За кулисами иллюзий

Наталья Куприянова

В один из самых обычных дней Ада поняла, что не помнит ничего из событий годичной давности, и виной тому случайные встречи с людьми, твердящими наперебой, что она не та, за кого себя выдаёт. У Ады есть два варианта: забыть обо всём и жить, как прежде, или попытаться выяснить, в чём же всё-таки дело. Не зная, как быть, Ада мечется, наблюдая, как стремительно меняется её спокойная жизнь. И только увидев старопечатную книгу «Via incognita», Ада, наконец, вспоминает, что случилось прошлой весной…

3

Возле подъезда кто-то крутился, вернее, нервно расхаживал на расстоянии одного метра, периодически останавливался, переминался с ноги на ногу, с пятки на носок, и снова несколько шагов в одну сторону по истоптанному маршруту, потом в обратную… Уже было темно, когда такси высадило Аду возле дома, но это не помешало ей издали узнать родного брата. Конечно же, он ждёт её, иначе попасть в однокомнатную квартиру сестры невозможно. Ада наотрез отказалась давать ключи, огородив свою маленькую крепость от посягательств.

Артур, завидев сестру, остановился. Когда Ада подошла, он лишь опустил голову, не промолвив ни слова. Ада тоже не стала нарушать молчание, зная, что в скором времени это обязательно произойдёт.

Постояв секунд десять, Ада зашла в подъезд. Брат пошёл следом. Подождали лифт, рассматривая выкрашенные в зелёный цвет стены, в самом лифте занялись чтением надписей, а зайдя в квартиру, Артур спросил:

— У старухи была?

Ада одарила брата пристальным взглядом, но вместо слов повесила пальто на вешалку.

— И зачем ты к ней ходишь? — продолжил Артур, не прочитав неодобрительных намёков в глазах сестры.

— Два месяца от тебя ни слуху, ни духу. — Ада перевела разговор на другую тему. — Только изредка короткие сообщения из двадцати символов, включая пробелы: у меня всё нормально. Где ты был? Не хочешь рассказать?

Не дожидаясь ответа, она исчезла в комнате. Не получив приглашение зайти, Артур медленно разулся, стянул обмотанный вокруг шеи толстый, весьма изношенный шарф и заглянул в комнату. Сестра сидела на диване, подогнув ноги под себя. В тусклом свете ночника она была окружена тенями и тайнами, не подпускавшими к ней никого. Когда брат зашёл, Ада подняла на него свои глаза и смотрела так же, как на Алину час назад — предосудительно спокойно.

Артур присел напротив, всячески избегая пересечения взглядов. Не зная, с чего и как начать, он молчал, оттягивая сложный для него момент. Не любил он оправдываться, считая это унизительным занятием. Но никому ничего не объясняя, он в тоже время с презрением относился к догадкам окружающих людей о причинах его поведения. Они не могут понять и не поймут никогда — часто повторял Артур с обидой в голосе. Для всех чужой, всеми гонимый, за что был обижен на весь мир. И даже сестра — единственная родная душа, больше не на его стороне.

Для Ады мысли брата не были секретом. О чём-то она догадывалась сама, остальное Артур говорил в моменты ссор, перед тем как уйти, хлопнув на прощание дверью. Когда-то Ада сама так поступала — уходила, не дослушивая до конца. Тогда ей было… шестнадцать. С тех пор она успела измениться, а брат… Сейчас, при искусственном свете, Ада могла рассмотреть родное лицо, и найти в его стремительно меняющихся чертах ответы на самые мучительные вопросы. Признания, на которые Артур никогда не решится, были выжжены в его глазах — усталых, несвоевременно потухших, с печатью алкогольного дурмана.

— У меня были дела… — наконец-то выдавил из себя Артур. — Понимаешь… — продолжил он, но на этом умолк, так и не решив, какую часть своей бестолковой истории заменить ложью.

— А я должна? — спросила Ада, когда время на ответ истекло.

— Что? — не понял Артур.

— Понимать.

–…Ада… — скривился Артур, словно из них двоих именно он был жертвой с оттопыренными от бесконечного вранья ушами. — Я пришёл тебя увидеть… Соскучился…

— Не продолжай, — оборвала его Ада. Она тоже устала сегодня, и вообще… Сколько она не бежала, а убежать от утонувших в бессмысленном водовороте жизни глаз не смогла. Тридцать один год она смотрела в пьяные отцовские глаза. Два года назад она переехала в оставленную бездетной тёткой квартиру, возлагая на это неприкрытое ничем бегство большие надежды… которые не оправдались. Теперь вот периодически смотрит в такие же мутные глаза младшего брата и всё ещё не понимает, почему она так часто видит именно этот кадр бездарной киноленты? Накатила вдруг обида, вспыхнула злость, затуманив глаза и разум. Захотелось схватить первое, что под руку попадёт и забросить в Артура со всей силой… Но, как назло, ничего подходящего не было.

Ада, сглотнув, отвернулась, потому что знала: не станет она закатывать скандал. Не будет повторять то, чему была свидетелем долгие годы; то, что искалечило и её, и его. Со своими душевными драмами каждый разбирался самостоятельно, и как оказалось — по-разному, но родной брат не уставал при этом напоминать сестре о существовании мира, в котором Ада никак не могла найти себе места.

— Ада… — тихо позвал Артур. Его голос мгновенно утонул в тишине, и он сам — ещё секунда, вторая — последовал бы за ним. Но сестра бросила спасательный круг:

— Как родители? — спросила Ада и услышала вздох.

Артур помолчал, подумал и ответил:

— Нормально, — и больше ничего не добавил.

Когда Ада поняла, что ждёт напрасно, встала и прошла на кухню. С каких же это пор им с братом не о чем стало говорить, она припомнить не могла. Лишь констатировала упрямый факт, не представляя, что с этим неприятным открытием делать. До того, как придумает (а придумывать она будет ещё долго), решила приготовить незамысловатое блюдо и заварить чай. Сейчас никаких дельных советов сознание не даст, следовательно, его нужно отключить, выдернув шнур из розетки. Так она с братом и сидела в тишине, поглощая скромный ужин.

Но когда тарелки почти опустели, язык у Артура развязался. Он вдруг принялся рассказывать о местах, где недавно побывал, о людях, с которыми ему довелось познакомиться накануне. Потом резко переключился на воспоминания — давно забытые события детских лет. Пересказанные теперь, они приобретали иной смысл, представали в ином свете. По-новому звучала история о том, как старшая сестра, защищая Артура, ударила соседского мальчишку, за что и была наказана — простояла два часа в углу. Как, не предупредив, Ада ушла к подруге, а брат долго искал её в чужих дворах. Из-за этого поссорились и не разговаривали целых двадцать минут, а когда помирились, пошли искать клад. Дошли до магазина в трёх кварталах от дома и повернули обратно. Решили нарисовать карту и продолжить поиски на следующий день. Вспомнить, было ли продолжение у этой затеи ни Ада, ни Артур не могли, что огорчило, отдалило друг от друга и вернуло в настоящее, где обоих одолевали заботы и проблемы взрослой жизни.

— Ты не волнуйся. С долгами я скоро рассчитаюсь, — вставил Артур, пережёвывая последнюю вилку риса. Отхлебнув чай, он взглянул на свою тарелку. Совсем пустая, она не добавила оптимизма.

— Хочешь добавки?! — то ли спрашивала, то ли утверждала Ада, в чём Артур решил не разбираться. Он был благодарен сестре за догадливость.

— Да… если можно…

— Можно.

Ада высыпала оставшийся рис на тарелку, убрала лишнюю посуду в раковину, присела на своё место и спросила:

— Как же ты собираешься рассчитываться с долгами?

Артур улыбнулся:

— Я нашёл работу.

— Какую?

–…Работа временная… — уточнил Артур уклончивым тоном. — Зато заработать можно много…

— Много? Это сколько же?

— Достаточно.

— Артур, во что ты ещё ввязался? — Ада повысила голос, не сдержавшись.

Подняв голову, брат внимательно посмотрел на сестру:

— Не переживай, ничего плохого… и противозаконного.

— Я могу верить тебе?

Артур обиженно скривился, но быстро решил, что это ни к чему.

–…Я потом тебе всё расскажу.

Ада знала: объяснений не будет ни сейчас, ни тем более, потом. Впрочем, не сильно они ей и нужны.

— Потом так потом, — согласилась она, успокоившись. Брат — взрослый, самостоятельный человек. Так это на самом деле или нет — уже не её проблема.

— Можно я у тебя переночую?

— Почему домой не идёшь? Опять с родителями поругался?

— Нет. Так я могу остаться у тебя?

— Конечно.

Когда Ада утром проснулась, Артура уже не было. В тот же день, около одиннадцати позвонила Эльвира Соломоновна и попросила зайти. Время не назначила, и что случилось — объяснять не стала, лишь добавила, что ничего страшного не произошло. И всё же Ада, не став откладывать визит в долгий ящик, отменила свой обед, и отправилась в гости. Часть пути преодолела с помощью городского транспорта, остальную же часть решила пройти пешком. Она любила прогулки на свежем воздухе — на пару с мыслями и одиночеством. На перекрёстке Ада остановилась. Горел зелёный, а она всё стояла в раздумьях: удлинить ли ей свой путь или идти, немедля, ведь её ждут. Так и не достигнув определённости, она всё же свернула, отправившись вслед за лёгким ветерком. Она готова была отправиться на край земли, но здравомыслие укоротило путешествие до первого перекрёстка, или до второго…, но не дальше третьего, до которого дошла и всё-таки решила себя не ограничивать. Погожий мартовский день вдохнул весну в унылый, уставший город. Это он отправлял вдогонку солнечных зайчиков. Это он улыбался самой лучезарной улыбкой, и Ада отвечала тем же. Замедлялось дыхание, замедлялся шаг. В какой-то момент она вообще забыла, куда и зачем шла. Ей было хорошо оттого, что она живёт, наслаждается теплом самой большой звезды и никуда не спешит…

Колокольный звон врезался в сознание, сбил с толку. Застигнутая врасплох, Ада почувствовала, как внутри всё всколыхнулось, и сама она вся задрожала. Не понимая, что произошло, она замерла, с удивлением обнаружив, что стоит на площади перед огромным, как ей показалось, белоснежным храмом с золотыми куполами. Его невозможно пройти, не заметив, и никакие иллюзии не могут послужить оправданием замечтавшейся душе. Нельзя выбирать свой путь вслепую — об этом напоминало величественное здание, для которого даже солнце было всего лишь фоном. Так думала Ада, пока били колокола…

Последний удар и всё стихло. Словно тишина накрыла город как снежная лавина. Налетел ветер — холодный, порывистый — нагнал тучи и тоску. В одно мгновение радостный, весёлый город стал безотрадным. Как будто пустота поселилась в нём, оставив на всём отпечаток грусти. И Ада стояла посреди площади, словно была всего лишь тенью, навеки запечатлённой на этой мрачной картине мира.

…Открыв, как обычно, своим ключом, Ада вошла в чужую квартиру. Уже с порога она услышала голос Алины: она говорила непривычно громко, так же, как и её бабушка. До этого Аде не приходилось присутствовать при ссорах между родственницами, и сожалела, что довелось. Сняв пальто, она не спеша прошла по тёмному коридору и, опершись об дверной косяк, опустила глаза. Несколько минут она тихо стояла, не выдавая себя, пока её не заметили.

–…Ада… Я не слышала, когда ты пришла… — смутилась Эльвира Соломоновна. Тяжело вздохнув, она отвернулась, пряча мокрые глаза и от гостьи, и от внучки.

Алина, наоборот, смотрела на Аду, не скрывая недовольства.

— Не старайся, деточка! — спокойно ответила Ада на безмолвный упрёк. — Твой взгляд меня не убьёт… Даже не ранит.

— Потому что ты холодная бесчувственная стерва, — закричала девушка. — Ты…

— Алина! — Лицо Эльвиры Соломоновны перекосил гнев. — Немедленно извинись перед Адой!

— И не подумаю, — прошипела девушка.

— Немедленно, — повторилось требование непреклонным тоном.

–…Бабушка, почему ты всегда на её стороне?

— Потому что ты не права, — ответила Эльвира Соломоновна дрожащим голосом. Строгий взгляд смягчился, позволив Алине ни о чём не сожалеть.

Ада решила, что пора вмешаться и поставить точку в споре, в котором не принимала никакого участия.

— Алина, иди к себе.

Просьба была удовлетворена, что удивило. Без слов и пререканий девушка вышла, унеся с собой отчаяние. В небольшой заставленной старой мебелью комнате его было в избытке. Аде было хорошо знакомо это состояние безнадёжности, его приметы, этапы, последствия… Она так же знала, как в такие минуты необходима поддержка — немного слов, немного молчания в такт. Ей даже было не сложно разделить, взять себе половину горечи. Но слёзы выплаканы, сердце не оттаяло от холодного мартовского солнца, да и сама она чувствовала себя деревянной игрушкой — ни одного признака жизни там, внутри. Только и смогла сказать:

— Не надо, не плачьте.

— Я не плачу… уже… — отозвался дрожащий голос.

Ада присела напротив.

— Что произошло? Почему вы просили меня прийти? Ещё вчера всё было нормально… как мне показалось…

Эльвира Соломоновна достала платок из кармана и вытерла глаза. Ей всегда удавалось держать чувства под контролем, а сейчас вот успокоиться никак не могла.

— Хотела попросить тебя прогуляться с Алиной. Она четвёртый день никуда не выходит. Спрашиваю, как дела в школе — молчит. Прошу сходить в магазин — отказывается. Что с ней — не знаю. Ничего мне не рассказывает. Только ходит по квартире мрачнее тучи… Вот и сейчас пыталась с ней поговорить… Напрасно. Только разозлилась в ответ на мои переживания.

— Я предложу ей прогуляться, — сказала Ада, помолчав. Она бы предпочла пройтись в одиночестве, но отказать в просьбе не могла. Впрочем, шансы на исполнение желания всё ещё велики, ведь её предложение, скорее всего, будет отвергнуто, в чём Ада практически не сомневалась. Оставив Эльвиру Соломоновну недоумевать над происходящим наедине с собой, она вышла из одной комнаты, чтобы появиться в другой. Предварительно постучав, Ада открыла дверь и зашла. Алина сидела на диване, уставившись в телевизор. На появления незваной гостьи не отреагировала ни словами, ни жестом.

Ада решила не медлить:

— Идём, прогуляемся.

Ответ был озвучен не сразу, после нескольких секунд раздумий над неожиданным предложением:

— Никуда я с тобой не пойду, — отрезала Алина и снова плотно сомкнула губы.

— Тебе, видимо, нравиться быть вредной, — начала Ада, не включая эмоции. — Причины у тебя весомые: возраст и воспитание. Если тебе угодно быть именно такой — можешь продолжать в том же духе… Но сейчас сделай так, как хочет твоя бабушка.

— Я тебе уже сказала…

— Я слышала твой ответ, но мне плевать на твои капризы. — Бескомпромиссность в голосе удивила обоих: Алина остолбенела, Ада же не подала виду, но тон сменила. — Идём, с тебя не убудет. И можешь не переживать — вести разговоры по душам мы не будем. И вообще говорить не будем…

— Говорить нам не о чем.

— Ты права… в коем-то веке. Одевайся, я тебя жду.

Аде пришлось ждать полчаса, пока Алина преодолевала гнев, обиду, сомнения… Пока думала, что надеть и стоит ли вообще идти. Победив внутреннего демона, она вышла к Аде и бабушке. Не произнесла ни слова, демонстрируя внешним видом о готовности пойти на компромисс. Подхватив игру, и став её участниками, двое взрослых молча одобрили и поступок, и наряд. Эльвира Соломоновна проводила Аду и Алину до порога, а после их ухода закрыла дверь и помолилась.

Странная пара — не подруги и не родственницы — отмечали про себя некоторые. Шли девушки невпопад, то отставая друг от друга, то обгоняя, разглядывали свои отражения в витринах, перебегали дорогу на красный свет, но о направлении не спорили. Роли распределились сами по себе: одна из них — ведомый, другая — идёт, куда глаза глядят. Сначала Ада выбирала направление наугад, но потом… Потом ей стало казаться, что её сознание, втайне от неё, следует заранее выбранному маршруту, конечная цель которого не случайная точка на карте, а точный адрес. Заинтригованная, она безропотно подчинялась, ожидая вознаграждения за покладистость. Наградой же должен был стать, по её мнению, маленький приятный сюрприз. Только вот метры пройденного пути увеличивались, ноги стали уставать, а в голове так ничего и не прояснилось. Подумав, что это очередная иллюзия, Ада предложила свернуть на тихую улицу, тем самым решив нарушить чьи-то несогласованные с ней планы.

Магазинчик бижутерии и скромное кафе не вызвали интереса, но мимо книжного магазина Ада не смогла пройти. Ведь это была необычная книжная лавка — она сразу это поняла по вывеске, пусть и с обыкновенным названием, и по витрине с книжками из позапрошлого века. Вот она — награда, принятая с благодарностью. Ада знала: если не зайдёт сейчас, то это уже никогда не случится. Не придёт она нарочно или случайно на безмятежную улицу, о чём будет жалеть — об этом она тоже знала. Поэтому открыла дверь и переступила порог, успев бросить Алине одно единственное: «идём». Девушка от неожиданности замерла на пару секунд, потом, повинуясь, последовала за Адой.

Звон колокольчиков сообщил о посетителях, но никто не торопился на встречу. Оказавшись внутри, Ада осмотрелась, с порога уловив неповторимый запах, знакомый ей слишком хорошо. Небольшое помещение было заставлено стеллажами для книг, и на них почти не было свободного места. Бумажные свидетели ушедших эпох мирно стояли на полках, ожидая своих покупателей. Ада не коллекционировала старинные издания, но, питая к ним особую симпатию, прошлась, прикоснувшись к каждой книге, и это доставило ей удовольствие. А ещё она отметила про себя, что в антикварном книжном магазине уютно и тихо, и спокойно. Всё казалось таким знакомым, Ада даже подумала, что уже бывала здесь… Возможно в прошлой жизни — улыбнулась она, хотя не была уверена, что магазин существовал до её рождения.

— Что тут смотреть? — недоумевала Алина. Она была разочарована, и не собиралась скрывать свои чувства.

— Не уж-то совсем не интересно? — спросила Ада в ответ.

— Одно старьё. — Алина брезгливо поморщила нос, отвернувшись к окну, где её постигло очередное разочарование. Сквозь умышленно заставленные стёкла улица едва просматривалась.

— А я посмотрю, если ты не против… — Ада взглянула украдкой на Алину и быстро добавила: — Я всё равно посмотрю, так что не возмущайся понапрасну.

— Тебе, что, книг мало на работе?

— Достаточно.

— Что же мы здесь делаем? Столько магазинов пропустили, куда стоило зайти… — продолжала возмущаться Алина, пользуясь случаем. Молчаливая прогулка оказалась пыткой, теперь же ей хотелось отыграться за плохое утро. Но тут вмешалось провидение в лице незнакомого мужчины.

— Ада?! — воскликнул он. — Да ты ли это?

Ада оглянулась. Незнакомец стоял напротив, метрах в двух от неё. Он смотрел удивлённо, даже слишком, от чего Ада захлопнула взятую минуту назад книгу.

— Здравствуй, Ада! — снова заговорил мужчина, не услышав ни слова в ответ. — Ты… ты пришла… Как же я рад тебя видеть!

Ада растерянно скользнула взглядом по кучерявым волосам, по тонкому светло-серому свитеру с тёмной полоской на рукаве, потом по книгам на полках, словно в них заключалась подсказка. Вдруг ей пришло на ум, что это шутка, неудачный розыгрыш, который вот-вот обличат. Иначе невозможно объяснить, откуда совершенно посторонний человек знает её имя и претендует на её расположение.

–…Вы меня с кем-то путаете… — наконец-то сказала Ада, на что незнакомец отреагировал новым вопросом:

— Ада… Да что ты говоришь такое? — Мужчина поправил очки и добавил с досадой: — Ни с кем я тебя не путаю… Как такое возможно?

— Меня действительно зовут Ада… Но…

Ада запнулась, когда незнакомец направился к ней. Он подошёл вплотную, смотрел в глаза, не давая возможность собраться с мыслями.

— Почему ты так поступила со мной? Почему исчезла, ничего не объяснив? Если я в чём-то виноват перед тобой, могла бы сказать… Ни слуха, ни духа от тебя столько времени. Вот теперь стоишь передо мной, в моём магазине, и делаешь вид, что совершенно меня не знаешь.

Ада сделала шаг назад. Происходящее стало нервировать, и она всерьёз задумалась о побеге.

— Извините, но я вас действительно не знаю.

Схватив Алину за локоть, она потащила её к выходу.

— Ада, подожди… Да что с тобой?

— Ещё раз повторяю: вы меня с кем-то перепутали.

Последнюю фразу Ада бросила, будучи в дверях. Ответ её не интересовал, поэтому дожидаться его она не стала. Покинув книжный магазинчик, она шла быстрым шагом, погрузившись в собственные мысли, от чего забыла об Алине, которую метров двадцать тащила за собой. Вспомнила, когда девушка вырвала руку. Едва обратив на это внимание, Ада шла дальше, иногда оглядываясь. Удостоверившись в отсутствии погони, она свернула на первом перекрёстке, но темп не сбавила, наоборот, всё ещё опасаясь — не понимая, чего — она ускорялась, не замечая, как её спутнице приходилось бежать за ней.

— Я за тобой не успеваю, — простонала Алина.

Только тогда Ада притормозила. Девушка, запыхавшись, остановилась рядом. Не успев перевести дыхание, она спросила:

— Ты его знаешь?

— Нет.

— А он тебя знает. И как тебя зовут — знает.

— Ну и что? — возмутилась Ада. — Он обознался, и точка.

— Пусть так… — согласилась Алина, не собираясь затевать очередной спор.