Необыкновенные истории из жизни Фена и Белка

Наталья Климкова, 2017

Знаете ли вы, что можно дружить, даже если вы очень разные? Настолько разные, что один из вас – житель северного леса Белк Кисточкин, а второй – пустынный лис Фен? И тем не менее, однажды вы можете встретиться и уже не расставаться: собирать и сушить травы для чая, обустраивать домик, придумывать и шить шапку, строить летательный аппарат и сообща устраивать праздник для остальных обитателей леса. И даже большие Лоси с удовольствием будут участвовать в ваших проделках, потому что вы – неутомимые выдумщики, потешные изобретатели и лучшие друзья, которые всегда придут на помощь и тут же придумают что-то новое! Айда за Феном и Белком в лес! Там много интересного!

История третья. Об изобретении нафенёвника

Время шло, зима потихоньку перевалила за середину. Белк подумывал, что скоро надо будет пересмотреть гребни для вычесывания шерсти во время линьки: какие-то поменять, а какими-то еще пользоваться. Пуходеркой вот заинтересовался в последнее время. Витаминным маслом озаботился, все-таки вид во время линьки облезлый.

А Фен по-прежнему постоянно чихал. Сам он объяснял это тем, что его южная натура непривычна к холодам, но Белк резонно возражал, что акклиматизация давно закончилась. Шарф, валенки и шерстяные носки помогали Лису быть в тепле на протяжении всей зимы, а морозы уже прошли.

Лесной доктор только руками разводил."Переохлаждаетесь Вы, батенька, аккуратнее надо быть", — говорил он.

И в один прекрасный день, когда Фен собирался за водой и угрюмо кутал голову в шарф перед зеркалом, шмыгая опять сопливым носом, Белк понял.

— Фен! Фффффееееен!!! — радостно завопил он, — Ффффееееен, я нашел причину!!!

Фен молча повернулся к нему.

— Помнишь, когда я тебя увидел, из-за твоих ушей я не верил, что ты правда лис?

— Ну и? — мрачно спросил Фен, — Говори быстрее, я сейчас вспотею, и меня продует на ручье.

— Фен! Ты тогда сказал, что такие уши положены всем пустынным лисицам, чтобы жарко не было!

— Ну, положены, — согласился Фен, гремя коромыслом и ведрами.

— Вот в них-то и причина! — торжественно заключил Белк и расправил хвост.

— Что тебе опять мои уши не нравятся? — возмутился Фен, — Да, их сильнее продувает, и что? Отстричь?

— Зачем стричь? — Белк даже не обратил внимание на фенячье возмущение: так его обрадовала простая мысль, что пришла ему в голову, — шапка тебе нужна!

— Пробовали уже, сам знаешь: мне ни одна шапка не подходит! — ерепенился Фен.

— Так тебе не обычная нужна, а специальная! В обычную мы тебе уши заворачиваем, а они все равно разворачиваются, и шапка слетает. Шарф на голове лежит неплотно, ветер постоянно задувает, вот и простываешь! Ты же сам говорил: уши такие у вас для охлаждения! Вот они и охлаждают!

— То есть, уши у меня работают как надо, — повеселел Фенёк, — просто климат тут тяжелый! Ну ладно, я пошел за водой, а то шарф опять размотается.

И он ушел, а Белк собрался к тётке Ворон.

Та сначала не поняла, о какой такой специальной шапке толкует Белкан, а разобравшись, полностью одобрила бельчачью идею и согласилась сшить то, что требуется. Только порекомендовала шапку сделать с завязочками. Все-таки она была очень умной тёткой Ворон. У нее абсолютно на все было собственное мнение, и, конечно, она не могла не усовершенствовать проект. Она бы и расположение Солнца в галактике подправила, будь такая возможность.

Раздобыли шерстяную ткань, сняли мерки, поняли, что и на завязочки хватит. Долго думали над утеплителем. Тёткин племянник Ворон часто летал в город и слушал, о чем говорят люди, поэтому он тоже принимал посильное участие и предлагал в качестве утеплителя мох, пенопласт, стекловату — до тех пор, пока тётка Ворон, рассердившись, не треснула его по затылку за такую ерунду. После этого он снова слетал в город и принес то, что требовалось: мех для подкладки.

Раскроили, стачали, завязочки пришили. Позвали Фена. Тот, увидев шапоньку, завозмущался было, что из него шута хотят сделать, уж больно забавно выглядела шапка отдельно от головы. Это была шапонька с пришитыми к макушке утепленными чехлами для ушей, как раз по размерам фенячьих. И завязочки, чтобы не сдувало. Белк сам втихомолку помирал со смеху, но с серьезным лицом заверил Фена, что на шутовских шапках еще и бубенчики есть. А тут бубенцов никаких, сплошное здоровье и натуральные материалы. Поэтому Фен примерил. И не захотел больше снимать, так ему понравилось, что и уши не прижаты, и не задувает, и тепло. Снял только после того, как выпил три чашки чая и взмок.

А для того, чтобы шапонька точно была не шутовской, а фенячьей, тётка Ворон предложила придумать для нее название. Потому что никто никогда таких шапок раньше не видел.

— А чего тут думать-то? — сказал Белк, — Шапонька надевается на Фенька, так что и называться она будет — нафенёвник!

На том и порешили.

А Фен потихонечку ото всех скроил себе из фланели нафенёвник домашний. Когда дома прохладно, он надевает его и читает книжку, укрывшись пледом. Правда, стесняется, потому что фланель попалась розового цвета. И, если внезапно войти в комнату, то Фен поспешно нафенёвник сдернет, путаясь ушами в чехлах. Белк иногда так делает, но Фен страшно обижается и просит предупреждать, чтобы он успел привести себя в порядок.

А к шапоньке своей специальной он давно привык и теплый нафенёвник с удовольствием носит. И болеть перестал.