Гобелен с пастушкой Катей. Книга 5. Бледный силуэт Луны

Наталия Новохатская, 2020

90-тые годы подходили к завершению, когда Катя Малышева вернулась домой из дальних странствий и стала осваиваться в отечестве заново. Старый друг и бывший компаньон Валентин ничем Катю не порадовал, он таинственно удалился от дел и объяснил, что в её услугах агентство «Аргус» не нуждается. Тем не менее в Москве у Кати нашлось необычное, но увлекательное занятие – она взялась искать утерянный клад, хотя сомневалась, что он существует. Тем не менее в процессе поисков ей пришлось обратиться к старому другу Валентину, и никто о том не пожалел.

Адальберт Гротто, 05.04.1911, сборник «Пряди»(В высшей степени таинственный эпиграф…)

encoding and publishing house

© Новохатская Н.И., 2020

© Издательство «Aegitas», 2020

Пролог (в письмах)

Письмо первое

Лиссабон, ноябрь……1997

Драгоценная моя Верочка!

Во-первых строках данного послания спешу заверить Тебя, мой драгоценный друг, что твое письмо мы совсем недавно получили и безмерно радовались. Особенную радость мы испытали, узнав, что Ваше семейство пребывает в благополучии и приобрело сыну Сашеньке компьютер. А что говорит по этому поводу твой муж — Веруня, плюнь и забудь!

Я понимаю, что муж с женой должны быть едины в делах и мыслях, но не всегда получается. И еще скажу один секрет: совсем не обязательно к этому стремиться. Иначе ничего кроме этого и не получится, будет голый семейный консенсус. Причем весьма односторонний, а именно. Кто сумел навязать свою волю, тот и будет прав. По-моему, все это глупости. Хоп, приехали!

Верунь, ты еще не заснула над моими рацеями? Проснись, это я, Катя Малышева, я просто заболталась, потому что живого русскоязычного человека днем с огнем не вижу на берегах этих Атлантических океанов! Как обычно, следует прибавить классическое: «какой черт занес меня на эти галеры?» И ответ следует классический, куда иголка, туда и нитка. Миша позвал меня в Лиссабон, мы решили построить семейную жизнь на новом месте, теперь остается только радоваться!

Итак, отчет семейный, к чему ты меня склоняешь в каждом письме. Изволь, я готова поделиться. Вот уже полтора года я занимаю почетное место женщины — у семейного очага. Проявляю заботу о муже и воспитываю крошку. Процесс идет успешно, подопечные живы и здоровы, что касается крошки, то он даже процветает. Бегает и болтает, выглядит вполне «рекламно» — как высказался один из редких посетителей нашего дома, владеющих русским языком. (Это Миша подцепил в городе отечественного туриста, что было потом — ну, да ладно… Не будем о грустном.)

Сам Миша-старший тоже процветает, усердно расписывает часовню, и она пока цела. В последнем, думается мне, повинны дешевизна местного вина и его небольшая крепость в градусах. Моя драгоценная половина никогда не бывает ни целиком пьяной, ни полностью трезвой, праздник Бахуса вечно пребывает вместе с ним. А у меня постепенно сложилось довольное пошлое убеждение, что лучше полупьяный муж, чем ежедневные скандалы.

Каковы тебе показались жемчужины мудрости, добытые у домашнего очага? Там я добыла еще много чего, но не буду никого удручать, поскольку эти штучки ты знаешь сама, только не хотела расстраивать подругу заранее. На том тебе, душа моя Вера, преогромное спасибо. Если бы я знала, что добылось, то никакие силы ада не затащили бы меня к этому самому очагу. Во-первых, здесь (у очага) суетно, во-вторых, всегда грязно, а самое главное — чертовски скучно. И нестерпима мысль, что эта радость продлится до гробовой доски, бесконечный кухонный и прачечный праздник. Ладно, Веруня, кому и что я толкую? Хоп-хоп, приехали!

Да, отвечаю на последний вопрос. Наше финансовое состояние не изменилось в лучшую сторону, а в худшую ему меняться некуда, хоть на том спасибо. Снятая по дешевке дорогая квартира в центре Лиссабона (кстати сами аборигены зовут его Лижбоа), продолжает съедать наш доход, а купленная по случаю скульптура девы Марии поглощает будущие доходы на полгода вперед. Опять же, не будем о грустном.

А в остальном, прекрасная маркиза, все очень неплохо. Город Лижбоа сам по себе старинный и красивый, ребенок здоровый и веселый, муж — что есть, что нет его — особо не радует и не докучает. Но если ты спросишь, куда делся тот Миша, за которым я бросилась вон из Москвы и собиралась делить радость и горе, здоровье и болезнь, и вообще… Поищи в Москве, может быть, он остался там, во всяком случае до города на реке Тежу он не доехал. Хотя, следует отметить, что и знакомой тебе Кати Малышевой, здесь тоже нету. А кто обитает в большой, мрачной, дорогой квартире, кто ходит по лавкам и покупает на медные деньги молочка детишке, кто тщательно собирает крупицы житейской мудрости — я не знаю. Во всяком случае, это не я…

Однако ребенок — это отдельно. Здесь его зовут «менина пекина», имеется в виду маленькая девочка. Это потому, что мы имеем кудри при ангельском личике и бесконечно щебечем, временами вставляяя португальские слова. Главное из которых «пастелария», это значит кондитерская. Что касается мамаши (то бишь меня), то местный язык ей не дается абсолютно, это какое-то колдовство, почти ни слова! Пытаюсь объясняться по-английски, но в окрестных дешевых лавках это бесполезно, так что я перехожу на язык жестов.

Насчет планов на дальнейшее, то это самое грустное. Если часовня не развалится, и в Лижбоа не будет землетрясения, то мы здесь провлачимся еще год. Таковы наши последние новости, и как тебе это понравится? И вот, милая моя подруга, письмо походит к концу, потому что ребенок проснулся в соседней комнате. Я уже слышу, как он выбирается из колыбели. Сейчас примчится. А зовут его теперь Мика, уменьшительное от Микеле. Меня, кстати, здесь зовут Сеньора — на имя почему-то никого не хватает. Да, сейчас я тебя обрадую и умилю, пока Микеле не прискакал. Соседи меня зовут не просто Сеньора, а Большая Сеньора. Они здесь поголовно мелкие и изящные, потому мои 165 см. считаются гигантским ростом. Веруня, зайчик мой, приезжай в гости, мы будем показывать тебя на ярмарках, твои 175 убьют всех наповал.

Целую тебя крепко, надеюсь получить весточку и вообще…

Катя Малышева с края света, буквально.

Р.С. Да, насчет края света, мы тут получили чужую машину на один день и съездили именно туда. В самую западную точку Восточного полушария, она смотрит непосредственно на Америку сквозь Атлантический океан. Местечко называется «Пасть ада» и выглядит в соответствии. Представь себе пейзаж: отвесные утесы высоко над морем, пронзительный ледяной ветер, а внизу беснуются черные волны с белыми барашками — очень веселое обиталище для заблудших душ.

На символику четко отреагировал Мика, его стошнило прямо в чужой машине, и мы ее долго потом отмывали, добыв ведро холодной воды в придорожной харчевне. Пока!

Письмо второе

Февраль 1998

Вера, мой милый единственный друг, привет тебе!

Спешу заверить, что я неизменно рада получать от тебя письма, хотя последнее меня слегка озадачило, чтобы не сказать большего. Даже отчасти удручило, хотя, поверь, к тебе лично удручение не имеет ни малейшего касательства. Как заявил бы наш позабытый дружок Валентин — так уж склалось. Пока — приехали, объяснюсь чуть позже, вернее, чуть ниже, а пока проследую со своими новостями.

У нас на Пиренейском полуострове настала весна, скорее, кончилась зима, и все живое приветствует смену сезона. В квартире почти исчезла промозглая сырость, и щели в ванной комнате уже не пропускают сквозняков, это большое достижение. В разгар зимы ванная занавеска обвивалась вокруг тела, а ветер невозбранно гулял по помещению. Таких экзотических радостей в ваших широтах не получишь! Столь же приятно, что теперь можно обходиться без электрического отопления, хотя мы все равно жили без него. Мика, мелкий зайчик, насовал в электрокамин кучу бумажных обрывков и пластиковых обломков, после чего камин стал непригоден к употреблению. Поэтому пришлось ждать конца зимы. Вот мы и дождались.

Зацвел розовый миндаль в парке, это изображено на фото, ветры с Атлантики перестали буйствовать, а я могу сделать сообщение. До следующей зимы мы здесь не доживем, а там пускай они развинчивают камин и смотрят, что припас наш бурундучок. Уже поздней осенью, где-то в районе бывших ноябрьских праздников срок нашего заключения под сенью часовни истечет, и мы, как перелетные птицы, покинем волшебные края. Но полетим не на Юг, а на Север и Восток. Если ничего не изменится.

Часовня, которую я почти и не видела, практически разрисовалась, иных предложений святые отцы не делают, однако, не только они ценят дарования Миши-старшего. Есть и другие меценаты. У нас появились доброжелатели, они зовут главу семейства в Швейцарию, в пригороды Цюриха, где одна состоятельная дама организовала нечто вроде колонии для артистов всех жанров.

Что ж ты хочешь, милая Веруня, близится конец века, и оригинальные идеи не только витают в атмосфере, но даже воплощаются, если находятся деньги. И вот, дописавши День страшного суда на стенах часовни, Миша-старший повернется к ней спиной и двинется вверх по карте Европы, пока не осядет в городке художников. Но это в принципе не важно, поскольку я приняла решение в Швейцарии не задерживаться, а после ознакомления с ее достопримечательностями прямиком ехать домой! От отечества я, разумеется, отвыкла, но… Но поскольку я отвыкла вообще от всего на свете, кроме нищего хозяйства на медные деньги с ребенком под мышкой, то в любом случае потрясения от свидания с российской действительностью не произойдет. Кстати, подруге Верочке не надо будет писать писем, а появится возможность трепаться по телефону хоть каждый день, это будет дополнительный плюс и очень весомый. Верунь, ты тоже рада?

Я подождала, пока ты порадуешься, теперь приступлю к объяснениям грустной истории, в которой тебе пришлось принять участие. В Швейцарии, куда нас любезно позвали, обитают мои близкие родичи. Эта подробность выяснилась относительно недавно. Вернее, известно было давно, но связь утерялась за железным занавесом. И вот в прошлом году кузина Ирочка, когда навещала супруга Бориса в Женеве, рискнула и навела справки по старым адресам. К ее удивлению, кузенское гнездо оказалось на прежнем месте, в пригородах Цюриха. Они все дружно обрадовались, и родственное общение возобновилось.

Если ты помнишь, я невнятно докладывала тебе, что в 20-тых годах семья моего деда разделилась на равные половины. Две незамужние сестры и один семейный брат уехали переждать тяжкие времена за рубежи республики Советов (что-то им не понравилось), а третья сестра и два брата остались сторожить недвижимость. А ее было-таки солидно, несколько квартир в Москве и фабрики в Прибалтике. Теперь и ежу понятно, что надо было смываться всей командой, но в таком случае я бы не писала тебе писем, поскольку дед Феликс обзавелся семьей уже после разъезда и раздела. В солидном возрасте 49-ти лет, а бабке тогда было всего 25, отличная романтическая история, но это не сейчас.

Ну, если ты не очень устала, то я продолжу семейную сагу. Так вот, две сестры и один брат попетляли по Европе в поисках спокойного житья и осели в нейтральных странах. В частности, брат Жорж вместе с семьей нашел прибежище в Швейцарии, но вскоре покинул этот мир, у него что-то случилось с легкими. Его семейство не бедствовало, поскольку перед кончиной Жорж, он же Георгий, приобрел в Цюрихе домишко в пять этажей с квартирами для сдачи внаем. Дом и ныне там, Иришка его видела и осталась довольна. В семье рано почившего дяди Жоржа остались двое детишек, Марта и Георгий-младший, они давно выросли, состарились и частично последовали за родителями. То бишь, тетя Марта 75-ти лет здравствует, у нее имеются внуки в количестве 9-ти душ от троих детей, а дядя Георгий, недавно покинул швейцарскую юдоль и оставил в Цюрихе многочадное цветущее семейство.

И вот кузина Ирочка восстановила семейные связи в полном объеме. В результате чего в конце года настанет моя очередь погостить у тети Марты. Мама с папой и тетя Рита у нее уже побывали. А кузина Ирочка ездит туда в гости при каждом удобном случае. Ирочка ко мне заезжала проездом из Бильбао, туда ее носило на каникулы. К слову сказать, она ведет роскошную жизнь, ездит по Европе иногда с ребенком, иногда одна. Уезжая, Ира захватила посылки для мамы и тебя, потом привезла их в Москву. Лучше бы потеряла, милль пардон, итак, я начинаю каяться.

Ирочка, пребывая в неведении, отдала обе посылки маме, а с моей старушкой творятся чудные дела. В отсутствие ближайших потомков она привязалась душой к дальней кузине, некоей Фаинке, и теперь от всех родных требует того же. На меня она страшно обиделась, что посылка прислана тебе, а не той самой Фаинке. Как я понимаю, ты услышала нечто похожее — уж извини, ради Бога! Если тебе интересно про Фаинку, то она родня со стороны бабушки Глаши, какая-то троюродная или более того кузина.

В нашем детстве она фигурировала как девочка-тихоня, бабушка Глаша говорила, что «ребенок тот хитрый и подленький». В маминых письмах Фаинки становится все больше и больше, причем с затаенным укором. Особенно приятно бывает читать, какой у Фаинки чудесный муж, а вот у меня такого нету. Грустно это все… Верунь, ты меня простила, и кузину Ирочку в придачу? Но я рада, что костюмчик пришелся, хоть и достался столь дорогой ценой. И все, проехали.

Итак, пройдет весна, настанет лето, пройдет и оно, потом осень в Швейцарии. Потом жди меня, и я вернусь. Слушай, что за безмерное послание вышло из-под пера, надо посмотреть, что там делает кроха, не выскочила ли на балкон. Такое недавно случилось к полному конфузу, и (о ужас!) меня поставила в известность местная полиция. В дверь позвонил человек в форме и заявил, что младенец беснуется на балконе, кидает вниз что ни попадя, как бы не выпал сам. Я думала, что мальчик спит ангельским сном — а как же! Потом собирала с нижних лоджий простыни, одеяла и игрушки, как ты понимаешь, приятно было чрезвычайно. Да, именно в связи с Микой я выучила одно, но ключевое португальское слово «дишкульпе!», что значит «извините»! И ты, подруга Вера, меня извини за все…

Катя Малышева, пока что из Лижбоа

Письмо третье

Ноябрь 1998

Верочка, моя прелесть, радуйся!

(Это так древние греки начинали письма, и я впала в классику…)

Итак, я начинаю… Лета, вернее осени 1998 года от Рождества Христова, писано второе послание к Верочке из Швейцарии, из крошечного городка Берглена, близ Цюриха, на равнинной части Швейцарии.

Приятно было, душа моя Вера, получить письмецо, в коем поздравления перемежались с вопросами. Поздравления по части избавления от Страшного суда я принимаю, он буквально въелся в печенки. Правда, теперь я понимаю, что покинутая мною Португалия — чудесная страна, и вспоминать ее буду с тихой грустью.

Известия об отечественном кризисе с дефолтом мы имели в горячке переезда и почти затеряли меж пакуемых вещиц, поэтому обошлись легким испугом. Что касается нашего пребывания у родных, то первыми впечатлениями я делилась, и они практически не изменились. Как я писала, в этой замечательной стране люди потратили полтысячи лет, чтобы создать своим гражданам богатую и свободную жизнь. У них получилось.

Тетушка Марта, у которой я квартирую в большом уютном деревенском доме, оказалась приятной, очень энергичной старушкой, привязалась к Мике, и нам у нее очень неплохо живется. Все у нее в доме прекрасно.

Кроме одного, но секрет я открою только тебе, Веруня. Как все старосветские немки, тетушка Марта делает из домашнего хозяйства культ, оттого гостям приходится делать вид, что набожное отношение к домоводству вполне в порядке вещей. Не хочется огорчать тетушку Марту, во всем остальном она безупречна, даже немножко говорит по-русски. Ее вывезли из России в сознательном, хотя и юном возрасте. Ее дочери Эстер и Флора, тоже приятные дамы, у обеих взрослые дети, а единственного сына Вальтера я пока не видела. В родственном конклаве имеется еще одна старушка, тетя Эрика, она живет неподалеку в приятном доме для состоятельных старичков, я у нее побывала. Мама тоже ездила знакомиться, а папа встал в позу и не поехал.

Сейчас объясню почему, заодно тебе будет любопытно узнать о тете Эрике, как и мне было любопытно с ней познакомиться. Так обнаружился замечательный семейный сюрприз и секрет, хранившийся под спудом более 50-ти лет. Тетя Эрика — дочь дяди Макса, он остался на пару с дедом Феликсом караулить семейную недвижимость. Дед Феликс умер сам, а его брат Макс сгинул в Соловках за какие-то инженерные упущения. С его семьей связь была потеряна, никто даже не заикался, что за Уралом имелись двоюродные Эрика и Генрих. Представь себе, каково было всеобщее удивление, когда среди родных в Цюрихе обнаружилась тетя Эрика и сказала, что ее брат Генрих умер в Екатеринбурге не так давно. У него остался сын, некий кузен Сережа, он скоро приедет и с ним предстоит знакомство.

Так, с чего я, бишь, начала? С удивительного факта, что папа не пожелал знакомиться с тетей Эрикой. И вот почему… Старушка Эрика оказалась изменницей Родины. «Мой отец и дед перевернутся в гробу, если я поеду в гости к изменнице Родины!» — произнес папа, отказался от визита к тете Эрике, и маму отпускал к ней неохотно.

В кратком изложении история старушки Эрики выглядит так. В самом начале войны ее как врача-хирурга мобилизовали в действующую армию, невзирая на сомнительное немецкое происхождение. Летом 41-го Эрика Зибер 32-х лет угодила в плен вместе со своим военно-полевым госпиталем, одна армия стремительно отступала, другая спешила вслед, и вихрь истории унес с собой тетю. Врачи, в особенности, хирурги требовались на театре военных действий всем и везде, тетя долечивала своих раненых, потом к ней под нож автоматически стали поступать пострадавшие с другой стороны, тетя Эрика резала и шила их тоже. Так завещал Гиппократ. Однако по законам военного времени она стала изменницей Родины, и когда армии поменялись ролями, ей пришлось уйти вместе с отступающей. СМЕРШ, это вам не Гиппократ.

Где-то на полдороге тетя Эрика обогнала немецкую армию и немыслимыми путями добралась до нейтральной Швейцарии, она знала, что там живут кузен Жорж с кузиной Мартой, плюс две незамужние тетушки, Мета и Кристина. Те приняли ее как родную, невзирая на измену обеим воюющим сторонам. Так тетя Эрика дожила близ Цюриха до глубокой старости, не переставая печалиться о том, что родные в России считают ее пропавшей без вести. Это и была страшная тайна, которую зарубежные родные хранили при редких моментах общения с нами. Отчасти потому, что до самого последнего времени старушка Эрика боялась длинной руки СМЕРШа, но ее можно понять. Окончательно я поняла ее, когда мой личный папа отказался выпить чаю с предательницей.

Ладно, Веруня, я утомила тебя семейной историей, а вот тетя Эрика оказалась весьма забавной старушенцией. Выглядит она в точности, как Сова из «Винни-Пуха», даже шаль на ней похожая, притом старушка отлично говорит по-русски, к тому же блистает язвительным юмором. Для меня лично она припасла работу по специальности, чтобы я «не очень-то кисла по хозяйству у добрейшей нашей Марты» — так выразилась изменница тетя Эрика. Дело в том, что старушки решили разобраться в семейном архиве, он пролежал у дяди Георгия более полувека, а после его кончины плавно перешел к тете Марте, поскольку остальным наследникам был абсолютно по фигу. Там громоздятся горы переписки на трех языках, старшее поколение активно обменивалось новостями после разъезда. Писали бойко на трех языках: по-русски, по-немецки и по-английски. Английским баловались мой дед и его любимая сестричка Кристина — Крисси, так он звал ее в письмах. Как выяснилось, моя прабабка Эмма была англичанкой, с ума ведь можно сойти от такого количества открытий, свалившихся на голову!

Так вот, немецкой частью архива занимается тетя Марта — читает и сортирует, русскую переписку предков взяла на себя изменница Эрика, а мне предложили изучить письма деда Феликса к тете Крисси. Поскольку и дед мой личный, и язык мне знаком, и время у меня есть. Кузина Ирочка бывает наскоками и письма ей, как бы это поизящнее выразиться — до фонаря! Теперь душа моя Вера, я тут при хозяйстве и при деле, даже ребенок почти присмотрен. Тетушка Марта охотно возится с мелким, он даже по-немецки залопотал, пищит «Нейн!» вместе «Нет!», а тетя умиляется.

А что касается мужа, то он перешел в иное качество, почти невидимое. Приезжает на уикэнд и не знает, стоит ли перевозить семью в суетный «Городок художника и скульптора». Там уж очень богемная обстановка, Катя устанет — такими сомнениями Миша поделился с тетушками. Те вникли в его проблемы и высоко оценили заботу о Катином душевном спокойствии. Катя-то сама думает, что к концу года или к началу следующего она с малым двинется домой по зимней прохладе. Погуляли по заграницам и будет, а то ведь мелкий Мика останется без языка, несмотря на лепет на трех сразу.

Да, Верунь, у меня к тебе просьба. Узнай, пожалуйста, как можно из двух однокомнатных апартаментов сделать мне квартирку побольше. Говорят, что у вас, то есть у нас в Москве развернулась риэлторская деятельность. Что касается моих непосредственных предков, то на них надежда плохая. Они стали стары, и появились причуды. Скажу тебе по секрету, я побаиваюсь поручить им риэлторский бизнес, поскольку свою квартиру они сменяли очень странным образом. Отчего-то при том участвовала кузина Фаинка, печально, хотя и отдаленно тебе знакомая. Грустно это все, но проехали.

Посылаю пару картинок: мы с Микой в швейцарской деревне, а за каналом виднеется дорога на Цюрих. Красота и благолепие кругом. Пиши чаще, а то не успеешь, и я буду писать письма: как освою семейный архив, так и настрочу тебе из него резюме…

Целую крепко, ваша репка, а именно

Катя Малышева пока что из под Цюриха

Р.С. Да, забыла тебя поздравить с удачей и ответить на настоятельный вопрос. Я очень рада, что у вас в кризис ничего не пропало, поскольку ничего не было. Примерно то же самое могу сказать о себе. Были у меня в банке некие деньги в акциях, но я почти все бодро растратила до кризиса — у Миши год назад возникла идея. (Я писала о ней или же нет? Не помню… И не надо.) Кризис бы все равно их съел. Так что когда я вернусь, то в исходном финансовом состоянии — то бишь, без ничего, как все хорошие люди.

Письмо четвертое

Январь 1999

Вот и все, Верунь!

Больше писать не надо, а жди нас с крохой в Москве!

Опять мы пакуем сумки и ящики, вновь расстаемся с местом обитания, с родными и близкими, в частности с Мишей-большим. Он прижился в художественном городке, ему там хорошо, а нас ему пока не надо. Увы, это даже не грустно.

Скучать и плакать будет тетечка Марта, она привязалась к Мике, даже просила оставить его с нею до весны. Потому что в России, как она помнит, зимой страшно холодно, а вдруг будет и голодно? Правда, осенью она опять ждет нас к себе, я дала слово, к тому же появилось дело, но об этом я доложу в Москве.

Да, если вдруг заявится мой кузен Сережа из Екатеринбурга, то скажи, что нас еще нету, но будем в конце месяца. Я дала твой адрес и телефон для связи. Потому что мы, как приедем, так включимся в обмены-перепродажи жилых площадей. Все договорено, спасибо тебе, Верочка, что связала меня с Валькой. С его и Божьей помощью мы проработали вариант-конфетку, но скорее всего, его супруга Марина уже доложила.

Слушай, Верунь, я так и не поняла, где мой бывший компаньон теперь живет, если не дома? И почему надо ему звонить надо на факс по какому-то хитрому номеру? Он сам темнит, даже юродствует, заявляет, что я-де наведу на него киллеров и налоговую инспекцию. Ну, ты его, голубчика, знаешь, вот приеду и все досконально выясню. Да, насчет кузена Сергея, ты Верунь, не обессудь: он личность очень странная, но вполне безобидная, если объявится, то не обижай его особенно.

Еще, слушай внимательно, подруга Вера и ответь мне устно, когда я приеду и приду в разум. Ты-то уже знаешь, что такое быть взрослой? Я поняла такую жуткую штучку, не перестаю печалиться. Такое грустное оказалось открытие. Быть взрослой — это когда о тебе никто не думает, хоть тресни, а самой надо думать о других.

У тебя уже проклюнулось? Если да, то мне тебя жаль, почти как себя лично. Однако, не будем о грустном, лучше жди меня вскорости, и дома все обсудим.

Катя Малышева из Цюриха

В последний раз…

Р.С. Тетушки и остальное семейство: сын тети Марты Вальтер, дочки Эстер и Флора с множественными детьми — коллективно шлют тебе приветы, ибо очень хорошо воспитаны, нам бы так.