Глава 4
— Как успехи? — спросил Турусов, переключившись на своих лейтенантов.
— О Крупенникове мы не услышали ни от одного жильца этого подъезда ни одного дурного слова, — сказал старший лейтенант Усольцев.
Лейтенант Уваров подтвердил его слова утвердительным кивком головы.
— Может, он с кем-то ссорился?
— Ссорился, — ответил Уваров, — с соседом сверху Сергеем Никифоровичем Савельевым. Только с ним ссорился не только Крупенников. Савельев весь подъезд терроризировал громкой музыкой.
— Так давайте этого Савельева сюда!
— Нет его, — ответил Усольцев. — Соседка из квартиры напротив слышала, как он вчера вечером дверь свою захлопнул со всей дури. Выглянула и спросила: «Чего ты, Серёга, опять хулиганишь?» А он ей ответил, что дверь сорвалась.
— Пьяный был?
— Соседка сказала, что вроде трезвый. На спине рюкзак, в руке сумка. Сказал, что уезжает отдыхать на все выходные.
— Выходит, разделался с Крупенниковым и поехал на природу раны душевные залечивать, — невесело пошутил Турусов.
— Это точно, что Крупенникова убили вечером? — спросил Усольцев.
— Илинханову минут десять назад звонил. Он сказал, что Крупенникова убили в промежуток с десяти вчерашнего вечера до двух ночи.
— Зуфару Раисовичу можно верить, — сказал Уваров.
— Да, Илинханов своё дело знает, — вздохнул Усольцев.
— В какое время соседка видела Савельева?
— Я сам пытался это выяснить, но, как ни пытал, твердит, что на часы не смотрела. Могло быть и девять, и одиннадцать вечера.
— Она хотя бы за окно смотрела? — сердито спросил Турусов. — Смеркаться начало или нет?
— Говорит, что не помнит.
— Выходит, что алиби у Савельева нет.
— Стоп! — воскликнул Уваров. — Ведь она сказала, что Савельев уехал на все выходные! А это значит, что уехать он должен был в пятницу! А вчера была суббота!
— Точно! — сказал Турусов. — Дуй обратно к этой соседке и уточняй, в какой именно день она видела Савельева. Отлично, ребята, вы работаете, — беззлобно проворчал капитан и обратился к Усольцеву: — А что у тебя?
— Соседка Крупенникова Ульяна Егоровна Лапшина заметила, как вечером к Анатолию Ивановичу приходил поздний гость. И это точно было вчера!
— Мужчина? Женщина? — быстро спросил капитан.
— Не разглядела она.
— Что ты будешь делать! — раздражённо взмахнул рукой Турусов.
— Лапшина сказала, что Крупенников был знаком со своим гостем.
— С чего это она взяла?
— С того, что Крупенников, увидев, кто к нему пришёл, сказал: «А, это ты».
— Понятно. А голос пришедшего соседка не разобрала?
— Сказала, что тот или та говорили шёпотом.
— И это подозрительно. Если ты с добрыми намерениями пришёл, то чего, спрашивается, шептать, — вслух рассуждал Турусов.
— Может быть, боялся соседей потревожить, если время было поздним, — осторожно заметил Усольцев.
— Может, — нехотя согласился капитан и добавил: — Только у нас таких воспитанных мало осталось.
— Это точно, — счёл за благо согласиться с начальником старший лейтенант.
Вернулся Уваров, вид у него был невесёлый.
— Вспомнила она. В пятницу дело было.
— Точно? — с нажимом в голосе спросил Турусов.
— Точно! К ней в этот день зять заезжал и тоже на дачу к родителям собирался. Её звал. Но она отказалась.
— Не уговорил, значит, тёщу, — посочувствовал капитан неведомому зятю. — А если бы привёз на дачу, глядишь, была бы дополнительная рабочая сила.
— Не любите вы, товарищ капитан, тёщу, — пошутил старший лейтенант Усольцев.
— Эх, Дима, как я могу её любить, если у меня её нет, — скупо улыбнулся Турусов.
— Тёща дело наживное, — обронил оперативник.
— Ладно, бог с ними, с тёщами. Мне тут Тереза Лаврентьевна Ананьева рассказала, что у подруги её, Агнии Артемьевны Евстратовой, до встречи с Анатолием Ивановичем Крупенниковым был ухажёр. И, насколько я понял, ему известие о готовящейся свадьбе неверной возлюбленной с Крупенниковым пришлось не по вкусу. Он даже, забыв о вежливости, непристойно обозвал женщину.
— Как обозвал? — навострил уши Уваров.
— Бывший поклонник, Константин Ермолаевич Пушкарёв, работает ветеринаром, так что догадаться, как именно он приложил Агнию Артемьевну, не сложно.
Оба лейтенанта фыркнули. Капитан осуждающе покачал головой, но в глазах его прыгали весёлые чёртики, как ни старался он загнать их поглубже.
— Подведём предварительный итог, — сказал Турусов.
— Подведём, — согласились лейтенанты в один голос, но без особого энтузиазма.
— На данный момент у нас двое подозреваемых, — сказал Турусов.
— Как двое? — лейтенанты переглянулись.
— А так. Константин Ермолаевич Пушкарёв и Сергей Никифорович Савельев.
— Но у Савельева алиби, — вмешался Уваров, — соседка видела, как он уехал в пятницу.
— Как уехал, так мог и вернуться, — пожал плечами Турусов. — Он вообще мог как бы уехать для отвода глаз. Пока мы исходим их того, что алиби у Савельева нет. Именно это я и доложу полковнику Кочубееву. Посмотрим, что он скажет.
— Вот только где нам искать Савельева? — задумчиво проговорил Уваров.
— Подождём до вечера воскресенья. Если следовать логике, то к этому времени он должен вернуться домой, чтобы в понедельник идти на работу.
— Если он не убивал Крупенникова.
— И если убил — тоже. Он же уверен, что состряпал себе алиби. К Пушкарёву я съезжу сам завтра. Сейчас же позвоню сыну Крупенникова. Телефон его известен?
— Да, Ульяна Егоровна дала телефон и сына, и внука.
— Молодцы! — похвалил капитан подчинённых, ни словом не обмолвившись о том, что взял телефон сына убитого у Ананьевой. Телефона внука Тереза Лаврентьевна не знала.
— Вы хотите попросить его приехать в квартиру отца? — осторожно спросил Усольцев.
— Да, — кивнул капитан, — надеюсь, что у него крепкие нервы.
— Хорошо, что тело уже увезли, — тихо и печально вздохнул Уваров.
— Вы идите, ребята, — сказал капитан, — я один поговорю с Василием Анатольевичем. И посмотрите, участковый ещё не ушёл?
— Нет, сидит на диване в зале и читает какой-то журнал, — сказал Усольцев.
— Про рыбалку, — добавил Уваров.
— Скажите, чтобы пока не уходил. Пусть ещё посидит, почитает.
— Ладно.
Оставшись на кухне один, Турусов открыл холодильник и совершил маленькое нарушение, откупорил бутылку минеральной воды и налил себе половину стакана. После чего набрал номер мобильника сына Крупенникова. Тот, увидев незнакомый номер, сухо проговорил:
— Я вас слушаю.
— Я разговариваю с Василием Анатольевичем Крупенниковым?
— Да. А с кем разговариваю я?
— Турусов Виталий Сергеевич, капитан полиции.
— Полиции? — удивился Крупенников. — Чем обязан?
— С вашим отцом случилось несчастье, — проговорил капитан.
— Что случилось?! — выдохнул Василий Крупенников.
— Вы не могли бы приехать сейчас на квартиру вашего отца? — предложил Турусов, не ответив на вопрос абонента.
— Выезжаю.
Турусов налил себе ещё полстакана воды, выпил и вышел в зал.
При виде его участковый отбросил журнал и вскочил.
— Сидите, сидите, старший лейтенант. Сейчас приедет сын потерпевшего. Мы с ним побеседуем. Потом опечатаем с вами квартиру.
— Может, мне переместиться в другую комнату? — спросил участковый.
— Переместитесь, если не трудно. Но лучше не в комнату, а на кухню.
Участковый кивнул.
— И журнал с собой прихватите, — скрыл улыбку в уголке рта капитан.
— Спасибо.
Турусов пожал плечами. Он приготовился к продолжительному ожиданию. Но Василий Анатольевич прибыл через сорок две минуты, и не один, а с молодым человеком, заметно похожим на него самого.
— Василий Анатольевич Крупенников, — мужчина протянул капитану руку.
— Виталий Сергеевич Турусов, — пожал его руку капитан.
— Это Игорь, мой сын, — сказал Крупенников.
Молодой человек едва заметно склонил голову. Капитан ответил ему тем же.
— Где мой отец? — спросил Крупенников, теперь уже старший.
У капитана чуть не сорвалось с языка — «в морге». Но он вовремя спохватился и ответил:
— С ним работает судмедэксперт.
— Отец мёртв? — воскликнул сын каким-то потерянным голосом.
— Примите мои соболезнования.
— У деда случился… — начал внук и замолчал.
— Нет, — ответил капитан на его незаконченный вопрос, — Анатолия Ивановича убили.
— Как убили?
— Нанесли два удара ножом в грудь. Один из ударов оказался смертельным.
— Но за что?!
— Этого мы пока не знаем. Но надеемся узнать с вашей помощью и задержать преступника.
— У вас есть к нам вопросы? — хмуро спросил Василий Анатольевич.
— Ничего личного, — проговорил капитан, — но я обязан задать вам эти стандартные вопросы.
— Если обязаны, задавайте.
— Где вы оба были вчера с девяти вечера до трёх ночи?
— Я был на работе, — ответил Крупенников-старший.
— То есть?
— Я врач. Была моя ночная смена. Сотрудники и камеры подтвердят, что я не отлучался.
— А вы? — Турусов повернулся к внуку.
— До двенадцати мы с Ларисой были в ресторане.
Губы капитана дрогнули.
— Если вы думаете, что я золотой мальчик, то ошибаетесь, — сердито проговорил Крупенников-младший. — Мы были на юбилее отца Ларисы. Гости и камеры подтвердят. После двенадцати я повёз родителей Ларисы домой.
— То есть после юбилея вы сели за руль?
— Сел! Но я ничего не пил, кроме сока и минералки.
«А я стибрил из холодильника их покойного отца и деда бутылку минералки», — пронеслось в голове капитана. «Но не умирать же мне, в конце концов, от жажды», — попробовал оправдаться он. На что его внутренний голос заявил ехидно: «Мог бы из чайника попить, невелик барин». Турусов вздохнул.
Каждый из Крупенниковых оценил его вздох по-своему.
— Я не помню точно, сколько мы пробыли у родителей Ларисы. Но потом мы поехали ко мне.
— Вы снимаете квартиру?
— Нет, я живу с бабушкой.
— Это моя тёща, — вступил в разговор Василий Анатольевич, — квартира большая. Тёща преклонного возраста. В общем, они поддерживают друг друга.
— Бабушка не возражает против того, чтобы вы ночью приезжали с девушкой? — не удержался Турусов.
— Нет, — несколько насмешливо ответил Игорь Васильевич, — я уже совершеннолетний мальчик, а моя бабушка не ретроградка.
— Гоша, — одёрнул сына Крупенников-старший.
Но тот, кажется, не заметил окрика отца и продолжил:
— Я понимаю, что показания моей девушки и бабушки в расчёт вами не берутся. Но мы, поднимаясь по лестнице, нос к носу столкнулись с Бегемотом.
— С бегемотом? — недоверчиво переспросил Турусов.
— Вы не дослушали. С Бегемотом и его хозяином Вениамином Александровичем Логачёвым.
— Разве в городских квартирах разрешено держать бегемотов? — сердито воззрился на парня капитан, заподозрив его в неуместном розыгрыше.
— Так точно! Если это кот.
— Кот?
— Да. Вениамин Александрович приспособился выгуливать кота на собачьей шлейке.
— Но почему ночью? — удивился капитан.
Игоря так и подмывало сказать: «Чтобы подтвердить моё алиби. Но парень удержался и сказал правду:
— На моё счастье, у Бегемота живот расстроился. Логачёв сказал, что он за ним днём не уследил, и кот придушил крысу возле мусорных контейнеров. А ночью, по-видимому, кота настигли последствия дневной охоты. Крысы у нас в городе не стерильные, — не удержался он от сарказма.
— Вы зря ёрничаете, Игорь Васильевич. Вы что думаете, мне доставляет удовольствие выспрашивать у вас подробности прошедшей ночи?
Крупенников-младший демонстративно пожал плечами.
— И всё-таки я решусь задать вам ещё один вопрос.
— Да?
— Насколько мне известно, котов в туалет из квартиры не выводят. Существует специальный кошачий туалет.
Парень ухмыльнулся.
— А Бегемот предпочитает улицу. — И, предупреждая очередной вопрос Турусова, проговорил: — Почему, спрашивайте у самого Бегемота и его хозяина.
«И чего он на меня взъелся?» — подумал Турусов. И решил переключить своё внимание на отца ершистого парня.
— Василий Анатольевич, мы разговаривали с соседями. Никто не сказал про Анатолия Ивановича ни одного плохого слова.
Крупенников-старший кивнул:
— И не мог сказать. Папа был порядочным человеком.
— Правда, у вашего отца были разборки с соседом сверху.
— С Сергеем Савельевым?
— С ним самым.
— Так Серёга не только отца, всех доставал.
— Понятно. Мы хотели поговорить с Савельевым, но его нет дома.
— Наверное, уехал к какой-нибудь женщине.
— Да?
— А чего вы удивляетесь? Серёга не только меломан, но и казанова.
— Понятно. Ваш отец где-то работал?
— Естественно. Он главный инженер на заводе Колесова.
— Не было ли у него конфликтов на работе?
— Нет, отец никогда не жаловался ни на коллег, ни на начальство. Он вообще был человеком бесконфликтным.
Турусов почувствовал, как тяжело далось Крупенникову слово «был».
— Хорошо, перейдём к невесте вашего отца.
— Агнию Артемьевну тоже убили? — встревожился Василий Анатольевич. И как показалось капитану, встревожился искренне.
— Нет, её не убивали. Она приехала утром к вашему отцу, увидела его, и ей стало плохо. Она сейчас в больнице. Не буду скрывать от вас, в тяжёлом состоянии.
— Что вы хотели узнать о ней? — спросил Крупенников-старший.
— Ваш отец знал, что у Евстратовой до встречи с ним был роман с другим человеком?
— Понятия не имею. А при чём здесь это?
— Отвергнутый поклонник мог затаить обиду на вашего отца.
— Чушь! — сказал внук. — Времена испанских страстей отошли в прошлое.
— Не скажите, — ответил Турусов. — К сожалению, убийства на почве ревности и в наши дни не такая уж редкость.
— Вы знаете, кто был этот Отелло? — спросил внук.
— Знаем.
Оба мужчины посмотрели на капитана, и он объяснил:
— Завтра мы поговорим с ним. А теперь я попрошу вас обоих осмотреть квартиру.
— Зачем?
— Может быть, что-то пропало.
— Вы думаете, отца ограбили? — недоверчиво спросил Крупенников-старший.
— Исключать ничего нельзя, — ответил капитан.
Отец и сын походили какое-то время по квартире, заглядывая то в шкаф, то в ящики стенки. После чего сообщили, что на первый взгляд всё на месте.
— Вы не знаете, сколько у вашего отца было кухонных ножей?
— Понятия не имею, — ответил сын.
Внук тут же спросил:
— Можно взглянуть на нож, которым убили деда?
— Нельзя.
— Тайна следствия? — фыркнул парень.
— На этот раз нет. Просто преступник унёс нож с собой.
— Он что, чокнутый?
— Пока это нам неизвестно. Вы, — обратился Турусов к обоим, — давно навещали Анатолия Ивановича?
— Я был в прошлое воскресенье, — ответил сын, — заехал буквально на минутку. У меня были дела. Да и отец торопился на встречу с Агнией. Я подвёз его до Хлебной площади.
— А мы, — дождавшись своей очереди, сказал внук, — были с Ларисой у деда в среду. Привезли ему салат. Лариса сама делала. У неё есть фирменный из семги и экзотических фруктов. Дед салат съел, но когда Лариска ушла на кухню мыть посуду, шепнул мне, что предпочитает более простые блюда. Я ещё спросил его: «Те, что Агния готовит?» И он подтвердил мои предположения.
— Игорь Васильевич, вы в разговоре часто упоминаете свою девушку.
— И что? — не дав капитану договорить, ощетинился Игорь Крупенников.
— Ничего, — как можно мягче ответил Турусов, — я просто хотел узнать её полное имя, отчество, фамилию.
— Лариса Ипполитовна Студёная.
— Благодарю вас.
— Вам стало легче? — спросил не без иронии Крупенников-младший.
— Значительно, — без тени улыбки ответил капитан.
Крупенников-старший поморщился, как от зубной боли, но одёргивать сына не стал, хотя и чувствовалось, что он недоволен его поведением.
— Когда мы сможем забрать тело отца? — спросил он капитана.
— Скоро. Вам сообщат.
Крупенников-старший устало кивнул. А его сын спросил:
— Насколько я понимаю, подозреваемых у вас нет?
— Есть. И мы будем разрабатывать имеющиеся у нас версии.
— Но с нами вы своими версиями не поделитесь? — усмехнулся Игорь Крупенников.
— Пока нет.
— Мы можем идти? — спросил Крупенников-старший.
— Да. Квартиру мы опечатаем.
— Это ещё почему? — спросил Игорь.
— Так положено. Временно, — поспешил успокоить родственников капитан.
После ухода Крупенниковых Турусов постоял некоторое время посреди зала, потом с тяжёлым сердцем направился на кухню и, прихватив участкового, покинул квартиру убитого, предварительно опечатав её.
Ему ещё предстоял разговор с полковником Кочубеевым. Который и состоялся ближе к вечеру.
— Николай Егорович, — проинформировал полковника Турусов, — убийство очень смахивает на бытовую разборку. И подозреваемый, вписывающийся в эту версию, имеется.
— Так-так, — побарабанил Кочубеев пальцами по столу. — И кто же это?
— Сосед сверху, некто Сергей Савельев. Все слышали, что он часто хамил Крупенникову в ответ на его просьбу выключить музыку.
— Почему же он до сих пор не задержан? — спросил полковник.
— По словам соседки, Савельев уехал за город ещё в пятницу вечером.
— Так разве Крупенников был убит не в это же время?
— Нет, на другой день.
— Савельев мог не сразу уехать, переждать у кого-то из друзей, на следующий день вернуться, убить соседа, а потом покинуть город.
— Мог. Но зачем такие сложности?
Следователь промолчал, и Турусов продолжил:
— Меня смущает отсутствие на месте преступления ножа. Эксперты считают, что убит Крупенников обычным кухонным ножом.
— Так, может, преступник воспользовался ножом хозяина, потом вымыл его и положил на место?
— На ножах, принадлежащих Крупенникову, нет следов крови. Хотя при современных технологиях в лаборатории они были бы обнаружены под рукояткой.
— Значит, преступник всё-таки унёс нож с собой.
— Выходит, что так.
— К тому же на мойке на кухне обнаружены две стопки. Почему-то хозяин не вымыл их. То ли не успел, то ли его что-то отвлекло, и он забыл о них.
— Забыл? С чем связано это предположение?
— С тем, что если выпивали, то должна была быть хоть какая-то закуска. Однако грязной тарелки не обнаружено. Выходит, что тарелку вымыли.
— Может, не доели и сунули в холодильник?
— В холодильнике нет тарелки с нарезанной закуской.
— Понятно. В это время мог раздаться звонок мобильника. Вы проверили мобильник Крупенникова?
— Им сейчас занимаются специалисты.
— Так-так, что же ещё… Вам не приходило в голову обыскать квартиру Савельева?
— Приходило. Но я решил подождать до понедельника.
— Что ж, думаю, что вам, Виталий Сергеевич, виднее, — с некоторой задержкой ответил Кочубеев. — У вас есть ещё подозреваемые?
— Да, — кивнул Турусов, — Константин Ермолаевич Пушкарёв.
— Кто он?
— Бывший ухажёр невесты Анатолия Ивановича Крупенникова. По профессии ветеринар.
— Что ж, вероятно, он знает, где находится сердце не только у животного, но и у человека.
— Я тоже так думаю. И возникает вопрос, почему он не попал в сердце с первого удара?
— Мало ли, — отозвался полковник, — он мог сильно нервничать.
— Не исключено, — согласился Турусов. — Загвоздка заключается ещё и в том, что Агния Артемьевна Евстратова, по словам её подруги Терезы Лаврентьевны Ананьевой, рассталась с Пушкарёвым больше года назад. Чего он, спрашивается, столько времени выжидал?
— Интересный вопрос, — проговорил Кочубеев.
— У меня есть одно предположение, — обронил Турусов.
— И какое же?
— Пушкарёв мог узнать, что Евстратова и Крупенников решили узаконить свои отношения. Это могло подстегнуть злость отвергнутого мужчины и подтолкнуть его к мести.
— Могло быть и так, — согласился полковник. — Не зря итальянцы говорят, что месть то блюдо, которое подают холодным. Но мы всё-таки не итальянцы.
Турусов согласно кивнул.
— Однако поговорить с Пушкарёвым, конечно, следует, — продолжил полковник, — и выяснить, есть ли у него алиби.
— Этим я и собираюсь заняться завтра сразу с утра.
— Разумно, — одобрил Кочубеев и отпустил подчинённого.
