Одиночный побег

Михаил Юрьевич Брод, 2021

Когда они умирали в Чечне, Олег чувствовал себя героем. Он не знал, что, придя домой с войны, найдет лишь бедность, власть воров и бандитские разборки. Потеря родителей, алкоголь и кризис вели в пропасть, но судьба дала крутой поворот: он встретил девушку и встрял в дела мафии. Большие деньги не бывают бесхозными. Приходится выбирать: либо ты хозяин этой жизни, либо твоя совесть чиста, как у младенца. Либо все это лишь глупый сон, который рано или поздно пройдет. Содержит нецензурную брань.

Глава вторая

Странное знакомство в церкви

Церковь была в Петровском парке.

Отпевание уже шло полным ходом. Луч свет падал на Сашку Михайлова. Он лежал как живой.

Черт возьми! Как так? Жил человек и умер, и лежит, такой же живой на вид, но только мертвый. Луч света медленно двигался по лицу, батюшка кадил, певчие пели. Мужики стояли вокруг. Все в черном, некоторые в тельняшках.

Тут был и бывший старлей Игорь Белов, позывной «Монах». Егор тоже пришел. Олег поздоровался с ним кивком головы. В конце концов, батюшка толкнул неплохую речь о том, что скоро все «там» будем, и надо бы приготовиться.

После отпевания Олег вышел на улицу. Белов, одутловатый, с мясистым лицом и серыми, слезящимися на ветру глазами, пожал ему руку:

— Вот она, жизнь человеческая. Позавчера еще по телефону разговаривали. Планы строили. Он рыбалку любил.

— Да, — сказал Олег неопределенно, так как не знал, что сказать.

— Молодец, что пришел. Сам где сейчас? Давно не виделись.

— Нигде.

— Да, Егор говорил, ушел с работы.

— Ушел.

— Куда теперь?

— Не знаю пока.

— Давай ко мне в охрану. Люди нужны, — предложил Белов.

«Монах» — таков был позывной Белова на войне, где он командовал ротой десантников. Он был мужик надежный, командовал он жестко, но, благодаря дисциплине, установленной им, сберег немало солдатских жизней. Теперь он был начальником сети ЧОПов, до этого он занимался ценными бумагами и еще чем-то.

Олег взял его номер телефона. Народ стал садиться в ритуальный ПАЗик.

Егор подошел:

— На поминки придешь?

— Постараюсь.

— Приходи обязательно. В семь.

— Хорошо. — Олегу не хотелось ехать на кладбище

Егор не настаивал.

Он тоже философски вздохнул и пошел к автобусу.

Олег посмотрел вслед отъезжающему автобусу и почему-то в этот миг ему вспомнился Грозный в январе 95-го.

…Поземка, немного ниже нуля. Он шел по разбитой площади от чеченцев к своим, а в спину ему смотрели автоматные дула и чеченский снайпер. Конечно, они не должны были стрелять. Но, когда Олег прошел рухнувший блок и подбитое БМП, автоматная очередь прошила воздух над головой. Олег упал и прижался к земле. Наверное, тогда у него и появилась эта седая прядь. Он лежал секунд десять, затем поднялся, посмотрел назад. Они не скрывались. Два чеченца лыбились в темном проеме окна. Даже отсюда были видны их белые зубы и торчащие дулами вверх автоматы.

— Молодой человек! — кто-то дотронулся до куртки Олега сзади.

Олег обернулся.

Перед ним стояла не старая еще женщина, из тех, что как раз чаще всего встречаются в церкви. На вид ей было лет тридцать пять — сорок. Слегка нелепая, в каком-то дешевом плаще и странной шляпке-берете на голове. Лицо ее было в веснушках, глаза зеленые, рыжие локоны выбивались на лоб из-под берета. Она вперилась в Олега внимательным взглядом:

— Молодой человек! Вы не поможете инвалиду?

Ну, естественно, что же еще может попросить девушка в церкви?! Помочь инвалиду или, в лучшем случае, передвинуть баки со святой водой из одного угла в другой.

Олег, конечно, согласился.

Инвалид сидел в кресле-каталке на выходе из церкви. Надо было помочь спустить коляску по ступенькам. Это был необычный инвалид, инвалид-пижон, можно так сказать. В хорошем костюме, трость с набалдашником из оникса. Лицо со шрамом, нависшие брови, зловещий взгляд серых глаз, незаметно перетекающий в ухмылку. Дорогие ботинки. Что-то было в его внешности инфернальное. Во всяком случае, на роль Воланда он бы подошел.

Олег помог спустить коляску. Девушка представилась, ее звали Катя. Уже собирался откланяться, но тут девушка спросила:

— Вы не покараулите его пять минут? Я такси поймаю и сразу сюда.

Что делать? Конечно, Олег согласился. Катя ушла за ограду, Олег же остался наедине с этим странным инвалидом. Редкий народ, как тени, проходил то в церковь, то из нее.

— Что смотришь? — спросил Воланд глухим, надтреснувшим голосом, уловив недоверчивый взгляд Олега. — Не нравлюсь?

— Да нет, почему? — смутился Олег.

— Да, ладно! Небось, думаешь, раз инвалид, сиди дома — че в церковь поперся?

— Да ничего я не думаю, — искренно удивился Олег.

— Да это она меня притащила, — вздохнул он, словно оправдываясь. — Тебя, кстати, как зовут?

— Олег.

— А меня Борис… Ну, чего смотришь? Бог прикует — рога вырастут! Церебральный паралич, слыхал, с детства?! Ладно, помоги мне встать!

Олег опешил:

— Вы что, ходите?

— Иногда, когда писать хочу. Не в кресле же мне… Ну ка… — Он подтянулся на руках, привстав из кресла. — Помоги — ка мне дойти до тех вон кустов!

Кусты действительно были густые. Своей тростью с острым штырем он врубался в землю. Олег поддерживал его под локоть, так они добрались до деревьев. Там он расстегнул штаны и справил малую нужду, пока Олег смотрел в сторону. Непосредственный дядя!

Что ж делать? Раз уж Олег с ним связался, пришлось сажать его обратно в кресло.

— Я в детстве еще, — бухтел Боря, — когда с карусели упал, позвонок один повредил. А тут еще церебральный паралич. Ща справок соберем и в Сербского на обследование. У нас направление!

Катя уже искала их:

— Куда вы запропастились? Я уж вас ищу!

— Да это, он тут пописать захотел! — оправдывался Олег.

— А, это он всегда! Не надо бы его слушать, так бы потерпел! Ну, такси ждет у ограды! Пойдемте. Поможете его погрузить?

Олег обреченно покатил Борю к выходу.

Там оказалась белая «Волга» скорой помощи 20-летнего возраста примерно. Рядом курил не внушающий дружелюбия мужичек водитель. Посмотрев на всю честную компанию, он открыл заднюю дверь, куда обычно засовывают носилки.

— Обратно не буду вытаскивать, — пробурчал он, запихивая туда коляску.

По его лицу было ясно, что раз он сказал, значит, так и будет.

Олег помог Боре сесть на переднее сиденье.

— Да не тушуйся, шеф! Заплатим! — крикнул Боря.

Катя посмотрела на Олега:

— А вы очень торопитесь? Может, доедете с нами до гостиницы? Мы заплатим, вы не волнуйтесь!

— Да что уж там, — смутился Олег. — Не тороплюсь.

Он не знал, почему так сказал. Уже давно хотелось свалить отсюда. Язык как-то сам не повернулся сказать «пока». Добрый он что ли? Тоже добренький нашелся! Да не пошли бы они! Впрочем, все равно делать нечего. Теперь он безработный и холостой. Наверное, добрый. Да и вдруг действительно заплатят? Деньги не помешают.

Он сел в эту «Волгу» и поехал вместе с ними.

Лицо водителя не излучало радости.

— Где тут у тя магнитола? — повеселел Боря. — А ну давай включи к какую-нибудь музычку! — он стал вертеть ручку. — Да не робей! Заплатим, деньги есть! Бог прикует — рога вырастут! За музыку сделаю тебе надбавку!

Катя весело поглядывала по сторонам. Ей, видимо, нравилось, что все так благополучно устроилось.

— А вы москвич? В Москве родились? — она уставилась на Олега, как будто от этого вопроса зависело, будут они дальше общаться или нет.

— Я в Москве, — ответил Олег нехотя. — А вы?

— А мы из Углегорска. Боре на заводе направление дали в Сербского. Мы сейчас по поликлиникам ходим, справки собираем… — она затарахтела довольно быстро.

Олег умел отключаться.

Мягкая музыка в машине и монотонный рассказ Кати навели на него легкий ступор. Он думал о Сашке Михайлове, о войне… Сквозь музыку из-за стекла доносилась переливчатая, как ручеек, речь Кати, пока все не потонуло в белом мареве забытья.

…Грозный, январь 95-го. Поземка мела по разрушенным бетонным плитам.

Батальон прорывался к дворцу Дудаева. Из разрушенного дома стреляли. Где-то засел снайпер. БМП догорала неподалеку. «Монах» приказал залечь среди арматуры и развороченного бетона.

В пустых глазницах дома напротив то и дело появлялись красные точки. Надо было пересечь эту площадь. Без танка здесь не обойтись. Шарахнуть бы хорошенько по нижнему этажу так, чтобы весь дом осыпался! Но танка не было. Ситуация приобретала неопределенно затяжной характер.

Вдруг Белов закричал:

— Прекратить огонь!

В оконном проеме замаячила белая тряпка. Кто-то размахивал белой тряпкой, привязной к дулу автомата. Десантники, среди них Олег, вылезли из укрытия. С той стороны показался человек. Кажется, он вышел из подвала.

— Эй, командир! — закричал чеченец. — У нас тут гражданские, раненые! Пускай уйдут! Давай перемирие!

Белов знал, что перемирие может быть выгодно духам, так как они ждут подкрепления. Он вылез на поверхность.

— Кто говорит?

— Это я говорю — Хамзат Бароев, полевой командир!

Старлей оглядел оставшихся десантников и позицию.

— Чего надо? Откуда там гражданские? Дом давно разрушен! — заорал он в направлении чеченов.

— А я знаю?! — Хамзат тоже кричал. — Слушай, пошли одного сюда, а я к тебе пойду. Что горло драть?!

Белов спустился к бойцам. Там было человек десять.

— Кто пойдет к духам?

Олег вызвался сам. Он не знал почему. Наверное, потому что все молчали. Он слышал эти рассказы про найденные трупы наших ребят с отрезанными носами, выколотыми глазами… но все же пошел.

— Молодец, сержант! Оставь документы и оружие, — скомандовал «Монах».

— Может быть, взять пару гранат? — Олег вошел в роль героя.

— Не надо рисковать.

Олег заметил тогда, как уважительно посмотрели на него ребята. Краска прилила к лицу. Что-то защекотало под ложечкой и потянуло внизу живота. «А вдруг не вернусь?» — промелькнуло в голове. Мама, девушки… все неслось стороной. — «Нет, — он отбрасывал эти мысли, — война есть война, я должен отличиться».

Белов хлопнул его по плечу, и Олег влез на бруствер и закричал:

— Я иду!

С той стороны уже шел по площади Хамзат.

— Эй, Хамзат! — крикнул Белов. — Подними руки, чтоб я видел!

Хамзат на мгновение остановился, затем медленно поднял руки.

— Хорошо! Только пускай твой тоже поднимет!

Олег поднял руки и в таком положении поравнялся с чеченским командиром. Хамзат посмотрел на него косо и зло, выдавил из себя, усмехнувшись:

— Не бойся, мы тебя не больно зарэжем!

Он уже прошел мимо, прежде чем Олег успел ответить что-то.

У подвала его встретили два чечена, ощупали с головы до ног и слегка подтолкнув, спровадили внутрь.

Внизу было накурено. Работала рация. Значит, у них была связь и, возможно, скоро будет подмога. На столе посреди комнаты стояла бутылка водки, стаканы, там же валялись шприцы, бинты, какие-то лекарства или наркотики. В углу сидел трясущийся старик. Видно было, что ему страшно.

В глубине он заметил женщину с двумя детьми. Все они зло смотрели на Олега. Какой-то раненый чечен подошел к нему и что-то начал орать на своем языке. Рыжий конвоир с большой бородой резко одернул его и указал дулом автомата на его место.

— Всэх вас убиом, — только прошипел тот, садясь на место.

Олег тоже сел на стул, хоть ему и не предлагали.

Конвоиры стали базарить о чем-то на чеченском друг с другом, пока не заработала рация. Рыжий подошел к ней, и оттуда послышался голос Хамзата.

— Руслан, выводи людей! Давай по одному! Чтоб каждый постоял пять секунд у входа. Они должны видеть! — Все это перемежалось чеченскими словами.

Дед, женщина с детьми, еще кто-то вылезли из своих углов и пошли на выход. Он пытался не встречаться с ними взглядом, но у него не получилось. Женщина с растрепанными космами черных волос из-под платка вцепилась ему в колено, выкрикивая проклятия, ее насильно оттащил рыжий бородач. Все-таки она успела плюнуть в сторону Олега, капелька слюны обожгла его щеку. Он медленно вытер лицо грязным рукавом и отвернулся. Женщина плакала, дети тоже.

— Дийнарг! Хаспанча! — слышал он женский крик уже на выходе из подвала.

Хамзат стоял перед Беловым.

— Что дальше делать будем? — впавшие от усталости карие глаза его хранили ненависть и спокойствие одновременно. Сухие скулы нервно сжались.

«Монах» смотрел в бинокль на выходящих из дома гражданских:

— А что дальше? Сдайся в плен, и мы займем это здание.

— Этого я сделать не могу, — Хамзат хитро прищурился. — Командир, давай наоборот, а? Зачем тебе надо кров проливать? Иди домой. Там тебе жена ждет.

— Разговор окончен, — отрубил Белов. — Даем вам 10 минут, дальше или вы сдаетесь, или мы воюем.

— Ну что ж, дело твое, командир! — Хамзат будто прижал заболевший зуб и издал легкий стон то ли от боли, то ли от бессмысленности ситуации, в которую они оба попали. Снова посмотрел на Белова, тот продолжал разглядывать в бинокль выходящих из подвала гражданских. Хамзат еще подумал, потом смачно сплюнул в сторону. — Мое дело предупредить. Мы на своей земле. — Он повернулся и, не спеша, последовал по направлению к дому, всем своим видом изображая достоинство.