Агрессор

Надежда Жирохова

Ты поломала мне душу,Я твою тоже сломаю.Ты порвала мое сердце.Я за себя не отвечаю.Как ты могла, с..а,Так изменить мою жизнь?Я заломлю тебе руки,Не умирай, держись.Мучайся долго, малышка,Я буду пить твою кровь.Ты в мышеловке, мышка.Умри и воскресни вновь.

Глава 3

Я проспала весь день. Потянувшись всем телом, встаю с кровати и иду в сторону ванной комнаты. Большая просторная комната и даже джакузи сбоку, приводит меня в неописуемый восторг. Скинув с себя пижаму, решаю ополоснуться под душем, оставив джакузи на потом. Тёплые струи сбегают по коже, и я расслабляюсь. Распевая любимую песенку, открываю кабинку и выхожу. Тянусь рукой за полотенцем и в немом шоке застываю, упираясь взглядом в широкий торс. Открываю рот в попытке закричать, но Булат, прижав меня к себе, закрывает мои губы руками.

— Ммммм, — мычу я, в попытке выбраться.

— Хватит, не кричи, я сейчас отпущу руку, поняла меня? — говорит Булат.

Он прижимается ко мне своим голым торсом, и непонятное тепло разливается по моему телу. Сердце екает и начинает колотиться быстрее. Я киваю головой, и он убирает руку.

— У нас смежная ванная комната, — произносит он медленно, как будто непутевому ребенку пытается объяснить суть, — вот дверь в мою комнату, — он кивает головой в сторону двери, и до меня, наконец-то, начинает доходить вся абсурдность ситуации.

— Оооотойди от меня, — заикаюсь я и руками пытаюсь оттолкнуть парня.

Он улыбается и отходит в сторону. Я запрыгиваю обратно в кабинку и захлопываю выдвижную дверцу. Черт, она все равно просвечивает, я чувствую даже через пластик его взгляд. Он прожигает кожу.

— Да у тебя там и смотреть то не на что, — улыбается он.

— Убирайся, — говорю ему, полностью придя в себя.

— Да ладно, сестренка, ничего особенного правда, у меня даже не встал на тебя, — ржет он.

Еще никто и никогда не обращался так со мной, и мне становится обидно и жутко неприятно.

— Я тоже от тебя не в восторге, знаешь ли? — выплевываю эти слова ему в лицо в попытке задеть этого придурка.

— Да ладно? Спорим, и месяца не пройдет, как ты в меня влюбишься?

Вот нахал, что он вообще несёт? Я в ужасе смотрю на него через прозрачный пластик, прикрывая руками своё тело, и надеясь на то, что с его стороны кабинка не так просвечивает.

— Да, ладно, успокойся, я не трогаю малолеток, — хищно улыбается он.

— Тебе столько же лет сколько и мне, — гордо задираю голову.

Он начинает медленно двигаться в мою сторону, и я в страхе пячусь, вжимаясь в стенку кабинки. Было что-то в нем угрожающее и опасное, отчего мое сердце начинает стучаться в разы сильнее.

— Булат, пожалуйста, уходи, — произношу это в момент, когда он берётся рукой за дверь, в попытке открыть ее.

— Я не люблю, когда мне тычут на мой возраст, сестренка, мне уже через неделю восемнадцать, если ты не знала, — произносит он и отходит в сторону.

Я выдыхаю и смотрю на то, как он начинает раздеваться. Черт, что он творит? Сердце отбивает бешеные удары, и лицо покрывает краска стыда.

— Булат, что ты делаешь? Мне нужно выйти.

— Выходи, кто тебе мешает, я пришёл сполоснуться, чем сейчас и займусь, — он нагло усмехается и стягивает боксеры с себя.

— Придурок, — кричу ему и стараюсь не смотреть на него.

Зажмуриваю глаза, чувствуя кожей его пронзительный взгляд. Слышу раздающийся шум воды, и открываю глаза. Он набирает воду в джакузи. Господи сколько времени мне придётся здесь простоять? Этот придурок выводит меня из себя, скорее всего, издевается.

— Булат, отвернись, пожалуйста, я выйду, — кричу ему.

— Нет уж, сестренка, хочешь — выходи, я тебя не держу.

По телу пробежала дрожь от его голоса, и я, нервно прикусив губу, пытаюсь сообразить, как мне выбраться, так, чтобы окончательно не опозорится перед ним. Тихонько приоткрываю дверь и выглядываю. Булат, развалившись в джакузи, смотрит в упор на меня. Придурок, проносится в моей голове. И за что мне все это? Жила себе тихо, спокойно, никого не трогая.

Прикрыв рукой грудь и нижнюю часть бёдер, резко выпрыгиваю и хватаю полотенце. Его громкий смех оглушает меня. Урод недоделанный. Натягиваю полотенце и подхожу к джакузи.

— Что, сестренка, у тебя даже груди нет, так что ты меня ничем не удивила, — ржёт он.

Я никогда не жаловалась на свою грудь, маленькая, но вполне себе приличная, что он ко мне прокопался?

— Ой, а что это там у тебя? Ничего не вижу какой-то маленький отросток, — я прикрываю рот ладошкой и делаю удивлённое выражение лица.

Его взгляд меняется, зрачки темнеют, и он начинает медленно подниматься. Черт, на ватных ногах разворачиваюсь и бегу, что есть мочи, в комнату. Ну, Злата, кажется, ты не на шутку разозлила этого придурка. Закрываю дверь на замок, и меня душит смех. Так ему и надо.

Сушу волосы феном и, натянув на себя джинсы с высокой талией и белую майку, спускаюсь вниз.

— Златочка, дочка, проходи, сейчас будем ужинать, — говорит отец.

Я иду вглубь кухни и сажусь на ближайший стул.

— Добрый вечер, Мария Викторовна, — смотрю, как она накрывает на стол.

— Для тебя — тетя Маша, — улыбается она.

Ставит передо мной тарелку спагетти, и я чувствую, как мой рот наполняется слюной.

— Пахнет просто божественно, спасибо.

— Да, у нас мама — повар от Бога, — доносится до меня голос Бориса, и я оборачиваюсь.

Он в спортивных штанах и белой футболке подходит к столу. Футболка очень выгодно подчёркивает мускулы на его руках, и я невольно любуюсь им.

— Выспалась? — спрашивает он меня, еле заметно улыбаясь.

Я теряюсь. Откуда ему известно, что я спала? Может у них тут не только ванные комнаты смежные, а ещё и камеры напичканы по всему дому? Если это так, то я сгорю от стыда. Он замечает мое замешательство, и его улыбка становится шире.

— Я хотел тебя позвать прогуляться и заглядывал днём к тебе, прости, дверь была открыта.

— Да, я, скорее всего, забыла закрыть, — мои щёки опять предательски пылают.

— Борис, а где Булат? Ты знаешь? — спрашивает тетя Маша.

— Он куда-то уехал, сказал, что не голоден, — произносит Борис.

Я, почему-то, испытываю облегчение от того, что его не будет сегодня на семейном ужине. Все-таки я честно призналась себе, что он меня волновал и одновременно я его боялась.

— Ну что, Злата, прогуляемся сегодня? — спрашивает меня Борис.

— Да, сынок, своди Злату куда-нибудь, может, с друзьями познакомишь, скоро лето закончится, нечего просиживать дома.

Мне хочется отказаться и скрыться снова в своей комнате. Но я не могу, не хочу, чтобы отец посчитал, что я веду себя неуважительно, чего хуже подумают, что я и правда, ненормальная.

— Хорошо, — говорю Борису и замечаю, как его глаза загораются.