Золушки в принцах не нуждаются

Наталья Сергеевна Жарова, 2023

После смерти жизнь только начинается – в этом я убедилась лично! Вот только начинается она в другом мире, где для бедной невольной попаданки нет никаких перспектив. Оказавшись в самом низу местной иерархии очень тяжело подняться наверх. Путь в высшее общество труден и тернист, но я унывать не привыкла. Современная женщина способна самостоятельно построить свое будущее, не дожидаясь прекрасных принцев! Особенно, если эти самые принцы так и норовят затащить тебя к алтарю.

Глава 4

Этим же вечером я выстирала всю свою одежду и отполировала туфли. Приступить к новой должности хотелось в полной красе, ведь как известно, продавец — это лицо магазина. Мне очень хотелось доказать, что лавка Дегре достойна внимания покупателей.

— Ты, наверное, очень рада назначению? — спросила Эмми, когда мы укладывались спать.

— Рада, — согласилась я. — Конечно, очень рада.

— Дегре поступил правильно. Только Жан немного обиделся. Возможно, тебе нужно с ним поговорить.

— Возможно.

— Ты ему нравишься, — девушка улыбнулась. — И от этого ему еще обиднее.

Наутро я заплела тугую косу и вышла к столу, постоянно думая о сказанных Эмми словах. Надеюсь, Жан не станет уподобляться Матлюбе и обидчивость не перерастет в мстительность. Что же касается симпатии… Ему нравилась не только я, но и добрая половина девиц, обитающих на нашей улице, так что это можно не принимать всерьез.

Жан уже сидел за столом. Он с таким брезгливым видом ковырялся в каше, которую подали на завтрак, что Дегре сделал замечание:

— Прекрати! Не порть остальным аппетит!

Отложив в сторону ложку, Жан молчаливо уставился в окно.

Мы с Эмми лишь пожали плечами. Не хочет — и не надо. Каша была вкусной, но если охота чего-нибудь поизысканнее, то пусть вначале заработает.

А после завтрака Дегре пригласил меня в кабинет.

Разложив перед собой бумаги, он взял в руки перо и вздохнул.

— Не знаю, правильно ли поступаю, вверяя тебе продажи, но других вариантов не вижу. Эмми слишком молода и наивна, а Жан надежд не оправдал, — поморщился Дегре и, протянув перо, кивнул на бумаги. — Подписывай.

— Что это? — Я вчиталась в текст.

— Соглашение о работе. А ты что думала? Всего ничего знакомы, а уже к деньгам допускаю, — Дегре побарабанил пальцами по столу. — Проверять стану каждый вечер, имей в виду. Каждую монету стребую.

— Это ваше полное право.

— Подписывай тут, — он ткнул пальцем вниз листа. — Родовое имя имеешь? Нет? Тогда просто пиши «София»… Письму-то училась? О, грамотная… Это хорошо. Так… И здесь еще раз… Вот и все. — Дегре сгреб бумаги и кивнул на выход. — Рабочий день уже начался, нечего бездельничать.

* * *

В лавке было скучно.

Конечно, обязанности поломойки никто с меня не снимал, но так как самые проблемные места уже приведены в порядок, то сейчас свободного времени стало больше. И это время я проводила, разбирая журналы с отчетами о продажах.

Покупатели обходили нас стороной, изредка бросая взгляд на покосившуюся вывеску. Один раз в кустах за окном мелькнул Крот, но меня он, кажется, даже не заметил.

— Нет продаж… И в этот день нет… И в этот… — Я листала журнал и все больше поражалась, как Дегре вообще выживает. — О, купили три носовых платка. Хоть что-то… Но на следующий день опять продажи по нулям. И тут нет… И тут… Ой… Сто пятьдесят семь платков и двести пар шнурков?!

Неожиданные цифры оказались за прошлый год и вызывали подлинное недоумение. Это что же такое произошло, что лавка смогла обогатиться? Хотела поразмыслить, но не успела. Входная дверь распахнулась, и на пороге появился мой первый посетитель.

Нацепив на лицо приветливую улыбку и твердо решив продать как можно больше, я воспрянула духом.

— Добро пожаловать в нашу галантерейную лавку! Здесь вы найдете самые нужные вещи, самые качественные товары, самые оригинальные расцветки и приятные цены! Мы с радостью подберем то, что необходимо именно вам! — выдала я заранее подготовленное приветствие.

Посетитель стоял в дверном проеме, подсвеченный со спины ярким солнцем, и мне тяжело было разглядеть лицо, но очень хотелось верить, что клиент впечатлен.

— Добрый день, — прозвучал в ответ мужской голос.

Он закрыл дверь и медленно направился к прилавку.

Я тут же его узнала. Высокий, светловолосый, с серыми, как зимнее небо, глазами… Это был тот самый господин Ренье, с которым уже доводилось сталкиваться в «Черном Драконе».

Он обвел взглядом полки с товарами. На бледном лице скользнула непонятная гримаса, но тут же исчезла. Наверное, такой высокородный господин нечасто посещает дешевые магазинчики, предпочитая пользоваться услугами личных портных. Интересно, что у нас забыл?

Ренье молча разглядывал обветшалость стен и скудность ассортимента. Мне стало неловко.

— Чем могу помочь? — стараясь сохранить в голосе позитив, спросила я.

— Помочь? — мужчина вздернул бровь и сосредоточился на моей персоне. — А вы… — он на мгновенье запнулся. — Вы продавец?

— Верно. Что-нибудь показать? У нас замечательный набор шнурков. — Я продемонстрировала первые попавшиеся. — Только посмотрите, какие изумительные расцветки: от глубокого черного до угольно-чернильного. На любой вкус.

Сказать по правде, шнурки были одинаковые. Но мне нужно заинтересовать клиента и уверить в огромном выборе, поэтому я широко улыбалась и так яро расхваливала товар, что сама едва не поверила в разнообразие.

Ренье молчал. И от его взгляда почему-то становилось не по себе.

— Вам нравится тут? — внезапно спросил он.

— Где? — растерялась я.

— Работать в лавке.

— Конечно, нравится. У нас каждый может найти то, что ему необходимо. Желаете прикупить несколько платков? Только посмотрите на качество! Такого качества вам не найти в самом королевском дворце!

— А вы бывали во дворце? — голос Ренье звучал холодно.

— Нет, но…

— Тогда незачем сравнивать. В столичных магазинах продаются вещи намного лучше ваших. — Он в упор посмотрел на шнурки, которые я все еще держала в руках. — Поверьте на слово.

— Тогда зачем вы пришли?

— Просто посмотреть.

— На что?

— На все это. — Ренье обвел рукой помещение. — Забавная штука жизнь… Впрочем, вам не понять.

— Так объясните, — я с вызовом взглянула ему в глаза.

— И не подумаю.

Мужчина с усмешкой поклонился и ушел.

Какой неприятный тип! У меня даже мурашки по спине поползли. Что ему понадобилось? Можно подумать, нет других мест для оттачивания ехидства. Зачем тыкать носом в неприглядность и скудость? Не удивлюсь, если именно он был тем любителем помахать хлыстом.

После визита Ренье я еще больше загорелась сделать из лавки процветающий магазин. Пришла пора пускать в ход иномирные знания и совершать революцию.

* * *

К вечеру похолодало. Дегре пришел в лавку проверять журнал, пересчитывать товар и деньги, а также поинтересовался, как прошел день. Узнав о визите Ренье, очень удивился.

— Графский сынок? Ты не ошиблась?

— Не ошиблась, это точно он.

— Купил что-то?

— Нет. — Я покачала головой и взглянула через окно на улицу, там начал накрапывать дождик. — Просто посмотрел и гордо удалился.

— Хм. — Дегре перелистнул журнал на сегодняшний день. — Может, ты плохо предлагала?

— Хорошо предлагала, вот только наш товар показался сиятельному господину слишком простецким.

— Ну так ничего удивительного. Он обычно в соседнем Улирузе закупается, а там торговля не чета нашей.

— Так может, и нам стоит что-нибудь изменить?

— Ничего менять не будем! — быстро ответил Дегре и заглянул в ящик, где лежали монеты для сдачи. — Всегда так было и так будет впредь. С голоду не помрем.

Я вздохнула.

— Хорошо. Но вывеску хотя бы можно новую? Жан сам выстругает, даже тратиться не нужно. И занавеси на окнах свежие бы повесить. Ткань на складе валяется, я видела.

Дегре хмуро глянул по сторонам.

— Нормальные занавеси, просто постирай, — пробурчал он. — А насчет вывески ты права, старая еще в прошлую зиму лопнула.

— Значит, повесим новую? О, вы не пожалеете! Жан сделает чудесную вывеску, я прослежу. Все ему нарисую и объясню. У нас будет лучшая вывеска, вот увидите! А еще надо краску новую купить, чтобы стало совсем замечательно. В конце улицы, у лысого старика, продается очень красивая краска, я давно ее заметила.

— Тише-тише, — Дегре пошевелил бровями, словно решая, стоит вновь хмуриться или нет. — У нас валялась какая-то краска. Порыскай.

— В том-то и дело, что это «какая-то», а нам нужна самая лучшая. — Я взглянула на дождь. — Чтобы о серости и сырости даже не напоминала. Сочная, светящаяся, привлекающая внимание. Покупатели ведь, как мотыльки, летят на все яркое.

Мужчина тоже глянул на окно, потом немного подумал и со вздохом отсчитал деньги.

— Уговорила. Купи краску. И вот, — он добавил несколько монет сверху, — из одежды себе что-нибудь подбери. А то встречаешь покупателей в тряпье, вот они и разбегаются.

* * *

— Жан!

Я заглянула на склад, пытаясь отыскать молодого человека.

— Жан! Да где же ты?

В жилой части дома уже смотрела, и на кухне тоже, но он словно провалился. А мне очень хотелось поскорее заняться новой вывеской, надо пользоваться благодушием хозяина, вдруг передумает.

— Эмми! Эмми, ты не видела Жана? — Она как раз вернулась из бакалейной лавки.

— Видела, — кивнула девушка, раскладывая продукты для ужина. — В цветочном ряду от дождя прячется. Он опять что-то натворил?

— Нет, просто хотела поговорить.

— А… поторопись, кажется, у него назначено свидание, — заговорщицки прошептала Эмми.

— Откуда знаешь?

— Он до блеска натер ботинки! А еще купил огромный букет желтых хризантем.

— Тогда, может, не стоит его беспокоить? — засомневалась я.

— Если дело не срочное, то лучше не надо, — ответила девушка. — После неудачи с приворотным Жану необходимо обрести уверенность в объятиях какой-нибудь прелестницы. Иначе так и будет ходить расстроенным.

— Ты права.

Я вздохнула и вытащила деньги, которые дал Дегре. Пересчитав, задумалась.

— Эмми… ты, случайно, не знаешь, где продаются хорошие платья?

— Хорошие? — она пожала плечами. — У госпожи Больбо, конечно. Только там цены заоблачные.

* * *

Магазин госпожи Больбо находился в другой части города и, как уверяла Эмми, работал до поздней ночи. Как только дождик прекратился, я вновь закуталась в приличный плащ и поспешила туда.

Над входом алела узорчатая вывеска, сообщающая всем желающим, что «Лучшие фасоны только у нас! Госпожа Больбо заботится о вашем гардеробе!» На какой-то крохотный миг, мне даже стало завидно, что неизвестная мадам так активно занимается продвижением товара. Не то что Дегре.

Толкнув стеклянную дверь, я вошла. Тут же зазвенел колокольчик, сообщающий хозяевам о приходе покупателя, и в зале появилась женщина, так туго затянутая в корсет, что казалось — вот-вот лопнет.

— О, добрый вечер, милочка, — проворковала она. — У вас прекрасный цвет лица! Сегодня как раз пришла изумительная блуза, которая подчеркнет вашу природную красоту, — заученно начала женщина, но потом глянула на меня внимательнее, оценила платежеспособность и осторожно поинтересовалась: — Если, конечно, у вас, дорогая моя, хватит средств.

— Хватит, — я расправила плечи. — Если, конечно, у вас, милейшая госпожа, найдется что-то достойное моих денег.

— Смотря что именно вы желаете.

— Покажите товар, а я сама подберу.

— Как скажете, — понимающе улыбнулась дама. — Присаживайтесь, сейчас принесу журналы с нашими изделиями. О, у меня работает чудесная художница, ее рисунки просто потрясающие! Вы сами убедитесь.

В углу зала стояло удобное кресло. Только я села, как женщина всунула мне в руки крохотную чашечку с ароматным чаем, а на столик рядом поставила тарелочку с двумя печеньицами.

— Вам повседневный наряд? — уточнила она.

— Повседневный.

— Сейчас-сейчас.

Художница у госпожи Больбо и впрямь оказалась превосходной. Страницы журнала сплошь пестрели ее рисунками. Платья изображались со всех сторон и в разных цветах. Отдельными разделами шли аксессуары. Я оценила, насколько удобно разглядывать модные фасоны, не копаясь на полках и складе.

— Вам что-нибудь понравилось? — любезно поинтересовалась хозяйка, заглядывая через плечо.

— Да, вот это.

Я указала на лиловый наряд в жуткий зеленый горох.

— Ах, какой замечательный вкус! — воскликнула женщина и достала свисток.

Высвистев определенную трель, она безмятежно подлила мне еще чая.

А в зале появилась незнакомая девица.

— Вот это платье, — сказала ей мадам. — У тебя три минуты.

Девица вытащила из кармана чистую бумагу и цветные карандаши. Уложившись раньше положенного срока, она протянула мне рисунок.

Я опешила… Там оказался мой портрет в полный рост… В лиловом платье! Девушка так умело поиграла с оттенками, что любой покупатель был бы уверен — выбранный наряд словно создан специально для него.

— Вы очень талантливы, — пробормотала я.

Девушка грустно улыбнулась, а госпожа Больбо знаком отослала ее обратно в недра магазина.

— Талантлива, это правда. Но, к сожалению, с рождения немая. Собираюсь прихватить ее на ярмарку. — Женщина убрала журнал. — Лиловый удачно сочетается с русым цветом волос, а зеленый идеально подходит к вашим глазам. Полагаю, это судьба! Упаковывать?

Я помедлила с ответом. Цена у платья была завышена, да и не нужно оно мне. Здесь вся одежда стоит, как годовой доход в лавке Дегре.

— А перчатки к платью есть? — меланхолично поинтересовалась я, попивая чай.

— Найдутся.

— А сумочка? Мне бы хотелось еще и сумочку. Тоже лиловую.

— Есть такая, — госпожа Больбо учтиво кивнула.

— А шляпка? — Я провела пальцем по рисунку. — Сюда идеально подойдет зеленая шляпка.

— Надо глянуть. Кажется, имелась подходящая.

— Какая прелесть, все-то у вас есть…

Хозяйка отошла к полкам, а я состроила придирчивую мордашку и добавила противным голосом:

— И кстати, необходимо, чтобы на шляпке был красный бант.

— Красный? — Она резко обернулась. — Помилуйте, к чему здесь красный?

— А у меня туфельки красные. С белым каблучком! Поэтому если к платью найдется лилово-зелено-красно-белый поясок с золотой пряжкой, то образ будет полностью завершен.

Женщина удивленно моргнула.

— Простите, на данный момент такого нет, — она торопливо осмотрела имеющиеся пояса. — Но есть просто белый.

— Ну что вы! Он же нарушит всю композицию! Нет, госпожа Больбо, мне непременно нужен комплект целиком. Придется зайти позже, когда недостающие изделия появятся в продаже. Увы…

* * *

Поход к госпоже Больбо очень вдохновил. Собственно, я и ходила туда только за тем, чтобы посмотреть на местных успешных предпринимателей. И честно говоря, некоторые вещи весьма поразили.

По дороге обратно, заглянув в лавку попроще, приобрела вполне симпатичное платье насыщенного василькового цвета, с белоснежным лифом и рукавами-фонариками. Пусть оно не поражало королевским фасоном, но так идеально сидело на фигуре, что молодой продавец даже расщедрился на несколько комплиментов и позвал на сеновал. Я со смехом отказалась.

Кстати, он тоже обмолвился о какой-то ярмарке.

— София! — по дороге домой меня встретил Жан. — А я тебя везде ищу.

«Это кто кого ищет», — подумала я, приветливо кивая.

— Надеюсь, не на свидание ходила? — Он переступил с ноги на ногу, сверкнув отполированными ботинками, а потом вытащил из-за спины букет желтых хризантем. — А то как раз собирался пригласить. Держи, это тебе.

— О… Большое спасибо, очень неожиданно.

Я взяла букет. Не могла не взять! В глазах Жана было столько озорства, словно ждал отказа и заранее к нему готовился.

— Тебе нравится? — Он подошел ближе и предложил руку. — Я подумал, что хризантемы идеально подходят к твоему характеру.

— И какой же у меня характер?

— Бархатный, — прошептал Жан, наклонившись к уху. — Теплый и ласковый.

— А колючий каркас под бархатом не разглядел? — хмыкнула я.

— Разглядел, но с ним даже интереснее. Ты не похожа на наших городских девушек, и это привлекает.

— Вот как? И в чем различие?

— Ну, — Жан задумался. — Ты умеешь бороться за свое место под солнцем. Умеешь говорить «нет», можешь извлечь выгоду из проигрышной ситуации. Ты слишком свободная для бедной сиротки, но и про родственников никогда не упоминала… Ты странная, София, у нас такие девушки редкость. Будь у тебя побольше денег, могла бы сойти за жительницу Улируза, там свободой никого не удивишь.

— Свободная, значит… Хорошее определение, — я улыбнулась. — Мне нравится.

— Значит, согласна на свидание?

— Нет. Но я согласна по-дружески прогуляться сегодня после ужина. Покажешь самые популярные магазины? Хочу глянуть на вывески.

— Покажу.

Жан попытался меня приобнять, но, встретив сопротивление, прекратил попытки, и мы спокойно дошли до дома.

* * *

Эмми с интересом посмотрела на хризантемы, перевела взгляд на меня, потом на Жана и молча достала вазу. Какая милая и понятливая девочка, не то что Дегре… Тот долго буравил букет пристальным взором и тяжело вздыхал. А потом прочел лекцию о моральном облике незамужней девицы, то есть о моем. Нравственность Жана его почему-то не беспокоила.

— Платье-то купила? — спросил Дегре, закончив с проповедью.

— Купила. — Я с готовностью продемонстрировала наряд.

— Неужели у госпожи Больбо? — ахнула Эмми, ощупывая материал. — Какой прекрасный цвет!

— У Больбо слишком дорого, хотя не могу не признать, обслуживание на высшем уровне. Приобрела в другой лавке. И вот удивительное дело… В обоих местах обмолвились о ярмарке. Не слышали?

— Слышали, конечно, — ответил Дегре, знаком велев мне убрать наряд, а Эмми подавать ужин. — Каждый год проходит.

— И наша лавка участвует?

— Участвует. Обычно самые хорошие доходы в этот день, люди со всех городов съезжаются за покупками.

— Не со всех, — Эмми поставила тарелки с жарким. — С Улируза не приезжают.

— Ну и зря, — сказала я.

Все тут же согласились.

Чем больше мне рассказывали про Улируз, тем сильнее хотелось в нем побывать. Город вызывал любопытство, а еще, странное дело, в груди начинало нестерпимо печь, стоило услышать его название.

После ужина мы с Жаном, как и планировали, отправились на прогулку. Эмми хихикнула, Дегре скривился, но промолчал.

— Куда пойдем? — спросил Жан, стоило выйти из дома.

— Смотреть вывески магазинов, я же говорила.

— Я думал, ты пошутила…

— Никаких шуток. Дегре милостиво разрешил поменять нашу вывеску на что-нибудь более привлекательное. И этим займешься ты, — я ткнула его пальцем в грудь. — Сможешь выстругать? Эмми сказала, ты способен сделать шедевр из обычного куска полена.

— Она преувеличивает, — ответил Жан, но было видно, он доволен такой характеристикой. — Ладно, пойдем поглядим на конкурентов. Может, и правда придумаем что-нибудь похожее.

В итоге вывеска у нас получилась идеальная. Она смотрелась так стильно и привлекательно, что просто не давала шансов пройти мимо.

— Ну? — Жан убрал кисточку, которой подкрашивал буквы. — Одобряешь?

— Это просто великолепно!

— То, что хотела?

— Даже лучше! — Я прочла надпись. — Ты добавил лозунг? На старой вывеске его не было.

— Буквы стерлись, а дядя не хотел обновлять. Говорил, кому надо — и так знают, — Жан вытер руки о штаны. — Он, кстати, до сих пор не понимает, почему поддался на твои уговоры.

— О, я просто обмолвилась, что с новой вывеской увеличатся продажи.

— Правда? — Жан казался удивленным. — Неужели все дело в ней?

— Нет, конечно, но мы на верном пути. Давай повесим поскорее.

Я еще раз с удовольствием осмотрела вывеску, на которой гордо сияла надпись «Галантерейная лавка Дегре: стиль и элегантность от платка до кошелька!»

* * *

До ярмарки оставалось три недели. И это время нужно потратить с пользой. Я не знала подробностей мероприятия, но каким-то шестым чувством догадывалась, что оно многое изменит.

Изучив галантерейные магазины Бируза, поняла, что как бы хороши конкуренты ни были, у всех имелась одна и та же особенность — никто не разбирался в рекламе. А я мечтала помочь своему благодетелю и если не могла в одночасье разнообразить ассортимент товаров, то сделать рекламу уже имеющимся… О, на это была способна!

Поэтому, недолго думая, принялась расспрашивать Дегре, Эмми, Жана и даже Крота о нюансах нового мира.

— Газеты? Здесь правда есть газеты?

— Конечно, София, в Бирузе выпускается «Вседневная весть», одна из лучших газет королевства. Неужели никогда не слышала? — смеялся Жан. — Что же ты за девушка такая?

Я лишь улыбалась в ответ и старательно запоминала сказанное.

Новой информации оказалось много, потребуется время, чтобы все обдумать и составить план, но кое-какие действия можно было предпринять уже сейчас. Поэтому, когда в лавке отсутствовали покупатели (а это большую часть времени), я раскладывала товар таким образом, чтобы создать иллюзию богатого выбора. Подвязывала шторы на окнах и расставляла свечи так, чтобы затемнить некачественные изделия и, наоборот, выставить на обозрение самые хорошие. Нашла на складе поломанный патефон и уговорила Жана его починить, Эмми же обязалась добыть пластинку с приятной музыкой. То, что патефон механический и его придется постоянно заводить, меня не пугало. Я даже кресло в углу поставила, как у госпожи Больбо! Хотя прекрасно понимала, что для покупателя галантерейных мелочей оно вряд ли понадобится.

Словом, старалась сделать все, дабы удивить клиента.

Но пока удивила только Дегре.

— Это что такое? — Он вошел в лавку в тот момент, когда я, стоя на стремянке, развешивала под потолком пучки душистых трав. — София!

— А? — Стремянка покачнулась, но удержалась на месте. — Что же вы так пугаете? Уж думала, покупатель пожаловал.

— Это что? — Дегре рассматривал сухоцветы.

— Ароматный сбор.

— Зачем?

Я спустилась, взяла стопку носовых платков и протянула хозяину.

— Они пахнут сыростью и затхлостью. Никто приобретать такое не будет.

— Но они новые!

— Вы хотели сказать «не использованные», — поправила я. — А сколько пролежали на складе, считали? Лет пять? Больше? И ладно бы в сухом месте, так нет, под самую крышу засунули! В них какая-то мелкая пичужка гнездо свила. И как теперь продавать? Мы с Эмми все выстирали и отгладили, конечно, но это ведь не единичный случай. — Я перевела дух. — Послушайте, Дегре, я безмерно вам благодарна за крышу над головой, за доброе отношение, еду и одежду…

— Одежда в счет зарплаты, — глухо встрял он.

— Ну и пусть! Пусть в счет зарплаты, я разве против? Все отработаю, только позвольте. Дайте шанс, и обещаю, ваша лавка станет лучшей в городе.

Дегре поморщился и хотел возразить, но я перебила:

— Вы заботитесь о Жане и Эмми, как о собственных детях. Так неужели не хотите, чтобы им досталось что-то большее, нежели то, что есть сейчас? С моей помощью вы сможете выделить для девочки богатое приданое, а Жану оставите хорошее наследство, — продолжала говорить я. — Они вас очень любят и мечтают видеть лавку процветающей.

— У нас и так все хорошо, — пробурчал Дегре.

— Но может стать еще лучше.

— Можно подумать, я не наскребу Эмми на свадьбу.

— Конечно наскребете, — тут же согласилась я. — Но вот на женские мелочи, домик в пригороде или еще что-то ей уже не хватит. И Жан…

— Он лентяй!

— Неправда! Вы видели, какую кровать он сделал для меня? Уверена, даже у короля такой нет!

Кровать и правда вышла всем на зависть. Жан оказался чудесным столяром, искренне любящим возиться с деревом.

Дегре сложил руки на груди и помрачнел. В его глазах, пристально наблюдающих из-под густых бровей, появилась упрямство.

— Жану приданое собирать не буду, даже не уговаривай.

— Он сам соберет, если позволите. Или откроет собственное дело.

— Допустим, — немного подумав, сказал Дегре. — Допустим, я позволю тебе здесь все поменять… Немного! Самую малость. Только чтобы заработать больше денег Эмми на приданое и Жану на… на что-нибудь. Но что с этого ты сама надеешься получить? Какую выгоду имеешь?

— Выгоду? — я растерялась. — Никакой выгоды. Просто хочу помочь. У меня ведь теперь никого нет, кроме вас…

* * *

Я выложила перед Эмми стопку бумаги.

— Разрезаешь лист на четыре части и передаешь Жану. Жан, ты на каждом куске ставишь печать с названием нашего магазина.

— Вот так? — Мужчина продемонстрировал результат.

— Именно. Потом отдаешь мне, а я уже буду писать остальное…

«Галантерейная лавка Дегре: стиль и элегантность от платка до кошелька! Только у нас огромный выбор изделий, лучшие материалы, изящная фурнитура, самые доступные цены! Все лучшее специально для Вас! Внимание: на этой неделе небывалая акция — купи шнурок, получи платок в подарок! Мы ждем Вас по адресу…»

Я старательно выводила рекламный текст, создавая первую в этом мире листовку. Эмми и Жан с энтузиазмом помогали, а Дегре молчаливо сидел с нами за столом и тяжело вздыхал. Его волновали перемены, но где-то глубоко внутри он не мог не понимать, что при существующем подходе к продажам банкротство наступит очень скоро.

— Наверное, она была бы счастлива, — пробормотал он.

Мы с Эмми переглянулись и сделали вид, что ничего не слышали. Уточнять, кто «она», не было необходимости.

Через пару часов все было готово. Рекламки лежали аккуратной стопкой, радуя взор.

— Ну все, — я улыбнулась. — Пойду раздавать.

— Помощь нужна? — тут же подскочил Жан.

— Нет, спасибо, у меня уже есть помощник.

Жана нельзя подпускать близко. За прошедшие дни он уже три раза предлагал мне романтично посидеть под луной, и два раза я заставала его целующегося с хозяйкой цветочного магазина. Любвеобильность молодого мужчины не знала границ.

В помощники напросился Крот. Он так ловко и нагло оставлял мои листовки в самых многолюдных местах города, что заслужил огромную признательность.

— Мне не тяжело, — пожал плечами Крот. — Раз дело благое, так почему бы не помочь?

Иногда в такой поддержке чудился подвох, но бродяга ничего не требовал, не воровал и не лукавил. Решив, что все дело в монетах, которые я иногда подбрасывала ему, отдала оставшиеся листы.

— Сможешь разложить около домов высокородных господ? У Ренье или еще у кого-нибудь?

— Ренье? — удивленно переспросил Крот. — Зачем тебе Ренье?

— Мне лично он совершенно не нужен, но у них есть деньги.

— Гм… наверное, можно попробовать.

Бродяга повел меня в ту часть города, где жили богачи. Дома у знати, конечно, были великолепными! И кареты новенькие, сверкающие. И лошади упитанные. Дворецкие в алых ливреях, а простые служанки с шелковыми передниками. Уверена, никто из них никогда не нуждался в куске хлеба.

— Куда класть-то? — Крот оглянулся по сторонам.

— Около дверей положи. Можно прямо на пол, кто-нибудь все равно увидит.

Так он и сделал.

Но стоило чуть отойти от последнего дома, как на дороге показались всадники.

— О нет, — застонала я, узнав вороных жеребцов. — Опять?

— Прочь с дороги, бродяги! — рявкнул один из седоков.

Мы посторонились. Блондинов среди них не наблюдалось, но все равно слышать подобное очень неприятно. Эти люди относились к нам как к мусору.

Помнится, Дегре спрашивал, чего именно я хочу? Пришло время определиться.

Твердо решив больше никогда не допускать в свой адрес гадкое слово «бродяжка», я решила стать ровней высшему слою общества.

Когда-нибудь эти господа будут бороться за право уступить мне дорогу.