Принцесса Севера

Надежда Сомерсет (2024)

Мир магии жесток и непредсказуем. В огромном мире, где борьба за выживание становится существованием для молодой девушки, где дружба — высшая награда, а любовь — подарок судьбы, ища дорогу домой, она находит и любовь и друзей.Север! Для нее север — это дом, покой и уют. А желание узнать свое прошлое становится для нее путеводной звездой в бушующем мире. Между льдом и пламенем, между оборотнями и демонами, молодая девушка не только открывает для себя глубины нагаата, но и заключает союз с нагами, спешащими ей на помощь. А уж обрести фамильяра для молодой ледяной девы становится чем-то сродни подвигу. Но больше всего она хочет сохранить любовь к тому, кого назвала северным лордом, кто доверил ей себя и кто, она точно знает, ее никогда не предаст.Ведьма, русал и ледяная дева… Дружба, которую они пронесут сквозь горнило войны, выйдя победителями.

Пролог

Магия в моем мире, под запретом. И не потому, что маги выродились — нет. Все потому что в королевском роду Варнаби нет ни одного мага, и высшая каста людей решила, что если нет у них этого дара — то и другим его иметь нельзя.

Я, маг льда, единственный и последний маг в королевстве людей, где за магию можно лишиться головы. Моя мать умерла во время родов и отец так и не смог мне простить ее смерть, хотя и вырастил меня. Но любил ли он меня — я не знаю. Он никогда не обнимал меня, не дарил игрушки, но в три года дал мне в руки палку и сказал: «Дерись. Потому что скоро ты останешься одна, я не смогу тебя защищать вечно и тогда тебе придется защищаться самой». Так я стала воином. Вернее меня им сделал собственный отец, который вместо куклы подарил мне палку, потом кинжал, потом кнут. Каждый следующий год, отец обучал меня чему-то новому, но не в плане шитья или готовки. Хотя и готовить и шить тоже стало для меня необходимостью. Нет, он обучал военному ремеслу и магии. Его слова, что неважно кто ты: женщина или мужчина, но драться и уметь себя защищать обязан, я запомнила на всю жизнь.

В три года я случайно заморозила кашу, которую терпеть не могла, вот тогда отец впервые посмотрел на меня не как на прокаженную, я тогда впервые увидела у него на лице не презрение, а интерес.

С тех пор я вставала с петухами и ложилась, когда последний луч солнца касался земли. И так каждый день, все мои пятнадцать лет.

Для детей крестьян нет школ, кроме церковно-приходской, и там строгие правила, которые навязывали и нашей семье. И главное правило: девочки должны ходить в платьях, длина юбки должна доставать до щиколотки, волосы должны быть заплетены в тугие косы, на ногах ботинки, на поясе передник, голову необходимо повязывать платком.

Насчет платка, согласна, мои от рождения белоснежные волосы приходилось красить каждую неделю, чтобы не дай бог, кто узнал о моей даре, вернее магии. Потому платок был даже, кстати, а вот юбка — нет. Терпеть не могу юбки. Я в них всегда путалась ногами, вначале даже падала, пачкалась, получала от отца тумаки и пинки, а потом шла на речку и со слезами на глазах, стирала подол платья, проклиная свою жизнь.

Но школу я закончила. Вернее не так — бросила, когда отец исчез.

Мое пятнадцатилетие ознаменовало то, что я проспала. Впервые — проспала.

На столе на маленькой кухне, лежал листок с прощанием от сильного гордого человека, который так и не смирился с моим рождением и мешочек с золотом.

«Дочь, больше я жить так не могу. Простишь ли ты меня, не знаю. Но хочу лишь дать наказ: живи так, чтобы мне не было стыдно за тебя. Живи так, чтобы с гордостью носить свое имя. Живи так, чтобы когда мы встретимся, ты могла похвастаться своими успехами. Я верю, что ты сделаешь все, чтобы твоя магия не зачахла, развивай ее. Этого золота хватит, чтобы ты смогла поступить в академию в городе Вароз, королевство Синон. Именно там единственное место, где развивают магически одаренных детей. Иди туда. И помни, что твое имя означает — жизнь, значит, живи так, чтобы потом было не стыдно от прожитых лет. Прости меня, если сможешь», — и все. Ни подписи, ничего.

Не хватало слез, чтобы высказать, как же мне было страшно в этот момент. Я всегда знала, что отец уйдет, когда-нибудь, но не думала что так скоро. Я плакала и плакала, и никак не могла остановиться. Сейчас казалось, что весь мир против меня, что стоит мне выйти за дверь и меня тут же схватят и убьют, что каждый при виде меня, будет показывать на меня пальцем и грозить смертью.

Мне пятнадцать лет и я никак не могла понять, как можно так относиться к своему ребенку, чтобы не любить, а бросить, да еще и в день рождения. Но ничего нельзя вернуть и мы становимся старше иногда за считанные минуты. Вот так и я — девчонка, выросшая в глуши, в селе под громким названием Артхел, за секунду выросла.