Обратная сторона долга

Наталья Барикова, 2020

Молоденькая русская девчушка направляется в качестве разведчицы в подконтрольный немцам город. С помощью своей напарницы девушка попадает в штат работниц местного театра. Начат опасный виток жизненного пути, каждый шаг по которому заставляет её задавать себе всё больше вопросов. Сможет ли она выполнить возложенное на нее задание? По силам ли ей, совершенно неопытной в области отношений мужчины и женщины, совладать с жестким нравом прожженного жизнью немецкого офицера? Что окажется сильнее – любовь или долг? И как остаться собой среди всего того кошмара, который является неизменным спутником жестокого отрезка времени, имя которому «Война»?

ГЛАВА 1

Шел 1943 год. Февраль разгулялся не на шутку. Машина, в которой ехала я, то и дело останавливалась. Измученный шофер устало выходил на улицу, открывал капот, чтобы исправить неполадки, издавал тихое ругательство себе под нос, и мы двигались дальше. Холод. Пронизывающий, непрекращающийся холод той ночи знаменовал начало нового отрезка в моей жизни. Мысли назойливым, беспокойным роем кружились в моей голове: «Справлюсь ли я с поставленной задачей? Смогу ли оправдать доверие? По силам ли мне все это?» Я никогда не отличалась особой уверенностью в своих силах, мне всегда казалось, что я что-то не смогу сделать, довести до конца, что есть кто-то, кто сможет сделать это лучше меня. Хотя время, проведенное в разведшколе, дало свои результаты. Я стала более собранной, меньше отвлекалась на мелочи и более-менее могла доводить начатое до желаемого финала.

Ход моих мыслей прервал звук зажигаемой спички. Аида Львовна курила, наверное, десятую сигарету за последние пару часов.

— Не бережете вы себя, Аида Львовна, — с улыбкой проговорила я.

— Все равно скоро помирать, чего уж себя тут беречь, — Аида Львовна глубоко затянулась тлеющей сигаретой и с наслаждением закрыла глаза.

Я смотрела на нее с восхищением. Эта пожилая женщина невысокого роста с белыми, как снег, волосами, для своего возраста была невероятно красива и обладала нескончаемым запасом оптимизма. Откуда она черпала это бесконечное жизнелюбие и трезвый взгляд на жизнь было загадкой для всех, кто проходил обучение под ее руководством.

— Катя, ты всю дорогу молчишь. Думай, есть ли какие-либо еще вопросы у тебя. В ближайшее время я не смогу выйти на связь с тобой, ты будешь предоставлена сама себе.

— Да нет у меня вопросов. У меня в голове только мысли о том, справлюсь ли я.

— Ласточка моя, — Аида Львовна всегда так ласково называла девушек, которых готовила к заданию. — Я верю в тебя, ты одна из моих лучших учениц.

— Аида Львовна, я ведь сомневаюсь не в своей подготовке, не в своей верности делу. Я сделаю все для своей Родины. У меня сомнения только насчет того, смогу ли я справиться с той ролью, которая на меня возложена. У меня совершенно нет опыта в этой области. Мужчины для меня — непрочитанный раздел книги с неразборчивым шрифтом.

Аида Львовна задумчиво смотрела на меня так, будто осознавала, что на плечи восемнадцатилетней девочки возложили ох какую непростую и тяжелую задачу. Хотя и понимала, что девчушка с двумя смешными косичками, которая сидела рядом с ней была на многое способна. Она знала, что ресурсы моего подсознания, харизмы и внутренней силы были неисчерпаемы, стоило только приложиться к их источнику в экстренной ситуации.

— Я знаю, ласточка, знаю. Мне так жаль, что в столь юные годы тебе придется нарабатывать такой неприятный опыт. Но война не дает нам выбора. Она, проклятая, уже так много судеб искалечила, и еще столько же разрушит, если мы ничего не сделаем. А насчет всего остального, помни, мы прорабатывали с тобой. Смотри на себя со стороны. Ты играешь роль. Это не ты. Так легче будет справиться.

Я смотрела на эту, такую порой жесткую в процессе обучения женщину и понимала, что она лично сейчас надеется на меня, как на лучшую ученицу её последнего выпуска. Она сама сейчас смотрела на меня с такой непоколебимой верой, что мне стало невольно стыдно за то, что я не могу верить в себя так, как верит эта видавшая на своем веку немало сложностей наставница.

— Повторим еще раз твою легенду, — уже более резким тоном проговорила она, загасив сигарету.

— Я дальняя родственница Ани. Родители погибли. Приехала к ней с целью устроиться на работу. Отличный немецкий, умение танцевать и играть на фортепиано — заслуга покойной бабушки, преподавательницы кафедры литературы и искусств в институте в Белгороде. В начале войны попала в детский дом, став совершеннолетней решила найти родственников. Ну… все, — я старательно пересказала Аиде Львовне заученную биографию.

Собственно, единственной разницей между моей героиней и мной было то, что я никогда не жила в Белгороде и моя бабушка была простой учительницей немецкого языка. Поэтому заучивать особо ничего и не пришлось.

— Молодец, теперь слушай внимательно, — сделав знак шоферу остановиться Аида Львовна продолжала уже более сосредоточенным тоном. — Сейчас ты выйдешь и направишься вдоль дороги, держась правой стороны. Метров через пятьсот увидишь развилку, остановишься и сделаешь три прерывистых свиста. Из леса выйдут наши связные. Их будет двое. Пароль на все время у тебя один, ответный так же. Они проведут тебя в центр города и покинут. Дальше сама. Адрес агента знаешь. Все нюансы задания обсудишь уже на месте. Никому не верь, полагайся исключительно только на себя, все решения по заданию принимаешь ты. Спустя пару недель на тебя выйдет наш человек. Через него можно будет связаться с штабом в исключительно неразрешимой ситуации. И запомни, у агента, с которым ты работаешь — своя цель, а у тебя — своя. Если что-то пойдет не так, наш человек тебя выведет. Пароль «кукушка», ответный «время идет». Запомнила?

— Да.

— В сумке документы. Теперь ты — Екатерина Дмитриевна Воронова. В случае чего эти данные пройдут проверку. Насчет этого не переживай.

— Хорошо, я все поняла.

— И помни! Играй, ласточка, играй! Это величайшая партия, сыграв которую ты спасешь не одну тысячу жизней. А теперь вперед, солдат! — строго отчеканила она и я вышла из машины.

С грустью посмотрев вслед отдалявшемуся автомобилю я отправилась в путь.

«Ну что, Екатерина Дмитриевна Воронова, добро пожаловать на дорогу в один конец, обратного пути нет», — прошептала я себе и быстро зашагала по пустынному пути вдоль леса. Вдали виднелись огоньки города. Они были совершенно маленькими, яркими, и в окружающей темноте казались мне предвестниками чего-то грандиозного и важного в моей жизни. Странно, но именно в этот момент мне в голову пришла мысль, что все будет хорошо, иначе и быть не может.

Очутившись у развилки, я свистнула три раза и из глубины леса вышли двое мужчин, одетых в маскировочную форму.

— Кукушка, — прохрипел низким басом один из них.

— Время идет, — ответила я с облегчением.

— Меня зовут Алексей, — сказал солдат с хриплым голосом. — А это Аркадий, — кивнул он на товарища. — Пойдем быстрее, скоро светать будет, в город нужно попасть пораньше, пока фрицы будут проводить смену патрулей. Замерзла, поди, дрожишь как осиновый лист, — беспокойно заговорил он.

— Нет, все хорошо, это нервы, — ответила я, едва поспевая за быстро передвигающимися по ночному лесу проводниками.

Не прошло и получаса как мы подошли к городу со стороны старого завода. Найдя лазейку, мы по очереди перебрались за забор. В городе царила тишина, лишь кое-где слышался вой собак.

— Надо подождать. Комендантский час закончится через четверть часа, и пойдут рабочие с ночной смены. Затеряемся среди них и выйдем к центральной площади, — проговорил Алексей.

Я стояла порядком уже замерзшая и решила оглядеться. Перед нами был старый завод по производству оборудования для тяжелой промышленности, который в настоящее время был переведен в стратегически важный объект немецкой армии, поскольку на нем производили львиную долю комплектующих для оружия. Я поморщилась. Мне была неприятна мысль о том, что построенное моим народом во благо, сейчас работало во вред ему, и все благодаря немцам.

Послышался гул сирены, который оповещал о том, что ночная смена закончена и все могут расходиться. Тяжелые железные ворота завода с тяжким скрежетом отворились и на улицу вышли около сотни рабочих. Мы поспешили затеряться среди них и успешно вышли к центральной площади.

— Пройдешь по главной улице метров триста. Увидишь хлебную лавку, свернешь за ней налево и пойдешь вдоль улицы. Справа увидишь дом с нарисованными на заборе цветами. Это и будет твое место назначения, — проговорил Алексей, на прощание по-отечески потрепав меня по плечу. — Ну, давай, девка, не подведи.

— Не подведу, — улыбнулась я и наши пути разошлись.