Нежная ночь Ривьеры

Наталья А. Лебедева (2024)

Две подруги — журналистка Маша и врач Лена — приезжают на Лазурный берег. Они собираются отпраздновать Ленин день рождения в отеле, где жил их любимый писатель Скотт Фицджеральд. Но во время ужина они неожиданно оказываются свидетелями кражи старинного колье, которое носила еще жена писателя. А потом вовлекаются в опасный круговорот охоты банды «Розовая пантера» за мистическим алмазом… 90 лет назад здесь, на французской Ривьере, бушевали совсем другие страсти: любовь, ревность, соперничество Хемингуэя и Фицджеральда. Все это превращало жизнь кружка знаменитостей, который собирали у себя богатые меценаты Мэрфи, в яркий фейерверк… И все же два таких разных времени оказались связаны одной тайной — исчезновением алмаза, принадлежавшего еще Марии-Антуанетте. Кто его отыщет и какой ценой? Детективная интрига в остросюжетных романах Натальи Лебедевой сшивает ниткой сразу два пласта повествования: сегодняшние события и давние исторические тайны, с которыми связано каждое преступление. А читатель, следуя за авантюрным сюжетом, сможет ощутить аромат и своеобразие других стран и узнать много интересных подробностей из местной жизни. Такие романы хорошо читать в отпуске, в поездках и просто длинными вечерами, потому что в них много моря и солнца, а действие происходит на островах и курортах.

Сумасшедшая ночь

(год назад)

— Ну давай, Зельда, ходи! Передвигай ноги! Шажок, еще шажок! — Сара крепко держала Зельду за талию, приобняв за плечи. Но та все равно то и дело грузно валилась набок, рискуя увлечь Сару за собой. А ведь казалась такой воздушно-невесомой. Но когда Скотт или Джеральд пытались ей помочь, Зельда в гневе отталкивала их руки.

Час назад, ровно в три ночи, к ним в апартаменты отеля — вилла «Америка» еще только строилась — ворвался Фиц. Лицо его было странного оливкового цвета: так проступала бледность сквозь загар.

— Там, там… — стуча зубами, говорил Скотт. — Зельда…Она…

— Что? Она жива? — испуганно спросил открывший дверь прямо в пижаме Джеральд.

— Жива. Но ей плохо. Она лежит и не шевелится. Снотворное. Она выпила слишком много снотворного…

— Посиди в гостиной, я оденусь! — скомандовала Сара, выглядывая из спальни в спешно накинутом халате. Она даже не стала спрашивать, почему Скотт поехал не к врачу, а к ним. Во-первых, боялся огласки: папарацци и так дежурили около их дверей день и ночь. Во-вторых, привык, что Мэрфи играючи решали все их самые трудные проблемы.

Но тут уже было не до игры.

…Зельда в нарядном голубом платье, раскинув руки, лежала в кровати на смятых простынях, ее побелевшее лицо было так ярко накрашено, что напоминало страшную маску. Глаза закатились, казалось, она не дышит.

— Зельда, Зельда, очнись! — бросился к ней Скотт, но Сара отодвинула его в сторону, приложила к недвижимой груди ухо: нет, она дышала! Но пульс на руке был еле слышным.

— Сколько таблеток она выпила? — спросила Сара: жизнь на Юге и трое беспокойных детей — двое мальчишек и дочка — дали ей много разных умений, в том числе умение оказывать первую помощь.

Скотт кивнул на столик рядом с кроватью — там стоял пустой флакон.

— И еще виски, — виновато выдохнул он. На полу у кровати и правда валялась бутылка, из которой вытекла янтарная лужица. — Нет, она выпила не все, там было немного. Я тоже приложился. Потом пошел работать к себе в кабинет. А когда вернулся…

— Ее надо поднять и перетащить в ванную. Дальше я сама! — скомандовала Сара.

В ванной она влила в рот полуобморочной Зельды кувшин воды. Заставила ее вывернуть содержимое желудка. Облила ей голову холодной водой. И Зельда стала оживать. Она выпрямилась, пошатываясь. Брезгливо откинула с лица волосы — от них пахло рвотой. С недоумением уставилась на себя в зеркале: красная помада и тушь размазались по щекам.

— Что это? — спросила у отражения.

— Не волнуйся. Тебе нужно выпить растительного масла! — попыталась Сара довершить начатое воскрешение.

Но Зельда неожиданно дернулась, вырвалась из ее рук:

— Отстань! Что ты понимаешь!

И вдруг горячечно выпалила:

— Он предатель! Подлый предатель! Вот кто! Все мужчины — трусы! Лучше бы он разбился! Поняла? Лучше бы разбился! И убери свое масло, от него рожают евреев!

Тогда-то Сара и поймала впервые этот безумный, блестящий, затягивающий темный взгляд.

Но он сразу потух. Зельда пошатнулась, прикрыла глаза: из нее с этим криком будто вышел весь воздух, Сара еле успела подхватить ее в падении. И до самого утра ходила с Зельдой вверх-вниз по лестницам, не давая уснуть.

Это была тяжелая ночь.

Джеральд и Скотт суетились рядом, и Саре было мучительно видеть, как, не говоря прямо, Фиц делает вид, что все это дурацкое недоразумение, пьяная выходка, ошибка.

Хотя все четверо отлично знали, что у ошибки есть имя. Французский летчик Эдуард Жозан.