня работы.

— Пожалуйста, хоть что-нибудь! Второй день без еды и воды.

За дверью какое-то время была тишина, потом створка приоткрылась. Мужчина окинул меня хмурым взором и протянул кружку с водой и кусок хлеба.

— Нет работы. Бери и уходи.

— Но мальчишке вы обещали за что-то две монеты. — Я схватила кружку и принялась пить, лишь в коротких перерывах выдавая несколько фраз. — А я соглашусь на одну!

— Не женская та работа, — отмахнулся мужчина.

— Готова делать все, что скажете!

— А потом штраф платить? Глупости! Бери еду и уходи.

— Пожалуйста!

— Уходи!

Он забрал у меня пустую кружку и вновь захлопнул дверь.

— Черт бы побрал этих шовинистов! — пробормотала я, откусывая хлеб. Не женская работа… Десятилетнему пацану, значит, можно, а взрослой молодой женщине — нет? Отвратительные порядки.

Перекусив, я решила обойти дом со всех сторон и посмотреть, что к чему. Может, все-таки удастся договориться? К огромному удивлению, строение оказалось небольшим магазином. Вход для покупателей располагался с другого конца, тогда как я стучалась в дверь для рабочих.

— Торговое дело в самом его неприглядном виде, — прошептала я, заглядывая в мутные окна.

Седой мужчина копошился за прилавком, перекладывая товар с места на место, и не замечал меня. Вот дверь за его спиной (видимо, вход в подсобные помещения) приоткрылась, и показалась дородная бабища в грязном фартуке. Она несла метлу, швабру и ведро.

Ага! Женщины все-таки здесь работают! Просто прекрасно. Я даже взбодрилась.

И тут, как назло, на мое плечо опустилась чья-то тяжелая рука, заставляя обернуться.

— Воровать вздумала?! — Высокий и плотный человек, облаченный в явно форменную одежду, сплюнул на землю и продолжил: — Я бродяжек быстро на виселицу отправляю, только дай повод. Ты не первая и не последняя за сегодня.

Я дернулась, но стражник держал крепко.

— Отпустите! Не имеете права!

— Какие все умные пошли, чуть что, сразу о правах разговоры заводят. Вот бродяжья душа…

— Я не бродяжка. — С большим трудом мне все же удалось вырваться из хвата.

— Неужели? — глумливо усмехнулся стражник. — А кто? Дай-ка угадаю… Неужто знатная госпожа пожаловала? Простите великодушно, не признал!

Он захохотал. Я тут же постаралась сдвинуться в сторону, но была резко остановлена.

— Стоять, девонька. Даже мысли дурной не допускай, — процедил он, широкой ладонью преграждая дорогу. — Либо добровольно со мной пойдешь, либо поведу, как псину. — Стражник достал из кармана тяжелую цепь. — На поводке! Ты знаешь, что за воровство в нашем королевстве по головке не гладят.

— Но я не воровка!

— Еще скажи, что в окна подглядывала, чтобы товар получше рассмотреть. Ну-ка позвени монетами, покажи, чем расплачиваться собиралась? Сдается, что в твоей одежонке и карманов-то нет.

Он был прав, карманов в балахоне не было. Но и бродяжкой я себя не считала, а про воровку вообще говорить не стоило. За два дня не смогла бы так опуститься, чтобы кражами промышлять.

— Я не воровка, — медленно проговорила я, глядя стражнику в глаза. — И не бродяжка. Я тут работаю.

— Где?

— В этой лавке. А одежда… Рабочая одежда, в такой полы мыть удобно.

— В этой лавке… Ага… А ну, пойдем. — Он вновь схватил меня за руку и грубо потянул.

— Куда?! — вскрикнула я.

— Попросим хозяина твои слова подтвердить.

Стражник зашел в магазин и меня с собой затащил. Я упиралась как могла, но он был сильнее.

— Доброго дня! — вежливо поздоровался стражник. — Вот бродяжку поймал подле окон. Утверждает, что работает у вас.

— У меня? — удивленно воскликнул седой мужчина, откладывая товар. — Первый раз вижу сию… госпожу.

— Ха, госпожу… Скажете тоже. — Стражник покрепче перехватил мою руку и загремел цепью. — Значит, воровка! Обдумывала, чем бы поживиться! У меня глаз наметан. Давно усвоил: коли оборванца видишь, нужно хватать сразу.

— Я не воровка! — крикнула я, внутренне холодея.

— Ишь раскричалась, ничего, и не таких языка лишали. Прямая дорога, девонька, тебе на виселицу.

— Нет! Я же ничего не сделала!

— А что, мы ждать будем?

— Но я не воровка! Скажите ему, пожалуйста, скажите! — умоляла я хозяина. — Не воровка! За что на виселицу? Просто в окна смотрела… Думала, отмыть бы их хорошо надо… Но даже не думала о воровстве! Я ни разу в жизни ничего не крала! Пожалуйста, скажите ему! Пожалуйста!

Седой мужчина недовольно поджал губы и хотел отвернуться, но все-таки было в нем что-то хорошее, раз передумал и тихо произнес:

— Постойте. Запамятовал я… И правда, нанял вчера эту девушку.

Стражник насупился.

— Уверены?

— Не признал сразу. Ослеп от старости, не разглядел. Не воровка она.

— Ясно. Ну что ж, — он отпустил мою руку, — всякое бывает.

Стражник ушел, а я осталась стоять посреди магазинчика, под прицелом тяжелого хозяйского взгляда.

— Вот еще королевской страже не врал из-за всяких замарашек…

— Спасибо большое, не знаю, чем вас отблагодарить!

— Держи монету. — Он звякнул на прилавок медяк. — И уходи. Нечего здесь делать, говорил же, нет для тебя работы.

— Но у вас уборщица имеется. — Я подошла ближе. — Я тоже хорошо убираюсь.

— Зачем мне еще одна поломойка? — хозяин скривился. — С одной проблем не оберешься, так еще вторая норовит на шею сесть.

— Со мной никаких проблем не будет, честное слово.

— Уходи, пока не передумал. Вот позову обратно стражника, будешь знать.

Мужчина присоединил к лежавшей монетке еще одну и ушел в хозяйственные помещения.

Я схватила деньги.

— Спасибо! — сказала громко, надеясь, что он услышит. — Когда заработаю, все отдам! С процентами!

Выйдя из магазина, нашла неприметную скамеечку, скрытую от посторонних глаз кустами, и, усевшись на нее, принялась наблюдать за прохожими.

Раньше перемещения между мирами воспринимались сказками, но испробовав на собственной шкуре, уверилась в их реальности и отчаянно вспоминала вычитанные подробности. Интересно, что меня переместило? Портал? Магия? Или какая-нибудь мифическая сила «телефонного звонка»? Я точно помню, что сердце перестало биться… Неужели наступило посмертие?! Вот уж не надо такого райского счастья.

Пригладив волосы (жаль, перенеслась без расчески или хотя бы резинки, чтобы косу аккуратную заплести), принялась размышлять дальше. Мысли торопливо перетекали с одного на другое, не желая останавливаться. Но чем больше я думала, тем явственнее понимала — пути назад нет. Придется адаптироваться.

Единственное, в чем повезло, в новый мир попала в собственном теле, а то читала пару книг про перемещение душ… Угодишь вот так в тушку публичной женщины, отбивайся потом от клиентов. Я вытянула ногу и задумчиво осмотрела тряпочный башмак. Жаль, что одежда не перенеслась. Хотя… окажись я здесь в пижаме, было бы еще хуже.

На скамье провела несколько часов. Потом сходила к булочнику и купила самого дешевого хлеба, а воду нашла в бочке на задворках лавки мясника. Напилась, пока никто не видел, и вновь вернулась на скамью.

Странное дело, но за весь день в магазинчик моего благодетеля не зашел ни один покупатель. Впрочем, это неудивительно, если вспомнить, чем он торгует — сплошные шнурки да носовые платки. Как еще не обанкротился? Такому бизнесу не помешал бы хороший маркетолог. Например, я.

— Эй, красотка! — послышался чей-то хрип. — Ты не из наших, что ль?

Сквозь кусты протиснулся неопрятного вида мужичок.

— Не помню тебя. Хоть убей, не помню. Освобождай лежанку!

Вынудив меня подняться, он улегся на скамью и демонстративно захрапел.

— Да подавись. — Я пожала плечами.

Мужичок приоткрыл один глаз. Небритый, в поношенной одежде и с клоками нечесаных волос, он выглядел истинным бродягой, не вызывая желания поддерживать разговор. Но решив, что любые связи могут понадобиться, я вежливо улыбнулась.

— Кстати, за лавкой мясника стоит целая бочка свежей воды. Не желаете испить?

— А ежели мясник туда нассал? — без особо интереса пробубнил бродяга.

— Да не похоже, — я оторопела.

— Ну тогда ладно, может, позже схожу. А ты из каких краев будешь?

— Из дальних. На вашу скамью не претендую.

— Ага. А зовешься как?

— Софией.

— Славное имечко. — Бродяга задрал грязную рубаху и почесал пузо. — А меня Кротом кличут.

— Тоже неплохо, — ответила я.

Конечно, после стражника заводить приятельские отношения с подобным субъектом неосмотрительно, но я придерживалась мнения, что иногда (если очень нужно) можно позволить небольшую уступку.

В этот момент за кустами послышались громкие звуки. Кажется, кто-то ругался и, если не ошибаюсь, этим «кто-то» был мой благодетель. Бродяга даже бровью не пошевелил, а вот я направилась к месту ссоры.

Хозяин магазина отчитывал уборщицу. Мощная бабища так витиевато лаялась в ответ, что стало ясно: бранилась она часто и с удовольствием.

— Чего захотел! — вопила она, отшвыривая мокрую тряпку в сторону. — Скряга! Лишнюю деньгу пожалел! Сказала, окна мыть сегодня не буду, значит, не буду! Завтра помою!

— Сегодня помой! Вон сколько грязи развела! — бушевал мужчина. — Даже нищенка заметила, что немытые, а тебе хоть бы хны!

— Сегодня уже устала! А коли нужно перетруждаться, то еще плати!

— Да на тебе пахать можно! Забесплатно!

— Забесплатно даже на кобыле пахать нельзя! — орала в ответ уборщица. — Сказала, завтра помою!

Они кричали, не замечая никого вокруг. В какой-то момент мне показалась, что хозяин сейчас плюнет и уйдет, но, видимо, я была не первая, кто указал на мутные стекла, и он продолжал требовать чистоты.

Я глянула на окна, заметила оставленное у стены ведро с водой, потом осмотрела наглую бабу. Немного подумала. И осторожно подобрала тряпку.

— Куда собралась? Я тебя не отпускал! — хозяин потряс кулаком в сторону горе-работницы.

— А я сама себя отпустила! — выдала она. Развернулась и ушла.

— Тьфу! Вот только появись завтра. Языком все вылизывать заставлю!

Мужчина развернулся, чтобы вернуться в магазин, но наткнулся на меня, яростно намывающую стекла, и опешил.

— Это что такое?..

— Готова с утра до ночи работать, — быстро ответила я. — Даже платить не надо, только позвольте где-нибудь переночевать и перекусить.

— Да что ты такая настырная! Нет у меня работы!

— Как это нет? Видите, какое красивое окно получилось? Загляденье просто! И товар с улицы видно, и внутри светлее стало. Благодать! А я не только окна могу отмыть, если позволите, внутри тоже все вычищу.

Я продолжала отмывать годовой слой грязи и бешено расхваливать собственные услуги. Лишь бы взял! Ночевать опять в парке не хотелось.

Хозяин хмуро все осмотрел, поскреб ногтем ставшее прозрачным стеклышко и сдвинул брови. Потом медленно кивнул.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Заночуешь в пристройке, там тюфяк есть. И столоваться с остальными будешь. На два дня пускаю! Дальше посмотрим.

— Спасибо!

— Не визжи… Домывай. Еще семь окон осталось.