Любовь как улика

Наталия Антонова, 2021

Любви все возрасты покорны, вот и немолодой преподаватель вуза Борис Гусаров не может устоять перед юной Катей. А до нее – перед юной Кристиной, Асей и другими прекрасными дамами! Ведь Катя – уже третья жена Бориса. Супруги выглядят замечательной парой, но у каждого из них есть романы на стороне. Это многообразие любовных связей очень осложнило работу полиции, когда Гусарова обнаружили убитым. К счастью, частный сыщик Мирослава Волгина не сентиментальна и за делами сердечными не упустит нить расследования…

Глава 5

Наполеонов позвонил поздно вечером и спросил заспанным голосом:

— Ты звонила мне, что ли?

— Что ли звонила, — передразнила его Мирослава.

— Соскучилась?

— Не без этого, — рассмеялась она в ответ, — но мне хотелось бы ещё и расспросить тебя относительно одного дела.

— Какого такого дела? — насторожился он, разом сбросив остатки сладкого сна.

— Ты выезжал на убийство преподавателя вуза Гусарова?

— Выезжать-то я выезжал, — ответил он, — но вести это дело будет другой следователь.

— Я догадываюсь. Но мне хотелось бы знать твои первые впечатления.

— Опять ты из меня верёвки вьёшь! — сделал вид, что рассердился, Наполеонов.

— Ну что ты, Шурочка, — промурлыкала она нежным голосом и добавила невинно: — А Морис собрался завтра пирожки печь.

— С чем? — быстро спросил Наполеонов.

— По-моему, с ливером. Но можно попросить и ещё с какой-нибудь начинкой.

— С ливером я люблю, — ухватился за вкусную идею Наполеонов, — может, он ещё с картошкой испечёт?

— Я ему скажу.

— И с яблоками.

— Договорились.

— Скажи, что Шура очень просил.

— Скажу.

— Тогда я завтра вечером приеду. Сначала поем, а потом поговорим, тиранка ты эдакая.

Мирослава рассмеялась и отключилась.

Ариадна Борисовна сидела вдвоём с мужем за поздним вечерним чаем. Андрей снова куда-то пропал. А детей няня уложила спать и сама либо улеглась, либо смотрела телевизор в своей комнате. Так что супругам никто не мешал. Если кто-то и прислушивался к их разговору, то это была большая розоватая луна, повисшая низко над деревьями.

— Илья, — сказала Ариадна, — я наняла частного детектива. Вернее детективное агентство, — поправилась она.

— Зачем? — спросил он рассеянно.

Ариадне показалось, что свой вопрос муж задал как-то уж слишком равнодушно. Конечно, Илью никогда нельзя было заподозрить в особой любви к тестю. Но не до такой же степени. Она вздохнула и ответила:

— Чтобы дело сдвинулось с места.

— Так для этого есть полиция.

— Я не слишком-то ей доверяю.

— По-моему, ты предвзято судишь о работе наших правоохранительных органов, — едва заметно улыбнулся муж.

— Может быть, — согласилась она и, не сдержавшись, спросила:

— Тебе совсем не жалко папу?

— Папу? — машинально повторил он. И только тут, казалось, сообразил, о чём, вернее о ком, она с ним говорит. — Ну да, конечно, твоего отца. Естественно, мне его по-человечески жаль. Но ты ведь не ждёшь, что я стану биться в истерике?

— Не жду, — вздохнула она.

— А ты уверена, что нанятые тобой детективы действительно будут работать, а не тянуть время и деньги?

— Уверена, — коротко ответила она.

— Знаешь, если мне кого по-настоящему и жаль, — неожиданно сказал Илья, — то это Катю.

— Катю? — удивилась Ариадна. — Почему именно Катю?

— Потому, что она полностью зациклилась на твоём отце. Она жила его жизнью и всё делала только ради него. И я не представляю, как она будет жить дальше.

— Как и все остальные, — пожала плечами Ариадна. — Она не маленькая девочка, а взрослая женщина. Переживёт своё горе и адаптируется к новой жизни.

— Не сердись, дорогая, но ты эгоистка, — сказал Илья.

— Это ещё почему?

— Потому что Катя самая что ни на есть маленькая девочка.

— Я не понимаю тебя.

— Всё ты понимаешь. Не стоит лукавить, тебе было удобно, чтобы с отцом жила именно такая женщина, как Катя. У неё не было никакой своей собственной жизни, и ни твой отец, ни ты, ни твоя мать не пытались сделать так, чтобы у Кати появились какие-то свои интересы, друзья, работа.

Ариадна сердито фыркнула.

— Илюша, ты говоришь глупости! Не могла же я вмешиваться в личную жизнь моего отца и воспитывать его жену.

— Не знаю, могла ли, но то, что не хотела, это точно.

— Послушай, Илья! — Ариадна вспылила. — Убили моего отца! Мне больно! А ты вместо того, чтобы посочувствовать мне, жалеешь Катю.

— В этом нет ничего удивительного. По-моему, ей даже негде жить.

— У неё есть квартира!

— Половину которой заберёшь ты.

— Ничего я у неё не заберу. Ничего! Слышишь?!

— Слышу. Это очень благородно с твоей стороны. И тем не менее ей придётся учиться заново делать первые шаги по жизни.

— Ты преувеличиваешь. Во всяком случае, никто не собирается бросать Катю на произвол судьбы. На первых порах ей будет оказана поддержка.

— Ты меня успокоила.

— А кто успокоит меня?! — Илья расслышал в голосе жены явную обиду. Придвинул к ней свой стул и обнял её.

— Извини меня, дорогая. Я очень люблю тебя. Я и сам чувствую себя не в своей тарелке. Просто представить не могу, кому понадобилось убивать беззащитного преподавателя вуза?

Ариадна подумала про себя, что её отец не был таким уж беззащитным, но озвучивать свою мысль не стала. Она положила голову на плечо мужа и закрыла глаза. Его рука ласково блуждала в её волосах, гладя и успокаивая. Они просидели так довольно продолжительное время, пока не зазвонил сотовый Ильи.

— Извини, — тихо сказал он, высвобождаясь из объятий жены.

Звонил Андрей. Не здороваясь, он сразу спросил брата:

— Это правда?

— Что правда? — машинально переспросил Илья.

— Что твой тесть…

— Да, правда.

— Как там Ариадна?

— Не очень хорошо, как ты сам мог бы догадаться.

Андрей, почувствовав недовольство в голосе брата, проговорил, невольно оправдываясь:

— Меня не было в городе два дня. Мы ездили с Аней на Сок. И только сегодня вечером вернулись.

Илья догадался, что Аня новая пассия брата, и ничего не ответил.

— Ты чего молчишь? — заволновался Андрей.

— А что говорить-то? — ответил Илья.

— Мне приехать?

— Необязательно.

— Но…

— Во всяком случае, не сейчас.

— Хорошо, я приеду завтра, — проговорил Андрей и отключился.

— Это Андрей звонил, — пояснил Илья жене.

— Я поняла, — отозвалась Ариадна.

— Он волнуется за тебя.

— Спасибо.

— Завтра приедет.

— Хорошо. А сейчас идём спать. Мне завтра рано вставать.

Несмотря на случившееся Ариадна Борисовна продолжала работать. Она даже была уверена, что её дело помогает ей справиться с переживаниями, не давая душе остаться с ними один на один. А ещё Незвецкая никогда не страдала от бессонницы. Положив голову на подушку, она сразу засыпала.

В отличие от Екатерины Гусаровой, метавшейся всю ночь по квартире, которая без Бориса казалась ей пустой, как клетка на необитаемом острове. В ней была только она. И за окном — сочащаяся розовым светом луна. Катя специально не закрывала шторы, чтобы видеть хотя бы луну. Слёз у неё уже не было, она все их выплакала в первые часы после осознания того, что Борис уже никогда не будет с ней. И теперь только тихо подвывала от отчаяния.

Её родители жили на Сахалине, и она даже звонить им не стала. Ведь помочь ей они ничем не могут, так зачем же заставлять страдать ещё и их. Подруг у неё, как верно заметил Илья, не было. На работу после окончания вуза она так и не устроилась, потому что Борис был против. Катя очень надеялась, что у них будут дети, но они так и не появились. И вот теперь она совсем одна. Правда, у неё хорошие отношения с дочерью Бориса Ариадной. Но звонить сейчас Ариадне и изливать ей своё горе, по мнению Кати, было бы просто кощунственно. Ведь Ариадна сама страдает не меньше её. Вот и выходило, что жаловаться на судьбу Катя могла только луне, которая, по-видимому, прониклась сочувствием к ней, вон как приникла к окну. Кажется, и не оторвать.

Мирослава распланировала с вечера, куда ей нужно поехать и с кем поговорить. Мориса она предупредила, что поставила капкан на Лиса. Так они между собой иногда называли Наполеонова. А Миндаугасу предстояло приготовить приманку в виде пирожков с ливером, картошкой и яблоками.

— В одно прекрасное время, — сказал Морис, — наш Шура растолстеет, как Винни Пух, и застрянет в дверях.

— Ничего, — утешила его Мирослава, — подождём, пока он похудеет.

— А в период ожидания не будем кормить?

— Естественно, — рассмеялась она.

— Вы меня утешили, хоть какая-то экономия времени и продуктов.

— У меня для тебя на завтра задание, — сказала она уже серьёзно.

— Какое?

— Постарайся выудить из Интернета всё, что можно, о Борисе Аввакумовиче Гусарове, о его жене Екатерине Гусаровой, о дочери Ариадне Борисовне Незвецкой и зяте Илье Маратовиче Незвецком.

— Это всё?

— Пока да. Хотя, возможно, потом меня заинтересуют и другие лица, задействованные в этой истории.

— Я видел несколько живописных полотен Незвецкого…

— И как?

— Мне они понравились. Есть в них что-то очень реалистичное и в тоже время душевное. Сейчас так пишут немногие.

— Пожалуй. Ты видел его картины в Интернете?

— Нет, в галерее. В Интернете не то. Но вам стоит взглянуть на них хотя бы в Интернете.

— Хорошо. Завтра вечером.

— Завтра так завтра, — согласился Миндаугас.

На следующий день утром Мирослава отправилась в вуз, где в течение 21 года преподавал Борис Аввакумович Гусаров. Хотя она сразу предупредила, что является частным детективом и беседовать может только с теми, кто согласится на это, ей никто не отказал — ни коллеги Гусарова, ни ректор, ни студенты. Было видно, что, несмотря на свой сложный характер, о чём ей сказал один из студентов, Борис Аввакумович пользовался уважением. Другой студент охарактеризовал Гусарова как въедливого, но справедливого препода. Студентки же, как показалось Мирославе, вообще чуть ли не боготворили его.

Беседуя с сослуживцами, Волгина спросила и о вечеринке, после возвращения с которой Гусаров и был убит. Коллеги подтвердили, что отмечали защиту диссертации в сугубо профессиональном кругу. На вопрос, были ли там дамы, ответили: конечно, были, Галина Ивановна Нурмухаметова, старейший профессор вуза, и Маргарита Витальевна Наумова, преподаватель английского языка. За Нурмухаметовой приехал сын, а за Наумовой муж, все остальные отправились домой на такси, в том числе и Гусаров. Но номера такси никто не заметил. Однако Галина Ивановна подтвердила слова его жены, сказанные следователю, о том, что Борис Аввакумович всегда вызывал такси одной и той же компании.

— Вы не помните, какой именно? — спросила Мирослава, не надеясь получить ответ.

И неожиданно услышала:

— Почему же не помню, мне до ста ещё восемнадцать лет, — рассмеялась профессор, — компания называется «Олений бег».

— «Олений бег»? — переспросила Мирослава.

— Да, именно так, и в справочнике есть номер их телефона.

— Спасибо большое.

— Не за что. Мы все тут хотим, чтобы убийца был найден. Поверьте мне, Гусаров был стоящим педагогом. К тому же ладил со студентами, что даётся далеко не каждому. Да и вообще неплохой он был мужик, — вздохнула женщина.

Мирославе хотелось бы узнать что-нибудь о личной жизни Гусарова, но на свои деликатные попытки вывести хоть кого-то из преподавателей на скользкую дорожку откровенности получала один и тот же ответ:

— У Бориса Аввакумовича была молодая жена, чего вы ещё хотите?

— Правды, — мягко замечала она.

Но в ответ ей только качали головами и укоризненно щёлкали языками, точно застали её за кражей грязного белья из их корзины. «Молчат как партизаны», — вздохнула про себя Мирослава. Ей казалось, что коллеги Бориса Аввакумовича о чём-то недоговаривают. Но дальнейшие расспросы она отложила, боясь настроить людей против себя. Надо будет придумать другой ход. А пока…