Девочка и конец света

Наталья Волочаевская, 2012

Маняша очень хочет, чтобы мама с папой увидели волшебных человечков из потустороннего мира! Вот только она не знает, что это чревато катастрофой глобального масштаба…

— Спиридон Савельич, на таможне чэпэ! — Межевик-стажёр с коротко стриженной соломенной бородёнкой влетел в кабинет начальника иммиграционной службы.

А мы при чём, Травкин? — Спиридон Савельевич досадливо поморщился.

Опять Настасья Петровна в свой полуденный перерыв оставила офис нараспашку — заходи кто хошь, беспокой по любому поводу Главного Межевого. И так ни сна, ни отдыха — то лепреконов с просроченными визами ищи по всем подвалам, а то давеча лярва в супругу французского консула вселилась: тот ещё скандал был, когда мадам Давантюр в непотребном наряде на Староневском клиентов чистым французским прононсом завлекала. А поскольку лярва-то оказалась неместная, то на ведомство Спиридона Савельевича дело и повесили. Лярву извлечь — дело несложное, всё-таки тут лучшие во всём Посюсторонье экзорцисты служат. А вот память у консульши пришлось слегка замазать — видела она эту лярву, а это — ох какое нарушение.

— У них пропал нерастоможенный груз, — затараторил Травкин. — Поступил на Потустороннюю таможню как бутылка коллекционного вина Шато Латур, но наши нюхом почуяли, что предмет волшебный, и перевели на свою таможню. И не зря. Оказалось, что это никакой не Латур, а сосуд с джинном. По документам в нём зарегистрирован Фархат ибн-Мамед, гражданин Персидского Посюсторонья, не покидавший сосуд с середины четырнадцатого века. Однако визу на въезд в Российское ПСС ему не выдавали. Так что у нас, кажись, нелегал.

— «Кажись!» — передразнил Спиридон Савельевич. — И кто только тебя, такую деревню, в культурную столицу пропихнул служить?

— Заслуги перед Отечеством, Спиридон Савельич! — отчеканил Платон Травкин и вытянулся во весь свой метровый рост, нехарактерно высокий для межевых духов. — Развалил колхоз «Красный косарь», последний оплот аграрного декаданса! — Изумрудные травяные щёки юноши слегка посветлели — и от неуместного хвастовства, и от неожиданно вспрыгнувшего на язык щёгольского — городского — словца.

— Травкин! Правило номер пять: никогда не отвечай на риторические вопросы. — Видя затруднение в глазах стажёра, Спиридон Савельевич со вздохом продолжил: — Правило номер шесть: расшифровку непонятных слов ищи в гугле. А теперь — давай по делу.

Травкин достал из поясной сумки флэшку и подключил к настеннику. На мониторе появилось изображение пузатой бутылки.

— Пропавший сосуд представляет собой темно-зеленую бутыль в виде амфоры объёмом ноль семьдесят пять литра, с этикеткой домена Шато Латур, урожая восемьдесят второго года.

— Тю-у-у, Шато Латур в провансальские бутылки не разливают! — Спиридон Савельевич презрительно хмыкнул. — Дилетанты! — Это, вероятно, относилось к злоумышленникам, задумавшим переправить через границу нелегального джинна. — От кого и кому посылка, Травкин?

— Отправитель — П. Кейн, Корк, Ирландия, получатель — Ферапонтов А.А., Кирпичный переулок, Санкт-Петербург, Россия. Ферапонтов А.А. приобрел вино на аукционе e-bay. И пока на таможне разбирались, что да как, пока запрос в Ирландское ПСС посылали — бутылки со склада и след простыл. Тут и из Корка вдогонку бумага пришла — и туда ибн-Мамед легальным путём также не въезжал, а гражданин Кейн по указанному в Потусторонье адресу не проживает. По эту сторону в доме обитает несколько безобидных карликовых пушаков, приспособленных для уборки и не имеющих связей ни с вином, ни с джиннами, ни с интернет-аукционами.

— По Ферапонтову что?

— Потусторонний. Человек. Действительно коллекционирует вина. Владелец ресторана.

— Ох уж эти кельты, — Спиридон Савельевич попробовал было намотать на палец ржаной колосок из бороды, но слишком уж он был ломкий — немудрено в его-то возрасте. — Сдаётся мне, танцуют джигу на радостях, что пронесло мимо них чашу сию с таким содержимым. А не то у них сразу бы уровень террористической угрозы зашкалил. К Ферапонтову мы с тобой заглянем. С чего это он джиннов закупать вздумал?

***

Корогуш третьего ранга Василий Мурзликов долго присматривался к зелёной бутылочке. С первого же рабочего дня на новом месте. А это уж, считай, неделя. Ещё бы дольше — так и остался бы ни с чем. Как только он решился присвоить волшебный артефакт — так на другой день его и хватились. Успел. Правда, что с ним будет делать, ещё не придумал. Да и припрятал пока там же, на таможне. Было бы и впрямь это вино, хозяину бы приволок. А джинн — это уж другой коленкор. Можно себе оставить до поры, на случай — вдруг потянет на подвиги, мир захватить или хотя бы шубу нашерстить, как у Главного таможенника Барсетникова. А можно и в артефактную лавку сдать, пока ориентировок на бутыль нет, да лавочника охмурить молочной водой, чтоб не спалил потом.

Конец ознакомительного фрагмента.