Просто шли по дороге звери…

Наталья Захарцева (Резная Свирель) (2023)

Это книга стихов. Это книга не-стихов в привычном понимании. Это возвращение к себе, создание новых миров, где герои днём ездят в метро, сидят в офисах, а ночью летают на драконах. Это сказка для внутреннего ребёнка, это история абсурда и противоречия. Это всё о том, что смерти нет, — повторяет автор из стихотворения в стихотворение. Впрочем, вы сами скоро узнаете. Просто шли по дороге звери…

Летят пингвины

Давно, когда Дмитрия Саныча звали Димой,

Димулей, Димасиком, Димочкой Воронцовым,

во сне постоянно к нему приплывали льдины,

и мир был, как кафелем, льдинами облицован.

И Дима в нём был.

Весь обвалянный в снежном кляре,

он весело шёл через спицы хрустальной бури.

Спасатель пингвинов, отважный герой-полярник

в шикарном костюме, подогнанном по фигуре.

Мамулечка утром будила Димулю в школу,

давала яичницу, кофе и бутерброды.

И вдаль уходили тяжёлые ледоколы,

и вдаль уносились урчащие вертолёты.

А вечером Димочка, весь в предвкушении ночи,

летел чистить зубы. Как хлопали тапки-крылья.

А мама с отцом говорили: «Поедем в Сочи,

где пальмы, и море, и прочее изобилие».

Димасик и в речку всегда заходил по пояс,

боялся медуз, волдырей и ожогов красных.

В реальности Диминой тазом накрылся полюс,

и Дмитрий стал взрослым, а может быть, и напрасно.

Мотался Димас из Москвы в Петербург «Сапсаном».

Сначала курил, а когда начал кашлять — бросил.

Коллеги по офису звали его ДимСаном,

но где-то в душе он по-прежнему был геройский.

Спасатель пингвинов, крутой подниматель грузов.

Дискавери, энимал плэнэт и вечный праздник.

ДимСан забирался на сайты и думал грустно:

— Да разве же я потяну? Да ни в коем разе.

И вот он сидел в мягком кресле, решая ребус.

Котёнок терзал деревянную боковину

и вдруг заорал — мол, хозяин, смотри, по небу

пингвины летят,

о хозяин, летят пингвины.

И это, хозяин, прекрасно невыносимо.

Прекрасней тыгдыма и кошечки той, с окраин.

Тела у пингвинов, хозяин, жирны, красивы.

А вон их вожак, он похож на тебя, хозяин.

Наклон головы, взгляд пронзителен, соломонов.

ДимСаныч вставал, и вздыхал, и хрустел как чипсы.

Давно, когда Дмитрий действительно был Димоном,

он мог понимать по-кошачьи, но разучился.

Сейчас, соответственно, дикие вопли слышал:

— Чего тебе, чёрная хитрая жидкоформа?

Окно распахнулось.

Когда подошёл поближе,

пингвины, снижаясь, свернули за угол дома.

Обидно, но Диме их было уже не видно.

Но если весну сменит лето, а лето осень —

ты вспомни, что где-то летят и твои пингвины,

хотя эти птицы летать не умеют вовсе.