Одиночка. В плену огня

Натализа Кофф, 2022

– Покажи мне себя, девочка, – заурчал зверь, фиксируя ее шею и заставляя смотреть в глаза. – Покажи…. – Нет! – упрямо сжала челюсть. – Это твое задание, Кьелл! Выполняй! – рявкнул Эрлинг. – Не буду! – Будешь! – властно отчеканил препод. – Пошел… пошли вы, советник! – прошипела Фина. – Дерзкая девчонка, – усмехнулся Эрлинг. Фина шумно и рвано выдохнула. Она чувствовала, как глотку обжигает лава, сносит ограничения и лишает воли. Девушка слышала, как хрустят ее кости, меняется и перестраивается организм. И вдруг… – Замри! – мягко, но властно скомандовал Эрлинг, не выпуская ее шею из ласкового захвата. – Вот так…. Не бойся… *** Новый мир волков. Будут: страсти, интриги, коварные злодеи и настоящая любовь.

Глава 3

Он заставлял свое тело двигаться. Переставлял непослушные лапы, утопал в опавшей листве и сырой земле. Не разбирая дороги, просто бежал вперед, понимая, что только так он сможет уберечь ее от опасного и безумного зверя.

От самого себя.

Луна уже была высоко над головой, пряталась в облаках. В груди клокотало рычание и вой. Он не стал сдерживать рвущихся звуков. Прикрыл глаза и отпустил свою душу в полет. Казалось, что его швыряли порывы ветра. Волчий вой разлетался по лесу, звенел, ударяясь о скалы.

А под прикрытыми веками — образ девочки.

Так вот какой ты стала, рыжая волчица! Хрупкая и порывистая, как огонь. Она обожгла его своими темными глазами. Он не видел ее прежде, только чуял.

А сегодня, наконец, рассмотрел. И обезумел от увиденной картинки.

Длинные рыжие пряди водопадом струились по тонкому стану, укутывали одеялом, плотным и коварным. Он знал, что под этой преградой она без одежды. И это сводило с ума.

Хотя, куда уж больше? Он и без того оправдывал свое прозвище, которым за глаза его называли в академии. Он — Псих.

В легких закончился воздух. И Рандолф устало опустил голову.

Спустя секунду, вместо волка на валуне уже сидел мужчина. Забравшись высоко в горы, Ранд смотрел вниз. Там, где брала начало Белая река, раскинулась академия. А рядом дом, в стенах которого пряталась сейчас малышка Руфина. Яркая и рыжеволосая.

Он видел ее глаза. Удивительные, дерзкие, в них не было страха.

Любопытство, интерес, удивление — этого валом. А вот его — безумного волка — она не боялась.

Ранд горько усмехнулся своим мыслям. В обличье волка многое воспринимается иначе. Он и сорвался только потому, что ощутил ее оборот. Его накрыло тягой к девчонке, мозги полностью вышибло от того, что почуял ее пьянящий аромат. Испытал потребность обладать волчицей, той, которую отчаянно ждал.

Сейчас, когда между ними вновь появилось хоть какое-то расстояние, Рандолф мог анализировать свои поступки. Он понимал, что нельзя больше менять сущность. Нужно терпеливо ждать.

Такое обещание он дал ее отцу. Ждать. Ждать, пока истинная пара Рандолфа Эрлинга потянется к нему. Сама признает в нем пару.

Любого другого Ранд послал бы с такой просьбой, но Освальду Кьеллу он не смог отказать. Слишком многим обязан ему в прошлом.

Обратный путь оказался гораздо длиннее. Почти до самого утра Эрлинг брел пешком, на двух ногах, по тропам, изученным до каждого камня за годы жизни в горах. Шел, прокручивал в мыслях все события и говорил со своим волком.

Оказавшись дома, Ранд умылся, оделся и отправился к брату. Грозный ректор уже требовал его появления в стенах своего кабинета. А поскольку Филлин Эрлинг был не только старшим братом Ранда, ректором академии, непосредственным начальством Ранда и его команды, охранявшей территорию, но еще и хозяином всего Беловодья, отказывать старшему волку было нельзя.

* * *

— Ты сейчас серьезно, Фил? — Ранд нахмурился, вперив тяжелый взгляд в черные, точно пекло, глаза брата.

— Вполне, — кивнул ректор Эрлинг, — у тебя подходящая квалификация. Если ты забыл, то есть даже диплом выпускника академии, ну и, что уж скрывать, все сертификаты тоже имеются. Подписанные комиссией. Ты имеешь полное право преподавать.

— Фил, это же бред! — оскалился волк. — Я не собираюсь торчать с сопливыми щенками. У меня другие интересы, знаешь же.

Однако ректор Эрлинг оказался непреклонен. Поднявшись из-за стола, Филлин поправил полы своего пиджака и взглянул на младшего брата.

— Твои интересы не пострадают. А вот научить желторотых первокурсников азам боя ты вполне сможешь, — продолжал говорить ректор, — и никто не заставляет тебя торчать в стенах класса. Боевую трансформацию можно преподавать на арене. Все равно твои парни там часами торчат. Присмотришь еще за парочкой волчат.

— Выходит, мое мнение уже не учитывается, — догадался Ранд, злясь на брата, на его решение, на весь чертов мир вокруг.

— В свете вчерашних событий, нет, не учитывается, — ректор Эрлинг заломил бровь и скрестил руки на широкой груди. — Освальд Кьелл жаловался на тебя. И да, он всерьез ставит под сомнение вопрос пребывания его дочери в Академии. Он раздумывает, стоит ли вернуть девочку домой.

— Нет! — вспыхнул Ранд, сорвавшись с кресла.

Его вновь начало накрывать то чувство безысходности, с которым он боролся годами. А теперь, когда, кажется, появилась надежда, отчаянно не хотелось сдаваться.

— Уверен, эти занятия помогут и тебе, Ранд, — вкрадчиво, успокаивая буйный норов младшего родственника, проговорил Филлин. — Ты на эмоциях, брат.

Эрлинг-младший шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Силой загнал волка обратно, не собираясь поддаваться обороту.

— Ладно, — наконец, мотнул головой Ранд, не без усилий вернув контроль себе, — но я не виноват, если кто-то из щенков свалит, поджав хвост!

— Тяжело в учении, легко в бою, брат, — хохотнул ректор и нажал кнопку вызова секретаря, а когда в кабинет вошел помощник, неся в руках весьма объемный чехол для одежды, Эрлинг не без ехидства проговорил: — Вот тебе подарочек от академии. Носи и не пачкай.

— Какого…? Что? Не собираюсь я это надевать! — заявил Ранд.

— Уверен, тебе пойдут цвета академии, — посмеивался Фил, всучил брату новый, сшитый специально для него костюм, и многозначительно поиграл бровями, — профессор Эрлинг! Звучит же!

— Какой, к чертям собачьим, профессор?! — недовольно рявкнул Рандолф.

— Тут ты прав, для профессора тебе не хватает пары очков и седых волос. Так и быть, будешь у меня советником, — смилостивился ректор. — Советник Эрлинг. Отец, кстати, был бы рад такому повороту.

Рандолф ответил парой не самых лестных эпитетов. Вышел из кабинета ректора, сжимая новую униформу, от которой его уже заранее тошнило. Но иного выхода не было. Либо костюм и прочие навороты, либо его девочку отправят обратно.

* * *

Руфина спала отвратительно. Ей снился волчий прожигающий душу взгляд, и казалось, будто звериный вой преследует ее. Или что-то хочет сказать? Задеть? Навредить?

В итоге Фина промучилась до рассвета и только с первыми лучами солнца провалилась в зыбкий сон. Очнулась от резкого и пронзительного звука будильника.

Пришлось вставать и идти в ванную. А после, одевшись, девушка вышла на улицу.

Прохладный воздух моментально проник в легкие. Он казался Фине сладковатым с привкусом неизвестных ей трав и ягод.

Девушка оглянулась, за спиной стоял Мишка, бесшумно подкравшийся, а в руках какой-то странный веник.

Парень улыбался и смотрел на Руфину так, словно она должна прочесть все его мысли.

— Ты чего это? — буркнула Фина, настроения не было, да и спать хотелось. И есть тоже. Кажется, сама местность вкупе с горным чистым воздухом будила в ней зверский голод.

— Доброе утро, любимая! — радостно продолжил Михаил и протянул ей веник.

Теперь Фина поняла, что веник — и не веник вовсе, а букетик луговых трав.

— Ты не заболел? — на всякий случай уточнила девушка, но букет приняла.

— Хотел как-то отпраздновать наше первое утро здесь, — виновато улыбнулся Миша и попытался приобнять девушку за плечи, — пойдем в столовку? Говорят, здесь шикарные завтраки. Кормят на убой.

— Ну пошли, — хмыкнула Руфина и прикинула, стоит ли оставить букет в доме или можно припереться на завтрак с «веником».

Девушка бросила взгляд на тропинку, ведущую от шалашей к основному корпусу, в котором разместилась огромная столовая. Поняла, что студенты и преподаватели уже потянулись к источнику невероятно приятных ароматов свежей выпечки.

И стало не до букетов. В животе громко заурчало. И Руфина потащила парня за собой.

— Ты представляешь! Завтра мы уже будем слушать лекции от самого Эрлинга! А еще, говорят, что в этом году будет новый состав у преподов, — заливался соловьем Мишка, а Руфина все больше раздражалась и всерьез раздумывала, не заткнуть ли букетом рот своему парню.

* * *

Завтрак действительно был шикарным. Но лучше всего было то, что у дальней стены, в секции, отделенной невысокой перегородкой, сидел папа.

Очевидно, границу между столами, отведенными студентам и преподавателям, нарушать было нельзя. А отца усадили рядом с тем самым Эрлингом, про которого Мишка вывалил целый вагон всевозможных сведений. Словом, спустя десть минут, Руфина уже знала все о ректоре академии. И это, кажется, отлично. Будет знать, кто именно займется вопросом ее отчисления.

Отец многозначительно посматривал в ее сторону, а Руфина пережевывала вкусный завтрак. За их с Мишкой столом, прямо напротив заняли места две девчонки.

Кажется, они только что прибыли. Выглядели весьма адекватно, однако Фина интуитивно не собиралась водить дружбу с ними. Чем-то эта сладкая парочка отталкивала Руфину.

А между тем парочка о чем-то шепталась, а потом вдруг, покраснев, девушки принялись шушукаться еще тише. Они бросали любопытные взгляды куда-то за спину Руфины. И волчица решила обернуться, проверить, не выросли ли у нее крылья, или появилось что-то из ряда вон выходящее.

Но с самой Руфиной все было в порядке, а вот фигура, застывшая в дверном проеме столовой, пугала.

Застывшего на пороге столовой мужчину девушка узнала сразу. Псих! Тот самый, который встретился им на дороге.

Приглушенного «Это он!» хватило Фине, чтобы отвернуться.

Он, так он. Мало ли, пришел оборотень позавтракать. Раз пришел, и охрана впустила, значит, имеет право. К тому же, одет Псих был в цвета академии, выходит, никаких законов не нарушает, явившись на завтрак.

Кьелл продолжила пить кофе. И вдруг ей показалось, что из собранного Мишкой букетика шевелятся травинки. Краем глаза просто выловила едва заметное движение. А цветы лежали в нескольких сантиметрах от руки, которой Фина держала чашку горячего чая.

За спиной послышался звук, напоминавший легкий свист. Будто что-то запело в воздухе. Натянулось и лопнуло.

Руфина вздрогнула, осознав, что в ее букете торчит столовый нож. Не просто торчит, а фиксирует «веник», подаренный Мишкой.

— Какого лешего?! — выдохнула волчица.

Позади раздались тяжелые шаги. Повернув голову, Фина увидела, как мужская рука с загорелой кожей и грубыми пальцами обхватила столовый нож с логотипом академии и придавила сильнее. Кажется, даже деревянная столешница истошно скрипнула, не соглашаясь со столь вопиющим актом вандализма, направленного на нее.

Тем временем мужская рука стряхнула букет на пол, а на столе осталось неподвижное тельце небольшой змейки, пришпиленное лезвием столового прибора.

Девчонки, сидевшие напротив, взвизгнули и подскочила на ноги. А над головой ошалевшей от непонимания и даже страха Руфины пророкотал хриплый голос:

— От кого?

Мишка, слегка заикаясь, промямлил:

— От меня.

Руфина таки слышала, как у говорившего скрипнули зубы. Но девушка боялась даже голову поднять. Смотрела на убиенное тельце тонкой змейки. Черный окрас с ярко красными точками на голове четко подсказывал, что в букете пряталось не самое безобидное животное.

— Где взял? — рыкнул голос, а у Фины помчались мурашки по спине, и затылок пронзило иглой из страха и растерянности. А еще, любопытства, да.

— Т-там, — побледнев, ответил Миша.

Руфина на секунду зажмурилась. Чашка в ее ладони звякнула и упала на блюдце.

А крепкая мужская рука уже тащила Мишку за шкирку к выходу.

Девчонки шептались, стол окружили преподаватели, а отец, оказавшийся рядом, крепко обнял Руфину и притянул к себе.

— Что это было? — негромко шепнула девушка.

— Мне тоже хотелось бы знать! — властно припечатал отец, а Фина перехватила его взгляд, направленный на профессора Эрлинга.

* * *

Ранд тащил пацана за загривок. Так и тянуло сжать пальцы на шее щенка, чтобы слуха коснулся хруст ломающихся костей.

Цветы! Пацан собрал для его девочки чертов букет???

И ладно бы обычный букет, нет! Щенка потянуло на территорию за воротами академии, где полным-полно ползучих гадов.

— Людвиг! — рявкнул Ранд, дотащив несопротивляющегося щенка до проходной. — Сканеры проверь! Какого дьявола система пропустила ядовитого гада?!

Ранд рычал, не остановившись, когда пацан споткнулся о попавшийся под ноги камень. Эрлингу хотелось раздавить сопляка. Но сперва он планировал узнать, где именно тот собрал свой «урожай».

— Место?! — прорычал Рандолф.

Щенок вяло ткнул рукой влево. Эрлинг разжал пальцы. Даже не заметил, как мальчишка кулем сполз на землю. На ходу волк менял облик, избавляясь от новехонького пиджака и рубашки. Брат точно не простит, если форму, сшитую на заказ, он разорвет в клочья в первый же рабочий день.

Спустя минуту, Эрлинг принюхивался к запахам леса. Чертовых тварей ползучих он уничтожил еще в прошлом году. Но, судя по всему, они вернулись. Или это был всего лишь разведчик?

Нужно выяснить. Укусы черно-красной, даже самой мелкой змейки, могли отправить сильного волка к праотцам. Что уж говорить о хрупкой рыжеволосой девчонке?

Эта мысль всколыхнула волну ярости. На змей. На пацана. На саму девчонку.

Эрлинг попытался выдохнуть и сосредоточиться на работе. В конце концов, он — охранник. И сейчас безопасность вверенной ему территории находилась под угрозой. А с заикающимся от страха пацаном он после пообщается. Весьма тесно, чтобы забыл дорогу к Руфине.

Опытный и зоркий глаз волка выловил шевеление в кустах. Должно быть, именно там и поселились ползучие твари.

Рандолф шагнул ближе. Чутье молчало, а злость на щенка и рыжую девчонку, неожиданно, сбивала с ног. Позже он выяснит, какого дьявола сопливый пацан вдруг вознамерился оказывать Руфине Кьелл знаки внимания. А пока что необходимо разобраться с ядовитой проблемой.

* * *

В своем логове Эрлинг появился глубоко за полночь. Уставший, злой, изможденный, но довольный тем, что удалось зачистить лес и окрестности от мелких ядовитых гадов. Большинство из них не были опасными, но волк предпочел перестраховаться. Уничтожил всех, кто попался под его горячую лапу.

А потом еще пару часов он лично гонял парней, чтобы впредь были внимательнее. Не хватало, чтобы из-за их «косяков» студенты слегли в лазарет, или и того хуже. Не горел желанием Ранд разъясняться с родителями погибших волчат.

Мысли о студентах вызвали лютую, клокочущую злость.

Ранд запомнил щенка. Более того, Эрлинг прекрасно понимал, чьему роду тот принадлежал. А еще удалось узнать, что Михаил Ингольф увязался вслед за Руфиной. Вроде бы уломал папашу на разрешение обучаться именно здесь, в академии.

Рандолф попытался успокоиться. Ну, что ж, уже завтра у него первое занятие с их курсом. Поглядит он повнимательнее, что там за связь между Руфиной и сынком Ингольфа.

Керамическая кружка, зажатая в крупной руке волка, рассыпалась мелкими осколками. Остатки воды, которую не успел выпить Эрлинг, пролилась под ноги.

Ранд будто со стороны взглянул на свою руку. В ладонь врезались острые куски, но боли не было. Волк стряхнул керамические крошки на пол. Осмотрел свое жилье.

Нет, он, конечно, не сторонник разбросанных носков, но и не чистюля. И стало даже как-то совестно за свою холостяцкую берлогу. Эрлинг не сразу вспомнил, когда убирался в последний раз. Все больше держал в страхе и порядке лес и горы, не до чистоты здесь, в небольшом одноэтажном домишке, вросшем, казалось бы, в кусок пещеры. Ранд сам построил жилье для себя, когда обосновался под крылом брата. И никогда особо не заботился об уюте. Главное, тепло, есть запасы провизии, электричество и водопровод.

Но мелькнула предательская мысль о том… А что, если она… Если окажется здесь, в его…

Ранд решительно подхватил мусорные пакеты и приступил к уборке. Когда первые рассветные лучи солнца проникли в окна сверкавшего чистотой логова, Эрлинг принимал душ.

Волк, смывая с себя пыль и усталость, чуял, что новый день принесет новые события.

* * *