Рождественский подарок от Фени

Дарья Донцова, 2016

«Покинув этот мир, собака становится ангелом и изо всех сил помогает любимым хозяевам. Наша мопсиха Феня умерла тридцать первого декабря в девять вечера. Когда Фенечке стало плохо, мы с домработницей Наташей кинулись к холодильнику, где хранились ее лекарства. У Фени с раннего детства были большие проблемы с сердцем, дыханием, мы постоянно возили ее к кардиологу и точно знали, как надо поступить, если ей станет плохо. Шофер Шура ставил собаке уколы, я делала ей искусственное дыхание, периодически поднося к носу Фенюши маску кислородного баллона. Наташа вызвала бригаду «Скорой» ветеринарной помощи…»

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Покинув этот мир, собака становится ангелом и изо всех сил помогает любимым хозяевам.

Наша мопсиха Феня умерла тридцать первого декабря в девять вечера. Когда Фенечке стало плохо, мы с домработницей Наташей кинулись к холодильнику, где хранились ее лекарства. У Фени с раннего детства были большие проблемы с сердцем, дыханием, мы постоянно возили ее к кардиологу и точно знали, как надо поступить, если ей станет плохо.

Шофер Шура ставил собаке уколы, я делала ей искусственное дыхание, периодически поднося к носу Фенюши маску кислородного баллона. Наташа вызвала бригаду «Скорой» ветеринарной помощи.

Клиника находится недалеко от нашего дома, врачи примчались через десять минут и окружили матрасик, где лежала больная. Я, продолжая ритмично нажимать на грудную клетку Фенечки, возмутилась:

— Давайте скорее! Почему вы ничего не делаете?

— Даша, — сказал один из врачей, — она умерла.

— Нет-нет-нет, — возразила я, — посмотрите, Фенюша улыбается.

— Даша, она умерла, — повторил доктор и потрогал Феню за передние лапки. — Уже четверть часа прошло, наверное. Оставьте собаку, ее уже не вернуть.

Я села на пол. Умерла? Не может быть. Она жива! Но Наташа принесла любимое Фенечкой голубое одеяло и завернула в него ее тельце, а шофер Шура куда-то убежал. Потом со двора раздался жуткий звук пневмомолотка, и я поняла, что водитель копает могилу, на улице был мороз. Примерно через полчаса Феню, по-прежнему завернутую в плед, уложили в большой ящик. И тут я затряслась.

— Ей будет холодно.

— Я надела на девочку теплый комбинезон, самый красивый, с бабочками, — шепнула Наташа.

Я кинулась на кухню.

— Надо дать ей с собой мисочку, любимую плюшевую лису и грызальную косточку.

— Конечно, — кивнул муж.

Мы сложили все необходимое в ящик, и Шура унес его во двор.

Александр Иванович обнял меня:

— Фене будет хорошо, она не одна, рядом с Адой, Мулей и Черри.

Да, да, все наши ушедшие животные похоронены в одном месте, летом мой муж, Александр Иванович, разбивает там большую клумбу, на ней посередине стоит фигура собаки и горит очень красивый фонарь. Фенечка не в одиночестве, ей хорошо.

Кто-то сунул мне в руку стакан, и я, пьянеющая от одного запаха спиртного, опустошила его разом. Алкоголь никак не затуманил мозг, вот только трястись я стала еще сильнее.

Шура тронул меня за плечо:

— Даша, гости съезжаются.

Я очнулась и побрела в прихожую.

Моей основной задачей было изображать веселье и вести себя так, чтобы приехавшие ничего не заподозрили. Наши друзья собрались весело встретить Новый год, нельзя портить им праздник сообщением о кончине Фени. В доме живут еще четыре собаки: Муся, Фира, Капа и Мафи. Феня не жаловала компании, она всегда уходила в мою спальню, когда в дом входили даже хорошо ей знакомые люди. Больше всего на свете Фенечка любила тишину и покой, гости сейчас не заметят ее отсутствия.

Чтобы не разрыдаться в присутствии подруг, я начала пить коньяк фужерами, но почему-то совсем не опьянела. Как прошел праздник, я совершенно не помню, кто отвел гостей по спальням, понятия не имею, наверное, это сделала Наташа. Ближе к утру я рухнула на кровать, но заснуть не удалось. В голове стали оживать воспоминания.

Феня появилась в доме после смерти мопсихи Ады. Вторая наша собака Муля очень тосковала, она не привыкла жить одна, и мы вместе с Маней и ветеринаром Леной поехали покупать щенка.

— Мульяне станет веселее, — всю дорогу повторяла дочка, — ей нужна компания.

— Конечно, — соглашалась Лена, — разница в возрасте у них будет не так уж велика, Мульчетай четыре года, она уже вроде взрослая, но еще молодая.

Заводчица жила в блочной башне в обычной трешке.

— Вроде чисто, — пробормотала Лена и подергала носом, — ничем не пахнет. Ну ладно, сейчас изучим щенят.

Хозяйка ушла, через пару минут вернулась и со словами:

— Вот, знакомьтесь, — протянула мне дрожащего щенка, — Феодора.

Я схватила мопсенка и прижала к себе, пальцы ощутили мягкую шерстку. Феодора взглянула на меня, и я воскликнула:

— Фенечка! Любимая! Все! Забираем ее.

— Дай сюда, — проговорила Лена, отнимая у меня песика, — так-так, с виду здорова, но… нет ли у вас еще одного щенка?

— Да, — кивнула хозяйка и, оставив собачку, вышла.

— Чем она тебе не понравилась? — рассердилась я.

— Заводчики всегда первым демонстрируют не слишком удачный товар, — деловито сообщила Лена. — Эта Феодора какая-то потерянная, вся трясется, нас испугалась до отключки. И она слишком крупная, похоже, отец у девушки был не мопс, а олень.

Я выхватила у нее Феню и решительно заявила:

— Она мне нравится! Я ее покупаю.

Тут хозяйка щенков вернулась и поставила на пол нечто очаровательное, маленькое-маленькое. Собачонка мигом развила бурную активность, завертела хвостом-бубликом, запрыгала, затявкала, забегала по комнате, потом, обнюхав всех, подлетела к Машке и начала ее лизать.

— Капитолина, — торжественно представила ее хозяйка.

Манюня схватила суетящийся комочек.

— Капа! Берем эту.

Я почувствовала настоящее горе.

— А Феня? Лучше ее.

— Муся, — возмутилась Маня, — мне нравится эта!

— А мне эта, — не уступила я. — Лена, скажи свое слово!

— Феня слишком большая, а Капа излишне суетливая и маленькая, — вынесла вердикт ветеринар.

— Все тебе не по вкусу, — возмутилась я, — хочу Феню.

— Капу! — уперлась Манюня.

— Феню!!

— Капу!!!

— Феню!!!

— Простите, конечно, — кашлянул шофер Шурик, — извините, что вмешиваюсь, но почему бы вам не взять обеих?

— Да! — заорали мы с Маруськой хором, я повернулась к хозяйке и испуганно спросила: — Двоих в одни руки продают?

Заводчица, уже начавшая сомневаться во вменяемости покупательницы, кивнула:

— Конечно, хоть троих. Мопсы должны жить стаями.

— Ой, ой, — заверещала Лена, — ой, Капа вылитая покойная Ада! Те же ужимки!

И тут мы все зарыдали в голос. Хозяйка окончательно растерялась, забегала вокруг нас, принесла воды, коньяку, сахар и зачем-то солонку, но госпожа Донцова вкупе с дочкой и доктором заливалась слезами.

— Если сейчас вам не хватает денег на двух собачек, то берите их в долг, — вдруг осенило заводчицу.

Не в силах произнести ни слова, я положила на стол кошелек и, забыв сказать милой женщине «до свидания», рванула к лифту, за мной понеслись Маня и Лена. Слава богу, благоразумный Шурик остался совершать товарно-денежные операции.

Обратный путь мы с Машкой, прижав к себе щенков, проделали под неумолчные комментарии Лены и Шурика.

— УЗИ детям не сделали, на анализы не отвели, — сердилась подруга.

— Весь кошелек швырнули, — кряхтел Шурик.

— Послушать сердце я не успела! — возмущалась Лена.

— Скидку не потребовали, между прочим, оптом собак брали, — сердился шофер.

— Щенячьи карты не выписали! — зудела ветеринар.

— Не поторговались нормально, сами не умеете, так я бы цену сбил, — не мог успокоиться Шура.

И так до дома, но мы с Машей не воспринимали бубнеж, потому что онемели от счастья. Два мопса! О таком мы даже не мечтали.

Конец ознакомительного фрагмента.