Спасательные экспедиции. Книга четвёртая

Наталия Юрьевна Осядовская

В спасении нуждаются не только путешественники во времени. Непростая задача, но выполнимая – Машина Времени может спасти даже от смерти!

Глава 4. Мои проблемы

Вернувшись домой, первым делом я включил компьютер и вытащил из почты файл с Аниным дневником. Чтобы прочитать — много времени не потребовалось.

«Слёзы напрасных сожалений» — эта дурацкая строчка из жестокого романса вертелась у меня в голове. И правильно передавала самую суть. Кто виноват? Я и виноват!

Знал ли я, что Анюта меня любит? Да, знал. А я её любил? Да, любил. Так почему же не говорил ей об этом, чтобы она чувствовала себя уверенной в моих чувствах и в нашем общем будущем!?

Великовозрастный ребёнок, блин! Струсил и не настоял на том, чтобы встретиться и выяснить отношения. Повиниться. Она бы, может, и простила. А как самоотверженно пошла она на то, чтобы сохранить нашего ребёнка! Хотя бы за это ты перед её памятью в неоплатном долгу!

Пока я так себя казнил, на мой мобильник пришёл неизвестный абонент.

— Марк Самуилович Эпштейн, адвокат Бакеевой Фариды Амановны. А вы Колосов Андрей? — спросил он.

— Да. Чем могу? — вежливо ответил я, хотя не испытывал никакого желания ни «служить», ни вообще видеть этого человека. Но… хорошее воспитание, будь оно неладно! Короче, мы договорились через полчаса встретиться в ближнем скверике.

Я оделся и вышел заранее. Погода по-настоящему весенняя. До листьев ещё дело не дошло, но сияло солнышко, оглушительно пели птицы, и пахло весной. Это была уже третья моя весна за это год. Первые две в Нью-Йорке с интервалом в 7 месяцев, а это уже третья!

Тут подошёл холёный мужчина с папкой. Здороваясь за руку, оглядел меня с головы до ног. И предложил присесть на ближнюю лавочку — надо поговорить.

Осторожно выяснил у меня, что Аня была моей девушкой и что мы расстались. Спросил кто же, по моему мнению, является отцом её ребёнка?

— Знаю точно. Я и являюсь!

— Вот видите, вот видите! — заюлил адвокат. — А она пыталась обвинить уважаемого человека — мужа моей подзащитной. И пошла по пути шантажа. Хотела разбить семью!

— То есть как это? — удивился я, вскочив со скамейки.

— Сначала звонила ей по телефону, потом караулила во дворе. Ну, в конце-концов, бросилась под её машину, но… — Он мямлил ещё какую-то чушь, но я больше не мог слушать. Я схватил этого профессионального вруна за куртку из мягкой светлой замши и

ударил кулаком в это ненавистное лицо, которое сразу стало жалким, потекла кровь из разбитого носа, но остановиться уже не мог. Ударил его ещё и ещё. Потом опомнился — отпустил куртку. Вытащил свой платок и приложил к его носу, из которого кровь текла на подбородок и капала прямо на светлую золотистую замшу.

— Придумайте другую версию, врун несчастный, — предложил я. — А ещё лучше — откажитесь от этого дела. Вам его не выиграть!

— Вы пожалеете об этом, — повторял он как заезженная пластинка.

— Мне не о чем с вами разговаривать! — бросил я ему и удалился.

Пришли за мной ближе к вечеру. И отец, и мама были дома. Позвонили в дверь — открываю — двое в милицейской форме.

— Колосов Андрей Павлович?

— Да.

— Собирайтесь, поедете с нами!

Пока я одевался, успел шепнуть перепуганным родителям:

— Это по Аниному делу. Не волнуйтесь!

В отделении я заявил, что мне полагается звонок. И позвонил следователю, ведущему дело о гибели Ани. Выслушав меня, он пообещал подъехать прямо сейчас. Так что в обезьяннике, где кроме меня находились два изрядно подогретых спиртным гражданина, я просидел меньше двух часов.

Приехавшему следователю я рассказал всё как на духу. Сначала про Анин дневник потом, про версию адвоката, а в заключение про свой демарш.

— Понимаете, она вовсе не считала своё положение какой-то трагедией. Готовилась к появлению ребёнка, училась увлечённо, деньги у неё тоже имелись. Она была такой правильной, ей и в голову не могло прийти шантажировать кого-либо из-за денег.

А этот врун меня просто спровоцировал! Его оскорбительная версия вывела бы из себя любого нормального мужчину! Если хотите знать, я в первый раз в жизни ударил человека по лицу. Раскаиваюсь, конечно. Не надо было пускать в ход кулаки!

— Господин адвокат, быстренько сняв побои в травмпункте, написал на тебя заявление о хулиганском нападении. Тебе повезло. Нос у него не сломан. Ладно. Попробую тебя вытащить под подписку о невыезде. Но дело на тебя завели. Так что будь начеку!

Через час, подписав все необходимые бумаги, я вышел из отделения. До дома мне было не так уж далеко — дольше было искать, как добраться.

— Есть всё же на свете хорошие люди! Приехал ночью, помог мне, — я шёл домой пешком, прикидывая, стоит ли рассказывать родителям о побоях адвокату. И решил — стоит! Родители должны знать, что их сын способен и на такую глупость.

Моё недолгое отсутствие и подробный откровенный рассказ странным образом успокоили родителей. Заснул я, как провалился.

На следующий день у отца снова был выходной. А мама теперь всегда дома. Сама принимает лекарства, назначенные врачом. Я сказал им, что надо дождаться появления Надежды. Тогда мы вместе займёмся разными глобальными финансовыми вопросами. А пока у меня есть деньги, которые я заработал в Нью-Йорке. Я дал им сотню зелёных и сказал — покупайте всё, что нужно, не стесняйтесь. Они отправились на ближний базар покупать продукты. Раньше мама делала это одна, а теперь отец её всегда сопровождает, чтобы она не носила тяжестей.

А я, наконец, начал разбирать свой большущий чемодан, который мне пришлось приобрести в Нью-Йорке. Развесил одежду и разложил обувь. Из Новейшей Эры я забрал свой любимый тёмно-синий костюм типа спортивного и серебристые сандалии, которые сначала показались мне неудобными, но потом я их оценил. Но самое главное — аппаратура для просмотра и диски, которые подарила мне Эни перед самым перемещением. Я всё смонтировал, развернул и укрепил на стене экран. Получилось!

Я смотрел эти кадры не как отвлечённые красивые картинки, а почти как родные места, временно оставленные мною. Больше всего мне понравилась кассета, где Эни снимала мой день рождения, устроенный для меня Мартином. Столько почти родных, приятных мне лиц! Как раз вернулись с базара родители, и я позвал их к себе. Подивившись американской технике, которой «наша и в подмётки не годится» они посмотрели кассету, где я был главным героем. После просмотра я рассказал им, как в Нью-Йорке я встретился с Эни а, когда были пасхальные каникулы, мы с ней летали в Лас Вегас.

Да-да и были там, где она живёт! Родители сидели с такими потрясёнными лицами. Потом отец попросил прокрутить кассету ещё раз. Я показал им на Мартина — это её второй муж, и на Сандро — это его сын. А остальные — их друзья и знакомые. Я показал ещё им кассету, где мы с Эни катаемся на катере. Снимал на этот раз Мартин. Пейзаж в принципе не очень-то отличался от пейзажей штата Невада.

Не стал я рассказывать только про перемещения во времени. Очень не хотелось напрягать родителей ещё и размышлениями на тему о моей адекватности!

***

А через два дня поздно вечером позвонила Надежда. Она только что благополучно приземлилась в Пулково, и не позднее, чем завтра нам необходимо встретиться. Утром меня разбудил её звонок.

— Ещё нежишься в постельке, соня? — спросила она дружелюбно. — А я уже четвёртый час на ногах. У меня утро — самое продуктивное время. Так что ты приходи в себя, а я к тебе подъеду.

Я хотел объяснить, как добраться, но Надежда возразила:

— Не надо, помню ещё. Я была у вас, но в последний раз — когда тебе не было и пяти.

Я изумился по поводу того, что ничего не знаю о роли Надежды в моём взрослении, и пригласил:

— Тогда жду!

Вылез из—под одеяла, как взрослый мальчик, и в темпе вальса начал готовится к встрече.

Она добиралась примерно полчаса:

— Я на машине, но сейчас самые пробки!

Поздоровавшись с мамой, Надежда предложила:

— Покажи мне свою комнату!

Я был готов! Комната у меня довольно большая и уютная. И каждый год по нашей семейной традиции в её облик вносились какие-нибудь усовершенствования.

Надежда похвалила интерьер:

— Только места маловато. Ой, а это что за экран?

Попала в самую точку! Я включил оставшуюся с того дня кассету, где мы с Эни на катере. Когда экран погас, Надежда спросила:

— Это было там, в Новейшей Эре? — Мне сразу стало легко и радостно. Эни всё рассказала, а она — какая молодец — поверила! Теперь у меня есть «сообщница» в нашем мире, которой я могу говорить всё.

— Я очень рад, что Эни рассказала, а вы — поверили, — от избытка чувств я поцеловал её в щёку. — Теперь у меня здесь есть ещё один близкий человек! — вспомнив, про Анюту, я чуть не разрыдался. Она сразу почувствовала неладное:

— Рассказывай всё и подробно!

Когда я закончил свой рассказ, она долго молчала.

— Поневоле поверишь в происки высших сил! Такая светлая, земная девочка, и такая нелепая трагическая случайность. Так ты, получается, под подпиской о невыезде?

Она записала фамилию, имя и отчество адвоката:

— Им я займусь прямо сейчас! Теперь давай обсудим финансовый вопрос.

Я рассказал ей о нашем семейном совете, где я предложил купить дом в пригороде.

— Для родителей, да и для меня это будет наилучший вариант. Мама будет оформлять пенсию, а отец работает сутки через трое. А я на машине доберусь до места работы если что! Я планирую также забрать девочку, которую родила Аня.

— Тут тебе тоже понадобится помощь адвоката. У меня есть свой. Я считаю, что лучше платить какому-то надёжному человеку небольшую зарплату, чем периодически отстёгивать бешеные гонорары. Хорошо! Я всё поняла. Загородный дом, счёт в банке, машина, собственный адвокат — прямо сейчас и займусь всеми аксессуарами для начинающего миллионера!

И она умчалась, хотя я приглашал хотя бы выпить вместе кофе.

— Успеем! Мне надо попасть во все конторы до обеденного перерыва! После обеда они расслабятся, и толку ни от кого не добьёшься!

Весь день я получал по мобильнику от Надежды маленькие отчёты о проделанной работе. У Бакеевой уже новый адвокат, а мой «знакомый» — добровольно забрал своё заявление. Так что дело закрыто! Уточнив рабочий график отца, Надежда предложила:

— Тогда на завтра не планируйте других дел. Утром — банк, а во второй половине дня поедем смотреть выставленные на продажу дома.

В банке с нами разговаривали очень любезно. Нашим делом занимался специально выделенный менеджер, а мы сидели в удобных креслах в красивой небольшой комнате.

— Выходит мы ВИП клиенты? — шепнул мне отец. Я пожал плечами. Для меня всё это точно также внове. После оформления счёта, открыли кредитные карточки.

Надежда настаивала, чтобы оформить их и на маму, и на отца, но мама отказалась категорически.

Отца мы уговорили. Всё равно мне придется, и уезжать куда-то и вообще — это так удобно!

Сразу же заехали в магазин и купили мобильники обоим. Это такая вещь — нужно чтобы владелец сам подержал её в реках, почитал цифры — всё должно быть удобно. Я обещал научить их пользоваться всеми функциями. Обедали в этот раз вне дома.

Еда родителям понравилась, а вот цены сильно возмутили. Я успокоил их, что сегодня — особенный день. И этот обед в ресторане — в виде исключения. После обеда мы сели в машину Надежды и поехали за город. В условленном месте нас дожидался агент по недвижимости. Им оказался молодой приветливый мужчина в кашемировом пальто, приехавший на красивой новенькой машине. Он показал нам два загородных дома.

В принципе — оба понравились. И не совсем понятно было — какой из них лучше. Когда я сказал об этом Надежде — она посоветовала мне не торопиться, а посмотреть и другие варианты.

— Дом покупают раз или два раза в жизни и надо подойти к этому серьёзно. Занеси все сведения в компьютер и отметь для себя и минусы, и плюсы каждого варианта. Я буду присылать к вам и других агентов по недвижимости. Поработай со всеми! Они обычно возят клиентов на своих машинах. Но тебе тоже следует присмотреться к транспортным средствам. Можно купить пока что-то попроще — чтобы не было мучительно больно! Лично я — стукнула две машины, пока научилась.

Я был со всем согласен, но молчал, чтобы не отвлекать её от дороги.

После небольшой паузы она спросила у отца:

— Павел Николаевич, а вы водите машину? — спросила она у отца.

— Водил когда-то армейский джип и бронетранспортёр.

— Придётся и вам заняться этим вопросом вплотную. Восстановить права и всё такое. За городом без машины — невозможно. И одной машины вам будет в любом случае мало.

Надежда отвезла нас домой и, пожелав хорошего отдыха, уехала.

Дома за ужином беседа как-то не клеилась. Я спросил прямо:

— Как вам денёк?

— Ты знаешь, сынок, для нас это всё непривычно и даже страшновато. Как мы будем жить за городом? Ни магазинов, ни соседей. И поликлиника далеко. — Мама что-то совсем приуныла.

— Эта квартира тоже останется. А дом будет у нас, пока мы не устроимся полностью, как дача. Тем более если с нами будет жить девочка. Ребёнку нужен воздух!

— Сынок мы ничего не имеем против твоей дочки, но маме нельзя поднимать ничего тяжёлого после операции, — отец смотрел на меня виноватыми глазами.

— За это не волнуйтесь! В первую очередь будем думать о вашем здоровье. Наймём няню, если надо.

Я ушёл в свою комнату и занялся парижскими кассетами. Мне очень хотелось подготовить наш визит в «Улей» и показать его Надежде.

А когда я вышел к ужину, то нашёл родителей совсем в другом настроении. Они улыбались друг другу нежно и расслабленно и мечтали о маленькой девочке. С моим появлением разговор принял другой оборот: в который раз я послушал, каким был замечательным ребёнком: умным, красивым, ласковым и забавным.

— Да ты и сейчас для нас такой же! — Заявили мои родители.