Дуракаваляние, или Пробы пера в прозе и стихосложении

Мухортов Павел Петрович (2024)

В этот сборник вошли ранняя и поздняя проза автора, а также его поэтические «пробы пера». Вступительная часть состоит из коротких жизненных историй, посвященных детскому и юношескому периодам. Это и воспоминания о мальчишеских приключениях, и о первой любви. Это и фантазии, в том числе на серьезные темы — сюжеты, исполненные проблемных ситуаций и непростых взаимоотношений. Далее представлены более зрелые рассказы, а также шуточные новеллы и рифмованные поздравления родных, друзей и коллег. Иными словами, в этом сборнике — радость и боль, юмор и страдания, правда и вымысел. В общем, все — как в жизни, полной искренних иллюзий.

Слезы ребенка

Рассказ

Машина неслась по грунтовке. В крытом кузове мощного ЗИЛа тряслись на ухабах солдаты. Сначала дорога и быстрая езда занимала их и даже веселила. Одинокие сельские пешеходы, идущие по обочине, заслышав вдалеке песни, что по мере приближения становились громче, не сбавляя шагу, подолгу смотрели вслед проезжающим машинам.

Песни были пропеты, а шипение автомобильных шин, неравномерное, но убаюкивающее покачивание и мерная работа хорошо отлаженного урчащего двигателя успокаивали солдат. Они располагались поудобнее, облокачиваясь друг на друга, и, незаметно теряя ощущение времени и места, смыкали ресницы. Крепко заснуть не давали встречающиеся иногда выбоины на дороге. В такие моменты ЗИЛ подбрасывало, сильно встряхивая всех, кто был внутри, поэтому состояние дремоты не переходило в сон, но и выйти из него также было невозможно.

Старший машины — бывалый солдат, прошедший огонь и воду, боевой капитан — сидел в кабине, прислонившись головой к стеклу, и о чем-то думал. И только водитель, зорко следя за дорогой, уверенно и точно работая руками и ногами, тихонько насвистывал неизвестный мотивчик. Мимо с ревом проносились встречные машины, незаметно надвигались огромные поля и затем также незаметно отставали, сменяясь на новые. Грузовик несся под горку, все набирая скорость, а потом медленно вползал вверх, чтобы снова слететь вниз.

При въезде в неизвестный поселок солдаты оживились и с любопытством стали рассматривать цветущие сады, дома, находящиеся метрах в ста справа от дороги, и их обитателей. И вдруг неведомая сила резко потянула всех, кто был в машине, по ходу движения. Солдаты, не успев ухватиться за борта, упали на деревянный настил кузова. Завизжали тормоза, правое заднее колесо чуть подскочило, и снова загудел, набирая обороты, двигатель. ЗИЛ, освободившись от власти тормозов, поехал еще быстрее. Пассажиры начали было ругаться, обвиняя водителя: «Не дрова же везет», но вскоре увидели распростертую бездыханную овчарку. С противоположной стороны дороги показался маленький мальчик. Выкрикивая, наверное, имя собаки, он быстро подбежал к ней, присел на корточки и стал гладить ладонью по голове и шее уже мертвого пса. Ребенку не верилось, что еще несколько минут назад он бежал по осеннему лесу с любимым четвероногим другом, а теперь тот лежит на дороге и больше уже никогда не лизнет по руке теплым шершавым языком. Смерть, казавшаяся мальчику такой невероятной и нелепой, ведь до этого он никогда о ней не думал, столкнулась с ним один на один, открывая ужасную картину.

А машина уносилась все дальше и дальше, и солдаты, восемнадцати-двадцатилетние парнишки, уже едва различающие собаку и склонившегося над ней мальчишку, что слились в одно пятно, в эту минуту вспомнили свое детство. Перед глазами возникла у кого-то собака, а у кого-то кошка, которым они тайком от мамы носили горячие котлеты или сосиски, а в холодную зимнюю ночь впускали в теплые подъезды домов. Каждый, тайком от соседа, вытер одинокую слезу, наплывшую на ресницы, и представил себе горькие слезы мальчика, сидящего рядом с мертвой собакой.

Проехав несколько километров, машина остановилась. Хлопнула дверца, и к солдатам подошел капитан. Немного стесняясь самого себя и своих подчиненных, он спросил у них, что с собакой, а узнав, словно извиняясь и пряча взгляд, сказал: «Если бы свернули на такой скорости, то не собака бы, а мы… И затормозить нельзя…» — и вернулся в кабину.

Снова хлопнула дверца, и машина покатилась дальше. Ребята подумали, что, наверное, и у их строгого капитана намокли ресницы. А машина медленно, как бы преодолевая себя, силясь, поднималась и спускалась по холмистой дороге. Она, казалось, тоже переживала, как и ее хозяин, с которым за два года службы они успели «подружиться» и составить одно целое.

Декабрь 1984 г.