Огненный стяг. Дом Земли

Мия Мара, 2018

Их пятеро. Ещё вчера они были обычными подростками, а сегодня должны стать ведьмами и колдунами, жить среди оборотней и учиться у древних богов. Им открывается новый мир, полный сказок, невероятных приключений и магии. Но зло уже выпущено на свободу, а рядом невидимой тенью плетёт интриги предатель… «Огненный стяг. Дом Земли» – первая часть увлекательной и таинственной серии в жанре фэнтези.

Часть первая. Одинокие сердца

Глава 1. Школа, любовь и прочие неприятности

Эта история началась в последний четверг мая — заключительный день школьных занятий. В 8-м «А» шел урок географии, учитель объявлял годовые отметки, поэтому атмосфера в классе представляла собой странную смесь безысходности и радостного предвкушения свободы.

Лина Харди сидела за партой, и, наматывая на палец непослушную прядь русых волос, задумчиво глядела в окно. Там, на фоне голубого неба и похожих на сахарную вату кучевых облаков, ныряя в юной листве, щебетали птички. Солнце, уже по-летнему яркое, коснулось плеча девочки, и та улыбнулась, почувствовав приятное тепло. Сейчас прозвенит звонок, последний в этом учебном году, и настанут долгожданные каникулы.

— Я бы на твоём месте не улыбался, Харди, — неожиданно произнёс географ, строго глядя на Лину поверх очков. — Если будешь продолжать в том же духе, в следующем году скатишься на тройки.

Серые глаза девушки потемнели, а брови съехались к переносице.

— Я буду стараться, — пообещала она без особого энтузиазма.

Кто-то из одноклассников захихикал, и учитель недовольно покачал головой.

Лина задумалась. Почему взрослые вспоминают о школе с такой теплотой? Будто о лучшем времени в жизни. Она не могла с этим согласиться. Школа не казалась ей чем-то замечательным. По правде сказать, Лина это заведение недолюбливала. А началась эта нелюбовь с первой учительницы.

Ольгу Францевну Непрюк, ухоженную брюнетку лет тридцати, к которой Лина попала в первый класс, считали лучшим педагогом в начальной школе. Она регулярно принимала участие в профессиональных конкурсах, а её фото красовалось на доске почёта. Но в своём стремлении к идеальному результату Ольга Францевна подчас использовала совсем непедагогичные методы. За малейшую ошибку ученика ждало унизительное наказание: его промахи безжалостно высмеивались перед всем классом.

В отместку ученики прозвали её Непрючкой.

Деятельность первой учительницы оказалась настолько «эффективной», что к концу младшей школы даже самые способные ученики стали терять веру в себя. В классе процветала нездоровая конкуренция, поощрялось доносительство, а родители после собраний испытывали необъяснимое чувство вины за собственных детей.

Лина оказалась среди тех, кого классная особенно невзлюбила. Постоянные придирки и несправедливые наказания заставляли чувствовать себя неполноценной и отбивали желание учиться. Она частенько плакала по ночам от страха и чувства вины, и однажды очень сильно пожелала, чтобы Непрючка исчезла из её жизни навсегда.

Пожелала и забыла, но вскоре мужа Ольги Францевны повысили на работе и перевели в столицу, а учительница засобиралась следом. Тогда всё выглядело обычным совпадением. Лина и представить не могла, что имеет к этому самое прямое отношение.

После отъезда классной успеваемость резко повысилась. И всё же «старания» Ольги Францевны не пропали бесследно: неуверенность стала вечным спутником Лины. Но не только Непрючка заставляла её сомневаться в себе. Главная причина таилась в отношениях с отцом, а точнее, в их полном отсутствии.

Наконец-то прозвенел долгожданный звонок, и Лина тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Она небрежно смахнула в рюкзак тетрадь и ручку, попрощалась до следующего года с учителем и вышла в коридор.

С завистью посмотрев на девчонок, громко обсуждающих подарки родителей и предстоящие на каникулах поездки, она надела наушники. Музыка — лучший способ заглушить неприятные мысли. Но сейчас это было не так-то просто.

Родители Лины состояли в официальном браке, но жили почему-то порознь, причём ни мать, ни отец не стремились как-то изменить ситуацию.

Марк Харди, от которого дочери досталась необычная фамилия, был родом из США, но сейчас проживал где-то в Европе. Мать говорила, что его работа связана с постоянными разъездами. Вот и всё, что Лине было известно. Кем он был, где жил и как познакомился с её мамой, оставалось загадкой.

Маргарита Харди под любым предлогом уклонялась от расспросов, обещая, что расскажет всё, когда придёт время. Лина росла, но время всё не приходило. И если бы не фотография, с которой улыбался сероглазый мужчина с копной пепельно-русых волос, и регулярные денежные переводы, она решила бы, что мать просто всё выдумала.

Когда-то давно она мечтала, что однажды папа появится, обнимет и расскажет, как сильно скучал. Так и не дождавшись, решила, что отец просто её не любит. Образ доброго сказочного короля трансформировался в образ чужого холодного человека.

Лина смотрела на другие семьи, и своя казалась ей неправильной. Порой она даже ненавидела отца, а деньги, которые он присылал, считала жалкой попыткой откупиться. Но вот и они закончились — месяц назад Марк Харди перестал выходить на связь. Мать делала вид, что всё в порядке, а Лина подозревала, что отец просто-напросто окончательно забыл о них.

Спускаясь по лестнице и сквозь музыку слушая болтовню одноклассниц, она увидела Олега. Самый красивый десятиклассник школы обнимал за талию девчонку из 8-го, а точнее, уже из 9-го «В», и, склонив голову, что-то увлечённо шептал ей на ухо.

Сердце Лины оборвалось и покатилось вниз по ступенькам. Она с трудом заставила себя отвести взгляд, сделала музыку громче и, мечтая стать невидимкой, проскользнула мимо. Тяжело притворяться равнодушной и делать вид, что ты не чувствуешь боли. Как же ей хотелось быть сейчас на месте этой девчонки и слушать его признания в любви.

Что должно последовать за этим, Лина не представляла. Дальше просто не загадывала. Признание в вечной любви пока что было последним кадром её воображаемого фильма.

День для Петербурга выдался на редкость безоблачным. На улице пришлось то и дело жмуриться — так ярко светило солнце. Кисти сирени, переливаясь разными оттенками, пестрели вдоль оград. Город расцвёл и открылся навстречу долгожданному лету.

Лина жила в Санкт-Петербурге уже два года, но всё никак не могла до конца в это поверить. В первый раз она приехала сюда с классом во время школьных каникул и просто влюбилась. Город так понравился ей, что она целую неделю с восторгом рассказывала об этом маме. Питер снился ей, воспоминания не давали покоя. И вот, спустя всего год, Маргарита Харди купила здесь квартиру. Для Лины это стало ещё одним невероятным совпадением. Сбываются же иногда желания. Она ещё не знала, что её мечты имеют право сбываться чаще, чем у других.

Но сейчас Лина об этом не думала, мыслями она всё ещё была на том злосчастном лестничном пролёте, с Олегом и его новой подружкой.

Многие её ровесницы уже дружили с парнями, а она до сих пор оставалась одна.

«Что со мной не так?» — думала Лина каждый раз, разглядывая себя в зеркале. Обычные глаза и рот. Нос слегка широковат. Но кто и когда был полностью доволен собственным носом?

От отца Лине достались вьющиеся пепельно-русые волосы, которые просто невозможно было уложить в причёску. Они вечно торчали в разные стороны и норовили залезть в тарелку с супом во время обеда, за что ей часто доставалось от матери.

— Эй, Лина, подожди! — остановил её знакомый голос.

От неожиданности сердце сжалось в крошечный комок. Она повернулась и увидела Олега. Парень быстро нагонял её.

— Ты домой? — спросил он, слегка запыхавшись.

Она кивнула.

— А я увидел тебя и решил догнать.

— Хорошо, — коротко отозвалась Лина, стараясь не смотреть на спутника.

От волнения у неё пересохло в горле. Олег шёл рядом, совсем близко, и эта близость была ей безумно приятна, но мешала сосредоточиться.

— Ты чего мрачная?

В эту минуту она просто ненавидела себя. Ну почему она не может быть с ним лёгкой, эффектной и загадочной? Почему в этот чудесный момент, когда Олег сам заговорил с ней, она ведёт себя, как скучная дура, и ничего не может с этим поделать?

Их отношения складывались весьма странно. Они много общались в соцсетях, там Олег был приветливым и откровенным, делился мыслями, рассказывал о себе, шутил и присылал подарки. Это давало надежду, что она ему небезразлична. Но в школе всё кардинально менялось. При встрече парень лишь изредка холодно здоровался, а чаще просто делал вид, что не замечает её. Лина старалась не обращать на это внимание. Верила, что именно в переписке с ней, Олег искренний, настоящий. Наверняка у него есть веская причина не афишировать их общение.

— У тебя всё в порядке? — Он явно желал завязать разговор. — Проблемы в школе?

— Нет.

— Дома?

Лина мотнула головой.

— Тогда чего?

— Ерунда, — наконец, смогла она выдавить из себя. — Не обращай внимания.

Какое-то время они молчали и просто шли рядом в одном направлении. Лина могла бы идти так всю жизнь, наслаждаясь его присутствием и ничего не требуя взамен. Но Олег всё испортил.

— Слушай, я ведь знаю, что нравлюсь тебе, — неожиданно заявил он.

Лина поёжилась. Она была совершенно не готова сейчас говорить о своих чувствах, слишком хрупких, чтобы вот так грубо вытаскивать их наружу.

Она продолжала идти молча, делая вид, что услышанное её не волнует, но если бы могла, то с удовольствием провалилась сквозь землю. Знал? Откуда? Она не говорила об этом ни одной живой душе.

— Я просто притворялся дурачком. Делал вид, что ничего не замечаю.

Олег пытался заглянуть ей в глаза, прочесть мысли. А Лину вдруг замутило. К горлу подкатил тошнотворный комок гнева и разочарования. Это заставило её остановиться.

— И давно ты догадался? — От волнения её голос прозвучал глухо.

— Практически сразу… с тех пор, как мы познакомились.

— И что?

В тёмно-серых глазах на мгновение вспыхнула надежда.

Парень опустил голову.

— Ты, конечно, ничего… — начал он.

Лине показалось, что солнце померкло, а её сердце снова разбилось на множество острых осколков, которые теперь торчали из груди, мешая дышать и говорить.

— Но недостаточно хороша для тебя. Правильно?

Олег молчал. Но Лина уже знала ответ.

Её чувство оказалось лишь игрушкой, очередным трофеем. Она поднесла ладонь к губам, опасаясь, что её сейчас стошнит.

— Мне правда нравится общаться с тобой как с другом…

— Как с другом? Тогда зачем ты всё испортил? — Боль и обида рвали на куски. Не желая больше слушать, Лина отвернулась и пошла прочь. Олег шагнул следом.

— Постой.

— Нет.

Она обернулась и выставила перед собой ладонь, словно пытаясь отгородиться.

— Нет. Я больше не хочу, чтобы ты шёл рядом. — Сталь в её голосе заставила Олега остановиться. — И знаешь что?

–?

— Ты действительно дурак.

Лина отвернулась и зашагала вперёд так быстро, точно в спину ей дул сильный ветер. Потом резко свернула в сторону, пересекла, чудом не угодив под машину, оживлённый проспект и нырнула в тенистый двор.

***

Питерские дворы советской эпохи — совершенно особый мир, в котором царят зелень и прохладный полумрак. Лина с мамой предпочли поселиться именно в таком. Только здесь девушка смогла отдышаться и взять себя в руки. Несколько раз всхлипнув, смахнула с глаз слезы. Нельзя, чтобы мать увидела её такой.

Взбежав по ступенькам на третий этаж, она постучала. Звонок, как и домофон, в их квартире не работал. Да и не было в них нужды — гостей принимали редко.

На стук из-за двери тут же раздался знакомый предупреждающий лай. Дверь открылась, и из темноты прихожей на Лину ринулась большая темная тень.

«Место!» — громко скомандовала Маргарита Харди, худощавая женщина с длинными тёмными волосами, бледным лицом и большими сине-зелёными глазами.

Тень сразу осела и, крутанувшись вокруг своей оси, сиганула на подстилку. Теперь оттуда на Лину с обожанием смотрели два ореховых глаза.

Тори являлась одновременно самой большой радостью и проблемой семьи Харди. Будучи лабрадором, а значит, совершенно безобидным и ласковым существом, она обожала всех людей на свете, и её ничуть не беспокоило, что они с ней не знакомы. Переполняемая любовью, она бросалась на улице к каждому встречному с одной лишь целью — лизнуть его прямо в нос. Проблема в том, что прохожие не были в курсе её намерений. Когда навстречу тебе вдруг выскакивает огромная чёрная собака с выпученными глазами и вываленным языком, любовь — последнее, о чём ты станешь думать.

Особую благосклонность Тори испытывала к детям. И если мамаши в ужасе не оттаскивали их в сторону, готова была позволить этим маленьким существам делать с собой всё что угодно. Такое поведение вызывало смех и умиление, но подчас доставляло хозяевам много хлопот.

Лина наклонилась и приветственно почесала собаку за ухом. Та тут же плюхнулась на спину, подставляя живот.

— Хватит, — прервала эту идиллическую сцену мать. — Скорее переодевайся и — за стол.

Маргарита Харди зарабатывала на жизнь тем, что писала тексты для сайтов. По крайней мере, так думала её дочь. Дни напролёт женщина стучала пальцами по клавиатуре, и однажды ей так это надоело, что она решила завести собаку. Просто, чтобы иметь повод регулярно выходить на улицу.

Лина любила маму, но такая жизнь казалась ей невыносимо скучной. Кроме того, она считала, что Маргарита недостаточно любит мужа, раз никак не пытается изменить ситуацию. А ещё она ревновала к Тори. Чёрной проказнице, на её взгляд, доставалось больше внимания.

— Что с глазами? Ты плакала? — с тревогой спросила женщина, когда дочь села за стол.

— Нет.

— Я же вижу, что это слёзы. Дело в учёбе?

— Нет. — Лина закатила глаза, всем своим видом показывая, что устала от расспросов.

— Точно не хочешь рассказать?

— Пока нет.

— Если нужна помощь, только скажи…

— Всё в порядке. Не волнуйся.

Маргарита бросила на Лину полный беспокойства взгляд, но спорить не стала.

— Ну, хорошо. — Она принялась разливать борщ по тарелкам. — Как закончила год?

— Без троек, — ответила Лина, радуясь, что они сменили тему.

На лице матери появилась улыбка.

— Чем собираешься заняться на каникулах?

На Лину вдруг накатило раздражение. К чему этот вопрос? Ясно же, раз отец перестал присылать деньги, придётся экономить.

— Буду сидеть дома, за компьютером, что же ещё?

Мать никак не отреагировала на этот выпад, и Лине стало стыдно.

— Ну, может, почитаю книжки, что ты для меня отложила, — примирительно добавила она.

Покончив с борщом и отказавшись от чая, Лина вытерла крошки со стола и принялась мыть посуду.

— Мне нравится твой план насчёт книг, но я хочу предложить тебе нечто другое. — Маргарита поднесла чашку к губам и с удовольствием вдохнула аромат только что сваренного кофе. — Скоро я возьму небольшой отпуск, и мы поедем навестить мою тётю.

— Кого?

От удивления Лина выронила из рук тарелку, и та с грохотом упала в раковину, чудом не разбившись.

Кроме матери и отца на старом снимке, она никогда не видела других родственников. Бабушки и дедушки умерли ещё до её рождения, а про какую-то тётку она вовсе ничего не слышала.

— Двоюродную тётю, — уточнила мать. — Погостим у неё.

— А где живёт эта твоя тётя? — Робкая надежда, что это какая-то глупая шутка, ещё теплилась в Лине. Что может быть скучнее поездки к незнакомой престарелой родственнице?

— В деревне.

Надежда погасла.

— Ты хочешь отвезти меня в деревню? Надолго?

Мать пожала плечами.

— Но зачем? — Румянец возмущения вспыхнул на лбу и щеках девушки.

— Так надо. Скоро ты всё поймёшь.

Лина схватилась за голову.

— Ты всё время так говоришь, но никогда ничего не объясняешь! — закричала она, сверля мать взглядом полным праведного гнева.

Однако Маргарита уже приняла решение, и спорить было бесполезно. В некоторых вопросах эта мягкая, а временами, по мнению дочери, даже безвольная женщина, становилась твёрже скалы.

— Там хоть интернет есть? — спросила Лина тоном приговоренного к вечной каторге.

— Боюсь, что нет. Зато там красивая природа и свежий воздух…

— Ну, спасибо тебе. Худших планов на лето у меня ещё не было. — В сердцах бросив полотенце на стол, девушка покинула кухню.

Захлопнув дверь своей комнаты, она рухнула на кровать и заплакала, обхватив руками старого плюшевого лягушонка — единственного верного друга и безмолвного утешителя.

Обида на отца, Олега, мать, всю несправедливость этой жизни и саму себя солёным потоком хлынула из глаз. Все хотят от неё избавиться. Никому она не нужна.

От этих мыслей стало ещё горше, и Лина зарыдала сильнее.

***

Спокойно допив кофе, Маргарита подошла к запертой двери в комнату дочери и прислушалась. Оттуда доносились приглушённые всхлипывания. Женщина не стала стучать, а вместо этого уверенно начертила указательным пальцем в пустоте какой-то затейливый знак.

Мельчайшие капли воды, невесть откуда взявшиеся в коридоре, бриллиантами сверкнули на фоне двери. Поправ закон земного притяжения, они зависли в воздухе, образуя таинственный узор. Когда спустя мгновение капли исчезли, Маргарита как ни в чём не бывало отправилась заканчивать работу над очередной статьёй.

Тори равнодушно наблюдала с подстилки за странными манипуляциями хозяйки. Загадочные капли и знаки не вызвали у собаки никакого интереса. Ей и не такое приходилось видеть.

***

Постепенно слёзы высохли, Лина успокоилась и не заметила, как погрузилась в сон. Ей снилось, будто плюшевый лягушонок превратился в прекрасного рыцаря и пытался спасти её от страшного огненного монстра.

Проснувшись только к вечеру, девушка недоверчиво посмотрела на старую игрушку и попыталась вспомнить услышанное во сне имя, но оно уже стёрлось из памяти.

«Ну, ты даёшь!» — сказала она лягушонку и постаралась скорее позабыть нелепый кошмар.

Лина ещё не знала, что мир совсем не такой, каким кажется. И порой в нём сбываются даже самые страшные сны.

Глава 2. Одинокие сердца

Поездка в глухую деревню стала для большинства членов семьи Лугининых полной неожиданностью. Июньским вечером, наблюдая за уставшим после рабочего дня мужем, Ольга вдруг предложила:

— А давай бросим всё и на пару дней отправимся с детьми в деревню, к моей тётке.

Вадим озадаченно посмотрел на жену. Он очень любил Ольгу, но так уставал на работе, что порой напрочь забывал о том, что у него есть жена и дети. Да и про собственное существование тоже забывал. Компания, владельцем которой Вадим являлся, требовала много внимания и отнимала все силы. Он как раз обдумывал предстоящие завтра переговоры с поставщиками, когда супруга вдруг внесла в его хорошо спланированную жизнь хаос в виде неожиданного предложения.

Ольга всё своё время посвящала дому и детям. Она совершенно не разбиралась в бизнесе, интересы супругов пересекались лишь в вопросах быта и воспитания детей. Однако Вадим смутно догадывался, что именно жена является ключом к его финансовым успехам. До знакомства с Ольгой в его жизни творилась полная ерунда, а после их встречи он словно нашёл недостающую часть себя. С того времени ему начало везти.

Конечно, понял он это не сразу. Однажды, несколько лет назад, Вадим упрекнул жену в том, что она ничего не делает. На самом деле, он не желал её обидеть, его просто беспокоило, что красивая, умная и образованная женщина не стремится достичь в жизни чего-то большего.

Ольга восприняла упрёк мужа совершенно спокойно и вышла на работу. Сразу после этого всё проекты и планы Вадима начали сыпаться как карточный домик. Через несколько месяцев, почувствовав себя заброшенным и раздавленным, он попросил жену снова заняться домом и детьми. После этого дела Вадима необъяснимым образом нормализовались, и он больше никогда не упрекал и не пытался переделать жену.

Именно поэтому он посмотрел на Ольгу удивлённо, но очень внимательно.

— Если ты хочешь поехать, то я согласен. Но захотят ли дети?

— Не волнуйся, — успокоила жена. — Это я беру на себя.

***

Егор и Алиса согласились поехать с родителями, хотя и не сразу. Дочку удалось соблазнить возможностью рисовать с натуры красивые пейзажи, а сына — знакомством с троюродным дедом, человеком якобы необычайной силы.

— Чудная всё-таки идея пришла в голову нашей маман, — сказала Алиса брату, когда тот зашёл в её комнату накануне отъезда. — Ты слышал что-нибудь об этих родственниках?

— Нет. — Егор наблюдал за тем, как сестра собирает вещи. — У меня какое-то странное предчувствие.

Алиса отложила в сторону альбом и взглянула на брата.

— Какое предчувствие?

— Пока сам не пойму.

Егор Лугинин пользовался любовью учителей с того момента, когда в первом классе открыл рот и заработал первую пятёрку. Учёба давалась ему легко. Иногда он даже скучал на занятиях и удивлялся, почему другие не могут понять таких, казалось бы, простых вещей. Парень отлично успевал по всем предметам. Ему достаточно было единожды прочитать параграф, чтобы запомнить навсегда. Феноменальная память и аналитический склад ума позволяли ему одинаково легко вникать и в гуманитарные, и в естественные науки. Егор с отличием доучился до конца десятого класса, но при этом не выглядел «ботаником». Он занимался боксом, любил музыку, одевался опрятно и модно. Девчонки сходили с ума по его светло-русой шевелюре и голубым глазам, а он беззастенчиво этим пользовался.

Семья Лугининых считалась благополучной. Отец обеспечивал безбедное существование. Мать сидела дома и занималась какой-то женской ерундой. Егор в её дела не вникал. А ещё была младшая сестрёнка Алиса — его полная противоположность.

Егор любил отца, мать и сестру, но, обладая недюжинным умом, удачливостью и красотой, не был счастлив. Ему уже исполнилось семнадцать, а он не понимал, кем хочет стать, куда приложить все эти знания и зачем ему вообще столько ненужной информации в голове. Все эти вопросы оставались пока без ответа, и глубоко внутри Егор завидовал сестре.

В отличие от брата, Алиса Лугинина феноменальной памятью и выдающимися способностями к наукам не обладала. Училась кое-как, иногда даже «сползая» на тройки, отличалась невнимательностью и с трудом запоминала прочитанное. Из-за маленького роста и огненно-рыжих волос, доставшихся от матери, участь стать самой популярной девочкой в школе ей тоже не грозила. Прекрасно осознавая, что никогда не будет длинноногой и большеглазой моделью, Алиса в свои четырнадцать обладала рядом неоспоримых достоинств: она прекрасно рисовала и страстно мечтала стать выдающимся художником. Единственное, чего она на самом деле боялась, так это не достичь желаемого. Мечта жгла ей сердце и вела по жизни. Алиса рисовала на всём, что попадало под руку: холсте, бумаге, планшете, обычных салфетках. Она посвящала этому каждую свободную минуту в школе, дома, болтая с подругами. Даже ночью ей снились разноцветные сны.

Эта целеустремлённость и чёткое понимание собственных желаний вызывали в старшем брате тихую зависть. Алиса же видела в умном и красивом Егоре идеал — недостижимое для себя совершенство.

***

Заботы о детях и доме волновали Ольгу Лугинину лишь отчасти, основным родом её занятий была магия. Женщина обладала удивительным даром усиливать способности других, если направляла на них энергию стихии Огня. Естественно, она не могла просто взять и рассказать об этом мужу, эта тайна касалась не только её.

Ведьмы и колдуны «из телевизора» вызывали у Ольги приступы смеха. Порой, глядя на бездельников, увешенных затейливыми, но бесполезными амулетами, её подмывало устроить им настоящие чудеса, но она быстро брала себя в руки. Порядочная ведьма никогда не будет торговать магией или тратить силы даром.

Беспокойство мужа по поводу того, что она зарывает свои таланты в землю, вызывало у Ольги улыбку. Настоящая ведьма не станет тратить время на карьеру и достижение социальных благ, её время слишком ценно для этого. Как жизнь учёного отдана науке, так и жизнь ведьмы посвящена магии. При этом ей совсем необязательно жить в нищете. Чтобы обеспечить комфорт в жизни ведьмы, существуют другие люди. Так, разглядев в муже коммерческую жилку и усилив её стихией Огня, Ольга позволила Вадиму реализовывать амбиции, а взамен получила возможность спокойно заниматься тем, что было для неё действительно важно. Ведьма, отдающая своё время на чужое благо, теряет в правах, а это значит, права теряют и те, кого она усилила. Именно поэтому, когда Ольга вышла на работу, неприятности начались у её мужа. Хорошо, что Вадим быстро, хотя и не без помощи, сообразил, что к чему, и оставил её в покое.

О своих способностях Ольга знала с пятнадцати лет, именно тогда ей передали древние знания. Магией в её семье занимались испокон веков. Все родичи Ольги в той или иной мере обладали способностями, и она прекрасно осознавала, что этот дар перешёл и к её детям. Только до определённого момента открывать им этого не стоило. С давних пор на настоящих ведьм объявлена охота, поэтому и живут они тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. А доверить магию маленьким детям — всё равно что оставить их у открытого огня.

Сейчас в роду, если не считать почти всемогущей великой хранительницы, было три сильных ведьмы: сама Ольга и её троюродные сёстры — Маргарита и Анна. В юности им многое пришлось вместе пережить, но последнее время в целях предосторожности они виделись редко. Встречи двух и более ведьм могут иметь непредвиденные последствия в виде природных катаклизмов. Единственным безопасным местом для таких свиданий был уединённый дом неподалёку от полузаброшенной деревни «Тутово», куда члены рода привозили своих повзрослевших детей для инициации и обучения. Именно для этого, а не по какой-то женской прихоти, Ольге понадобилось устроить эту поездку семье.

***

Соню Королькову в школе называли королевой. Она была из тех девчонок, что вечно сводят с ума парней. Белоснежной кожей, большими синими глазами, пухлыми губами и чёрными блестящими волосами Соня походила на актрис из модных молодёжных сериалов. Девчонки завидовали ей, парни были безнадёжно влюблены. Соня же всех их попросту не замечала. Её волновали только новые шмотки и гаджеты, на которые она целыми днями тратила в интернете родительские деньги.

Училась Соня так себе и только для того, чтобы избежать нудных нотаций матери. Та работала судьёй и позволяла дочери всё, стремясь загладить вину за развод с отцом. Соня тайком презирала мать, ведь та оказалась недостаточно хороша, чтобы удержать мужа.

С отцом девушка виделась последнее время редко. После развода он обзавёлся новой семьёй, а от дочери по большей части откупался дорогими подарками. Соня быстро сообразила, как можно использовать себе во благо родительское чувство вины. В пятнадцать она уже умела ловко манипулировать окружающими, закатывая истерики и обвиняя их во всех несчастьях. Особое удовольствие ей доставляло настраивать людей друг против друга. Как любой неуверенный в себе человек, пытающийся скрыть собственные комплексы, она быстро находила слабые места в других и безжалостно на них давила. Её боялись, восхищались и ненавидели, а Соня чувствовала себя живой и значимой. Но если бы кто-то хоть раз искренне поинтересовался, чего она хочет, она ответила бы: «Любви!»

Порой Соне было ужасно одиноко среди огромного числа ненужных вещей, и она тайком завидовала подругам, матери которых по-настоящему участвовали в их жизни, а не откупались дорогими безделушками. Завидовала и за это ненавидела ещё больше.

И вот неожиданно родная сестра отца пригласила Соню поехать в деревню. Сама не понимая почему, девушка сразу же согласилась.

— Тебе будет там скучно, — пыталась остановить её мать, ревнуя к бывшей золовке.

— Всё лучше, чем здесь, — грубо отвечала Соня, игнорируя обиду в голосе матери.

Она и сама удивилась этому приглашению. С тёткой они никогда не были близки и виделись только на праздниках в те далекие времена, когда родители жили ещё вместе.

Анна, так звали сестру отца, в отличие от других родственников, не испытывала по отношению к племяннице никакой жалости или чувства вины, а потому не поддавалась на провокации. Совместная поездка предоставляла Соне возможность лучше узнать человека, которого ей пока не удавалось подчинить, ну и сулила какое-никакое приключение. Поэтому, не обращая внимания на вялые протесты матери, девушка собрала сумку и принялась ждать.

Тётка заехала за ней ранним утром. Погода выдалась солнечной и безветренной, поэтому Соня заранее спустилась во двор и ждала там, лениво покачиваясь на скрипучих качелях.

Припарковав машину, высокая светловолосая женщина подошла к племяннице и сдержанно приобняла.

— Готова?

Соня кивнула.

— Как мама? — Вопрос был задан больше из вежливости, чем из интереса.

— Нормально. — Бросив сумку на заднее сидение, Соня устроилась впереди.

Анна включила зажигание и, коротко взглянув на племянницу, неожиданно спросила:

— Сколько тебе лет?

— Пятнадцать, — растерянно ответила Соня. — Шестнадцать в ноябре будет.

— Тебе не кажется, что твой макияж немного ярковат?

Машина тронулась с места, а Соня надула губы.

— Не кажется.

Женщина ответила ей невозмутимым взглядом поверх тёмных очков.

— Как знаешь. Мне просто интересно, кого именно ты собираешься привлечь к себе в это прекрасное утро таким боевым раскрасом?

Соня обиженно отвернулась и украдкой взглянула в зеркало. Пришлось признать, при дневном свете лицо действительно выглядит вызывающе.

— Есть салфетка?

— В бардачке.

Какое-то время девушка приводила себя в порядок, стирая лишнюю косметику с век. Женщина искоса наблюдала за этим, и в уголках рта её блуждала улыбка.

— Так намного лучше, — похвалила она. — Теперь я знаю, что ты не только красива, но и умна.

Соня долго разглядывала отражение в зеркальце, а потом спросила:

— Зачем вы позвали меня с собой? Вы ведь меня совсем не знаете.

Тётка улыбнулась.

— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. И даже больше, чем ты знаешь о себе сама. Скоро тебе предстоит многое понять. Но сначала нам надо забрать ещё кое-кого.

Весело подмигнув смущенной племяннице, Анна повернула руль, и когда автомобиль свернул во двор, добавила:

— Надеюсь, вы подружитесь.

***

Получив предложение провести неделю у дальних родственников матери, Саша Хорошилов одновременно обрадовался и удивился тому, что о нём вообще кто-то помнит.

В феврале Саше исполнилось шестнадцать, но он чувствовал себя бестелесной тенью. Мать его давно умерла, а отец-военный уделял сыну внимание только в виде утренних нотаций, от которых порой реально тошнило. Парень рос предоставленный самому себе и одновременно как под колпаком.

Школьные предметы давались Саше с трудом. Он прогуливал уроки просто, чтобы в очередной раз не чувствовать себя полным ничтожеством перед одноклассниками. Ему хватало этого по утрам, когда отец в очередной раз пытался научить его жизни.

«В твоём возрасте я мог отжаться двадцать раз, а ты растёшь, как квашня, — твердил за завтраком подполковник Хорошилов. — Ни ума — ни силы. Как жить-то будешь? Тебя же заклюют. Всё это от матери…»

И подобные отповеди повторялись каждый день.

Саша и не представлял, как ему жить, чувствуя себя глупым, слабым и никчёмным. Он одновременно любил отца, ведь тот был единственным родным человеком, и ненавидел. А ещё глубоко внутри верил, что отец прав.

Парень очень обрадовался, узнав, что двоюродная сестра матери, хочет познакомить его с роднёй. Это было возможностью вырваться на несколько дней из-под гнета отца и отдохнуть от ощущения собственной ничтожности.

В ночь перед отъездом Саша долго рассматривал старый снимок, с которого на него смотрела молодая красивая женщина. Ему было всего пять, когда мама умерла от рака. С годами воспоминания неумолимо стирались из памяти, он уже не мог чётко воссоздать её черты, а помнил лишь смех, улыбку и тёплые объятия. Обрывки этих образов приносили невыносимую боль, и его чувства к ней напоминали чувства к отцу. Он любил, ведь она была лучшей матерью на свете, и ненавидел, потому что бросила его одного наедине с этим ужасным миром. Как бы он хотел, чтобы она была рядом.

— Смотри не опозорься там, — вместо прощания бросил отец.

— Так точно. — Саша был так рад отъезду, что решил не обращать внимания на унизительное напутствие.

Радостное предвкушение слегка померкло, когда на переднем сидении подъезжающей машины он увидел незнакомую девчонку. На вид она была его сверстницей, но под недменным взглядом синих глаз Саша почувствовал себя неуютно.

Девчонка была красивой, даже слишком, и смотрела на него, как на пустое место. Ну вот, не успел уехать из дома, как снова почувствовал себя недоделанным. Какого чёрта! Саша раздражённо бросил сумку на сидение и, когда машина тронулась, угрюмо уставился в окно.

— Я рада, что ты смог поехать. — Анна взглянула на него в зеркало заднего вида. — Эту красавицу зовут Соней. Она дочь моего брата.

Парень из вежливости кивнул и растянул губы в улыбке, но женщина уже обратилась к спутнице:

— Саша — сын моей двоюродной сестры.

— Просто индийский фильм какой-то, — презрительно фыркнула девица.

— Это ещё не всё. Вас ждёт много сюрпризов, и, надеюсь, приятных знакомств. — Анна обворожительно улыбнулась. — Честно говоря, мне пришлось немного соврать вашим родителям.

Соня и Саша, от неожиданности позабыв привычные роли королевы и лузера, обменялись тревожными взглядами.

— Не бойтесь, детки, обижать вас никто не собирается, — пообещала женщина.

Только племянников её это ничуть не успокоило.

***

У Анны Корольковой не было детей, и мужа тоже не было. Не потому, что она плохо относилась к мужчинам или детям, просто как-то не сложилось. Она была ведьмой, а ведьма не может позволить себе жить абы с кем. Это не допустимо. Кроме того, жизнь не оставила её без дела — пришлось тайно приглядывать за двумя племянниками: дочерью непутёвого братца и сыном рано умершей двоюродной сестры. Делать это было крайне сложно. Их опекуны, мягко говоря, способностями к воспитанию не отличались. Анне оставалось только делать всё от неё зависящее и надеяться, что когда придёт время, дети не будут окончательно испорчены и раздавлены.

Будучи ведьмой Воздуха, она умела направлять мысли других в нужное для себя русло, но так нельзя было поступать с будущими ведьмами и колдунами. Они должны разобраться во всём сами. Таков закон.

Искоса взглянув на дремлющих подростков, женщина улыбнулась. Наконец-то они попадут домой и узнают правду.

Она вспомнила, как когда-то сама оказалась на их месте. Тощая веснушчатая девчонка с прозрачными голубыми глазами и соломенными волосами впервые попробовала магию на вкус, и та оказалась слишком сладка, чтобы менять её на что-то иное.

Впрочем, любовь в её жизни тоже была, но слишком болезненные воспоминания о том времени женщина старалась не тревожить. Она давно перестала переживать из-за отсутствия мужа и детей. Её дальние родственницы-ведьмы обзавелись семьями, и, по-видимому, были счастливы, но Анна ни на что не променяла бы свою свободу.

Глава 3. На краю света

Лина до последнего надеялась, что поездки в деревню удастся избежать, однако мама и не думала шутить.

Спустя всего неделю, ранним утром, Маргарита Харди с трудом запихнула чемодан в багажник старенькой «Тойоты» и, усадив на заднее сидение сначала сонную ворчащую дочь, а следом ошалевшую от предстоящих приключений собаку, решительно села за руль. Через минуту машина выехала со двора и покатила в направлении деревни под невероятным названием «Тутово».

Пока они выбирались по кольцевой автодороге к выезду на шоссе, Лина отгородилась от внешнего мира тёмными очками. Слушая любимую музыку в наушниках и наблюдая, как Тори, высунув язык, внимательно смотрит в окно, девочка задремала.

Проснулась она от резкого толчка в бок. Это собака, развалившись рядом, начала дрыгать во сне задними лапами. Лина раздражённо отодвинула собачий хвост, но его хозяйка даже не проснулась.

— Совсем обнаглела, — недовольно пробормотала девушка и посмотрела в окно. Город остался далеко позади. Мимо проносились залитые солнцем пейзажи. Мелькнул какой-то указатель, и Лина вспомнила, куда они направляются.

— Дурацкое название.

— Что? — Мать едва взглянула на неё в зеркало заднего вида.

— У деревни, где живёт твоя тётка. Сколько мы там пробудем?

— Я останусь на пару дней, — невозмутимо отозвалась Маргарита. — А название, по мне, самое обычное.

Лина облегчённо вздохнула, но потом встрепенулась.

— Что значит «ты»? А я? — Она вцепилась пальцами в спинку переднего сиденья.

— А ты погостишь там какое-то время. Уверена, тебе понравится. Ещё сама уезжать не захочешь.

— Сомневаюсь.

Лина обиженно выпятила губу. Подтверждались худшие её опасения. Она видела, что за вещи мать упаковала в чемодан: резиновые сапоги, бесформенные джинсы, какие-то старые куртки и ещё много такого, в чём в приличном обществе не покажешься.

— Зачем ты вообще это делаешь? — Лина сняла очки. В глазах блестели слёзы.

— Что именно?

— Всё. Зачем ты везёшь меня в эту дыру? Что я сделала?

— Ничего.

— Тогда зачем? Я не понимаю! — Последние слова Лина буквально выкрикнула, словно желая избавиться от старой невысказанной обиды.

Мать промолчала, но вскоре машина сбросила скорость и свернула на небольшую стоянку возле придорожного кафе.

— Мне жаль, что ты воспринимаешь это именно так. — Маргарита, выключила зажигание и повернулась к дочери. — Всё очень сложно, но я люблю твоего отца.

Впервые за долгое время она говорила о муже.

— Тогда почему он не с нами? — Лина уже не скрывала слёз.

— На это есть веские причины. Ты можешь не верить, но и он не перестал любить нас. — Женщина достала из сумки салфетку и протянула дочери. — Вытри слёзы. Ты не останешься там, если сама этого не захочешь. Договорились?

Лина закивала, вытирая глаза и нос.

— Ну что, позавтракаем? — предложила мать, явно желая сменить тему. — Умираю, как хочу кофе!

Они позволили собаке обнюхать и пометить ближайшие кусты, а потом, оставив её охранять машину, отправились в кафе. Но у самого входа наткнулись на немолодую официантку в не слишком чистом переднике, которая как раз собиралась повесить на дверь табличку «Закрыто».

— Уже закрываетесь?

Официантка развела руками.

— Воды нет. А вы чего хотели?

— Кофе и перекусить.

— К сожалению, без воды ни туды и ни сюды, — вольно процитировала старый стишок работница кафе.

— Что случилось?

— Кто ж знает? Насос вроде сломался. Не течёт вода из кранов, и всё.

Маргарита перевела взгляд на расстроенную дочь, а потом снова обратилась к официантке:

— Можно я посмотрю?

— На что?

— На краны… без воды.

Официантка недоверчиво прищурилась.

— Зачем это?

— Мам, брось, ты же не сантехник. — Лина не понимала, зачем матери взбрело в голову разглядывать сломанный насос.

Но та была настроена решительно.

— Вы не беспокойтесь. Я действительно просто посмотрю. Лина, подожди меня здесь.

Сотрудница кафе недовольно поджала губы, но противиться не стала и пропустила настырную посетительницу внутрь. Лина осталась стоять на пороге и растерянно смотреть на запертую дверь. Ситуация была наиглупейшей. Она точно знала, что мама ни в каких насосах не разбирается. Что это на неё нашло?

Хорошо хоть стоять пришлось недолго. Спустя несколько минут дверь распахнулась, и на пороге появилась улыбающаяся Маргарита. Позади неё мелькало вытянутое от удивления лицо официантки.

— Ну вот, закрытие отменяется, — весело объявила мать, потирая руки, будто на самом деле только что починила насос. — И в благодарность нам сварят по чашке кофе бесплатно.

— Насос заработал?

— Ещё как.

— Ты починила насос? С ума сойти. Чего ещё я о тебе не знаю?

В ответ Маргарита заговорщицки подмигнула дочери, и они пошли пить кофе.

***

Оставшийся путь уже не казался Лине дорогой в ад.

Освободившись от обиды и позавтракав, она почувствовала себя значительно лучше. Вот уже и вид за окном перестал казаться унылым, и соседство с Тори больше не раздражало. Лина обняла собаку, и та тут же попыталась лизнуть её в нос.

Конечно, она там не останется. Что вообще можно делать в такой дыре без интернета?

Машина всё ехала и ехала, и Лине начало казаться, что они собрались достичь края земли. Собака снова заснула, а девушка ворочалась, пытаясь удобнее примостить затёкшую шею.

Перебравшись по мосту через реку, они съехали с трассы на просёлочную дорогу. Спустя ещё час подпрыгивания на ухабах «Тойота» наконец миновала указатель с оптимистичной надписью «Добро пожаловать в Тутово!» и въехала на территорию забытого всеми богами населённого пункта.

Лина крутила головой по сторонам, но видела лишь заброшенные и заросшие высокой травой дома, сиротливо глядящие пустыми окнами.

Маргарита припарковала автомобиль на небольшой стоянке возле магазинчика с игривым названием «Незабудка» на обветшалой вывеске.

— Мы что, приехали? — спросила Лина.

Собака засуетилась, ей уже давно не терпелось размять лапы.

— Нет ещё. Но машину придётся оставить здесь.

— Что? Почему?

Лина решительно ничего не понимала.

— Вылезай! — приказала мать. — Сейчас сама всё увидишь. И не забудь свои вещи.

Выбравшись из машины, Лина принялась разминать спину. Маргарита тем временем выпустила Тори, и та, радостно помахивая длинным хвостом, побежала в ближайшие кусты.

Кругом не было ни души, деревня спала, погруженная в волшебный сон. Всё вокруг замерло в вязком как глицерин безвременье. Лина почувствовала, что ею тоже овладевает апатия.

— Дядя Миша! — Неожиданно Маргарита бросилась на шею какому-то бородатому мужику.

— Здравствуй, дочка! — пробасил тот в ответ и неуклюже обнял гостью.

Это был великан лет шестидесяти двухметрового роста с широкими плечами и большими ручищами. Он напомнил Лине медведя — такой же огромный и могучий. Тёмная короткая борода с серебряными нитями седины и низкий голос ещё больше усиливали схожесть. Если бы не радость в его желтых глазах, Лина наверняка бы испугалась.

Тори никогда ещё не видела таких огромных людей и на мгновение замерла в нерешительности. А потом, к обоюдному удивлению обеих хозяек, не стала радостно прыгать, а, склонив голову, доверительно потёрлась о колени нового знакомого. В ответ мужчина одобрительно похлопал её по лоснящейся спине.

— Чудеса, — удивилась девушка.

— Это моя дочь, Полина. — Мать потянула её за рукав. — Лина, знакомься, это Михаил Захарович.

— Здравствуйте! — пробормотала девушка и поёжилась под цепким взглядом из-под мохнатых бровей.

Великан явно не был любителем поболтать. Не успела Маргарита открыть багажник, как дядя Миша, не обращая внимания на протесты, с лёгкостью вытащил тяжеленный чемодан и куда-то его потащил. Лина с мамой поспешили следом. Очень скоро они вышли к реке. Лина ожидала увидеть там хоть какой-нибудь ветхий мост, но его не оказалось.

— Нам туда? — Она тревогой всматривалась в противоположный берег.

Отсюда крутой белый склон, поросший сверху высокой травой и напоминающий нахмуренный лоб затонувшего исполина, выглядел не слишком гостеприимно.

Маргарита кивнула.

В животе у Лины похолодело. Куда её всё-таки везут? Река представилась вдруг непреодолимым рвом, а высокий берег на противоположной стороне — крепостью. Захочешь — не сбежишь.

Их молчаливый проводник тем временем подтянул к берегу лодку.

— А другие как доберутся? — спросила Маргарита.

— В камышах ещё одна есть.

— Надеюсь, девочки не забыли про твои тайники.

Лина слушала и думала о том, что совсем не знает собственную мать. А та достала резиновые сапоги и велела дочери переобуться. Вскоре лодка плавно отчалила от берега. Перед этим Тори не упустила возможности плюхнуться в воду и теперь сидела перед Михаилом Захаровичем мокрая и абсолютно счастливая.

Неспешное течение реки, ленивое покачивание лодки, тишина, нарушаемая лишь всплеском вёсел, и безмятежная красота вокруг исцеляли сердце Лины. Такой глуши она и представить не могла. Порой казалось, что лодка скользит прямо по небу, ведь пушистые облака, отражаясь в спокойной глади воды, были сверху и снизу. Ну, точно, край света!

Наконец лодка уткнулась в илистое дно. Вблизи отвесный склон выглядел уже не так пугающе. Великан помог остальным выбраться на берег, а сам оттащил лодку в заросли, подступающие к самой воде.

Извилистая тропа заставила их подниматься по крутому склону, потом идти через залитый солнцем луг, пока не привела к небольшому двухэтажному дому.

Михаил Захарович шёл впереди, стараясь не наступить на путающуюся под ногами Тори. Маргарита выглядела взволнованной. Она явно уже здесь бывала.

Поначалу Лину удивило отсутствие какой-либо ограды. От этого дом казался уязвимым. Однако высокий берег надёжно скрывал его от любопытных взглядов со стороны деревни, а сзади почти вплотную подступал лес.

Это строение совсем не походило на полуразрушенные лачуги, которые Лина видела в «Тутово». Старое, но крепкое здание из серого кирпича отдалённо напоминало средневековый замок или усадьбу, конечно, без башен, колонн и крепостных стен.

За домом явно следили заботливые и умелые руки. Широкое крыльцо и козырёк над массивной дверью были живописно обвиты клематисом, усыпанным фиолетовыми цветочками. Напротив входа красовалась клумба, источавшая вокруг себя сладкий аромат распустившихся пионов.

Территория вокруг также была ухожена. Трава скошена, справа разбит небольшой огород — на ровных грядках росли клубника и овощи. Слева сад — несколько яблонек, кусты смородины и вишни. Неподалёку колодец с деревянной крышей.

Однако густой лес позади дома был, как в сказках, тёмным и страшным. Деревья тянули ветви к окнам, нависали над крышей.

Лине стало жутко. Одно дело ходить изредка в лес за грибами, совсем другое постоянно жить в тени его мрачных тайн.

Но тут дверь отворилась, и на крыльце появилась пожилая женщина. Её круглое лицо с крупными чертами и живыми карими глазами показались Лине невероятно умным и обаятельным. Хозяйка спустилась и, еле заметно прихрамывая, направилась к гостям.

— Марго, девочка моя, как я рада тебя видеть, — произнесла она низким бархатным голосом.

— А я вас, Елена Захаровна — Голос матери дрожал от волнения, а глаза подозрительно покраснели.

Лина почувствовала укол ревности.

— Ну что ты, брось плакать. — Хозяйка заключила Маргариту в объятья, и только тогда заметила ещё одну гостью: — Кого это ты к нам привезла?

Карие глаза буквально впились в Лину. Под таким пристальным взглядом девочке стало неуютно.

— Это моя дочь Полина. — Маргарита украдкой вытерла непрошеные слёзы. — Можно просто Лина, так ей привычней.

— Лина, значит, — задумчиво повторила женщина. — Это хорошо. Меня зовут Елена Захаровна.

Она протянула девушке руку, оказавшуюся на ощупь сухой и сильной, а потом безапелляционно заявила:

— Тебе здесь понравится.

Лина собралась что-нибудь ответить, но вовремя одумалась. Новая знакомая производила впечатление человека доброго и при этом не терпящего возражений. Да с ней и не хотелось спорить. Такие люди всё вокруг незаметно подчиняют своей воле.

— Ну, что же мы тут стоим? — спохватилась хозяйка — Пойдёмте в дом. Миша, пожалуйста, отнеси вещи.

— Кто эти люди? — шёпотом спросила Лина, когда они с матерью поднимались на крыльцо.

— Моя двоюродная тётка и её брат.

— Они что, живут тут совсем одни?

— Почему одни? — удивилась мать. — Вдвоём… Тебе тут не нравится?

— Да нет, прикольно, — оглядевшись, призналась девушка. — Но без компа я долго не протяну. Хоть телевизор тут есть?

Мать обреченно закатила глаза и шагнула в полумрак прихожей. Лина последовала за ней и, едва переступив порог, ощутила, как её обволакивает приятная прохлада.

В доме пахло свежим хлебом и сухими травами.

— Располагайтесь в гостиной, а я пока гляну, как на кухне дела, — наказала хозяйка и куда-то исчезла.

Внутри дом оказался больше, чем представлялось снаружи. Присев на деревянную скамеечку, чтобы стянуть сапоги, Лина с любопытством разглядывала новое место. Грубая циновка на деревянном полу, белёные стены, большое зеркало в резной раме — всё это нехитрое убранство было идеально чистым и создавало уют.

Прихожая примыкала к широкому прямоугольному коридору, который заканчивался лестницей на второй этаж с массивными деревянными ступенями. По обе стороны от неё располагались двери, по три с каждой стороны. Все они, кроме одной, были закрыты и вели неведомо куда. Лина на секунду замешкалась.

— Нам сюда. — Маргарита уверенно подтолкнула дочь к открытой двери.

В центре просторной комнаты стоял огромный обеденный стол, накрытый белоснежной льняной скатертью. Вокруг — десять одинаковых стульев. Лина даже удивилась: зачем такой большой стол и столько стульев в доме, где живут всего двое?

Стол располагался напротив большого двухстворчатого окна с переплётом, из которого открывался прекрасный вид на клумбу и луг. Справа, у стены, возвышался буфет со стеклянными дверцами. Рядом, важно поскрипывая, отсчитывали время настенные часы с боем.

Из противоположного угла выступал камин, облицованный изразцами. К нему жались два кресла с высокими изголовьями, потёртые от старости, но такие уютные, что Лине тут же захотелось свернуться калачиком на одном из них.

Сам дом и вся мебель были под стать хозяевам: массивными, добротными и основательными. Никаких тебе ДСП или пластика. Всё из цельного дерева, натурального камня, да ещё ручной работы.

Гостиная оказалась проходной. Справа от камина имелась ещё одна дверь. Она была открыта и, судя по доносившимся ароматам, вела в кухню.

Вокруг царило умиротворение, воспетое шелестом листьев и щебетанием птиц. И никакого намёка на телевизор.

— Ты уже бывала тут? — Лина посмотрела на мать.

— Да. — В голосе Маргариты послышались ностальгические нотки. — Первый раз меня привезла сюда мама, твоя бабушка. Мне тогда тоже было пятнадцать…

В этот момент в гостиную вернулась хозяйка.

— Как на тебя похожа, — обратилась она к Маргарите, разглядывая Лину с нескрываемым удовольствием. — Ты уже чувствуешь в ней силу?

— Трудно сказать, пока она проявляет её только в спонтанных желаниях.

— Не переживай, ещё научится. Силищи в ней — будь здоров. Я по руке почувствовала.

Маргарита кивнула, задумчиво глядя на дочь. А та не слушала, продолжая с любопытством осматривать дом. Разговор женщин казался ей полной бессмыслицей.

Кухня в отличие от гостиной большими размерами не отличалась и вмещала в себя лишь высокий посудный шкаф, стол для готовки, мойку да старую электрическую плиту с духовкой, в которой готовилось мясо с картошкой. У окна с видом на лес висели полки, прикрытые льняной вышитой занавеской. С них выглядывали разнообразные скляночки, коробочки и пучки засушенных трав. На столе стояло огромное блюдо, укрытое чистым полотенцем. Под ним угадывалась целая гора только что испечённых пирогов.

Лина приблизилась и приподняла край. От вида гладких и румяных боков у неё потекли слюни. Она с наслаждением втянула запах свежей выпечки, но тут из гостиной до неё отчётливо донеслись приглушённые слова матери:

— Марк пропал месяц назад. Я думаю, с ним что-то случилось…

Лина тут же забыла про пироги и прислушалась. Всё, что касалось отца, волновало и её.

— Конечно. — Это был голос хозяйки. — С чего бы пропадать… — Тут Елена Захаровна зачем-то перешла на шёпот, и Лине не удалось разобрать конец фразы.

— Одному из лучших, — тихо согласилась мать, но это мало что объясняло.

Лина поспешила вернуться в гостиную и застала там Маргариту и хозяйку дома в напряжённом молчании. Она хотела спросить, что случилось, но не успела.

— Ещё гости приехали, — раздался со двора низкий голос Михаила Захаровича.

Лина от удивления открыла рот.

— Слетаются мои птенчики, — обрадовалась Елена Захаровна и пошла встречать гостей, но у двери на миг задержалась и с совершенно серьёзным видом произнесла: — Я давно чую: что-то неладное происходит.

Но Лина уже не слышала этих тревожных слов, она бросилась к окну, высматривать новых гостей. Сердце учащённо забилось — к дому приближался симпатичный светловолосый юноша лет семнадцати, чем-то похожий на Олега. От удивления Лина даже зажмурилась

Юношу сопровождали родители и невысокая девчонка лет четырнадцати, которая едва поспевала за старшими. Все четверо были невероятно похожи друг на друга, но женская часть семейства выделялась удивительно красивыми ярко-рыжими волосами.

Чуть позади этой группы, шла ещё одна. Высокая светловолосая женщина вела за собой девушку с кукольным лицом и непримечательного коренастого паренька.

***

Маргарита вышла из дома вслед за Еленой Захаровной и улыбнулась стайке разномастных подростков. Все они, по сути, были её племянниками, хоть и разной степени родства.

Ребята неловко озирались вокруг и с подозрением разглядывали друг друга. Маргарита могла бы поспорить, что их юные одинокие сердца сейчас бешено колотятся от неизвестности и странных предчувствий, прямо как когда-то у неё самой.

Будучи ведьмой Воды, Маргарита прекрасно чувствовала эмоции окружающих, их страхи и сомнения. Стихия позволяла ей направлять силу желания на достижение любой даже самой невероятной цели. Порой ей удавалось заглянуть в будущее, но видения были спонтанными и случались крайне редко.

Напряжённую атмосферу неожиданно разрядила Тори. Собака выскочила из леса, куда, естественно, наведалась без разрешения, и, оказавшись в гуще незнакомых людей, принялась высоко подпрыгивать на четырёх лапах, желая лизнуть в нос каждого нового знакомого. Это заставило подростков немного расслабиться, на лицах засветились улыбки.

«Ну, погоди, чертовка! Дядя Миша ещё займётся твоим воспитанием», — усмехнулась про себя Маргарита.

— Как добрались, девочки? — обратилась Елена Захаровна к женщинам, сопровождавшим подростков, и те в ответ, словно малолетние девчонки, бросились к ней в объятья.

— Отлично. Я не забыла, где дядя Миша прячет лодки, — хвасталась невысокая хрупкая женщина с роскошной огненной шевелюрой.

— Признайся, тебе просто хотелось показать всем, как отлично ты управляешься с вёслами, — фыркнула высокая блондинка. Заметив Маргариту, она потянула рыжеволосую за рукав. — Смотри, кто здесь!

— Аня, Оля, как я рада вас видеть! — Маргарита осознала, что больше не может сдерживать слёз. Почувствовав себя снова пятнадцатилетней, она крепко обняла сестёр, а затем кивнула на растерянных подростков. — Ну, где чей выводок?

— Оля, я и не знал, что у тебя столько весёлых родственников, — неожиданно произнёс симпатичный мужчина с короткими светло-русыми волосами.

Все рассмеялись.

— Это мой муж Вадим, — представила спутника Ольга.

А у Маргариты сжалось сердце. Её муж в беде, а она ничем не может помочь. Больше всего ведьму Воды беспокоило, что она не чувствует Марка, будто его нет в живых или в этом мире. Прежде даже на расстоянии они могли обмениваться мыслями. Марго всегда знала и чувствовала, что происходит с Марком, но сейчас гнетущая тишина просто убивала её.

— Мама, кто все эти люди? — Тревожный шёпот дочери за спиной вернул Маргариту в реальность. Она вздохнула и собралась ответить, но её опередил Михаил Захарович.

— Твоя семья, девочка.

Лина посмотрела на мать, ища объяснений, но та лишь развела руками.

— Я же обещала, что скучно не будет.

Глава 4. Странное место

Радушно встретив гостей, хозяева быстро распределили их по комнатам.

Спальня, доставшаяся Лине и Маргарите, оказалась крошечной, но вполне уютной. Комната находилась на втором этаже, а её нехитрое убранство состояло из двух кроватей, шкафа, маленького письменного стола перед окном и пары тумбочек.

Девочка наскоро разложила вещи по полкам, плюхнулась на кровать, застеленную простеньким покрывалом, и с удовольствием вытянула ноги. В окно, шелестя листвой по стеклу, таинственно заглядывал лес.

Когда полчаса спустя все собрались в гостиной, стол уже ломился от угощений. В центре стояло большое блюдо румяных пирогов с разными начинками. Свежие овощи, томлёная свинина с картошкой и, конечно, пироги — всё оказалось очень-очень вкусным.

На свежем воздухе у Лины проснулся нешуточный аппетит, и она не раздумывая съела всё, что ей предложили. А когда в конце обеда подали чай, а к нему сладкие булочки с начинкой из яблочного повидла, девушка вовсе почувствовала себя счастливой. Почти.

Угощение было выше всяких похвал, взрослые разговаривали и смеялись, а вот подростки пока чувствовали себя скованно в присутствии друг друга. Каждый пытался украдкой разглядеть остальных, отчего неловкость только усиливалась.

Ольга, Анна и Маргарита были увлечены собственными воспоминаниями. Муж Ольги Вадим расспрашивал о чём-то Михаила Захаровича. Все они словно не замечали повисшего над столом напряжения. И только Елена Захаровна, добродушно улыбаясь, незаметно, но очень внимательно вглядывалась в лица детей.

За разговорами обед затянулся и плавно перешёл в ужин, а когда последний пирог был съеден, и гости глянули в окно, оказалось, что за ним уже сгущаются сумерки.

Измотанные долгой дорогой, новыми впечатлениями и смутными предчувствиями подростки с явным облегчением отправились готовиться ко сну.

Женщины стали убирать со стола.

— Пойду-ка я пройдусь, — сказал Вадим, натягивая в прихожей резиновые сапоги. — Больно место тут интересное.

Но только он произнёс эти слова, небо вдруг озарила вспышка молнии, а дом содрогнулся от раскатов грома и барабанной дроби хлынувшего на крышу дождя.

— Вот и погулял, — с досадой буркнул мужчина.

— Не расстраивайся, завтра нагуляемся, — успокоила его жена. — Лучше отдохни, ты ведь целый день за рулём.

— И то верно. — Вадим, стянул сапоги и стал подниматься по лестнице.

***

Поздним вечером Лина сидела у окна, наблюдая за сползающими по стеклу каплями. Она любила смотреть на дождь. Ещё в раннем детстве мать научила её не бояться грозы и не вздрагивать от внезапных вспышек молний или раскатов грома.

Приезд сверстников поверг Лину в смятение. Вместо тихого и скучного отдыха, с которым она почти смирилась, теперь предстояло общаться с новыми знакомыми. В памяти тут же всплыло лицо голубоглазого юноши, избалованного вниманием окружающих. Лина зарделась, вспомнив, что и сама легко поддалась силе его обаяния.

В противовес словоохотливому Егору темноволосый паренёк держался отстранённо. Он был почти незаметен на фоне яркого и харизматичного блондина. Лина, к своему стыду, даже имени его не запомнила.

Рыжеволосая девчушка, что даже за столом не выпускала из рук альбома для рисования, показалась довольно милой. А вот эффектная брюнетка с идеально гладкими волосами и брезгливо поджатыми губами симпатии не вызвала. Таких задавак лучше избегать. Глубоко внутри Лина чувствовала зависть к новой знакомой, потому что рядом с ней казалась себе простушкой, недостойной внимания. Её волосы не были достаточно гладкими и блестящими, а глаза — выразительными. От гнева на саму себя Лина нахмурилась.

— Ты чего дуешься? — прервала её мысли вошедшая в комнату Маргарита.

— Я не дуюсь, — упрямо возразила Лина, прекрасно зная, что скрыть что-либо от матери почти невозможно.

Всякий раз, когда она пыталась о чём-то умолчать или сказать неправду, мать тут же ловила её, будто видела насквозь. Но в этот раз Маргарита не обратила на ложь дочери никакого внимания. Она присела рядом и посмотрела в окно.

— Что-то случилось? — Лина заметила тревогу в её взгляде.

Мать вздрогнула и поспешно покачала головой.

— Всё в порядке. Как тебе ребята?

— Ребята как ребята. Я так и не поняла, мы что, родственники?

Мать посмотрела на неё с улыбкой.

— Очень дальние, но нас связывает нечто большее, чем кровное родство.

— Ты говоришь загадками. Почему не предупредила, что они тоже приедут?

— Я не была уверена. Скоро ты всё узнаешь, а пока просто наслаждайся общением. Ты же мечтала о брате или сестре.

— Я уже передумала, — нарочито резко ответила Лина, и обе они рассмеялись.

— А хозяева? Зачем им такой большой дом на двоих?

— Они гостеприимные люди.

— Ну да, потому и спрятались вдали от всех, за рекой и лесом? Странно всё это…

Лина снова перевела взгляд на капли, ползущие по стеклу. Даже гроза здесь какая-то необычная — без ветра, и деревья за стеной дождя стоят, точно заколдованные истуканы.

***

— Смотри, что тут есть, — позвала Егора сестра, исследуя смежную комнату с помощью встроенного в смартфон фонарика.

Она полностью скрылась в тёмном проёме, поэтому голос её звучал приглушённо.

— Что там? — без особого интереса спросил Егор.

Семье Лугининых тоже достались комнаты на втором этаже. Из двух спален Егор с сестрой выбрали себе помещение большей площади. Так было проще терпеть вынужденное соседство, ведь дома каждый из них обладал личным пространством.

Впрочем, всё было не так ужасно: две кровати с аккуратными стопками постельного белья поверх покрывал, шкаф, большой резной комод, а у окна столик, который Алиса сразу заняла принадлежностями для рисования. В углу девочка обнаружила ширму, которой тут же отгородила свою территорию.

Поначалу брат и сестра решили, что вторая дверь в их комнате ведёт в чулан или гардеробную, но помещение за ней оказалось намного больше обычной кладовой.

— Книги! — Маленькая головка Алисы на мгновение вынырнула из темноты. — Здесь сотни книг!

Егор удивлённо посмотрел на сестру, а затем махнул рукой.

— Какая-нибудь древняя макулатура. Они, наверное, этим печку топят.

— А вот и нет, — возразила девочка, вернувшись в комнату. — Там целая библиотека. Всё аккуратно по полкам разложено.

— Книги — это хорошо, — равнодушно буркнул Егор. — Будет чем заняться дождливыми вечерами.

Алиса бесшумно прикрыла таинственную дверь.

Присев на кровать, она принялась выкладывать из рюкзака вещи.

Егор подошёл к окну и выглянул на улицу. В жёлтом свете фонаря отчётливо виднелись только вертикальные струи дождя, а дальше громоздилась тьма.

Почему-то подумалось о девушке со странным именем Лина. Он вспомнил, как неожиданно ярко сверкнули её темно-серые глаза, когда при знакомстве они пожали друг другу руки.

— Как тебе наши новые родственники?

— Тётушки весёлые, — отозвалась Алиса, — а насчёт ребят пока сложно сказать. Лина вроде адекватная, Саша слишком замкнутый…

— Да, мне тоже показалось, что он тихоня.

— Сам ты тихоня! — Выпад был неожиданно резким.

Егора так удивила эта странная реакция, что он повернулся и внимательно посмотрел на сестру. Она уже закончила копаться в вещах и теперь невозмутимо разглядывала сделанные за день наброски. Но Егор слишком хорошо знал сестру, чтобы не заметить её волнения.

— А та, другая? — Он вспомнил про смазливую брюнетку.

— Соня? — перепросила Алиса, благодарная брату за то, что не стал приставать с расспросами. — Если честно, я таких побаиваюсь. Но тебе, наверное, с ней будет интересно.

Егор вопросительно взглянул на сестру. Алиса на мгновение задумалась.

— Ну, она красотка, модница и всё такое… Вы с ней одного поля ягоды. Парни вроде тебя на простых девчонок не смотрят.

Егор рассмеялся наивным рассуждениям сестры.

— Ты-то откуда знаешь?

Но Алиса осталась серьёзной.

— Вот увидишь, когда поближе познакомитесь, она обратит внимание именно на тебя, а ты — на неё. Подобное притягивается к подобному.

— Ты глупая, она мне даже не понравилась.

— А тебе вообще мало кто нравится. Я порой думаю, не терминатор ли ты? Нет ли у тебя внутри металлического скелета? — Алиса театрально вздохнула и умолкла, всем видом демонстрируя, что разговор окончен.

«Какая чепуха!» — с раздражением подумал юноша, но слова сестры засели в голове.

Девчонки всегда бегали за ним, а он наслаждался их вниманием. И хотя сравнение с бесчувственным роботом задело за живое, в глубине души Егор знал, что сестра в чём-то права. Всё давалось ему слишком легко: учёба, девчонки, спорт. Везде он получал самое лучшее. Так казалось окружающим. Но было ли это лучшим для него самого?

***

Соня закуталась в шерстяное одеяло и отвернулась к стене. Она ещё не спала, а прислушивалась к звукам, доносящимся из комнаты этажом ниже. Там внизу, пытаясь уснуть, ворочался на кровати отвратительный тип, который за весь день так ни разу и не взглянул на неё. Глупый дурак! Соня к такому не привыкла. Она сама не понимала, отчего вдруг так взъелась на молчаливого паренька.

Сзади раздался шорох. Это Анна расправляла постель. Девушка вздохнула, вспоминая прошедший день. Ей здесь почти нравилось. Взрослые казались вполне сносными, по крайней мере, не лезли с глупыми расспросами.

Со сверстниками всё обстояло иначе. Девчонки, совсем сопливые, смотрели на Соню исподлобья, но это не смущало. Именно подобного эффекта она и добивалась. Её должны бояться, а ещё — завидовать. Соня не могла сказать точно, зачем именно это нужно. Но так она чувствовала себя значимой, будто обладала чем-то важным для других.

— Замёрзла? — Тихий голос тётки заставил девушку нехотя повернуться.

— Нет.

Вопреки ожиданиям, Анна не собиралась ложиться спать, она сидела одетая на застеленной покрывалом кровати. Лицо женщины причудливо освещал тусклый свет, льющийся от старинной настольной лампы с зелёным шелковым абажуром.

— Тебе здесь нравится?

Соня кивнула.

— Мне нужно поговорить с Еленой Захаровной. Ты не боишься оставаться одна?

— Нет. Только не гасите свет.

— Хорошо, — пообещала Анна, и Соне вдруг ужасно захотелось, чтобы эта красивая женщина была ей не тёткой, а матерью.

— А почему у вас нет семьи? — Вопрос прозвучал грубо, но вместо ожидаемого неудовольствия, сестра отца улыбнулась.

— Сама не знаю. Так уж сложилось. Кроме того, у меня есть ты, разве плохо? А ещё — Сашка.

Соня почувствовала, как в груди разлилось приятное тепло.

— Вы про этого болвана? — Она ткнула пальцем в пол.

Анна многозначительно кивнула, и обе они захихикали.

***

Не в силах уснуть, Саша долго смотрел в потолок. Лёжа в чистой и пахнущей травой постели, парень вдруг осознал, как сильно напряжено его тело. Он словно всё время ждал чего-то плохого, боялся, что его снова унизят, что им будут недовольны, что он опять кого-то разочарует. Презрение Сони, равнодушие Лины, оценивающий взгляд Егора, и что-то похожее на удивление в глазах Алисы. Все они отвергли его, даже как следует не узнав. Но Саша давно привык быть изгоем среди сверстников.

А вот компания взрослых пришлась ему по душе, особенно этот могучий молчаливый великан. Вот уж кому наверняка всё равно, что о нём думают.

Сверху послышались голоса, и юноша прислушался.

«А почему у вас нет семьи?» — спросила девчонка, похожая на куклу. Саша сразу узнал её голос.

«Сама не знаю, просто так уж сложилось. Кроме того, у меня есть ты, разве плохо? А ещё — Сашка».

От этих слов Анны сердце парня учащённо забилось.

Но через мгновение он снова услышал голос Сони: «Вы про этого болвана?» и почти сразу — приглушённый смех.

Они смеялись. Над ним. Никаких сомнений. Саша сжал кулаки. Вот ведь глупая кукла!

Парень уже собрался послать всех подальше и накрыть голову подушкой, как вдруг до него донеслись слова Анны: «Ты зря недооцениваешь его. Он нас всех ещё удивит».

Голос женщины звучал абсолютно серьёзно. Саша замер, надеясь услышать ещё что-нибудь, но наверху стало тихо.

О ком она говорила? Что имела в виду?

Обуреваемый сомнениями, Саша ещё долго не мог уснуть, прислушиваясь к шелесту дождя за окном. Было странно не слышать привычных звуков города. Но постепенно усталость всё же сморила его, он заснул и не видел, как у самого дома бесшумно промелькнула огромная тень. Вскоре в залитое каплями окно осторожно заглянула огромная медвежья морда, сверкнула блестящими черными глазами и снова растворилась в темноте.

***

Поздним вечером, когда дети, утомлённые после долгого дня, уже спали, Ольга, Анна и Маргарита спустились в гостиную, чтобы выпить по чашке ароматного травяного чая и побеседовать с хозяйкой дома без посторонних.

— Что-то нехорошее происходит, — сказала Маргарита. — Марк пропал.

— Мужья иногда пропадают, — легкомысленно возразила Анна, наслаждаясь ароматом напитка. — Это не проблема вселенского масштаба.

— Марк не такой. Он не просто мужчина, а маг.

— Я помню, — ответила Анна. — Повезло же тебе, Марго, выйти замуж за мага, когда их во всём мире по пальцам пересчитать.

— Да, повезло. Только теперь не знаю, что делать?

— Ты чувствуешь его? — спросила Ольга, до этого не вступавшая в разговор.

— В том то и дело, что нет.

— Марка похитили, иначе он давно подал бы весточку, — сказала Елена Захаровна, и женщины с тревогой воззрились на неё. — Я чувствую, что тот, кто стоит за похищением, хочет добраться до нас. Надо быть крайне осторожными и успеть инициировать новеньких до того, как нас атакуют.

Её собеседницы, округлив глаза, согласно закивали.

— Это может быть Файярет? — Вопрос Ольги повис в воздухе.

Хозяйка нахмурилась, но продолжала хранить молчание.

— Этого не может быть, — воскликнула Анна. — Мы же обезвредили его двадцать лет назад.

— Почему ты спрашиваешь? — Марго сверлила Ольгу взглядом.

Прежде чем ответить, та поёжилась.

— Последнее время мне снятся кошмары. Каждую ночь, я вижу, как меня… нас всех пожирает пламя.

Вздрогнув от неприятных воспоминаний, ведьма Огня умолкла. Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Пожирающее всё на своём пути пламя, что она видела во снах, не имело ничего общего с тем Огнём, с которым Ольга привыкла взаимодействовать. А это значит, все они были в смертельной опасности.

— Ладно, девочки. — Елена Захаровна разгладила несуществующую складку на скатерти. — Кто бы это ни был, нам нужно быть наготове. Ольга, ты уверена в муже?

Та кивнула.

— Он знает, кто ты?

— Нет. Но, ему можно доверять.

— Никому доверять нельзя, — заявила Анна, — особенно сейчас.

— Согласна с Аней. — Марго мерила шагами гостиную. — Надо отправить Вадима домой. Для его же безопасности.

Ведьма Огня вздохнула. Она собралась возразить, но Елена Захаровна жестом остановила её.

— Твои сёстры правы. Ему не следует здесь находиться, да и вам тоже. — Хозяйка обвела взглядом трёх ведьм. Сейчас они не казались взрослыми. Перед ней снова, как и много лет назад, сидели взъерошенные птенцы. — Мы привлекаем чересчур много внимания, находясь вместе. Через пару дней вы все должны уехать. Когда придёт время, я призову вас.

— А как же дети? — Ольга едва не поперхнулась чаем.

Елена Захаровна улыбнулась.

— Они скоро станут ведьмами и колдунами. Пора прекращать дрожать за них. Этот дом сейчас — самое безопасное место.

Словно в подтверждение её слов входная дверь отворилась, и в сени ввалился мокрый от дождя Михаил Захарович.

— Что там, Миша? — спросила хозяйка.

— Порядок.

Увидев великана, Тори, до этого спокойно лежавшая у ног Маргариты, вскочила, и, приветственно виляя хвостом, направилась к нему.

— Тётушка, — обратилась к хозяйке Марго, — могу я оставить собаку у вас?

Тори, будто понимая, что речь идёт о ней, повернула морду к Елене Захаровне.

— Ну, что, Миша, разрешим этой егозе погостить у нас?

Великан согласно кивнул и потрепал собаку по холке.

Анна посмотрела на мокрый плащ Михаила Захаровича, а затем в окно. Гроза разыгралась не на шутку.

— Ну всё, дали Огню и Воде порезвиться, и хватит. — Ведьма подмигнула сёстрам, закрыла глаза и сосредоточилась, активируя силу Воздуха. Вскоре за окном поднялся сильный ветер, дождь начал стихать, а небо — проясняться.

— Нечего болото разводить, а то комары сожрут, — добавила Анна, удовлетворённая результатом.

***

Клянусь тебе, я видел медведя, — взволнованным шёпотом поведал жене Вадим, когда та вернулась в комнату. — Он заглядывал в окно на первом этаже.

— Тебе, должно быть, просто показалось, — спокойно произнесла Ольга, пряча в темноте улыбку. — Здесь нет ни медведей, ни волков. Дядя Миша изловил бы их всех.

Она вздохнула. Дети давно спали, она надеялась, что Вадим тоже, но он всё никак не мог успокоиться. Сёстры были правы — привозить его сюда было ошибкой. Она погладила мужа по волосам и незаметно начертила над его головой странный знак. Почти невидимые огненные искорки на миг взметнулись в воздухе и тут же растаяли без следа.

Вадим посмотрел на жену с сомнением и надеждой.

— Ты считаешь, я действительно мог ошибиться? — Магия Огня, как всегда, сработала стремительно.

— Конечно, ты просто очень устал. Я вот думаю, не вернуться ли нам послезавтра в город?

— Так скоро? Но мне здесь нравится. Я даже не предполагал, что у тебя такая эксцентричная родня.

— Эксцентричная? — засмеялась Ольга. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, знаешь ли, жить на краю леса, вдали от людей. Вряд ли это можно назвать обычным делом. Так почему ты хочешь вернуться?

Вадим повернулся к жене. В темноте её зелёные глаза сильно напоминали кошачьи.

— Мы так давно не оставались наедине. — Она прижалась к нему. — Давай уедем домой вдвоём.

— Ты предлагаешь бросить наших детей в лесу, а самим устроить что-то вроде медового месяца? — Вадим всё больше заражался её игривостью. — А как же медведи и другие хищники?

— Здесь только один хищник. — Ольга поцеловала мужа в нос. — И он на нашей стороне.

Глава 5. Каша и первые симпатии

Следующим утром Лину разбудили яркие лучи солнца, прорвавшиеся на подушку сквозь густую листву. Спасаясь от них, она натянула одеяло на голову и, сладко потянувшись, удивилась своему отменному самочувствию. Сон на простой железной кровати в странном доме, застрявшем между рекой и лесом, оказался лечебным. От вчерашней усталости не осталось и следа. Лина чувствовала себя лёгкой и даже какой-то прозрачной. Хотелось петь от удовольствия, и она тихонько замурлыкала.

— Проснулась? — Мама заглянула в комнату.

Лина не слышала, когда Маргарита легла спать и когда встала. Но голос матери звучал бодро, значит — отдохнуть всё же удалось.

— Вставай, соня. — Женщина присела на край кровати. — Пора завтракать.

Лина высунула нос из-под одеяла.

— Который час?

— Уже девять.

— Ещё так рано, — протянула девушка, снова накрывшись с головой. — Куда спешить? Здесь всё равно ничего не происходит.

Маргарита посмотрела на дочь с поддельной строгостью.

— Ты так в этом уверена?

Лина нехотя села и начала складывать одеяло.

— А что здесь может случиться?

— Сегодня у нас запланирована совместная прогулка.

— О нет! — Лина вспомнила лица сверстников, с которыми ей предстояло теперь проводить время. — А её никак нельзя пропустить?

Она скорчила унылую гримасу, чем только рассмешила мать.

— К сожалению, нет. Вы должны научиться правильно вести себя в лесу, прежде чем мы уедем.

— Уедем? Так скоро? — Лина вдруг смутилась, осознав, что уезжать сейчас совсем не хочется.

Маргарита искоса глянула на дочь и понимающе улыбнулась.

— Только я, Ольга с мужем и Анна.

Лина насупилась.

— Собираешься оставить меня одну?

— Не понимаю, что тебе не нравится? — удивилась мать. — Ты давно твердишь о самостоятельности. И почему сразу одну? Здесь вполне приличная компания. Елена Захаровна и дядя Миша за вами присмотрят.

Она обняла ещё не пришедшую в себя дочь.

— Ты боишься?

Лина мотнула головой, но по выражению лица было понятно, что новость об отъезде матери её не радует.

— Не бойся. Вы здесь в безопасности, — сказала Маргарита и, отвернув лицо, еле слышно добавила: — Пока.

— Почему ты хочешь меня здесь оставить?

— Это совсем ненадолго. Я просто выполню одну работу. Даже не заметишь, как быстро пролетит время.

— Ты обещала, что не оставишь меня здесь без моего согласия.

На самом деле Лине хотелось остаться, но чтобы мать была рядом. Это место и живущие здесь люди притягивали и одновременно пугали её, казались какими-то странными.

— Я помню обещание. Давай, сейчас больше не будем об этом. Погуляем по лесу, подышим свежим воздухом, а вечером решим, как нам поступить. Согласна? — Она ободряюще похлопала дочь по плечу. — Но, имей в виду, наша собака не простит, если ты решишь уехать.

Лина улыбнулась.

— Почему?

— Похоже, Тори нашла в Михаиле Захаровиче родственную душу.

— Я немного боюсь его.

— Кого? Дядю Мишу? Да он самый добрый… — Маргарита вовремя прикусила язык. — Человек на свете.

— Но совсем таким не выглядит.

— Это точно, — согласилась мать. — Иногда люди кажутся нам совсем не такими, какие есть на самом деле.

Лина сразу вспомнила Олега с его ангельской внешностью, и, взглянув в окно, где солнечные лучи затеяли игру с ещё влажной листвой, горько вздохнула.

***

Утром Саша пришёл в гостиную первым. Стол уже был накрыт на пять персон. В его центре красовалось блюдо с пышными лепёшками и вазочка с вареньем из чёрной смородины, а рядом большой глиняный горшок с крышкой, полный ещё горячей пшённой каши. Чуть с краю стояли кофейник с ароматным какао, электрический чайник с кипятком, сахарница, баночка с кофе и чайные пакетики.

Саша никогда не любил пшённую кашу, но из уважения к хозяйке положил в тарелку несколько ложек. Каша оказалась очень даже съедобной. Подумав, парень взял себе добавки и, разделавшись с ней, принялся за лепёшки и какао.

Дома ему редко удавалось вкусно поесть. Отец готовил плохо, то есть он, конечно, старался не морить сына голодом, но еда почему-то всегда получалась безвкусной.

Иногда Саша жалел, что отец не женился во второй раз. Тогда, возможно, подполковник Хорошилов занялся бы собственной жизнью и перестал читать сыну бесконечные нотации.

— Привет, — поздоровалась с ним невысокая рыжая девчонка с зеленоватыми глазами. — Как дела?

— Нормально, — буркнул Саша и отвёл взгляд.

Он прекрасно помнил, что её зовут Алиса. Она единственная из всех проявила к нему хоть какой-то интерес.

Девчонка между тем сунула любопытный нос в горшок с кашей и разочарованно поморщилась. Потом схватила лепешку и, быстро сжевав её, мельком взглянула на Сашину тарелку.

— Ты уже позавтракал? Хочешь ещё какао?

Саша утвердительно кивнул и зачем-то сказал:

— Каша очень вкусная.

— Правда? — В глазах Алисы вспыхнул интерес. — Я не очень люблю каши.

— Я тоже, но эта действительно вкусная.

Они смущённо улыбнулись друг другу.

Подумав, рыжая девчонка всё же открыла горшок и положила в тарелку немного пшёнки. Налила какао, села напротив Саши и, словно гурман, прекрасно разбирающийся в кашах, попробовала содержимое тарелки.

У юноши вдруг мелькнула мысль, что она делает это только для его удовольствия. Промолчи он, Алиса вряд ли стала бы пробовать пшёнку.

— Да, каша, и правда, ничего, но лепёшки я всё-таки больше уважаю. Чем собираешься заняться без родителей?

— В каком смысле?

Девчонка сморщила слегка вздёрнутый носик.

— Разве ты не знаешь, что взрослые собрались оставить нас здесь одних? Говорят, дела у всех в городе прям срочные. — Она весело подмигнула своему визави, но в этот самый момент в гостиную спустилась ещё одна гостья.

Саша физически почувствовал, как хрупкое облако симпатии, возникшее между ним и Алисой, задрожало, грозя развеяться без следа. Но этого не случилось.

— Привет. — Вошедшая девушка хмурилась, безуспешно стараясь пригладить непослушные русые локоны, но как только взгляд её упал на блюдо с лепёшками, настроение явно улучшилось.

— Садись здесь, — позвала Алиса, указав место рядом с собой. — Мы уже объелись.

Девушка с тёмно-серыми глазами смущённо улыбнулась и кинула в чашку пакетик зелёного чая.

Саше не хотелось уходить. Он искал повод остаться, но с появлением Лины разговор забуксовал, а сидеть и смотреть, как она ест, было по меньшей мере глупо.

Ситуацию спасла Алиса.

— Ты тоже не в курсе, что взрослые уезжают?

— В курсе, — коротко ответила Лина.

— Ну и пусть себе едут, — легкомысленно произнесла рыженькая. — Всё это странно, конечно, но не так уж плохо. Мне здесь нравится.

Её соседка кивнула, но как-то не слишком уверенно.

— Ты рисуешь? Можно посмотреть?

Алиса смутилась, но всё же неуверенно протянула альбом новой знакомой. Та принялась сосредоточенно разглядывать рисунки.

Саша и хозяйка альбома замерли: он — из любопытства, она — в ожидании вердикта.

Спустя несколько минут Лина подняла на Алису восторженный взгляд.

— Красиво. Ты удивительно чувствуешь детали. — Не спрашивая разрешения у владелицы, она протянула альбом Саше. — Посмотри. Правда, здорово?

Парень осторожно взял альбом, отметив, как вспыхнуло при этом лицо Алисы. Он ожидал увидеть девичьи картинки: сердечки, цветочки и прочую ерунду. Но вместо этого был поражён красотой и утонченностью эскизов. Портреты родителей и брата Алисы, лохматый рыжий кот, ветки сирени в прозрачной вазе, играющие в футбол мальчишки — все рисунки были выполнены мастерски и казались живыми. Мяч вот-вот должен был влететь в ворота, бабочка вспорхнуть с цветка, а кот потянуться и замурлыкать от удовольствия.

— Скажи уже что-нибудь, — раздражённо потребовала Лина.

Саша протянул альбом побледневшей Алисе.

— Я в этом плохо разбираюсь, но, похоже, у тебя настоящий талант.

— Спасибо. — Кровь резко прилила к щекам девушка. Саша даже не догадывался, насколько важными были его слова.

***

Когда Егор проснулся, сестры в комнате уже не было. Натянув спортивные штаны и футболку, он отправился умываться и на обратном пути столкнулся с Соней. Та тоже шла с полотенцем и зубной щёткой в руках.

— Привет, — поздоровался Егор.

В ответ девчонка томно улыбнулась.

— Не видела мою сестру?

— Маленькую обезьянку? — спросила она и поспешно добавила: — Не обижайся, я просто шучу. Нет, не видела. А ты не встречал мою тётку или парня с угрюмой физиономией?

Егор покачал головой, а Соня вдруг манерно надула губы и кокетливо опустила глаза в пол.

— Раз они все нас бросили, может, позавтракаем вдвоём?

Её презрительное отношение к людям отталкивало, но белая кожа и синие глаза были настолько красивыми, что предложение позавтракать вместе показалось Егору привлекательным.

— Хорошо. Жду тебя внизу.

Спускаясь по лестнице, он вдруг вспомнил слова Алисы о том, что станет первым, на кого Соня обратит внимание. Его губы тронула улыбка — до чего же проницательной порой оказывалась сестра.

В гостиной Алиса уже о чём-то оживлённо беседовала с Линой и «парнем с угрюмой физиономией». Впрочем, тот больше слушал, чем говорил. Егор невольно почувствовал превосходство — сам-то он никогда не пасовал в общении с девчонками.

— Привет всем. — Егор подмигнул девушкам и коротко пожал руку Саше. — Что на завтрак?

— Для тебя, как на заказ, пшённая каша, — сказала Алиса.

— Ух ты!

Егор и в самом деле очень любил каши, правда, мама готовила их не так часто, как хотелось бы. Не раздумывая, он положил в тарелку внушительную порцию.

— Ещё лепёшки… — Лина пододвинула к нему блюдо, но тут же осеклась. Её щёки и переносица порозовели.

— Спасибо. — Егор улыбнулся одной из самых своих лучезарных улыбок, отчего девушка ещё больше смутилась.

— Родители завтра уезжают, — сообщила сестра. — Мама Лины и тётя Саши тоже. Мы остаёмся здесь на попечении Елены Захаровны и её брата.

Не переставая жевать, Егор удивлённо поднял брови.

— Откуда такая информация?

— Мама сказала. У всех внезапно нарисовались срочные дела.

— Ну вот, — послышался сверху обиженный голос. — Ты же обещал меня подождать.

Ребята непонимающе переглянулись. И только Егор догадался, о чём речь.

— Ты слишком долго собиралась. Я чуть с голоду не умер.

Спустя мгновение в гостиной появилась Соня. Она выглядела так, будто собралась не на завтрак, а на вечеринку: белый гламурный спортивный костюм с серебристыми вставками, кеды на толстой подошве в тон костюму, распущенные по плечам волосы, сильно накрашенные глаза и блестящие губы.

— Привет, обезьянки, — с презрительной улыбкой на губах бросила она Лине и Алисе.

Девчонки оскорбительное приветствие проигнорировали, но видно было, что им хочется скорее уйти.

— Привет, Соня. Ты что, уже позавтракала? — неожиданно для всех спросил Саша.

— С чего ты взял?

Парень покрутил пальцем возле рта.

— Просто твои губы э… блестят от жира, будто ты уже лепёшек наелась.

— Дурак.

Егор не удержался от улыбки, его сестра и Лина захихикали, и, прихватив грязные тарелки, вышли из-за стола.

— Пойдёмте на улицу, — позвала Алиса Лину и Сашу. — Удачи, братец.

— О чём этот болван? — Соня заглянула в горшок с кашей и брезгливо поморщилась. Потом налила кофе и положила в тарелку пару лепёшек.

— В чём-то этот болван прав. — На губах Егора блуждала улыбка. — Ты прекрасно выглядишь, но, боюсь, слишком экстравагантно для прогулки в лес.

— Но я ничего не слышала про лес.

Егор демонстративно огляделся по сторонам.

— А куда тут ещё ходить?

Вопрос был риторическим.

— Слушай, а тебе не кажется это место странным? — тихо спросила Соня.

Егор придвинулся ближе

— Нет, вроде, а что, есть какие-то подозрения?

— Не то чтобы подозрения. — На миг с лица Сони исчезло презрительное выражение. — Просто всё здесь какое-то странное, особенно эти хозяева. Чего они живут в этой дыре? За рекой ведь нормальный посёлок. Да, ещё этот жуткий дом с привидениями…

Договорить она не успела — в гостиную вошла хозяйка с пучком редиски и ещё какой-то зеленью в руках.

— Нет здесь привидений, — заявила она. — По крайней мере, опасных.

Соня бросила на Егора выразительный взгляд: «Я же говорила».

Но парень принял слова Елены Захаровны за обычную шутку.

— А вы не возражаете, что мы останемся здесь без родителей?

— Что ты, я обожаю гостей.

Елена Захаровна улыбнулась ему, а затем повернулась к Соне.

— А ты, милая, куда с утра так нарядилась?

Девушка вспыхнула.

— Да ну вас всех. — Она выскочила из-за стола и бросилась прочь из гостиной.

Хозяйка посмотрела на оставленную посуду и покачала головой.

— Я уберу. — Егор собрал тарелки и понёс на кухню. — Она неплохой человек. Просто хочет внимания.

Сам не зная зачем, он пытался оправдать поведение Сони.

Елена Захаровна последовала за ним.

— Иногда внимание других нам только мешает.

— Почему? Разве не всем хочется, чтобы ими восхищались?

— Так-то оно так, но это отвлекает нас от главного и не даёт понять истинное предназначение.

Егор задумался.

— А как понять истинное предназначение?

Елена Захаровна оторвалась от сортировки принесенной зелени и пристально посмотрела на юношу.

— Универсальных рецептов нет. Но тот, кто задаётся таким вопросом, рано или поздно находит ответ.

Глава 6. Прогулки по лесу и не только

Перед походом в лес все собрались во дворе. Елена Захаровна как раз заканчивала давать брату последние наставления. Хозяйка одна не собиралась идти с гостями, и Лина ей даже завидовала.

Глядя на саму себя в старых джинсах, резиновых сапогах и мешковатой ветровке, ей хотелось плакать. А ещё эта ужасная косынка, которой ей повязали голову. Утешало лишь то, что остальные выглядели ничуть не лучше. Алиса в куртке с жёлтыми вставками и чёрно-белом платке напоминала синицу. Саша и Егор в высоких сапогах походили на разбойников с большой дороги. С Соней и вовсе случился конфуз. Когда она появилась в своем белом костюмчике, её тётка чуть в обморок не упала.

— Но у меня нет другой одежды, — возразила девчонка на требование взрослых срочно переодеться.

— Это мы сейчас исправим. — Елена Захаровна оперативно снабдила Соню сапогами, брюками и курткой.

Увидев, что предстоит надеть, темноволосая красотка расплакалась. Лине даже стало её жалко. Но Анна и Елена Захаровна остались непреклонными. В итоге одежда оказалась настолько велика, что пришлось сильно закатать рукава на куртке, а штаны подвязать поясом. Соня, которая теперь сильно походила на бродяжку, терпела всё это с выражением невыносимой обиды на лице.

На кого была похожа сама Лина, и думать не хотелось. Кроме того, она вдруг почувствовала себя никому не нужной. Егор благородно вызвался поддержать Соню, и теперь старался её рассмешить. Алиса и Саша нашли общие темы для разговора. Оказалось, оба любят одну и ту же музыку. И хотя Алиса то и дело обращалась к Лине, та всё равно ощущала себя заброшенной.

Даже мать предпочла сейчас находиться рядом с новообретёнными сёстрами. Склонив головы, три женщины приглушённо обсуждали какие-то детали маршрута, будто предстояла не простая прогулка по лесу, а нечто очень важное.

Отец Егора складывал провизию, приготовленную Еленой Захаровной.

— Мы надолго? — Лина с тревогой смотрела на стремительно увеличивающийся в объёмах рюкзак.

— Похоже на то, — отозвался мужчина и, заметив, как помрачнело лицо девушки, добавил: — Не расстраивайся, в лесу много всего интересного.

— Да уж, — вяло согласилась Лина.

***

Разношёрстный отряд, походивший на сборище бродяг под предводительством огромного молчаливого бородача, уже больше часа плутал по лесным тропам.

Обойдя дом с восточной стороны, они спустились к воде, и какое-то время двигались вдоль берега. Потом река ушла в сторону, а ребята и их сопровождающие очутились на лесной тропе.

Поначалу Саша удивлялся такому маршруту. Намного проще, по его мнению, было обойти дом с запада, ведь лес там буквально стучался в окна. Но глядя, как сильно тропа заросла ежевикой и ещё какими-то цепкими кустарниками, парень решил, что Михаил Захарович неспроста выбрал именно этот путь. Лес вокруг казался таким нетронутым, что, возможно, это была единственная дорога, по которой могли пройти люди.

По узкой тропе приходилось двигаться гуськом. Они почти всё время шли молча, прислушиваясь к пению птиц высоко над головами и радуясь солнечным лучам, которые жёлтыми стрелами пронзали кроны деревьев.

Впереди, перед носом проводника, короткими зигзагами носилась Тори. Великан едва не спотыкался об неё, а собака преданно заглядывала ему в глаза. Следом шли Маргарита с Линой, потом Алиса и Саша, за ними — Анна и Егор, позади которого плелась ноющая Соня. Завершали процессию Ольга и Вадим.

— Как ты думаешь, куда нас ведут? — спросила Алиса у Саши.

Она часто оборачивалась к нему, но юношу это ничуть не раздражало.

— Не знаю. Может, хотят показать местные достопримечательности.

— Было бы неплохо. — Обернулась идущая чуть впереди Лина. — А то от деревьев у меня уже в глазах рябит.

— Сегодня они нам всем сниться будут, — хмыкнула Алиса.

Они шли и шли, всё дальше удаляясь от дома и всё больше углубляясь в лесную чащу. В какой-то момент Саша вдруг понял, что тропы под ногами больше нет. Если отбиться от отряда, можно заблудиться и не найти дорогу назад.

Когда ноги подростков уже порядком устали, а животы заурчали от голода, Михаил Захарович вывел их на большую поляну. В самом центре её возвышался огромный белый валун. Видимая часть камня выступала над землёй метра на три, а в обхвате была все десять. Низ крепко сидел в чёрной, будто обугленной пожаром, земле.

Саше показалось странным, что других камней поблизости нет. Этот словно свалился с неба, а белая поверхность выглядела так, точно её долгое время полировала вода.

Михаил Захарович подошёл к валуну, его похожая на медвежью лапу ладонь осторожно легла на камень, словно спрашивая разрешение. Через мгновение великан скомандовал: «Привал!»

Ребята обрадовались. Долгая дорога вымотала их, к тому же они порядком проголодались. Все бросились к валуну, пытаясь осмотреть его с разных сторон. На ощупь поверхность камня оказалась гладкой и приятной. Но бездельничать долго взрослые им не позволили — нужно было развести костёр, а для этого собрать хворост. Это ответственное дело поручили Саше и Егору. Пришлось идти в лес.

— Только не уходите далеко, — предупредила Анна.

Однако после дождя найти сухие ветки оказалось непросто.

— Какой хворост после вчерашнего ливня? Трава до сих пор мокрая, — возмущался Егор.

— Соберём что сможем, — предложил Саша. — А они пусть делают что хотят.

— Хорошо. Тогда ты ищи здесь, а я пойду к тем ёлкам.

До елей, к которым направился Егор, было шагов пятнадцать. Небольшие деревца росли под высокими стволами берёз и жались друг к дружке пышными лапами, словно собравшиеся в хоровод дети.

— Может, не стоит разделяться? — засомневался Саша.

Егор обернулся и смерил напарника недовольным взглядом.

— Что, заблудиться боишься?

— А ты разве нет?

— Ладно, — нехотя согласился Егор, — я всё равно туда пойду, но мы всё время будем разговаривать. Окей?

Не дожидаясь ответа, он исчез за деревьями, но вскоре оттуда послышался вопрос:

— А эта Соня, она тебе что, сестра?

— Нет. Мы вчера познакомились.

— Почему же приехали вместе?

Саша улыбнулся такой откровенной настойчивости.

— Анна — родная сестра её отца и двоюродная — моей матери. Почему ты спрашиваешь?

— Просто так.

— Ну да, — буркнул Саша.

На некоторое время возникла пауза, только слышно было, как Егор топчется где-то поблизости.

— Ты бокс любишь? — наконец донеслось из-за ёлок.

— Не очень.

— А я люблю. Это на тот случай, если ты вдруг вздумал Алису обидеть…

Саша от возмущения выпрямился.

— Не собираюсь я её обижать. Мы просто разговариваем. — Ему вдруг захотелось посмотреть белобрысому выскочке прямо в глаза. Может, он и не так крут, как некоторые, но обижать девчонку — просто свинство.

Бросив на землю собранный хворост, парень шагнул к елям и вдруг осознал, что больше не слышит ни самого Егора, ни хруста веток. Обход вокруг ёлок ничего не дал — его спутника нигде не было. Неужели спрятался или убежал?

— Егор.

Тишина.

Глупая шутка. Саша огляделся — вокруг никого, только безмолвные стволы деревьев.

Он замер, понимая, что не помнит, в какой стороне поляна.

***

Егор не сразу сообразил, в чём дело. Сначала решил, что на него свалилась тяжёлая ветка. Ощупал голову, но признаки ушиба отсутствовали. Тогда юноша попытался открыть глаза. Это было непросто — вокруг всё плыло.

Постепенно зрение удалось настроить. Егор увидел коренастого паренька, с которым только что собирал хворост. Тот шёл прямо к нему. Наверное, видел, что случилось.

— Его-ор! — вдруг закричал Саша, оглядываясь по сторонам, хотя сам Егор сидел на земле прямо перед его носом.

— Чего орёшь? Вот он я.

Но Саша не желал слушать, а испуганно водил глазами, точно искал что-то или кого-то, а затем и вовсе бросился прочь.

Егор поднял руку, чтобы остановить его, и обмер — её не было. Юноша пошевелил пальцами, но лишь почувствовал, а не увидел их. Со второй рукой было то же самое. Он зажмурился, потом снова открыл глаза. Деревья и трава есть, рук нет.

Ничего не понимая, он посмотрел вниз. Там снова только трава и корни. Всё тело, как и руки, отсутствовало. Ему вдруг представилась собственная голова, болтающаяся в воздухе в полном одиночестве.

Крича от ужаса, Егор бросился к лагерю. Первым, на кого он наткнулся, оказалась Соня. Девчонка сидела на стволе сломанного дерева и любовалась собственным маникюром. Парень позвал её, но она даже не подняла головы.

Тогда он побежал к Алисе и Лине, которые стелили на траве покрывало, готовя импровизированный стол. Стал кричать, махать руками, в ярости даже дёрнул сестру за волосы, но ничего этим не добился.

Почти совсем отчаявшись, Егор вдруг увидел отца.

— Папа, — позвал он, но тот лишь равнодушно обвёл глазами лес. — Папа, посмотри на меня. Я здесь.

Вадим не слышал, он продолжал вытаскивать продукты из рюкзака, мурлыча под нос какую-то дурацкую песенку.

— А-а-а! — Егор впал в бешенство, попытался толкнуть отца, но тот ничего не почувствовал.

Юноша в бессилии опустил руки. Даже родной отец не видел его. Что, если он так и останется пустым местом? Приведением, бестелесным духом, блуждающим по лесу. Не видя своего отражения в чужих глазах, Егор начал таять, как льдинка.

Неожиданно он почувствовал чью-то руку у себя на плече. Она была горячей. Парень вздрогнул, обернулся и увидел мать.

— Мама, ты меня видишь?

Она медленно кивнула. Егор обрадовался, но тут же отпрянул.

Женщина перед ним лишь отдалённо напоминала ту Ольгу, которую он знал. Она стояла прямо в центре пылающего костра. Вместо джинсов и ветровки откуда-то взялось тёмно-красное платье, ниспадающее до земли. Бледная кожа мерцала в отблесках пламени, глаза стали малахитовыми, а волосы текли по плечам огненными реками.

— Запомни этот страх, — произнесла мать. — Рано или поздно он завладеет тобой.

Языки костра взметнулись ввысь, обжигая Егору лицо. Всё вокруг стало каким-то нереальным. Всё, кроме матери, огня и огромного валуна.

Юноша посмотрел на камень, теперь тот был абсолютно чёрным. На гладкой, словно зеркало, поверхности проступали замысловатые огненные знаки.

***

Соня присела на ствол упавшей осины и стала ждать, когда вернется Егор, — единственный, по её мнению, адекватный человек в этом сборище ненормальных. Она скучала. Парни ушли за хворостом, Лина и Алиса готовили место для обеда. Женщины хлопотали у костра, а отец Егора разбирал вещи. Куда подевался проводник, было загадкой. От скуки Соня принялась разглядывать собственные пальцы. Она очень гордилась длинными крепкими ногтями и перед отъездом тщательно вырисовывала на них стильные узоры.

Внезапно резкий порыв ветра ударил в лицо с такой силой, что девушка едва не упала с дерева. Тряхнув головой, Соня огляделась — перед ней была та же поляна. Изменился только камень, он стал чёрным, а на его отполированной поверхности проявились какие-то странные надписи.

Соня растерянно опустила взгляд и, не удержавшись, вскрикнула. Её идеальные ногти были теперь обломанными и грязными. Ещё хуже дело обстояло с кожей, она сморщилась и пожелтела. Теперь это были руки дряхлой старухи.

Соня вскочила и побежала к Лине и Алисе.

— Посмотрите! Вы видите? Что-то случилось с моими руками.

В ответ девчонки омерзительно расхохотались.

— Вот это рожа! С такой нельзя выходить на улицу! — Они стали кричать и тыкать в Соню пальцами.

Девушка прижала ладони к лицу и почувствовала, что оно изменилось. Это больше была не она, а какое-то мерзкое чудовище с выпирающими вперёд бровями, длинным крючковатым носом и огромной нижней челюстью. Волна ужаса окатила её. Соня неловко шагнула в сторону и едва не сшибла с ног Вадима.

Взглянув на неё, мужчина брезгливо поморщился и отпрянул в сторону. Даже взрослые не скрывали своего отвращения. В панике девушка заметалась по поляне.

— Смотрите, смотрите на неё! Вот уродка! — слышалось со всех сторон.

— Что со мной? — Соня в отчаянии бросилась прочь с поляны, надеясь укрыться от всех за деревьями.

Она бежала, не разбирая дороги. Корни хватали за ноги, ветви царапали руки, а в голове звучал отвратительный смех её спутников. Хотелось только одного — исчезнуть, чтобы больше никто никогда не смеялся, глядя на неё.

Заметив впереди Анну, Соня остановилась как вкопанная. Такой красивой свою тётку она никогда прежде не видела. Стройная фигура женщины была окутана дымкой, тончайшее серо-голубое платье струилось вниз к самой траве. Длинные соломенные волосы, заплетённые в мелкие причудливые косы, развевались на ветру. Черты лица Анны словно проявились, стали ярче, сочнее. Девушка бросилась к ней.

— Что со мной стало?

Женщина повернулась, и Соня почувствовала холод внизу живота. Эта одновременно была её тётя и какое-то чужое, незнакомое создание.

— Я не вижу никаких перемен, — спокойно произнесла Анна.

Девушка прикоснулась к лицу в надежде, что оно стало прежним, но вновь почувствовала под ладонями уродливые бугры.

— Как же? — рыдая, воскликнула она. — Разве ты не видишь? Моё лицо… оно изменилось. Теперь все смеются надо мной.

Анна посмотрела с сочувствием.

— Не плачь. Пока это всего лишь маска, которую ты любишь демонстрировать, но она может остаться с тобой навсегда.

— Нет. — Новый порыв ветра вновь хлестнул Соню по лицу.

***

Алиса ослепла. Она не могла вспомнить, как именно это случилось. Просто неожиданно вокруг неё образовалась кромешная темнота.

Девочку охватил страх. Ещё мгновение назад она видела Лину, родителей, солнце над деревьями и сочную траву под ногами, а теперь всё было черным-черно. Голоса исчезли, она осталась совсем одна в этой темноте. Пытаясь нащупать какую-нибудь опору, Алиса вытянула руки, сделала несколько неуверенных шагов и почти сразу упёрлась в прохладную поверхность валуна. Странно, что он вдруг оказался так близко.

Она держалась за камень, не зная, что делать дальше. Теперь этот валун — всё, что у неё есть. Жизнь больше не имела смысла — слепой она никогда не сможет рисовать. Её, словно пешку, вышибли с шахматной доски. Что делать? Куда идти и зачем? Девочка не могла закричать или заплакать — слёзы вместе с криком застряли в горле вязким комком.

Алиса беспомощно шарила руками по камню и вдруг спиной почувствовала чьё-то присутствие. Обернувшись, она взмахнула рукой в пустоте, и её запястье тут же оказалось в руке матери. Девочка без труда узнала тонкие пальцы и сухую тёплую ладонь.

— Мама, я ничего не вижу. Помоги, — взмолилась она, поддавшись вперёд. Но мать отстранилась и только крепче сжала ей руку.

— Мне страшно, — прошептала Алиса.

— Я знаю. Запомни всё, что чувствуешь сейчас.

— Чувствую? Мама, я ослепла!

— Обычное зрение может подвести. Однажды ты потеряешь всё, если не научишься видеть сердцем.

Тьма неожиданно отступила, теперь перед Алисой стояла женщина, объятая пламенем, в которой она с трудом узнавала мать.

***

Какое-то время Саша безрезультатно пытался найти дорогу к поляне. Несколько бесплодных попыток заставили его поверить, что он окончательно заблудился. Парень остановился, сделал несколько глубоких вдохов и, немного успокоившись, ещё раз огляделся по сторонам.

Вокруг только стволы деревьев. Но вот, откуда-то со стороны до юноши донеслись голоса. Обрадовавшись, он двинул туда и через несколько шагов увидел человеческую фигуру, мелькнувшую за деревьями. Он прибавил ходу, а спустя мгновение чуть было нос к носу не столкнулся с собственным отцом.

Подполковник Хорошилов не нашёл ничего лучше, чем появиться посреди леса в парадной офицерской форме и, увидев сына, заорать:

— Ничтожество.

У Саши голова пошла кругом. Откуда он взялся? Почему кричит? Неожиданно он увидел всю эту сцену со стороны. Самого себя бледного от испуга и нависающую над ним мрачную тень отца.

— Ничего не можешь. Даже дорогу найти. Без толку тебя учить. Как родился болваном, так им и останешься. — Подполковник резко качнулся вперёд и отвесил сыну звонкую оплеуху.

Саша почувствовал, как боль обожгла лицо. Не в силах больше выносить этот кошмар, он бросился назад и тут же чуть не столкнулся с Анной. Она, словно лесная нимфа, стояла между деревьев и молча наблюдала за происходящим.

Юноша обрадовался, но что-то во взгляде тётки заставило его остановиться.

— Ты намерен и дальше это терпеть?

— А что мне делать? Ударить в ответ? Он ведь мой отец.

— Это вовсе не обязательно. Для начала сам перестань считать себя ничтожеством.

***

Мальчишки долго не возвращались, и Вадим заволновался. Мало ли что может случиться в этом лесу. Он решил пойти поискать их, а заодно помочь принести хворост.

Взглянув на жену, которая вместе с сёстрами хлопотала у будущего очага, Вадим улыбнулся. Ему нравились эти внезапно обретённые родственники. Даже огромный и молчаливый Михаил Захарович, из которого клешнями слова не вытянешь, и тот вызывал симпатию. Новые знакомые разительно отличались от всех, с кем ему обычно приходилось иметь дело. В них не чувствовалось фальши. Можно было расслабиться и поддаться их природному обаянию.

Вадим решил, что жену беспокоить незачем. Скорее всего, мальчишки просто увлеклись и забрались немного дальше нужного. Шагнув с залитой солнцем поляны в тень зарослей, мужчина огляделся. Он хорошо помнил, в какую сторону ушли ребята, но сейчас кругом были видны только деревья. Стволы берёз и осин тянулись ввысь, точно построенные на плацу солдаты. Рядом с ними невысокие елки выглядели сиротливо.

Мужчина не стал звать сына. Вообразив себя следопытом, он собрался подкрасться к ребятам незаметно. Поначалу находить следы было достаточно легко: парни притоптали траву, как слоны. Но чем дальше Вадим уходил от поляны, тем гуще становились заросли ежевики, а кроны деревьев плотнее подступали друг к другу. В полумраке находить следы становилось сложнее.

За деревьями что-то мелькнуло. Мужчина пошёл туда, предвкушая, как прочтет сыну нотацию за непослушание. Сказано же: не отходить далеко от лагеря. Но вместо мальчишек он наткнулся на спину Михаила Захаровича. Бородач стоял, прислонившись плечом к дереву, будто поджидая кого-то.

Вадим удивился, он хорошо помнил, что перед уходом видел великана сидящим у валуна. Тот явно был неравнодушен к камню и считал его чем-то вроде древнего капища. Но сейчас дядя Миша находился прямо перед ним.

— Вы ребят не видели?

— Видел.

— И где они?

— Кто ж знает?

— То есть как? — удивился Вадим. — Что же делать?

Дядя Миша медленно повернулся.

— Как что? Ясное дело, спать.

Слова застряли у Вадима в горле. Да и забыл он их всё от страха, потому что широкое бородатое лицо Михаила Захаровича вдруг вытянулось и обросло густой бурой шерстью, а руки превратились в мощные лапы.

Зверь встал во весь рост, открыл клыкастую пасть и заревел. Что было дальше, отец Егора и Алисы не видел, потому что без сознания рухнул на землю.

Косолапый замер над неподвижным телом, потягивая широкими ноздрями воздух, и, убедившись, что мужчина перед ним в полном беспамятстве, снова обратился в человека. В руках великана появилась увесистая палка. Он провел ей вокруг Вадима, оставляя след на земле, а затем бесшумно растворился за деревьями.

Глава 7. Камень

Лина подняла голову и увидела, что на поляне никого нет. Мама, тётки, Михаил Захарович, ребята и даже Тори — все куда-то подевались. Краски вокруг потускнели, словно она попала в негатив цветной фотографии. Блёклое, точно выцветшее солнце, зависло над сиреневыми кронами. Его бледно-розовые лучи лились в центр поляны, прямо на вершину валуна.

Девушка хорошо помнила, что раньше камень был белым и гладким, теперь же его чёрная поверхность оказалась испещрённой какими-то письменами. Зачарованная видением, она двинулась к валуну. Он был влажным. Вода текла откуда-то с вершины, но казалось, что это лучи тусклого светила струятся вниз.

«Вот почему ты такой гладкий», — подумала она.

Очень быстро узкие струйки стали широкими потоками. Теперь камень походил на огромное зеркало, в котором отражалась её жизнь. Перед глазами за несколько мгновений промелькнули десятки лет. Из девушки-подростка Лина превратилась в женщину, а затем — в дряхлую старуху. Сердце сжалось от страха — вся её грядущая жизнь была полна одиночества. Никто так и не смог её полюбить.

От жалости к себе у Лины перехватило дыхание. Слёзы застили глаза. Она вдруг остро ощутила, как проживёт жизнь в одиночестве, лишённая любви и понимания. Это знание было невыносимым. Ей захотелось выпрыгнуть из собственного тела, убежать прочь с поляны, от этого камня и от себя.

— Не убежишь, — раздался за спиной тихий голос матери. — Лучше перестать бояться.

Лина обернулась и отпрянула. Кожа Маргариты казалась полупрозрачной, в глазах плескалась тёмная синева. Волосы струились по плечам, перетекая в складки длинного переливающегося платья. Тело женщины выглядело зыбким, дрожало, струилось, будто состояло из воды и в любой момент могло рассыпаться миллиардами брызг.

— Мама? Я схожу с ума?

— Нет.

Лина вспомнила образы, которые показал ей камень.

— Я не хочу быть одинокой.

— И не будешь. У тебя есть ты.

— Этого мало. — Лину охватило отчаянье, слёзы брызнули из глаз. — Мне такая жизнь не нужна.

— Не плачь. Скоро ты поймёшь, что недостающие части нужно искать в себе, а не в других.

Лина хотела крикнуть, что не согласна с такой судьбой, что быть одинокой ужасно, но странное солнце вдруг погасло, и всё погрузилось во тьму.

***

Прохожий, невесть каким ветром занесённый в эти места, никогда не догадался бы, что валун в центре поляны хранит в себе могущественную магию. Но случайные путники здесь не ходили.

Валун был таким старым, что помнил руки древних богов. Когда-то они назвали его Алатырем и начертили на поверхности магические знаки, дающие силу тем, кто имел на это право.

Давным-давно на этом месте плескалось море, но потом вода ушла, а земля вокруг поросла дремучим лесом. Но камень, как и прежде, мог проводить силу четырёх стихий и открывать двери в другие миры, жизнь в которых существенно отличается от жизни за нашими окнами.

О существовании Алатыря и его силе знали немногие. Посвящённые хранили тайну ценой своих жизней, ведь попади камень не в те руки, нарушилось бы хрупкое равновесие стихий. Валун пролежал на этой поляне много тысяч лет, и всё это время Елена Захаровна и её брат хранили его от чужих глаз. Взамен они могли пользоваться силой камня. Мощь, скрытая в нём многократно усиливала любое магическое воздействие и делала его массовым.

Именно магию Алатыря испытали на себе подростки, и на каждого она подействовала по-своему. На самом деле всё было совсем не так, как виделось им.

Единственным непредвзятым свидетелем случившегося могла бы стать Тори, но она, к сожалению, и сама всё пропустила.

— Спи, — ласково потрепав собаку за ухом, шепнул Михаил Захарович. И та, сладко зевнув, тут же подчинилась.

***

— Аня, пожалуйста, высуши ветки, — попросила сестру Ольга, пока остальные занимались обустройством лагеря. — Они настолько сырые, что огонь не желает их есть.

Анна посмотрела на мокрые сучья и усмехнулась.

— Что, порезвились вчера? Теперь костёр разжечь не можете?

Она быстро огляделась по сторонам — убедиться, что никто не смотрит, и дотронулась до влажных хворостин. Воздух вокруг них пришёл в движение, образуя множество миниатюрных вихрей. Через пару секунд ветки стали абсолютно сухими.

Ольга благодарно улыбнулась сестре, сложила хворост на месте старого кострища и выпрямилась. Сблизив ладони, она дождалась, когда между ними вспыхнет крохотный огненный шарик, а затем толкнула его в будущий костёр. Послышался треск — это пламя распробовало сухое лакомство.

— Не можете без фокусов? — Маргарита с укором наблюдала за сёстрами. — Есть же спички.

— Предлагаешь ветки феном сушить? — фыркнула Анна. — Между прочим, мокрые они по твоей вине.

— Я предлагаю просто быть осмотрительными.

— Ну всё. — Ольга с трудом оторвала взгляд от языков пламени, пожирающих сухое топливо. — Стихии в сборе. Пора начинать.

— Погоди, — остановила её Анна. — Осталась ещё одна проблема — твой благоверный.

Ведьма Огня обречённо вздохнула — манипуляции с сознанием мужа её не радовали.

— Ладно уж, отправлю его мальчишек искать. — Она бросила быстрый взгляд на дядю Мишу, и тот в ответ еле заметно кивнул.

— Прости, любимый, — прошептала Ольга, глядя на ничего не подозревающего супруга. — Всё это ради твоей безопасности.

Вадим почти сразу же засобирался на поиски Егора и Саши. Как только он исчез за деревьями, Михаил Захарович последовал за ним.

Анна взглянула на Лину и Алису, те возились с вещами и даже не смотрели в сторону взрослых. Соня сидела на сломанном дереве и любовалась ногтями. Спустя несколько минут Михаил Захарович как ни в чём не бывало вернулся на поляну.

— Пора, — скомандовала ведьма Воздуха.

Сестры с трёх сторон обступили камень. С четвёртой — встал Михаил Захарович. Каждый из них стал нагнетать в камень силу своей стихии. Потоки первичной энергии хлынули в Алатырь, пробуждая скрытую в нём магию и заставляя проявляться священные письмена. И вот энергия взрывной волной шарахнула во все стороны, открывая дорогу древней силе.

Магия камня безошибочно определила слабость каждого из ребят и заставила их встретиться со страхами лицом к лицу. Вот почему Егор стал невидимым, Соня обнаружила на лице уродливую маску, Алиса ослепла, Саша испытал унижение, а Лина увидела своё одинокое будущее.

Выплеснув силу, камень постепенно становился прежним. Магические вязи, проявившиеся во время ритуала, стали тускнеть. Ведьмы с сочувствием смотрели на лежащих без сознания подростков. Магия камня застала ребят врасплох, их позы были весьма театральными.

— Не хотела бы я оказаться на их месте, — призналась Ольга.

— Ты уже была на их месте много лет назад, — напомнила ведьма Воздуха.

— Думаете, они всё поймут? — Марго хмурилась, глядя в испуганное лицо дочери.

Только Анна, по обыкновению, оставалась спокойной и собранной.

— Мы же поняли.

— Это сделает их сильнее. — Голос ведьмы Огня предательски дрогнул. — А мне будет уроком. Я догадывалась о страхах Егора, но вот слабость Алисы стала для меня откровением.

Маргарита взглянула на сестру с пониманием.

— Тоже не думала, что Лина так боится одиночества. Елена Захаровна оказалась права…

— Хватит квохтать, — перебила сестёр Анна. — Это не простые дети, а будущие волшебники. В жизни их ждут испытания посложнее, чем безобидная встреча с монстрами из шкафов.

Ольга состроила обиженную гримасу.

— Ты так говоришь, потому что Саша с Соней — твои племянники, а не дети.

— Может и так, — согласилась ведьма Воздуха. — Но это позволяет мне быть непредвзятой.

Маргарита улыбнулась.

— Да, но будь они твоей плотью и кровью, тебе пришлось бы так же тяжело, как и нам.

— Наверное. Но что поделать, если сила приходит только через осознание слабостей?

На это ведьмам Огня и Воды нечего было возразить.

— Что с Вадимом? — спросила Ольга у Михаила Захаровича, когда тот перенёс из леса бесчувственные тела Егора и Саши.

— Спит в защитном круге шагов за сто отсюда.

Ведьма Огня невольно улыбнулась, представив, что именно пришлось пережить её мужу. Хорошо, что потом он ничего не вспомнит.

— Пора их будить. — Анна громко хлопнула в ладоши.

Подростки стали медленно приходить в себя. Они жмурились от яркого солнца и крутили головами, пытаясь понять, что случилось. Но нахлынувшие воспоминания заставили их испугаться снова. Соня с тревогой ощупала лицо, Егор — руки и ноги, Саша схватился за голову, Алиса тёрла глаза, а Лина не сводила испуганного взгляда с матери.

— Всё в порядке, — попыталась успокоить их Ольга.

Это не помогло.

— Кто ты такая? Где папа? — Егор оглядывался по сторонам в поисках отца.

Алиса прижималась к брату и едва сдерживала слёзы.

Ведьмы переглянулись. Подростки смотрели на них округлившимися от ужаса глазами.

— С вашим отцом всё в порядке.

Ольга потянулась к дочери, но та резко отпрянула.

— Не трогай нас. — Егор выставил перед собой руку. — Я спрашиваю: кто вы такие и что это за камень?

Парень перевёл взгляд на валун, опасаясь увидеть странные знаки, но камень снова был белым и гладким.

Анна вздохнула, наблюдая за безуспешными попытками сестёр успокоить испуганных подростков. Это было невозможно, как и продолжать оттягивать неизбежное. Они должны узнать правду, какой бы странной она ни казалась.

— Мы ведьмы, — громко сказала она. — А этот камень — Алатырь.

Подростки посмотрели на неё так, словно перед ними была сумасшедшая, а Саша и вовсе нервно захихикал.

Маргарита попыталась приблизиться к Лине, но та в страхе отпрянула.

— Да, это секта какая-то, — заявила Соня. — Такое по телевизору показывали. Заманивают подростков, опаивают чем-то, а потом в рабство на всю жизнь…

Её слова заставили ребят сбиться в кучку. Теперь на женщин с подозрением смотрели пять пар встревоженных глаз.

— Не говори ерунды, — строго произнесла Анна. — Никто вас не неволит. Завтра же все можете отправиться по домам. Если, конечно, захотите. Но сначала выслушайте.

Егор повернул голову и посмотрел на ребят, которые сгрудились позади, ожидая его решения.

— Хорошо… мы слушаем. Но сперва я хочу знать, где мой отец.

— С ним всё в порядке, — смущённо ответила Ольга. — Он спит здесь неподалёку…

— Спит? Почему? — удивилась Алиса.

— Потому что не имеет никакого отношения к происходящему. Вадим не должен знать, кто мы такие. Ради его же безопасности.

— Ну, допустим… — неуверенно согласился Егор. — А почему мы должны вам верить?

— Предлагаешь нам показать пару фокусов? — спросила Анна. — Или вновь хочешь почувствовать себя невидимкой?

— Нет. Не хочу. Но согласитесь, вот так сразу сложно поверить вашим словам.

Анна улыбнулась.

— Ну что ж, фокусы так фокусы.

Женщина подняла руку, и на кончике указательного пальца, точно детский волчок, завертелся маленький вихрь. Подростки рты открыли от изумления. Но Анна, не обращая внимания, продолжала его раскручивать, а потом резко направила вверх. В лица тут же ударил порыв ветра. Всё вокруг пришло в движение, закружилось. Ребята стали цепляться друг за друга, боясь упасть, но ветер внезапно стих.

— Теперь моя очередь. — Ольга сложила ладони, словно собираясь слепить невидимый снежок, но вместо снега в её руках возник огненный шар. Женщина подкинула его вверх, и через секунду яркая молния изрезала безоблачное небо, как тонкую цветную бумагу.

Ребята испуганно пригнулись к земле, ожидая, что следом за молнией грянет гром, но его не последовало. Лица подростков выражали недоверие и страх вперемешку с восхищением.

Теперь вперёд шагнула Маргарита. Она развела руки в стороны, и с ясного неба хлынули потоки воды. Ребята втянули головы, готовясь промокнуть, но капли, так и не достигнув земли, неожиданно полетели обратно вверх.

«Ух!» — прокатился по поляне восторженный вздох.

Марго хлопнула в ладоши, и капли без следа растворились в воздухе.

— Вы научитесь делать так же, если согласитесь вступить на путь магии.

Егор открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот самый момент на поляне появился его отец. Вадим шёл, пошатываясь и озираясь по сторонам. Увидев жену и сына, он направился прямиком к ним.

Ольга кинула на Егора умоляющий взгляд, и тот нехотя кивнул.

— Оля, я почему-то отключился прямо в лесу… — пожаловался мужчина шёпотом, но на поляне стояла такая звенящая тишина, что каждое слово было отчётливо слышно всем присутствующим.

Вадима слегка трясло и покачивало. Он хотел продолжить, но, увидев Михаила Захаровича, вдруг умолк. Смутные воспоминания заставили его замереть на месте.

На помощь пришла Анна.

— Ну вот, наконец-то все в сборе, — беззаботно воскликнула она. — Давайте уже пообедаем, а то я умираю от голода.

Хозяйка снабдила их в дорогу жареной курицей, картошкой в мундире, хлебом и салатом из свежей редиски с зеленью. Картошку почистили и вместе с курицей подогрели на углях. Получилось отменно, но ребята почти не чувствовали вкуса еды — жевали и проглатывали автоматически.

Обратный путь проходил в полном молчании. Подростки, словно зомби, шли вперёд, не разбирая дороги. В головах у них творилась полная неразбериха — в одно мгновение мир перевернулся с ног на голову. Для Алисы, Егора и Лины самые близкие женщины на свете неожиданно превратились в незнакомок. Они искоса поглядывали на матерей, совершенно не понимая, как теперь относиться к происходящему. Саша и Соня чувствовали себя ещё более потерянными.

Ведьмы прекрасно понимали, что именно чувствуют сейчас подростки. Когда-то им пришлось пережить то же самое: растерянность, страх и тоску по привычной реальности, которая ускользала как песок сквозь пальцы. Ничего не поделаешь, с этим приходилось столкнуться всем, кто вступал на путь магии. Это только кажется, что быть магом просто: шепнул заклинание — и готово. На деле нужно многому научиться, прежде чем у тебя сработает самое простенькое волшебство.

Вадим всё пытался вспомнить, как умудрился заснуть посреди леса, но память не возвращалась.

— Это мог быть тепловой удар, или давление поднялось… — пряча глаза, утешала мужа Ольга.

И лишь жизнерадостная Тори чувствовала себя великолепно. Благополучно проспав под кустом больше часа, она была готова к новым подвигам. Поводок не мог сдержать переполненного энергией лабрадора, и на обратном пути собака ныряла в траву за бабочками, распугивала в кустарниках птиц и гоняла мелких грызунов.

— Почему ты не рассказала обо всём раньше? — спросила Лина у матери, когда они подошли к реке.

Маргарита серьёзно посмотрела на дочь.

— Я не имела права.

Лина почувствовала, что мать не лжёт и немного расслабилась.

— А почему сейчас?

— Время пришло. — Женщина осторожно взяла дочь за руку.

Девушка вздрогнула, но руку не отняла.

— Я не знаю, что делать.

— Понимаю. Теперь у тебя появятся возможности, о которых ты прежде даже не мечтала. Но большим возможностям всегда сопутствует большая ответственность.

— Мне страшно.

— Это нормально, — успокоила мать.

Глава 8. Сложный выбор

В сумерках одинокий дом, едва видимый на фоне тёмной стены деревьев, показался ребятам призрачным замком.

Вернувшись из леса, подростки отказались от ужина и, продолжая хранить молчание, разбрелись по комнатам. Им предстояло пережить ночь, полную тревог и сомнений.

— Что ты обо всём этом думаешь? — спросила Алиса у брата, когда они остались вдвоём.

Девочка без сил опустилась на кровать и принялась разминать ноги, уставшие от долгой ходьбы.

— Не знаю.

Егор выглядел растерянным. Присущая ему уверенность куда-то исчезла, в глазах метались сомнение и тревога.

— Как она могла так поступить? — зло прошипел он, выплеснув наконец то, что мучило его всю обратную дорогу.

— Может, у неё просто не было выбора. — Алиса не злилась на мать. Её беспокоило только, как вся эта магия повлияет на творчество. — Ты боишься?

— Если бы я не видел всё собственными глазами, то решил бы, что она сумасшедшая. До сих пор поверить не могу, что это с нами происходит.

Алиса задумалась.

— А мне кажется, что ты просто недооценивал маму. Она всегда была в тени отца и казалась слабой, а теперь, когда правда открылась, всё стало выглядеть совсем иначе. Это тебя и пугает.

— Кончай озвучивать свои глупые догадки, — рявкнул Егор. — Без тебя тошно. Посмотрим, как ты запоёшь, когда не сможешь стать художницей.

Алисе стало обидно, но она сдержалась.

— Ничто не заставит меня отказаться от этого.

Слова сестры прозвучали так просто и уверенно, что Егору стало стыдно — как же быстро утратил он хвалёное хладнокровие.

В этот самый момент в комнату вошла Ольга.

— Как вы? — Она с болью в сердце отметила, что дети вздрогнули при её появлении. — Я пришла поговорить.

— Какие тут разговоры? — Егор сложил руки на груди, демонстрируя неприступность. — Ты уже за нас всё решила.

— Это неправда. — Мать присела рядом с Алисой. — Вы можете отказаться от магии и остаться обычными людьми. В этом случае вам придётся навсегда забыть всё увиденное сегодня.

— А разве это возможно? — Алиса удивлённо смотрела на Ольгу.

— Всегда есть выбор. Это называется свобода воли.

— В таком случае я отказываюсь. — Егор схватил рюкзак и стал демонстративно складывать вещи. — Я хочу завтра же вернуться домой и забыть об этом.

— Как пожелаешь. Но, сынок, почему ты так зол на меня?

Юноша швырнул рюкзак на пол. От обиды и гнева в глазах проступили слёзы.

— Да потому что ты врала нам. Все твои слова — ложь. Я не знаю, кто ты и кто мы тебе. Любила ли ты нас?

Он выкрикивал боль, что грызла нутро, а мать смотрела с пониманием.

— Я не стану оправдываться. Мне приходилось лгать, но только потому, что я люблю вас и вашего отца. Мы не носим таблички с надписью «Я ведьма», люди не понимают и боятся нас. Приходится делать вид, что ты обычная женщина, но каждую секунду помнить — это не так. Жизнь ведьмы трудна и опасна, но я ни за что не променяла бы её на другую.

Ольга выглядела взволнованной, на щеках проступил румянец, глаза пылали изумрудным огнём, а волосы ярко блестели в свете лампы.

— Так уж сложилось, что вы оказались в числе немногих, кто по крови имеет право на магию. Но вы можете отказаться, уехать домой и забыть об этом навсегда.

— Навсегда? — Алиса нахмурила брови.

— Да. Отказаться от магии можно только раз и навсегда. Больше ты никогда не сможешь вернуть себе это право. Даже в следующей жизни. Даже если сильно захочешь. Поэтому сегодня ночью вам предстоит принять очень важное решение: начать обучение или остаться просто людьми.

— И что случиться, если мы откажемся?

Ольга с улыбкой посмотрела на дочь.

— Ничего. Только чудес в этом мире станет немного меньше.

— Нечестно. Это выбор вслепую. — Егор немного успокоился и перестал складывать рюкзак. — Мы ничего не знаем о магии, но сегодня должны принять её или отказаться навсегда.

— Это так. Поэтому я здесь. Вы оба можете задать мне любые вопросы. Спрашивайте о чём угодно, но к утру решение должно быть принято. И помните, этот выбор нужно сделать по собственной воле, а не чтобы угодить мне, друг другу или кому-то ещё.

— А я смогу управлять огнём? — спросила Алиса.

— Обычно это выясняется в процессе обучения, но, похоже, что да.

Ольга вытянула вперёд руку. Пальцы были сжаты, будто она что-то прятала в кулаке. Через секунду они разжались, и в центре ладони расцвёл огненный лепесток.

— Тебе больно? — Во взгляде Алисы мелькнула тревога.

Ольга покачала головой.

— Нет, но сначала надо договориться со стихией.

— Ты можешь управлять только огнём? — Егор, позабыв об обидах и сомнениях, с интересом наблюдал, как трепещет огонёк на ладони матери.

— Да, это моя природная стихия. — Ольга аккуратно взмахнула рукой, и огненный лепесток точно прекрасная бабочка перепорхнул с одной ладони на другую.

— Можно подержать?

Огонёк плясал в широко открытых от восхищения глазах Алисы.

— Подставь руку.

Мать поднесла пламя к губам, что-то шепнула ему и осторожно стряхнула на ладонь дочери. Та зажмурилась, ожидая боли, но почувствовала лишь сильное тепло.

— Как это возможно? — Девочка с восторгом разглядывала танцующий на ладошке оранжевый язычок.

— Я попросила стихию не причинять тебе вред. Только не пробуй делать это самостоятельно, пока не освоишь все правила безопасности.

Алиса закивала, а потом вдруг бросила взгляд в сторону брата и погрустнела.

Конец ознакомительного фрагмента.